Деградация

Сны коварны и опасны. Чёрные блики мелькали перед глазами, яркие вспышки слепили, грудь сдавливало, и лёгкие обжигало болью. Вдох, ещё один. Кислорода почти нет, только ледяная вода и погружение в пучину бьющих и хлеставших, как лезвие, волн. Вакуум и немой крик. Затем вновь потерянный страшный вой и мрачная морская глубина. Одинокая и тоскливая. Юноша подорвался на постели, но вместо крика издал глухое мычание и странный звук, словно подавился воздухом. Лицо заливали слёзы, сердце разрывалось в груди, пот стекал по волосам и лбу. Истерика поглотила бессознательное тело спящего. Сейчас же он, сжавшись комочком и обняв себя руками за колени, сидел посреди широкой кровати и сумбурно считал вслух, пытаясь отвлечься. Прошлое продолжает его догонять. Кортизол наполнил тело энергией, поэтому, не в силах усидеть на месте, Чонгук вскочил на ноги и, как заведённый обошёл несколько раз спальню, потом пошёл в ванную. Холодная вода поможет успокоиться. Дрожащими руками открыл кран и умылся, старательно избегая собственного отражения в зеркале. На его лице наверняка застыла гримаса ужаса. Запоминать себя таким Чонгук не хотел. Омега пытался собрать мысли в голове и сосредоточиться. Он сильнее этого, надо лишь взять верх над паникой и схватиться за крупицы той реальности, в которой всё спокойно. Паническая атака, словно зверь. Весь день Чонгук её отгоняет, но стоит заснуть, и она бесшумно подкрадывается и нападает со спины. Омега рвётся из её цепких лап, но чувствует, как слабеет. Возможно, не до конца отдавая отчёт своим действиям, он открыл шкаф и вытащил пузырёк с таблетками. Прозак сейчас казался решением всех проблем. Маленькие бело-зелёные капсулы. Чон как заворожённый смотрел на стеклянный флакончик и думал о том, что от одной таблетки ничего не случится. Ему станет лучше, и он ляжет спать, а завтра утром продолжит борьбу и будет сильным. И никто не узнает, что он позволил себе слабость. Это останется его грязным позорным секретом. Не утруждая себя размышлениями, юноша открыл крышечку и высыпал несколько таблеток на ладонь. Страх, дышащий в затылок, подталкивал к ошибке. Разрывающееся от стука в груди сердце поторапливало, а воспоминание о ночном кошмаре сладко шептало в ухо, что он всё делает правильно. Одна таблетка…или две. И снова будет хорошо и спокойно. Омега долго держал на раскрытой ладони капсулы и разглядывал их, боясь сделать последний шаг. Покрутил таблетки в руках, ощутил порошковый запах, исходящий от лекарства, и поднёс к носу, вдыхая поглубже. Внутри всё бурно отреагировало жаждой попробовать. В такие моменты кажется, что ты лишён выбора. Особенно, если иные возможности видеть и не хочешь. Чувствуешь себя конченным и безвозвратно потерянным человеком. Найти силы, чтобы бороться — так трудно и почти невозможно. Чонгук скривился и выбросил капсулы в унитаз, а следом высыпал и весь пузырёк. В этот момент он чувствовал глубочайшую потерю единственного, что, на его взгляд, могло сейчас помочь, и какой-то призрачный намёк на освобождение. Нет таблеток — нет соблазна. Но паническая атака всё ещё здесь, рядом. И от неё так просто не избавиться. Опустошённый и раздавленный юноша вышел из ванной и остановился в проходе. Комната погружена в ночной полумрак. Ложиться в постель бессмысленно. Он не уснёт. Даже стоять на одном месте мучительно. Тело, словно на адреналине, требовало движения, выпуска колоссального напряжения. Измерив комнату шагами несколько раз, омега вышел из спальни. Вокруг было пусто и тихо. Все спят. Проходя мимо комнаты Тэхёна, Чон на короткий миг задержался, ощутив едва уловимые нотки грейпфрута, витающие в воздухе, и, отогнав желание найти успокоение в руках альфы, пошёл на первый этаж. Он не может всё время надеяться на Тэхёна, более того, привязываться к мужчине так сильно не следует. Его горе — только его, и никому нет дела. Надо учиться справляться самому. Пустой холл и кухня встретили омегу густой тишиной. Чонгук поёжился от холода и с набегающим, словно волны, беспокойством посмотрел в окно на набережную. Даже отсюда можно было услышать шум прибоя, но омега поспешно отвернулся. Достал из шкафа стакан и налил себе воды в надежде, что ему станет легче. Тело знобило, и эта дрожь проникала так глубоко, что, казалось, от неё никак не избавиться. Вдох, ещё один. Чон медленно пил и глубоко дышал. Свет включать не стал, подумал, в полумраке ему будет уютнее. Часы показывали всего час ночи. В другой момент эти тишина и уединение показались бы драгоценными, сейчас же они пугали и отражали всю беспомощность омеги. Допив воду и спрятав стакан, Чонгук решил пройтись по дому и скоротать время. Паническая атака не будет длиться вечно, ещё минут десять-двадцать и ему точно полегчает. По крайней мере, он на это надеялся. Чонгук где-то слышал, что людей тянет к тому, чего они боятся. Прежде ему это казалось глупостью, а сейчас он чувствовал, как ноги сами ведут к окну, чтобы взглянуть на море. Оно пугало до чёртиков, но омега не хочет всю жизнь провести в страхе. Как прекрасно было бы забыть плохое и вернуться в те беззаботные времена, когда океан пленил и вдохновлял, навевал свободу, а не тревогу. Дарил, а не отнимал. У Чонгука уже была попытка подружиться с водой в тот день, когда он чуть не свалился в бассейн, а затем наглотался таблеток и уехал на гонки к Бан Чану. За свою выходку он поплатился сполна, хотя и получил за дело. Но сдаваться не собирался. Может быть, стоит попробовать вновь? Чонгук представил себя заходящим в воду и, вздрогнув от ужаса, резко отвернулся. Плохая идея, не стоит вообще думать об этом. И, может быть, паника вновь захлестнула бы юношу, если бы его внимание не отвлеклось. Чонгук нахмурился и пристально вгляделся перед собой. Рояль стоял в углу комнаты. Днём парень проходил мимо него и никогда особо не придавал значения, словно это просто предмет интерьера. Сейчас же он вдруг удивился, что не замечал его раньше. Он давно здесь стоит? Кажется, всегда был тут. Омега воровато оглянулся, будто его могли поймать за чем-то неприличным, и сделал два робких шага. Какая-то неистовая тяга вела юношу, и он, не став сопротивляться, присел на маленький стульчик, оказываясь один на один с инструментом. Юноша бережно провёл рукой по клавишам и мягко улыбнулся, словно жутко соскучился. Чонгука поглотили приятные воспоминания вперемешку с ещё не ушедшим беспокойством. Чон нажал на клавишу, и звук разрезал тишину. В пустой комнате одна нота прозвучала, как раскат грома, затем всё смолкло. Омега обернулся и, убедившись, что всё ещё один, положил пальцы на клавиши, чувствуя разливающиеся внутри трепет и волнение. Давно не практиковался, но руки помнят. Мелодия сама пришла на ум, и он плавно заиграл, поражаясь, как ловко это выходит. Сколько бы времени ни прошло, его тело словно само отзывалось на музыку. Внутри происходило что-то пугающее, но неимоверно важное. Чонгук чувствовал, как его охватывает пьянящий восторг, эмоции на грани отчаяния и радости штормили, а пальцы бегали, как сумасшедшие по чёрно-белым клавишам. Бурный поток мелодии подхватил омегу, и под напором этого давления он понимал, что уже не в силах остановиться. Музыка проникала в самую душу, окутывала всю боль, скопившуюся внутри, и в виде прекрасной мелодии изливалась наружу. За своей игрой омега не услышал шагов. Он вообще потерял связь с реальностью, чувствуя, как по щекам бегут солёные дорожки слёз, только на губах застыла облегчённая полуулыбка. Доиграв партию, юноша замер, и его оглушила резкая тишина, а тело пробила жуткая усталость, словно через него пропустили заряд электрического тока, и силы покинули. Юноша опёрся на рояль и подпёр голову рукой, мелко подрагивая. — Ох, Чонгук… — Тэхён подошёл к омеге и коснулся рукой его плеча, вынуждая того вздрогнуть и резко обернуться. Но, увидев альфу, Чон расслабился и обмяк, чуть ли не сползая со стула. Мужчина подхватил Гука. Тот свалился на его плечо, поэтому пришлось взять его на руки. Омега не сопротивлялся и, удобно уложив голову, в полумраке смотрел, как они отдаляются от гостиной. Тэхён поднялся на второй этаж, прошёл по коридору и, дойдя до своей спальни, зашёл внутрь, укладывая юношу в постель. Чонгук заворочался и обнял обеими руками подушку, попутно стирая влагу с щёк и наблюдая, как альфа возвращается к выходу, чтобы закрыть за ними дверь. Тэхён выглядел сонным, но при этом очень обеспокоенным. Он пока ещё в одних пижамных штанах и обнажённый выше пояса. Альфа прошёл к шкафу, вытащил футболку и, одевшись, прилёг на вторую половину кровати, подкладывая руку под голову. В тишине и при лунном свете двое лежали и слушали дыхание друг друга. — Я тебя разбудил. Ты устал, а я не даю отдохнуть, — Чонгук шмыгнул носом и развернулся, удобнее устраиваясь на постели. Он только сейчас понял, что шумел на весь дом. Тэхён его реплику проигнорировал и, ничего не ответив, взглянул на время. Час ночи, он лёг всего пару часов назад и спал, пока не услышал музыку с первого этажа. Но увидеть играющего Чонгука было неожиданно и приятно. — Как ты себя чувствуешь? — хрипло прошептал мужчина, потирая глаза. Он нахмурился, заметив, какая между ними пропасть на кровати, и подвинулся ближе к омеге, обнимая того за талию и подтягивая к себе. Чонгук, не желая довольствоваться маленькими объятиями, забрался на Тэхёна и, уложив голову ему на грудь, слушал биение чужого сердца. Лежал и чувствовал, как тело окутывает давно забытый покой. Было так тепло и хорошо. Сладкий запах грейпфрута, нежные касания и поглаживая по пояснице, едва ощутимое дыхание на макушке, тяжесть чужой ладони на талии. — Я сбежал, — вдруг признался Чонгук, пальцами водя по груди мужчины и чувствуя, что тот немного напрягся. — После смерти родителей я был в больнице. Они меня связывали, накачивали транквилизаторами и наркотиками, внушали, что я какой-то псих. А Джин-хён не торопился оформлять опеку. Однажды я услышал его разговор с юристом, дядя попросил поискать других родственников для меня и тогда… — Тшш… — Тэхён мягко поцеловал омегу в висок, чувствуя, как тот разволновался. — Я рядом, — он чуть крепче обнял парня и, пробравшись пальцами под его футболку, гладил по оголённой коже. Это дало быстрый эффект, Гук отвлёкся и снова расслабился, готовясь продолжить историю. У альфы закрывались глаза от усталости, ему казалось, что он в любую секунду уснёт, но изо всех сил старался слушать Чонгука. История была из мрачного периода жизни омеги, наверняка это важно, раз он решил поделиться. — Это моя первая ошибка и первый раз, когда я проявил слабость после их гибели. Я дождался вечера, Сокджин ушёл в душ и хотел провести ночь в моей палате. Пока его не было, я вылез через окно, спустился по трубе и сбежал из больницы. Тэгу — огромный город, потеряться в толпе нетрудно, поэтому я всю ночь гулял по заброшенным районам, пока не столкнулся с компанией каких-то фриков. Им было плевать, с кем тусоваться, они не задавали вопросов. Ни имени, ни почему я так странно одет или почему при мне нет ни денег, ни документов. Так что они просто потащили меня в какой-то бар и, кажется, были не в себе. Я напился, а потом что-то принял, и мне стало так хорошо… — Твоя первая доза, — догадался Тэхён. — Да. Я отключился на три дня, а когда очнулся, то был уже дома. В нашей семейной квартире, а рядом перепуганный Джин. Врачи из-за побега признали меня нестабильным и опасным, они хотели отправить меня в психушку, но дядя оформил срочную опеку и забрал меня. Потом боль вернулась, а я мог думать только о том, как хочу снова забыть о ней. И тогда я стал пить утроенную дозу прописанных лекарств, а Джин-хёну говорил, что потерял. Сначала он верил, позже догадался, в чём дело. — И что тогда он сделал? — Тэхён громко выдохнул и прикрыл глаза, прижался носом к макушке Чонгука, делая плавный вдох. Запах жасмина его успокаивал и помогал хоть немного забыть о проблемах. Если бы кто-то сказал Данте, что когда-нибудь ему будет достаточно присутствия всего одного омеги, чтобы успокоиться — он бы рассмеялся в лицо этому человеку. Тэхён никогда не был от кого-то зависим, никогда не привязывался, даже если испытывал симпатию. Ставил рациональность выше чувств, но не сейчас. Сейчас он уже ничего не контролирует. Точнее сказать, он не хочет ставить чувства и эмоции под контроль разума. Позволяет Чонгуку принести в его жизнь немного хаоса. — Ничего не сделал. Только призрачные угрозы запихнуть меня в реабилитационный центр. Но за последние месяцы, как родитель, он проделал большую работу, — Чонгук ощутил укол вины за своё невежество перед хёном. — Я ошибся в нём. Думал, он откупится от меня, как от навязчивой проблемы, а он вот каким оказался… — Есть люди, в которых стоит верить безоговорочно, Чонгук. Сокджин для тебя как раз такой человек, — Тэхён склонил голову и обнаружил, что омега уснул. Альфа погладил его по волосам, прикрыл глаза и, наконец, позволил себе отдаться усталости и провалиться в глубокий сон.

***

— Поднимайтесь! — крик и какой-то жёсткий толчок. Чонгук резко открыл глаза и выглянул из-под одеяла, не понимая, что происходит. Давно его организм не просыпался так быстро. Омега мельком взглянул на время, и в тот же момент что-то упало ему на голову, закрывая глаза. Стащив длинную ткань и сев на постели, Гук понял, что дворецкий швырнул в него худи Тэхёна, найденное случайно в шкафу. Самого альфы рядом не было, Чон был в постели один. Рафаэль, встревоженный, стоял напротив кровати в одной пижаме и наспех завязанном халате, такой же сонный, но будто до жути чем-то напуганный. — Ты ебанулся? Пять часов утра, — Чонгук потёр глаза, у него сейчас череп треснет от боли. Он слишком мало поспал, голова раскалывалась. Жуткая ночь, ещё и Тэхён куда-то пропал. Даже для него ещё слишком рано, солнце едва-едва начало показываться из-за горизонта. Обычно мужчина не покидал постель раньше шести без острой необходимости. — Храбрым себя почувствовал? Ворвался в нашу спальню, будишь меня так рано. — Нужно уходить, срочно, — Рафаэль фыркнул на едкие колкости омеги и, подбежав к постели, откинул в сторону мягкое одеяло, вынуждая Чонгука поёжиться от прохлады. — В гараже машина, водитель уже ждёт. Он вас увезёт, но у нас есть несколько минут. Скорее, — парень схватил Гука за руку, больно сжимая запястье, и рывком потянул за собой. Чон скривился и отдёрнул ладонь, отпихивая от себя омегу. Он ничего не понимал, и объяснять никто не торопился. Чонгук с места не сдвинется, пока ему не скажут, что происходит. Дворецкий нервно взглянул на время, дёрнулся к окну и, выглянув на улицу, побледнел на глазах. — Ты, блять, нормально разговаривать умеешь? В чём дело? — но из постели парень всё-таки вылез и лениво поверх пижамы натянул брошенное в него худи, чувствуя сразу же, как тело обволакивает цитрусовый запах. Странно, что у Тэхёна вообще в шкафу есть подобные вещи. Кроме пиджаков, рубашек и водолазок Чонгук ничего другого на мужчине никогда не видел. — Сюда едут правительственные машины. За вами. Ещё объяснения нужны? — Рафаэль вновь схватил Чонгука за руку и, выбежав из спальни, потащил за собой к лестнице, быстро сбегая вниз. — Подожди! — Чон затормозил в лестничном пролёте, ловя злой взгляд дворецкого. Паника передалась омеге, но, услышав о подъезжающих машинах, первая мысль была не о побеге, а о Тэхёне. Почему он должен бежать? Кто эти люди? Что им нужно от Чонгука? Безумие какое-то. — Где Тэхён? Как вообще он такое допустил? Кто попало не может просто ворваться в его до… — Господин Ким уехал два часа назад, и связаться с ним не получается. Ему кто-то позвонил среди ночи. Кажется, что-то случилось, — Рафаэль снова перешёл на бег и потянул за собой постоянно тормозящего и возмущающегося Чонгука. — Сейчас на защиту Данте рассчитывать не стоит, поэтому моя задача вас вывезти из дома. Уже на первом этаже оба услышали шум мотора и звук подъезжающих к дому машин. Шанс уехать незамеченными был почти нулевой, но Рафаэль, не останавливаясь ни на секунду, миновал главный вход, обогнул дом через гостиную и выбежал к гаражу, где стояла иномарка и рядом ожидал один из охранников. — Быстрее, садитесь, — Рафаэль открыл заднюю дверь и подтолкнул Чонгука в салон, когда раздался резкий выстрел. Омеги взвизгнули от испуга и отпрыгнули в сторону, водитель замертво рухнул на землю, возле его головы растекалась кровавая лужа. — Не успели…

🩸🩸🩸

— Господин, куда это поставить? — официант с огромной икебаной наперевес стоял в проходе и ждал указаний. Бедолага покачивался из стороны в сторону и изо всех сил пытался не уронить ношу, пока ему не дали никаких указаний. Джин задумчиво поднял глаза от бумаг и, вскинув брови, недовольно поморщился. — Боже, какая безвкусица. Вынеси это на свалку…. — Но там грузовая машина привезла ещё десять таких, — растерянно пролепетал юноша, пытаясь выглянуть из-за пестрящих цветов и увидеть омегу. — Их все выбросить? — Да, всё на помойку. Если Намджун выбирал это лично, я разочаруюсь в его вкусе окончательно, — Ким обогнул официанта и, пробравшись к барной стойке, разложил кипу бумаг. Бармен поставил возле босса чашку с кофе и тактично удалился, чтобы не мешать. Список дел копился, сроки горели, подчинённые мельтешили вокруг, всё требовало контроля. В Богеме творился беспорядок, но весьма приятный. У Джина не было ни минуты, чтобы присесть, отдохнуть или поесть, но словами не передать, как он соскучился по всему этому. Омега вновь чувствовал власть, привычную атмосферу, и это придавало ему сил. Чем больше работы сваливалось, тем сильнее он вдохновлялся; чем масштабнее казались проблемы, тем более сосредоточен он становился. Джин готов был не покидать стен клуба и работать до изнеможения, а так как Чонгук теперь жил с Данте, ему не стоило переживать о том, что дома племянник один и может во что-то встрять. Как родитель, Сокджин не снимал с себя ответственности за младшего, но так как теперь безопасность Чонгука на плечах его истинного — это здорово упрощало жизнь. У омеги есть достаточно времени, чтобы спокойно подготовить всё к открытию клуба, до которого остались считанные дни. И хотя ремонт был оплачен Намджуном, Джин понёс огромные убытки из-за того, что Богема не работала почти месяц. Теперь очень важно быстро вернуться в строй, найти щедрых клиентов и наверстать упущенное. Вряд ли получится отбить хотя бы десятую часть от потерянной суммы, но сейчас любая прибыль порадует Кима. Его финансовое состояние ещё никогда прежде не было настолько плачевным. Ещё немного, и Джин начнёт думать, как не умереть голодной смертью, но знать кому-то об этом необязательно. Что-нибудь придумает, как и всегда. Сокджин заполнял бумаги для строителей, когда услышал топот ног у дверей и какой-то шум. Он обернулся, чтобы узнать, в чём дело, и обнаружил уже знакомую картину. Толпа охранников зашла в помещение и заняла свои позиции по периметру, чуть ли не сливаясь со стенами. Следом за ними через главный вход прошёл Намджун и задержался у дверей, чтобы о чём-то переговорить с управляющим. Омега фыркнул и отвернулся обратно к документам, продолжая сверять списки закупленных стройматериалов. — Джин-и, — ласковый вкрадчивый голос долетел до омеги из-за спины, а затем в поле зрения появился и его обладатель. Альфа остановился рядом, и тут же по залу поплыл крепкий запах ароматного мускатного ореха. Ким не смотрел на мужчину, но даже краем глаза отметил чётко сидящий по фигуре итальянский чёрный костюм и в тон ему рубашку. Ладно, возможно, со вкусом Намджуна не всё потеряно. Он знает толк в хорошей одежде…и в омегах. Джин нахмурился и одёрнулся себя, отгоняя такие идиотские мысли. — Даже королеву Англии не охраняли так тщательно, как тебя, — возмутился сам себе Сокджин, ставя широкий росчерк внизу документов. Он закрыл папку и отложил её в сторону, к остальным. — Полагаю, королева Англии не возглавляла криминальный квартал и на неё не нападали так часто. Даже завидую немного, счастливая старушка, — альфа ухмыльнулся и махнул бармену, чтобы он плеснул чего-нибудь крепкого. — Ты сегодня не в духе? Мои парни тебя напрягают? Я скажу им выйти и подождать на улице, — мужчина коротко оценил вид омеги и примкнул губами к поданному стакану с виски. — Охрана распугивает клиентов, — Джин обернулся к мужчине, замечая его рассредоточенный взгляд, бегающий по телу, прикрытому одеждой. — Мои глаза здесь, а не на уровне задницы, так что будь добр смотреть мне в лицо, когда я с тобой разговариваю, — омега пощёлкал пальцами перед лицом Намджуна, заставляя того вздрогнуть и в миг собраться. — Я тебя внимательно слушаю… — Так вот, сейчас клиентов нет, но когда клуб откроется, чтобы ни одного из ваших с Данте дуболомов здесь не было. Он прислал двадцать человек, на кой чёрт мне столько охраны, помимо штатных сотрудников? А когда приезжаешь ты, Богема вообще начинает смахивать на спортзал, а не на элитный клуб. Куча качков, снующих повсюду. Вы мне распугаете людей, и никто не захочет сюда приходить. — Джин, Богема находится в южном квартале. Нападение на клуб — промах Данте, поэтому он исправляет свою ошибку. Мы договорились, что он обеспечит клубу безопасность. Тебе не стоит переживать, история не повторится, — мужчина допил алкоголь и мягко улыбнулся, пытаясь обаянием задавить плохое настроение омеги, но такой ответ Сокджина только ещё сильнее вывел из себя. — Вы договорились? — Ким хмыкнул и закатил глаза, складывая руки на груди. — Со мной никто ни о чём не договаривался, а я, на минуту, хозяин этого самого клуба. — Никто не оспаривает твою власть в Богеме. Я не вмешиваюсь в её управление, ты босс. Мы только обеспечиваем безопасность. Разве ты не хочешь, чтобы твоим клиентам ничего не угрожало? В прошлый раз без жертв не обошлось, на тебя чуть не завели уголовное дело, — альфа коснулся плеча омеги и аккуратно погладил того сквозь тонкую ткань шёлковой блузки. Джин сощурился, но не отодвинулся и дал себе минуту на размышления. Пока он думал и старался оставаться объективным, чужая рука продолжала нежно массировать чуть выше локтя, и Ким готов был сдаться и пойти на попятную. Но, к счастью, омега ещё не выжил из ума. Он что, правда вот так легко уступит, потому что его погладили, как котёнка? Что за бред? Совсем раскис. Один раз проявит слабость, два, три и станет бесхребетным. Никакой гибкости, только жёсткая трактовка собственных правил. — Так вот, как босс, я тебе говорю, что мне не нужно столько охраны, — в ответ омега услышал тяжёлый вздох. — Не вздыхай. Какова вероятность, что на Богему снова кто-то нападёт? Мизерная, потому что кому сдался мой клуб, тем более во второй раз. — Ты ведёшь грязный бизнес. Шлюхи, наркотики, секс. Данте живёт с твоим племянником, а ты сам спишь со мной. Думаешь, риск так уж мал? Желающих повыдёргивать тебе пёрышки куда больше, чем ты сам представляешь. Не будь наивным слепцом, Джин-и. Ты же умный мальчик, — альфа спрятал руки в карманах брюк, чувствуя собственную победу. Намджун не будет врать, именно сейчас оказаться правым было не только важно, но и приятно. Джин — сильный оппонент, переспорить такого — задача со звёздочкой, но сейчас он точно смог. И гордился этим. — Десять… Я согласен на десять охранников от Данте, и когда ты будешь приезжать, твои парни будут оставаться за пределами клуба, чтобы не распугивать моих клиентов, — Намджун удовлетворённо кивнул, больше не собираясь спорить. Они достигли компромисса. — Проясним ещё кое-что. Один секс между нами не значит, что я сплю с тобой на постоянной основе. Не думай, что ты теперь регулярно будешь залетать на огонёк каждый раз, когда тебе приспичит. — Три, — поправил альфа и на непонимающий взгляд омеги поспешил уточнить. — В ту ночь это случилось трижды, — Сокджин весь покраснел от раздражения и до побеления сжал в руках ручку, борясь с желанием запустить ею в альфу. В тот вечер омега поддался порыву слабости, но он не представлял, как трудно будет смотреть в самодовольное лицо Намджуна. Тот просто сиял, но, кажется, капля благородства в альфе ещё осталась, и он сам сменил тему, чтобы не злить омегу сильнее. — Почему ты работаешь здесь? Ремонт в твоём кабинете закончили вчера. Не проще перейти туда? Там тише и легче сосредоточиться. — Я ещё не поднимался в кабинет. — Тогда пошли, я покажу тебе всё. Мой дизайнер лично работал над интерьером, и я пытался учесть твои вкусы, но если тебе что-то не понравится, всё переделают, как ты скажешь. — Если это тот же дизайнер, который заказал икебану, боюсь, кабинет придётся переделать полностью, — Джин взял альфу под руку, и они под косыми взглядами персонала направились к лестнице, чтобы подняться на второй этаж. Омега уже знал, что его репутация, как минимум среди подчинённых, приправлена порцией слухов, опровергнуть которые он просто не в силах. Особенно, учитывая то, как мастерски Намджун постоянно подкреплял сплетни своими действиями. Вся эта бравада о чести и благородстве, его чистый порыв защитить Сокджина от закона Монреаля, умопомрачительно дорогой ремонт. В глазах окружающих Джин занял статус любовника Намджуна, но цель омеги была — не опуститься до уровня дешёвой марионетки. Этого он себе точно не простит. Сокджин держался максимально отстранённо и немного холодно, чтобы альфа не строил иллюзий после совместной ночи. Было здорово, может быть, они даже повторят, но ничего между ними это не меняет. Пока они шли по лестнице, омега рассматривал новый интерьер и делал это так тщательно, будто искал к чему придраться. Но как бы ему ни хотелось найти изъян, надо было признать, что Намджун хорошо постарался. В целом Богема блистала, как неогранённый алмаз. Дорого, стильно, изыскано и со вкусом. Добавлено немного нового, но сохранён общий стиль, что крайне важно. Атмосфера клуба почти не изменилась, а значит, прежняя клиентура с удовольствием вернётся и, возможно, оставит здесь неприличные суммы. Джин уже чувствовал приближающийся запах денег, и его это приводило в какое-то неудержимое возбуждение и восторг. Намджун открыл дверь, пропустил омегу и зашёл следом. Он убедился, что кабинет соответствует тому проекту, который он лично одобрил, и, опёршись спиной на дверь, ждал вердикта. По лицу Сокджина понять что-то было трудно, но, зная его характер, он мог и из вредности тянуть время. Стены кабинета оббиты тёмно-красным бархатом, ненавязчиво и глаза не режет. Вдоль стены чёрный кожаный диван, стол из тяжёлого тёмного дуба, на полу ковёр из эвкалиптового шёлка, несколько картин в минимализме, пару кресел для посетителей и шкаф для документов. Ничего лишнего, немного готично, но сдержано и даже в меру строго. — Ну, что скажешь? — первым не выдержал Намджун. — Если тебе не понравится, я уволю этого дизайнера и закрою его фирму. — Боже, я правда это слышу? — омега обернулся и, усмехнувшись, поражённо смотрел на мужчину. Пожалуй, сейчас Джин и правда был удивлён и немного сконфужен, потому что не понимал, насколько Намджун серьёзен в подобных высказываниях. Он шутит или настолько ненормальный, что готов оборвать чью-то карьеру по щелчку пальцев? — К чему такие жертвы? Человек ведь старался. К тому же, уверен, дизайн кабинета составлялся под гнётом твоих угроз. Мне даже жалко этого бедолагу. — Думаешь, я только страхом могу заставить людей делать то, что мне надо? Деньги правят миром, Джин-и, — альфа хмыкнул и медленно отошёл от двери, огибая кабинет и оценивая работу. — Купить можно что угодно и кого угодно. Иногда это даже эффективнее, чем угрозы. — Думаешь, меня тоже получится купить? — Намджун напрягся и обернулся, делая попытки считать настроение омеги. К чему этот вопрос? Это проверка какая-то или Джин спросил просто по наитию? Мужчина долго тянул с ответом. — Можно кого угодно, и ты не исключение. Только надо правильно угадать валюту. Возможно, не за деньги, но за что-то другое ты продашься, — альфа нахмурился и вздохнул. Воздух будто потяжелел в кабинете. Они накаляли атмосферу вокруг себя этим разговором. Омега был удовлетворён подобным ответом и уже собирался бросить колкость, как вдруг Намджун продолжил. — Поэтому никогда никому не говори свою цену. Даже мне. Джина это вогнало в смятение, и он воздержался от комментариев. Что ещё он должен был сказать? Поблагодарить за заботу? Глупость какая. Перевести всё в юмор? Настроение не располагало для шуток. И яд он уже весь выпустил, так что вместо дерзости решил тактично промолчать. Но у Намджуна свои методы в борьбе с неловкостью. Когда омега развернулся, чтобы задать вопрос про закупку оставшихся строительных материалов, он чуть не врезался в мужчину, так внезапно оказавшегося возле него. Подкрался почти бесшумно. Альфа прижал омегу к краю стола и поставил руки по обе стороны от него, не позволяя высвободиться, но Сокджин и не торопился вырываться. Он подался немного назад и выжидал. Их лица разделяли миллиметры, взгляды переплетались, и в нос бил терпкий запах. Омегу бросило в жар, и он судорожно хватался за крупицы здравомыслия, но эмоции брали верх. Намджун красивый, сильный, властный. Голова шла кругом. Мощные контуры шеи прятались под чёрной рубашкой. Под этой же чёртовой тканью скрывались крепкие мышцы рук. Омега громко сглотнул, отгоняя, как наваждение, воспоминания о совместной ночи. Жар тел, глубокие проникновения, влажные поцелуи, до умопомрачения неприличные признания альфы, о которых сейчас тактично стоит умалчивать, чтобы не делать ситуацию ещё более неловкой и интимной. Намджун склонился вперёд и коснулся кончиком носа шеи омеги, медленно вдыхая запах его кожи. Он разочарованно выдохнул, потому что естественного аромата не почувствовал, но не отодвинулся и оставил тонкий поцелуй на запаховой железе. Шумный выдох сдал Джина, и он тут же зажмурился и замер, будто закрылся, и это могло его спасти. Это провал, он не имеет права вот так сдаться за один маленький поцелуй. Безумство. Омега слишком часто стал проигрывать альфе, и эта закономерность начинала его раздражать. Неужели он не сможет устоять перед одним мужчиной? Конечно, сможет. Поцелуй под скулой, за ушком и лёгкий укус за мочку. Всё-таки сегодня Джин не сможет. Он потерял веру в себя. — Сколько я тебе должен за весь ремонт? — вопрос оказался настолько некстати, что Намджун немного подался назад и вопросительно посмотрел на омегу. Он что, серьёзно? Или издевается? — Хочешь поговорить об этом сейчас? — мужчина растянул губы в улыбке. — Хотя, о чём это я. После секса ты тоже сразу заговорил о деньгах и бизнесе. Тебя возбуждают эти темы или фетиш такой странный? — Меня возбуждает свобода и чувство независимости. Не люблю быть кому-то должным, — омега высунул кончик языка и облизал губы, следя за тем, как кадык дёрнулся, и альфа тяжело сглотнул. Джин протянул ладонь, поправил воротник рубашки мужчины, специально кончиками пальцев задевая ключицы и снова убрал руку. — Ну так что? — Мой бухгалтер посчитает и сегодня напишет тебе сумму, — Намджун не хотел говорить о делах, не хотел думать о деньгах и глупом ремонте. Ему бы немного попробовать Сокджина на вкус, а потом можно и к бизнесу вернуться. И альфа подался вперёд, целуя омегу влажно и быстро, сразу с языком и без лишних нежностей. Джин ответил, перехватывая мужчину за шею и крепко обнимая. Он сел на край стола и монотонно застонал, почувствовав, как его талию сжимают сильные ладони. Было горячо и страстно. Языки бесстыже ласкали друг друга, губы сплетались в своеобразной интимной ласке. Джин снова это сделал. Поддался гормонам, проявил омежью слабость. Но подумает об этом позже, а сейчас так хорошо и правильно целоваться с Намджуном. Будто не было у него прежде мужчин, ласк, комплиментов и внимания. Будто весь опыт Сокджина с альфами обернулся в сплошное баловство и нелепые игры, а сейчас он распознал настоящий вкус соблазна. Распробовал мужчину, подающего большие надежды. И это до колкой дрожи пугало. Страшно снова разочароваться. Сейчас у них флирт, азарт, желание и интерес, но как быстро Намджуну надоест? Люди вроде него, привыкшие иметь всё, чего душа желает, пресыщаются быстро. Едва ли его вовлечённость продлится долго. От близости с альфой омегу буквально бросало в жар, будто каждая клеточка тела полыхала, и голова шла кругом. Намджун вновь прижался губами к шее Сокджина, будто эта часть тела вызывала у него слабость. Он облизывал, покусывал и снова целовал. Пока они наслаждались друг другом, Джин не заметил, как в его голове молниеносно промелькнула мысль, что быть любовником не так уж плохо. Но она затерялась, и позже он об этом даже не вспомнит. — Намджун… — прошептал Ким, хватаясь за плечи альфы, чтобы не упасть. Сегодня омегу распирало от неподходящих вопросов. Всё не вовремя, но он не мог не спросить, хотя и понимал, что, возможно, этим опять испортит момент. — Как умерла твоя сестра? Реакция не заставила себя ждать. Мужчина замер и очень медленно подался назад, отодвигаясь от омеги. Только вместо блаженства и удовольствия на лице отразилась озабоченность и нечитаемый микс из тяжёлых эмоций. Будто на него разом сбросили неподъёмный груз. И мысли, от которых альфа старательно пытался сбежать, вернулись. — Кхм…знаешь, — Намджун взглянул на свои наручные часы и сделал шаг назад, отрываясь от парня. — Я совсем забыл, что у меня сегодня ещё встреча. Мне надо ехать. — Мне не стоило спрашивать? Это какая-то запретная тема? — Джин спрыгнул со стола и, упёршись руками в бок, пытался понять, что происходит, но вместо ответов натыкался на отчуждённый взгляд. Альфу за секунду будто подменили. Перед Сокджином сейчас стоял совсем другой человек, тот, с кем он ещё знаком не был. — Намджун, я… — Мне правда пора. Бухгалтер скинет тебе сумму и адрес, куда можно подвезти деньги. Пока, Сокджин. Когда дверь закрылась, омега почувствовал себя тупицей. Зачем он вообще в это полез и стал спрашивать? Кем он себя возомнил? Намджун лишь развлекается. Они здорово проводят время вместе, но на этом всё. Тогда почему Джин решил, что должен знать нечто столь личное? Это его не касается и спрашивать было тупо. Альфа провёл между ними черту, через которую омега больше не переступит.

🩸🩸🩸

Ожидание. Тягучее и мучительное. Сколько уже прошло? Около пяти часов, может быть, больше, а новостей никаких. Тэхён сидел на велюровом диване, пил свой бурбон и надеялся, что скоро давящая боль в висках отпустит. Он почти не спал, чувствовал измождённость. Стоило ночью заснуть, и почти сразу раздался звонок от Юнги. Хосок ранен, Чимин в истерике, на заднем плане его крики, а под боком спящий и вздрагивающий от каждого шороха омега. Данте вынужденно покинул дом, сорвался в ту же минуту, но когда приехал в клинику, ему сказали, что Хосока оперируют и надо ждать. Пять часов они втроём провели в комнате ожидания. Тут была еда и мягкие диваны, чтобы отдохнуть или поспать, но никто не мог найти себе места. Данте лакал бурбон, нарушая правила клиники о запрете алкоголя. Ни одна живая душа не решилась с ним спорить. Юнги скурил пол пачки сигарет, а Чимин молча забился в угол дивана и смотрел в одну точку. Омега так просидел почти два часа, прежде чем Мин опомнился и попытался помочь ему умыться и привести себя в порядок, но тот не захотел сдвигаться с места. Его одежда вся была перепачкана в крови Хосока, капли засохли на шее и ключицах, а во взгляде родилось что-то новое и чуждое. Юнги это заметил сразу, но решил пока не трогать омегу, списав всё на шок. Чимин застал налёт на Богему, и на его руках умер бармен. Это было жутко, тогда он испугался и поверил, что погибнет. Чимин видел труп своего мужа. Это было мерзко, но в какой-то мере даже приятно. Приятно от осознания своей свободы. Сейчас на его руках ранили Хосока, и омега совершенно не понимал, что он чувствует. В моменте было страшно до дрожи. Будто в сердце кольнуло, а потом? Какая-то тоскливая пустота заволокла всё внутри. Альфа подставился под пулю, чтобы защитить его, рисковал своей жизнью, и ещё неизвестно, выживет ли он вообще. Снаружи юноша казался кристально спокойным, а внутри его обуревали тяжёлые мысли. Смерть шла след в след, эта мысль въедалась в мозг так плотно, что избавиться от неё казалось невозможным. Но что случилось прошлым вечером… В момент, когда Хосока ранили, у Чимина будто собственная жизнь перед глазами пронеслась. На короткий миг он ощутил жгучую боль и даже подумал, что ранили его, а затем всё рассеялось. Это жуткое наваждение не отпускало омегу. Чимин никогда прежде не испытывал ничего подобного и повторять это не хочет. — Попей хотя бы воды, если от еды отказываешься, — Юнги присел на край дивана и протянул омеге стакан. Тот едва заметно подрагивающей рукой взял его и начал медленно пить, глядя куда-то мимо. — Ты точно не хочешь переодеться? — Я в порядке, — отстранённо прошептал Чимин, подтягивая колени к груди и кладя на них руки. — Конечно, ты в порядке. Хосок подставился под пулю, чтобы ты сейчас был в порядке, — едко прошипел Тэхён, допивая бурбон и сжимая в руке стакан так сильно, что тот, казалось, сейчас треснет. Альфа протянул руку к бутылке, чтобы налить себе ещё. Две пары глаз уставились на него, словно поражённые, что мужчина действительно сказал это вслух. Но Тэхёна совесть не мучила. Он почти пять грёбанных часов сидел, копил злость и сдерживался, чтобы не ранить и без того травмированного омегу. А сейчас, когда уже все устали, ожидание достигло высшей точки накала, а алкоголь разошёлся в крови Данте и отпустил тормоза. — Защищать Чимина — его работа. Он сам вызвался и знал, на что идёт, — жёстко воскликнул Мин, не желая слышать подобные обвинения в адрес омеги. Чимин нахмурился и промолчал, ему сказать было нечего. — Он вызвался быть охраной, а не бронежилетом, — Тэхён фыркнул, выпил ещё и обернулся к притихшему на диване Чимину. — Ты! — альфа указал пальцем на омегу, и тон его не предвещал ничего хорошего. — Кто тебе дал право отпускать мою охрану?! — не услышав ничего в ответ, альфа разошёлся ещё больше. — Я с тобой разговариваю! — рявкнул мужчина, заполоняя комнату. — Он испугался, не надо на него кричать, — холодно воскликнул Юнги, присаживаясь немного ближе и собираясь прикрыть юношу, но Чимин не нуждался в этой защите. Он свесил ноги с дивана и, сев ровно, посмотрел на Данте, готовый выслушать всё. Мужчина по факту был прав. Чимин сплоховал, из-за его неверных действий случилось так, как случилось. — Он перепугался? Выпьет валерьянку и придёт в себя, а Хосок чуть не сдох, потому что Чимин почувствовал себя неуязвимым, — альфа вскочил на ноги и сделал шаг к дивану напротив, тут же натыкаясь на выросшего между ними Юнги. — Мин, не беси меня. Ты не подходящее время выбрал, чтобы играть в героя, — обозлённо прошипел Данте. Острый аромат грейпфрута столкнулся с имбирём, отдающим горечью. Эти запахи были настолько сильными, что заполонили комнату. — В таком состоянии вы не подойдёте к нему, — Тэхён хмыкнул, но не стал предпринимать никаких попыток, чтобы приблизиться к омеге. Остался на месте, но смотрел на Пака через плечо Юнги и продолжал говорить. — Я пытался с тобой обходиться по-хорошему, предоставил тебе охрану, свободу передвижения и просил только соблюдать правила, на которые ты насрал. Тебе не нравится жить по моим законам с Хосоком и в безопасности? Тогда я запру тебя с кучей охраны на краю города, где ты не будешь видеть ничего, кроме четырёх стен, и посмотрим, как весело тебе будет. — Вы этого не сделаете! — воскликнул Юнги, всё ещё не понимая, почему Чимин отмалчивается и покорно принимает всё это. — Он совершил ошибку, но кто её не совершал? К тому же его нежелание находиться с вашей охраной вызвано недоверием к вам же. Данте рассмеялся и сжал ладони, благоразумно игнорируя стойкое желание ударить альфу перед собой. Это всё полный бред, он ведь делал ставку на Юнги, как на человека с хорошей подготовкой и острым умом, но сейчас видел перед собой всего лишь влюблённого мальчишку, неспособного мыслить трезво. Данте слишком переоценил Юнги, можно сказать, даже разочаровался. — Чувства делают из мужчин идиотов, — прошипел Ким, играя желваками и медленно отходя назад. На лице Мина отразилась смесь недоумения и облегчения, Чимин тоже слегка вздрогнул от этих слов. — Он — ключ к восточному кварталу Монреаля, и мне нужно, чтобы он оставался жив. Если я сказал, что запру его, ты не станешь преградой на моём пути, Мин Юнги. Хватит корчить из себя рыцаря, выглядишь как идиот. — Вы… Альфа не успел договорить. Двери комнаты ожидания открылись, и внутрь зашёл хирург. Мужчина снял маску с лица и, громко вздохнув, остановился в проходе, обращая внимание на себя. — Пуля пробила правое лёгкое, в результате чего развилась гипоксия. Мы оказали помощь, но было слишком поздно. Успел развиться отёк. К сожалению, нам пришлось удалить повреждённую часть, — Чимин побледнел и ощутил слабость в ногах. Хотя он попытался скрыть свою реакцию, Юнги ловко придержал его за локоть, позволяя опираться на себя. — Парень жить будет, но объём его лёгкого сократился на сорок процентов. — Можно короче? Что это значит? — раздражённо воскликнул Мин. — Если он пройдёт лечение и бросит курить, то переживёт ещё всех вас, но если пренебрежёт реабилитацией и вернётся к сигаретам, его это убьёт. После операции есть риск осложнений. Развитие острой дыхательной недостаточности, гемопневмоторакс и так далее. Список длинный, поэтому важно, чтобы он принимал все лекарства. — Что с ним сейчас? — поинтересовался Чимин. На удивление, его голос звучал твёрдо, без тени волнения. — Пациент ещё не проснулся после наркоза. Кто-то один может в палате подождать, когда он очнётся. Ему потребуется, чтобы после операции кто-то был рядом. — Да, я побуду с ним, — омега согласно закивал, и врач вышел из комнаты, утомлённый тяжёлой операцией, затянувшейся на половину ночи. — Я буду ухаживать за ним, пока он не поправится, — уверенно заявил Пак, будто это уже дело решёное. Но Данте сейчас и не собирался спорить. — Да, ты за ним присмотришь, — согласился мужчина, находя в этом долю какой-то справедливости. Омега совершил ошибку, он же и внесёт вклад, чтобы её исправить, хотя здоровые лёгкие Хосоку это уже не вернёт. Тэхён всё ещё злился, но уже обуздал эмоции и мог себя контролировать. В какой-то мере он понимал, что сам виноват. Слишком положился на Юнги и Хосока. Думал, что их привязанность к Чимину поможет его как следует защитить, а на деле получил сумасшедшего камикадзе, бросающегося под пули, и влюблённого идиота, не годящегося ни на что в таком состоянии. Чувства альф вылезли боком, а Данте, давший на всё это добро, разгребал последствия. На что он только надеялся. — Юнги, расставь охрану. Один в палате, двое у двери, двое у стойки регистрации на этаже, один под окнами и по одному у каждого входа в больницу. — Это не перебор? — сомнительно поинтересовался Мин. — Нападали всё-таки не на Хосока, а на Чимина. Вряд ли его придут добивать. — Если он умрёт в стенах этой больницы, ты сдохнешь следующим. Ещё вопросы? — возражений никаких больше не возникло. — Я хочу перед уходом увидеть Хосока. Как только он будет стабилен, мы сразу же вернём его домой. Там безопаснее всего. Тэхён набросил на плечи пиджак и собирался выйти из комнаты ожидания, чтобы пройти в палату и лично убедиться в состоянии альфы. Когда он уже почти подошёл к двери, у Юнги зазвонил телефон, и он притормозил, что-то долго и напряжённо слушая. Данте остановился и нетерпеливо ждал, когда тот закончит разговор. Только вот изменившееся выражение лица Мина альфе совсем не понравилось. — Что-то случилось? — Тэхён ещё не услышал ответ, но уже весь помрачнел, чувствуя что-то неладное. — Там… Чонгук.

🩸🩸🩸

Сколько часов прошло? Время, казалось, никогда ещё не тянулось так медленно. Маленькая тёмная комната, железный стол, прикрученный к полу, два стула и слабо светящая лампа у потолка. Всего одна дверь, никаких окон и давящая на уши тишина. Атмосфера, максимально угнетающая и лишающая всякой надежды. Сколько он уже тут просидел? Мог только предположить, но тело и мышцы затекли, шея болела, про запястья было больно даже думать. Их затянули слишком туго, останутся синяки и раны. Руки зафиксировали за спиной, так, что ими трудно было шевелить. К тому же в помещении холодно, а на парне лишь пижама, заляпанная брызгами крови почившего водителя, и наспех обутые кеды. Толстовку Тэхёна у него жестоко отняли, лишив единственного не только источника тепла, но и способа успокоиться — запаха альфы. Чонгук откинул голову назад и замычал, почувствовав монотонную боль от движений. Во рту пересохло, но когда он просил воды, его послали к чёрту. Не стоило надеяться, что эти люди станут с ним любезничать. Но они могли хотя бы соблюдать его права или рассчитывать на это слишком наивно? Парень не понимал, что происходит, но у него было достаточно времени, чтобы подумать об этом и сделать несколько нехитрых догадок. Одно он понял точно — его арест связан с Данте. На этом дедуктивные способности омеги терпели полнейшее фиаско. Связываясь с альфой, он осознавал, во что встревает, но не думал, что последствия настигнут его столь скоро. В любом случае, он уже несколько часов сидит, закованный в наручники в допросной комнате центральной прокураты Монреаля и слушает собственное дыхание. Иногда к нему заходят, чтобы подразнить стаканом воды, пару раз приложили чем-то тяжёлым по голове, пытаются запугивать, рассказывают, что его ждёт, наводят туман и снова уходят, оставляя омегу одного с грузом устрашающих мыслей. Он замёрз, голоден, его мочевой пузырь разрывается от давления, а голова болит. Но личный дискомфорт ничто по сравнению со страхом и гнетущими догадками о причинах его пребывания здесь. Сбежать утром не удалось. Дом был окружён со всех сторон, будто они подготовились с особой тщательностью. Рафаэля никто трогать не стал, а Чонгука схватили под руки, скрутили и запихнули в машину. С грубой силой они переборщили. Плечо болело нещадно, но жаловаться Чонгук не стал. Руку не сломали, и на том спасибо. Омега снова повесил голову и облизал пересохшие губы, когда услышал отдалённый шум чьих-то шагов. Железный замок щёлкнул, тяжёлая дверь открылась, и внутрь зашли двое мужчин. Оба альфы, но один значительно старше, а второй казался совсем юным. Тот, что старше, сел напротив и положил на стол папку. Когда он поднял голову и его лицо достаточно осветил свет лампы, Чонгук непроизвольно вздрогнул. Он уже видел этого человека на вечере с Советом. Тот жуткий японец. Сегодня мужчина был в простых синих брюках и голубой рубашке, но на лице всё та же вежливая лживая улыбка. Его спутник встал в углу комнаты в тени и закурил, выпуская изо рта вонючий дым. — Я вас знаю, — на выдохе прошептал Чон, облизывая шершавым языком пересохшие губы. Дым сигарет добрался до него, и омега закашлялся. Воздух в помещении был спрессованный и будто сырой. — Видел вас на вечере с Советом. Вы меня спрашивали про Тэхёна. — Да, я тоже знаю тебя, Чонгук, — альфа открыл папку перед собой. — Чон Чонгук, восемнадцать лет, сирота. Опекун Ким Сокджин, проживаешь в Монреале последние четыре месяца, учишься в Монреальском университете на факультете музыки, второй курс. И тут целых три страницы о твоей нездоровой тяге к всяким интересным препаратам. Удивительно, что дядя ещё терпит тебя и твои выходки. Не проще было бы отказаться от тебя? — мужчина прокашлялся в кулак и одарил омегу странной улыбкой. — Вы хорошо подготовились, — Чон слабо усмехнулся и заглянул в папку, но голова болела так сильно, что он не нашёл в себе силы прочитать что-то вверх ногами. Впрочем, и так ясно, они знают о нём всё. Даже о проблемах с наркотиками. Чонгук влип. Слова о Сокджине он будто не услышал. — Я хочу пить. — Воду надо заслужить, — фыркнул парень в углу, вновь выпуская едкий дым изо рта. Непонятно, что за дерьмо он курил, но это было невыносимо. Чонгук его проигнорировал, предполагая, что мальчишку привели только для устрашения, а на деле в его руках никакой власти. На вид он был ненамного старше самого Чона, только вот что-то с этим парнем было не так. Омега не сразу, но всё-таки догадался посмотреть ему в глаза. Чонгук знал этот отрешённый и пустой взгляд. Видел его миллион раз в отражении зеркала, и потому потребовалась доля секунды, чтобы узнать наркомана в другом человеке. Симптомы слишком знакомы. Подрагивающие пальцы, оскал вместо улыбки, расширенные зрачки, нездоровый блеск в глазах, испарина на лбу и жадное курение. Он будто от сигареты оторваться не мог. — Полегче. Он всё-таки омега, а мы не изверги, — альфа поднял с пола бутылку с водой, открыл крышку и, встав из-за стола, подошёл к Чонгуку, чтобы дать ему попить. Но когда юноша потянулся к горлу, вода полилась прямо на его одежду. Колючий озноб, холод, дрожь. Омега скукожился на стуле, чувствуя, как мокрая одежда липнет к телу. Он весь продрог, а кондиционер пускал в помещение только ледяной воздух. — Охладись немного. — Вот вы суки… Ну, мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним, — Чон нервно захихикал и снова затих. — Ты смотри какой засранец. Даже в таком положении он ещё угрожать пытается, — парень затянулся и лениво продолжил. — Ты знаешь, почему здесь находишься? — В душе не ебу, но догадываюсь, что это как-то связано с Данте, — Чонгук закашлялся, лёгкие сдавило от холода, дышать стало трудно. Даже если он тут умрёт от переохлаждения — это не такая уж плохая смерть. Всяко лучше, чем откинуться от передоза или пока тебя ногами мутузят люди Джехёна. Но страх, как клещ, въелся в самое нутро и пускал корни по телу. Может, у омеги хорошо получалось сохранять невозмутимый вид, но на деле он был в ужасе. Джин-хён ведь вытащит его отсюда? Никогда прежде Чонгук ещё не жаждал увидеть дядю так сильно. — Как давно я здесь? — Ты пробыл тут пять часов. Мы специально дали тебе время, чтобы ты хорошенько обо всём подумал, — мужчина напротив перелистнул страницу в папке, что-то вычитывая. — Итак, познакомимся? — Не знакомлюсь. — Меня зовут Акело, — будто не слыша слов омеги, продолжил альфа. — А парень у меня за спиной Хёндже. Он здесь на случай, если возникнут трудности, но злить его не советую. Трудности? Чонгук нахмурился и решил на это ничего не отвечать, но что-то подсказывало, что целым из этой комнаты он не выйдет. Этот Хёндже казался неадекватным, смотрел некормленым взглядом и словно ждал малейшего повода, чтобы выбить Чонгуку мозги или чего похуже сделать. Чон всерьёз напрягся и тяжело сглотнул. Сомнений в том, что здесь его могут покалечить, даже не возникало. — И в чём вы меня обвиняете? Ааа…неважно, я требую адвоката…и дяде позвоните, — Чон выпрямился на стуле и от прилива боли завыл, а затем громче начал кричать. — Позвоните Сокджину! — Закрой рот, — Хёндже в два шага оказался возле стола и одним ударом заставил Чонгука замолкнуть. Голова слабо упала вперёд, в глазах на долю секунды потемнело от боли, и последние силы покинули омегу. Он весь дрожал, но не от страха, а от усталости. — Наверное, ты думаешь, что у нас нет права держать тебя здесь, но ты ошибаешься, — Акело хитро прищурился. — У нас даже есть ордер на твой арест, подписанный главным судьёй, — мужчина вытащил из папки какой-то лист, махнул перед лицом Чонгука и снова спрятал. Прочитать ничего не получилось. — Это значит, что ближайшие сорок восемь часов ты никуда от нас не денешься. Тебе уже страшно, сучёныш? — Хёндже схватил омегу за грудки и резко встряхнул, заставляя поморщиться. Затёкшие мышцы тут же дали о себе знать, но альфа швырнул парнишку обратно на стул. Чонгук притих, елозя пересохшим языком во рту. Он бы сейчас убил за глоток воды. Не поднимая глаз, омега чувствовал на себе внимательный взгляд Хёндже. Этот парнишка был низкорослым, худым и немного нескладным. Для альфы даже можно сказать, нелепым. Но сколько в нём гонора и бахвальства. Смотрел на Чонгука так, словно тот зверушка в клетке. Сейчас Чон выглядел отвратно. Усталый, болезненно бледный, в потрёпанной грязной пижаме, с тёмными мешками под глазами и разбитой губой от нескольких ударов. Только вот пах всё ещё вкусно. Сладкий жасмин за долгие пять часов заполонил комнату. Запах был настолько сильным, что перебивал запахи альф. Чонгук нервничал, гормоны вырабатывались активнее, его железы работали на пределе, и сейчас это не играло ему на руку. Хёндже постоянно принюхивался, хотя и не подавал вида. Плавно обойдя омегу, альфа положил руку ему на голову и пропустил через пальцы белые пряди волос, оттягивая их у корней. Обычно так делал Тэхён. — Руки убери, — злобно шикнул Чон, дёргая головой в попытке уйти от чужих касаний. Лишние движения принесли новую боль, но лучше так, чем позволить этому ублюдку себя трогать грязными потными ладонями. Чонгук сидел спиной, поэтому не увидел очередного замаха, но в этот раз удара не случилось. Альфа благоразумно воздержался и, обогнув комнату, встал за спиной японца. — Расскажи, в чём его обвиняют, — парень спрятал руки в карманах и в упор уставился на Чонгука. Может быть, смутить пытался, но не ожидал, что омега ответит таким же прямым и уверенным взглядом. Хёндже хмыкнул и толкнул язык за щёку, будто намекая, что самое интересное у них ещё впереди. — Ты задержан по подозрению в убийстве Джехёна. Говорить кто это надо? — но продолжать Акело не стал. В комнате воцарилась звенящая тишина. Омега нахмурился и долго молчал, будто впитывал сказанное. — Вы чё, накуренные? Какое убийство? — он слишком устал, чтобы ёрничать или отшучиваться. Боль в теле стала почти невыносимой, поэтому единственное, о чём мечтал Чонгук, как можно скорее покинуть эту комнату. Он бы сейчас согласился даже на жёсткую железную лавку в камере или просто лечь на холодный пол. Что угодно, лишь бы дать мышцам расслабиться. — Ладно, и как вы пришли к такому гениальному выводу? Поделитесь, черти? — У тебя был мотив, ты один из первых в списке подозреваемых, — Акело поднял со стола ручку и покрутил в пальцах. — Незадолго до его смерти у вас случился конфликт. Джехён тебя покалечил, и ты был зол. Хотел отомстить, дождался момента и нанёс удар. — Бред, никто в это не поверит. Придумайте что-то получше. — Может быть, переломанными рёбрами не обошлось? Если Джехён тебя поимел, тогда ты тем более хотел бы ему отомстить, — вставил свою догадку Хёндже, облизывая губы и снова разглядывая омегу с головы до пояса. Он бы и ниже опустился, но стол мешал. — Что ты на это скажешь, Чонгук? — Скажу, что из вас хуёвые сыщики. Он уже несколько недель как сдох, и это единственная теория, до которой вы смогли додуматься? — Чон глухо засмеялся, но только потому, что в лёгких скопился холодный воздух, и ему даже дышать было трудно. — Я же был на вечере с Советом, и вы видели меня там. Сами знаете, что я этого не делал. — Джёхен умер в час, а тебя я видел около десяти, — возразил Акело. — Я был с Данте всю ночь. После ужина мы уехали к нему, так что обломитесь. Он подтвердит, и вряд ли кто-то из вас, недоумков, решится не поверить ему, — Чонгук был так зол, что почти не контролировал, что говорит. Он дёрнул руками, но наручники впились в кожу, и по комнате пошёл едва ощутимый запах крови. Железо оставило глубокие царапины, синяки широкими кольцами обвивали тонкие запястья, будто браслеты. — Немедленно позвоните Сокджину! — Ага, уже бежим и спотыкаемся. Малыш, не борзей, — Хёндже поиграл желваками и, опустив глаза на покалеченные запястья омеги, усмехнулся. — Что такое? Браслетики жмут? — парень вытащил из кармана связку ключей и покрутил ими в воздухе, но вместо того, чтобы ослабить наручники, спрятал обратно. Какая разница, что Чонгук скажет им. Если они решили сделать его виноватым, разве он сможет как-то на это повлиять? Юноша зажмурился и сделал глубокий вдох. Ему нужны силы, чтобы перетерпеть этот допрос, а потом они, может быть, сжалятся и позволят ему немного отдохнуть. — У Джехёна было столько врагов, а вы подумали сразу на меня? Это даже немного льстит, — омега обречённо повесил голову. Два дня он так не вывезет, ему надо отсюда выбираться. — Как, по-вашему, я мог убить кого-то вроде него? Парни, у меня едва хватает сил открыть бутылку газировки, — но, как и следовало ожидать, в ответ только насмешка. Чон нахмурился и сжал губы в тонкую линию. Как же давно он не испытывал ни к кому такого сильно презрения. Уже и забыл это гаденькое чувство, но вот оно снова родилось в нём. — Я был в ту ночь с Тэхёном. Больше мне сказать вам нечего. Мужчины переглянулись между собой и одновременно кивнули, будто о чём-то договариваясь. Чонгук напрягся, в помещении будто стало ещё холоднее. — И что вы делали всю ночь? — Хёндже сложил руки на груди и упёрся взглядом в омегу. Чонгук ухмыльнулся, но, конечно же, рассказывать, как он рыдал на плече альфы, не станет. — Трахались. Подробности интересуют? — Чон сжал ладони, но тут же пожалел об этом, почувствовав, как железо впивается в свежие раны и по телу бежит колкий озноб. Лучше постараться вообще не двигаться. — Хотя зачем мне что-то вам рассказывать? Спро́сите у него лично. — Ты меня заебал, — прошипел альфа. Он обошёл стол и схватил Чонгука за грудки, дёргая на себя. От Хёндже шёл зловонный запах сигарет и какой-то жвачки. — Думаешь, что Данте прибежит тебя спасать? Не переоценивай себя, сопляк, — он грубо потянул за корни, заставляя омегу смотреть прямо на себя. — А что, боишься, что прибежит? — Чон попытался вывернуться, но его оглушило жёсткой пощёчиной. Не успел опомниться, и удары снова посыпались, выбивая из реальности потоком боли. Хёндже, как ненормальный набросился на омегу с кулаками. Бил с какой-то нечеловеческой жестокостью. В ушах стоял звон, Чонгук зажмурился и не сразу понял, когда удары прекратились. Альфа всё ещё сжимал края его одежды и тряс, кричал, но Чон ничего не понимал. Отдалённо раздался шум, и свет в комнате стал ярче, а затем и руки, держащие его, исчезли. Парню потребовалась минута, чтобы прийти в себя и затуманенным взглядом проследить за происходящим. — Ты… — просипел Гук, поражённо глядя на мужчину, остановившегося в дверях. Массивная железная дверь распахнута, в проходе застыл альфа и тяжело смотрел на Акело, не спуская с него взгляда. Это последний человек, которого ожидал увидеть здесь омега и, наверное, сейчас он был даже рад. Но обессиленно размяк на стуле. — Чан? — кажется, Акело был удивлён не меньше, тут же вскочив со своего места. — Что происходит? Тебя не должно здесь быть. — Я забираю Чонгука, — без лишних приветствий сухо процедил мужчина. Он махнул рукой, и в комнату прошло двое мужчин. Они схватили Хёндже, тот попытался вырваться, но после нескольких ударов засипел, словно задыхался, и больше не дёргался. Достав ключи, один из мужчин снял наручники с омеги. Чонгук сразу же чуть не свалился на пол, но к нему подоспел из коридора некто третий и помог выйти из допросной. — У нас был уговор. Ты что творишь? — Акело выхватил из-за пояса травмат, но прежде чем успел поднять оружие, один из альф выбил его и, заломив руки, уложил мужчину на стол, припечатывая лицом к холодному металлу. — Не было у нас уговора. Вы сделали предложение, я отказался, — Бан Чан подошёл к Акело и, подняв упавший пистолет, снял с предохранителя. Звонкий щелчок заставил всех в комнате вздрогнуть. Альфа поднёс оружие к виску мужчины и положил палец на курок. — Последнее желание? — Неправильный выбор. Ты об этом пожалеешь, — прошипел Акело, брызжа слюной от гнева. — С такими крысами, как вы, якшаться — себя не уважать, — выстрел оглушил комнату, и Хёндже, которому загораживали вид на происходящее держащие его альфы, заорал как резаный в панике. Но пуля ушла в стену. — В следующий раз я выстрелю тебе в голову, — Бан Чан вытащил магазин, высыпал пули и швырнул пистолет на пол. — А этого мелкого, — альфа косо взглянул на затихшего и истерично перепуганного Хёндже, — отпиздите, чтобы не повадно было омег трогать. Какой рукой он бил Чонгука? Правой? Сломайте её. Тяжёлая металлическая дверь закрылась, и никто уже не слышал того, что происходило внутри.

🩸🩸🩸

Машина почти бесшумно заехала на узкую гравийную дорожку, оказываясь под раскидистыми ветками каштанов, дубов и конфетных деревьев. Чёрные массивные ворота закрылись позади, охрана указала, куда двигаться дальше. Пришлось немного проехать вглубь, и чем дальше оказывалась иномарка, тем больше это напоминало глушь. Всё было засажено деревьями; высокие кроны закрывали облака, пряча солнце и создавая вокруг дома тень. Обогнув двор по кругу, машина припарковалась возле лестницы, и омега вышел из салона, оценивая обстановку. Не этого он ждал от Намджуна. Думал, мужчина вроде него живёт напоказ, демонстрируя мощь, силу, власть, богатство. В воображении Сокджина это должен был оказаться, по меньшей мере, дворец, окружённый военными вышками, золотыми фонтанами и роскошными садами. На деле мужчина жил словно затворник. Его дом находился посреди дорогого жилого квартала, но сам особняк прятался среди деревьев. Альфа выкупил несколько участков и засадил всё вокруг, создавая импровизированный парк. Высокий каменный забор в три метра перекрывал вид снаружи, в центре участка огромный пруд с экзотическими рыбами, где-то в глуши можно было различить журчание источника, а в воздухе пахло свежестью и немного пылью после недавнего дождя. Небо сегодня заволокло тучами. Джин поёжился от прохлады и огляделся, вокруг никого. Одинокий дом, ни души. Даже охраны нигде не видно. Омега открыл заднюю дверь машины, достал пиджак, накинул его на себя, затем вытащил спортивную сумку, набитую до отказа и, закрыв авто, направился по лестнице к дому. Каждый шаг отдавался эхом, среди ветвей деревьев слышалось пение птиц, вдали, где-то за пределами участка залаяла собака и почти сразу замолкла. А может быть, это пёс охранников. Джин ускорил шаг и, взбежав по лестнице, оказался перед высокими дверями. Звонка нигде не было видно, поэтому он коротко постучал. Тишина. Джин толкнул дверь, и та тихо открылась, пуская полоску света внутрь тёмного коридора. Омега воровато огляделся по сторонам, убедился, что вокруг никого, чтобы спросить, куда идти, и зашёл в дом, закрывая за собой. Мрачновато. Широкий проход, застланный тёмным ковром, вёл прямиком в одну общую гостиную с большим количеством окон. Но сейчас они все были закрыты шторами, отчего в помещении царил полумрак. Электрический камин горел у стены, в дальнем углу стоял бильярдный стол, подвесные стеклянные ступеньки вели куда-то наверх, диван полукругом закрывал большую часть комнаты, на хрустальном столике выставлены бутылки с алкоголем и чистые бокалы, на стенах какие-то чудные картины с непонятными рисунками. Что-то из современно искусства. Единственным источником света были маленькие лампы в полу, рассредоточенные по периметру всей комнаты. Теперь Сокджин при всём желании не сможет отрицать, что у альфы есть вкус. Его дом как маленький островок одиночества и отчуждённости. Иногда такие места вызывают тоску, но бывают моменты, когда одиночество — это всё, о чём смеешь мечтать. — Намджун? — омега остановился посреди комнаты и осмотрелся в надежде увидеть прислугу или самого хозяина. Не может же он жить здесь совсем один, за таким огромным домом кто-то должен присматривать. Ответа не последовало, и мужчина двинулся в единственном понятном ему направлении — к лестницам. Одна, стеклянная, вела наверх, скорее всего, к спальням и жилым помещениям. А вторая — массивная, из тёмного дерева, куда-то вниз. Тут Сокджин вынужденно остановился и прислушался. Наверху было совсем тихо, а вот с нижнего этажа явно раздавался какой-то шум, поэтому Ким нехотя, аккуратно ступая в полумраке, начал спускаться. — И это его гостеприимство, — фыркнул омега, щурясь, чтобы рассмотреть что-то перед собой. — Знал же, что я приеду. Нельзя было встретить? Цц, никаких манер, — немного поворчав, Ким вытащил телефон и набрал альфу, но тот оказался недоступен, поэтому пришлось идти дальше. Не зря же он тащился полчаса в эту глушь. Раз уж приехал, надо довести дело до конца. Чем ниже он оказывался, тем громче становился шум, но освещение ухудшалось. Джин уже подумал, что зря вообще сюда пошёл. Когда он добрался до последней ступеньки, ему приходилось уже рукой нащупывать стену, чтобы понимать, куда он движется. Перед омегой открылся узкий коридор, освещаемый только несколькими лампочками, а в конце поворот куда-то, откуда шли звуки. Джин раздражённо вздохнул и двинулся вперёд, но вдруг понял, что теряет равновесие и падает. Он за что-то запнулся и рухнул на колени, от удара раздался звонкий стук, а затем чьё-то короткое мычание. Омега встрепенулся и отскочил по полу в сторону, впервые за всё время нахождения здесь, действительно пугаясь. Что это было? Ему послышалось? Ким озирался по сторонам, пытаясь понять, кто издал пугающий звук, но в полумраке коридора понимал, что он всё ещё один. И тут звук повторился. Он шёл откуда-то из-за стены. Сокджин задержал дыхание, подумал несколько секунд и торопливо вскочил на ноги. Он поднял упавшую сумку и, крепко сжав её в руках, приблизился к тому месту, о которое ударился, замечая отверстие в металлической поверхности. Скорее всего, для ключа. Это дверь, только при таком освещении сразу разобрать было сложно. С другой стороны, если очень постараться и прислушаться, можно различить тяжёлое дыхание, больше напоминающее сопение или хрипы. — Твою мать…а что ты ещё ожидал найти в его подвале. Плюшевых цыплят? Это же Ким, мать его, Намджун, — пробубнил под нос Джин, нерешительно топчась на месте. По-хорошему, ему следовало бы просто развернуться и уйти, а встречу перенести на другой день или на никогда. Но любопытство сильнее здравого смысла. Поднеся руку к двери, Джин один раз стукнул, раздался звон о металл и спустя секунду в ответ вновь сдавленное мычание. Омегу пробрал холодный пот, и он пошатнулся назад. Там человек, да? Мужчина развернулся к лестнице и собирался уйти, как вдруг ощутил сдавливающие тиски и боль. В тишине собственное сердце стучало набатом. Чья-то грубая жёсткая ладонь закрыла омеге рот, и в нос ударил гадкий запах металла и спирта. Сокджин завизжал и взвился змеёй, а затем, уловив момент, вгрызся зубами в руку напавшего и когда ощутил свободу, отпрыгнул к стене, готовый бежать со всех ног. Свет вспыхнул, Джина ослепило, и он, зажмурившись, остановился. Потребовалось несколько секунд, чтобы Ким смог привыкнуть к нормальному освещению и осмотреться вокруг, наконец, замечая в паре метров от себя Чангюна. Альфа стоял весь покрасневший и злой, удерживая на весу руку, за которую укусил омега. Она была перевязана бинтами, но на белой ткани выступили свежие пятна крови. — Ты меня укусил, — прошипел мужчина, сжимая челюсть так крепко, что у Джина мурашки пошли по телу. Он напряжённо сглотнул и ещё сильнее прижался спиной к стене, словно оказался в ловушке. — А ты на меня напал, — твёрдо произнёс омега, нащупывая спортивную сумку и крепко сжимая. — Что это за место вообще такое? Больше напоминает склеп, а не дом. Как Намджун здесь живёт? — продолжал причитать мужчина, всё ещё пребывая на адреналине после случившегося. — Хм, — альфа нахмурился и сверкнул глазами, не собираясь ничего отвечать. Он с какой-то насмешкой рассмотрел запачканную и помятую одежду омеги, толкнул язык за щёку и нехотя продолжил диалог. — Шатаешься без разрешения по чужому дому, думаешь, если Намджун терпелив, тебе всё позволено? Сокджин опешил от подобных претензий и поторопился поправить на себе одежду и отряхнуться. Он мог бы много «ласковых» слов сказать этому чурбану, но стоит ли опускаться до уровня прихвостня? Омега гордо вскинул голову и хотел не отвечать ничего, но всё-таки не удержался от короткого комментария. — Твоему боссу терпению ещё учиться и учиться. А тебе манерам не помешало бы. — Да что ты знаешь?! — резко вспыхнул альфа, чуть ли не бросаясь на омегу в гневном порыве, но осёкся и усилием воли сдержал себя. Он поморщился. Кажется, травмированные ладони приносили ему боль и неподдельные мучения. Джин здорово его покусал. — У меня нет времени пререкаться с тобой. Мне надо отдать Намджуну деньги и ехать по делам, так что проведи меня к нему, — в подтверждение своих слов Ким показал тяжёлую спортивную сумку, всё это время висящую у него на руке. Если бы не долг за ремонт Богемы, его бы вообще здесь не было. — Ты можешь отдать деньги мне, — предложил мужчина, делая шаг к омеге. — Ты кем себя возомнил? — Ким отпрянул и спрятал сумку за спину, зорко следя за каждым движением альфы. Больше он не застанет омегу врасплох. — Я отдам деньги только лично в руки Намджуну. Либо так, либо я уезжаю. — Иди за мной. Чангюн двинулся дальше по коридору и скрылся за поворотом. Шёл он достаточно быстро, поэтому Джину пришлось ускорить шаг, чтобы догнать и не потеряться вновь. Времени рассматривать обстановку не было, но в основном это был однотонный мрачный коридор, в конце которого широкие двери пропускали в помещение, заполненное тёплым приглушённым освещением. Оттуда раздавался шум, который Джин услышал ещё в гостиной. Когда они приблизились к дверям, Чангюн прошёл вглубь, а омега притормозил, наконец, замечая Намджуна. Это просторный спортивный зал. За стеклянной дверью по другую сторону помещения располагались тренажёры, но омега находился в той части комнаты, где были только маты и несколько боксёрских груш болтались на железных крюках. Альфа стоял в центре комнаты и мутузил один из мешков, не останавливаясь для передышки ни на секунду. Из-за шума ударов он даже не сразу услышал, что кто-то зашёл, и обернулся, только когда Чангюн оказался в поле зрения. Ким вытащил из уха наушники и бросил на пол, затем принялся разматывать тонкие ленты на руках. Появлению омеги он не удивился. Сокджин собрался с духом и направился к центру зала, старательно отводя глаза от альфы. Что за неформальная вечеринка? На мужчине были только боксёрские шорты, и, судя по всему, он провёл здесь уже несколько часов. Пот стекал ручьями по телу, мышцы блестели под тусклым освещением потолочных ламп, но выражение лица было каким-то измученным. Джин закусил губу и вспомнил, как ужасно закончилась их утренняя встреча. Может быть, совсем чуть-чуть он чувствовал себя виноватым. Самую капельку. — Он таскался по дому, — Чангюн подал голос, кивая на омегу за своей спиной. Сокджин тут же забыл о душевных терзаниях и возмущённо запыхтел. — Поймал его, когда пытался с нашим «другом» пообщаться. — Ты на меня напал! — вскрикнул омега, переводя взгляд на Намджуна. Серьёзно, они будут сейчас это выяснять? Лицо альфы оставалось беспристрастным и спокойным, он смотрел то на Чангюна, то на Сокджина, о чём-то размышляя. — Меня никто не встретил, я должен был сам догадаться, куда идти? И, между прочим, я испортил дорогую рубашку в этих катакомбах, так что пусть твой помощник захлопнется или я… — Я разберусь с этим, — резко произнёс альфа, обрывая тираду омеги. — Ты привёз деньги? — он обернулся спиной, будто смотреть в пустую стену было интереснее. Подобное поведение мужчины возмутило Сокджина, но он воздержался и прикусил язык. Ну не хотят на него смотреть, и не надо. Он всё равно сейчас выглядит непрезентабельно. — Привёз, — Ким швырнул сумку на пол, и та с грохотом упала между ними. — Тут только третья часть, но это всё, что у меня есть сейчас. Остальное отдам позже. Можешь выставить мне проценты за задержку, я всё выплачу, только надо дождаться открытия Богемы. — Хорошо, ты можешь идти, — мужчина кивнул, складывая руки за спиной, но так и не оборачиваясь. Что он пытается показать? Ширину плеч или демонстрирует красоту затылка? Неужели их утренний инцидент настолько задел альфу? Джин раздражённо засопел. — Даже не будешь пересчитывать? — А это необходимо? — в зале повисла секундная пауза, но чтобы избежать неловкости, Намджун тут же продолжил. — Можешь считать, что я тебе доверяю. — Тогда у меня больше нет смысла здесь оставаться, — омега, не прощаясь, развернулся и направился обратно к дверям. Внутри что-то царапало и скребло. Ужасное чувство, когда ничего вроде не сделал, но ощущаешь себя так, словно облажался. Он и сам не понял, в какой момент оступился, но отношения с Намджуном — это постоянное хождение по лезвию. Тонкая грань между игривым флиртом и пропастью, на дне которой прячутся демоны альфы. Омега понимает, что рано или поздно свалится туда и его сожрут с потрохами. Он играет с огнём и уже чувствует, как припекает, но вместо того, чтобы отойти в сторону, тянется ближе и ближе. С каких пор он стал таким идиотом? Хорошо, хватило мозгов не спрашивать, кого Намджун держит за той дверью. Но ему этого знать и не надо. Чем меньше он знает, тем лучше. — Я его провожу, — воскликнул Чангюн, когда омега уже скрылся в дверях. — Не надо. Он сам дойдёт до машины, — альфа присел возле спортивной сумки, лежащей на полу, и потянул за молнию, разглядывая ровные пачки денег, перевязанные тонкими ленточками. Здесь была ровно третья часть, Намджун был уверен, что Сокджин отдал всё без обмана. — Но если он… — Если он что? — мужчин поднял тяжёлый взгляд из-под бровей на своего подопечного, заставляя того тут же заткнуться. — Если он найдёт Лоренсо? Так он уже услышал его и всё потому, что ты по моему приказу его не встретил на парковке вовремя. Ты на него напал? Урок не усвоен, или ты хочешь повторить? — Я… нет, конечно. Сокджин меня не так понял и…этот бешеный меня покусал, — альфа потряс рукой с окровавленным бинтом, показывая открывшуюся рану, но Намджун только поморщился и закатил глаза. — Идиот, тебя сделал омега. Ничего тебе поручить нельзя, — прошипел мужчина. — Значит так, возьмёшь эти деньги, — альфа подтолкнул сумку к ногам Чангюна, — поедешь в банк с моим бухгалтером и откроешь депозит на всю сумму на имя Сокджина. — На его имя?! Вы что, решили вернуть ему деньги? Но… — Закрой рот и делай, — раздражённо шикнул альфа, потирая веки и чувствуя жуткую боль. Ему бы под холодный душ, а потом уснуть часов на восемь. — Когда сделаешь, отчитаешься, — Ким взял с пола телефон и медленно двинулся к выходу из зала. Поднимаясь по лестнице в гостиную, мужчина ощутил едва уловимый тонкий, но очень сладкий запах, похожий на омежий, и сильнее принюхался. Различить аромат не получилось, и тонкая ниточка почти сразу оборвалась, но Намджун догадался, кем он был оставлен.

🩸🩸🩸

Выстрел и мёртвая тишина разлилась вокруг. Ни одна живая душа не решалась шелохнуться или подать звук, ожидая, что будет дальше. Давно хозяин не оказывался в дерьмовом настроении, но сейчас на нём лица не было, и даже Юнги, обычно никогда не трепещущий перед Данте, решил отмалчиваться и ждать указаний. Они на заднем дворе дома. Здесь по стене тянется плющ, цветочная лужайка окружена деревьями, под которыми не так давно повесили качели. Чонгуку не нравился пейзаж моря, поэтому он часто уходил сюда и прятался среди деревьев. Тихо и уединённо. Благодаря омеге это место обрело нетипичный уют и пропиталось сладким жасмином. Но сегодня единственный тёплый уголок в доме потерял всё своё очарование. Привычно лёгкий, с ноткой остроты грейпфрут альфы раскрылся тяжёлым и резким букетом, заполняя всё вокруг и выдавая его настроение. Тэхён сидел на качелях, повешенных специально для омеги, и, подперев голову рукой, плотоядным взглядом смотрел перед собой. В зубах у него была зажата сигарета, в правой руке — заряженный пистолет. Юнги стоял по левую руку от альфы, широко расставив ноги и сложив руки за спиной на манер командира. Замашки, сохранившиеся ещё с армии. Вдоль стены в длинную шеренгу выстроилась вся охрана. Уже тридцать пять человек, десятью минутами ранее их было сорок. — Здесь все с утренней смены? — чуть поворачивая голову, спросил Данте, тут же получая утвердительный кивок от Юнги. Тэхён выпустил дым изо рта, осматривая кучку лентяев, выстроившихся перед ним. — Ничтожества, — прошипел альфа. Случившееся сегодня привело его в бешенство, и если бы Чонгука нашли, это, возможно, немного сбило бы спесь с мужчины, но омега словно испарился. — Юнги, ты любишь играть в дартс? — на вопросительный взгляд Мина Тэхён вдогонку добавил. — С живыми мишенями. — После службы у Джехёна меня таким не удивишь. Но я предпочитаю убивать быстро, а не издеваться над добычей, — сухо изрёк мужчина, не оборачиваясь. — Какой ты скучный, — фыркнул альфа, докуривая сигарету. Он затушил её о траву и, выбросив окурок, поднял тяжёлый взгляд на одного из охранников в ряду. Бедолага весь побелел и чуть не рухнул на месте. — Как-то один раз мы с Хосоком играли в такой дартс. Я у него выиграл, моя мишень прожила дольше, — Юнги безразлично пожал плечом, будто отмахнулся от истории. — Мда, с тобой не повеселишься. Мин неодобрительно покосился на альфу. Тэхён сейчас был вымотан и зол, но от этого становился ещё опаснее. Первой идеей, посетившей его, было ворваться в здание прокураты и разнести там всё в щепки, не говоря о лютом желании альфы разорвать на части Акело. У Тэхёна в голове уже рос целый список идей, как он убьёт этого выблядка, когда до него доберётся. Благо, пока Данте находился в таком настроении, Юнги следил за ним и осаждал каждый раз, когда маниакальные идеи массового убийства давали о себе знать. — Подведём итоги, — чуть громче воскликнул альфа, вставая на ноги и проходя чуть вперёд. — Меня не было полдня, в мой дом ворвались, устроили обыск, забрали Чонгука, а вы, клоуны, стояли и смотрели. — Господин, я… Выстрел. Рука Тэхёна дрогнула быстрее, чем мужчина успел что-то сказать, и в его глазах отразился мимолётный шок. Тонкая дорожка крови побежала по лицу, а потом тело замертво упало на газон. Никто в шеренге даже не пискнул, никто и голову не повернул. — Вы, слабые безвольные отродья, костями лечь должны, защищая Чонгука. Мне плевать, кто из вас сдохнет, но если омега не будет найден к завтрашнему дню, я сам вас всех поимею в самых извращённых позах, какие ваш мелкий недоразвитый мозг и представить не может, — прошипел Ким, плавно переходя на истошный крик. Он затряс пистолетом в руке и сжал его до побеления костяшек, борясь с желанием выпустить полный магазин и перебить всех стоящих перед ним. Какая от них польза? Крысы подзаборные. — Кто это был? — небрежно бросил Ким, указывая на последнего убитого, валяющегося на траве. Вокруг него уже растеклась лужа крови. — Начальник вашей охраны, — тихо отозвался Юнги, скучающе наблюдая за происходящим. К таким выступлениям он уже привык. Джехён тоже любил наказывать публично. Запугивание всегда срабатывает, если хочешь, чтобы люди работали как надо. И если эти охранники кого-то боятся, Данте сделает так, чтобы его боялись ещё больше. Тогда в следующий раз они колебаться не станут. Хотя в том, что сейчас происходило, была доля справедливости. Юнги с презрением смотрел на охрану перед собой, как на грязь. Больше всего Мин ненавидел трусов, а эти люди именно такими и казались. Ответственность за пропажу омеги лежит на их плечах, и если бы Юнги был здесь утром, Чонгук не сделал бы ни шага за пределы этого участка. — Насрать. Всё равно от него пользы не было, — Тэхён поиграл желваками и облизал губы. Он продолжал бегать глазами по людям в ряду, будто выбирал следующую жертву, но, так и не определившись, бросил через плечо, — докладывай. Юнги тут же воодушевился, понимая, что этот карнавал жестокости наконец закончился и босс готов поговорить о действительно важных вещах. — Как мы уже выяснили — это люди, приезжавшие утром из прокуратуры. У них был ордер на обыск дома и арест Чонгука. Более того, они смогли даже найти убедительный мотив, чтобы предъявить ему обвинения, — Мин на секунду замялся в сомнениях. — У вас в подвале целая оружейная, ценные бумаги, деньги, но они ничего не взяли, будто пыль в глаза пускают. Это как-то не логично… — Они искали что-то конкретное, а арест Чонгука — веский повод устроить обыск. Идиоту понятно, что Джехёна он не убивал, — раздражённо воскликнул мужчина, напряжённо думая обо всём произошедшем. — Если бы я только знал, кто прикончил этого идиота… Кто бы это ни был, руки чешутся его прибить. Это так не вовремя, — Данте зажмурился и громко выдохнул. У него голова трещала от мыслей, но среди всего пиздеца покоя не давала только пропажа Чонгука. Ещё утром этот невыносимый омега спал у него под боком, а сейчас хер знает где. Вечно с этим мальчишкой какие-то проблемы… Какой-то альфа в ряду закашлялся и так не вовремя привлёк к себе внимание. Данте вздрогнул и, не задумываясь, нажал на курок. Ещё один упал на траву, выкрашивая её в алый. Юнги закатил глаза и глянул на время. Тэхён уже полчаса развлекается, людей в шеренге становится всё меньше. Скоро ему надоест. — Юнги, — немного подумав, воскликнул альфа, — найди мне нового начальника охраны, а пока будешь вместо него. И объясни ещё раз этим имбецилам, в чём заключается их работа. За любой их косяк ответишь головой, — мужчина впихнул пистолет в руки Юнги и двинулся прочь от этого места. — И найди мне Чонгука. У тебя сутки и полный карт-бланш. Делай всё, что необходимо, меня интересует только результат. Встретив в ответ многозначительное молчание, Данте довольно хмыкнул и свернул за угол дома, миновал бассейн, где в воде до сих пор плавали какие-то полотенца и тряпки, обошёл перевёрнутую с ног на голову террасу и добрался до главного крыльца. Ещё не везде успели убраться после обыска, поэтому дом словно после урагана. Эти ироды распотрошили каждую полку, засунули свои носы в каждый шкаф. Что бы они не искали, им это очень нужно. У дверей хозяина, сложив руки на груди, ожидал Рафаэль. Улавливая настроение альфы, он, не проронив ни слова, открыл входную дверь и прошёл следом за ним внутрь. Тэхён, лениво передвигаясь, поднялся по лестнице и добрался до спальни. Пока он разбирался со своими людьми, дворецкий успел здесь прибраться. Чистая постель, вещи, убранные в шкаф, на полках всё ровно составлено и ни одного намёка на ранее устроенный погром. — Господин Ким, — неуверенно подал голос омега, задерживаясь в дверях. Но, заметив усталость альфы, он шагнул внутрь и подошёл ближе к мужчине, — вам нужная моя помощь? — юноша едва успел поймать пиджак, брошенный ему в руки, и оторопело уставился на Тэхёна, принявшегося расстёгивать пуговицы на рубашке, запачканной чужой кровью. Когда с вещью было покончено, она также полетела в руки омеги. — Я…я могу набрать для вас расслабляющую ванну или сделать массаж, если вы устали… — Ты пытался вывезти Чонгука с участка? — резко меняя тему разговора, спросил альфа, подходя к шкафу, чтобы достать полотенце. Брюки слегка сползли, открывая вид на выемки на пояснице, а когда он потянулся к полке, все мышцы на спине напряглись, и Рафаэль тяжело сглотнул. Крепкий цитрус, исходящий от мужчины, бил в нос сильнее самого крепкого вина. — Как ты узнал, что они едут сюда? — Я…я проснулся, когда вы уезжали. Ещё было слишком рано, поэтому я решил почитать на террасе, а потом, спустя час примерно, увидел вдалеке на шоссе машины… Они были не похожи на ваши, и я испугался… — Понятно, — оборвал его Данте, забрасывая полотенце на плечо и поворачиваясь к замершему на месте юноше. — И ты позвонил Юнги, когда они уехали. — Я пытался дозвониться до вас несколько часов, мне никто не отвечал, — затараторил Рафаэль, но, заметив, как Тэхён поморщился, сбавил темп и заговорил на пол тона тише. — Может быть, всё-таки набрать для вас ванную? Вам нужно отдохнуть, — парень робко шагнул вперёд, но альфа неодобрительно нахмурился и отшатнулся от омеги. — Ты хорошо поработал сегодня. Получишь премию, а теперь можешь идти, — строго, чтобы не возникло возражений, но в меру вежливо отдал приказ мужчина. Рафаэль не решился ещё что-то говорить и быстро покинул спальню, закрывая за собой дверь. Как только Тэхён остался один, тут же упал на постель и закрыл глаза, позволяя усталости, наконец, захватить его. Холодная ткань приятно остужала кожу, но чистое бельё пахло только порошком. Альфа провёл рукой по одеялу и грустно вздохнул, вспоминая прошлую ночь. На душе царила тоска, обычно Тэхён не позволял себе таких чувств, но сейчас он будто переживал даже не свои эмоции. Ему казалось, он чувствует Чонгука.