***
– О чём ты думаешь? – О тебе, – девочка смущённо опустила глаза. Они сидели на берегу озера и размышляли после тяжёлого, но очень весёлого дня. Солнце катилось к закату, поверхность озера гладкая, и лишь изредка подует ветерок и поколышет эту умиротворённость. Было необычайно тихо. И только они двое сидели и наслаждались обществом друг друга. За буквально один год они успели сильно подружиться и привязаться друг к другу. Он успел стать для неё кем-то особенным. Необычным. Хотя, он таким и являлся, не из мира сего. – Знаешь, я должен тебе кое-что сказать... – Не пугай меня, – девочке действительно стало страшно, что её единственный друг стал так серьёзно говорить. Она насторожилась. Так было почти всегда, когда он как бы отчитывал девочку за какой-то неправильный поступок, удивительно для такого как он. Да, она должна была уже привыкнуть, но... всегда есть одно "но". – Я должен уйти, – сказал он, смотря на свою подругу с некой тоской, той, что всегда присутствует при расставании на долгое время. Выговаривая эти три слова тихим и поникшим голосом, он выдавил их из себя через силу. Почему-то стало тяжело в области груди, будто его давно ничего не чувствующее сердце снова встрепенулось и забилось с новой силой. – На долго..? – спросила грустным голосом девочка. Его настроение передалось и ей. А может наоборот? От неё он получил эти чувства? А может они связаны? Всё как-то запутанно. – Боюсь, что да, – сказал демон. – Пока не придёт время, – последнее он проговорил еле слышно. – И мы больше никогда не..? – через подступающие слёзы проговорила она, но остановилась. – Нет, что ты! – он сел точно перед ней и взял её маленькое милое личико в свои руки. Слёзы девочки катились из красивейших голубых глаз, отдалённо отдававшие светло-зелёным оттенком, от чего становилось ещё хуже. Они всегда излучали радость, любовь и очень редко грусть. Он никогда не был таким нежным с кем-либо, но эта маленькая кроха всё изменила. – Я бы никогда не простил себе такую оплошность. Ты самое светлое, что есть в моей жуткой, мрачной жизни. Но, к великому сожалению, мне придётся уйти, как бы я не хотел отпускать тебя, Огонёк. Она кинулась на него с крепкими объятьями и, не удержавшись, расплакалась ещё сильнее. Он, опешив от такой бурной реакции, не сразу ответил девочке. "Бедная, она ведь ещё и не знает, что с ней произойдёт..." – не весело подумал демон. Он знал всё, что произойдёт в ближайшие пару лет с девочкой. Знал все те чувства, что она испытает, окунувшись с головой в горе и во взрослые проблемы слишком рано. – Я никогда не забуду тебя, Билл! – Прости, но так будет лучше, – он встал с коленей, аккуратно поставил недоумевающую подругу и провёл своей ладонью по её лицу. В последний раз перед уходом. – Ты должна забыть. Щелчок. Яркая вспышка света и девочка уже не помнила, как тут оказалась. Хотя, может, она заигралась? Потому сейчас возле озера? Хорошо, что её дом находился рядом, и она без проблем дошла до него. Почему-то ей было грустно, глаза болели, а щёки все были мокрые от слёз и горели от них, но она не знала почему всё так. – Странное чувство, будто что-то плохое произошло, а я этого не помню... – пробормотала себе под нос и, шмыгнув им, устремилась девочка в дом.***
– Ты выполнил всё, что я просила? – строго спросила женщина. Она стояла, сложив руки на груди и опираясь на дверной косяк. Мужа дома не наблюдалось, также как и дочери, потому женщина могла свободно говорить с демоном. Они как и всегда отправились гулять, но именно в этот раз женщина решила остаться дома под предлогом плохого самочувствия. На самом деле последние пару дней она действительно чувствовала себя не очень. Она пила отвары своей сестры, дабы вылечиться поскорее, но что-то было не так, как обычно. Вроде обычная простуда, а вроде и не совсем. Всё запутанно и не понятно, казалось женщине, да в добавок сильная нагрузка на работе. Такое себе сочетание. – Да, но теперь и ты выполни свою часть сделки, – опираясь на трость, проговорил он. Без ехидной улыбки. Слишком серьёзно. Слишком не типично для него, да и обстоятельства сложились не в ту сторону, в которую, наверное, хотелось бы обоим сторонам. – Пообещай, если меня не станет, ты обязательно позаботишься о ней и сбережёшь её. – Обещаю, – сразу ответил демон. Демоны не дают обещания, а если и дают, то недоговаривают. Но видимо тут была другая ситуация. – Но и ты тоже пообещай, что не умрёшь. – Обещаю.***
– НЕТ! МАМОЧКА! НЕТ!!! – девочка рыдала навзрыд, не замечая ничего вокруг: ни взрослых людей, толпящихся с помощью, ни собственные порезы, что остались после катастрофы, ни боли в теле. Ничего. Её мать – самый дорогой лучик солнца в этом мире – погибла. И никто не помог ей. Никто. Перед девочкой лежало безжизненное тело её матери, что любила её до конца. Кровь с брови стекала прямо на васильковое платье матери. Любимое платье не только его обладательницы, но и дочери. Окровавленные ладони сжимали лицо женщины, а губы жалобно шептали всё одно: "Мамочка... Вернись, прошу! Я так сильно люблю тебя... Вернись, мамочка..." Но ласковые губы уже не скажут тех заветных слов "Я люблю тебя", лишь в воспоминаниях. Всё было как в тумане. Вот они семьёй едут в пригород к сестре её мамы. Мама крикнула какую-то фразу, отец резко повернул в сторону, увидев что-то прямо перед собой. Дерево. Столкновение. Небольшой вскрик с заднего сидения. Кровь, грязь и осколки стекла смешались воедино. И одна унесённая далеко из этого мира душа. И чудом уцелевшие две: дочь и отец. Девочка и не знала, что потеряла ещё одного близкого человека в своей жизни за последние пару лет. Было больно. Необычайно, нестерпимо больно. Но кричать уже не хотелось. Не было сил и голоса. И всё же она продолжала сидеть рядом. "Милая, я тебя понимаю. Я тоже её потерял... И в этом моя вина. Прости, Мэри, что не смог уберечь тебя... но постараюсь уберечь её!" – пронеслось в мыслях у демона перед тем, как уйти. Девочка услышала чьи-то слова, но думала, что это её собственные мысли. Потому она не придала значения этому. Забавно, ведь голос в голове был даже не её. Он был металлическим, иным, мужским, но в тоже время грустным, бархатным. Однако ей было всё равно на всё, что происходило в голове, да и вокруг в целом. Она была опустошена как морально, так и физически. Она ничего больше не чувствовала. Отныне она больше не та маленькая верующая в сказки девочка по имени Кэтти. Нет. Кэтрин Принс – вот её настоящее имя. "Больше никогда никому не верить, держать в себе чувства, чаще вспоминать тёплые моменты и никого к себе не подпускать, если этого не требуется" , – такой вердикт поставила Кэт самой себе. Однако много раз она уже нарушила, за что сильно корила себя. Она понимала, что ей необходимо общение, некоторое внимание, но не хотела видеть и слышать кого-либо. Странно, не так ли? Такова суть этой девушки, которая запуталась в себе и своих чувствах и имела немало слухов в своё время. И большинство из них были неверны, глупы и оскорбительны. И все в это верили. Потому у девушки было очень много проблем не только с моральным состоянием, но и с репутацией в школе. Хорошо, что через какое-то время она перешла на домашнее обучение и ей больше не приходилось терпеть обзывательств в свою сторону. Хотя тут она сильно ошибалась. Однажды отец пришёл с новой женщиной в дом, а с ней такого же возраста, как и Кэтрин, девчушка. Девушке они сразу не понравились. Когда-то мать научила её правильно читать людей не только с их внешнего вида, но и по лицу, эмоциям, жестикуляции. Женщина заходила в дом, как своя, как королева средневекового замка. Как победительница. А что можно сказать про её дочь? Абсолютно идентичная матери, будто под копирку списанная и походкой, и манерой речи, и даже привычками. И она чувствовала себя также свободно в новом доме. "Избалованная шавка своей мамочки" – так о ней думала Кэтрин. Но что самое интересное отца этот момент совершенно не напрягал. Он любил их больше, чем родную дочь. Почему? Видел в ней свою прошлую любовь. А может просто хотел погасить горечь потери. А любовь ли это была вообще? Наверное, в её последние года два – нет. Всё было будто хорошей постановкой в театре. Всё ради дочери. Но видимо сейчас уже нет. Сейчас он не питал таких тёплых чувств. Он погряз во лжи своей приёмной дочки и её матери. "Наверное, так будет лучше для всех. Он меня больше не любит. И верно, зачем я ему такая? Я ведь как мама. И ему больно. Но... мне ведь тоже..." – размышляла Кэтрин, плача в своей серой комнате в подушку. А в голове играла лишь одна строчка из неизвестной ей песни: "Встретимся вновь..."***
День рождения. Вроде бы этот день должен быть наполнен радостью и разноцветными красками, но не в жизни Кэтрин. Сегодня был её День рождения, но она не испытывала ничего. Лишь пустоту. Ей уже пятнадцать лет. В этом возрасте многие начинают взрослеть, осознавать себя, хотя и не до конца, увлекаются множеством хобби. Да, всё было так, вот только Кэт повзрослела куда раньше, нашла себя, сделала себя сама. Увлечений особо интересных, по её мнению, у неё не было. Рисование и чтение книг. Была даже парочка на русском. Каждый рисунок девушка хранила в отдельной коробке, где собрались все её работы с того самого момента, как она начала рисовать. К слову, свой каждый день рождения с одиннадцати лет Кэтти праздновала одна. В своей серой комнате сама с собой. В этой семье не устраивали праздник Кэт, лишь её ненавистной "сестрёнке". Девушка сидела над очередным рисунком за столом. Такое занятие всегда расслабляло её, как и чтение. Почти обед. Скоро опять будут услышаны упрёки со стороны мачехи. Она всегда так делала. Упрекала во всём подряд, даже в том, к чему Кэтрин не причастна. Аккуратный стук в дверь. Удивительно для этого дома. – Милая, можно? – раздался мужской грубоватый голос. Отец. Но почему он так нежно это произнёс? Такого никогда не было. Обычно чёрствый и резкий, а тут нежный и ... с любовью? – Д-да, пап. Проходи, – неуверенно ответила она. Внутри неё всё сжималось от страха. – У тебя же сегодня день рождения. Так вот, этот подарок оставила твоя мать, ещё когда ты была маленьким ребёнком. Открой его. Но когда отведаешь с нами обед. Пойдём, а то блюда стынут, – девушка тихо подошла к отцу и, забрав из рук мужчины и положив небольшую коробочку на кровать, спустилась с отцом на первый этаж дома. Мужчина чуть приобнимал дочь, что было весьма удивительно. – А вот и наша именинница! Садись сюда, дорогая. С праздником тебя! – радостно поздравила девушку мачеха. Боже, как приторно, но в тоже время и приятно от части. Кэтрин явно упустила какой-то важный момент, раз к ней резко так стали по доброму относиться. Было в то же время и страшно, и мило, и до ужаса неловко. Ещё никогда с тех самых пор такого не было. Ещё никогда она не испытывала столько смешанных чувств одновременно. В этой команате не хватало ещё одного человека. Но, вспомнив о нём, а точнее о ней, тут же появилась наглая мордашка девушки. – Вау, мам, у нас какой-то праздник? – восторженно проговорила девушка, одетая в чёрные футболку и джинсы. Биатрис – сводная сестра Кэтрин. Характером вся в мать, умеет манипулировать не только другими людьми, но и своими родителями. – Да, у Кэтти день рождения, – спокойно и ласково произнесла женщина, даже обняв Кэт за плечо. – Но к чему это всё? – грубо спросила дочь. – Трис, не устраивай очередную истерику. Просто прими тот факт, что она твоя сестра, – твёрдо ответил отец. Как же в этом момент было неловко девушке, хоть сквозь землю провались, лишь бы не слышать чего-то подобного из-за своей особы. Биатрис, фыркнув и презрительно посмотрев на свою "сестру", молча села за стол, как и все остальные. Обед был и вправду хорош. Впервые за такое долгое время Кэтрин могла спокойно насладиться едой. Раньше ей давали очень маленькую порцию того, чего она бы в жизни не стала есть, а если что-то и было съедобным, то не было аппетита. Да и выглядело оно не очень на вид. – Что ж, а теперь настало время десерта, – мачеха встала со своего места и удалилась на кухню, чтобы взять десерт. Немного погодя встал и отец. Через несколько минут послышалась знакомая песенка. – С днём рождения тебя! С днём рождения тебя! С днём рождения, Кэтти, с днём рождения тебя! – в один голос пропели супруги. Трис перекосило от такого, а Кэт была даже счастлива и слегка улыбнулась. Перед ней поставили красивый торт, а на нём горело пятнадцать свечек. – Загадывай желание, дорогая, – мягко сказал отец. Как давно она этого не делала! Было волнительно. Очень. Она тщательно выбирала, что же ей загадать. Девушка уже было приготовилась задуть свечи, как тут её опередила сводная сестра. Той-то было очень хорошо от такого гадкого поступка, а вот Кэт. Кэт приняла это уже как данность. – Биатрис Луиза Свон! Немедленно извинись перед ней, – строго попросила... нет, приказала Карен, мачеха рыжей девушки. – А кто она такая? Она нам никто. И я не потерплю такого унижения, как... – Ну всё, мне надоело уже! Либо извиняйся, либо год не будешь ходить на свои гулянки! – Пап, я наверное пойду... – сказала Кэт, решив по-тихому уйти в свою комнату. Отец одобрил, дал кусочек торта и, пообещав, что всё уладит и зайдёт, проводил дочь взгядом до лестницы. Да уж, не так девушка представляла свой праздник. Она знала, что её никогда не примут, как свою. Главное, что всё более менее стало лучше по отношению к ней. Хоть что-то радует. Однако надеяться на долгое перемирие между Карен и Кэтрин не стоит. Зайдя к себе в комнату, девушка и не сразу вспомнила о подарке, что лежал у неё на кровати. Однако рядом теперь лежала ещё и жёлтая коробочка, напоминавшая по цвету канарейку. Странно то, что её на момент ухода не было. Может отец забыл про ещё один подарок и потом положил? Возможно. Открыв коробку, в ней лежала записка и что-то обёрнутое в бумагу. "Дорогая Кэтрин! Если ты это читаешь, значит меня уже нет. Прости, что так вышло. Но сейчас не об этом. У тебя день рождения, милая! Этот подарок тебе. Я надеюсь, ты будешь его носить с удовольствием. Желаю хорошо провести время! С любовью, мама" Прочитав несколько раз последнюю фразу, девушка чуть не заплакала. И всё же пара слезинок скатилось с её лица. Подарком являлось красивое васильковое платье. Почти такое же, как когда-то у её матери, только с длинным рукавом и подолом и V-образным вырезом. – Мама, оно чудесное, – тихо восторгалась Кэт. Но тут она вспомнила о ещё одной коробочке. – Хм, что же тут? Открыв жёлтую коробочку, девушка увидела блестящую цепочку с красным, рубиновым кулоном в форме треугольника. "Носи с удовольствием, Огонёк!" – так гласила записка, что также была в этой маленькой коробочке. Странно, но ей показалось, что это имя было ей уже знакомо. Однако подписи не оказалось, от кого это может быть. Кэтрин начала рассуждать. Этот подарок точно не от отца с мачехой. Они никогда не называли её "Огоньком", да и вообше редко называли по имени. К тому же дарить такие дорогие подарки уж точно не их тема. От мамы? Самый разумный ответ. Но разве она её так называла? Девушка толком и не помнит своего детства, лишь маленькие отрывки, да и то размытые, мелькают перед глазами. Так и решила. Отец зашёл через некоторое время спустя, когда крики внизу прекратились. Девушка мирно сидела на кровати и читала очередную книгу. – Ну как ты тут? – он сел рядом. – Нормально, впрочем как и всегда, – откладывая книгу, сказал девушка. – Я хотел бы извиниться за сегодня. Да и за всё остальное тоже. Прости, что был так строг и вёл себя, как настоящий монстр. Ты не заслуживаешь такого, – начал изливать душу Адам. – В тот день для нас стал роковым. Ты потеряла мать, а я свою единственную любимую жену... Карен я тоже люблю, но Мэри была для меня нечто особенным. Что в тебе, что в Карен я вижу её. Вы обе были для меня лучиками света, солнца, что сияет над нами. Все эти годы я был в отчаянии и неконтролировал себя. Хотя кого я обманываю? Мне нет оправдания! Если сможешь – прости. Я приму любой ответ. Ты можешь выйти в школу, если хочешь. Ты можешь делать всё, что только захочешь. Мир? – выговорился он, протягивая девушке мизинец. – Я... я прощаю тебя. Хоть ты и избивал меня, ругал... я всё равно верила, что в глубине души ты остался таким же. И я люблю тебя, пап. Я хочу, чтобы наши отношения наладились. Мир, – согласилась Кэт. Она скучала по такому отцу очень давно. Как он себя ещё не запустил, она не знает. Обычно такое и случается, когда человек теряеет контроль и горячо любимого человека. Но она однозначно рада такому исходу событий. Очень.***
Темнота. Глубокая и вязкая темнота. Женщина не знала где она, как сюда попала. В один момент ей стало совершенно безравзлично на всё и всех подряд. Но тут она начала подниматься, и, открыв глаза, почувствовала нежное прикосновение перьев. Яркий свет ударил ей в глаза, но не больно, как того следовало ожидать. Было приятно, даже щекотно! – Добро пожаловать! – раздался чей-то голос. – Где я? – спросила Мэри, поднявшись с пола и отряхнувшись от перьев. На ней было белоснежное свободное платье, что доходило до земли. – Это мир Грёз, дорогая. Ни Рай, ни Ад. Между, – продолжал раздоваться голос. Нельзя было сказать точно мужской он или женский. Хотя больше походил даже на детский. – Как я тут оказалась? – задавала женщина вопросы в пустоту, осматриваясь по сторонам. С одной стороны небо было окрашено с небесно голубой, а с другой переходило в более тёмный синий цвет. Облака были не как на Земле – они были розовыми с золотым отблеском. Широкие цветочные поляны, окрашенные во все цвета радуги, шелковистые травы, водопады, что падали прямо из облаков. Всё это казалось лишь сном, сказкой, нереальным. – Нам жаль, но ты умерла, детя. – Ч-что..? Нет... О, нет! Нет, я не погибла!!! – кричала Мэри. Она поняла почему здесь. Мир Грёз– место, где находятся души, что умерли не своей смертью: их убили намеренно или случайно, они попали в катастрофу и не выжили. Это место, где реализуются все ваши мечты после смерти. Тут всегда будет всё прекрасно и радужно. Мир на стыке Рая, Ада и Настоящего мира. Здесь будет всё, что ты пожелаешь. Иногда души могут проникать в Настоящий мир, где живут люди, и порой даже выходить на контакт с живыми людьми: предупреждать их об опасности, повидаться с родными, напомнить что-либо. Мэри читала об этом в старинных книгах при жизни. Но тогда она и не задумывалась, что когда-то попадёт сюда. – Боже, нет... нет... – женщина тихо плакала от отчаяния. Как без неё справится её дочурка? А что произойдёт с мужем? А сестрой? Она сидела на коленях, обхватив руками плечи. Было больно от осознавания, что находишься в этом месте, а не вместе с семьёй. – Прости, детя, но уже поздно... – грустно заметил голос и, пожелав удачи обрести здесь покой, исчез. Рядом тихо тёк ярко голубой ручеёк, весело щебетали птицы. Одной Мэри было не по себе. Смириться с такой ситуацией слишком сложно. – М-мэри..? – вдруг раздался металличечкий голос. – Билл..? – она обернулась. Это и вправду был он. – Не думал, что увижу тебя здесь, – отстранённо и холодно выдал он. – Я тоже. Как ты... – Этот мир отчасти подвластен мне. – Но ты же можешь меня отсюда вернуть? Ты ведь обещал! – Я обещал защитить тебя, поставить защиту на твою дочурку. Дать часть своей силы для отпора от этих оборотней. – Ты обещал, что не дашь мне погибнуть! Обещал, что я буду цела! Что я вылечусь от этой чёртовой болезни!!! – Мэри срывалась на крик. Казалось, что весь мир замер в ожидании чего-то особенного, но крайне страшного. – Да. Но я не давал гарантий. Ты ведь знаешь, я убивал многих под предлогом, что с ними всё будет отлично. С тобой иной случай, но всё же. Люди не вечны, Мэри. А Кэтти... она была лишь развлечением и в скоре продолжет им быть. Прости, – хохотнув, лишь сказал демон, опираясь на свою трость. Женщину распирало от злости. Она и видеть не хотела эту ухмылку. Ей было ужасно мерзко. Её предали. Тот, кому она доверяла, кто всегда готов был ей помочь, кто общался с её маленькой частичкой, кто знал все сокровенные тайны. Мэри не просто поверила ему, она от части влюбилась в демона. Была готова на всё. Но её предали. Вонзили кол в самое сердце и облили жгучим ядом. "Любовь, как наказание, становится тогда, когда она неразделённая, когда тебя использовали, ранили, говоря, что ты любим. Тогда на смену этому прекрасному чувству приходит боль. Она то и становится наказанием или испытанием для человека", – как-то раз прочла женщина в одной из книг. Жаль, что ей пришлось пройти через это. Сайфер, развернувшись на каблуках, пошёл прочь от женщины, что так и осталась стоять посреди полянки рядом с ручейком. Тогда она себе пообещала, что первая расскажет своей дочери всю правду. Сначала об этом узнает Анабель, а потом, когда придёт время, и Кэтрин.