ℭ𝔥𝔯𝔬𝔫𝔦𝔠𝔩𝔢𝔰 𝔬𝔣 ℌ𝔬𝔤𝔴𝔞𝔯𝔱𝔰

      Сколько себя помнил Сайфер у него никогда не было нормальной семьи. В Плоском мире, где Билл доживал свои последние годы, у него уж точно не было нормальной семьи, что любила бы его. Нет, у него был и отец, и мать, но лучше бы он жил в тогдашнем приюте, в котором жили многие дети, но не в такой семье, где тебя не любят и пытаются убить. Когда уже к пяти годам ты сталкиваешься с суровой реальностью, где на улицах происходит не самые приятные вещи, а воздух так вообще за воздух считать нельзя, существа в Плоском мире погибают от неграмотности, непонимания и не принятия того, что они сами довели свое измерение до такого. И даже спустя долгие триллиарды лет Билл Сайфер это понимает. И понимает что то самое маленькое и светлое желание в его насквозь прогнившем сердце, которое он затолкал так далеко и почти забыл за стечением времени, которое он сейчас, почти перед своей ошибкой и смертью, вспомнил. И попросил. Мысленно, конечно же, ведь в голос он уже закричал заклинание, что призывает Аксолотля. Но головой он все равно понимает, что за те грехи, что он насобирал за свое бесконечное количество лет, никогда не выполнится его маленькое, совсем детское желание, которое по прошествии очень большого количества времени воспринималось как какая-то шутка, шутка над его собственным безумно-гениальным разумом. Но то, что произошло в тот момент, когда Билл попал в безвременье, в то самое серое место между пространством и временем, где сама жизнь течет столь странно, где никогда не знаешь, что может произойти в следующий момент. Темнота всегда сопровождала это место. Ну или так его запомнил сам Билл.       Ныне демон лежал в детской кроватке. Ощущая тоненькую связь с кем-то или чем-то по соседству. И понять что это в таком состоянии не мог даже демон разума. Но что точно знал Сайфер, так это то, что этого кого-то или это что-то он никому не даст в обиду. Глаза правда сейчас подводили, показывая картинку перед ним довольно странную, слишком яркую и почему-то перевернутую. Но даже в таком состоянии Билл смог различить очертания мешка с костями, как часто демон называл людей. Но почему-то эту женщину так называть от чего-то не хотелось. Она не проявляла к нему никакой неприязни, он чувствовал это, она улыбалась ему и еще кому-то или чему-то справа от Билла, она играла и развлекала его. Она не пыталась ударить его и это что-то. Момент когда настроились слух и зрение Билл благополучно пропустил, так как спал. Но именно это дало ему повод начать рассматривать себя. И первое, что он сделал - поднял руку, которая оказалась слишком маленькой, пухлой, и какой-то объемной. Да, именно такой, не тем нелепым стикером, которым был его любимый цилиндр. А именно настоящей. Как у тех Паинсов.       Первые месяцы своего неожиданного перерождения Билл просто думал. Размышлял над ситуацией, в которую попал. За это время он успел узнать, что у него есть младший близнец, а так же что он с ним не слишком уж и похож, хотя родители у них одни и те же. Но этот факт его ни капли не расстроил, ведь зачем расстраиваться, если все хорошо. А историю всегда можно узнать через сны других людей. Чем, конечно, Билл большую часть своего сна и занимался. Он летал в мире грез других людей, считывал их мысли, знакомился с историей этого измерения. Из некоторых людей он сумел вытащить то, что здесь, в этом мире, люди делятся на два мира: волшебный и маггловский. Правда даже такая информация не сильно помогла Биллу в освоении данного измерения. Может оно было создано совершенно недавно, отчего и являлась самым молодым, но Билл понял одну немаловажную вещь - часть его сил все же переродилась с ним. И тут подсказывало не то, что он может перемещаться по миру грез, а то, что он по случайности свел один из мешков с костями с ума. Но по-счастливому стечение обстоятельств сошедшего с ума соседа списали на то, что он много работал и это произошло от сильного стресса и переутомления.       Нападение на их дом несколько удивило Билла своей скоростью, но ни как не тем, что оно произошло или что оно произойдет. Нет, Билл знал, ну, или догадывался что оно будет. Их мать, по просьбе отца, схватила их двоих, но не успела бежать - дверь в детскую выломали, а мать убили. Гарри, младший из близнецов, показывал чудеса выдержки. Он не плакал, как положено полуторагодовалому малышу, а жался к старшему брату, что без сожаления смотрел на мертвое тело матери, из головы которой от удара об кроватку вытекает кровь, смотрел на маньяка, что размахивал своей деревянной палкой и произносил заклинание быстрой смерти. Мужик посмотрел на младшего из близнецов и нацелил на него свою палочку, но не ожидал он тогда, что произнеся заклинание, оно отобьется от странного магического щита, что засветился ярким желтым треугольником. Правда, как только проклятие ударилось о них, оно разбилось, оставляя братьям на память шрамы. Биллу повезло меньше, шрам пересекал ему глаз, из-за чего теперь желтоглазый демон стал почти собой. А вот у Гарри шрам принял странную форму молнии над правой бровью. Билл вытер кровь, что вытекала из его правого глаза, а после смешивалась со слезами. Нет, Сайфер вполне понимал, что он плачет, но плакать из-за такого пустяка ему казалось… несколько странно. Билл решил посмотреть, что же сейчас произойдет. Ведь иногда даже демону разума бывает интересно наблюдать за обычными событиями, что происходят в реальности. И не прогадал!       Примерно через двадцать минут после нападения, Сайфер определил это по часам, что висели над входом в комнату, в помещение ворвался черноволосый маг. Его внешность ни о чем не говорила демону. Мешок с костями, как мешок с костями. Правда то, что он начал рыдать над телом их матери несколько разозлило Билла. Это ведь его мать, а как какой-то мешок с костями имеет права ее трогать?! Но этот маг не додумался посмотреть на детскую кроватку, в которой стоял Билл, вцепившись для более устойчивого положения в прутья кроватки. Гарри жался к нему, неосознанно ища в нем поддержку. Маг ушел, но не обещал вернуться. Ушел он правда на подгибающихся ногах, иногда держась за стеночку, но отчетливо слышимый звук падающего тела, который Билл уловил, показал ему, что человек тот упал. А Сайферу стало на него плевать, как иногда бывало еще во времена его правления в Плоском измерении на его подданных. А после пришел Сириус. Его Билл запомнил лишь для того, чтобы в будущем по случайности не прибить самому, ведь он, оказывается, был крестным Гарри. И Билл узнал эту информацию уже на третий месяц своего прибытия в эту странную и немного нелогичную ветвь одного из параллельных миров. Этот мешок с костями вынес братьев из дома, замотав их в одеяльца, чтобы не замерзли.       Билл хмыкнул, ну точнее издал непонятный звук, когда его и Гарри положили на порог дома их тетки. В те короткие секунды, что Дамблдор держал его в руках, но и этой крохи информации хватило, чтобы понять, что тут будет не слишком прекрасно.       И это подтвердилось уже на следующее утро. Петуния Дурсль только открыла входную дверь, чтобы выставить для молочника бутылки, как увидела двух полуторагодовалых детей у своей двери. Это ее конечно удивило, но то что один спал с письмом, подтвердило ее догадки, что детей бросили. Но начав читать его, женщина заверещала как не в себя.       — Вернон! — пронзительным голосом закричала она. — Это от этих! — все тем же голосом говорила женщина. Чем невольно разбудила Билла. И тот взглянул на нее своим желтым глазом. Правда только левым, правый после получения травмы не открывался и вообще выглядел несколько обескураживающе.       — Петуния, дорогая, что ты так распереживалась? — Несколько странно спросил тучный мужчина с пышными усами, что своим видом напоминал борова. — Отдадим этих паршивцев в приют и дело с концом. — легко проговорил мужчина и, перешагнув Поттеров, направился к своей машине. Билл подобное отношение ожидал, а потому смотреть на спектакль ему было несколько скучно.       — Но тут говорится, что бы мы их взяли! А то… а то… — женщина попыталась смахнуть несуществующую слезу, но боров, именуемый Верноном, пожал плечами и сказал:       — Тогда мы должны вытравить из них всю эту ненормальность. — последнее слово он особенно выделил.       И с того знаменательного разговора прошло десять не самых счастливых лет. Правда, для Билла они были очень веселые. Ведь никто ему не запрещал после каждого их наказания залезать в сны всего семейства и пугать их настолько, что те частенько вскакивали от страха на своих постелях. А у Дадли, у своего кузена, он вызвал ночную тревожность и сонный паралич. Правда, за снами Гарри приходилось следить, что бы и ему изредка снились кошмары, чтобы не сильно выделяться. Когда Билл говорит изредка, он и имеет это ввиду. Младшему из Поттеров кошмары снились настолько редко, что Дурсли начали подозревать его и Билла в своих ночных вскоках. Но доказательств у них не было. И несколько безумный воспитанник, что издевается и раздражает всех в своем окружении, всех, кроме Гарри, ведь младший братец перенял его чувство юмора, не был наказан. О, а как визжала Петуния, когда братья преподнесли семейству свой первый и последний подарок на рождество! Оленьи зубы точно не самый лучший подарок на такой светлый праздник. Но крику было столько, что братьев выперли из дома, где за дверьми они расхохотались до слез. С тех пор, их стали запирать в чулане еще и по всем праздникам. Ведь иногда Билл поражал всех тем, что творится у него в голове. Однажды мальчик впервые использовал синее пламя, специально пугая Дадли с компашкой, которая затащила Поттеров в туалет и решила избить их. Правда после этого пришлось сочинять историю, в которой мальчишка нашел горелку и пытался ею защититься от нападения на себя и брата. В историю, конечно, не слишком поверили и братьев вновь заперли в чулане без еды на три дня. Но это только сильней раззадоривало Билла, а вместе с ним и Гарри. Который с каждым днем все сильнее впитывал безумие старшего.