Зависимость

      Он улыбается, и Эми хочется улыбнуться ему в ответ. В этот раз его улыбка предназначалась ей, но она все равно заставила себя сдержать рвущиеся к верху уголки губ. Вместо этого она произносит негромкое, но уверенное и совершенно искреннее: — Спасибо.       В этот самый момент она вправду забыла о том, что омрачало ее вечер. Края губ Соника незаметно дрогнули от интонации ее фразы и безвольно приподнялись еще шире, являя перед девушкой настоящее солнечное тепло, которое пробралось ей под кожу, вызвав мурашки и легкое покалывание на кончиках пальцев. Ничего не ответив, он кивнул головой и выбросил пустой стаканчик из-под коктейля в урну, подзывая ее подойти к ребятам, чтобы продолжить их общий путь.       Эми буквально за секунду проглотила купленный для нее гамбургер, запив его отобранной у Наклза водой. То ли благодарно, то ли оповещая, что этого явно мало, ее желудок издал новые звуки, которые она уже ничем не заглушала. Набранная Руж еда понемногу пропадала, и половина канула в организм Роуз.       Сама же Руж мало что съела, точнее почти ничего, хотя ведь именно она была инициатором покупки еды. Она держала в руках небольшой по длине хот-дог, сверлила его прожигающим взглядом. Думала о чем-то своем и будто силилась запихнуть его себе в рот. В ее глазах отразилось отвращение, только направлено оно было не на еду. Взглядом она прожигала дыру в воздухе, морщась от возникшего горького ощущения в горле, горячими тисками сковавшее его стенки, вызывая легкий рвотный позыв. — Это все из-за моей шутки? — задал вопрос Наклз, заставив девушку вздрогнуть.       Почти сразу заметя ее поведение и зная ему причину, он незаметно вышел из беседы Соника и Эми, оставив их общаться вдвоем. Руж будто выключила периферическое зрение, ибо появление ехидны рядом с собой показалось ей слишком резким и неожиданным, а сказанная им фраза пробрала до дрожи. Девушка повернула голову в его сторону, нахмурила в грозном жесте брови и злобно проговорила: — Отъебись.       Дав понять, что говорить об этом она не желает и всучив ему в руку мнострадальный хот-дог, от которого так и не было откушено ни единой крошки, она поравнялась с ежами, оставляя Стоуна позади. Он вполне ожидал такой реакции, более того он был к ней готов. Сдвинув брови к переносице, мысленно он ударил себя за привычку сначала делать, а потом думать. Ударив ладонью лоб, он оскалил зубы от злости к самому себе, запустил руку в иглы, до неприятного покалывания их сжав. Почему он не может просто заткнуться, когда это нужно?! Резко вдохнув воздух в легкие, он медленно выпускает волосы из пальцев, решив обойтись без бессмысленных угрызений совести.       Догнав ребят, он переключает тон голоса на беззаботный, и с Руж они делают вид, будто ничего не было. Как и всегда это делали. Что-что, а этого навыка у них обоих было не отнять.       Однако, это не смогло скрыть напряжения, которое возникло между ними. Наклз хотел идти ближе к девушке, а Руж напротив все время отстранялась от него, не позволяла даже мимолетных и случайных касаний. Отголоски душевной боли, которые Руж так старательно хотела прикрыть наигранной радостью, не могли быть незамеченными Наклзом. И Руж прекрасно осознавала, что он все это видит и понимает. Слишком хорошо он ее знает, чтобы не заметить такого.       Пережитое РПП не отпускало ее до сих пор, и, будучи об этом осведомленным, Наклзу действительно следовало быть аккуратным в своих колких высказываниях. Он хотел сгладить углы, которые выточил собственноручно, и девушка не могла этого не увидеть. Выдохнув тяжесть вместе с кислородом, Руж позволяет взять себя за руку, но все ее мысли тут же обрываются знакомыми и до ужаса нравившимися ей ритмом и мелодией. Это заставляет ее выпустить руку ехидны, и он этому не препятствует, потому что знает, — сейчас она об этом уже и не вспомнит. — Это же моя любимая! — резко и громко выпалила летучая мышь.       За все время у Руж было лишь пару раз, когда ее распирало от удовольствия настолько, что неожиданно даже для нее самой оно завладевало ее телом, которое становилось слишком податливым на столь любимые ей ритм и звучание. Не в силах, да и не собираясь это контролировать, она отдавалась полностью музыке, забывая о счете времени и месте нахождения.       Зная, как эта песня нравится ее подруге, Рейдиенс схватила Эми за руку, подталкивая к себе и подначивая станцевать вместе с ней. Розовая ежиха стушевалась на мгновение и неуверенно дернула рукой на себя с желанием вернуть контроль над ней. — Но, Руж, мы же почти дошли до скейтпарка… — она надеялась хоть как-то отделаться от этого навязчивого предложения. — А он никуда не денется! — не контролируя рвущуюся наружу радостную интонацию, выпаливает девушка, настойчиво не выпуская руку ежихи. — Ну же, Эми, некоторые вещи нужно делать в моменте. — Но мы же на улице, кто-то может увидеть, — Роуз прямо сейчас готова была ударить себя за то, как жалко и неуверенно она сейчас прозвучала. — Да и я не умею танцевать. — Я тоже не умею, я просто чувствую ритм. Наплевать на людей! Пусть видят. Пусть смотрит хоть весь мир! Тебе разве не все равно?       Эми на мгновение задумалась о ее словах. А ведь верно. Почему она должна заботиться о том, что подумают о ней люди? Большиство из них — случайные прохожие, которых она скорее всего никогда больше не встретит. Не слишком ли много чести для тех, кого она даже не знает? В чьей-то памяти она может отпечататься по-разному: сумашедшая, странная, не знающая границ, но не это ли самое невероятное? Выделиться из серой массы, не побояться проявить себя и сделать то, что тебе хочется, ведь жизнь слишком коротка для того, чтобы париться о мнении совершенно чужих тебе людей.       Заглянув в глаза Руж, она видит в них чистые энтузиазм, пожар, безумие. В перемешку все это образовывало настоящее мессиво из эмоций, которое называется желание. Желание жить эту жизнь, желание сбросить с себя то, что сковывает и отдаться тому, что по-настоящему делает тебя безбашенным. И этим желанием Эми зажглась почти мгновенно. Однако, этот мимолетный огонек в ее глазах на секунду затухает. Она вздрагивает и теряется в своем взгляде, окинув нерешительным взором свои руки, покрывшиеся ледяными мурашками от одного пугающего осознания. Она ведь всю сознательную жизнь думала об этом самом мнении со стороны незнакомых ей людей. С самого детства ей твердили: «Не веди себя подобным образом, мы же на людях», «Что о тебе подумают другие?», «Не позорь себя и меня», и она совершенно не задумывалась о том, а зачем это все нужно? Она росла с твердым пониманием, что так просто правильно. И некому было сломать эти устои в ее голове. На вкус осознание, что она все это время жила явно не свою жизнь, оказалось горьким, острым, режущим чуть ли не до осязаемой боли.       Соник без раздражения закатывает глаза, резко вытаскивает руку из кармана своих джинс и толкает Эми в спину, заставляя сделать шаг вперед навстречу Руж. Ее печаль и вдумчивость во взгляде сменились злостью, с которой она обернулась на парня. Но тот не дает ей право высказать свое недовольство, проговаривая с некоторой теплотой в голосе и легкой усмешкой: — Давай уже. Скоро начнется припев.       Наклз поддерживает его слова, добавив, что иначе Руж от нее не отстанет. Переведя взгляд с одного парня на другого, она обращает его на летучую мышь, которой было все труднее контролировать свои движения. Эми набирается решительности, сжимает руку подруги крепче и делает новый шаг вперед к ней, более смелый и уверенный, чем когда ее пихнул Соник. — Теперь я потерян и одинок! — резко восклицает Руж, вскинув их с Эми скрепленные хваткой руки к верху.       Она начала подпевать исполнителям сразу же, как только Роуз решилась составить ей компанию. Сердце Эми издало гулкий удар, по всему телу пробежали мурашки, которые покалывали кожу изнутри, от тех искренних эмоций, которые Руж вложила в свой голос. Будто душераздирающий крик души — громкий, четкий, бьющий по ушам, и словно выражающий то, что гложет ее на протяжении долгого времени. И Эми не медлит, подключается к ней, и вместе они на всю улицу продолжают петь: — И только ты можешь сделать меня целым!       В это самое мгновение Эми больше не чувстовала себя будто прикованной чугунными веревками к земле, марионеткой в чужих руках и ничтожеством, до которого нет дела даже собственному парню. Более того, ни о чем она не вспоминала. То, что она чувствовала сейчас — рвение сбежать туда, где никто ее не найдет, бросить все, забыть обо всем и делать только то, что она делает в этот момент — жить. Проживать момент как последний, потому что именно таких шансов, уникальных по-своему, предоставляется в жизни крайне редко. Слишком редко, чтобы променять их на заточение не в своей жизни. — Я до сих пор пробую наш последний поцелуй на прощание!       Они действительно не видели, не слышали и не чувствовали ничего, кроме звучания и ритма песни, под который неумело, но так чувственно и по-особенному двигались их тела. Не видели прохожих, которые оборачивались на них как на сумашедших. Не слышали злых подколов в их сторону от сверстников, которые говорили, что им не хватает пилона. Не чувствовали редких капель дождя, попадающих им на лицо.       Несмотря на то, что ядовитые шутки прошли мимо ушей девушек, они не остались незамеченными парнями. Соник никак на это не реагировал, слишком уж было ему неинтересно отвлекаться от съемки девчонок. Наклз же не выдержал сразу на второй раз, и подобранный с дороги булыжник полетел прямиком в плечо парня, возомнившего себя бессмертным. Тот сразу же обратил на него свое внимание и столкнулся с вытянутым средним пальцем ехидны и его отнюдь не добрым выражением лица. Сплюнув себе под ноги, тот молча пошел дальше, решив на благо себе не вмешиваться во все это.       Наклз смотрел на нее и не мог оторвать взгляд. Моменты, когда Руж могла себе такое позволить, открыться и излить душу, хоть и не ему, были редки, поэтому многое значили. Он не предавал им хорошее или плохое значение, но с удовольствием смотрел на их проявления. Пожалуй, только одному ему было известно, что это не просто наслаждение от любимого трека. И именно по этой причине наблюдать за таким было в какой-то степени больно. Ее движения были изящны и плавны, но те чувства, которыми это сопровождалось, вызывали только скорбь и отголоски вины.       Руж, сама того не осознавая, смешивала в своем тоне разные эмоции, которые только возникали в ее душе, и каждая из них выражалась ярко, чем не мог не восхищаться Наклз. В движениях рук она изображала разное: лезвие ножа, утопление, выстрел пистолета. Смотрела, казалось бы, на Эми, но на самом деле сквозь нее — на Наклза. И прекрасно видела, как он смотрит на нее, почти в глаза и точно в самую душу. Она не соблюдала интонацию исполнителей, пела со своей собственной, и под конец маниакальная улыбка прорезала ее точеные черты лица, заставив Наклза вздрогнуть, но не отвести взгляд. Начавшийся дождь сыграл ей только на руку, ибо мокрый след на ее щеке был теперь не один, но вспыхнувшие жаром глаза он был не в силах скрыть. Но вряд ли кто-то обратит на это внимание.       Соник упустил кульминацию и эпичное завершение, отдав телефон другу, чтобы тот продолжил снимать, и смотался в магазин. Девушки пытались восстановить дыхание, и эмоции на их лицах были вовсе не одинаковые, учитывая, что пели они одну и ту же песню. У Эми некоторое облегчение и в какой-то степени даже счастье. У Руж обречение и печаль вперемешку с безумием, которым так искрились ее глаза. Заиграв сейчас другая значимая для нее песня, она бы точно повторила и ушла бы в самый настоящий разнос. — Скинешь мне потом видео, — подошедшая к парню Руж закинула ему на плечо руку, чтобы удобно опереться. В ее голосе было больше легких ноток приказа, чем просьбы, но на ее слова ехидна отреагировал кивком. — Куда Соник свалил? — Сказал, что пойдет за пивом, и что мы можем идти без него. — Советую поучиться у него исполнительности, Наклз. Дама захотела пива — получите, распишитесь. Какой благородный, не то, что ты, — девушка произнесла это с такой яркой язвительностью, что у Стоуна даже скрутило живот.       Не нужно было обращать на нее взора, чтобы увидеть то, с каким испытываемым и нахальным взглядом она смотрит на него. На такие издевки он бы никогда не стал реагировать так, как ей бы того хотелось, поэтому просто промолчал, автоматически лишая летучую мышь всякого интереса создавать перепалку.       Только Руж это явно не устроило, но пытаться дальше она не стала. Скорчила недовольную гримасу, закатила глаза и убрала от плеча Наклза руку. Но совсем без комментариев она это оставить не могла. — Какой молчаливый, — насмешливым голосом проворчала летучая мышь, шарясь по карманам, чтобы найти зажигалку и сигарету. — Ладно, попытаюсь в следующий раз вывести тебя.       Дождь понемногу начинал усиливаться, пока они добирались до скейтпарка. Этих недолгих минут Эми хватило, чтобы совсем продрогнуть. За это время их уже успел догнать синий еж, держа в руке пакет с алкоголем. Он оценил вслух превосходное выступление девочек, получив от Руж благодарный отклик, а от Эми почти никакой реакции. Сейчас ей было не совсем до этого. Она слегка подрагивала и обнимала себя руками, пытаясь выдать улыбку без дрожащих уголков рта.       Как ни странно, первым такое поведение заметил Наклз. Стянув с себя кожанку, он накинул ее на плечи девушки без каких-либо реплик, ясно дав понять, что отказа не примет. Эми окинула его удивленным взглядом, выдавив из себя тихие слова благодарности, а после запустила руки в рукава куртки. Если для Стоуна она была ровно по пояс, то Эми дотянулась чуть ли не до коленей, даже кончики пальцев ее ледяных рук полностью скрылись. — Напомни-ка, что ты там говорила насчет благородства? — довольным голосом обратился Наклз к летучей мыши, которая с улыбкой закатила глаза на его слова, но отнюдь не на его поступок.       Пока Руж восторгалась разнообразием алкоголя, выбранным другом, Эми все еще не могла отойти от удивления. Трогала куртку в районах шеи и кистей, чтобы поверить в происходящее. «Черт, насколько же я ничтожна, раз меня впечатляют подобные жесты», — думала ежиха и искренне не могла понять, чем заслужила подобные проявления заботы, сначала от Соника, теперь от Наклза. Да что там эти двое, одна только Руж за несколько дней их близкого знакомства сделала для нее гораздо больше, чем тот же Скордж. Хотя, нет, она припоминает несколько раз, когда он по-настоящему думал о ней и заботился. Напрасно она его сравнивает с другими и наговаривает. Все не так плохо.       Достигнув наконец цели, Руж все-таки удалось вывести Наклза, только не совсем по своей воле. Едва ли она успела открыть бутылку с алкоголем, как ее тут же выхватил парень, говоря ей: — Ты в своем уме?! Ты же собралась кататься на скейте! — И что с того? — пожала плечами девушка, искренне не понимая причину возмущений ехидны. — Ты собралась разбиться в пьяном угаре?! Выбирай одно из двух и не еби мне мозг!       Напротив, Руж бы с удовольствием продолжила ебать ему мозг, если бы не увидела, что Наклз всерьез волнуется за нее. Цокнув языком, она взяла в руки скейт Соника и напоследок добавила: — Ты такой милый, когда пытаешься корчить из себя властного дядьку, — прошептала ему на ухо Руж обольстительным голосом, который порой сводил парня с ума, повернула легким движением ладони его голову в свою сторону и оставила легкий поцелуй на щеке.       Проследив на его лице легкий румянец и сдвинутые вниз брови, она ухмыльнулась и в довольном расположении духа направилась покорять вершины трамплинов, оставив после себя у Наклза вздувшуюся на виске вену и ускоренное сердцебиение.       «Гребаная чертовка», — пронеслось в голове у парня. Он помассировал переносицу и с тяжелым вдохом опустился на скамью между Соником и Эми, без слов вытягивая перед другом ладонь с расставленными пальцами. Лостингер так же молча отдал ему самый крепкий коньяк из имеющегося ассортимента. Оперевшись рукой о колено, он опрокидывает в себя сразу несколько больших глотков и получает поддерживающее похлопывание по спине от синего ежа.       У Эми было такое ощущение, будто она одна не понимает сути происходящего. Хотя, так оно и было. И она сразу же задает Наклзу интересующий ее вопрос о том, в каких отношениях он с Руж состоит. От ехидны последовала некая усмешка, которая сразу же напрягла девушку, но эта усмешка была явно не от чувства, будто ему очень смешно. — Честно сказать, — перед ответом он делает еще один глоток алкоголя и приподнимает голову к небу, чуть щурясь от проскальзывающих между тучами солнечных лучей. — я сам не знаю.       У Эми это вызвало только больше интереса. Не нужно было быть провидцем, чтобы об этом догадаться. — Но, наверное, на данный момент мы встречаемся, хотя я в этом не уверен. Завтра мы, возможно, уже расстанемся. Кто знает.       Парень иронично улыбнулся и пожал плечами. В движении его губ Эми разглядела какую-то вымученность или что-то похожее на нее. Она уже пожалела, что вообще завела разговор об этом, поэтому захотела его на этом моменте прекратить. Но Наклз ответного напряжения явно не чувствовал. Он делал паузы, чтобы подобрать нужные слова, одновременно с этим наблюдая, как Руж рассекает воздух доской на рампе. — Мы очень многое прошли рука об руку. Мне доводилось видеть ее разную, но чем я реально могу гордиться, так это тем, что я видел ее настоящую. Такую, какой она не посмела бы предстать перед кем-то другим. Мы встречаемся уже четыре года, если не считать нескольких расставаний до этого, — он снова выдерживает паузу, чтобы сделать новый большой глоток коньяка. — И самое забавное, за все время Руж говорила, что между нами все кончено, только два раза, обычно мы просто разрывали связи без констатации факта. Так же и наоборот, она никогда не говорила вслух, что мы снова встречаемся. Нам обоим без слов все всегда было понятно.       Эми слушала все это с предельной внимательностью, стараясь не упустить ни единого слова. Убедившись, что Стоун договорил, она без уверенности в голосе произносит: — Может, ваша проблема в том, что вы не говорите о своих чувствах друг другу? — Наклз ничего не отвечает, на его лице не дергается ни единая мышца, чтобы можно было судить о его реакции. Роуз неловко закусывает внутреннюю сторону губы и продолжает. — Почему вы постоянно расходитесь и сходитесь? — Да кто же знает, — ехидна снова вымученно приподнимает край губы. — Возможно, мы просто… зависимы друг от друга.       Между ними образовалась полминутная тишина. Для Эми она опять казалась напряженной, потому что она не знала, что можно ответить, а Наклз попросту думал. Думал и не знал, что можно еще сказать или добавить. Но раз уж у Эми не осталось вопросов, значит он на все ответил.       Поднявшись со своего места и захватив с собой бутылку недопитого коньяка, он направляется на другую скамью, с ракурса которой можно было лучше разглядеть Руж. Сейчас ему нужно было остаться наедине со своими мыслями. Сделав шаг, он останавливается и оборачивается, фокусируя взгляд на розовой ежихе. — Знаешь, Эми, на самом деле мы много разговаривали о своих чувствах. Представить себе не можешь, насколько много, и продолжаем о них говорить. Дело не совсем в открытости.       После этих слов он уходит на другой конец площадки. Эми неловко поежилась от ощущения, будто она лезет не в свое дело, даже не разобравшись в этом. Она хочет достать телефон, чтобы чувствовать себя менее глупо, но протянутая Соником бутылка останавливает ее. — Это легкое пиво. Я выбрал минимальный градус на случай, если ты вдруг захочешь.       Ее мимолетное отвращение, которое было вызвано не из-за вида алкоголя, а из-за ситуации, связанной с ней, развеивается неким интересом и удивлением, что он зачем-то подумал о ней. Ежиха принимает из рук парня бутылку, пытается ее открыть, но гребаная крышка поддается слабо. Ее щеки даже чуть краснеют от того, как сильно она пыталась открыть ее. Соник, наблюдая за этим, не мог не улыбнуться, а потом легко просмеялся в кулак, когда она начала зажимать бутылку между ног и выкручивать свои руки. — Давай помогу.       Эми отвела взгляд в сторону от легкого укора стыда перед тем, как отдать ему тару. От зоркого внимания Соника не могло ускользнуть то количество раз, в которые девушка боялась выглядеть глупо в чьих-то глазах. Он никак это не комментирует, лишь только объясняет и показывает ей, как правильно откупоривать крышки.       Когда Эми наклонила горлышко бутылки к губам, по ее взгляду парень догадался, что она явно приготовила себя к худшему. И какое же яркое удивление проявилось в ее глазах, когда она ощутила, что пиво настолько легкое, что по вкусу напоминает газировку.       Соник выудил из кармана телефон, чтобы посмотреть на время. Осталось еще полтора часа до семи вечера. Сообщать об этом факте Эми он не стал, ведь знал не по наслышке, каково это — ощутить себя хотя бы на долю секунды свободным от чьих-то ограничений. Вверху всплыло оповещение о новом сообщении. Он бы не стал его читать в неподходящий момент, если бы не счел личность по ту сторону экрана достойной внимания. Посмотрев на никнейм «очкозавр», которым он окрестил Наклза, он все же перешел по уведомлению, и ему открылся заснятый на видео танец девочек. Краем глаза Соник заметил, что ехидна прямо сейчас снимает новое, с тем, как Руж катается. Со своего места он даже разглядел эти чувственные взгляды, которые друг посылал на летучую мышь. — Соник… — он поворачивает голову в сторону зова своего имени. — у тебя когда-нибудь было желание остановить время или замедлить его, чтобы остаться в моменте навсегда?       «Ей что, уже алкоголь ударил в голову?», — подумал Соник, но не увидел затуманенности во взгляде девушки, которая бы подтвердила его мысль. Он бы никогда не подумал, что на данном этапе их знакомства ей бы захотелось пооткровенничать с ним. На самом деле, Эми тоже бы об этом не подумала. Но сейчас ей хотелось именно этого. И почему-то ей показалось, что именно Соник смог бы ее сейчас понять. — Было, и есть сейчас, — непринужденно отвечает ей Соник, доставая сигарету и украденную у Руж зажигалку, ловля себя на мысли, что за вечер скурил совсем немного. — Но я бы не хотел обладать такой способностью, — этим он вызывает вопрос во взгляде ежихи, на который тут же отвечает. — Иначе жить было бы слишком скучно. Моменты, в которых ты чувствуешь себя собой, ценны тем, что они редки, потому ожидаемы еще сильнее. — Да… только вот, почему мы должны выжидать момента, чтобы начать жить. Почему мы не можем начать здесь и сейчас? — Потому что у людей не хватает духу изменить свою жизнь в лучшем для них направлении. Вечно под кого-то подстраиваться, находить людей для ощущения полноценности, следовать чьим-то указаниям, — после секундной паузы Соник резко издает продолжительный смешок. — Черт, какие же мы все-таки жалкие. — Не совсем понимаю, к чему ты ведешь. У некоторых просто нет выбора…       Соник перебивает ее, на этот раз не словами, а резким поворотом головы и прожигающим взглядом, от которого у ежихи похолодели руки. Что-то говорить он не торопится, неспешно затягивается табачным дымом и на выдохе произносит, одновременно с этим выпуская из легких никотин: — Выбор есть всегда. Просто кто-то видит его, а кто-то нет. Но не это самое смешное, а то, что многие люди всерьез думают, что от какого-то решительного шага их жизнь будет разрушена. Вот, к примеру, ты, Эми. Почему ты не можешь съехать от своих родителей? — Зачем мне это делать? Они любят меня и делают все, чтобы я была счастлива. И вообще, с чего ты решил, что у меня какие-то проблемы в семье? — Ну да, нарушение твоих границ точно говорит о необъятной любви, — саркастично проговаривает Соник, затягиваясь новой порцией никотина и выпуская его через ноздри. — Я так решил с того, что ты скрыла от них то, что пошла гулять. К тому же, ты переживаешь, что можешь не успеть вовремя, значит ощущаешь опасность. И оправдание в стиле «они просто волнуются за меня» здесь совсем не к месту. — Ты снова начинаешь меня нервировать, — Эми хмурит брови, напрягая костяшки пальцев на правой руке. — Я скажу тебе по-хорошему, не трогай эту тему, особенно в таком контексте.       Соник усмехается в себя, и это заставляет ежиху сильнее сдвинуть брови к переносице. Отворачивает от нее без интереса голову, обращая свой взор на обильные скопления туч, из-за которых было не видно даже просветов, и усиливающийся дождь. Быстро докуривает сигарету, выкидывая ее в урну, и снова поворачивает голову в сторону Эми. По его взгляду он ясно дал ей понять, что он ни чуть, ни малейшей капли не чувствует стыда, каких-то угрызений совести за свои слова или хотя бы сомнений в их правдивости. — Ладно, закроем тему. Не хотелось бы ссориться с тобой, ты мне только недавно начала нравиться. Пойду Руж с рампы сниму, пока она там не поскользнулась.       Эми сопроводила его злобным взглядом, которым она сверлила его затылок. Не понимая собственных чувств, почему этот разговор вывел ее из себя, она с силой ударила кулаком сидение скамьи. Не желая размышлять над словами парня, она опустошила бутылку почти за минуту. «Может, потому, что он прав?» — после этой мысли она с силой ударяет себя по лбу с желанием выбить ее из своей головы. Пытаясь успокоиться, не заострять на этом внимание и не портить последние минуты прекрасного вечера, она сделала пару глубоких вдохов и выдохов и неожиданно почувствовала легкий дурман от алкоголя, от которого ей стало гораздо легче. Роуз снова наклоняет горлышко бутылки к своему рту, чтобы допить последние миллиметры.       После предупреждения Соника о мокрой поверхности рампы Руж вынуждена была остановиться. Съехав плавно вниз, она подкидывает скейт в воздух резким действием ноги, подхватывая его рукой. — Ну что, ученик превзошел учителя? — растягивая губы в довольной улыбке, летучая мышь отдает доску ее законному владельцу. — Размечталась, — с усмешкой отвечает Соник и засовывает доску в свой рюкзак, не снимая его со своих плеч. — Сначала хоть одному сложному трюку научись, а потом присваивай себе титулы.       Руж на это лишь отмахнулась, ничего не отвечая. Ее внимание привлекло кое-что другое, а именно: черная четырехколесная красавица без охранника. Голубые глаза тут же загорелись авантюризмом от возникшей идеи. — Народ, давайте спиздим тачку?       Все, кроме Эми, отнеслись к этим словам серьезно. В силу незнания некоторых нюансов характера летучей мыши ежиха решила, что подруга пошутила, поэтому поддержала ее идею парой шутливых саркастических фраз.       Наклз обернулся на Соника с неподдельной надеждой найти единомышленника и второго адекватного в их компании. Тот всерьез задумался над этой авантюрой, и, будто издеваясь над другом, в итоге выдал: — А что, неплохая идея. Я в деле. — Да вы совсем ебанулись, что ли? — в отчаянии он обратился к Роуз с мыслью ее вразумить. — Эми, ты же понимаешь, что эти двое совершенно серьезно собираются угнать машину?       Девушка изогнула в непонимании бровь. До этого момента она всерьез думала, что это шутка или своеобразный локальный прикол. Но, вслушавшись в серьезность интонации парня, она немного ужаснулась. Руж бросила на ехидну скептический взгляд. — Не обламывай мне веселье, сладкий. Эми, ну давай же, это будет круто, гарантирую!       Ежиха, не зная, что ей делать, окидывала взглядом присутствующих, не в силах принять решение, чью сторону ей занять. Повезло Сонику всегда принимать нейтральную позицию в любом конфликте. В этом действительно есть выгода, нужно взять на заметку, — решила она. А сейчас она всерьез не знала, что ей делать, а осознание, что от ее действий буквально зависит будущее, немного давило. — Да твои гарантии ничего не стоят! Ты забыла, как угодила в мусарню после предыдущего случая? — продолжал отстаивать свою точку зрения Наклз. — Ну ты нашел, о чем вспомнить! В тот раз менты просто невыгодно выехали из-за угла, вот я и врезалась в них! Сколько раз тебе еще объяснять? — Да не надо мне ничего объяснять! Ты не думаешь о последствиях, а я просто волнуюсь за тебя. Вспомни, что произошло после того, как менты отпустили тебя!       После этих слов Руж немного смягчилась, но от своего отступать не стала. Однако, ему не стоило заканчивать свою фразу, потому что именно последние слова заставили ее содрогнуться и на мгновение потерять дар речи, спрятав в асфальте свой взгляд. Осознав, что он ляпнул лишнего, выражение его лица сменилось на досадно-виноватое. Он попытался дотронуться до ее плеча, и только кончики пальцев коснулись ее, она подняла взгляд, полный решимости и некоторой обиды, скидывая руку парня со своего плеча. С трудом проглотив вставший острым ощущением ком в горле, она обращается к Эми, которая чувстовала себя сейчас до того неловко, что даже желала прекратить их перебранку, а не провалиться под землю, как это было обычно. — Эми, ты за или против? Но учти, я угоню эту чертову машину с тобой или без тебя.       Лостингер окинул летучую мышь неоднозначным взглядом, молча осаждая ее напор. Он был уверен, что ежихе сейчас и без нее хватает давления со стороны. Видя, что она все еще не может решиться, он касается ее руки и берет ее в свою ладонь, заставляя обратить на себя чуть помутненный взор девушки. — Всегда прислушивайся только к себе. Если эта идея кажется тебе чересчур выходящей за рамки, не соглашайся. Пойми, чего тебе сейчас на самом деле хочется, и не противоречь самой себе.       То ли немного ударивший в голову алкоголь, то ли Соник своими вдохновленными речами сподвиг ее на это решение, но для себя она поняла, что это именно то, что ей сейчас нужно — выпуск эмоций и мощный заряд адреналина. Роуз отмахивается от противоречий в своей голове рукой, которую держал Соник, и уверенно произносит: — Ай, ладно, живем один раз. Я тоже в деле.