Деградация

— Я теряю терпение, — как можно спокойнее воскликнул альфа, сохраняя элементарные правила приличия среди людей, сидящих вокруг. Ждать он ненавидел и чувствовал, что ещё пару минут и уйдёт, не дожидаясь объяснений. — Почему нельзя приехать вовремя? — Не хватает только одного человека…а вот и он, — Говард облегчённо выдохнул, увидев в дверях Акело. Мужчина одарил присутствующих стандартной вежливой улыбкой и сел во главе стола рядом со своим товарищем. Эти двое будто подпитывались энергией друг друга. Бан Чан недоумённо вскинул брови и ещё раз взглядом пересчитал находящихся в помещении. — Вот теперь можем начинать. — Мы будем проводить собрание Совета без четырёх? — Чан нахмурился и неодобрительно взглянул на председателя. Альфа никогда не отличался педантичностью, но всё-таки есть правила, от которых отклоняться не следовало бы. А то, что происходило сейчас, дурно пахло, и самое худшее, что он в этом замешан. — Где Намджун, Данте и Чимин? Что за тайные сборы, Говард? Среди уважаемых людей дела так не делаются. — Это неофициальное собрание, поэтому их присутствие не обязательн… — В таком случае моё тоже. Позовёте, когда будет официальная встреча, — альфа резко, с пронзительным скрежетом отодвинул стул и встал из-за стола, собираясь уйти. Бан Чан любил играть грязно, хитрить и быть на десять шагов впереди. Они с Джехёном оба в какой-то степени питали слабость к высокомерию и тонкому презрению к окружающим. Особенно к Намджуну и Данте, а следом за этими двумя и ко всему Совету. Но два самопровозглашённых короля на один город — это слишком много, поэтому подружиться так и не получилось. Важным различием между ними было отсутствие у Бан Чана тяги к неоправданному насилию и наличие терпения и твёрдого характера. Нехватка этих качеств, скорее всего, Джехёна и погубила. В любом случае, его смерть стала спусковым крючком. Совет как с цепи сорвался. Пока они ничего не делали в открытую, но уже сейчас чувствовалось холодное дыхание в затылок четырём. Невербальные угрозы, насмешливые взгляды и их приглашённый «эксперт», разыскивающий убийцу. Ублюдки. — Я бы на твоём месте не торопился. Выслушать нас в твоих интересах, — то, что болтал Говард, мало интересовало альфу, и он продолжал идти к дверям, пока не услышал слова, вынудившие сбавить темп, — хочешь избавиться от Данте? Бан Чан хотел, и очень давно. Но он реально оценивал ситуацию и понимал, что тягаться с Данте — себе дороже. Обычно их ненависть становилась причиной небольших беспорядков в городе, вроде нападения Тэхёна на казино в западном квартале или налёта на Богему, организованного Бан Чаном. Затем они объявляли временное перемирие, но никогда это не заходило слишком далеко. Оба держали дистанцию и, несмотря на жгучую ненависть, питали уважение друг к другу, а дух соперничества работал для них как движущая сила. Такой идеальный и противоречивый тандем. Уже на выходе из зала альфа притормозил и задумчиво прикусил губу. К столу он стоял спиной, так что они не могли видеть лукавую улыбку на его губах, думали, что поймали на крючок. Но, может быть, стоит их выслушать? Хотя бы из любопытства. А отказаться он всегда успеет. — У вас пять минут, — мужчина вернулся за стол и сел на своё место. Альфа откинулся на спинку стула и, покрутив в пальцах ручку Parker, осмотрел присутствующих, отмечая, что здесь не хватает не только четырёх. Сейчас в зале были даже не все представители Совета. Во главе, как всегда, председатель и по совместительству премьер-министр Говард Леблан, а рядом его, с недавних пор, фаворит и новоприбывший Акело. Этот человек всё время улыбался и говорил вежливо, рассчитывая обмануть людей своим наигранным обаянием. Чан подумал, что если Акело убивает с такой же трепетной улыбкой на губах, то это даже мерзко. По правую руку от Говарда расположился главный прокурор Филипп Мюррей, следом за ним судья центрального суда Адам Томпсон. Бан Чан же оказался зажат между министром обороны Давидом Грэмом и мэром города Мишель Готье (единственным омегой среди присутствующих). Здесь не хватало ещё как минимум шести людей из Совета, обычно присутствующих на собраниях. — Где остальные? — первым спросил альфа, поправляя на шее тугой галстук. Жарко, в пиджаке он вспотел, как скотина. Если бы знал, что собрание фальшь, ни за что не надел бы костюм. — Дайте угадаю, вы, ребятки, затеяли бунт, и Совет раскололся на две части. Те, кого сейчас здесь нет, решили в этом не участвовать, а вы самые смелые? — Это не бунт, Бан Чан, лишь небольшая генеральная уборка. Периодически мусор надо выносить, а Монреаль уже давно тонет в беспорядке, — Говард, довольный своим сравнением, гордо взглянул на Акело, словно жаждал увидеть одобрение, и, опираясь на его поддержку, продолжил. — Люди, присутствующие здесь, готовы сражаться с несправедливостью, и тебя позвали, полагая, что ты окажешься самым благоразумным из четырёх. Громкий поток смеха взорвал помещение. От услышанного альфа задорно расхохотался, да так, что даже слёзы чуть из глаз не пошли. Самый благоразумный? Так его ещё никто не называл. Он потом расскажет это своим парням на гонках, вместе посмеются. — Если вы искали кого-то порядочного и благоразумного, то ко мне не по адресу, — борясь со смехом, пробормотал мужчина, но, видя, что его собеседникам сейчас не до шуток, всё же взял себя в руки и продолжил уже серьёзно. — А если добавить ко всему этому мутному бреду конкретики? Чего от меня хотите? Эта кучка идиотов начала переглядываться, словно посылая друг другу ментальные сообщения на особой волне, но спустя пару секунд они все закивали, как болванчики, и действительно пришли к какому-то решению. — Чтобы его заинтересовать, нам придётся немного раскрыть карты, — воскликнул Адам, поправляя очки на конце крючковатого носа. Видеть его здесь было даже не удивительно. Как судья, он всегда осуждал Совет за поддержку криминальных лиц, поэтому, когда подвернулась возможность избавиться от четырёх, он первый поставил росчерк под их негласным договором о «зачистке». Говард тяжело вздохнул и потёр переносицу. Акело, решив взять всё в свои руки, продолжил. У него глаза горели от азарта…или от дозы. Только нездоровый блеск там не заметить было невозможно. — Сохранишь полную неприкасаемость. Будешь и дальше проворачивать финансовые аферы, торговать угнанными тачками, коллекционировать спорткары и кайфовать на своих гонках, но в момент, когда Совет прижмёт четырёх, ты должен оказать нам поддержку. Будешь на нашей стороне — тебя эта зачистка не коснётся. — Никогда не кусай руку, которая тебя кормит. Слышали что-нибудь о таком? — Бан Чан хмыкнул и, сложив руки на столе, продолжил свои размышления. — Хотите начать войну против четырёх, только меня проще перетащить на свою сторону. Минус один противник, плюс один сильный союзник, — альфа задумчиво потёр висок. Ему всё это не нравилось. Он ещё не знал, в чём подвох, но уже чувствовал запах дерьма, которое ему хотят подложить под нос. — Что ж вы не предложили это кому-то другому? — словно не понимая элементарных вещей, воскликнул мужчина. — Десять заповедей мафии включают в себя кодекс молчания, чести и поведения, основой которых лежит полный отказ от содействия государству. Четверо уже ввязались в игры с политикой, частично нарушив правило, но Намджун и Данте дальше не пойдут. Они чтят эти заповеди и против своих крысятничать не станут, — Бан Чан сжал челюсти и терпеливо промолчал, услышав прямой намёк на то, что он как раз похож на крысу, способную нарушить укоренившиеся правила. Не такую репутацию он хотел себе. Да и с чего они взяли, что он пойдёт на это? Подобные выходки больше в стиле Джехёна. — Не надо зачитывать мне кодекс, который я знаю не хуже молитвы, — прошипел альфа, с грохотом кладя металлическую ручку на стол. Акело снова гадко улыбался. Чана этот оскал привёл в чувство, и он решил, что не даст сукину сыну развлечься, поэтому в миг успокоился, скрывая гнев. — И вы ни слова не сказали о Чимине. Помнится, он сейчас занимает место Джехёна в Совете, или вы сбросили его со счетов и не рассматриваете как противника? — альфа сощурился и взглянул косо на Говарда. — Чимина поддерживает Тэхён, и он хорошо его спрятал. Найти омегу — задача со звёздочкой. Поверьте, я знаю, о чём говорю. Я пытался. — Чимина я беру на себя, — воодушевлённо воскликнул Акело, доставая из кармана пиджака пачку сигарет. Курить в зале Совета, конечно же, было нельзя, но кто рискнёт что-то запретить этому выскочке. Бан Чан, сжав губы в тонкую линию, проследил, как альфа, выдохнув дым, расслабленно, с каким-то наслаждением продолжил воображать. — Я задушу засранца собственными руками. Можете считать, что этой проблемы уже нет. — Мы не должны уподобляться преступникам, — неожиданно резко воскликнул Адам. — Что за мания хладнокровно убить омегу? Пусть его ликвидируют люди из спецразведки. Профессионалы, знающие своё дело. Быстро и без ошибок. В кабинете повисла секундная пауза, и взгляды Акело и Адама столкнулись в борьбе. Судья центрального суда жаждал справедливого правосудия, при этом надеясь не замарать собственные руки. Он даже не подозревал, что перед ним сидит бывший якудза, для которого чужая жизнь — это пустой звук. Человек, убивший сотни людей и всё ещё спящий по ночам, как младенец. Бан Чана ситуация позабавила. Он многое понял, увидев столкновение этих двоих. — Разве вы не обещали Чимину свободу, если он безоговорочно отдаст восточный квартал? — Бан озадаченно посмотрел на мужчин, чувствуя что-то неладное. Он ещё не сошёл с ума, помнит прошлое собрание и условия, выставленные Советом. Альфа был не в восторге, что омега стал одним из четырёх, но свято верил, что у Пака хватит мозгов отказаться от такой власти. — У отца Чимина в Южной Корее свой наркокартель и влиятельные друзья из Северной Кореи. Как думаешь, как скоро грозный и властный папаша явится сюда, чтобы прибрать к рукам владения покойного зятя? — Говард выглядел совсем безрадостно, а его голос казался даже трагичным. Он осознавал, как далеко всё зашло. Сначала они решили, что небольшое партнёрство с мафией поможет Монреалю, а затем эта язва разрослась настолько, что поглотила весь город. И вытравить её — задача непосильная. — К слову, семья Джехёна уже здесь и открыла охоту на Чимина. Эти подонки делят то, что принадлежит нам. Ты правда думаешь, что мы отпустим Чимина? — Чимин и вся его семья должны умереть. С бунтующим отцом Джехёна мы сможем договориться, — воскликнул Мишель, до этого только внимательно слушавший и внимающий каждому слову. — Думаю, с этим все согласны и споров не будет, — как и следовало ожидать, сидящие за столом закивали. Бан Чан был поражён, хотя и сохранял непроницаемое спокойствие. — Говард, предоставь омег мне. Чимин и Феликс — двойняшки, значит, и умереть должны вместе. Грех их разлучать, — Акело чувствовал на себе неодобрительный взгляд Адама, но, наверное, эти слова он сказал на зло судье, чтобы задеть его честолюбие. Пусть же этот кретин поймёт, что справедливо уже не получится. Они вступили на тропу, где каждый останется в крови. Обольёт брызгами всех, кто на это подписался. Бан Чан смотрел на людей, сидящих вокруг него, с едва скрываемым пренебрежением. И как с ними вести дела, если на каждом шагу ложь? Даже у преступников есть кодекс, а у политиков нет ничего святого. — Данте и Намджун будут вам не по зубам. Намджун жестокий со всеми, кто вредит ему как-либо. А у Тэхёна стальное терпение, но если вы разозлите его, он станет безжалостен. Даже я аккуратно хожу по этому тонкому льду, — Чан будто находился в одной комнате со смертниками и как на ладони читал их ближайшее будущее. — Ребятки, вы ищите проблемы на свои задницы. Потом умоетесь кровью и вспомните мои слова. — Это отказ? — Акело и Говард синхронно нахмурились и посмотрели тем взглядом, которого стоило бы опасаться. Предостерегающим. — С моей помощью Намджун и Тэхён станут куда более уязвимой мишенью для вас. Вы хорошо всё придумали, — Бан Чан поправил полы своего пиджака и цокнул языком. — Мне надо подумать. У меня же есть время, или вы рассчитываете, что я сразу соглашусь? — У тебя есть неделя, и если мы не получим чёткое согласие, твоё молчание будет расцениваться как отказ. Ровно семь дней, затем можешь забыть о нашем предложении. «О таком не забывают» — подумал альфа, но ничего более не сказал и, встав из-за стола, быстро направился к выходу из зала Совета, не прощаясь ни с кем. Мысли бушевали в голове, торопливо сменяя друг друга, но он уже знал, что должен делать. Как только дверь за ним закрылась, повисла секундная тишина, и все переглянулись, а затем на их лицах промелькнула полуулыбка с тенью тревоги. Филипп решился заговорить первым. — Думаете, он согласится? Кажется, его не сильно воодушевило наше предложение, — мужчина опасливо обернулся на дверь. Прокурор не одобрял идею сотрудничества с одним из четырёх и предпочёл бы избавиться от всех, но Говард решил сыграть на ненависти Бан Чана к Тэхёну. Столкнуть их лбами и смотреть, что из этого получится. Они рисковали. — Полагаю, желание Чана избавиться от Данте сильнее ненависти к нам. Эти двое давно грызут глотки друг другу, так не пора ли дать им возможность разгуляться по полной? Надо лишь немного подождать, — Говард самоуверенно усмехнулся. — Бан Чан — изгой среди своих. Такие всегда решаются на предательство. — Какие наши следующие шаги? Вы уже нашли то, что мы ищем? — Пока нет, но скоро обязательно найдём. Это точно у одного из них. Мы обыскали особняк Джехёна, там пусто, — Говард чувствовал нарастающую панику своих товарищей и с натянутой улыбкой пытался заверить их в том, в чём и сам не был уверен. Они все на грани провала, а всё из-за Джехёна. — А если мы гоняемся за призраком и Джехён нас обманул? — предположил Мишель. — Даже если так, мы не можем рисковать. Эта сволочь сдохла, и теперь всё, что остаётся — это принять его слова на веру, даже если он врал. Либо мы, либо они, — Говард недолго подумал и был готов дать распоряжение на дальнейшие действия. — Чимин едва ли знает что-то. Сейчас он не опасен, но лучше его найти. Давид, займись этим. Я хочу знать, в какую задницу его засунули, и получать всю информацию об омеге. А вот Тэхён…он меня напрягает. — Тэхён непредсказуем и поэтому опасен. Только к нему не подступиться, — министр обороны задумчиво смотрел в скудные личные дела, лежавшие на столе. На самом деле у них было не так много собрано на четырёх, чтобы как следует взять их за яйца. Один неверный шорох и Монреаль лишится денег, поставок, всего. — Какие слабые места есть у Тэхёна? — на раздумья ушла всего секунда, и Акело радостно воскликнул, туша в металлической подставке для ручек окурок. — Его омега. Чонгук, кажется. Боже, это так банально. Такой грозный соперник, а слабость в любви, — казалось, этот факт даже немного огорчил альфу. — А это точно его слабое место? Омега рядом с ним всего месяц, раньше о нём ничего не было слышно, — засомневался Мишель. — Мало ли кого трахает Данте. Может, мальчик нужен ему просто чтобы скоротать время. — Я ездил к Тэхёну буквально вчера вечером, — признался Акело, видя в лицах напротив недоумение. — Просто разведать обстановку. Тэхён не пустил меня дальше ворот, вышел из особняка один, говорить не захотел. Чонгука я не видел, хотя то, что омега живёт с ним — неопровержимый факт. — Акело, ты в своём уме вообще?! — раздражённо вскрикнул Говард. — Хочешь, чтобы он тебе глотку перерезал? — Он бы не убил меня просто за то, что я приехал. Я сказал, что питаю к нему восхищение, как к бизнесмену и хочу познакомиться, но он не разделил моего восторга и сказал, что говорить нам не о чем. В любом случае, я увидел всё, что хотел, — Акело сделал паузу, но решил озвучить свои размышления, чтобы до всех дошло. — Если бы Тэхён не прятал в доме омегу, зачем тогда ему такая осторожность? У него куча охраны и целый арсенал, но он не пустил меня одного без оружия даже на территорию участка. Значит, есть что прятать. У Ким Тэхёна своё сокровище. — Больше никаких подобных вылазок. Мы должны сконцентрироваться на поиске, — грозно воскликнул Говард. — Бан Чан и вся западная часть Монреаля будут под нашим контролем, затем и восточная. От Чимина мы избавимся, а потом ослабим Тэхёна и, воспользовавшись моментом, посадим на его место Акело. Он будет сотрудничать с поставщиками из Сирии и Ливии на наших условиях, и нам больше не придётся платить этому говнюку. А когда из четырёх останется только Намджун, он будет загнан в угол. — А вы уверены, что торговцы оружием будут с нами сотрудничать? Контрабандисты едва ли захотят иметь дело с политиками, — Мишель задал дельный вопрос, но вместо ответа получил многозначительное молчание и лицезрел хитрые улыбки на лицах Говарда и Акело. — Особенно сирийцы и ливийцы, которые спонсируют терроры по всему миру. Без Данте мы ничего не сможем. Говард не стал отвечать на вопрос, но он обо всём позаботился. Акело — его добрый друг и человек, возглавлявший якудзе в Корее многие годы, станет кем-то вроде марионетки. С ним никто не откажется сотрудничать. И никто не будет знать, что он работает с Советом Монреаля. Говард просчитал свои действия до мелочей. План казался ему идеальным, как пазл из миллиона частей, подобранных с особой осторожностью. Всё сработает как часы.

🩸🩸🩸

Прошла всего неделя, а будто целый месяц. Время обрело странное свойство торопиться, но сильно и растягиваться в моменте. Чимин стоял возле машины и с каким-то болезненным волнением смотрел на особняк, в котором провёл последние несколько лет. Сейчас дом казался безжизненным и немного заброшенным, хотя, наверное, так было всегда. Он одиноко возвышался среди каменистых дорожек и уже подсохших клумб с цветами, за которыми никто не ухаживал. Нора лишилась работы в тот же момент, как Джехёна нашли мёртвым. В первые дни после смерти мужа Чимин выгнал всех, кроме охраны, а сейчас здесь вовсе никого не было. — Если хочешь, мы уедем, — хриплый глубокий голос Юнги со стороны заставил омегу опомниться и обернуться к альфе, чтобы пересечься с ним взглядом. — Нет, я должен забрать некоторые вещи, прежде чем там уберутся и выставят его на продажу, — Чимин закусил пухлую губу и, поёжившись, закутался плотнее в шарф, наброшенный на плечи. Ужасно холодно и ветрено здесь. — Ты окончательно решил продать его? — Жить я в нём уже не буду. Какой смысл оставлять этот дом? — Пак пожал плечом и нехотя двинулся вперёд, бросив через плечо, чтобы Юнги шёл за ним один. Омега прежде и не думал, как сильно на него давили эти стены, но сейчас, подходя ближе, ощущал себя так, словно ему предстояло добровольно залезть в клетку, в которой он просидел долгие годы. Тело пробирала колючая дрожь. — Будьте здесь. Мы скоро придём, — Юнги отдал приказ охране, приехавшей с ними, и пошёл следом за омегой. Возвращаться сюда было рискованно, ведь Чимина ищет весь Монреаль, а его прошлое место жительства — самое очевидное для поиска. Но Пак настоял, что ему необходимо здесь быть. Они притормозили на крыльце, и Чимин, подобрав нужный ключ, попытался открыть дверь, но вдруг понял, что она не заперта. Пак вздрогнул и обернулся к альфе, видя, как тот хмурится и тут же придерживает рукой, чтобы он стоял на месте и не рвался внутрь. — Что… — Отойди-ка, — Юнги вытащил из-за пояса Glock 47 и, сняв его с предохранителя, аккуратно толкнул дверь, позволяя ей медленно распахнуться. — Стой здесь, я скажу, когда можно заходить, — Чимин не стал возражать и прижался спиной к стене дома, комкая в пальцах шаль. Он смотрел на подъездную дорожку и видел, как нервничает охрана Тэхёна, приехавшая с ними. Видимо, заметили, что Юнги зашёл в дом один. Чимин не знал, может ли он верить этим людям. Он не был уверен в охране, которая его везде сопровождает, не был уверен в Данте, но немного стал привыкать к Хосоку, и его это настораживало. Чем проще становилось общение с альфой, тем стремительнее снижалась бдительность омеги, а сейчас никому доверять нельзя. Единственный человек, в котором Чимин уверен — это Юнги, поэтому он взял его одного с собой в дом. Чимин больше никому не позволит играть с собой. Это раньше он был глупцом, а сейчас будто прозрел. Теперь многие вещи стали ему понятны. — Можешь заходить, но то, что ты увидишь, вряд ли тебе понравится, — Юнги распахнул дверь. Оружия у него в руках уже не было, но его слова ни капли не успокоили омегу. Чимин тяжело сглотнул и нехотя пошёл следом, боясь того, что может там его поджидать. Один раз он уже нашёл мёртвое тело, повторять этот опыт совсем не хотелось, но, зайдя в гостиную, Пак сразу понял, в чём дело. Дом был перевёрнут с ног на голову. Шкафы открыты, вещи выброшены на пол, бумаги разбросаны в хаотичном порядке, погром и беспорядок. Чимин нахмурился, вспоминая, что когда уезжал, всё было кристально чисто (кроме кабинета Джехёна). А сейчас по дому будто прошёл ураган. — Меня обокрали? Как это понимать, Юнги? — омега не дал себе размякнуть и быстро собрался, но всё же посмотрел на мужчину в надежде, что он даст ответы на его вопросы. — Посмотри внимательно, — мягко произнёс Мин, указывая рукой в разные стороны комнаты по очереди. — Плазма, дорогие ковры, мебель, хрусталь в шкафах, фарфоровая посуда, картины и вазы. Всё на месте, — он сделал паузу, но по лицу Чимина понял, что он в лёгком замешательстве. — Это было не ограбление. Они что-то искали, иначе вынесли бы пол дома. Тут есть что брать. — Но кто? Все ценные бумаги Джехён хранил в ячейке в банке. Здесь бы они ничего не нашли, — омега осёкся, вспоминая то, ради чего сюда приехал. Но вряд ли кто-то нашёл бы тайник. — Полагаю, это либо Совет развлекается, либо тот, кто убил Джехёна, — Юнги поджал губы и хмуро разглядывал оставленный хаос. — На крайний случай это могла быть его семейка. Возможно, они надеялись найти бумаги, в которых он передаёт тебе имущество. — Тогда они обломаются. Эти бумаги я спрятал сразу, как адвокат передал их мне, — твёрдо воскликнул юноша, чувствуя внутри бодрящий прилив энергии. Чем сильнее его пытались тормозить, тем больше это раззадоривало. Омега пнул ногой валяющуюся на проходе кипу бумаг и уверенно двинулся на второй этаж, чтобы скорее со всем разобраться и уехать отсюда. Юнги шёл следом и осматривался по сторонам. Он уже убедился, что в доме никого нет, но не мог ни на секунду позволить себе расслабиться. Чимина надо защищать, он лёгкая добыча. Юноша миновал гостевые, прошёл весь коридор и свернул к комнате, которая до сих пор приходит к нему в самых худших снах — их спальня. Сколько всего случилось там. Сколько лет это место хранило в себе тайны их «счастливого» брака. Сотни бессонных ночей, попытки зачать ребёнка, синяки и шрамы, слёзы, истерики, побои, ссоры и крики. Чимин сжал ладони, чтобы скрыть дрожь в пальцах, но также он знал, что за спиной стоит Юнги и ждёт, когда они зайдут. Поэтому Пак, больше не медля, дёрнул за ручку и распахнул дверь, щурясь от солнечного света, проникающего из окон. Они зашли в комнату и осмотрелись. Здесь было всё также, как и на первом этаже: выдвинуты ящики, выброшено содержимое из шкафов, постельное сброшено на пол, матрас поднят, но вряд ли они что-то смогли найти. — Давай поторопимся. Помоги мне, — Чимин подошёл к комоду у стены и, упёршись руками в край, попытался его сдвинуть, но ножки даже не скрипнули под слабым напором. Юнги не сдержал смешка, наблюдая, как маленький омежка борется с огромной тумбой. — Тебе смешно? — юноша возмущённо изогнул бровь. — Не рвись. Давай я сам, — альфа за талию аккуратно оттянул Чимина от комода и встал на его место. Эта хреновина была неподъёмной, но и Юнги не слабак. За спиной всё-таки спецназ и долгие годы тяжёлых тренировок. К тому же образ жизни до сих пор требует идеальной подготовки. И пока альфа был занят, не заметил, как внимательно за ним наблюдал Чимин, покусывая губы. Под этой чертовски облегающей чёрной футболкой была видна каждая мышца на теле Мина. От напряжения венки тонкой сеточкой тянулись от локтей к запястьям, а тёмные, немного отросшие волосы спадали на мощную шею. Омега позволил себе полюбоваться, пока Юнги не видел, но как только тот обернулся, сразу принял отстранённый вид. — Зачем его сдвигать? — Джехён считал, что в моём белье никогда не станут искать, и в принципе был прав. Он спрятал сейф за комодом, — Чимин дождался, когда альфа закончит и отойдёт в сторону. В стене было небольшое углубление и маленькое окошко с кнопками для ввода пароля. Джехён не делился такими тайнами, но благо Чимин хорошо умел подглядывать и давно узнал комбинацию цифр. Он без труда ввёл код и нажал кнопку, слыша звук открывшейся дверцы. — Я даже не удивлён. Он всегда был чрезмерно осторожным, — Юнги глубоко вздохнул, поправил спадающие волосы и наклонился рядом с омегой. — Но это не спасло его от смерти, — бесцветно пробормотал Чимин, вытаскивая из сейфа с десяток аккуратно сложенных пачек с деньгами и заворачивая всё в чёрный пакет. Он протянул свёрток альфе. — Половину этой суммы надо отдать сегодня вечером юристу. Джехён платил ему за хранение некоторых документов. Остальную часть ты заплатишь Эсану за людей. Мне нужны эти наёмники и срочно. — Я тебе уже говорил, его люди очень дорогие. Чимин, этих денег будет мало, — альфа с сожалением взглянул на омегу, думая, что тот сейчас расстроится, но, кажется, юноша не растерялся. Пак вскочил с колен и направился в гардеробную, слыша за спиной шаги Юнги. Среди разбросанных вещей омега на нижних полках нашёл несколько бархатных коробочек и, открыв их, вытащил на свет блестящие побрякушки. При свете лампы они мерцали и бросали блики на стены. Чимин отдал украшения Мину, и тот присвистнул, рассматривая драгоценные камни. — Бриллиантовый браслет Джехён подарил мне на годовщину свадьбы, серьги с рубинами — на день рождение, а кольца с драгоценными камнями каждый раз, когда трахался на стороне и потом подарками пытался заглушить вину, или просто откупиться, чтобы я не истерил, — омега поднялся с колен, отряхивая брюки. — Продай их, и тут хватит денег на целую армию. Я думаю, учить тебя сбывать вещи не надо. — Ты уверен, что хочешь от них избавиться? — Я переживу без этих безделушек. К тому же это далеко не все мои украшения, самое ценное я перевёз с вещами сразу, как переехал к Хосоку, а тут оставил то, что мне не нужно. Их потом упакуют перед продажей дома, — Чимин огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что ничего не забыл. Возвращаться сюда вновь нет никакого желания. Омега и раньше знал, как люто ненавидит этот дом и вещи, связывающие его тугими цепями с прошлым. Но именно в этот момент он ощутил, как воспалилось внутри отвращение ко всему окружающему, словно нарывающая рана. Будто он не сбежал и будет вечным пленником этих стен. Пак поторопился выйти из гардеробной, чтобы развеять наваждение. — Сегодня вечером я встречаюсь с Эсаном, — напомнил Юнги, наблюдая за состоянием омеги. Тот выглядел встревоженным, хотя и пытался не подавать вида. — Да, я помню. Надеюсь, ты, наконец, решишь проблему. Прошла уже неделя, — размеренно произнёс омега, но его недовольство читалось чёрным по белому. Юнги нахмурился и поджал губы. Чимин злится и демонстрирует это. Справедливо, потому что Мин плохо справляется со своей работой. В последнее время он всё никак не возьмёт себя в руки, а пора бы уже начинать оправдывать громкую репутацию, шагающую за ним след в след. — Скажу ещё раз: мне нужны эти люди, — омега говорил тоном, не терпящим возражений. — Я не могу постоянно пользоваться Тэхёном и его безразмерной щедростью. К тому же не знаю, чем потом придётся платить. У меня будто связаны руки, и я не получу независимость, пока у меня не появится власть, а без наёмников это невозможно. — Я всё сделаю. Уже завтра у тебя будут люди, — Юнги сжал в руках драгоценности, отданные омегой, так сильно, что они впились в кожу, но, ощутив боль, спрятал их в пакет с деньгами. Он больше не налажает. — Очень на это надеюсь, — немного грустно прошептал юноша, набрасывая на плечи шаль, упавшую на изгиб локтя. Чимин собирался выйти из комнаты, но резко остановился и обернулся к альфе, заглядывая ему в глаза. Карие, заволакивающие, глубокие. Пак понимал, что должен быть строг с Юнги и требовать от него большей отдачи. Но также он понимал, что питает слабость, и бороться с ней ему совсем не просто. — В тебе много повадок истинного военного. Ты правильный, честолюбивый, с высокими нравственными качествами, но пора бы уже понять, что ты больше не в армии. Юнги, ты среди преступников, правила изменились. — Я не святой, как ты думаешь. В прошлом я делал вещи, о которых даже думать страшно, а озвучивать было бы бесчеловечно, — первый раз он заговорил об этом, приоткрывая завесу, перед которой так давно изнывал от любопытства омега. Но сейчас ему было уже не интересно. — Прошлое останется в прошлом, но сейчас мне не нужен хороший военный, — омега сделал маленький шаг и подошёл вплотную к Юнги, глядя на него снизу-вверх. — Я знаю, что внутри тебя прячется настоящий дьявол. Может быть, пора его выпустить на волю? Сейчас я хочу, чтобы ты показал мне самую худшую свою сторону, — юноша громко выдохнул, опаляя дыханием кожу на щеке альфы, и, развернувшись, направился к выходу. Возможно, он жесток с Юнги, ведь пользуется его покорностью. Чимин знает, что одной просьбы будет достаточно, и мужчина всё сделает, но сейчас вину он задушил в зародыше. Омега больше не даст чувствам управлять им. Альфы больше никогда не будут его слабостью. Джехён был первым и последним, кто вытер ноги об омегу. — Мы не опаздываем в аэропорт? — Нет, твой брат прилетает через полтора часа. Мы будем там раньше, но если хочешь, я прямо сейчас отправлю охрану, чтобы они приехали первыми и встретили его, — Юнги осёкся, когда понял, что омега не идёт за ним, и, обернувшись, заметил Чимина, остановившегося возле двери в кабинет. — Только не говори, что собираешься зайти туда. — Меня не было на похоронах, последний раз я видел его мёртвым здесь. Иногда мне кажется, что он всё ещё в этом кабинете, совсем живой сидит и ждёт меня, — Пак шокировано прикрыл ладонью рот, когда понял, что только что сказал. — Боже, это такой бред. Что я несу…не слушай меня, Юнги. — Нет, я понимаю. Ты не видел, как Джехёна хоронили, и тебе не верится, что его больше нет. Я был там, но мне тоже иногда кажется, что всё это видение, я очнусь и снова рядом будет он, — альфа потёр лоб и огляделся по сторонам. Оставаться здесь долго нельзя было, каждая минута на счету, но Чимина посетила ностальгия, и вряд ли он так легко согласится сейчас уехать. Мин подошёл к омеге и аккуратно коснулся его ладони, проверяя реакцию, но на удивление, юноша охотно поддался ласке и сжал чужие пальцы. — Хочешь зайти? — Хочу. И Чимин толкнул дверь, замирая в проходе. Здесь ничего не изменилось, всё тот же погром, устроенный им самим, на столе засохшая кровь, которую не получилось отмыть, и она впиталась в дерево, в воздухе запах пыли и химических препаратов, которые использовали криминалисты, когда тело было найдено. Омега чихнул и, приложив ладонь к лицу, зашёл внутрь, замечая на ковре кровавые пятна. Сейчас детали бросались в глаза чётче. Чимин обошёл комнату и приблизился к столу, издавая смешок. Там всё ещё в рамке стояла их свадебная фотография. Джехён, гордо и уверенно смотрящий в камеру, и Чимин в белом свадебном костюме, влюблённо смотрящий на супруга в предвкушении долгих счастливых лет. Омега взял в руки фотографию и усмехнулся. Как же он был слаб и наивен. Самому смешно и противно. Пак замахнулся и разбил рамку, вытаскивая изнутри фото и аккуратно разрывая его на кусочки с каким-то холодным пренебрежением. — Я любил его, Юнги, — альфа внимательно слушал, позволяя юноше выговориться. Ему надо это прожить и отпустить. Чимину надо поставить точку в этой главе своей жизни. — Наши отношения портились, но я верил, что так бывает у всех семейных пар. Это просто ссоры, всё наладится, — Чимин разбросал по комнате кусочки фото и взглянул на альфу. — А потом в этом самом кабинете он первый раз меня изнасиловал, и тогда мои иллюзии рухнули. Чувства дали трещину, вера во что-либо умерла. Время шло, а у него входило в привычку так обращаться со мной. Но я сам виноват, потому что никогда не отбивался и не давал отпор. Я должен был бороться, бежать, спасаться. И Чонгук говорил мне это, но я только злился на него, принял роль жертвы и бездействовал. Чонгук всегда заботился обо мне, даже лучше, чем родной брат. Он хотел попросить Джина помочь сбежать. — Чимин, ты боялся его. Кого-то страх делает сильным, а кого-то парализует. Твоё бездействие можно понять, — но видя, что такие слова никак не утешают омегу, альфа сменил тактику. — И я тоже боялся. Я столько раз хотел свернуть ему шею, когда видел, как он издевается над тобой, но страх сильнее всего. Мой брат мог умереть, я был на коротком поводке и…. — Тебе не надо передо мной оправдываться. Раньше я злился на тебя, когда не знал всей правды, а теперь нет, — Чимин прикрыл глаза и устало вздохнул. — Ты такая же жертва Джехёна, как и я. Я не виню тебя за страх перед ним. Но стоило ли оно того, Юнги? — омега обернулся к альфе и, не сопротивляясь порыву, подошёл ближе, кладя ладонь мужчине на щёку и чувствуя под пальцами тепло чужой кожи. — Я испоганил свою жизнь ради Феликса, ты — ради брата. Оно того стоило, Юнги? — Нет, — тихо отозвался альфа, кладя свою руку поверх маленькой тёплой ладошки омеги. — Мы никогда не получим от них благодарности. Они не поймут, не оценят нашей жертвы. — Тогда ради чего мы похоронили свои жизни? — Чимин опустил голову, упираясь обеими ладонями в грудь мужчины, чувствуя твёрдые мышцы и исходящий от него жар. Чувства всегда всё портят, им нельзя давать волю. Последствия будут плачевные. — Но ведь мы можем ещё всё исправить. Это в наших руках. Можем вернуть себе прежнюю жизнь, — звучало очень наивно. Более того, Чимин говорил то, чего требовала ситуация, но, наверное, на самом деле он не верил в собственные слова. Более того, прежняя жизнь ему не нужна, его манит будущее. Но оно ещё так далеко, а Юнги, он прямо сейчас рядом. Так близко. Мин сухо усмехнулся. Прежняя жизнь для Юнги — это жизнь, где он был на стороне закона. Он жаждет бросить всё и уехать из Монреаля, но Чимин никогда на это не согласится. Юнги непонятно то, что движет омегой, но он видит, как тот воинственно настроен, словно хочет получить власть, которую ему не давали прежде. Словно хочет отыграться и вернуть вдвойне всё, через что прошёл сам. Он с головой уходит в эту трясину и тянет за собой альфу. Юнги начинает думать, что эта влюблённость его погубит. — Мы можем хотя бы попытаться, — Мин натянуто улыбнулся, хотя сейчас он не видел никакой надежды в том пути, который Чимин избрал для них обоих. Теперь его жизнь безвозвратно потеряна. Тонкий запах сирени дразнил и вынуждал забыть обо всём. Но стало ещё хуже, когда Чимин потянулся и поцеловал мужчину, едва касаясь своими губами чужих и слегка вздрагивая. Он решился, хотя понимал, что, возможно, потом пожалеет. Но они оба так давно чувствовали притяжение и подавляли в себе желание. Омега отстранился и растерянно посмотрел на мужчину, заглядывая ему в глаза, словно боялся собственных действий. Юнги не дал ему времени на смятение и бессмысленные размышление, снова горячо целуя и обнимая за талию. Альфа прижал омегу к себе и, подхватив за бёдра, поднял с пола, усаживая на твёрдую поверхность стола. Он задыхался от сладкого пьянящего запаха, даже не подозревая, что Чимин не чувствует его терпкий имбирный аромат. Но, наверное, сейчас это было и не важно. Сердце заходилось в груди как сумасшедшее, пальцы дрожали, но Пак перебирал ими чёрные длинные пряди альфы и, запрокинув голову, наслаждался несдержанной бурной страстью, обрушившейся на него. Мужчина пробрался под тонкую футболку и гладил бархатную кожу, сжимал худые бока, целовал сладкие губы, обсасывал их поочерёдно и проникал языком внутрь. Чимин крепко обнимал мужчину и отвечал на поцелуи, желая получить как можно больше. В нём вдруг проснулось эгоистичное чувство забрать себе альфу, и, кажется, Юнги был бы даже не против. Он так любовно и жарко целовал омегу, что тот потерялся в своих мыслях и чувствах. Юнги обласкал губы, шею, ключицы и, ощутив в тонких брюках омеги небольшой бугорок, подставил ладонь, слегка поглаживая. Пак вздрогнул и выгнулся в спине, широко распахивая глаза то ли от испуга, то ли от удовольствия. Приятно, даже слишком. — Юнги, не надо… — сдавленно прошептал омега, но Мин не прекратил, потому что знал, что надо. Когда последний раз Чимин вообще получал удовольствие с альфой? Наверное, он и сам не помнит, но сейчас чувствовать чужие руки были так хорошо и правильно. Он прикрыл глаза и позорно склонил голову, но Мин тут же подхватил его губы в беглом поцелуе, продолжая ладонью потирать бугорок в штанах. Омега всхлипнул и, ухватившись руками за крепкие плечи мужчины, дёрнул бёдрами навстречу, чувствуя резкие движении чужой большой ладони на своём паху. Они целовались, сжимали друг друга в тисках и бесстыдно игрались языками. Чимин глухо стонал при каждом движении, ему так нужна была разрядка. Он нуждался в этом, и Юнги это знал, старательно надавливая пальцами на выпирающую головку, пока сам выцеловывал тонкую шею и пытался насытиться мелодичными стонами Чимина, то и дело срывающимися с губ. Было так горячо, что казалось, они оба вот-вот сгорят. — Я люблю тебя, — неожиданно даже для себя признался Юнги, чувствуя, как омега задрожал в его руках и, вскрикнув, прижался лбом к плечу. Оргазм был сильным, но очень быстрым. Чимина всего охватила слабость, бёдра сводили приятные спазмы, а брюки намокли от смазки и семени. Он сжимал предплечья альфы, пытаясь осознать, что натворил и чему позволил случиться. Более того… Юнги признался ему в любви. Но если он не глупый мальчик, а он не глупый, то ждать ответа не станет. Юнги был спокоен. Он гладил омегу по спине и чувствовал, как тот медленно приходит в себя. Чимин в эту секунду думал о том, что было бы здорово один раз насытиться альфой, чтобы больше не захотелось, но в глубине души понимал, что ему точно захочется ещё. Юнги же осознал, что, наверное, уже не сможет отказаться от Чимина. — Чимин, нам нельзя оставаться зде… Альфа не договорил, потому что омега перебил его, взяв за затылок и снова поцеловав, не желая ничего слушать. Сейчас он хотел поцелуй, хотел растянуть момент, хотел чувствовать чужие сильные руки и был благодарен, что Юнги продолжал исполнять его маленькие желания. На улице послышалась сигнализация, и альфа, вздрогнув, отстранился, чтобы выглянуть в окно, но там всё было спокойно. Охрана всё ещё стояла возле машин. — Нам надо уходить. Мы и так слишком задержались, я рискую твоей безопасностью, — Юнги погладил талию омеги и поцеловал его в лоб, поправляя тёмные пряди и убирая их с лица юноши. — Можешь быстро переодеться, и мы поедем, — пользуясь возможностью, альфа украл последний поцелуй с губ Чимина и отстранился. — Нам правда нельзя тут задержаться? — на выдохе прошептал Пак, хотя и так понимал, насколько глупо звучит вопрос и каков будет ответ. На удивление, между ними не было какой-то неловкости или недосказанности, как часто случается после внезапной близости. Чимин смотрел на альфу, и они оба понимали, что всё как надо. То, что случилось между ними, было продиктовано моментным порывом. Признание Юнги, возможно, немного оказалось поспешным. Однако Мин не сожалел о нём и не ждал ответа. Дальше они будут решать по ситуации. Сейчас не то время, чтобы строить планы. — Пора ехать, — мужчина помог омеге слезть со стола, забирая свёрток с деньгами и украшениями. Он облизал губы и направился к дверям, но в который раз за сегодня заметил, что Чимин не идёт за ним. — Эй, нам надо поторопиться. Ещё в аэропорт ехать за твоим братцем. — Юнги, а дом ведь застрахован? — вдруг спросил юноша, останавливаясь у стола и пристально глядя на засохшие пятна крови. — Да, и сделана опись всех ценных вещей, на случай, если что-то пропадёт или будет повреждено. А почему ты спрашиваешь? — альфа нахмурился и взглянул на время на дисплее телефона. Чимин их здорово тормозил, а ему ещё надо успеть переодеться. Может, они даже опоздают. — Даже если я продам этот дом, у меня такое ощущение, что он меня не отпустит. Знаешь, плохие воспоминания и возвращение к прошлому… Это место как постоянное напоминание о худших годах в моей жизни. Чимин загадочно пожал плечом и прошёл мимо мужчины, выходя из кабинета и не торопясь, направляясь к лестнице. Юнги вышел следом и ждал продолжения мысли. Определённо, парню в голову ударила какая-то не самая хорошая идея. — О чём ты? Я тебя не понимаю. Ответ поразил Юнги. Он мог бы ожидать чего угодно, но то, что предложил омега, звучало безумно, хотя в этом была логика. Сперва альфа хотел вразумить Чимина, но в какой-то момент понял, что делать этого не стоит. Каждый справляется со своей болью как может. Мин не стал спорить и принёс из машины то, о чём его попросили. Он стоял в стороне, курил и смотрел, как омега собственными руками уничтожает несколько лет своей жизни, и по его просьбе не встревал. Юнги своими глазами видел, как омега ставит точку и завершает худшую главу своей жизни. Чимин сам поднёс спичку. Они вышли на крыльцо, когда из кабинета Джехёна и гостиной уже шёл дым, а дом съедало пожаром. И нет, Чимин не сожалел ни о чём, а внутри его поглотило какое-то облегчение и необузданная радость. Он похоронил в этом доме Джехёна и, наконец, ощутил свободу. Его руки больше не связаны, теперь он точно принадлежит самому себе.

🩸🩸🩸

Альфа вытащил из пачки сигарету и, зажав её зубами, поджёг, выпуская изо рта клубы дыма. Он сделал несколько глубоких затяжек и отклонился на спинку чёрного железного стула, напряжённо глядя на человека перед ним. В ровных длинных пальцах медленно тлела сигарета. Тёмное складское помещение и по совместительству захудалый тренировочный зал. Грязный пол, проржавевшие у потолка от сырости трубы, мигающие лампочки. В дальнем углу, там, куда не попадал свет, располагалось подобие ринга для борьбы, пару истерзанных годами боксёрских груш и маты. Окна закрыты коробками, поэтому ни один луч света не проникал внутрь. В тишине было слышно, как капает вода из подтекающего крана и тяжёлое дыхание альф, стоящих по углам комнаты и ожидающих приказа босса. Данте сделал ещё несколько затяжек, не торопясь докурил и, бросив окурок на пол, затушил подошвой ботинка, вставая со стула. Цепочки на его джоггерах зазвенели, по телу пробежала дрожь от зябкости и сырости. Альфа прошёл вперёд и склонился над сидящим напротив мужчиной, привязанным к стулу. Рот у него был заткнут какой-то вонючей тряпкой, а глаза широко распахнуты и смотрели с дикой ненавистью. Тэхён потянул за ткань и брезгливо откинул её в сторону, но тут же поморщился от мощного ора. Пленник кричал, как в последний раз, словно его мог кто-то услышать, хотя этот склад находился в глуши, посреди пустыря. — Тэхён?! — заверещал обмудок, начиная дёргаться, но только расшатывал стул и рисковал упасть мордой в грязный бетонный пол. — Какого хуя ты творишь? Если Эсан узнает, будешь своё дерьмо жрать, — Ким скривился от услышанного и без лишних слов щёлкнул пальцами, давая знак своей охране. Один подхватил с пола железную дубинку и, подойдя к мужчине, с размаха несколько раз ударил его в живот, заставляя завыть от боли и сжаться, но верёвки не позволили согнуться пополам. — Советую аккуратнее выбирать слова, а то я могу и обидеться, — Данте хмыкнул и подвинул свой стул ближе, ставя его так, чтобы опираться руками на спинку. — Я не боюсь Эсана. Пусть он боится меня, — Тэхён сложил руки и положил на них подбородок, наблюдая, как альфа перед ним откашливается и что-то бормочет. Вроде огрызается, но от боли не может ничего связно произнести. Логан Аллен, сидящий напротив, не так давно был начальником охраны Джехёна. После смерти босса они ушли, но как много интересной информации скопилось в голове этого ублюдка за несколько лет службы. А Тэхён до жути любопытный. Альфа сверил время на своих наручных часах. Через два часа у него встреча в частном мед центре с глав врачом, необходимо договориться о консультациях у нарколога и психиатра для Чонгука. Данте уже пообещал им баснословную сумму, при условии, что лечение пройдёт анонимно и им предоставят лучших врачей, поэтому медлить нельзя. Но Логан после нескольких ударов дубинкой притих и почти не подавал признаков жизни. — Пни его, — приказал мужчина, кивая на пленника. Охрана толкнула Логана в колено, но тот продолжал бессознательно болтаться на стуле. Тогда ему в лицо брызнули водой, и он снова подорвался и загнанно уставился на Данте. — У меня нет времени, поэтому быстро отвечаешь на мои вопросы. — Чего ты хочешь? — прохрипел альфа, глядя перед собой. Он уже успел осмотреться по сторонам и оценить шансы на спасение, но ситуация была гиблой. — Хочу знать, почему в ночь смерти Джехён был один в доме, — Тэхён поиграл желваками и склонил голову, ожидая, только вот отвечать ему не торопились. — Он… — альфа сплюнул на пол и поморщился от жуткой головной боли. Его здорово приложили чем-то тяжёлым по затылку, и теперь в ушах звенело. — Он сам нас отослал. — Ты меня за идиота держишь? Джехён был наркоманом и параноиком. Он без охраны посрать не ходил, — Ким встал со стула и, со скрежетом отодвинув, ударил мужчину, разбивая ему губы и нос. Кровь лилась по лицу и попадала в рот, заставляя отплёвываться. Брызги летели во все стороны. — Повторяю вопрос, почему в ту ночь Джехён был без охраны? — Тэхён схватил альфу за волосы и запрокинул его голову, заставляя смотреть на себя. Только вот в глазах напротив разлилось спокойствие. Люди Эсана приучены к боли, приучены молчать. — Нихрена я тебе не скажу, — словно озвучивая чужие мысли, прохрипел Логан. Данте хмыкнул и отошёл, поглядывая на пленника в раздумьях, что же с ним делать. — Ты всё равно меня убьёшь, так в чём смысл мне давать тебе какую-то информацию? — очередной грязный плевок на пол. — Ну, видимо, быстрая смерть тебя не привлекает. Ладно, пойдём по ускоренной программе. У меня сегодня ещё дела, — Тэхён поправил ворот водолазки и протянул руку. Моментально ему передали кожаный свёрток, который альфа раскрыл на столе, любуясь своей коллекцией ножей, позаимствованной утром из оружейной. Этих крошек он ещё не успел опробовать, они появились у него всего неделю назад, но даже в тусклом освещении этого сарая сталь блестела, острие ножа опасно поблёскивало, а рукоятка идеально лежала в ладони. Тэхён вытащил один и, ловко подбросив в воздухе, снова поймал, не оставив на себе ни единого пореза. Он умел обращаться с оружием также безупречно, как палочками для еды. — У тебя ещё есть шанс ответить на мой вопрос. — Ты меня своими игрушками не напугаешь. Я воевал в Ираке, когда ты ещё мамкину титьку сосал. И видел такое, что тебе, щенок, в кошмарах не снилось, — Логан захрипел и шмыгнул носом, а кровь на его лице уже почти высохла. Тэхён на такую дивную реплику только закатил глаза и подошёл к пленнику, низко склоняясь. Давненько он не занимался подобным, но руки твёрдо держали клинок и помнили, что надо делать. — Больше всего я не люблю, когда меня недооценивают. Думаешь, я тебя удивить не смогу? — альфа подставил кончик острия ножа к левому бедру, плавно погружая его в плоть и разрезая прямую мышцу. Логан весь покраснел и, стиснув зубы, давился собственной слюной, но когда нож вошёл почти на половину, он истошно заорал на всё помещение. — Ой, дальше не идёт. Кажется, это кость, — Тэхён нахмурился и, достав лезвие, снова попробовал его всадить, но нож только царапал кость и приносил мучительную боль, поэтому он оставил его наполовину торчащим в ноге. Мужчина скулил и тяжело дышал, но, надо признать, держался очень хорошо. — У тебя есть время подумать, вдруг решишь поделиться чем-то. Данте разогнулся и прошёл к столу, задумчиво разглядывая набор ножей. Выбор остановился на одном из самых крупных, с зубчатым лезвием и заточенным концом. Он покрутил его на свету, любовно разглядывая вычищенную сталь, пока за спиной слышалось хрипение и болезненный вой. Этот тип неплохо держится, но нет времени долго с ним возиться. — От тебя хорошо пахнет, — неожиданно произнёс альфа, облизывая губы и запрокидывая голову назад. Нога горела огнём и разрывалась от боли, словно каждое нервное окончание натёрли наждачкой. Но пока Логан вполне мог терпеть и даже игнорировать это ощущение. — Тебе сказать название парфюма? — ухмыльнулся Тэхён, наконец, разворачиваясь к пленнику с ножом в руке. — Если это последнее желание, то кто я такой, чтобы его не исполнить. — Пахнет жасмином, — улыбка моментально исчезла с лица Данте, приобретая стальную непоколебимость. — Омежкой обзавёлся? Уже все говорят, что у тебя сучка появилась. Разные слухи ходят о нём. Поговаривают, что он наркоман и за дозу на всё готов. Как думаешь, мне отсосал бы за пару таблеток? — Пожалуй, я всё-таки смогу получить удовольствие от твоих страданий, — Тэхён замахнулся и одним ударом вогнал нож полностью в правое бедро с мерзким хрустом, пробивая насквозь кость. Помещение заполнил душераздирающий вопль, и альфе на мгновение показалось, что Логан сейчас отключится. Лезвие застряло в кости, но Ким рывком достал его наполовину и, крепче сжав рукоятку, прокрутил, разрывая внутри мышцы. Мужчина начал дёргаться и сопеть, так крепко сжал зубы, что казалось, он сейчас их сломает. Боль ударила в мозг, но Данте вынул нож и кровь фонтаном брызнула из раны, заливая пол. — Твою мать, — Тэхён шикнул и присел на стул, проверяя, чтобы ни капли не попало на его одежду. — Ты больной ублюдок, — сквозь вой заорал мужчина, а по лицу текли слёзы, и на шее вздулась вена. Кровь хлестала из раны, и Ким надеялся, что эта свинья не сдохнет раньше, чем успеет что-то сказать. — Если бы я получал по монетке каждый раз, когда слышу это, уже был бы богаче Билла Гейтса, — Тэхён устало вздохнул и закатил глаза. — Перевяжите ему ногу, пока он не сдох от кровопотери. Стоящий ближе всех парень взял какое-то полотенце, болтающееся на спинке стула и, разорвав на две части, туго затянул выше раны, чтобы замедлить кровотечение, но не остановить его полностью. Тэхён, широко расставив ноги, сидел на стуле и смотрел на альфу скучающим взглядом. — Знаешь, на самом деле тебе пиздецки повезло, что сегодня здесь нет Хосока, — Ким взял с пола бутылку с водой и, открутив крышечку, немного отпил. — Помнится, был случай, когда поставщик попробовал меня кинуть на пару миллионов. А Хосок, он же не просто служил в спецназе. Его учили вести допросы, в этом деле он собаку съел, — альфа делал паузы, наблюдая, как Логан с трудом хватается за слова, попутно борясь с яркими вспышками боли, — так вот, в тот раз я собственными глазами видел, как Хосок на протяжении трёх часов живьём снимал кожу с парня. Это было омерзительно. Он ободрал ему руку от запястья до плеча, а в конце бедолага даже не мог кричать. Жуть. Ничего хуже я в жизни не видел, но тебе повезло, дружище. У меня нет ни времени, ни терпения, чтобы так долго возиться с тобой. — Запугать пытаешься? — но голос уже не звучал так твёрдо, в нём появилась дрожь и лёгкая неуверенность. — Запугать? Боже упаси, я что, чудовище, по-твоему? — Тэхён хмыкнул и облизал пересохшие губы. — Всего лишь делюсь информацией. Вы же с Хосоком хорошо ладили, кажется. Если соскучился по нему, могу сделать всего один звонок, и он приедет. У него, конечно, были дела, но ради тебя он их перенесёт. Логан горько усмехнулся, чувствуя, как к горлу подступает рвота. Он вот-вот опустошит желудок, перед глазами шли тёмные круги, и тело поглощала слабость от потери крови. — Джехён правда отослал нас в ту ночь, — чуть шевеля языком, прошептал альфа, жмурясь от боли. Кажется, у Тэхёна всё-таки получилось его удивить. Ким оживился, услышав сказанное, и придвинулся вперёд, чтобы лучше слышать. — Он всегда так делал, когда к нему приезжал омега. — Ты мне лапшу на уши вешаешь? У Джехёна было полно шлюх. Он трахал всех, кого не лень… — Да…но один был особенный, — мужчина сплюнул на пол, подавляя рвоту. Его кожа уже побелела и покрылась испариной. Холодный пот стекал по лицу. — В ту ночь Чимина не было дома. Джехён опасался, что члены Совета устроят резню, и выслал мужа за город с Юнги. После окончания ужина он отпустил охрану и прислугу. К нему должен был приехать омега. — Что за омега? — нетерпеливо воскликнул Данте, вскакивая с места и склоняясь над альфой. Он крепко сжал плечо мужчины, вынуждая его поморщиться. Всё тело превратилось в один оголённый нерв. — Я не знаю. Это был его большой секрет, ясно? — мужчина дёрнулся, пытаясь скинуть с себя чужую руку, и облизал губы с засохшей на них кровью. Правую ногу он почти не чувствовал, а левая не беспокоила, если он не двигался. Из одного бедра до сих пор наполовину торчал нож. — Когда эта шлюха приезжала к нему, он всех выгонял, чтобы никто его не видел. Если ехал к нему, то сам садился за руль и никого с собой не брал. Иногда они встречались в отелях. Джехён прятал его ото всех. Они то расходились, могли не видеться месяцами, то снова сходились. — Мне нужно имя, — прошипел Данте, надавливая кулаком на перевязанное бедро. Нутром чуял, что Логан знает, о ком говорит. Не мог не знать. — Я не знаю! — истошно заорал альфа, начиная вновь дёргаться, как в припадке, и расшатывать стул. Он скривился от боли, когда ощутил, как пальцы Тэхёна давят на разорванную рану, проникая внутрь и разрывая всё внутри. Тело погрузилось в агонию. Время было на исходе, терпение Кима подходило к концу, поэтому он ударил Логана, затем снова и снова. Мужчина только успевал сплёвывать сгустки крови вместе с выбитыми зубами. Она стекала из ран, заливая глаза, нос и губы. Он чуть дышал, когда Данте остановился и отошёл. — Теперь даже мне интересно, что это за омега такой. Ты понимаешь своей тупой башкой, что он мог убить Джехёна? — альфа сощурился и, замахнувшись, жёстко пнул Логана ботинком в левое бедро, и тот снова завыл, но в порыве боли перестал следить за тем, что говорит. — Нет, он…он не мог его убить… — глаза мужчины широко раскрылись от ужаса, когда он понял, что только что сказал. Проболтался. И Тэхён это понял, ухмыляясь и тут же успокаиваясь. — Ты так уверенно заявил, что он не мог. Ты точно знаешь, кто этот омега, — альфа отошёл в сторону и огляделся по сторонам, замечая под столом какие-то бутылки. Там были банки с протеином, смеси и, о чудо, ацетон. На таких засраных старых складах всегда полно подобного. — Это подойдёт, — Ким нюхнул горлышко бутылки и поморщился, а затем уверенно направился к альфе. — Даю тебе последнюю попытку, скотина. Назови имя, — в ответ глухая тишина. Либо Логан решил держаться до последнего, либо не успел собраться с силами, чтобы дать ответ. Но Данте не стал тянуть и склонил бутылку, щедро поливая разодранное в мясо бедро. Раздалось слабое разъедающее шипение, затем рана начала вздуваться и пузыриться, а кожа по краям сморщилась. Тэхён убрал руку и с непроницаемым видом наблюдал за результатом своих деяний. В химии он был не силён, но и так понимал, что ацетон, попадая на открытую рану, жжёт, а в данном случае просто разъедает плоть, и та горит, как в огне. Логан чуть ли не бился в конвульсиях и дёргался на стуле, крича в истерике от боли. Зрелище не для слабонервных, но Данте даже не моргнул, доливая всю оставшуюся жидкость на ногу альфы. Бутылку он откинул в сторону и, устало вздохнув, сел, дожидаясь, когда мужчина закончит орать и угомонится. — Если ты не скажешь мне имя, я прикажу своим парням взять молоток с гвоздями и повыбивать тебе зубы. Приятного будет мало, зато кровью затопишь всё помещение, — спокойно произнёс Данте, сжимая кулаки и хрустя костяшками, что выдавало его напряжение. Он бы не отказался ещё раз покурить. Логан будто не слышал его слов. Он смотрел на изуродованную ногу, где в разодранной обожжённой ране можно было рассмотреть пробитую кость, и рыдал, то ли от боли, то ли от сожаления, что его ничтожная жизнь заканчивается вот так. Не это Эсан обещал ему, когда звал на службу. — Парни, тащите молоток и гвозди. Он меня достал. Альфа долго соображал и почти не реагировал. Перед глазами яркие пятна, в голове шум, боль настолько сильная, что пульсирует и отдаёт во всём теле. Сумасшедшая агония. Логан понял, что его ждёт, только когда перед ним появился мужчина с молотком в руках, найденным среди инструментов в шкафу. — Я…я…скажу! — неожиданно резко закричал мужчина, чтобы его наверняка услышали. Охранник замер и ждал указаний. Тэхён довольно ухмыльнулся. Логан обречённо повесил голову, понимая, что выбора у него нет. — Это Феликс. Они скрывали от Чимина…. Тэхён вскинул брови и даже на мгновение удивился, но картинка быстро сложилась в голове, и вопросы как появились, так сразу же и исчезли. — Ну вот видишь. Можешь ведь, когда хочешь, — альфа вытащил из-за пояса пистолет и, сняв с предохранителя, подставил дуло к голове Логана. — Я передам Эсану, как хорошо ты держался до последнего, — мужчина хотел что-то ответить, но резкий выстрел забрал его страдания. Мёртвое тело повисло и если бы не верёвки, рухнуло бы на пол. — Уберите его отсюда. Данте отдал короткий приказ и, развернувшись, направился к выходу холодного отсыревшего склада. Дверь со скрипом поддалась, и он вышел на улицу, оказываясь посреди пустыря, заросшего травой. В стороне его ждали BMW X8, водитель и несколько машин из кортежа. Альфа сощурился от ярких лучей палящего солнца и, достав из кармана пачку сигарет, закурил. На телефоне висел пропущенный от Чонгука, и Тэхён, не задумываясь, нажал на кнопку вызова. Внутри затаилось какое-то беспокойство. Он чувствовал свербящую дрожь где-то в районе сердца и, к собственному ужасу, осознавал причину. Ему надо услышать голос омеги и убедиться, что тот в порядке. Надо знать, где Чонгук и что с ним. Но это жуткое ощущение растворилось сразу же, как только на другом конце появился сонный ворчливый голос. — Ты меня игнорируешь? — омега, кажется, был недоволен, но Тэхён только мягко улыбнулся. Вчера Чонгук полвечера сокрушался, что все вокруг задались целью помешать им побыть вдвоём, а потом уснул в кровати альфы и пробыл там до самого утра. Он крепко спал и прижимался, а вот Тэхён не смог сомкнуть глаз, думая о том, как защитить свою пару. Его одолевал прежде неведомый страх. — Я был немного занят, — Ким оглянулся назад, услышав скрип двери, и увидел, как его парни вынесли со склада завёрнутое в чёрную ткань тело. — Я тебя разбудил? Голос сонный. — Не разбудил, я встал полчаса назад и думал, чем заняться. Рафаэль не умеет готовить вкусные вафли, так что мне пришлось готовить себе самостоятельно. А потом я хотел съездить к Чимину, но твоя охрана отказалась меня везти к нему, — по мере разговора тон омеги становился всё более недовольным. — Разве у нас не было уговора? Почему я пленник в твоём доме? — Во-первых, это не мой дом, а наш, — альфа выпустил дым изо рта и подошёл к своей машине. Перед ним открыли дверь, и Данте сел в салон, давая знак водителю, чтобы он ехал. — А во-вторых, я отдал охране приказ не пускать тебя к Чимину. Солнце, давай поговорим об этом вечером, когда я приеду. — Нет, мы поговорим об этом сейчас. Ты что сделал?! — Мы уже это обсуждали, сейчас очень накалилась обстановка, — Тэхён нахмурился и потёр висок, слыша в трубке недовольное пыхтение разозлённого омеги. — Давай я сам организую в ближайшее время вам встречу, договорились? — мужчина терпеливо ждал ответ, но омега долго думал и только спустя пару секунд невнятно промычал в трубку, как бы давая понять, что согласен, но ещё немного обижается. — Вот и славно. Как ты себя чувствуешь? Приступы были? — А ты приедь и узнай, как я себя чувствую, — едко отозвался Чонгук. — Снова свалил с утра пораньше. Просыпаюсь, а тебя нет. Неужели ты и правда никогда не берёшь выходные? Это же невыносимо, — юноша мог бы признаться, что скучает, но знал, как сопливо это прозвучит, а он не хотел казаться размазнёй. — Знаешь, охранники, которых ты приставил следить за мной, очень даже привлекательные. Ещё чуть-чуть, и я закручу роман. — Чонгук, не играй со мной в такие игры, — Тэхён тяжело вздохнул и выпустил дым изо рта. Сигарета в его пальцах почти дотлела. — Это ещё почему? — заинтригованно воскликнул омега, жаждущий услышать ответ. Его приводило в какой-то восторг, что альфа поддерживает этот глупый и нелепый флирт по телефону в разгар дня, когда ему надо работать. Тратит на него время, потому что Чонгук так хочет. — Потому что я пристрелю каждого, кто дерзнёт позволить себе больше, чем следует в отношении тебя. Не подставляй людей, солнышко, — мужчина выбросил окурок в окно и закрыл его, слыша на другом конце снова тишину. Чонгуку подкинута новая пища для размышлений. Самое главное, чтобы из этого разговора он сделал правильные выводы. — Мне надо закончить ещё одно дело, а потом сразу домой. Пару часов подождёшь меня? — Два часа, Тэхён. А потом я начну творить неведомую хрень и создавать проблемы на свою и твою шею. Ты знаешь, я умею. — В твоих способностях я не сомневаюсь.

🩸🩸🩸

Иногда крепкая братская любовь превращается в огромную трагедию. Если всё, что ты умеешь в жизни — это совершать ошибки, рано или поздно придётся научиться глушить пожирающее чувство вины. Эту истину Феликс давно усвоил и принял как постулат, иначе ещё несколько лет назад вздёрнулся бы на люстре. Нельзя оставаться хорошим человеком и изо дня в день сознательно отравлять чью-то жизнь. Даже если у тебя есть мотив. Даже если ты думаешь, что поступаешь во благо. Но что есть благо? То, что сделает кого-то счастливым? Или то, что обречёт его на боль, но спасёт от больших страданий? Вопрос философский, однако Феликс размышлял об этом не долго. Ему всё предельно ясно. Если ты склонен к сочувствию, первое время быть эгоистом покажется пыткой, но поразительно, насколько быстро атрофируются некоторые чувства из-за ненадобности. Пройдёт неделя или месяц, и ты поймёшь, что уже не чувствуешь ничего вовсе. Превратишься в кого-то холодного и расчётливого. Пустышку. С одной стороны, это помогает выжить, с другой — лишает тебя близких и порождает вокруг сплошное презрение. Омега знает свои грехи. Знает, кто он и где ошибся в жизни. Извиняться за это не станет, кому-то осуждать не позволит, но и себе ни один промах забыть не даст. Никто не накажет нас за наши проступки лучше, чем мы сами.

🩸🩸🩸

Двери лифта тихо закрылись, и омега остался один в огромной пустой квартире. Чимин уехал с Хосоком, перед этим проведя короткую экскурсию и показав спальню, в которой Феликсу предстояло поселиться на неопределённый срок. Смена места жительства и новые правила омегу не воодушевили, и он поспешно высказал своё недовольство, стараясь надавить на младшего брата и, возможно, уговорить подыскать более комфортное жильё. Это же Чимин, он всегда прогибается. Но в этот раз что-то пошло не так. Феликс проглотил язык, нарвавшись на жёсткий взгляд, и забыл, о чём говорил. Замер на месте и долго смотрел на человека перед собой, пытаясь разглядеть в нём родную кровь. Стало как-то страшно и немного одиноко, но эти чувства были настолько ему привычны, что юноша не придал им значения. Феликса и Чимина даже в самые худшие времена соединяла тонкая ниточка. Возможно, дело в том, что они двойняшки. Или это потому, что родители с младенчества закладывали в голову Феликса, что он должен заботиться о младшем братишке. Он так привык. Иначе просто не умел. Чимин слабый, Чимину нужна помощь, Чимину нужна забота. Пластинка, записавшаяся голосом родителей на подкорке сознания. Цепляясь за эту укоренившуюся мысль, Феликс шёл по жизни, зная, что младший брат всегда рядом, как слепой котёнок. Но, увидев во взгляде этого «чужака» какую-то новую, неизвестную сталь и уверенность, омега впервые испугался. А если ниточка оборвётся? Младший братик уже не казался таким беспомощным. — Я не понимаю, почему мы должны жить здесь? Лучше вариантов не нашлось? — всё же воскликнул юноша, не боясь задеть хозяина квартиры, стоящего за спиной Чимина у прохода. Хосок и бровью не повёл, хотя появление старшего Пака его не радовало. Но даже в такой ситуации альфа оставался джентльменом и благоразумно помалкивал. — Тебе здесь не нравится? — Чимин вдруг принял такой понимающий и участливый вид, смягчился. Феликс почти обрадовался, но его улыбка померкла спустя мгновение. — Если эта квартира не по душе, можешь вернуться на шею родителей в Корею или арендовать лавочку в парке, потому что пока ты на моей шее, то все твои карты будут заблокированы. Чимин вышел из комнаты, попутно набрасывая на плечи чёрный строгий пиджак в тон брюкам. Он поправил у зеркала волосы, забрал какой-то чёрный свёрток и передал его альфе, не обращая внимания на мчащегося следом брата. — Но на что мне жить? — поражённо воскликнул омега, едва успевая сбегать по ступенькам. — Отец сказал, если я вернусь в Монреаль, он не будет оплачивать мою жизнь. Ты с ума сошёл? Вдовство на тебя дурно влияет! — обозлённо выплюнул юноша. Последняя реплика вынудила Чимина резко остановиться. Хосок, идущий следом, едва успел притормозить, чтобы не врезаться в омегу, и от греха подальше отошёл к лифтам, чтобы не мешать братьям конфликтовать. Встревать небезопасно. Пак медленно развернулся и с укором взглянул на старшего. — Сейчас много трат. Я думаю, как спасти наши жизни, за которыми, кстати, охотится без малого половина города, а ты как-нибудь проживёшь без новой пары туфель или сумки. Еда и жильё у тебя есть, что ещё надо? — твёрдо воскликнул Чимин и, специально потрепав Феликса по щеке, как тот ненавидел, направился к лифтам. — Добро пожаловать домой, — напоследок бросил омега, покидая квартиру. — Ты всё больше становишься похожим на отца! — закричал вслед Феликс, чувствуя, как его слова разбиваются о стены. Лифт уже уехал, тишина заполнила пространство. Всё изменилось, и он это чувствовал, но ещё не понял, пойдёт ли это ему на пользу. Пойдёт ли это на пользу Чимину. Изнутри разрывало от злости и негодования. Мир пошатнулся, прежней жизни уже не будет, но Феликс по ней и не скучает. Придётся подстраиваться под обстоятельства и привыкать. Омега оправдал странное поведение младшего стрессом после похорон. Его жизнь сменила вектор. Наверное, просто ещё не пришёл в себя. Оставалась надежда, что вскоре вернётся прежний покладистый Чимин, с которым разговаривать будет куда проще. А сейчас Феликсу необходимо снять стресс, заодно повторно осмотреть квартиру и обустроиться в спальне. Выпивка и горячая ванная — вот его план. — У этого мужлана совершенно нет вкуса, — фыркнул омега, критично разглядывая интерьер в квартире. Он обошёл ещё раз все комнаты, бесцеремонно залез в кухонный шкаф, отыскал бурбон и, налив себе в бокал, отправился в спальню, чтобы разложить вещи. Его слегка мутило после перелёта, но это, скорее всего, из-за ужасной еды в самолёте. Курица была на вкус несвежей, и сок казался скисшим. В принципе, в последнее время Феликсу не везло на продукты. Он уже начинал подумывать, что отравился или поймал инфекцию, но старый добрый бурбон убьёт любую заразу. Комната, выделенная Феликсу, не претендовала на дизайнерский шедевр. По сравнению с его прошлым жильём, где всё было критично дорого и изыскано, эта спальня казалась даже простоватой. Белые стены, кремовые бархатные занавески, широкая постель из сатина, пуховое одеяло, плазма на стене и гардеробная. Ситуацию спасал яркий дизайнерский ковёр, немного растений, какие-то скудные картины на стенах и роскошный вид из окна. Если бы спальня не оказалась просторной, омега точно отказался бы здесь жить. Иногда размер всё-таки имеет значение. Юноша потягивал алкоголь и постепенно заполнял шкаф, разгружая пять огромных чемоданов, забитых до отказа одеждой, обувью, аксессуарами и сумками, когда в комнату зашёл Лютик. Он огляделся по сторонам и, запрыгнув на постель, присел в самом центре, глядя в упор на омегу, словно испытывал его терпение на прочность. Сейчас кот не казался дружелюбным и милым, как полчаса назад, когда игрался в гостиной на диване с Хосоком. Эта живность приводила Феликса в ужас, но Чимин в своём питомце души не чаял. И что он только нашёл в этом мелком, уродливом лысом дьяволёнке? — Твой хозяин в край сошёл с ума, похоронив мужа, — проворчал юноша, решив поделиться наболевшим с животным. Единственный слушатель, которому можно пожаловаться, как бы прискорбно это ни звучало. — Спалил дом, взял к себе в любовники армейского выскочку и решил поиграть в Дона Корлеоне. Куда только Юнги смотрит? Хотя, о чём это я…ему сперма в мозг ударила, и думать он перестал. От Чимина за версту воняет, не почувствует только идиот. Даже Хосок скривился, но сделал вид, будто не понимает, что происходит, — Феликс думал, что если выговориться, ему станет легче, но чем дальше он заходил, тем сильнее распалялся, и злость на брата только росла. Не выдержав, омега психанул и швырнул на пол вешалку с шёлковой чёрной блузкой, которую собирался повесить в шкаф. — Мяу, — ответ лаконичный и короткий. Лютик растянулся на кровати и острыми глазками смотрел на омегу, словно понимал каждое слово, но не питал никакого сочувствия. В его глазах читалось: «Ты это заслужил, так что не жалуйся». Или просто Феликс сходит с ума. Скорее всего, так и есть. — Это всё, что ты мне можешь ответить? — омега сложил руки на бока и уставился на кота, тут же вздрагивая. Жуткие воспоминания посетили его голову, и царапина, оставленная Лютиком в ту ночь, зачесалась на запястье. Сфинкс, как вечное напоминание о том, чего омега помнить бы не хотел вовсе. — Хорошо, что ты не умеешь говорить. Кыш, — Феликс махнул рукой, пытаясь спугнуть животное, но тот даже не вздрогнул. Парень решил больше не тратить на это время и принять, наконец, расслабляющую ванную. Поэтому ушёл, чтобы включить воду. Горячая струя хлынула из-под крана, и комнату заполнил пар, а затем и персиковый запах геля для душа. Омега насыпал соль для ванной, запалил несколько ароматизированных свечей и разделся до белья, когда услышал грохот в спальне, проигнорировать который было невозможно. Он про себя выругался, но выглянул проверить, в чём дело. Лютика уже не было на постели, но стеклянные флаконы с косметикой, разбитые вдребезги, валялись на полу, и жидкость растекалась повсюду. — Твою мать, ты Люцифер, а не Лютик! — раздражённо вскрикнул омега, сам не замечая, как цитирует Джехёна. Феликс присел на пол, чтобы собрать крупные осколки, когда телефон зазвонил. Он нащупал его рукой на постели и, не глядя, ответил на звонок. — Слушаю, — зажимая айфон между ухом и плечом, парень с сожалением разглядывал испорченную косметику. Это животное куда умнее, чем кажется на первый взгляд. Будто целился в самые дорогие флаконы. — Здравствуй, Феликс, — мужской голос на другом конце заставил омегу моментально забыть об испорченной косметике. Юноша дёрнулся, пошатнулся и рухнул на пол, чуть ли не присаживаясь задом прямо на стекло. Может быть, бурбон в голову дал или просто послышалось. Лучше бы это был глюк. — Кристофер…что тебе надо? Разве я не сказал удалить мой номер? — почти сразу взяв себя в руки, воскликнул Феликс, накидываясь на альфу. Всем известный факт: лучшая защита — это нападение, но в данной ситуации даже по голосу было слышно, как омегу потряхивает. Окончания слов он почти глотал, говорил поспешно и нервно. В ответ вместо привычных насмешек только тяжёлое напряжённое дыхание. — Где ты? Надо увидеться, — без промедления воскликнул мужчина. Судя по звукам, он ехал в машине. То и дело был слышен шум ветра и звуки сигналящих водителей. Снова лихачит. — Где я нахожусь — не твоё дело, — огрызнулся омега, вставая с пола и отряхиваясь от прилипших маленьких осколков, оставивших царапины на коже. Он нервно кусал губы, сожалея о том, что вообще ответил. А если бы сейчас лежал в ванной, возможно, и не услышал бы звонок. — С Чимином не безопасно. Я должен тебя забрать прямо сейчас, — решительно воскликнул альфа, словно у Феликса не было возможности отказаться. Омега устало закатил глаза и прикрыл ладонью лицо. Одна и та же пластинка по кругу, в который раз. Зачем он всё это делает? Разве они не решили сделать вид, что не знают о существовании друг друга? Но как только у одного проблемы, второй тут же мчится спасать. Как грёбанная парочка Чип и Дейл. Феликс чувствует себя связанным по рукам и ногам. Феликс чувствует, что не отпустил и, возможно, никогда не сможет. Именно это пробуждает в нём злобу на Бан Чана. Хочется рвать и метать, разбивать кулаки и срываться за то, что он такой есть. Такой всепрощающий и понимающий, ведь Феликс не хочет прощения, не хочет, чтобы его понимали. Он кричит в голос о своих пороках и ошибках, показывает всю грязь и подноготную своей души, смотрит и ждёт, когда альфе станет мерзко и он уйдёт навсегда. Но Кристофер не уходит. Кристофер всегда возвращается, будто не видит и не слышит того, что ему хотят донести. Феликс сопротивляется, как может. Но Кристофер упорно давит и не сдаётся. — Боже, ты опять за старое? Мы уже говорили об этом миллион раз, но до тебя не доходит. Хватит настраивать меня против брата, — вспыхнул омега, загораясь от злости. — Оставь нас обоих в покое. — Да-да, ты и Чимин больше смахиваете на сиамских близнецов, а не на двойняшек, — с какой-то плохо скрываемой агрессией прошипел альфа. Он разве что зубами не скрипел от раздражения, но всё ещё не кричал и проявлял поразительное терпение. — Раз уж ты так помешан на братце, могу забрать вас обоих. Я спрячу Чимина, и никто его не найдёт. — Ты ненавидишь его. С чего вдруг я должен тебе доверять? — юноша хмыкнул, вспоминая многочисленные ссоры. Альфа умело разделял любовь и личную неприязнь, поэтому, если потребуется избавиться от Чимина, то его рука не дрогнет. Омега слишком хорошо знал этого человека, но частично понимал его позицию и даже не осуждал. — А Тэхёну ты доверяешь? Он будет первым, кто подставит нож к горлу твоего драгоценного братика, и тогда я посмотрю, как тебе будет весело, — слова альфы привели Феликса в бешенство, и он крепко сжал телефон. Возможно, потому, что отчасти мужчина был прав, или потому, что омегу поглотила паника. А если Чимин умрёт? Что тогда? Нет, нет, нет…этого никогда не случится! Никто не заберёт у Феликса брата. — Адрес или я сам найду тебя. — Иди к чёрту, Кристофер, — омега сбросил звонок и отбросил телефон на постель. Он весь горел от ярости и не мог найти себе место, то и дело измеряя шагами спальню. Они уже расстались и, кажется, всё выяснили, но этот человек никогда не останется в прошлом. Феликс пнул ногой валяющуюся на полу сумку, хотел замахнуться и разбить парочку вещей, чтобы выпустить пар, но вовремя себя одёрнул, понимая, что это слишком. Он же не истеричный какой-то. Надо покурить и успокоиться. Желудок скрутило узлом. Это всё нервы и глупое отравление. Омега набросил на голое тело шёлковый халат, подвязал его поясом и, забравшись на подоконник, закурил. Пальцы мелко дрожали, сигарета чуть ли не выпадала. Он выпустил дым изо рта и сквозь него рассмотрел раскинувшийся далеко внизу город. Такой же серый и грязный, как и его будущее. Хотя прошлое ничем не лучше. В груди затаилась тоска о потерянной любви, и боль, которую омега так старательно отгонял, вернулась. Возможно, где-то в другой жизни он и Кристофер встретились при иных обстоятельствах. Ничто не тяготило их, и настоящая любовь имела место быть. Крепкая, искренняя, местами порочная, но только их двоих. Любовь, которую не надо было делить на три. Та, в которой не было младшего брата, вставшего между ними. Но это только в другой жизни, а в этой есть Чимин. И Феликс выбрал его. Феликс всегда будет выбирать его. Кристофер готов был подарить омеге беззаботную жизнь, но тот осознанно отказался. По иронии судьбы они познакомились, когда Феликс переехал в Монреаль следом за братом. Встретил альфу, прежде сломав жизнь самому родному человеку. И как бы он ни пытался быть счастливым, чувство вины убивало внутри всё хорошее, что было подарено альфой. Просто не мог быть беззаботным в отношениях. Чувствовал, что не заслуживает этого. Обрёк на страдания ближнего, страдай и сам. Это Феликс своей помешанной любовью к брату вселил в Бан Чана ненависть к Чимину. Это он разрушил идеальные отношения. И сделал это осознанно. Парень выдохнул дым из лёгких и стряхнул пепел в горшок с цветами. Даже сейчас ни о чём не сожалел.

flashback

На улице не просто дождь, а настоящий ураган. Ветер пугающе завывал и ломал деревья. Казалось, ещё немного и стёкла повыбивает, а от клумб, за которыми так тщательно следил садовник, к утру не останется ничего, кроме печального напоминания и нескольких разбитых бутонов. Дождь лил как в последний раз, в окне мелькала молния. И пока на улице погода во всю бушевала, омега нежился в тепле. Не утруждая себя одеждой, Феликс нагишом выбрался из постели, подошёл к мини бару и налил себе выпить, а затем прикурил тонкую ментоловую сигарету, чувствуя зябкость от едва ощутимой прохлады. Разнеженное тело было ещё окутано слабостью после секса и сильного оргазма, но внутри не было ничего, кроме пустоты. Словно его исчерпали до дна. Он сам это сделал. Прежде внутри кипели эмоции, как эта буря за окном. А сейчас мертвенно тихо. Позади послышались шаги альфы, и терпкий аромат граната смешался со сладкой земляникой, которую позже мужчина будет яростно вымывать со своего тела, чтобы, приехав домой, ничто не выдавало его. Феликс ощутил сначала аккуратные касания, а затем, как грубо его собрали в охапку и прижали к себе. Альфа сжимал бока, целовал и кусал шею, водил языком по чувствительным участкам тела. Он никогда не был деликатен, любил, чтобы ему притворствовали и признавали его власть. Чимин этого не умел и не хотел притворяться, а Феликс, как хамелеон, мог стать кем угодно. Омега запрокинул голову и пил из своего бокала, позволяя делать с собой всё, что чужой душе угодно. — Поверить не могу, что ты наставил рога Бан Чану. И как мне смотреть потом на него при встрече? — насмешливый шёпот на ухо отравлял. Джехён пах так божественно, приятно и сладко. И как на зло был красив как сам дьявол, а внутри одна гниль. Но иногда Феликс и правда не мог оторвать от него взгляд. В моменты, когда мужчина мирно спал, был чем-то занят или молчал, но стоило ему открыть рот, и омеге становилось тошно. — Хочешь сейчас поговорить о моём бывшем? — юноша сделал ещё одну затяжку, но по молчанию за спиной понял, что Джехён хочет. — Я разошёлся с ним, прежде чем появился ты…но это не важно, — будто обманывал самого себя. — Так ты перебежчик. От меня к нему, от него ко мне. Я позволяю тебе такие фокусы только потому, что ты слишком хорошенький, — альфа шлёпнул по нежной белой ягодице, оставляя розовую отметину. Сегодня кто-то явно в хорошем настроении, и так будет продолжаться, пока один из них желает, а второй безукоризненно даёт. — И не стыдно тебе? — Некоторые вещи тебе просто не понять, — отозвался омега, вдруг чувствуя такую сильную усталость. У него голова закружилась и начало клонить в сон. — Может быть, закончим на сегодня? Я хочу спать, — он затушил недокуренную сигарету и хотел развернуться, но мужчина удержал его на месте. — Ты меня выгоняешь? — насмешливо воскликнул Джехён. — Разве тебя дома не ждёт супруг? Чимин и ребёнок ждут своего альфу, — Феликс прикрыл глаза и не сопротивлялся, ощущая, как альфа снова заводится и его член упирается в поясницу омеги. Видимо, быстро закончить и спровадить Джехёна не получится. — Тебе стоит уделять больше внимания ему. Особенно сейчас, когда он в положении. Ребёнок станет лучшим подарком, который ты сможешь ему подарить. На всю эту тираду заботы и внимания альфа только фыркнул и издал глухой смешок. — Мой горячо любимый муженёк задумал предать меня, — признался в порыве мужчина, настолько увлечённый ягодицами омеги, что не заметил, как тот напрягся и внимательно слушал. — До меня дошёл слушок, что он пытается сговориться с охраной и сбежать. Представляешь, задумал кинуть меня и забрать моего ребёнка, — Джехён словно разозлился от собственных слов и, опустив ладони между половинками, стал массировать сфинктер, ещё истекающий смазкой. Тело, не так давно испытавшее альфу, легко поддалось, и мужчина протолкнул сразу три пальца, вынуждая омегу сильно прогнуться в спине и упереться ладонями на столик. — Может быть, это ошибка? — неуверенно предположил юноша, чувствуя резкие движения чужой ладони внутри. Как назло, тело реагировало против воли хозяина, смазка обильно выделялась и стекала по бёдрам, эрогенные зоны пробудились и отвечали на каждое случайное касание. Феликсу было приятно, и это то, с чем ему было трудно смириться. — Учитывая, что он вынашивает моего наследника, я дам ему шанс. Если не сбежит, обойдёмся без насилия, но если рискнёт, я убью его, — Джехён подставил головку и толкнулся до упора, заставляя омегу вздрогнуть и ниже склониться, чтобы выпятить зад. — Дождусь, пока родит и убью. Я люблю Чимина, но даже ему не прощу предательство. Пора бы ему уже понять, что он мой, и всё будет, как я скажу, — Феликс закусил губу и подавил глубокий стон, чувствуя грубые толчки сзади. Он так старался быть тихим, но альфа такое не любил и, зажав его волосы у корней, стал двигаться сильнее, вынуждая ловить ртом воздух и вскрикивать на каждом проникновении. Омега вскоре насаживался сам и стонал на всю спальню. В глазах искры от удовольствия, внутри мерзкое липкое ощущение ненависти к себе. Джехён трахал омегу грубо, заставляя кричать, чтобы он сам слышал и чётко запоминал эти моменты. Феликс извивался, дёргался и насаживался до упора, пока не ощутил последний рывок и то, как внутри него растекается густое тёплое семя. Он кончил следом, а из глаз брызнули слёзы, которые он поспешно смахнул. Альфа, довольный и расслабленный, ушёл в ванную, чтобы привести себя в порядок и избавиться от въевшегося запаха земляники, прежде чем ехать домой к Чимину. Феликс остался в спальне и на протяжении десяти минут, пока мужчина принимал душ, надрывно рыдал, давая выход эмоциям. Его истерика закончилась также быстро, как и началась, а потом всё по наработанному сценарию. Юноша спровадил альфу, напился и уснул. На следующий день к нему заявился Чимин с просьбой помочь сбежать, но на эту просьбу Феликс послал его к чёрту, и в этот момент видел в глазах брата презрение, обиду и ненависть. Они стали ещё на один шаг дальше. Феликс чувствовал эту пропасть, но ничего не делал, чтобы воспрепятствовать их отдалению. Всё так, как должно быть.

flashback end

Феликс грустно поджал губы и поднялся с холодного пола. Минута грусти и ностальгии окончена, он успокоился и готов снова с холодной головой воспринимать реалии. Юноша взял свой стакан с бурбоном и хотел допить, прежде чем, наконец, принять ванную. Но ему вдруг стало так плохо, что он отставил алкоголь и со всех ног бросился в ванную. Омега упал на колени перед унитазом, выворачивая желудок и всё, что успел съесть в самолёте. Он уже проблевался, но позывы к рвоте не прекращались, тело дрожало, голова шла кругом. — Всё-таки отравился, — пробормотал парень, вспоминая, в каком из чемоданов лежала его аптечка с лекарствами.

🩸🩸🩸

Олимп парил под небесами. Сотни метров и восемьдесят этажей к облакам. Место не приземлённое, созданное для определённого круга людей. Змеиное логово для криминальных авторитетов и всякой шушеры. Кто-то шёл сюда целенаправленно, кто-то попадал случайно. Но, оказавшись в Олимпе единожды, ты уже не вправе нарушить правила, прописанные красным по белому. Прежде про этот бар и в помине никто не знал, а для своих грязных делишек преступный слой общества выбирал элитные рестораны или захудалые бары, в зависимости от ранга и положения. Крыса не станет претендовать на большее, чем ей положено, также как и лев не опустится до уровня гиены. Подобные сходки долгое время заканчивались кровавым дождём, омывавшим улицы Монреаля, привлекая всё больше нежелательного внимания. Гражданские страдали, калечились, иногда умирали. Так было, когда в южном квартале убили омегу, ставшего случайным свидетелем разборок мелких барыг, не поделивших прибыль. Тэхён месяц откупался от прессы, как мог. Замять дело обошлось ему в состояние, а про тех кретинов, создавших проблемы, никто больше не слышал и уже не услышит никогда. Но не прошло и месяца, и в северном квартале пустили газовую гранату в кафе, заполненное мирными людьми, когда там обедал один из крупных информаторов. Неприятности случались всё чаще. Данте и Намджун боролись с Советом и СМИ, жаждущими справедливости и возмездия. Или хотя бы видимого спокойствия в городе. Так и родилась идея создания Олимпа. Town Hill самое высокое и дорогое здание Монреаля, расположенное в центре, чётко на пересечении северной и южной частей по договору, подписанному Тэхёном и Намджуном. Стало их общим владением (как и сам бар) и первым шагом к партнёрству и некоему призрачному подобию дружбы, сохраняющейся до сих пор. Прошло несколько лет, но пока их доверие друг к другу только крепло. Два лидера создали место, где можно было «развязать руки». Кровопролитие не прекратилось, но в разы сократились инциденты, и вскоре Совет и пресса отстали. Олимп стал прибежищем преступности и безнаказанности. Эти стены повидали больше крови, чем кто-либо, слышали больше тайн, чем можно вообразить. Об Олимпе знали все и никто. Лифт звякнул, и двери тихо раскрылись. Юнги вышел в просторный холл, оказываясь перед стеллажом с книгами и маленькой рекламной вывеской о распродаже. Рядом сидел омега в преклонном возрасте и в очках с толстыми линзами, пытаясь что-то прочитать в брошюре для туристов. Услышав шум, он поднял глаза и уставился на альфу. — Не желаете купить книгу? — скрипучим голосом поинтересовался омега. Юнги усмехнулся и бегло пробежал глазами по стопкам книг, чувствуя на себе испытывающий взгляд старика. Правильный ответ — вход. — Мне по душе мифология. Как на счёт «Боги Олимпа»? — омега понимающе улыбнулся и, закивав, отодвинулся в сторону, открывая вид на маленькую панель с цифрами. Он ввёл короткий код, и стеллаж плавно сдвинулся, пропуская Юнги в тёмный коридор. Альфа благодарно кивнул и прошёл внутрь, слыша за спиной щелчок. Стеллаж вернулся на место. Мин медленно двигался вперёд, всё время оглядываясь по сторонам. Об Олимпе он слышал, ещё когда служил в армии, но воочию видит это место впервые. О нём ходит много слухов: кто-то ищет таинственный бар, кто-то думает, что это глупый миф. Но теперь альфа — один из тех, для кого двери подобных мест всегда открыты. Сначала это был просто чёрный коридор с подсветкой, проложенной вдоль пола и потолка, но, свернув на первом повороте налево, Юнги, наконец, увидел вход. Неоновая вывеска голубыми буквами гласила «Олимп», а ниже на золотой табличке была выгравирована надпись: «На Олимп дорога одна, но пути у всех разные». Мин усмехнулся и зашёл внутрь. Под бар был отдан целый этаж. Это была огромная площадка, выложенная графитовыми пластинами, голубая и золотая подсветки сливались и переплетались, как элементы интерьера, зеркальные полотки расширяли визуально и без того огромное помещение, много отражающих панелей придавали общему виду дороговизну, высокие окна открывали вид на дымчатые облака, и складывалось ощущение, что всё это место парит в воздухе. Барабанные перепонки разрывала Asking Alexandria — Dark void, столики были на половину заняты. — Юнги, какими судьбами? — альфа обернулся, услышав своё имя, и заметил в центре у бара Эсана в компании одного из своих парней. Кажется, Джордж, хотя чёрт его знает. Этих головорезов хрен всех запомнишь. Условно в голове Юнги обозвал парня Джорджем, даже если это не так. Мужчины выпивали и о чём-то говорили, ещё с десяток наёмников отдыхали за столами в разных концах бара, у некоторых на коленях сидели омеги. Но при виде Мина все напряглись, и не почувствовать это было невозможно. Музыка стала значительно тише, бармен натирал стаканы и привычно делал свою работу, не обращая внимания на происходящее вокруг. Даже если начнётся резня или перестрелка, он не дёрнется. Такое в Олимпе обыденность. Эсан был крупным альфой с выточенными грубыми чертами лица и трёхдневной щетиной, былые короткостриженные волосы торчали ёжиком, на запястье повязан чёрный платок. Он говорил, что на удачу, но на самом деле прятал на руках шрамы, оставленные отнюдь не в бою. — Надо поговорить, — сухо процедил Мин, подходя к бару, но не присаживаясь на стул, давая понять, что не задержится надолго. Двое мужчин заинтересованно переглянулись и не стали возражать, ожидая продолжения, пока Юнги вытаскивал из кармана сложенную втрое карту и раскладывал на столешнице. На ней уже были нанесены пометки красными крестами. — Завтра утром десять твоих парней отправятся к Чимину и составят его личный кортеж. Вот здесь по периметру должно стоять по два человека под каждой камерой, ещё тридцать поедут на объект и заберут оставшийся товар. Адрес склада я скину сообщением, всё остальное без изменений. Но в этот раз нам надо в два раза больше людей, деньги тебе привезут завтра, когда я лично удостоверюсь, что люди на местах. Юнги указывал рукой на карту и объяснял всё, о чём говорит. Закончив, он опёрся о столешницу и, вытащив из подставки одну зубочистку, зажал её зубами, затем обернулся к Эсану. На лице мужчины расплылась глупая улыбка вперемешку с лёгким замешательством. Если ты огромный остолоп с грудой мышц, то лучше уж придерживаться образа брутального мужика, потому что улыбка Эсана не красила и даже немного делала из него придурка. Но Юнги не стал расстраивать альфу и озвучивать эту мысль. Мин жевал зубочистку и терпеливо ожидал ответа, хотя это не имело значения, потому что, так или иначе, сегодня он получит то, за чем пришёл. Их прервал подошедший с заказом официант. Для Джорджа какой-то недожаренный, дурно пахнущий кровавый стейк, а для Эсана тарелка с обычной лапшой. — На голодный желудок дела не решаются. Не хочешь поесть? — меняя тему, предложил альфа, указывая на свою тарелку. — Я вот решил приобщиться к вашей кухне, а то в последнее время корейцев развелось как грязи, — пренебрежительно фыркнул мужчина, словно все, кто не канадцы — люди второго сорта. Эсан даже смотрел на Юнги так, будто он какой-то бракованный. Мужчина поставил тарелку поверх карты Мина, оставляя на ней грязные жирные пятна. Юнги переложил зубочистку с одного уголка рта в другой и сощурился. Имбирный запах из сладкого и пряного, стал почти жгучим и тяжёлым. Воздух накалился, как и атмосфера. — Лапша — это китайская кухня, — сухо отозвался Юнги, замечая краем глаза тупую ухмылку на лице Джорджа. Парнишка открыто насмехался, о чём ему ещё предстояло пожалеть. Мин дал им ещё одну попытку передумать, только из уважения к Эсану, как к человеку, знающему своё дело. — Итак, твои парни… — Я тебе уже говорил, что мы не будем работать на омегу из принципа, сколько бы он не заплатил. Всё, что мои ребята могут сделать для Чимина — это выебать его хорошенько, — мужчина загоготал на всё заведение, и его люди поддержали, вспоминая маленького нежного омежку. Некоторые и правда были бы не прочь. Юнги медленно кивнул, сплюнул зубочистку и тоже улыбнулся. Ему шутка пришлась даже по вкусу, поэтому Эсан похлопал альфу по плечу, словно они старые друзья, и хотел предложить выпить. Всё-таки любой конфликт полезнее сглаживать, но улыбка Юнги сменилась угрожающим оскалом, а потом и вовсе пропала. Взгляд источал холод и непоколебимость. Реакция Мина была молниеносной, Джордж не успел ничего понять. От резкого удара ногой он согнулся пополам и вскрикнул. Юнги схватил металлические палочки для еды со стола и одним точным ударом пробил ублюдку глазницу, зажимая его шею одной рукой, чтобы не дёргался, а затем с хлюпающим громким звуком выдернул. Часть глазного яблока вперемешку с кровью осталась на палочках. Парень рухнул на пол, заливая всё вокруг и истошно крича. Его вопли слились с музыкой. Альфы, сидящие за ближайшим столом, подорвались и бросились на Юнги, но тот быстрее вытащил свой Glock 47 и, выпустив сразу обойму, уложил четверых. Трое намертво, одному попал в глотку, и он, захлёбываясь кровью, ещё пару секунд дёргался на полу, пока не сдох. На шум с другого конца зала уже мчались парни Эсана, и Юнги готов был их встретить, с невероятной скоростью перезаряжая оружие. В деле он был великолепен, настоящий профессионал, так редко показывающий, на что способен. — Хватит! — рявкнул мужчина, вскакивая со стула и вынуждая всех остановиться. В зале повисла тишина, даже музыка выключилась, только недоумок на полу, залив уже всё кровью, продолжал сокрушаться о потерянном глазе и выть. Парни, замершие в десятке метров, притормозили, но готовы были наброситься на Юнги и разорвать его в клочья. Они бы всё равно с ним не справились. Сейчас по лицу Эсана невозможно было понять, что у него на уме. В восторге он точно не был, но ярость, негодование и жажда выпотрошить Мина смешались с каким-то приятным удивлением и даже восхищением. Эсан, наверное, был бы даже не против, чтобы в его рядах был боец вроде Юнги, но он ни за что не стал бы унижаться и делать ему подобное предложение. Мужчина с сожалением посмотрел на четверых погибших, сжал ладони в кулаки и снова перевёл тяжёлый взгляд на спокойного и уверенного в себе Юнги. — А ты воинственно настроен, да? — альфа сощурился и принюхался, немного расслабляясь. — Понравилось трахать мальчишку, Юнги? Мин закатил глаза и снял пистолет с предохранителя, как бы предупреждая, что ещё одно неверное слово, и он снова начнёт палить. Ему насрать. Если потребуется, уложит всех здесь присутствующих. Вряд ли Данте и Намджун сильно расстроятся, когда узнают, что случилось в их баре. Может быть, даже дадут Юнги медальку за отвагу и доблесть. — Я один без особого труда уложу всех твоих парней, но всё равно получу то, за чем пришёл, — твёрдо прошипел Мин, облизывая губы. В носу свербело от мерзкого запаха, растёкшегося по помещению. Внутри будто тумблер переключился, и альфа, временно забыв про сдерживающие факторы и моральные принципы, сейчас был особо опасен, потому что готов пустить пулю в любого, кто встал бы на его пути. — Вам не нравится работать на омегу? Тогда у меня для вас, ребятки, плохие новости, потому что, если потребуется, вы его и в зад поцелуете. Это ясно? Ни у тебя, ни у твоих парней нет права выбора, заруби себе на носу и вдолби в их тупые бошки, или я выбью оттуда мозги. Юнги сплюнул на пол рядом с корчащимся Джорджем и утёр рукавом пот со лба, глядя на Эсана, как победитель смотрит на проигравшего. — Ты играешь с огнём, — Эсан заметно смягчился, задумчиво разглядывая распалившегося альфу. Провоцировать его не хотелось, поэтому мужчина стал предельно аккуратен во всём, что говорил. — Я сам стал огнём. Смотри, не обожгись, — Мин хищно улыбнулся, а запах имбиря стал таким острым, что рядом с альфой вблизи невозможно было находиться. И правда, обожжёт. — Вот так бы сразу, — вдруг воскликнул Эсан, резко меняя настрой. В его улыбке и добродушии не было ни капли искренности, зато появилось рациональное понимание того, что проще согласиться, чем продолжать позволять Юнги безнаказанно убивать его парней. — А то приходил ко мне, вёл какие-то пустые разговоры. Мы ведь не так вопросы решаем. Авторитет — вот что важно, — он вытащил из-за пояса пушку, заряженную «цветами смерти» и одним оглушающим выстрелом, пристрелил Джорджа, прекращая его мучения. Черепушка парнишки лопнула, брызги разлетелись на барную стойку, и одежду Юнги немного заляпало, но он даже не поморщился. — Завтра к семи утра, чтобы люди были на позициях, — Мин бросил окровавленные палочки для еды в тарелку Эсана с лапшой. — Приятного аппетита, — альфа развернулся и направился к выходу из Олимпа, слыша уже вдогонку вопрос. — У меня пропал человек. Логан Аллен. Не ты ли случайно приложил руку к этому? — Понятия не имею, где он, — не оборачиваясь, крикнул Мин, быстрым шагом выходя обратно в холл. Он бегло попрощался с омегой, до сих пор читающим брошюру, около двух минут ждал прихода лифта, и только когда двери за ним закрылись и табло начало отсчитывать этажи вниз, расслабился. Дело сделано, теперь можно и покурить. На город опустились сумерки, когда альфа вышел из Town Hill и направился к платной парковке, пробираясь сквозь забитые ряды иномарок. Он бросил Хосоку короткое сообщение, что вопрос с наёмниками решён, и остановился закурить, когда услышал за спиной шорох и едва различимые шаги, но острый слух улавливал всё. Юнги казалось, Эсан не настолько глуп, чтобы вот так сразу бежать мстить. — Серьёзно? Грохнешь меня среди парковки? Если уж решил стрелять, то хотя бы не в спину, — Мин обернулся и замер, недоверчиво глядя на человека перед собой. Сигарета чуть изо рта не выпала, но он положил её за ухо, хмуро глядя на парня. — Хёндже, какого чёрта ты делаешь в Монреале?! — альфа, стоящий среди машин, вышел навстречу и больше не прятался в тени. За время его отсутствия ничего не изменилось. Только на место дешёвых шмоток пришли брендовые и взгляд стал увереннее. Он сменил причёску, повзрослел, а в голове наверняка всё так же пусто. — Не рад меня видеть? — вместо ответа от Юнги прилетел жёсткий удар в челюсть. Альфа развернулся на девяносто и подтёр пальцами разбитую губу, сплёвывая на землю. — Видимо, не рад. Жаль, я ожидал иного приветствия от родного брата. — Ты должен быть в Южной Корее. На кой чёрт вернулся в Канаду?! Я столько времени тебя не для этого прятал, — Юнги сжал ладони в кулаки, борясь с желанием огреть Хёндже ещё раз. Может быть, получится выбить из него дурь, но одного удара для такого явно мало. — Юнги-а, расслабься. Джехён сдох, бояться мне больше нечего. Кстати, это не ты случайно его пришил? Если так, то ты мой герой, — парень хотел похлопать старшего по плечу и ещё рассчитывал на тёплый приём, но, видя хмурое лицо Юнги, закатил глаза. — Джехёна больше нет, но его парни тебя помнят и могут порвать ради развлечения. Они полгода носились за твоей задницей, не откажут себе в удовольствии. К слову, прямо сейчас некоторые из них с Эсаном в Олимпе, — Мин указал рукой вверх, куда-то к верхушке небоскрёба. — Я в курсе. Я же следил за тобой. Ты, кстати, теряешь сноровку, раньше к тебе не подобраться было, а сейчас даже не сразу заметил меня, — Хёндже пожал плечами и поправив косуху. Подошёл к Юнги, вытаскивая оставленную у него за ухом сигарету и зажав её губами, закурил, выпуская дым старшему в лицо. — Я много херни натворил и виноват перед тобой. Братик, не волнуйся, — заискивающе мягко воскликнул альфа. Этот тон и чёртики в глазах Мину были знакомы до дрожи, — сейчас я пришёл не с пустыми руками. У меня для тебя есть подарок. Юнги нахмурился и тяжело вдохнул. Что этот идиот может подарить ему, кроме кучи проблем и родства, от которого хотелось бы избавиться? — Ты сделаешь подарок, если съебёшь нахуй. После всего, что ты сделал, видеть тебя не хочу. Раз уж твоя задница больше не нуждается в защите, в целях собственной безопасности советую свалить, пока я сам тебя не пристрелил, — Юнги развернулся и направился к машине, оставленной на парковке. Его хорошее настроение как волной смыло, теперь хотелось напиться, чтобы не вспоминать этот вечер. — Я верну тебе военную карьеру и прежнюю жизнь, — альфа затормозил и медленно обернулся. Звучало охренеть как соблазнительно, особенно если бы это предложил кто-то более надёжный. Даже Данте в таком вопросе было бы довериться легче, но Хёндже…с ним нельзя иметь серьёзных дел. Этот идиот загонит в могилу и себя, и всех, с кем свяжется. — Тебе не послышалось. Я правда всё это сделаю для тебя, братик, и отплачу за все твои жертвы ради меня, — Хёндже улыбался, довольный результатом. Он знал, что его подарок придётся альфе по вкусу. — Во что ты снова встрял? — сразу переходя к сути, воскликнул Юнги, понимая, откуда растут ноги. Он слишком хорошо знал брата. — Я познакомился с одним крутым дядей, когда прятался в Пхеньяне. Он взял меня к себе под крыло, и мы по ходу поняли, как много у нас общего. Он даже сказал, что хочет взять меня приемником и видит во мне себя в юности, — Хёндже с каким-то восхищением говорил о наставнике, а у Юнги разрывалось сердце. Им обоим не хватало отца, но Мин смог с этим справиться, стать сильным и жить дальше, а Хёндже — нет. Ему нужна была твёрдая рука, направляющая на верный путь, нужна была дисциплина, жёсткость. И как только не стало отца, младший начал сходить с ума, ища себя, как неприкаянный. Словно не знал, зачем он существует, искал какую-то цель, но пока находил только проблемы. Думал, что выбрал цель жизни, но каждый раз она оказывалась ложной. А Юнги с сожалением осознавал, что упустил момент. Когда надо было следить за младшим и брать ответственность, он с горящими глазами сбежал в армию, следуя за мечтой стать военным, оставив брата на плечах слишком мягкого и доброго папы. А потом и его не стало. Когда Юнги уходил на службу, в глубине души он осознавал, чем это может закончиться, но в тот момент собственные желания казались куда важнее. Взыграл юношеский бунт, эгоизм, желание сбросить с себя тяжёлый груз и освободиться. Он сбежал в армию от брата, от семьи, от проблем и жалостливого взгляда папы, полагающегося на него. Юнги был единственной опорой для них, но без него всё рухнуло. Теперь он вряд ли сможет что-то изменить. Теперь ему остаётся только разгребать дерьмо за Хёндже и не возникать. — Я ходил с ним на дело. Он столькому меня научил и всё ещё учит, — восторженно воскликнул альфа. Кажется, он искренне хотел, чтобы брат его понял и принял. Юнги же чувствовал, как с каждой секундой услышанное нравится ему всё меньше и меньше. Во что снова ввязался Хёндже, и как это отразится на нём? — С кем ты связался? — жёстко воскликнул Мин, подходя к брату и хватая его грубо за плечи. Он встряхнул парня, заставляя посмотреть на себя. Пытался быть спокойным, но злость вырывалась непроизвольно. Юнги уже давно понял, что без Хёндже его жизнь была бы гораздо проще. Как здорово было бы не иметь брата. — Его зовут Акело, и я с ним уже говорил о тебе. Он сказал, что если ты примешь нашу сторону, он вернёт тебя в спецназ. Скажут, что ты работал под прикрытием, станешь национальным героем, получишь повышение. Как ты всегда и мечтал! — Приму вашу сторону? — Юнги потребовалось всего несколько секунд, чтобы картинка сложилась в голове, и он понял, насколько всё хреново. Его брат на стороне людей, против которых он идёт вместе с Чимином. Принять сторону Хёндже — всё равно, что предать омегу. — Ты прилетел с Акело? Ты хотя бы знаешь, что это за человек? — вопросы сыпались потоком, но в глазах напротив Мин видел сплошной туман, какой-то кровожадный азарт и неполное понимание происходящего. Юнги даже показалось, что брат не совсем в адеквате, но освещение не давало ему разглядеть стеклянные глаза и расширенные зрачки. Все худшие опасения альфы обрели реальный облик. — Мы с Акело знаем, чего хотим, — Хёндже подошёл к Юнги и приобнял брата, не чувствуя ответной реакции. Но его это не смутило. Старший никогда не был падок на нежности. — Юнги, я предлагаю тебе всё, о чём ты можешь мечтать. Ты столько для меня сделал, братик, теперь моя очередь стараться для тебя, — он захихикал, и тогда Мин точно убедился, что брат обдолбан. Подсел на какую-то дрянь, пока прятался по всему миру. — Не буду торопить тебя, подумай о моём предложении. Только ты и я, нас ждёт чудесное будущее. Хёндже поцеловал старшего в висок и, обойдя его, ушёл к своей машине. Он сел в ярко-красную Ferrari SF90 и выехал с парковки под пристальным взглядом Мина. Юнги даже не хотел думать, откуда у младшего такая тачка. Он смотрел вслед удаляющейся машине, пока звук её двигателя совсем не стих, и только потом тихо побрёл к своей BMW, загружаясь тяжёлыми мыслями. Лёгкости как не бывало, теперь всё стало гораздо хуже. С одной стороны брат и жизнь его мечты, с другой — любимый омега и призрачная надежда на нечто. Перед Юнги встал непомерный выбор, и, казалось бы, ответ очевиден, но ничего не бывает так просто. Юнги не хотел той жизни, которая есть у него сейчас, но всем сердцем жаждал Чимина. И его решение было далеко не очевидным.

🩸🩸🩸

— Юнги решил вопрос с Эсаном, — Хосок спрятал телефон и закрыл машину, оборачиваясь к омеге. Чимин довольно кивнул, он и не сомневался, что Юнги справится. Иначе просто не могло быть. То, что случилось утром, его ещё не отпустило, но он старался не придавать этому большого значения. Было и было, сейчас куда важнее сосредоточиться на реальных проблемах. — Хорошо, подожди меня здесь. Я скоро вернусь, — Пак проверил наличие денег в сумке и собирался идти к зданию, но Чон в считанные секунды догнал его и, перехватив за локоть, притормозил. — Эй, пропусти. Мне надо идти. — Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одного? — но, судя по всему, омега именно на это и рассчитывал. — Мы и так по твоей прихоти приехали без охраны, а теперь ты хочешь, чтобы я сидел в машине, пока ты там один таскаешься? — Хосок… — В чём тогда смысл защищать тебя? Может быть, уберём вообще охрану, и будешь на такси ездить? Или ты неуязвимым себя почувствовал? — альфа не на шутку разошёлся, но только потому, что Чимин с абсолютным пренебрежением подходил к своей безопасности. Он будто не осознавал, насколько всё серьёзно. Зато альфа точно знал: стоит один раз отвернуться, и от омеги останется мокрое место. Люди, рыщущие по городу, медлить не станут. — Ты чего так разошёлся? — Пак возмущённо нахмурился. — Что может со мной случиться в кабинете у юриста? Мне надо отдать деньги и забрать документы, это займёт максимум пять минут. Зайду и выйду, — Чимин попытался обогнуть мужчину, но тот мягко перехватил его за талию и снова развернул спиной к двери, не давая пройти. С Хосоком иногда было трудно. Он упёртый, как олень, и Чимин такой же. Они смотрят друг на друга и понимают, что никто не хочет уступать, но в конечном итоге одному из них придётся. Иногда альфа, как джентльмен, сдаётся, но не сегодня. — Утром ты пошёл в дом, взяв с собой только Юнги, сегодня отпустил охрану, а меня даже внутрь брать не хочешь. В чём дело? — Хосок шумно выдохнул и склонился над юношей, чувствуя, как нос дразнит сладкая сирень, и всё было бы прекрасно, если бы этот запах не переплетался с имбирём. Возможно, это немного расстраивало альфу, но он никогда не был заложником эмоций, и сейчас не позволил себе придавать этому значение. — Ты не доверяешь Тэхёну? — А ты думаешь, я буду ему доверять? Не помню, чтобы он давал мне веские причины на это, и его защита — это лишь вынужденная мера. Он всё делает только из выгоды, — Чимин сощурился и запрокинул голову, чтобы смотреть в глаза Чону, но вдруг так странно почувствовал себя, словно аура альфы давила на него и пробирала насквозь. Запах кедра окутал, как мягкий шлейф, у омеги закружилась голова, и он пошатнулся, тут же чувствуя, как крепкие руки его подхватывают. Если бы не Хосок, наверное, юноша упал бы на землю. — Ты в порядке? — обеспокоенно воскликнул Чон, склоняясь над Чимином и в миг забывая об их споре. Он придержал омегу одной рукой за талию, а второй аккуратно поправил небрежно упавшие ему на глаза волосы, стараясь понять, что случилось. Вроде бы выглядел здоровым, но будто потерялся в пространстве. — Может быть, перенесём встречу и поедем домой? Я закажу ужин, и ты отдохнёшь. — Нет, мне надо там быть сегодня, — Чимин глубоко вдохнул и твёрдо встал на ноги, отгоняя наваждение. Когда у юноши закружилась голова, он даже не уверен, что почувствовал себя плохо, напротив, его будто расслабило, и ноги подкосились. Было легко и как-то непривычно. — В таком случае, нравится тебе это или нет, я иду с тобой. Либо так, либо домой, — Хосок убрал руки от омеги, но по его тону было понятно, что выбора у Чимина нет. — И не пытайся хлопать глазами. Я не Юнги, на меня такие фокусы не подействуют. Паку ничего не оставалось, кроме как сдаться. Они оставили машину на парковке и вдвоём направились в двухэтажное здание, расположенное на пересечении двух улиц восточного района. Хосок постоянно поглядывал на омегу и держался максимально близко, чтобы в любой момент подхватить, если его самочувствие ухудшится. Внутри был небольшой офис, состоящий из двух просторных комнат: приёмная на первом этаже и кабинет на втором. Из колонок играла едва различимая мелодия, пахло благовониями и цветами. За столом секретарь встречал клиентов и консультировал по возникшим вопросам. — Добрый вечер, — Чимин улыбнулся уголком губ и склонился над омегой, ощущая его тонкий ягодный аромат. — У меня назначена встреча с господином Норманом на семь. — Он вас примет через несколько минут. Подождите, пожалуйста. Чимин взял со столика какую-то книгу и начал листать, чтобы занять себя на время ожидания. Хосок пристально изучал помещение и посторонних людей. Не стоило им отпускать охрану, но говорить он этого не стал, чтобы не злить омегу. Ссориться с Чимином альфа совсем не хотел и предпочёл умолчать. Просто в следующий раз лично проследит, чтобы не было подобного. Кроме них двоих и секретаря в офисе было ещё три человека. Альфа в строгом костюме сидел в углу на диване, положив ногу на ногу, и держал в руках журнал, но его глаза были направлены в одну точку, будто он и не читал вовсе. Обычный офисный сотрудник, с первого взгляда ничем не примечательный, но была деталь, бросающаяся в глаза — татуировка скорпиона на шее. Она будто не вписывалась в общую картинку. Рядом с альфой маленькая низкорослая омега копошилась в сумке и что-то искала. Казалось, она уже выпотрошила её наизнанку, но продолжала поиски. В другом конце помещения, возле туалетов, темноволосый бета с медицинской маской на лице говорил с кем-то по телефону. Хосок нахмурился и сверил время на часах. На душе было не спокойно, хотелось как можно скорее увезти отсюда Чимина. Он и так весь день шатается по городу. Его уже миллион раз могли поймать камеры. — Господин Пак, прошу извинить за задержку. Безумно рад вас видеть, — лицемерненько затрепыхался слизняк в дорогом костюме, спускаясь по лестнице со второго этажа. — Прошу пройти в мой кабинет. Вы подождёте здесь? — мужчина скосил взгляд на Хосока и боязливо попятился, заметив у него за поясом оружие. — Я иду с господином Паком, — не желая слышать никаких возражений, твёрдо воскликнул альфа. Юрист скривился и вопросительно взглянул на омегу. — Но разговор приватный… — попытался возразить альфа. — Либо я иду с ним, либо не иду вообще. Давайте не будем тратить время на пустые споры, — нетерпеливо воскликнул омега, проходя мимо мужчины на второй этаж. Хосок оттеснил плечом альфу, не давая ему приблизиться к Чимину, и прошёл следом за ним. Норман недовольно как-то осунулся, обернулся назад, кому-то махнул рукой и торопливо пошёл за клиентами. Кабинет юриста, обслуживавшего богатейших людей города, на удивление, совершенно не отдавал роскошью. Спокойные фиолетовые тона, дубовый массивный стол, несколько грамот и дипломов на стене и витающий в воздухе сладкий омежий запах, оставленный предыдущим клиентом. Норман включил кондиционер, чтобы проветрить, и занял своё место. Чимин присел в кресло для посетителей, Хосок остался стоять возле омеги, хотя было ещё одно свободное место, но сегодня паранойя альфы зашкаливала, поэтому он ни на шаг не решался отходить от Пака. — Джехён не шибко доверял банкам и правильно делал. Там одни шарлатаны, — глухо пробасил мужчина из-под стола, пока наклонялся, чтобы достать что-то из полок. Хосок хмыкнул и закатил глаза. Будто этот тип — сама честность и добропорядочность. — Некоторые документы он оставлял на хранение мне. — Сумма, на которую мы договаривались, — Чимин достал из сумки свёрток с деньгами и передал альфе, взамен получая увесистый почтовый конверт формата А4. — Это некоторые незначительные контракты, срок действия которых уже истёк, но для отчётности лучше, чтобы эти бумаги были у вас на руках, — Норман открыл свёрток, глазами пробежал по купюрам и, прикинув на глаз, понял, что там вся сумма. Деньги он тут же спрятал в сейф. — Полагаю, на этом всё? — Чимин сложил конверт в сумку и оживился, надеясь, что, наконец, свободен. — Да, только скажите, когда вы оплатите задолженности? Я пытаюсь отвадить кредиторов, но боюсь, скоро они потеряют терпение и даже ваше громкое имя и статус не помогут, — мужчина сложил руки в замок и широко улыбнулся, будто сообщил хорошую весть. Чимин снова опустился на стул и нахмурился, не понимая, о чём идёт речь. — Какие задолженности? О чём речь? — омега ощутил, как на его плечо легла ладонь Хосока и это будто придало ему сил. Сейчас он был даже рад, что альфа пошёл вместе с ним. — Джехён задолжал крупные суммы. Он иногда играл в казино. В целом суммы баснословные для обычного человека, но не критичные для вас. И, тем не менее, их надо оплатить. Последний счёт перевалил за триста тысяч, — омега сдержался, чтобы не открыть рот, услышав сумму, и сохранил непроницаемое спокойствие, а внутри что-то хрустнуло. Проблема за проблемой, будто они не заканчиваются. — Я забыл документы внизу. Вы не подождёте несколько минут? Но ответа Норман даже не стал дожидаться. Он поспешно вскочил с кресла и вышел из кабинета, оставляя Чимина и Хосока одних. Как только дверь закрылась, Пак обмяк и закрыл ладошкой лицо, отчаянно думая, где он возьмёт деньги, чтобы покрыть долги Джехёна. Сейчас не было времени, чтобы злиться или сокрушаться о том, какой его покойный муж идиот. Это не конструктивно, нужно сохранять холодную голову и решать проблемы чётко и быстро. Но оставаться совсем спокойным у Чимина не получилось. Он встал с кресла, закусил губы и нервно дёргал полы блузы, когда Хосок перехватил его на середине комнаты и, приобняв за плечи, заставил остановиться. — Давай не будем паниковать. Мы всё решим, — альфа обернулся назад, прислушался к звукам за дверью и снова обратил внимание на омегу. — Ты знал про долги? — в ответ Чимин отрицательно покачал головой. Он догадывался, что Джехён играл в карты с Данте и Намджуном, иногда баловался покером, но не думал, что у мужа такие долги. — Давай сначала узнаем сумму, а потом будем впадать в истерику. Чимин согласно кивнул. Хосок прав, нельзя раскисать. В любом случае он всегда может обратиться к отцу и попросить у него денег. Иметь с ним дело, конечно, совсем не хотелось, но даже при их сложных отношениях отец не отдаст любимого сына на растерзание кредиторам. В этом Чимин был уверен более чем. Чон обогнул стол и хотел налить омеге выпить воды, когда случайно взглядом зацепился за рамку, стоящую на столе. Под стеклом была картинка скорпиона, подозрительно похожая на тату мужчины с первого этажа. — Нам надо уходить отсюда, — решив больше не испытывать на прочность свою интуицию, альфа подошёл к омеге и, взяв его за локоть, потащил за собой к дверям. — Ещё не принесли документы. Хосок, не сходи с ума, — Чимин высвободился из некрепкой хватки и недовольно взглянул на альфу. — Да что с тобой сегодня? Ты сам не свой, дёргаешься от каждого шороха. Попроси у Тэхёна выходной. — Мы уходим прямо сейчас. Сам ножками выйдешь или тебя вынести? — непреклонно воскликнул альфа, смиряя омегу суровым взглядом. Он видел характер Чимина, видел, как тот любил спорить, и понимал, что в подобных ситуациях давление — единственный способ убедить его делать что-либо. Юноша подумал несколько секунд, закатил глаза, но всё-таки забрал сумку и пошёл за альфой. Уже открывая дверь, они буквально налетели на Нормана, сжимающего возле груди стопку бумаг. — Уже уходите? — он вежливо улыбнулся и передал Чимину документы. — Прошу прощения, много работы. Я вас не провожаю, но очень рад был видеть, — этот фрукт на прощание поцеловал руку Чимина под холодным взглядом Хосока и торопливо зашёл в кабинет. Даже провернул замок и зачем-то закрылся изнутри. — Ну вот, а ты паниковал. Всё хорошо, сейчас поедем домой, — Чимин попытался разрядить обстановку и слегка толкнул альфу локтем в бок, но ему тут же стало неловко. Любое касание пробуждало внутри странное волнение, и сердце будто на несколько секунд замирало. Омега заметил, что Хосок чем-то загружен, и не стал больше лезть к нему. Уже на первом этаже Пак резко притормозил: — Стой, мне надо в туалет. — До дома не потерпишь? — Чон зачем-то взглянул на время и потёр переносицу. Этот мальчишка просто играет на его нервной системе как ему вздумается. — Нам ехать всего двадцать минут. — Мне очень надо. Это омежьи дела. — Да, конечно, — Хосок понимающе кивнул и, забрав из рук Чимина сумку, проводил его до туалета для омег, расположенного в конце приёмной, рядом с туалетом для альф. Пак ушёл внутрь и закрыл дверь, Чон остался дожидаться его. Он удобнее повесил сумку на руке и огляделся по периметру. Мужчина на диване не сдвинулся и читал всё ту же страницу, женщина снова копошилась в сумке. Ничего будто не изменилось. Альфа протянул руку к пистолету и, нащупав его, плавно повернул голову к человеку в другом углу, который до сих пор делал вид, что говорит с кем-то. Хосок в последний момент успел увернуться, заметив краем глаза оружие. Раздался выстрел, пуля пролетела мимо и пробила стену. Чон дёрнулся и присел, ощущая резкую тяжесть со спины. Мужчина накинулся на него и начал душить, перехватив поперёк шеи. Хосок захрипел, но смог резким рывком сбросить с себя нападавшего. Тот потянулся за пистолетом, когда Чон одним ударом ноги выломал ему руку в обратную сторону и, прежде чем этот тип успел заорать, долбанул головой о бетонную стену. Мужчина без сознания рухнул на пол, из уха вытекала тонкая струйка крови. Расслабляться было некогда, позади раздался шум. Альфа и омега с приёмной подорвались и мчались в его сторону. Интуиция Хосока никогда прежде ещё не срабатывала так остро. Он как жопой чувствовал, что здесь засада. — Твою мать. Денёк что надо, — альфа рефлекторно пригнулся, когда мимо него пролетели несколько дисковых ножей и вонзились в стену. Чон не успел опомниться, как получил мощный удар по лицу от омеги и, пошатнувшись, чуть не напоролся спиной на одно из лезвий. — Полегче, дамочка…ненавижу драться с женщинами, — Чон утёр кровь с губы и хотел достать из-за пояса пистолет, но она как дикая кошка набросилась на него, и ему пришлось закрывать лицо. Омега била точно и больно. Хосок попытался её сбросить с себя, но, ощутив мёртвую хватку, перехватил за пояс и, замахнувшись, уложил на пол, падая вместе с ней. Раздался глухой удар, среди копны чёрных волосы начала вытекать лужица крови. Минус ещё одна. — Убери руки от меня, — крик Чимина заставил Чона резко подорваться и обернуться. Альфа с татуировкой скорпиона вытащил омегу за волосы из туалета и, крепко сжав, поднёс пистолет к его виску. Даже с такого расстояния Хосок чувствовал страх омеги и, пользуясь секундным замешательством этого недоумка, выхватил из-за пояса пистолет и одним точным выстрелом пробил ему голову. Мужчина рухнул на пол под истеричный визг Пака. Казалось бы, всё закончилось, но со второго этажа раздались выстрелы. Хосок смог прикинуть по позициям, с которых стреляли, что сверху ещё трое. Они будут стрелять по дверям и не дадут выйти из здания. Чимин пока сидел в дальнем углу приёмной. Там, куда стрелки со второго этажа не могли попасть. Хосок спрятался за столом секретаря и отстреливался. Патроны были на исходе, осталось всего три. Ему нужна невъебенная удача, чтобы убрать каждого с первого выстрела, иначе он не вытащит омегу отсюда живым. Мебель разлеталась в щепки, грохот оглушал, и всё это смешивалось с испуганными криками плачущего омеги. Юноша, закрыв уши руками, сжался на полу и смотрел на Хосока, вдруг поглощённый диким страхом, что его убьют. Чимин не помнит, когда в последний раз был так сильно напуган. Двое стрелков решили показаться, и Чон тут же их снял. Мёртвые тела через перила рухнули на лестницу. Остался один человек, один патрон. В комнате повисла тишина, кажется, этот парень взял паузу. Хосок выглянул наружу и, заметив мужчину, прицелился. И он промахнулся. Пуля отрикошетила и разбила люстру. Альфа прислушался и по звуку щёлкающего затвора понял, что стрелок наверху перезаряжается. Есть несколько секунд, Чимин может успеть выбежать. Это последний шанс вытащить его. — Чимин, быстро беги к выходу! — закричал альфа, видя молниеносную реакцию. Омега вскочил с пола, чуть ли не падая и спотыкаясь, рванул к дверям, в считанные секунды преодолевая приёмную. Хосок выбрался из укрытия, когда увидел наверху показавшееся дуло пистолета, целящееся в омегу. Не успеет…. Альфа бросился к Паку. Раздался последний выстрел. Чимин обернулся, ощутив на себе мёртвую хватку альфы и обволакивающий сладкий запах кедра. Хосок рухнул перед ним на колени, а на его одежде растекалось багровое пятно. Омега хотел закричать, его охватил непередаваемый ужас, но, услышав шум на втором этаже, он ногой толкнул дверь и, схватив Чона за грудки, резким рывком вытащил на крыльцо, снова закрывая её. Внутри раздались выстрелы, но в них уже не попали. — Хосок, пожалуйста, давай поторопимся, — дрожащим голосом взмолился омега, хлопая альфу по щекам и глотая слёзы. Чон кое-как поднялся на ноги, но Чимину приходилось помогать ему. С трудом они добрались до машины. Омега уложил Хосока сзади, а сам сел за руль, завёл мотор и вырвался с парковки. Он смотрел в зеркало заднего вида, истерично кричал имя альфы, пытаясь его разбудить, но тот уже не отвечал.