Why you so obsessed with me?

      — …И я взяла и прогуляла пару! — такое сообщают не с таким восторженным выражением лица. Были бы у Алины какие-то осязаемые доказательства её поступка — она бы, не раздумывая, помахала ими перед носом мужчины.       Девушка этому радовалась, как ребёнок, которому запрещают употреблять сладкое в праздничный день.       К слову, возможно, так радоваться этому не стоило. Но Алина — это Алина, когда её подобное останавливало?       — И, кажется, не жалеешь, мисс… — он сделал многозначительную паузу, в попытке вспомнить, сообщала ли ему собеседница свою фамилию.       — Старкова, — ободряюще помогла Алина.       Он удивился, искренне, неподдельно.       Её фамилия поразила господина Киригана и повергла в состояние полного замешательства.       Алина Старкова, значит.       Он невозмутимо хмыкнул. Какая неожиданность. Девчонка, что минуту назад с таким победоносным тоном рассказывала о своём прогуле, как о великом достижении, даже и догадываться не могла, что говорила всё это своему преподавателю.       И в его голове взметнулись самые невообразимые её реакции на это откровение.       Он сверкнул глазами, не сдержал хищного оскала, но, кажется, предельно расслабленная девушка этого не заметила.       И если бы у него в этот момент спросили, с чем связана подобная реакция на это откровение, он бы, право, затруднился дать точный и вразумительный ответ.       То ли дело было в том, что он и есть преподаватель, который у неё будет вести пары целый семестр. Как минимум. То ли причина скрывалась в том, что в такую ситуацию ранее он не попадал.       Не каждый день тебе прогульщик-студент без стеснения рассказывает, с каким удовольствием выбрал вместо посещения лекции встречу с другом.       И всё же Александр не удержал в себе порыва задать уточняющего характера вопрос.       — Так ведь? Не жалеешь?       — Нет, конечно. Наверное, очередной хмырь. Или старый пердун, будет строить из себя великого учёного и всезнайку.       Почему же он не удивлён?       Из его уст вырвался громкий смешок. Он слышал много оскорблений в свой адрес, но никто так изощрённо, прямолинейно и тонко, он был готов поспорить, ему не сообщал о подобном.       Старый пердун, значит. Забавно.       — И всё же, — Кириган сдержался, чтобы не разоблачить себя прямо сейчас. Придав серьёзность своему голосу, он продолжил, — опытные преподаватели тоже многому могут научить.       Да, пожалуй, его вполне устраивает то, что собеседница узнает его уже непосредственно на завтрашней паре.       — Звучишь, как преподаватель, — фыркнула шатенка.       — Я и есть преподаватель.       Алина прищурилась, в попытках различить правду от лжи. Ей что-то не верилось. Для неё данное заявление показалось сомнительным. Такие красавчики могли быть кем угодно, кроме преподавателей. В понимании Алины это же жесть нудно для молодого человека с такими внешними данными.       Но она подыграла.       — О, правда? — старый-пердун-очередной-хмырь довольно кивнул. — Чёрт… Если бы у меня пару вёл бы такой препод, как ты, — мужчина невозмутимо хмыкнул. — Я бы, знаешь, как в той песне поётся? — Алина сделала незначительную паузу, скорее не в ожидании ответа на вопрос, а в попытке вспомнить слова и мелодию. Она широко улыбнулась и продолжила. — Я стану водопадом…       И они оба негромко рассмеялись. Сердце бешено застучало. Она впервые за вечер услышала, как он смеётся.       — Мои студенты бы с тобой поспорили, — он быстро вернул себе серьёзный тон. Алину восхищало то, как искусно он контролирует себя и своё тело.       Алина привстала и, поддавшись навстречу необъяснимому внутреннему порыву, приблизилась к лицу парня.       Александр прожил достаточно много лет, чтобы рассмотреть этот жест не только как жест в результате дружеской заинтересованности.       Девчонка хотела сблизиться с ним. Отважно и глупо. Глупо не потому, что она его не заинтересовала, вовсе нет. И причина даже не крылась в том, что он её преподаватель. Вне стен университета они просто мужчина и женщина. Просто он понимал, насколько ей после сегодняшнего вечера будет неловко.       — Что, никто не ходит хвостиком и не признаётся в любви? Не верю! — в игривом тоне произнесла Алина и в шутку стукнула рукой по столу.       — Правильно делаешь, — громко проговорил брюнет. Он тоже поддался к ней, останавливаясь в нескольких сантиметрах от ее лица. Играть — так до конца.       Он продолжил, переходя на низкий шёпот, заговорческим тоном словно делясь страшным секретом, — Скрываюсь от поклонниц за дверьми кафедры.       Алина пустила тихий смешок и отстранилась, возвращаясь в прежнее положение.       — Знаешь, у меня есть ещё две вещи, которые я сегодня хотела бы сделать.       Кириган вопросительно склонил голову, мол, какие? Но невзирая на то, что студентка было открыла рот, он всё же задал вопрос вслух.       — Ещё?       Девушка чуть удручённо кивнула головой.       — Да! Надеюсь, преподавателям разрешено составлять компанию девушке в танцах? — девица смотрела на него прямо, без тени смущения, стыда или раскаяния за очередное завуалированное предложение быть ближе и откровенно строила ему глазки.       — Если только это то, что ты хотела сегодня сделать, — констатировал Кириган. А потом спешно встал со своего места, протянув руку в её сторону в приглашающем жесте, — то кто я такой, чтобы отказывать вам в этом, мисс Старкова.       Она послушно переложила свою ладонь в тёплую ладонь мужчины, встав из-за стола и пряча довольную улыбку. Но тёмные глаза выдавали её игривое настроение. Они прошествовали до танцпола, один — элегантно, не спеша, даже немного отчуждённо, а вторая — ритмично качая головой в такт музыке, на которую лишь дважды за вечер обратила внимание. В первый раз, когда допивала дайкири, и во второй — прямо сейчас. И ей чертовски понравилось.       В самом начале, когда они остановились на танцплощадке, Алина допустила мысль, что преподаватель, возможно, и не умеет танцевать. Или умеет, но делает это крайне плохо. Но что-либо предпринимать или вовсе отказываться от танца, когда она сама нарвалась на танцпол, выглядело бы глупо.       Поэтому Алина прикрыла глаза и расслабилась, двигаясь в такт играющей песне, уверенно и естественно.       Алина полностью отдалась ощущениям, изолируя себя от всего окружения, вслушиваясь только в музыку, и запоздало поняла, что отрывная песня сменилась на более медленную и эротичную, погружая весь клуб в какую-то интимную обстановку. И она не успела перестроиться, как ощутила лёгкое, почти невесомое чужое прикосновение к бедру, заставляющее вздрогнуть. Секундой позже фантомные прикосновения сменились на очень даже ощутимые, уверенные. Кто-то прижался к ней со спины, опустив руки ей на бёдра. И ей даже не нужно было открывать глаза, чтобы узнать в этом человеке своего недавнего знакомого.       Он двигался плавно, красиво, удивляя гибкостью своего тела, и руками направлял Алину делать поступательные движения. Оба вошли во вкус и отдались танцу, жаркому, страстному, такому незнакомому для Алины, которая если и танцевала, то в компании друзей, дурачась и веселясь. Чужое дыхание обжигало шею, сильное и в меру накаченное тело, прижатое к ней, влияло на девушку совсем неприлично. Алина открыла глаза и повернулась к партнеру по танцам лицом, оставляя за собой право обхватить того за шею рукой. А он позволил себе снова прижаться к ней и двигаться в заданном девушкой темпе. Зрительный контакт ни один из новоиспечённых танцоров не сумел прервать. Его изучающие, пугающие своими лукавством глаза, в которых Алина расплывалась, терялась, как будто он видел её без одежды, будто смотрел прямо в душу. И её глаза, что искрятся, отдают нездоровым блеском в приятном полумраке зала и, абсолютно точно, выдают все потаённые её желания.       Александру пришлось по вкусу, как она послушно, без какого-либо сопротивления вверила ему своё тело, разрешая полностью контролировать свои движения, нравилось, как на его собственные движения она отзывалась, как рвано выдыхала, как приоткрыты были губы в немом предложении впиться в них поцелуем.       Кажется, прошла вечность, пока песню не сменил очередной разрывной хит. И если общая масса из разгоряченных тел быстро подстроилась под новый темп музыки, то Кириган, всё ещё крепко сжимая её бёдра руками, стоял и молча смотрел Алине в глаза. Оба были неподвижны, вглядываясь в лица друг друга, прерывисто дыша.       Сейчас брюнетку потряхивало от желания, чтобы он не только смотрел на неё, но и прильнул к губам, к шее, мазнул по ключицам и ниже, засыпая поцелуями, обдавая кожу горячим дыханием, заставляя рвано выдыхать, задыхаться от накатившегося возбуждения, терять контроль, изучал её тело своими руками, как проворачивал это ещё недавно, во время танца. Раздел и взял бы её прямо здесь и сейчас.       Почему она именно сейчас, конкретно с ним такое чувствовала? Почему такой химии никогда не было у неё с Малом?       Главным образом, она сама не поняла, в какой момент тело предательски плотнее прижалось к мужчине, а сама она думала, как бы привстать на носочки, чтобы дотянуться до чертовски аристократичного лица, вперившись в него взглядом. Губы вдруг слишком пересохли, изнемогая от желания слиться с его.       Алине пришлось облизнуть их. А в его глазах сияла жажда, жажда до неё. Он чуть наклонился, уверенно, притягательно, а Алина медленно, неуверенно приподнялась на носочках.       Он насмешливо посмотрел на девушку, терпеливо наблюдая за ней, вступившей в некий внутренний конфликт, не понимая, стоит ли ей совершить задуманное, за той, что за весь вечер ни разу не показала робости.       «Да че ты трусишься, м?» — было последней мыслью, прежде чем Алина впилась в его губы страстным, жадным поцелуем, с неописуемым восторгом отмечая, что мужчина ответил на её поцелуй почти что сразу, проникая своим влажным, горячим языком ей в рот.       В голове подобное не укладывалось.       Так самозабвенно не могли целоваться малознакомые люди, тем более от поцелуя с новоиспечённым знакомым не могли пошатнуться ноги, предательски задрожав, Алина не могла так плыть от одного, пускай и лучшего поцелуя в её жизни. Для Алины было дикостью, с каким напором она отвечала ему, вероломно проникая своим языком ему в рот, как собственнически покусывала его губы. Они целовались, будто любовники, которых на долгое время оградили друг от друга, которые изголодались друг по другу.       И лишь из-за нехватки кислорода они остановились, тяжело дыша. Его низкий, почти что хриплый голос раздался возле уха.       — Это твоё второе желание, да?       Манипулирует. Он прекрасно был осведомлён, что, если бы не раззадорил её своими действиями во время танца, она, возможно, не нашла бы в себе храбрости припасть к его губам.       — Вообще… — протянула Алина с лёгкой улыбкой на лице, — я хотела попробовать «Скользкий сосок»*, но… это определённо лучше.       И она не лукавила, когда это говорила. О таком вечере после утреннего фиаско с таким красавчиком она могла бы только мечтать.       — Хочешь ещё чего-то, Алина? — учтиво поинтересовался Кириган, завораживая Алину своим низким шёпотом. Он ухитрился заглядывать девушке в лицо, охватывая оценивающим взглядом всю её фигуру, как будто определял, стоит ли она его времени и более пристального внимания.       Алина вопросительно выгнула бровь, не решаясь в лишний раз пошевелиться.       — А у тебя есть какие-то предложения, я права?       — Возможно я бы хотел отойти в менее шумное и людное место.       Алина затаила дыхание, испытывая одновременно блаженство и ужас, потому что это звучало как перспективный конец её, можно сказать, удавшегося вечера. У неё не было ни времени, ни желания здраво оценивать ситуацию и взвешивать все «за» и «против». И, пожалуй, этим можно было и объяснить её мгновенный ответ.       — Вы украли моё расположение к вам, сэр, поэтому не смею отказывать вам.       И в доказательство своих слов она позволила себе такую дерзость, как взять его за руку.       — Моё предложение тебя не напугало?       Судя по сосредоточенно-растерянному взгляду брюнетки, её пугала не столько открывшаяся возможность остаться с ним наедине, сколько его последующие слова.       — А есть причины для беспокойства?       — Причин нет, — добавил Кириган веско и для убедительности сделал символический шаг назад. — Но…       — Что?       — Но если тебе так ещё кто-нибудь скажет, кроме меня, имей в виду, что это ложь.       Алина оторопело моргнула. Что он этим хотел до неё донести? Что ей не стоит быть такой доверчивой по отношению к окружающим? Алина бы провела несколько минут в раздумьях, выстраивая неразрушимые логические цепочки, но её нагло вывели из состояния тотального мозгового штурма, ненавязчиво притягивая за руку в свою сторону. Она послушно плелась за ним, и только когда они остановились перед дверью, ведущую в VIP-комнату, она полностью вернулась в реальный мир, до этого находясь в каком-то подвешенном состоянии.       Галантно открыв дверь, Кириган спокойно, не меняясь в выражении лица, совершенно не выказывал ни жестами, ни словесно, что хотел бы поскорее скрыться за дверью комнаты, и целенаправленно ждал студентку.       Алина уверенно продефилировала внутрь, хотя на деле всё внутри скрутилось от волнения и от потуг никак его не проявлять.       Не только из-за весьма увлекательной перспективы уединения с сексапильным мужчиной, но и из-за внезапно ожившего и взбунтовавшегося инстинкта самосохранения.       Она незамедлительно прогнала мысль, что куда благоразумнее было бы остаться в людном месте, отчаянно убеждая саму себя, что единственное, чего ей стоило опасаться — потерять интерес к своей персоне со стороны мужчины, проморгать такой шанс и, собственно, такого объекта.       — Отдаю тебе должное, останься мы там чуть подольше, без таблетки обезболивающего не обошлось бы.       И она действительно так считала. Проведя несколько секунд в более тихом месте, начинаешь поистине ценить тишину.       Она уселась на удобный диванчик, закинув ногу на ногу, скорее из-за старой привычки, нежели с целью в лишний раз акцентировать внимание на своём теле.       — Получается, я спас тебя от столь жестокой участи, — его улыбка стала снисходительно-мягкой. Он продолжал властно стоять возле дверей, оперевшись спиной о стену.       Даже в такой позе, даже с такого расстояния, ей казалось, что он возвышался над ней.       Задранная голова, надменность, которой, кажется, он всецелостно пропитан, по-прежнему идеальная укладка, абсолютно не пострадавшая после их танца, и эти большие кварцевые глаза с длинными ресницами.       Загляденье.       — Хм… Это всё подозрительно напоминает сюжет одного произведения, — справившись с обаянием Киригана, задумчиво проговорила Алина.       — И какого же? — тихо произнёс он, и его взгляд, Алина готова была поклясться, вспыхнул маниакальным любопытством.       И это, она была полностью убеждена, не побочный эффект от алкоголя и никак не галлюцинация.       Он, видимо, порядком устал стоять на ногах, потому как неспеша уселся чуть дальше от неё на диван.       Удивителен.       После их близости на танцплощадке, поцелуя он всё равно не допускал лишнего, вероломно не проникал в её личное пространство, руководствуясь девизом: «Если захочет — выкажет знаки».       — Золушки, — откровенничала она, наблюдая за его вальяжными, пластичными движениями.       — Интересная мысль, — удручённо протянул брюнет. — И в чем же схожесть? Я не вижу рядом тыквенной кареты и мышей.       — Смотри, — смело подсев к нему поближе, начала объяснения Алина. — Ты выполнил все мои желания и в придачу ещё спас от перспективы двухчасовой трагедии в двух актах, — активно разъяснила шатенка.       — В двух актах? — допытывался он, совершенно точно не отстраняясь от неё, не возникая от сокращённого расстояния между ними, не пытаясь пересесть, не возмущаясь от близости к ней.       От её стремления быть ближе.       — Да, — кивнула Алина и подняла вверх правую руку, демонстрируя мужчине указательный палец, устремлённый вверх. — Первое, когда я осознала бы, что у меня голова раскалывается из-за шума, — она добавила к указательному средний палец. — А второе, когда почувствовала, что голова болит ещё и из-за похмелья.       — Таким образом…? — подводя итоги, вопросительно протянул мужчина, слегка улыбнувшись.       — Ты — крёстная фея.       — Очень прискорбно, я рассчитывал на роль принца, — после минутной паузы преподаватель театрально приблизил ладонь ко лбу, откинувшись на спинку дивана и приняв самый несчастный вид, на который только был способен.       А он был способным актёром. Оказывается.       Студентка приготовилась слушать душещипательное откровение о том, насколько он расстроился наличием у себя роли «крёстной феи» вместо заслуженной роли принца.       Однако.       Его брови приподнялись, отразив на лице лёгкое снисхождение, мол, что ты теперь скажешь.       Стало сразу ясно — теперь её очередь говорить.       — А вдруг Золушке нравится крёстная фея? — многозначительно проговорила она, старательно делая умный вид.       Кириган прошёлся взглядом по волосам, спустился на шею, по плечам и снова вернулся к губам.       — За которую играет мужчина, я правильно истолковал? — иронично осведомился мужчина, от души веселясь рассуждениями девушки и её заигравшейся фантазии.       — Ты, — смущённо поправила Старкова и отвела взгляд, найдя соседнюю стену крайне интересным объектом для рассмотрения, узрев там что-то необыкновенное, старательно разглядывая свою находку, словно музейный экспонат.       — За которую играю непосредственно я, — исправился Кириган со смешливым трагизмом, кивнув. В уголках его губ таилась неуловимая коварная усмешка.       — Можно сыграть не только за неё, — ляпнула студентка, совершенно не подумав.       Она нервно вцепилась за края своей кофты.       Преподаватель мельком глянул на неё с такой загадочной усмешкой, что шатенка, краем глаза не выпускающая мужчину из поля зрения, тут же перестала теребить кофту.       — И за кого же ещё? — полушёпотом спросил он, приблизившись к лицу Алины, поддев пальцем её подбородок.       Она с трудом сглотнула и хлопнула глазами, повернув голову в сторону брюнета. Он невзначай провёл большим пальцем по её нижней губе, очерчивая контур.       Девушка вздрогнула и притаилась.       — Смотря какие у тебя предпочтения? — вопросительно изогнула бровь Старкова.       Но она уже не смотрела на него.       Её взгляд зацепился за расстёгнутую верхнюю пуговицу рубашки преподавателя. Ей очень захотелось дерзко отвернуть ткань и дотронуться до крепкой, притягательной груди мужчины.       И не только груди.       Трогать его везде, где заблагорассудится, гладить там, где она бы возжелала, исследовать всё тело поцелуями.       Он же, в свою очередь, не мог не замечать её красноречивых взглядов. И тем не менее, не спешил потакать ей, только посмеивался втихую над ее ёрзаниями и смущением.       — Смотря с кем.       Глупая шкодливая улыбка озарила лицо девушки, она обняла мужчину за шею и притянула к себе, нагло целуя в губы без всякого разрешения. Взлохматила шикарную, густую копну волос, специально и дерзко зачесав их на лоб, и чуть приоткрыла глаза, любуясь таким неопрятным растрёпанным собеседником.       Кириган улыбнулся сквозь поцелуй и грубо опрокинул зарвавшуюся студентку на спину. Навис над ней, окидывая пристальным взглядом раскрасневшееся счастливое лицо, приложил палец к её губам и произнес:       — Смотря с кем и смотря когда.       Она выдыхает шумно и забывает, что необходимо вдохнуть, когда он возвышается над ней, накрывая тенью; когда их дыхание резко смешивается, ведь он снова склоняется к ней. Горячая ладонь ложится на шею.       Как славно было бы задохнуться в его запахе и упасть замертво; как славно было бы, целуй он её до самой смерти. Как славно было бы, остановись время на этом моменте. Как славно было бы, если бы это была бы не первая и последняя их встреча.       — Дай мне…       Шатенка запнулась. Как ей это сообщить ему? Распалённому, возбуждённому и так чертовски возбуждающему.       Он вопросительно посмотрел на неё.       — Дай мне пару минут. Мне… Нужно в уборную, — она пытливо глядела на преподавателя, ожидая аргументированных уговоров не покидать его, а продолжать заниматься тем, что они начали.       Кириган мажет губами по её шее и отстраняется, забирая с собой весь жар.       — Хорошо, — хрипло произнёс мужчина. Вот так просто уступил.       От него не укрылось, с каким разочарованием встретила нерадивая студентка его слова.       Но он не пошёл на попятный: если она чего-то хочет, то должна научиться высказывать свои пожелания, во всяком случае, ему.       Он поспешно встал на ноги.       Алина поступила так же и быстрым шагом направилась в нужную сторону, пока её не окликнули.       — Алина.       Надо же, он запомнил её имя.       Она завороженно закусила нижнюю губу.       — Виски будешь?       — Лучше какой-нибудь коктейль.