Мир рушился так стремительно, что казалось, ничего уже не исправить. Коварная личина рассыпалась и явила истинное лицо. Лицо абсолютной беспросветной лжи.
Уснуть ночью у Венеры больше не получилось. Едва она зашла в комнату, как непреодолимое чувство одиночества затопило её. Панто мёртв и всё, что ей сейчас остаётся — победить Селен. Только вот за разговором с мафо она совсем не учла, что ей не дадут и шанса. Изольда никому не позволит и пальцем тронуть свою любимейшую дочурку. Это значить, что девочке остаётся только одно — молить богов о пощаде. Одиночество сменилось тихой паникой. Венера не могла найти себе места. Залезала на подоконник и сидела тише мелких оленей Хрис, сползала на кровать и ворочалась с боку на бок, как уж. Ей просто хотелось потерять сознание до самого утра, но как назло мозг продолжал работать. Венера не ощущала усталости. Гроза прекратилась только под утро. Первые лучи восходящего солнца тронули землю, когда она обхватила себя руками и в конце концов упала на подушку, не в силах больше метаться. Хотелось орать так громко, как орут дикие бессоры. Она даже уже открыла рот, но в последний момент крепко сцепила зубы и перевернулась на бок, закрыв глаза ладонью и старалась дышать как можно тише. Сердце неприятно защемило. Девочка не помнила, сколько так пролежала, однако солнце уже восстало из-под земли огненным пятном. Стук в дверь в тишине утра прозвучал оглушающе. Венера привстала на локтях и, смочив пересохшие губы языком, она прохрипела «войдите», надеясь встретить Енфа или, если смилостивится Армида, Кортни, но вместо них в комнату заглянула… — Госпожа Изольда! Тотчас вскочив с кровати, девочка вытянулась струной. Сердце в ту же секунду ускакало куда-то в пятки, а живот скрутило в тугой узел. Старуха вальяжным шагом направилась к ней. Седые волосы Изольды парили прямо над её головой, как волны взбесившегося океана. Подол чёрного платья слегка колыхался. Следом за матерью в комнату прошла Селен и, по всей видимости запнувшись о собственную ногу с грохотом растянулась на полу. Но это не смогло заставить Венеру отвести глаз от страшного морщинистого лица. Она не видела Изольду уже несколько дней и теперь старуха казалась ещё больше похожей на ветку мёртвого дерева. К тому же весь образ добавляла широкая, рвущая душу улыбка, демонстрирующая гнилые зубы. — О, вот и она! Вот девочка, что сразится с моим милым ангелом! Венера отскочила, когда Изольда схватила её за щёки руками-крючьями с длинными грязными ногтями и притянула ближе. Тем временем «милый ангел» уже поднялся на ноги и теребил завязки своего чёрного корсета, невинно хлопая глазками. Заприметив в проёме Пайерка, девочка слегка перевела дыхание, но ненадолго, потому что пальцы старухи ещё сильнее вцепились в кожу. Рядом с наставником появился Каракад, а за его спиной маячил Енф, казавшийся на их фоне совсем беззащитным и маленьким. — Да-да, Изольда, это она, — терпеливо кивнул Пайерк. — Пожалуйста, отпустите её, завтра она нужна нам живой, а вы напугали её до смерти. Смотрите, она бела, как снег. Когда старуха наконец выпустила Венеру из своих тисков та почувствовала, что выпуталась из объятий самой смерти. Но как только Изольда отошла к наставнику, на её место встала Селен и подобно матери собралась схватить девочку за щёки, но та с недовольным шипением шлёпнула мафо по рукам и кинулась в сторону, оказавшись рядом с наставником. — О, дорогой Пайерк! — старуха горестно вздохнула. — Я вся в нетерпении! Моя милая Селен скоро скоро станет совсем взрослой! Сложив руки на груди, Венере хмыкнула пр себя: «да-да, только вот твоей милой Селен уже двадцать один год от роду и она единственная, кто будет проходить Кровавую так поздно». — Прошу вас, соизвольте выйти из комнаты, — Каракад, всё это время стоявший молчаливой стеной, наконец подал голос. — Изначально вы и Селен не должны тут находится, многоуважаемая Изольда. Мы должны поговорить с Венерой и обсудить кое-какие детали, которые вы уже знаете. На миг седые брови взметнулись вверх, но старуха тотчас скривила губы наподобие улыбки и, схватив свою дорогую и прекрасную дочь, проскользнула мимо Пайерка и Каракада вон из комнаты. Енф посторонился, пропуская их и зашёл внутрь. — Присядь, Венера, — ласковым, но твёрдым голосом попросил брат. — Нам всем нужно кое-что сказать тебе. По очереди посмотрев на всех троих, девочка попятилась к кровати и, ощутив ладонями одеяло, неторопливо села. Нехорошее предчувствие скрутило кишки, да так сильно, что она не могла вздохнуть. А ещё Енф тоже был сильно встревожен, хоть остальные, этого, кажется, не замечали. Его плотно сжатые руки за спиной и скованность движений говорили сами за себя. Пайерк заговорил первым: — Скажу кратко и по существу. На самом последнем тайном собрании мы снова затронули исключение Изольды из ряда приближённых к директору Дьюсту. — А… При чём тут я и моя битва с Селен? — Венера недоверчиво покосилась на него. Её уже настораживал этот разговор. — Она согласна это сделать только тогда, когда голова Селен полетит на пол Арены Смерти, — вступил Каракад. — Причём ждать она не намерена. Другие ученики, поставленные с вами в один день достаточно сильные, чтобы убить Селен за считанные секунды, а вот твои умения она ещё не видела и полностью уверена в победе своей мафо. Наставник Пайерк еле слышно фыркнул. Все в школе знали, что он вечерами отдельно учит Селен боевому искусству вот уже несколько лет, но пока что это дело большим успехом не увенчается. Неистовая злоба ошпарила голову Венеры. Спустя мгновение она уже была на ногах. — И вы возложили на меня такую большую ответственность, не предупредив меня?! Енф послал в сторону сестры гневный взгляд, но этого не хватило, чтобы усмирить её гнев. Пайерк властно приподнял руку, призывая Венеру успокоиться, но девочка только топнула ногой. Совсем по-детски. Так она капризничала, когда хотела, чтобы Енф побыл с ней подольше, а не оставлял одну дома, когда Бэкинг и Панто были на своём посту. Наконец сцепив зубы, Венера процедила: — Почему вы думаете, что я справлюсь? Изольда просто размажет меня по стенке. Она не будет играть честно. Каракад и Пайерк многозначительно переглянулись. Первый согласно кивнул своей ученице. — Да, ты права, мы не можем гарантировать то, что Изольда не обманет всех нас и не убьёт тебя сама, но директор Дьюст и все старшие ученики будут сдерживать её попытки прикончить тебя с помощью магии. Тебе не стоит беспокоиться за свою жизнь, мы не дадим ей ни единого шанса. — Получается, мы тоже играет не совсем честно, выставляя тебя перед слабой Селен, — обратился к сестре Енф и натужно кашлянул в кулак. — Получается, что да, — на этот раз кивнул Пайерк. — Но это была идея Бифиза, а директор благополучно её поддержал, хоть и не сразу. Многие учителя вообще не приняли эту идею. Сейчас твоя задача, Венера, просто как следует подготовить свою голову к битве. Помни — твоя главная задача снести голову мафо и на этом всё. Изольда отдаст все свои магические силы Дьюсту, станет беспомощной и навсегда превратится в прах. Венера глубоко вздохнула и запустила пальцы в спутанные после сна волосы. — Время на исходе, Венера, — Пайерк серьёзно посмотрел на ученицу. — Сегодня, так и быть, мы обеспечим тебе отдых, но завтра ты должна немедленно собраться с мыслями и воспрянуть боевым духом. — Воспрянуть боевым духом, — как завороженная повторила ученица, опустив голову. Каракад и Пайерк молча развернулись, уверенные, что их разговор закончен, но у Венеры в голове вертелось слишком много вопросов, которые она хотела задать все и сразу, но огромный ком в горле не дал ей выдавить ни звука. Когда старший ученик и наставник вышли за порог комнаты, девочка встала с кровати и хотела было кинуться к брату, но и он уходил прочь в шумный коридор. — Нет, стой! Но дверь закрылась за спиной Енфа, уронив её просьбу в пустоту. Сев на пол и привалившись головой к матрасу, Венера застонала и громко втянула воздух носом. Пахло чем-то странным — запах отдалённо напоминал засохшую кровь и болотную землю. Девочка скривилась, но на ноги встать даже не подумала. Голод совсем неожиданно и некстати дал о себе знать громом в животе и ученица крепко сцепила зубы, пережидая его. Она могла бы просто пойти в столовую и позавтракать, но страх наткнуться на мать держал крепко. Ученица понятия не имела, в каком сейчас психическом состоянии Бэкинг и что она может вытворить, встретив дочь за пределами комнаты. Кусая губы она пару раз подходила к двери, но после опять возвращалась к кровати, ставя себе пощёчину за трусость. Снаружи по коридору ходили ученики, спешившие на уроки, а Венера сидела тихо, как мышь и прокручивала в голове одну и ту же мысль — скоро она переселится отсюда в крыло старших учеников. Поближе к Енфу и подальше от Кортни. Мечты о побеге рухнут, стоит ей только втянуться во взрослую жизнь и начать прислуживаться. Став беловолосой старшей ученицей, она обзаведётся магией и собственным мечом, а заодно уважением, будучи одной из самых молодых старших. — Эй, Вен? — внезапно протиснувшаяся в дверной проём голова Кортни заставила Венеру подскочить. Она и не слышала, как та заглянула. — Слушай, ты не была на завтраке и… Девушка протянула ей большую, румяную булку в салфетке. Отчётливый запах мяса куорисса — кабаноподобного существа, проживающего на северо-востоке от школы. Вкус этого животного был горьким и оставлял после себя неприятный запах, но Венера всё же взяла булку и с благодарностью кивнула подруге. Та села рядом с ней, поджав под себя ноги. — Эти булки на вкус, как сгнившая колбаса, — Кортни поморщилась. — Довольно, неплохо, если привыкнуть, — пожав плечами, Венера сделала укус. — Почему ты не на уроках? — У нас с Владом сегодня должна была быть практика владения мечом, но после завтрака, когда он поговорил с другими старшаками о чём-то, подошёл ко мне и заявил, чтобы я катилась на все четыре стороны. Вот я и прикатилась к тебе. Венера подумала, о каких делах могут говорить старшие, раз это потребовало отменить занятия, но так и не пришла к окончательному выводу и продолжила кромсать свой завтрак. — Знаешь… Я слышала о твоём отце. Мне очень жаль. Чуть не подавившись булкой, девочка замотала головой и через силу выдавила, что всё в порядке, стараясь игнорировать слёзы, подступившие к горлу. Ей всё-таки была неприятна смерть Панто. — Моя Кровавая Минута уже завтра, — вздохнула Венера, откладывая булку. Глаза Кортни округлились. Девочке же захотелось рассмеяться, как сумасшедшей, но она сдержалась и только прыснула. — Ой бля… — думая, какие бы слова подобрать, Антуан провела ладонью по каштановым волосам. — Ты в порядке? — Физически — кажется да, морально — абсолютно нет, — наконец взорвавшись смехом, Венера опустила голову на ладони. — И моей противницей оказалась гнилушка Селен! От растерянного взгляда Кортни девочке стало ещё смешнее. Она согнулась и упала лбом прямо на колени подруге. Рука девушки опустилась ей на лопатки и Венера глубоко и шумно вздохнула. Живот заболел от натуги и задышав носом, ученица начала успокаиваться. Глупая защитная реакция отступила. — Мне кажется, тебе надо немного поспать. Хотя нет, лучше как можно дольше. Ты вот-вот заплачешь. Поговорим позже, окей? Венера молча встала с чужих колен, давая Кортни подняться и Антуан тихо покинула её комнату, похлопав на прощание по плечу. Полностью уверенная, что не заснёт, девочка несколько минут смотрела на дверь, за которой она скрылась, прежде чем липкие лапы утянули её в крепкий, но безрадостный сон без красочных сновидений, но её почти сразу же разбудил голос брата. — Венера? Девочка открыла глаза, резко разбуженная голосом брата. Енф стоял рядом с кроватью, наклонившись к её голове. Сперва она подумала, что утро ещё не прошло, но повернувшись к окну, убедилась в том, что небо заволокли чёрные тучи. Мерный стук капель по стеклу наклонял в дремоту. Значить она проспала обед. Старший явно был чем-то сильно обеспокоен. Крылья, не сложенные полностью подрагивали, будто парень закоченел. Венера широко зевнула, прикрыв рот ладонью. — В чём дело? — с недовольным кряхтением ученица поднялась с постели. Енф молчал. Присев рядом с сестрой, он одним движением небрежно поправил её светлые волосы и что-то буркнул себе под нос. За окном ярко сверкнула молния и, не дожидаясь грома, девочка начала говорить первая: — Почему ты ничего мне не сказал? Хочешь сказать, что ты не знал? У неё не было сил злится на него. Точно так же, как и просто кричать. Брат посмотрел на неё уверенным взглядом и отрицательно замотал головой. — Да, я не знал, Венера. Мне об этом сказал Пайерк ранним утром, когда вместе с Каракадом собирался к тебе. Иначе я бы обязательно предупредил тебя, — старший слабо дёрнул себя за белую косичку. — Я верю в тебя, слышишь? И мама верит, — слышать о Бэкинг Венере не хотелось. Она готова была до боли зажать уши ладонями, но брат продолжал: — Да, она сейчас поглощена мыслями об отце и нашей дальнейшей жизни, но думаю, она страшно гордится тобой. Брат явно чего-то недоговаривал. Слишком уж неестественным был блеск в его глазах, а на кончике языка замерли слова, которые он собирался сказать, но всё не решался. Девочка подозрительно прищурилась. Будто надеясь просмотреть его насквозь и раскрыть тайны, которые он так хорошо скрывает. — Мама никогда не будет гордится мной. Ей всё время будет мало наших с тобой достижений. Она видит в нас только хорошую зацепку оставаться здесь… — Слушай, ты никогда не задумывалась, почему именно дети благодаря своим статусам старших учеников удерживают в школе своих родителей, которых тут можно буквально по пальцам пересчитать? — перебил её Енф. — Они ведь тоже не бесполезные: занимают должность стражников. Тоже самое делал и наш отец, а мать была лишь его помощницей и заместительницей. Думаешь, дирекция позволит маме остаться здесь после смерти отца и твоего посвящения в старшие? Сомневаюсь, сестрёнка. Венера не нашлась, что ответить. Дождь усилился, вдарив каплями по стеклу.***
Дождь усилился, вдарив каплями по стеклу. Молния пронзила серое небо, как смертоносно заточенный меч. Селен подскочила от неожиданности и тут же весело хихикнула, подсаживаясь ближе к окну и впечатывая оранжевые ладони к стеклу, облизывая розовые губы. В животе у неё разлилось некое приятное чувство, которое она толком не могла объяснить самой себе. Все её четыре сердца бились в хаотичном порядке. Каждый раз, когда небо расчерчивала белая полосы молнии, а спустя несколько секунд гремел гром, мафо в восторге повизгивала, ожидая следующего представления. Один раз Изольда даже подняла глаза от бумаги, на которой прямо пальцем, измазанном в чернилах, что-то писала и довольно улыбнулась: «я заметила, что тебе очень сильно нравится гроза, ангелочек». Селен обернулась к ней и, соскользнув с широкого подоконника, упала на пол спиной вперёд. «Гроза — моё любимо время года, мамуля!» — гордо ответила она и старуха тут же весело хихикнула: «Гроза — это погодное явление, крошка». Но мафо это было абсолютно не важно. Она встала, поправила своё платье и вприпрыжку покинула комнату, сказав на прощание Изольде, что хочет погулять по коридору, но старуха остановила её, придержав за руку: — Постой, милая, не нужно убегать так быстро! Мне нужно кое-что тебе рассказать. Надув губы, Селен послушно села рядом со стулом приёмной матери на колени и подняла к ней голову, ожидая. Одобрительно кивнув, старуха дотянулась до её руки и сжала в своих страшных, кривых пальцах. Мафо затаила дыхание, ожидая. — Скажи мне, у кого в нашей школе самые сильные магические способности? — У тебя! — не медля ни секунды, ответила Селен, приподнимаясь от любопытства. Рот Изольды растянулся в жуткой улыбке. Глаза выпучились так сильно, что готовы были вот-вот вывалиться из орбит. — Да, всё верно. Завтра твоя Кровавая Минута, моя девочка, — пальцы сжались ещё сильнее, заставив одно из сердец Селен забиться чаще. — Венера имеет некоторые боевые умения. И это меня пугает, понимаешь? Ты ещё слишком слаба для этого боя, а мы ведь не можем так рисковать, понимаешь? — пока старуха говорила, мафо боялась произнести хоть слово. В горле будто застрял огромный кусок льда. — Именно поэтому я должна на время передать тебе большую часть своих сил. Таким образом ты защитишь и себя и меня. Селен открыла рот, но Изольда тут же без слов захлопнула его, прижимая мерзостную ладонь к её лбу. Мафо напряглась. Чужое сознание, тёплым потоком хлынувшее в неё, заставил отпрянуть от материнской ладони и откинуться назад, немедленно ударившись головой об пол. Руки и ноги свело болезненной судорогой, сердца метались в груди, как перепуганные пташки в когтях хищника. Ногти впились в горло, из которого рвались болезненные крики. Старуха довольно расхохоталась, подняв руки над головой. — О, я чувствую, как они покидают меня, капля за каплей, исчезая в твоём молодом и безгрешном теле… Прими же их! Прими! Превозмогая боль, Селен перевернулась на бок и принялась долбиться головой о твёрдую поверхность. Кулачки забарабанили по дереву. В лёгких не осталось воздуха. В глазах мафо потемнело, а затем они затихла, прислушиваясь к своим ощущениям. Первых вдох она смогла сделать спустя пару секунд. Ушей коснулось ворчание грома. Что-то и вправду изменилось. Прямо сейчас, в этой комнате случилось нечто важное, нечто грандиозное и пугающее одновременно. Селен чувствовала это всем своим существованием, всей клеточкой своего магически созданного тела. Это была самая прекрасная боль, которую ей когда-либо удалось испытать. Стало подозрительно хорошо. Мафо чувствовала, что все её четыре сердца стучат в такт друг другу, постепенно выравниваясь, а где-то глубоко в теле будто выросло целое поле цветов мирейбл. Сила, которую она получила, пугала и в то же время восхищала. Ей не терпелось обрушить всю свою нынешнюю мощь на свою противницу Венеру. Тогда-то остальные ученики, учителя и сам директор наконец признают её и перестанут относится как к пустому месту. — Ты же знаешь, как сильно я горжусь тобой, мой цветочек? — Изольда села на колени перед приёмной дочерью и приподняла пальцами её подбородок. — Очень скоро ты всем им покажешь, что со мной лучше не шутить! Селен приподнялась на дрожащих локтях, чувствуя полное бессилие в ногах и жалобно застонала. Изольда прижала её к своей тощей груди и положила острый подбородок на макушку, приговаривая: «бедная моя девочка… Не стоит переживать! Твоё тело ещё не совсем осознало, что с ним случилось. Сейчас мама уложит тебя в кровать и ты как следует отдохнёшь, а потом научит, как правильно совладать со своей магией».***
Если бы Венера знала, чем для неё обернётся это утро, она бы вообще не вставала с кровати. Накануне вечером, перед самым отбоем к ней на цыпочках пробралась Кортни и зашептала, что все ученики только и говорят, что о её Кровавой Минуте. Девочка только передёрнула плечами. Её невозможно было удивить это новостью. — Мы с Селен не единственные, кто будет биться завтра, — подметила она. — О ком-то другом ещё шепчутся? Кортни задумалась, но не смогла дать вразумительный ответ на этот вопрос. Венера мучительно вздохнула. Эту Кровавую ждёт вся школа. Вся проклятая школа мечтает увидеть, как обычная ученица, не достигшая нужного для посвящения возраста бьётся со слабой мафо, лишь бы Изольда бросила свои попытки завоевать власть. Будет ли после этого здесь спокойней? Младшая не имела понятия. Но когда она заметила, что Кортни ведёт себя слишком скованно и тихо, то немедленно поинтересовалась, что случилось. Подруга морщилась и говорила, что всё в порядке и она просто перенервничала после занятий с Владом, а потом призналась, что сильно нагрубила ему, нарушив правило и будет вынуждена просидеть три дня в своей комнате. Венера не смогла скрыть разочарованного вздоха. Она и вправду надеялась, что Кортни будет на её Кровавой минуте. Будет что-то кричать с трибун, как и Енф с другой стороны Арены. — Прости, — Антуан сконфузилась её сильнее. Венера понимающе приобняла её. Ей ли не знать, как обидно сидеть наказанной в четырёх стенах, когда в школе происходит что-то важное и грандиозное. Расстроенная Кортни ушла, пожелав ей удачи, пока Влад не разозлился ещё сильнее. Когда её с первыми лучами солнца разбудил Каракад, она не удивилась. Старший был одет в коричневую рубашку и строгие чёрные брюки. В белой бороде опять копошился кто-то мелкий и противный. Мужчина дал Венере время одеться и причесаться. Когда она была готова, он повёл её на третий этаж. Ученики, которых они встречали по пути, с нескрываемым интересом смотрели на девочку, хихикали и шептались, а старшие смиряли оценивающим взглядом и тут же отворачивали беловолосые головы. Третий этаж заставлял ёжиться, как только они переступили последнюю ступеньку, ведь именно там располагался кабинет директора Дьюста, Изольды и Бифиза. А ещё там, в лазарете, умер Панто. Умер в одиночестве, без присутствия жены и детей. — Прекрати дрожать, — Каракад положил сильную руку на её плечо и совсем слегка сдавил. Советник директора ждал их у себя. Он сурово кивнул Венере. Сердце девочки слабо ёкнуло. Она сразу поняла, зачем её позвали. Небольшое пространство с простым дубовым столом, усеянное бумагами. Книжные полки по всему периметру и огромный двуручный меч, висящий над самой головой доблестного Бифа. Большое окно с золотыми створками закрыты плотными тёмно-бордовыми шторами, создавая в кабинете неуютный полумрак. Но столе кроме важных документов было то, что привело внимание девочки особенно сильно. Это были ножны. Совсем обычные, из плотной кожи, которые она видела уже не раз и даже держала. Из них любопытно выглядывала рукоять оружия. Советник предложил ей посмотреть, что внутри. Венера медлила. Изменится ли что-то, если она возьмёт его? «Да, изменится». Меч — самый верный друг воина в бою, и заклятый враг для недругов. За одно мгновение девочка вырастет и распрощается с детством. Тем беззаботным и невинным временем, когда всё было хорошо, а от неё только и требовалось, что хорошо учиться и не приносить жалобы от учителей. Каракад поторопил её и ножны оказались в неуверенных руках. Медленно потянув за рукоять, Венера обнажила меч буквально наполовину. Металл совсем слабо подмигнул ей в темноте. На клинке ближе к рукояти можно было разглядеть буквы и девочка еле заметно улыбнулась уголком губ, тотчас разгадав своё имя. Первая буква «В» была красиво закручена снизу и вытянута, так что с первого раза её и вовсе не различишь. Остальная же часть «енера» была намного меньше и немного наклонялась вправо. Полюбовавшись на это дело меньше минуты, девочка загнала меч обратно. — И это всё? — Биф неудовлетворённо посмотрел на ученицу. — Даже не проверишь остриё? — Да, — Венера серьёзно кивнула ему. — Спасибо вам. Он прекрасен. Надеюсь, он хорошо послужит мне. — Я тоже, — Каракад позади натужно кашлянул в кулак. — Можешь идти, на этом твоя работа закончена. Сегодня тебе ещё подберут специальную для сегодняшней битвы одежду. Ещё раз небрежно поклонившись, она выбежала из кабинета, не чувствуя под собой ног. Летя как птица и не замечая никого и ничего. Енф сейчас занят. Ей хотелось как можно скорее показать ему тяжёлые ножны, внутри которых сидит затаившейся хищник — её меч. Плотный, металлический, смертоносный. Он не исчезнет только потому, то исчерпает свою магическую силу и не рассыпется по велению того, кто его призвал. Венера рысцой добежала до своей комнаты и положила ножны на кровать. Самое время завтрака. Девочка совершенно о нём забыла и спохватилась только тогда, когда мимо её комнаты пробежала толпа учеников помладше, весело о чём-то треща. Она неторопливо вышла, закрыла дверь на ключ и устремилась в обеденный зал, протискиваясь между желающими поскорее поесть. Но кажется её предстоящая Кровавая внесла свою лепту. Перед ней расступались. Открывали дорогу и сторонились, о чём-то шушукаясь. Отовсюду слышалось: «это она! Та самая Венера! Какая мелкая…» Венере хотелось провалится к отцу, лишь бы не слышать этого. В зале как всегда было многолюдно. И все они переглядывались, бесстыже глазели на неё. Поворачивали головы от столов и зырили голодными глазами. Девочка прошла к столу, за которым уже сидела Бэкинг. И она тоже смотрела, не отрываясь, как только она вошла. И улыбалась. Ученица сжала кулаки, желая встряхнуть её за плечи и рявкнуть прямо в лицо: «прекрати! Хоть ты прекрати пялится!» — Доброе утро, моя девочка. Возможно это было только наваждением, но женщина, на удивление дочери выглядела пугающе спокойной. Умиротворение поселилось в каждом её движении. Лицо не выражало никаких эмоций. Её мать погибла изнутри в тот вечер, когда лекарь Лаура сообщила ей о кончине мужа. — Привет, мама. На этом их короткий диалог был закончен. Венера кожей ощущала напряжение между ними, но молчала и давилась безвкусной кашей, молясь Армиде, чтобы пришёл Енф и закончил это безумие. Но брат появился лишь в тот момент, когда младшая уже прекратила терзать свой завтрак. Они улыбнулись друг другу и наконец Венера неловко выпалила: — Биф выдал мне меч. С моим именем. Явно довольный такой новостью Енф сел на стул рядом с ней, аккуратно потрепал по говоре, чтобы не испортить причёску и заверил, что обязательно придёт посмотреть, как только освободится. Бэкинг никак не отреагировала на заявление дочери и только вяло кашлянула. После завтрака Венера осталась наслаждаться одиночеством и тишиной в своей комнате. Взяла почитать книгу и на пару часов забылась в ней, отодвинув в сторону все мысли. После обеда к ней постучался Енф и она даже не думала скрывать радость при виде него. Повиснув на брате, как на большом, крепком дереве, девочка уткнулась ему в плечо и ему пришлось шагать до кровати вместе с ней, приговаривая, что она так сильно сдавила ему шею, что он вот-вот задохнётся и умрёт, не дожив до её Кровавой. Венера вынула из ножен свой меч, на этот раз полностью. Заблестел металл. Девочка даже открыла рот и хохотнула от гордости, что задребезжала где-то на дне души. Енф закрыл глаза и ухмыльнулся, но Венера догадывалась, что он тоже гордится ею. Это было видно невооружённым глазом. — Сегодня вечером ты задашь Селен жару, я в этом точно уверен. Венера спрятала меч обратно, повесив ножны за спиной, ощутив их приятную тяжесть и надёжность. Брат рассказал, что в коридоре старших учеников ей уже подготовили прекрасную комнату с красивым видом из окна. Он её уже видел и позаботился о том, чтобы она чувствовала себя, как дома. Девочка полезла обниматься во второй раз. — По пути сюда я встретил маму. Она просила передать, что очень сильно тебя любит и гордится, — Венера перестала его обнимать и недовольно фыркнула, что она могла сказать это и сама, ещё за завтраком и Енф вздохнул. — Я знаю, Венера. Я уговаривал её сделать это ещё вчера, но она наорала на меня и пригрозила оторвать мне голову. Её мозг изрядно повредился после всех этих мучений с отцом и я надеюсь, что она оправится как можно быстрее. Она так рьяно ждала твоей Кровавой, что просто не может её пропустить. — О, ты как всегда успокаиваешь меня. — Успокаиваю, потому что переживать тебе сейчас абсолютно ни к чему, поверь. Думаешь я не помню, какой стресс был у меня в день моей Кровавой? А тогда я был намного старше тебя. Зато на Арене мне пришлось взять себя в руки и вспомнить, где я нахожусь. Передо мной был только мой противник. Ни Арены, ни зрителей, с пеной у рта ожидающей кровавого побоища. Понимаешь? Закивав его словам, Венера сняла ножны и положила их перед собой, проведя по шершавой поверхности ладонью. Брат тяжело вздохнул. Девочка проигнорировала его. Потом он повторил это действие ещё через минут десять, пока они молчали и девочка наконец подняла голову от книги, которую читала: — Ну я же вижу, что ты хочешь мне что-то сказать. Давай, не мучай меня. То, что я читаю, не значить что не могу поддержать беседу. Ну? — Тебе — ничего, — просто ответил Енф, поднимая руки в капитуляции. — Зато пару ласковых хотелось бы выдать маме. Но пока она в таком состоянии, не вижу смысла к ней даже подходить. Венера хотела вернуться к книге, но в дверь постучались и в комнату прошмыгнула пожилая женщина довольно крепкого телосложения, чьё имя было безнадёжно забыто и с порога сообщила, что ученицу ждут на примерке одежды для битвы. Девочка переглянулась с братом и они оба встали с кровати. Енф шёл рядом с ней по тёмному коридору, а женщина шествовала впереди с высоко поднятой головой, будто выполняла предназначение всей своей жизни. У простенькой деревянной двери, которая была заметно меньше, чем все остальные, провожатая остановилась и отправила старшего гулять, а сама затолкала Венеру внутрь. В комнате было ещё темнее, чем в коридоре, но как только женщина хлопнула в ладоши, сотни свечей загорелись прямо на глазах ученицы. Они были на столе, прикреплённые к канделябрах в стенах и даже под потолком в старой люстре. Провожатая оттолкнула её в сторону и подошла к столу в центре комнаты, на котором были аккуратно сложены стопки одежды. Взяв одну из них, кинула Венере. — Давай, надевай. Если размер не подойдёт, будешь виновата сама. Плотная светло-коричневая рубашка с укороченными рукавами и штаны на кожаном поясе. «То, что нужно для истребления мафо» — с иронией подумала девочка. Пока она снимала платье, женщина отвернулась, сморщившись. Было неуютно стоять практически голой в присутствии чужого человека, поэтому Венера поспешила залезть в то, что ей дали. Штаны оказались по размеру, а вот рубашка немного неприятно натянулась на груди. «Не бойся, не треснет» — бросила провожатая, бегло оглядев её. Вышла Венера с платьем на локте, смущённая и растерянная. В этой одежде она чувствовала себя голой, несмотря на толстую ткань и защитные подкладки. Молясь Арме, чтобы её никто не увидел, девочка как можно быстрее добралась до своей комнаты. Её новое одеяние хорошо подходило для таких пробежек по школе. Всё оставшееся время до ужина она лежала с книгой в руках. Пыталась читать, но буквы расползались перед её глазами. На ужин же она бежала так быстро, как только могла. Идти тихо, как нормальные люди не получалось. Казалось, что она опаздывает, хоть Кровавая не начнётся раньше положенного. Мозг говорил: «быстрее! Бегом!» и она бежала. В столовой её опять все пропускали и так же оглядывали. Совсем не обращать на это внимание было довольно тяжело. Пришлось натянуть на себя маску безразличия, которая трескалась с каждым шагов к столу. Там уже сидел Енф. Ужин прошёл, как в тумане. Брат не сказал сестре ни слова. Только смотрел на неё. Венере кусок в горло не лез. Люди приходили и уходили, а они всё сидели. Когда слабая треть над их головами оповестила, что ужин окончен, старший встал первым, взял сестру за руку и повёл прочь. Они зашли к ней в комнату. Енф взял ножны, проверил меч, повесил его Венере за спину, а саму Венеру подсадил на плечо и понёс. Она могла дойти и сама, но именно сейчас ноги бы её не послушались. Парень шёл тихо и медленно. Девочка прислушивалась к возбуждённым звукам издалека. Все собирались на Кровавую. Младшая и не заметила, как они подошли к двери. В коридоре и возле неё никого не было. Именно за этой дверью находится совсем небольшая каморка под трибунами, где собираются будущие новобранцы и смертники. Енф аккуратно опустил сестру на ноги и крепко обнял её и завернул в кокон из крыльев, словно хотел спрятать и никому не отдавать. После чего трижды коротко поцеловал в виски. Только тогда Венера поняла, что плачет. — Дальше мне нельзя. — он опустился перед ней на корточки и заглянул в глаза. — За дверью тебя ждёт мама. Ваша с Селен Минута — самая последняя. Иди. Девочка развернулась. У неё крупно дрожали руки, пока она тянулась к ручке. — Я люблю тебя, Енф, — прошептала она и открыла дверь. — Встретимся после церемонии… Когда она обернулась, чтобы просмотреть на брата ещё раз, он уже уходил прочь. Его напряжённая спина бегло завернула за угол. Венера догадывалась, что парень хотел сказать ей что-то. Ещё вчера он отчего-то мялся. Глубоко вдохнув, ученица шагнула в неуютную каморку. Приглушённые звуки собирающейся на церемонию толпы были отчётливо слышны здесь. В стороне стояло ещё шестеро учеников. Тех, что начали готовится к своей Кровавой Минуте намного раньше и были старше минимум на пять лет. А ещё Венера увидела Селен, Изольду и Бэкинг, что тут же бросилась к ней с непривычно широкой улыбкой, едва заприметив. — Великий Кральт, вот и настало твоё время, Венера! — непривычно мягко и чувственно защебетала женщина, обхватывая её за щёки. — Ох, неужели ты плакала? Не нужно, моя милая, теперь всё будет хорошо… — грубые мозолистые пальцы принялись стирать с кожи солёные дорожки. Селен подошла к ней сбоку и тоже заулыбалась. Хитро, дико и неприятно, обнажая острые, как у хорька зубы. Повседневное тёмно-синее платье с чёрным корсетом сменилось точно такой же рубашкой и брюками, как у неё. Венеру замутило от одного только взгляда на мафо. Изольда подошла к ним и промурлыкала, что должна идти, занимать место на своей трибуне. Вслед за ней ушла и Бэкинг, напоследок прошептав дочери, как сильно любит её и гордится. Девочка не смогла скрыть болезненный смешок.***
Весь день Кортни только и делала, что лежала в кровати. Не то чтобы у неё вообще был выбор делать что-то другое. Заперший её в комнате с самого утра Влад принёс ей только завтрак и ужин. По его словам «это он её ещё балует, мог бы и без завтрака оставить». Девушка только смеялась про себя: «смотрите-ка, какой обидчивый нашёлся. Я же просто сказала, что мне не нравится вся эта муть с ведением боя». Она со вздохом вспомнила свой сон накануне. В нём Антуан сидела на кровати в углу, а в закрытую дверь к ней ломились ученики и учителя, громко кричали что-то и бесновались. Вдруг окно со звоном разлетелось на осколки, чудом не задев её и в комнату тотчас запрыгнул Мэйт. Взяв светящуюся от счастья дочь на руки, он выпрыгнул с ней в то же самое окно и девушка тут же проснулась с чувством, будто её раздавили и втоптали в грязь. Конечно она мечтала, чтобы отец вот так просто пришёл и забрал её домой, посылая каждого, кто мог бы ему помешать. Но такое может случиться только в мыслях, глупых и наивных, успокаивающих только совсем немного. Увидеть Венеру — единственного адекватного человека тут ей удастся только через два дня. За это время Кортни вполне может тронуться умом. Когда они встретятся, девочка уже будет совершенно другой. С неохотой встав с постели, девушка как следует потянулась и стала выуживать из волос шпильки, намереваясь поправить причёску. Её красные пряди уже начинали тускнеть — это было заметно невооружённым глазом и она понятия не имела, когда сможет их покрасить в следующий раз. Ей уже не первый раз чудилось, что в этой школе она просто напросто теряет себя. Растворится, станет такой же безликой ученицей, как и все здесь. Научится владеть мечом, познает всю историю, флору и фауну Армиды, пройдёт кровавую, совсем как Венера сегодня иии… Кортни вздрогнула, когда в дверь постучали, потом дёрнули ручку, но та не поддалась. Это точно был не Влад и не Венера. Но когда на пороге комнаты нежданно появился Енф, без какого-либо усилия пройдя через дверь девушка присвистнула. Старший бегло поздоровался, а когда получил разрешение пройти дальше, торопливо присел на кровать. — Что с Венерой? — сразу же спросила Антуан. — Пока ничего, Кровавая ещё не началась. Важно кивнув, девушка вернулась к своей причёске, поглядывая на парня из-под густой чёлки. Енф выглядел мрачнее тучи. Выяснять причину его визита Кортни не спешила. Если старшему пришла идея рассиживаться тут, а не идти занимать места на зрительских трибунах, значить ему это и вправду нужно. А может он просто хочет подумать в тишине. Но почему в её комнате? Подняв голову на девушку, он неторопливо оглядел её лицо. Она вопросительно подняла бровь. Никто из них не спешил начинать разговор и это действовало Кортни на нервы. Держа в зубах шпильку, она еле слышно гудела, пытаясь нормально заколоть волосы и при этом не выйти из себя через минуту. Она делала подобные причёски в начальной школе — тогда ей помогал Мэйт. К годам так двенадцати она стала предпочитать обычных хвост, а после и вовсе перестала пользоваться резинками. Енф начал постукивать ногой по полу. Антуан тоже выставила вперёд ступню и неуверенно постучала. Ей уже хотелось прямо спросить: «слушай, да что происходит? Ты ведёшь себя странно». Но она не успела. Парень рывком встал перед ней. — Всё, хватит с меня секретов. Ты ведь знала, да? — выпалил он. Кортни не выдержала и расхохоталась, прикрыв рот рукой. Если бы брат Венеры сейчас улыбнулся, она бы с лёгкостью поняла, что он пытается одурачить её. Но лицо парня оставалось серьёзным. Сейчас на нём можно было разглядеть и лёгкую грусть, если хорошо присмотреться. Несколько раз неглубоко вздохнув, девушка наконец задушила смех. «Что я должна была знать?» — сипло выдавила она. Енф шагнул ещё ближе, подняв руки на уровне её головы и, не касаясь кожи, продолжил: — Знала, что Венера — это Карина, твоя давно пропавшая сестра? Оглушительная тишина ударила по ушам молотком. Почти сразу же её нарушил звук маленького металличекого предмета. Кортни уставилась на него глазами-блюдцами, а секунду спустя лицо её озарила неловкая улыбка. — Чего? Ты крышей поехал, что-ли? — Думаешь я не заметил, как быстро вы сдружились? — вопросом на вопрос ответил старший. — Да ладно тебе! Ни в жизнь не поверю, что ты не была в курсе с самого начала, но молчала, чтобы не напугать её. Представь, как бы глупо это звучало: «эй, Венера, я прекрасно знаю, как тебя зовут и кто ты на самом деле. Давай вернёмся домой и будем жить счастливо». Ноги Кортни подвели её и она осела на пол. Подхвативший её за подмышки Енф без труда вытянул её назад. Девушка сбивчиво дышала, обнажив зубы в кривой ухмылке. Из груди вырывались отдельные смешки. Она хотела бы знать, с чего он это решил или откуда это знает. Даже если он правда пошутил, ему откуда-то известно имя Карины. Образ младшей сестры давно стёрся из головы. Оставшиеся осколки воспоминаний рисовали новорождённого ребёнка, завёрнутого в розовую пелёнку. На этом память жестоко подводило. Старший встряхнул Кортни, возвращая её в настоящее. — Прекрати смеяться. Неужели ты не понимаешь, как это важно для вас обоих? Я хранил эту тайну все тринадцать мать его лет, но, как видишь, мне это надоело. Я хотел раскрыть всё Карине ещё задолго до того, как её начали готовить к Кровавой. Когда я встретил тебя там, в первый раз на поляне, сердце сказало, что это ты. Если бы мужчина, что принёс сюда Карину не сказал, что через пару лет здесь будет её старшая сестра, я бы и не обратил на тебя внимание. Но, как оказалось, он слегка запозднился. «Рауль похитил не только меня, но и маму с Кариной? Но, в таком случае, где же тогда мама?» — Почему, блять? — Кортни вскинула голову. — Зачем он это сделал? Я же с рождения знала того мужчину. Для чего ему могло понадобиться продавать беззащитного младенца, который ничего ему не сделал? Ярость разрасталась глубоко внутри, как лесной пожар. А ведь вся её семья наверняка даже не подозревает Рауля в таком грязном и ужасном предательстве. Девушка живо представила, как после её продажи он возвращается домой, возможно даже с лёгким чувством вины. Его приветствует Гриля, Тастин и, возможно Динт, которого ещё не успели отвезти в больницу. На душе гадко. — Пошли, — Енф повёл её к двери. — Скорей. Кровавая вот-вот начнётся. После неё у вас будет очень серьёзный разговор. Она ни о чём ещё не знает. И, как мне кажется, это будет сложно. Кортни не ответила ему. Ей разом стало плевать и на Влада со своим тупым наказанием, и на всю эту школу. Лишь бы успеть до того, как закроются двери Арены, лишь бы первой произнести её настоящее, данное при рождении, а не чужими людьми имя. Конечно, она не поверит, как и девушка не поверила, да и сейчас очень сильно сомневалась. Она не поняла, как они оба покинули комнату и оказались в движущемся потоке людей. Голова шла кругом, глаза разбегались. От мёртвой хватки Енфа у неё разболелось предплечье, но зато так они точно не потеряют друг друга. Главное не попасться на глаза Владу. Но это всё будет потом. Даже если он и удлинит время наказания и потащит в комнату как только Карина вознесётся под куполом. Кортни подняла голову на старшего, но приёмный брат Карины не обратил на это внимания. Внутри Арены царил настоящий хаос. Ученики толкались, галдели и хотели протиснуться на первые места. Стеклянный купол снова был открыт, пропуская приятный малиновый свет закатного солнца в зал. Енф довёл Кортни до места младших учеников, напоследок сказав, что верит в Карину всем сердцем. Девушка тоже верила в сестру, и не только сердцем, но и душой. Несмотря на настоящий беспорядок в мыслях, она вывела одну из них на первое место — болеть за младшую и орать её имя, как безумная, прыгать и истерить больше всех присутствующих вместе взятых. А когда они вместе выйдут с Арены, кинуться к ней на шею и больше не отпускать. Время ожидания растянулось, казалось, в долгие часы. Сколько Кортни не вглядывалась, ей так и не удалось распознать Енфа среди его белокурых собратьев на другой стороне Арены. Когда двери наконец закрыли и свет пропал, доверившись заходящему солнцу, зрители загалдели ещё громче. Яркое свечение опустилось на трибуны директоров. Антуан затаила дыхание, когда Дьюст рывком поднялся со своего места. Точно так же, как в первый раз. — Друзья мои, — директор без задней мысли шагнул со ступеньки и его ноги повисли в воздухе. — Мои преданные старшие, трудолюбивые младшие, храбрые стражники и мудрые учителя! Всё вы отлично знаете, какой сегодня день! «Кровавая Минута! Кровавая Минута!» — ответили ему трибуны, заглушив грудной смех Изольды. — И вы как всегда угадали, — Дьюст властно прошагал примерно до центра зала и остановился. — Но именно эта Кровавая Минута — самая особенная за всю историю нашей школы! Кто-нибудь знает, почему? «Битва с мафо!» — как один взревели зрители и Кортни пришлось зажать уши, чтобы не оглохнуть. Но именно в этот момент началось что-то из ряда вон выходящее. Огромная чёрная тень, заслонившая солнце, заставила Дьюста прервать свою речь и повернуться, но было уже поздно. Оглушительный звук удара и большие брызги стекла заставил всех присутствующих всколыхнуться от ужаса. На местах старших тут же зашевелились и в ту же секунду град тёмно-фиолетовых сфер разного размера посыпался в сторону большой пробоине в куполе. Нечеловеческий рёв, полный боли заставил Кортни похолодеть от ужаса. Вот высунулся небольшой, по сравнению с дырой тёмный зубец. Девушка мигом вспомнила своё первое появление здесь и того ужасного белого монстра, похожую на ворону. «Свиг!» — крикнул кто-то совсем рядом. Следом за клювом показалась круглая голова с чёрными хищными глазами. В малиновом закате перья птицы были красивого розоватого оттенка. Кортни и не успела глазом моргнуть, как люди все как один в панике посыпались с трибун. «Бегите!» — кричал невидимый голос. Но девушка осталась сидеть, как приклеенная. Больше дюжины старших уже подлетели к свигу максимально близко, пустив новый заряд магических сфер, но чудовище с поразительной стойкостью встречало атаку своей лобастой головой, рыча и не переставая лезть дальше. Только тогда Кортни встала и попятилась, растерянно глядя пот сторонам, чтобы её не сбили и не затоптали. Тем временем птица, севшая на разбитые края стекла деловито застрекотала. Ещё пара таких же теней нависла в воздухе, над куполом. Он был не единственным. — ДЬЮСТ! — стены Арены подхватили нечеловеческий рёв. — Я ЖЕ ПРЕДУПРЕЖДАЛ ТЕБЯ, ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ ТЫ НЕ БУДЕШЬ СЛЕДОВАТЬ НАШЕМУ ДОГОВОРУ?! Зажав рот рукой, Антуан протиснулась к ступенькам и почти кубарем скатилась с них. Она задыхалась от ужаса, вертелась на месте, пытаясь сориентироваться и найти выход. Дружный визг учеников сбивал её с толку. Девушке самой хотелось завизжать. А ещё проблему усиливало то, что она не знала, где сейчас находится Карина. — Я не нарушал наш договор, Бо, — где-то далеко позади отозвался Дьюст. — Это ты с самого начала всё усложнил! Немедленно забери своих тварей и вернись туда, откуда пришёл! — ТОГДА ПРИГОТОВЬСЯ К СМЕРТИ! Кортни была уже совсем близко к входу, когда стекло взорвалось над головами тех, кто ещё не успел покинуть Арену. Гогот свигов смешался с молитвами и отчаянным плачем учеников. От сильной ударной волны девушка плашмя упала на пол и закрыла голову руками. Её отшвырнуло прямо кому под ноги, но болезненные удары башмаков опаздывали. Отвратительный до скрипа зубов писк в ушах заставил свернуться тугим калачиком. Тяжело дыша, Антуан про себя считала от одного до пятидесяти, усмиряя сердце. «Я умерла? Почему я ничего не слышу?» Мягкая трава под ладонями и стёртыми в кровь коленями укрепили этот довод. Не разлепляя тяжёлых век, девушка сжала пучок травы в пальцах и несмело принюхалась. Пахло и вправду настоящей зеленью, свежей и сочной. Сначала она решила приоткрыть один глаз. Тёмно-зелёные многочисленные травинки приветливо махали ей. Распахнул глаза полностью, Кортни встала на колени — ногам сейчас она не доверяла. Перед ней расстилалось поле кроваво-красных цветов, так сильно похожих на маки. Его границы просто нельзя было зацепить взглядом, но девушка не стала даже пытаться. Солнце, дразнившее небо своим присутствием, уже почти полностью исчезло за горизонтом, оставив после себя огненную полоску. Потянув руку к недосягаемому объекту, Антуан в изумлении приоткрыла рот. Поток ветра тронул неприкрытые руки и ноги, запутался в волосах, в которые Кортни запустила пальцы. Из причёски выпала шпилька и затерялась в траве. Сумасшедшая догадка вертелась в голове слишком быстро, чтобы она могла поймать её, удержать и осознать. «Я снаружи».