Fear me cause I’m the eye and the blade

      Тяжёлое дыхание Фины и её прожигающий кожу взгляд окончательно доконали его. Ремо остановился, дожидаясь, пока жена его догонит. Его утро как минимум четыре раза в неделю начиналось с того, что он ещё до рассвета садился в машину и ехал в пустыню на пробежку. Это здорово прочищало мозг и помогало оставаться в форме; и ему нравилось, когда к нему присоединялась Фина. Как правило, она старалась бегать с ним по утрам несколько раз в неделю, а утро всех остальных дней посвящала либо близнецам, либо с ленивой улыбкой отвечала ему, что будет ждать в постели его возвращения.       Обычно они либо бегали в одном темпе и разговаривали, либо он как следует заставлял её попотеть, беря на себя роль преследователя. Фина ещё и до встречи с ним имела хорошую выносливость и подготовку, но до него ей даже спустя почти год совместных тренировок всё ещё далеко. Он ловил её каждый чертов раз, пусть это и становилось постепенно тяжелее — Ремо из тех, кому по душе сложности.       — Всё? Домой? — тяжело дыша, спросила холодно Фина, снова одарив его этим гребаным обиженным взглядом исподлобья.       — Хватит, ангел, — недовольно ответил он, — Я серьёзно. Хватит. Не хочу больше об этом слышать.       Серафина закатила глаза и пробормотала какое-то ругательство себе под нос, демонстративно отворачиваясь от него. Вот уже неделю она продолжала твердить ему, что один из его людей — крыса. Он, черт подери, проверил, но доказательств не нашлось. Ни единого. Вот только Фина вбила себе в голову, что права. Она занималась контролем отмытых денег и он доверял ей полностью их состояние, но казнить своих людей без весомых улик он не был намерен даже ради своей жены.       — Я знаю, что права, Ремо, — не выдержала и огрызнулась Фина, ускорившись немного, чтобы поскорее уже оказаться в машине и поехать домой — солнце встало и скоро в пустыне станет невыносимо жарко.       — Докажи мне.       — Ты даже не хочешь помочь! — воскликнула она, резко обернувшись к нему, — У него есть какая-то схема, я чувствую.       — Так возьми и найди доказательства, Фина.       — Он обкрадывает нас...       — Нас?       — Да, нас, Ремо, — Фина нахмурилась, тыча пальчиком в его грудь — обнаженная кожа взмокла от жара солнца и тренировки, делая дюжину его шрамов ещё заметнее, — Или хочешь сказать, что я не часть Каморры?       — Ты...       — О, ясно, — протянула она, перебив его, — Раз я не убила человека для инициации и не набила дурацкое тату...       — Дурацкое? — с нажимом уточнил Ремо, — Каморра — моя жизнь, Фина. Не смей так говорить. Не смей...       — Или что? — вызывающе вздёрнула подбородок она, — Что ты мне сделаешь?       Ремо навис над ней, тяжело дыша от одолевающей его ярости. Многие умирали от его рук и за меньшее. Многие бы и сбежали от такого взгляда куда подальше в эту же секунду, но Фина не входила в их число. Она выдержала его взгляд стойко, смотря на него в ответ с не меньшей злобой. Хотелось ударить его как следует, и он определённо знал об этом — нет никого лучше в чтении чужих эмоций, чем её муж.       — Хочу тебя, — прорычал он, ладонью обхватывая её за затылок и притягивая к себе для поцелуя.       Фина увернулась, чувствуя, как губами он скользнул смазано по её щеке, и высвободилась из крепкой хватки, отступая к машине. Он взглядом охотника отслеживал каждое её движение, втягивая шумно кислород через нос — Ремо пребывал на грани своей выдержки.       Одним шагом преодолев разделяющее их расстояние, он потянулся к ней, чтобы наконец получить своё, но она ловко отпрыгнула и умудрилась даже шлепнуть его по рукам:       — Заслужи, Капо.       Рык Ремо потонул в удивленном вскрике Фины, когда он одним порывистым движением схватил её за бедра и с треском усадил на копот машины — там вполне могла образоваться вмятина. Попытавшись высвободиться, Серафина слишком быстро потерпела поражение: он одной рукой удерживал её бедра, а второй — вынудил её лечь, прижав к нагревающемуся металлу спиной. Его крепкая ладонь на животе пресекла все её попытки встать на корню.       — Когда я говорю что хочу, значит, я получу это, Фина. Нет смысла бороться.       — Пошёл ты, — оскалилась она, чувствуя, как по телу поползли мурашки — только он мог вызвать в ней возбуждение и страх в одну и ту же секунду.       — О, я лучше войду в тебя, ангел.       Губы Ремо изогнулись в пугающе-хищной ухмылке и он навис над ней, доставая складной нож. Лезвие выскользнуло с тихим щелчком и Фина вздрогнула — опасность отозвалась тянущим чувством внизу живота, делая её влажной.       — Больше не будет едкостей? — хмыкнул он, прижав нож к её шее, завороженно смотря на то, как она тяжело дышит; как вена пульсирует, а кожа покрывается испариной от жара солнца и нарастающего возбуждения, — Лежи смирно.       Фина в ответ фыркнула и тут же почувствовала, как он вдавил лезвие в кожу посильнее, заставляя её ахнуть.       — Слишком много одежды, ангел.       Ремо скользнул лезвием ниже по телу, подцепляя ткань её спортивного топика. Едва слышный треск разрезаемой ткани казался оглушительным — на многие мили здесь никого не было. Только она, он и голодная тьма в его взгляде.       — Просила заслужить? — Ремо издевательски вздернул бровь, обнажая её грудь от остатков испорченного напрочь топа, — Я заставлю тебя умолять.       Сжав в ладони полушарие её груди, он довольно облизнулся, ведя лезвием чуть ниже, очерчивая рёбра и живот, и медленно добрался до резинки на её спортивных шортах. Положив нож на капот, он скользнул ладонью под пояс, отодвигая тонкую ткань трусиков — Фина судорожно вздохнула, прогибаясь в пояснице навстречу его пальцам. Он усмехнулся, чувствуя, какая же она влажная... стянув с неё шорты до колен, Фальконе раскрыл её пальцами для своего жадного взгляда. Шелковистая и влажная — чертово искушение.       — Ремо, — пробормотала она, обхватив его затылок и притянув к себе.       Он запечатлел лёгкий поцелуй на её губах, параллельно размазывая влагу по её лобку, намеренно задевая подушечкой пальца клитор — Фина вздрагивала от вспышки удовольствия каждый раз, с силой впиваясь ногтями в кожу его шеи.       — Хочу тебя трахнуть, — требовательно произнесла она, пристально смотря ему в глаза — как-то раз Ремо признался ей, что она является единственной женщиной, которая способна выдержать его взгляд.       Ремо коротко рассмеялся, резко отстраняясь от неё:       — Давай, ангел.       Фина скинула с себя наконец шорты, собравшиеся чуть ниже колен. Взгляд темно-карих глаз Ремо прожигал кожу похлеще солнца, но это лишь увеличивало её возбуждение. Спрыгнув с капота, она подошла к нему ближе, смотря на него снизу вверх с вызовом. Ремо вздернул вопросительно бровь, ожидая её действий и ухмылка на его губах стала только шире, когда она потянулась к его спортивным штанам, весьма ловко развязав шнуровку и приспустив ткань, высвобождая его член.       — На спину. Сейчас.       — Ладно, — хмыкнул Ремо; он демонстративно стащил с себя штаны и с удобством устроился на капоте, закинув руки за голову — чертов король положения.       Оглядев мужское тело пристальным взглядом, Фина ловко взобралась на него сверху, уверенно обхватив пальцами его член у основания. Ремо усмехнулся, покорно принимая её правила игры и передавая всю власть над собой. Это лишь временно. Всегда временно. Она хитро улыбнулась, качнула бёдрами и прижалась к его мужскому достоинству, дразня влагой на плоти, но не спеша впустить внутрь.       Мускулы на лице Ремо дрогнули и он едва заметно приподнял бедра, инстинктивно пытаясь проникнуть в неё, но она вновь лишь скользнула по длине его члена своей промежностью. Взглядом он прошёлся по её груди, так близко располагающейся к губам... Фина скользила по нему взад-вперёд, размазывая влагу по стволу. Так дразняще и жестоко. Самая изысканная пытка на свете. И, черт подери, как же она в ней была хороша.       — Лежи смирно.       — Да, тигрица, — одобрительно простонал он, когда она наконец опустилась слегка на его длину, принимая в себя лишь головку.       — Тигрица? — рассмеялась коротко Фина, сорвавшись тут же на довольный стон, когда он всё же втянул в рот её возбужденный сосок, прикусив его слегка и щёлкнув после языком.       — Да, тигрица, — промычал он еле разборчиво — её грудь сейчас для него была куда важнее слов.       Фина качнула бёдрами и приняла его в себя глубже, задрожав от ощущения твердости, желая, чтобы Ремо сорвался; чтобы насадил её до конца, чтобы хорошенько оттрахал её. Чтобы забрал каждую крупицу переданной власти. Но нет. Он всё также держал руки за головой, демонстрируя ей свою чёртову выдержку. Лишь лениво принялся скользить губами по её груди и шее, распаляя в ней желание. Он методично шёл к тому, чтобы она заставила его умолять взять над ней верх.       — Когда я смотрел на твои фото, то думал что ты холодная сучка, — признался вдруг он, с широкой улыбкой встречая её удивлённый взгляд;       Он наконец коснулся её, запутавшись пальцами в чуть взмокшие светлые пряди, от природы вьющиеся и рассыпавшиеся сейчас по грациозной обнаженной спине, делая Фину восхитительной. Раньше Фина их вытягивала до отвратно идеальной прямоты, скрывая буйный нрав за отчужденной холодностью.       — Такой я люблю свою женщину.       Сердце в её груди учащенно забилось, Фина буквально замерла от внезапного признания. Он редко произносил слово на букву «л». Она и не просила. Фина достаточно наблюдательна, чтобы в мельчайших деталях разглядеть его заботу и любовь к ней.       — Такой?       — Горячей, возбужденной. Не приличной леди.       Серафина широко улыбнулась, сбившись окончательно с ритма и попросту замерев. Восхищение во взгляде Ремо её будто парализовало начисто. Все о чем она могла думать в эту минуту — как ей хочется поцеловать его.       Будто бы распознав её желание, он довольно усмехнулся, резко садясь, и прижался к её губам голодным поцелуем. Он поглощал каждый её вздох, каждый всхлип удовольствия, бёдрами подаваясь вверх раз за разом, проникая наконец на всю длину. Разгоряченное под солнцем женское тело ощущалось в его руках чистым огнём, но Ремо не боялся обжечься. Больше нет...       Ногтями впиваясь в кожу его предплечий, Фина двигалась с ним в одном ритме, чувствуя, как пот неприятно стекает по позвоночнику, но остановиться сейчас она даже не думала. От кончиков пальцев до корней волос будто пробежал ток от его рванных движений бёдрами — безжалостным и глубоким.       Намотав её светлые волосы на запястье, он вынудил её неудобно запрокинуть голову, сцеловывая болезненный вскрик с припухший губ.       — Да, Фина. Покричи для меня.       Несдержанно толкнувшись в неё, Ремо с довольным стоном припал вновь губами к её груди, на этот раз начиная с легкого укуса, а затем уже дразняще прошёлся по нежной ареоле языком, успокаивая ноющее чувство.       — Ещё, — тяжело дыша, попросила Серафина.       Громкий стон удовольствия вперемешку с болью эхом разнесся по пустыне, стоило ему исполнить её просьбу и сомкнуть зубы на возбужденном тугом соске до болезненной пульсации. Фина всхлипнула и обхватила его шею, царапая кожу и придушившая, буквально отрывая его от своей груди. Ремо же в ответ только довольно прорычал и насадил Серафину на свой член погрубее, усиливая хватку на округлых бёдрах.       Черты лица её исказились от смеси боли и наслаждения, и она впилась зубами в свою нижнюю губу, пресекая очередной вскрик. Он, словно заворожённый, наблюдал за тем, как её губа и подбородок окрашивается алым. Тонкая струйка крови так маняще проскользнула по светлой коже.       — Кончай, Фина, — тяжело дыша, буквально ловя разгоряченный воздух ртом, приказал он, чувствуя, как от её хватки кислорода совсем не остаётся в легких, но не предпринял попытки высвободиться, — Давай.       Серафина прохныкала, ослабляя наконец хватку на его шее, и постаралась сосредоточиться на своих ощущениях. Но ей не хватало дополнительной стимуляции. Хотя бы чуть-чуть, чтобы отправиться через край. Ладонью она невольно скользнула вниз по животу, но Ремо перехватил её за запястье, жёстко сжимая и заводя руку за спину.       — Только мой член, Фина.       Она протестующе простонала, сведя брови к переносице — самая сладкая пытка на свете от рук безжалостного Капо.       — Тебе помочь?       Усиленно закивав, она прикрыла глаза, чтобы чувствовать острее... резкий укус в область шеи заставил её вздрогнуть всем телом. На коже наверняка останется после алый отпечаток его зубов — Ремо нравилось помечать её тело, видеть свои следы. И она, как одержимая, наслаждалась каждой гребаной меткой.       Впиваясь яростнее в её кожу, он чувствовал, как она дрожит всё сильнее и сильнее в его руках, изгибаясь в пояснице, подставляясь под его зубы. Он посмотрел на её лицо и она, будто бы ощутив его взгляд, открыла свои голубые глаза, затуманенные пеленой чистейшего желания. Идеальная женщина. Будто создана для него.       Ухмыльнувшись, он втянул вновь в рот полушарие её груди, прикусывая и без того ноющий сосок зубами. В его взгляде она видела все те вещи, которые он хотел сотворить с её телом... и одно только порочное пламя в его темно-карих глазах подтолкнуло её. Мышцы её лица исказились, губы приоткрылись в глухом крике и она содрогнулась на нём, кончая.       Хватка мгновенно стала слабее, Ремо управлял её телом, направляя вверх-вниз, вынуждая скользить по своей длине, срывая вскрики с её искусанных в кровь губ. Слишком чувствительной она сейчас была... кровь шумела в ушах, а во рту неприятно всё пересохло, по телу стекал пот, но ощущала она сейчас себя потрясающе — оргазмено.       В себя она пришла лишь когда почувствовала нежный поцелуй на щеке и скольжения языка по подбородку — Ремо слизывал её кровь, плавно подбираясь к губам. Фина улыбнулась и обхватила его лицо ладонями, сливаясь с ним в рваном поцелуе. Хриплый шёпот заставил сердце в её груди сжаться от бесконечной нежности:       — Мой ангел.