Фатум: Импульс перемен

      Мягкие солнечные лучи медленно поднималось из-за горизонта, освещая бескрайнюю песчаную долину и медные скалы вокруг. В этом году лето затянулось, и несмотря на третий месяц осени, на улице всё ещё было тепло в лёгкой джинсовке. Сложив руки на двери и высунув локти наружу, Бет опустила на них голову и поглаживала боковое зеркало пальцами левой руки, глядя в пустоту перед собой.       — Успокоилась?       Два часа утешений с момента её пробуждения в пять утра не прошли напрасно, и теперь, пусть и полностью вымотанная физически и морально, Бет была полностью спокойна: она в безопасности, здесь никто не причинит ей вреда. Она кивнула и вытащила из верхнего кармана джинсовки пачку сигарет.       — Эй-эй-эй, даже не вздумай тут курить, — сквозь пачку безуспешно прошла рука голограммы, на что девушка закатила глаза и вышла из машины. Нагло разместившись на капоте, она зажала зубами сигарету и трясущимися руками подожгла её, с наслаждением затягиваясь. — Да ты издеваешься!       — Прекрати ворчать, — заметив движение слева от себя, она повернула голову. — Ты как умудрился сюда вылезти?       — Фрэнки, не тупи, это голографическое изображение меня как белкового. Я проецирую его где хочу и когда хочу в пределах досягаемости моих камер.       Хмыкнув, Бет легла спиной на лобовое стекло автомобиля, устало наблюдая, как небо над ними постепенно окрашивалось в лазурно-голубой. Она повернула голову к изображению Нокаута: когда он проецировал его во время их встреч, то большую часть времени общался и как-либо действовал через него, как будто был человеком, например, как в сегодняшней ситуации с сигаретами. Голограмма пропускала сквозь себя лучи восходящего солнца, окрашивая их в красный и оранжевый цвета соответственно в местах красной под покрас десептекона одежды и белой кожи.       — Ты бы доработал свою голографичность, палишься, — между затяжками прокомментировала она. — Если мимо проедут менты, я не буду прикрывать твою задницу.       — Думаю, ты теперь к ним на милю не приблизишься.       Его изображение опустилось рядом на лобовое стекло, разглядывая небо по примеру спутницы.       — Красиво, правда?       — Красиво.       Бет улыбнулась, глубоко вдыхая прохладный утренний воздух, не замечая, как Нокаут смотрел на неё.       — Мне нужно рассказать обо всём автоботам.       Внезапное заявление разрушило всю романтику утра. Нужно было решить, что делать дальше. Оптимус и остальные не настолько глупы, чтобы поверить в сказку о самостоятельном чудесном спасении: Элизабет физически не смогла бы пробежать несколько миль сначала по жаркой дневной, а затем ночной ледяной пустыне. К тому же в минус играло её полное истощение после использования способности. Нужно было сказать правду, и оба это понимали. «Но как его примут автоботы? — девушка задумалась, повернув голову в сторону человеческой голограммы. — Не знаю, что происходило между ними и конкретно Нокаутом, но… он десептекон. И тот бой в пещере, он ведь был готов на всё, чтобы одолеть Оптимуса и захватить меня в заложники. И похищение… Вот чёрт, Нокаут, ну, нахрена так косячить?!» — Левин раздосадовано поджала губы. Судя по выражению лица Нокаута, он размышлял о том же.       Бет повернулась на бок, наблюдая, как лучи восходившего солнца проходили сквозь голограмму. Она улыбнулась уголком рта: «Правда, красиво», — неосознанно потянувшись к лучу, проходившему через область губ на голографическом лице, она, едва перекрыв пальцами свет, резко отпрянула, как будто очнувшись от наваждения, и пару раз удивлённо моргнула. Нокаут, не менее удивлённый от внезапного порыва своей спутницы повернулся к ней, ожидая ответа. Бет молчала.       — Я… Э-эм, это был такой оттенок, знаешь… В общем, автоботам нужно сказать правду, кхм, — девушка отвела взгляд и приняла сидячее положение. — Я бы не сбежала сама, они это поймут. Оптимус не позволит навредить тебе после того, как ты меня спас, я в этом уверена. И ещё именно ты обнаружил мою «печень». Никто ведь не догадывался… Да, способ был странный, я ему всё ещё не нахожу объяснений, но всё же… И ты не навредил мне на «Немезиде», поэтому я уверена, Оптимус не позволит тебе навредить в ответ, он скажет остальным…       — Фрэнки, так зачем ты это сделала? — повернув голову в его сторону, Бет увидела, как Нокаут нахально улыбался, подпирая кулаком подбородок и приложив большой палец к нижней губе, которой она пыталась коснуться. Почувствовав, как загорелись щёки, Левин отвернулась и нахмурила брови.       — Какой же ты мудак, Нокаут, — буркнула она. Элизабет прикрыла глаза и медленно вздохнула, стараясь успокоиться. — У меня мозг почти не соображает. Я, как и в прошлый раз, хочу есть до полуобморочного состояния, у меня вот-вот начнутся галлюцинации! Это была одна из них, п-понятно? Короче, я звоню автоботам, иначе тебе составит компанию мой оголодавший труп.       — Ага, оправдывайся, — отмахнулся он, когда девушка полезла на заднее сиденье за телефоном. — Уверен, ты запала на мой белковый альтмод.       — Мечтай, клептоман, — открыв крышку, Бет нахмурилась, вспоминая номер Рэтчета.       — Если бы не моя «клептомания», тащилась бы сейчас пешком до ближайшего телефона и упрашивала бы разрешить позвонить. С одного утерянного сотового и симки магазин не обеднеет. Скажи «спасибо» и радуйся, что не пришлось воровать самой.       Закатив глаза, Бет набрала медика автоботов и всё же мысленно поблагодарила Нокаута за такой щедрый подарок. Вряд ли её внешний вид остался бы без внимания при попытке стащить телефон в магазине: покрасневшие опухшие глаза, трясущиеся руки, сгорбленная спина, осипший голос и прочие прелести крайне вымотанного вида. Ещё сидя на переднем сиденье, рассматривая себя в зеркало заднего вида, она убедилась, что после подобного приключения походила скорее на наркомана в завязке.       — Это я, — сипло произнесла Бет, когда гудки прекратились. — Можешь отследить звонок?       — Бет? Куда ты пропала? — в динамике послышался изменённый голос автобота. — Снова десептеконы? Тридцать секунд, я отслежу твоё местоположение, примерно сориентируй…       — Где-то за городом, меня просто вывезли из Джаспера, я неподалёку от него, — она подняла взгляд на Нокаута, который увёз её в неизвестном направлении, пока она была в отключке, и тот утвердительно кивнул.       — Десептеконы не воспользовались мостом? Неужели их дела настолько плохи? — на этих словах Бет заметила, как Нокаут недовольно хмыкнул: это заявляет член команды автоботов, которых на Земле осталось всего пять против огромной армии Мегатрона. — Примерно определил тебя, ещё нужно время, можешь говорить?       — Да… Да, я в безопасности, — ещё раз посмотрев на своего спутника, Элизабет поджала губы, когда получила в ответ утвердительный кивок. — Меня спас Нокаут.       — Нокаут?! Быть этого не может, — взволнован был он или раздражён, понять было сложно. Скорее, и то, и другое вместе. — Оптимус и остальные выдвигаются к тебе, держись подальше от десептеконов!       — Да всё в порядке, окей? Он… Он не будет драться, он просто отдаст меня вам, я в порядке, Рэтчет!       — Бет, десептеконам нельзя верить, Мегатрон обманул нас, когда Оптимус лишился памяти, нам пришлось…       — Давай ты оставишь увлекательные истории на потом? Нокаут спас меня и добровольно передаёт вам. Не надо идти в лобовую. Передай это Оптимусу, окей?       Ни положительного, ни отрицательного ответа на вопрос она не получила. В трубке слышалось ворчание и короткое «открываю мост», после чего в ста метрах от них показалась зелёная воронка, из которой вышло четыре автобота.       — Надеюсь, они тебя поняли. Получить по фейсплету из-за тебя мне не очень хочется, — когда Бет отошла от авто, Нокаут странстформировался. — Чего так смотришь? Забыла, как я выгляжу? — он протянул манипулятор, приглашая девушку забраться на него.       — Уже не столь симпатично, — взявшись за когтепалец, Бет поставила ногу на раскрытую механическую ладонь, после чего её резко отбросила в сторону.       Мир закружился, тело на долгие секунды потеряло ориентацию в пространстве, и из-за сильной усталости включить мозг и понять, что происходит, было очень трудно. Последовавшее жёсткое приземление выбило из лёгких воздух, после чего спина начала отдавать пульсирующей болью.       Открыв глаза, Бет, хрипя, пыталась вдохнуть воздух, что получалось с трудом и понемногу. Слегка повернув голову в сторону, она увидела лежавшего на земле Нокаута, которого кулаками избивал незнакомый ей до этого белый автобот. От подобной картины сердце болезненно сжалось в испуге, и сознание потянуло её к драке двух мехов. Тело почти не слушалось, но, перевернувшись на живот, она кое-как встала и поковыляла к ним.       — Нет! — голос был охрипшим и осипшим после дополнительной недавней встряски. — Оставь его!       Солнце заслонил огромный белый шлем, и на неё пристально уставился незнакомый бот, внимательно изучая взглядом голубой оптики. Его промедление сыграло Нокауту на руку, и он, пнув автобота, попытался сбросить его с себя, однако тот вновь придавил десептекона своим весом к асфальту.       — Не надо!       — Чёртов автобот! — медик повторил свою попытку, и его соперник потерял равновесие.       Искра загорелась от осознания возможной победы над единственным противником, а затем болезненно сжалась: в бою Нокаут слышал голос Элизабет, но не видел, где она была, и эта дурёха умудрилась подойти к ним практически вплотную! Остановить летящего прямо на неё автобота он был не в силах.       Беспомощно замерев и эхом услышав испуганное «нет» своего напарника, Бет смотрела, как к ней стремительно приближался белый корпус кибертронца, сбитый десептеконом. Однако вместо ожидаемого столкновения, мех отлетел дальше, несколько раз ударившись фейсплетом о землю, и остановился метрах в пяти от дороги. Подняв взгляд на своего спасителя, девушка встретилась глазами с оптикой Прайма.       Перед глазами мелькнула тень, и её от автоботов скрыли когтепальцы Нокаута, напряжённо глядевшего на лидера врага. Никто не решался на какие-либо действия ещё несколько секунд, но всё разрешилось, когда Оптимус опустил защиту с фейсплета и протянул манипулятор десептекону. Переведя оптику на раскрытую ладонь, тот напряжённо убрал манипулятор от Бет и протянул в ответ Прайму, который помог медику подняться. Бет облегчённо выдохнула; другие члены команды молча переглянулись меж собой, не скрывая удивления и напряжения от сложившейся ситуации; незнакомый мех направился к ним.       — Что? Оптимус, я думал, вы боретесь с десептеконами! — уловив в его голосе нотки детской обиды, Бет с удивлением посмотрела на нового гиганта: да кто он вообще такой?       — Смоукскрин, мы получили чёткое послание Элизабет: не идти в атаку и решить всё мирным путём. В результате твоего нападения она могла пострадать. Будь внимательнее и не подвергай опасности наших земных друзей.       — Сэр… Да, понял, сэр, прошу прощения! — Смоукскрин вытянулся, прижал манипуляторы к корпусу и коротко кивнул. «Дымовая ты, блин, завеса, какого лешего?» — переведя имя нового союзника на родной язык, выругалась по себя Бет, злясь на то, что этот нахал чуть её не раздавил. Когда Оптимус переключил внимание на Нокаута, новый член команды опустился к девушке и протянул ей манипулятор. — Привет, так это ты дружишь с десептеконами?       — А ты приземляешься задницей на таких как я? — сложив руки на груди, девушка взглянула на бота. — Но я рада, что сегодня меня не раздавили.       — Нет проблем!       На этой довольно позитивной ноте знакомство завершилось. Пройдя к Нокауту и Оптимусу, Бет повернула голову в сторону остальных и махнула им рукой, настороженно заметив, что в команде не хватало зелёного здоровяка.       — …и сильнее, я бы хотел поделиться этой информацией с вашим медиком, Рэтчатом.       — Даже не буду гадать, что вы обсуждаете.       — Бет, ты знала о том, на что способна, до встречи с нами? — опустившись перед ней на одно колено и сгорбившись, поинтересовался Прайм.       — Я же сказал: впервые обнаружилось, когда я… кхм, когда Бет была на «Немезиде», — ответил вместо неё Нокаут.       Оптимус кивнул. В процессе недолгих разговоров, задавая наводящие вопросы десептекону, он принял решение взять его с собой на базу. Из-за множественных глушилок Нокаут не сможет определить их местоположение и доложить о нём Мегатрону, а значит, перемещая его таким способом, можно не беспокоиться о конфиденциальности Омеги-один. По крайней мере, если никто из ребят не сболтнёт возможному союзнику о примерных координатах базы.       Трое друзей были застигнуты за игрой в приставку на диване, увлечённые настолько, что зелёное свечение воронки моста не отвлекло их от кибер-соревнований.       — Перегрузка закончена, — оповестил Рэтчет, после чего отключил земной мост. Обернувшись, он первым делом уставился на медика врага, после — на Прайма. — Во имя всех искр, Оптимус!       — Нокаут не покинет пределы базы в ближайшее время, его сведения нужны для помощи Бет и для нашей борьбы с человеческими террористическими организациями. К тому же Нокаут может рассказать о возможных планах Мегатрона и готов сотрудничать с нами.       — Учти, ты всё время на мушке, я не такая добрая, как Оптимус. Только попробуй тронуть детей, — Арси, не заметив, как её передразнили, проследовала мимо к компании друзей, оживившихся после подобного пришествия.       Внешний вид их подруги оставлял желать лучшего: болезненная бледность, красные белки глаз и периодическая дрожь по всему телу от жуткой усталости. Ребята поделились с ней большей частью еды, что лежала в рюкзаках, и воды из личных бутилированных запасов.       — После выброса адреналина она начинает двигаться слишком быстро для человека, минимум, её скорость увеличивается в два раза. Я пробовал установить контакт, но речевой аппарат, видимо, не затрагивается должным образом, и понять, что она говорит под действием своих способностей, невозможно, если только она сама намеренно не замедляет свою речь. Сейчас ей нужен длительный отдых и много еды, чтобы восстановить силы. Попроси своих белковых дружков оставить её в покое на какое-то время, — переведя взгляд алой оптики на Бет, отчеканил Нокаут. Неплохо для начала разговора.       Рэтчет выполнил его просьбу. Основной причиной тому была явная усталость Элизабет, моментально уснувшей на диване под удивлённые взгляды друзей. На периодические попытки разбудить, исходящие от неугомонной Мико, она не реагировала. Впрочем, заботливый Джек вскоре увёл подругу в сторону, переведя её внимание на Балкхеда.       — Я доложил Фоулеру о произошедшем, он будет с минуты на минуту, — отрапортовал Рэтчет, на что получил кивок от Оптимуса.       Агент не заставил себя ждать, спустя четверть часа спустившись на лифте с посадочной площадки в главный зал.       — Мои люди засекли подозрительную активность близи Джаспера сутки назад, похоже, это были механоиды. Прайм, необходимо… Стоп. Лиззи? — его взгляд опустился вниз, где на диване чересчур вымотанная даже для старшеклассника лежала его дочь.       Ловко съехав по вертикальной лестнице, мужчина спустился вниз, подбежал к Элизабет и опустился перед диваном на колени, проверяя её состояние.       — Не стоит переживать, агент Фоулер, я провёл первичное сканирование: Бет хоть и устала, но в полном порядке, ей нужно время, чтобы прийти в себя.       — Неужели ты теперь стал разбираться и в человеческой медицине? Я звоню Джун, нужно отвезти Лиззи в больницу.       — По-моему, словам вашего дока можно доверять. Насколько мне известно, он уже спасал вашего мальчишку от воздействия тёмного энергона…       — А по-моему, тут нет ни следа от тёмного энергона, а обычное человеческое истощ… Десептекон? Что за чёрт тут происходит? — нахмурившись, Фоулер оглядел помещение. — Прайм? Не потрудишься ли объяснить?       Во время разговора Нокаут постоянно ловил на себе косые взгляды мужчины. Он явно не доверял меху, особенно после истории с похищением его единственной дочери.       — Знаете, агент Фоулер, — закрыв программы на своём компьютере, Рэтчет направился к платформе. — Я бы предпочёл, чтобы вы объяснили, откуда у Бет имплант вместо печени.       Мужчина замер, нахмурился и медленно повернул голову в сторону мехов. Оптимус и остальные, кроме отсутствовавших Балкхеда и трёх друзей, смотрели на него в ожидании ответов. Фоулер был кем-то вроде последней надежды, чтобы выяснить, откуда у подростка в семнадцать лет появились такие экстраординарные способности. И если он не в курсе, значит, стоило начать расследование по материнской линии девушки.       Тишина, становившаяся всё более неловкой с каждой последующей секундой, была прервана тяжёлым вздохом Уильяма. Он поднялся на ноги, отошел от дочери и повернулся спиной к собеседникам. Груз навалившейся темы был виден по его напряжённой спине и опущенным плечам.       — Я не мог поступить иначе.       — В каком это смысле? — возмутился Нокаут. — Что такого могло произойти, что человеку потребовалась замена печени на имплант, который даже не связан с вашими человеческими технологиями?       — Нокаут, — Оптимус положил манипулятор на его плечо, остановив десептекона, и сделал многозначительную паузу. — Думаю, у агента Фоулера была веская причина, чтобы обратиться за помощью к нашей расе. Бет могла страдать от человеческой болезни, и только подобное решение могло спасти ей жизнь. Мы не знаем всей картины.       — Нет… Нет, это была не болезнь, — мужчина повернулся к автоботам с нескрываемым сожалением на лице. — Это был приказ.       Служба в ФБР. Что может быть круче для юнца? Я был молод, амбициозен и неопытен, а характер всё ещё даёт о себе знать. Карьерные перспективы меня радовали, несмотря на необходимость выполнять любой приказ сверху. Когда это случилось, мне было слегка за тридцать, Лиззи тогда не исполнилось и пяти лет. Я был в разводе, но всё ещё поддерживал отношения с Жанной ради общения с дочерью. В отличие от меня, она вновь вышла замуж и, вроде как, обрела семейное счастье. Я довольствовался работой и редкими встречами с Лиззи. К сожалению, одна из таких встреч привела её ко всему этому…       Это был первый контакт с кибертронцами. Нам повезло, что то были автоботы. Не Прайм и не кто-то из вас. Небольшой отряд разрушителей. Они были изранены и вымотаны после стычки с десептеконами где-то вне Солнечной системы и многолетнего стазиса. Наши лучшие инженеры помогли вашим союзникам прийти в себя. Они делились технологиями, мы рассказывали о своих.       Триаж, военный медик их отряда, предлагал нам свои проекты, они всё ещё хранятся в Пентагоне в строжайшей секретности. Часть из них отложили до лучших времён, когда наши технологии станут лучше позволят их реализовать.       Один из проектов привлёк внимание правительства. Замена человеческих органов усовершенствованными имплантами, работающими на энергоне. Если вашей расе нужно стабильно пополнять топливо из-за размеров и длительной активности, то нам, людям, каждый подобный аппарат прослужит минимум вдвое больше стандартной жизни, без нужды в дозаправке. Учёные что-то подсчитали, примерили, и разработали этот прототип совместно с Триажем.       Я оказался лучшим кандидатом из тех, кому полагался имплант, но и этого оказалось недостаточно. Тогда, на закате двадцатого века, даже передовые технологии не позволили моему организму свыкнуться с устройством. Нужен был более молодой и не загрязнённый. По моим же лучшим показателям выбор пал на генетически близкий молодой организм, на Элизабет.       Сказать «нет» было равносильно увольнению. К тому же это было бы единственным, что изменилось бы. Мой организм не подходил для эксперимента только по параметру «возраст», из всех идеальным кандидатом была Лиззи, поэтому правительство всё равно бы изъяло её из семьи ради этого эксперимента. Время поджимало, и искать другого… подопытного было некогда. Я не знаю, смог ли бы жить дальше с мыслью, что из-за моего отказа пострадал другой невинный человек, чью ситуацию я бы не смог контролировать. Уверен, они бы взяли под личную опеку подходящего ребёнка из приюта, которого не станут искать. Я понимаю, что большинство из нас подумало бы: «Плевать, лишь бы это не касалось меня и моих близких», — и это абсолютно нормально. Но я не мог. Я пересилил это желание, убеждая себя, что в этом случае я буду в силах контролировать происходящее.       Так и произошло: каждый год я отчитывался перед Вашингтоном о проведении эксперимента. Да, Рэтчет, не удивляйся, человеческая наука это не твоя лаборатория: у нас эксперименты, исследования и наблюдения могут длиться годами. Вот, у меня в левый рукав вшиты датчики, поэтому я… поэтому первое, что я сделал на её последний день рождения — начал щекотать за правый бок, где и находится имплант, мне нужны были данные.       Я пойму, если вы откажетесь от сотрудничества конкретно со мной после всего сказанного… Но прошу вас об одном: не оставляйте человечество. Тогда все и… и Лиззи тоже… Десептеконы поймут, что останутся безнаказанными. Я хочу спасти свою дочь.       Присутствовавшие кибертронцы не перебивали агента ФБР, внимая его словам. Каждый из них понимал, что случайно мужчина оказался в ужасно невыгодном положении и ничего не мог с этим поделать. Разве что взять ситуацию в свои руки и начать её контролировать.       — Ну-у-у, зато с ней можно двигаться примерно на одной скорости, — прокомментировал рассказ Нокаут.       — В этом есть свои плюсы: на Бет на влияет человеческий алкоголь, — согласился Рэтчет. — К тому же есть вероятность, что её организм, привыкнув к одному инородному телу, не отторгнет другое.       — Да, док, но и минусы здесь есть. Ей нужно научиться контролировать саму себя. Хотя бы для того, чтобы я не спасал её задницу от очередных отбросов.       — Мы разберёмся с этим позже, — принял решение Оптимус. — Агент Фоулер, Элизабет необходим отдых, думаю, врачебное обследование не повредит. Рэтчет доставит вас к Джун.       Кивнув, медик подошёл к платформе и принял альт-форму скорой. Взяв на руки дочь, Уильям спустился вниз и забрался в кабину автомобиля. Когда автобот был готов отъехать в сторону выхода, из-за угла показался Джек.       — Э-эм… Я услышал, что вы собираетесь отправиться в больницу. Подбросите?       Рэтчет молча открыл переднюю пассажирскую дверь, и подросток незамедлительно сел и пристегнулся. Никто не комментировал его появление, понимая, что наверняка он в курсе их разговора, и наверняка инициатором их «шпионажа» была непосредственно Мико. Нокаут тихо хмыкнул, с явным недовольством вспоминая, как случайно подслушал разговор Джека и Бет в их школе в разгар хэллоуинской вечеринки. Он старался не забивать шлем подобными мыслями о белковых, но они всё равно нагло лезли в его процессор, иногда заставляя бота молча закипать.       Медик скрылся в тоннеле, и десептекон перевёл на Оптимуса многозначительный взгляд: он готов сотрудничать, — в этот раз Нокаут в себе не сомневался, — и теперь было необходимо найти к бывшим врагам подход.       Когда город погрузился в фиолетовую обитель сумерек, сидевший в гостиной Кляйн услышал стук в дверь. Парнишка незамедлительно подскочил с дивана, отбросив джойстик, что через пару секунд привело к всплывшей на телевизоре надписи «вы мертвы». Наверняка это полиция!       Когда ошарашенная Анна вернулась домой одна, подросток задал логичный вопрос о сестре. Тётя не ответила, молча проследовав в свою спальню, где тут же заперлась. Кляйн смутно помнил, что в подобном состоянии она пребывала много лет назад, оставшись вдовой, и с каждой минутой состояние родственницы начинало всё больше пугать его. Парень стучал в дверь, просовывал под ней записки, сидел рядом на протяжение нескольких часов. Только когда время перевалило за полночь, женщина вышла из комнаты и молча проследовала на кухню, где так же молча закурила. Там взволнованный школьник, преодолевая дымовую завесу, за которой пряталась Анна, наконец-то узнал о произошедшем в двух словах: «Её забрали». Кто, куда, что произошло? — ответы на эти вопросы Орси так и не получил и, недолго думая, вылетел из дома, наспех накинув ветровку. Запрыгнув на велосипед, он на всех скоростях направился в полицейский участок, где кратко и чётко пояснил ситуацию: «Мою сестру, её зовут Лизбает… В смысле, Элизабет Роза Левин полностью, да. Её похитили, вот фото. Ей семнадцать лет, она… Где-то на полголовы выше меня, вот так. Она сегодня пропала, её кто-то забрал, так сказала моя тётя. Она… Она сейчас не в себе…»       Первые сутки подходили к концу, и юноша искренне надеялся, что это приехали полицейские с ответами о его сестре. Он нетерпеливо открыл дверь и замер.       — Лизабет?..       Брови на её лице дёрнулись, когда брат позвал её, но девушка, дежурно улыбнувшись, сдержанно обняла брата.       — Я ненадолго.       Отпустив его, она поднялась наверх вместе с Джеком, которого Кляйн, поглощённый встречей с сестрой, не заметил сразу. В дверях остался Уильям Фоулер.       — Это вы её нашли?       — Э-э-э, да, мои… мои люди.       — Спасибо, дядя Билл! — подросток на радостях обнял мужчину, и тот, нервно оглядываясь в поисках посторонних, похлопал парня по плечу. — Проходите, Анна будет очень рада вас!..       — Оу-у, мой мальчик, я так не думаю, — агент ФБР нервно посмеялся. — С твоей тётей, — «И её сестрой», — не произнёс он. — Боюсь, не получится радостной встречи. Я приехал проводить Лиззи за вещами, мы уезжаем.       Кляйн крепко моргнул и нахмурился, посмотрев на мужчину: в смысле уезжают?       — Не переживай так, — поспешил оправдаться Фоулер. — Из-за… данной ситуации мы решили, что Лиззи будет безопаснее со мной. Какое-то время. Она так же будет ходить в школу, вы будете видеться, она не исчезает навсегда.       — Билл?       Он поднял взгляд: в первые секунды мужчине показалось, что перед ним в кухонном проходе стояла его бывшая жена, но нет — с этой женщиной они хоть и были до невозможности похожи, обе являлись кардинально разными людьми.       — Добрый вечер, Анна, — прокашлявшись, поздоровался он.       В это время с чемоданом в руке на первый этаж спустился Джек. Бет шла следом, держа в руках полупустой школьный рюкзак и заполненный доверху походных на спине.       Проходя мимо тёти, она кивнула в знак приветствия и прощания, — или просто так: Бет сама не очень поняла, будучи явно не в себе, — и прошла за спину отца к Джеку.       — Билл, что происходит?       Агент Фоулер кратко пояснил женщине, не вдаваясь в подробности, что после похищения ему самому будет спокойнее защищать дочь, что так же будет безопаснее для самой Элизабет. Не обращая внимания на возмущение бывшей родственницы, он подтолкнул ребят в сторону «скорой», закрыл за собой дверь и направился следом. Кляйн мог только бессильно смотреть на сложившуюся ситуацию.       После их ухода Анна, резко замолчав, как и прошлой ночью, поднялась в свою комнату и вновь заперла дверь. В этот раз Кляйн не стал стучаться: понял, что это бесполезно, да и всё итак произошло на его глазах. Он слышал, как его тётя с кем-то говорила по телефону, разъясняя ситуацию: наверняка с их матерью, жалуясь «он забрал её, и что теперь мне прикажете делать?» — вполне в её духе.       Запрыгнув на кровать, подросток достал телефон и открыл нужный контакт. Нужно с кем-то поговорить, пускай и эсэмэсками. Он улыбнулся, глядя на фото собеседника и полученное с парой грамматических ошибок сообщение. По крайней мере, ему тоже есть кому пожаловаться.       Оперативность отца внушала Бет уважение. За чуть более чем двенадцать часов их отсутствия на базе, по его приказу старая комната отдыха персонала была переоборудована в полноценную, если можно так сказать, квартирку-студию: армейская кровать со вторым ярусом под потолком, старый письменный стол и потрёпанное кожаное кресло, шкаф с книгами и тучей пустующих мест, микро кухня, в составе которой числились только небольшой холодильник, микроволновка и мойка: «привет» нездоровому питанию.       — Ты тут надолго?       Сколько придётся жить здесь, девушка не знала, отец сам не мог чётко ответить на этот вопрос. «Пока ситуация не стабилизируется», интересно, как это вообще понимать?       — Видимо, до пенсии. Приходи с передачками, — саркастично улыбнувшись Джеку, девушка закинула рюкзак с учебниками к письменному столу. — Спасибо, что помог донести вещи.       — Нет проблем, — неловко почесав затылок, он улыбнулся. Между ребятами возникла неловкая пауза. Каждый думал о своём: Бет — о пьяном разговоре с другом, Джек — о том, как сгладить неловкое молчание.       — Ну-у-у, пошли, что ли?       Кивнув, девушка улыбнулась и, выйдя из комнаты, взяла парня за руку, что заставило того смутиться. Поджав губы, она едва сдержала смешок от этой картины: краснеющий Джек выглядел довольно комично и мило.       Когда перед парой друзей открылся вход из коридора в основной отсек, Бет отпустила юношу и вышла вперёд. Её отец, нахмурившись, стоял на краю основной «людской», если можно было так сказать, платформы, и, завидев дочь, кивнул ей. Ребята поднялись к Фоулеру, неподалёку от которого Мико и Раф поставили на паузу нашумевший мультфильм одной крупной мультипликационной компании и развернулись к пришедшим, облокотившись о спинку дивана.       — Кхм, я продолжу, — мужчина вновь повернулся к автоботам. — С этого дня до выяснения обстоятельств за Лиз… За Элизабет, — поймав на себе скептический взгляд дочери, Уильям исправился. — Мы выясним, как именно механоиды узнали о наличии у неё импланта, и решим, что делать дальше.       — Не беспокойтесь, агент Фоулер: Смоукскрин справится с защитой Бет, он будет возить её на занятия и забирать обратно, — оповестил его Прайм.       — Оптимус, ты считаешь, ему можно доверить безопасность ребёнка? — настороженно поинтересовалась фембот. — Смоук появился в команде недавно, мы не можем ему так доверять.       — Арси, Смоукскрин уже доказал нам свою преданность. Я уверен, со временем он станет важной частью нашей команды.       — Уо-у, это… Это большая честь, сэр! Но… Разве это действительно достойное занятие — приглядывать за человеческой девочкой?       — Вообще-то я всё слышу.       — Смоукскрин, не стоит так отзываться о наших человеческих друзьях, — Оптимус слегка улыбнулся Элизабет, и та кивнула ему в знак благодарности.       — Да, не то эта малышка тебе как следует наваляет, поверь, я видел, на что она способна, не стоит недооценивать эту человечку, — Нокаут протянул Бет сжатый в кулак манипулятор, и она легонько ударила по нему костяшками своего кулачка в ответ.       — Тем не менее, защита ей нужна, — продолжил Уильям.       Он сделал паузу и нахмурился, будто отказывался мириться с произошедшем. Зажмурившись, правительственный агент вздохнул: ему и его дочери было тяжело признать правду.       — В чём дело, агент Фоулер? — поинтересовался Оптимус, на что его собеседник поднял руку, жестом прося подождать.       — Я скажу, — Бет вышла вперёд, нахмурилась, посмотрев себе под ноги, и выдохнула: — Сайлас назвал меня «Лизабет» и прокололся.       — Так разве ты не Элизабет? Бет? Эл? М-м-м-м, Бетти? Лиззи? Лизабет? Лиза-а-э-э… — рассматривая потолок, Мико загибала пальцы, вспоминая всевозможные интерпретации имени подруги.       — Это так. Но «Лизабет» меня зовут только в кругу семьи.