Игры засранцев

Обычно, когда мне было страшно, я говорила: «Мамочки». Но сейчас мне стало настолько жутко, что впору звать папу! И плевать, что он закроет меня навсегда в подвале и заставит сидеть на правильном питании, но папа, когда покричит, отойдет и пирог принесет, а насчёт действий настоящего дьявола мне неизвестно! Только то, что всякие порно-картинки с моим участием магически фотошопит. У-у-у, нет ничего хуже злодея с похабной фантазией. Интересно, а папа с таким сталкивался? И ещё Гавриил, гад, кинул. Прямо на сцене и при всех! Унизительно. Все они, мужчины переодетые в баб такие. Наберутся от нас плохого и сваливают… а ведь это я хотела первая сбежать. Даже не сняв с себя костюм Ромео, я пронеслась стремительной молнией от сцены до черного входа. Парень-режиссер требовательно орал мне вслед вернуть имущество театра. Пообещала ему, что верну костюм завтра… наверное. Также выпила целую бутылку какой-то самогонки, едва не отдав концы на той же сцене. Голова кружилась, а пьяная дымка уже царствовала в разуме. Да, пить я не умела. Прижимая сумку к груди и держась у стены, оглядывалась по сторонам. Возле машины на парковке никого, а значит пора делать ноги. — Привет, бубенчик, — раздалось глумливое сверху, когда мой нос впечатался в нечто теплое. Я зажмурилась, искренне надеясь, что это мне кажется и сейчас увижу папу. Только мой родитель навряд ли бы стал говорить с такой манерой и точно сначала посмеялся бы над моим нарядом. — Хочешь расскажу, где сейчас томится душа Шекспира? — полюбопытствовал мужчина. Все также не открывая глаз, замотала головой. Гнусное отродье хохотнуло. Прикосновение жестких пальцев к пылающему после забега лицу заставили отпрянуть к стене. Лопатки болезненно впечатались в кирпичи. Папулечка, миленький мой, спаси! Я больше никогда тебя не ослушаюсь! Честно-честно. — Дилан, я же говорил, что найду тебя, — продолжал Люцифер. — Не надо бояться. Мы же с тобой поладили в темнице. Почему-то опять вспомнилось, что Люцифер в том измерении спас меня исключительно, как куклу для всяких плотских связей. Ну, конечно! Там были только монстры, а с ними-то какие сексуальные утехи? Да и у моей одной подруги парень сидел, а она рассказывала, что оттуда мужики выходят «голодными». А если уж обычные человеческие мужчины падки на грех, то что говорить о Сатане? — Мне папа запретил общаться с зэками, — пробормотала я, пытаясь аккуратненько продвинуться подальше. — Я был пленником! — оскорбился собственно зэк демонический. А есть разница? От искреннего негодования в его голосе, глаза сами распахнулись. Люцифер действительно выглядел озадаченным и сердитым, будто не устраивал никогда Апокалипсиса, где куча народу полегло. — Что? Да вы же натуральный маньяк со склонностью к диктаторству, поэтому вас и изолировали от нормальных граждан! А мы, люди, таких особей называем — зэками позорными! — громко заявила я, упирая указательный палец ему в грудь. Голубой глаз нервно задергался при слове «зэк». Ух, кажется, кто-то не принимает свою гадкую сущность до конца. А там небось и комплексы есть. Отбой, папуля. Сама справлюсь! Не зря же родителей вызывали в школу постоянно за то, что я мальчиков обижаю. Нежные создания! Что с них взять? — Винчестерские плоские шуточки передаются генетически, да? — меланхолично спрашивает Сатана, оглядывая меня, как… да как кусок стейка! Ладно, терпеть сальные взгляды от парней своего возраста и надеяться, что кто-то из них станет «тем самым», но от того, кто свои эротические фантазии малюет в воздухе с моим участием — не позволю! В своё оправдание скажу, что это мой пьяный мозг так решил. На самом деле, за дальнейшее вообще не ручаюсь, так как я себя никогда не вела подобным образом. Потупив скромно глаза, поправила кудри на голове. Брови Люцифера изумленно поползли вверх, когда мои глаза томным взглядом прошлись по его высокой фигуре. — Мужчины семью девушек трогают лишь в том случае, когда намереваются сделать предложение руки и сердца, — с придыханием говорю я, закидывая руку ему на шею. — Неужели вы хотите сделать меня Королевой Ада? Кстати, а звучит! Королева Дилан Винчестер. А уж порядки-то какие я наведу в аду. В конце концов, если кого-то и охомутать, так птицу высокого полёта. Мэг так говорила, по-крайней мере. Кадык мужчины дернулся, когда я с любопытством заскользила пальцами от шеи к груди. Никогда ещё не лапала Сатану… ну и любого другого живого мужчину. Папа уверен, что стоит мне прикоснуться к парню, то тот набросится на его бедную дочку и давай жестко… э-э-э, любить. — Я только вернулся, — неловко произносит Сатана, которому кажется стало неудобно за отсутствие трона. — Эх, облом, — разочаровалась я, отходя от мужчины. — Вот как вам не стыдно обманывать девушку? Я же думала, что вы — властитель Ада. Уже всё порешали и в поисках своей королевы, что вызволила вас из темницы, то бишь меня. Пришли завоевывать моё сердце, что даже на спектакль заявились, дабы посмотреть на неограненный талант и сияние неземное красоты своей нареченной. — Какое ещё неземное сияние нареченной? — нахмурился мужик, не поняв, что страдания его закончены по поиску второй половинки. Вообще, круто повезло ему. Я же всё-таки целая к нему попалась. — Дила-а-ан, пьянчужка мелкая, хватит клеить злого дядю, — раздался недовольный голос Гавриила. Архангел уже был в своей обычной одежде, избавившись от прелестного платья Джульетты. И вроде обозвал гадом он Люцифера, но сам выглядел, как чёрт какой-то. — Гавриил, — чуть ли не сплюнул Люцифер, опять становясь страшным. — А где платье? Это же театральный реквизит! — возмутилась в свою очередь я. Фокусник окинул меня таким взглядом, что просто захлопнула рот и посеменила в сторону парковки. Вообще, лучше не встревать в семейные разборки, а тем более между высшими существами. Так что пока они разбираются, я под шумок уеду. Оба жуткие, когда в гневе… ну их, блин. — Не туда! — рявкнул архангел, не спускающий с меня взора. Удивленно хлопнула глазами и сделала пару шагов обратно к ухмыльнувшемуся Люциферу. Взгляд пернатого начал темнеть от гнева. Нет, а что не так? — А куда надо идти-то? — тихо спросила у вселенского зла. — К Гейбу иди, — посоветовал таким же шепотом Люцифер, прищуривая заискрившиеся от смеха глаза. — Я не хочу. Он же злой, как козел горный, — поделилась я своими переживаниями с мужчиной, с опаской поглядывая на Гавриила. — Я лучше с тобой побуду, а то вдруг всё-таки трон сумеешь отвоевать и королева понадобится. Там и я пригожусь. Люцифер поперхнулся от хохота, пока архангел сатанел на глазах. Каламбур какой-то. Сатана ржёт, а светлое в теории создание озверело. — Бестолочь доставучая, — разозлился Гавриил и щёлкнул пальцами. Белая вспышка и мой испуганный вскрик. Через миг я грохнулось на постель в своем номере. Перед глазами кружилась сумасшедшая цветастая карусель. Схватилась за край тумбочки и прикрыла глаза, стараясь успокоить дыхание. Самогонка и съеденный до спектакля пирог с индейкой подкатили к горлу, пытаясь вырваться на свободу. Проглотив вставший ком, я приоткрыла осторожно один глаз. Рябить и скакать пространство вокруг перестало. Распахнула и второе око с облегчением. Вроде, никого поблизости не наблюдалось. Может, мне всё показалось? Глюки такие отходные после самогонки. Напилась в номере за просмотром какого-нибудь фильма снятого по книжке Николаса Спаркса, а затем заснула. В конце концов, со мной такое бывало. — Ох, ты ж Господи! — завопила я и схватилась за сердце, когда глаза архангела сверкнули из темноты неоново-голубым светом. — Папка тебе не поможет, так что не взывай к нему, — мрачно отрезает Гавриил, устраиваясь в кресле. Зеленовато-карие глаза с откровенным упреком смотрели на меня. — Ты хоть осознаешь, что могло сейчас произойти? — Да, я чуть не наладила личную жизнь, — попыталась отшутиться я, щёлкнув пальцами в воздухе. — До сих пор не догадываешься почему твои мать и брат не могут покинуть Аверил? — А это тут при… — Но слова сами истаяли на губах. Аверил — мир чародеев, где часто в последнее время мама бывала. Гарет, как истинный наследник магического дара, также часто там присутствовал. Папа говорил, что возникли проблемы… но не упоминал, что мама и Гарет не могут покинуть пределы Аверила. — Одни из немногих магических созданий, кто мог дать отпор Люсе — теперь сами являются пленниками в своём мире. Прежде чем отправиться на наш спектакль, он нашел портал и запечатал его, — продолжит тем временем Гавриил, взъерошивая пятерней идеально уложенные назад темные волосы. То есть, пока я со страху чуть не умерла, он в парикмахерскую сгонял?! Что ж, теперь понятно, почему он был не в духе. Странно, ведь только с салона красоты. Но всё-таки… Перед глазами мелькнула мамина теплая улыбка и дурацкая ухмылочка Гарета. Я обратно опустилась на кровать, ощущая, что ещё немного и откровенно расплачусь. В прошлый раз в том жутком измерении Люцифера заточили папа, Сэм, Гавриил и мама. А сейчас она было совсем в другом мире, куда не дозвониться даже… Из-за моей тупости! Наверное, никогда не была такой… потерянной. Конечно, я знала, что папа придумает обязательно что-то. Но пока они будут думать — Люцифер начнет набирать мощь. — Я всё поняла, — произношу, шмыгнув носом и не сводя затравленного взгляда со своих коленей. На фоне накаленных нервов даже протрезвела. Половицы скрипнули, а после матрас рядом со мной прогнулся от веса архангела. — Да ладно тебе. И не из такой жопы твои родители выбирались, — смягчившимся голосом говорит Гавриил. — Они бы в неё не попали, если бы я не пробралась в измерение к этому гандону, — рассердилась на себя я, дергая глупое жабо от костюма на своей шее. — Я, конечно, люблю, когда Винчестеры сыпят на голову пепел своей тупости и всё такое, но лучше прекрати. Серьёзно, кудряшка Ди, я не умею возиться с женскими соплями. — Ну конечно. На мне же нет стрингов со стразами, — съехидничала я, украдкой стирая костяшкой слезы с глаз. — И без страз тоже. Что? Щеки вспыхнули от смущения. Меня не волновало, что он знал какое на мне нижнее белье, больше напрягала искреннее сожаление в его голосе. Так, это на что мне тут намекают?! С изумлением покосилась на Гавриила. Тот невинно возвёл глаза к потолку и улыбнулся. Да так, как никогда после проделок или шуток выводящих моего папу из себя. А игриво и как-то даже сексуально. — Мне нужно кое-что уладить быстренько. Из номера не выходишь. Пока Шура в Авериле — за тебя отвечаю я, — командует этот пернатый, поднимаясь с кровати и прерывая возникшую неловкую паузу. К счастью, он вновь стал похож на редкостную падлу и я сразу же забыла о произошедшей странности. — И без крылатых разберусь, что мне делать, — независимо кидаю ему, складывая руки на груди. — В банке закрою, — пропел мужчина, вытряхивая соленые огурчики из стеклянной тары на тарелку. Угроза возымела действие. Гавриил может закрыть, я знаю. Он в детстве нас с Адамом в мультике запер. И ладно бы в диснеевской сказке с принцессами и забавными зверьками. Нет, Фокусник отправил нас в мультфильм «Кошмар перед Рождеством». С тех пор я возненавидела Хэллоуин всей душой. Когда шелест крыльев исчез, я быстренько сняла с себя жутко неудобный костюм Ромео и отправилась в душ. Долго стоять под горячими струями не стала и устремилась собирать вещи на всякий случай. Стоит быть готовой ко всему. Только стоило мне открыть ноутбук, чтобы заняться делом, как поступило уведомление о видео-звонке. С легкой улыбкой устроилась удобнее в позе лотоса в кресле и ответила на звонок, произнеся: — Привет, пап. Мой самый обожаемый в мире папуля сидел тоже за столом, уперев локти в дерево и сложив мощные руки друг на друга. Сзади него иногда проходил крёстный, листающий какой-то древний талмуд и одновременно переговаривающийся с кем-то по телефону. — Привет-привет, — немного устало говорит папа, растирая ладонью лицо. А это значило, что он уже был на грани, хоть и старался делать вид, что ему всё нипочем. — Как продвигается дело? — Я только приехала в Остин. Утром собираюсь посетить дом, где была найдена последняя жертва, а пока всё в Инете читаю… — Можешь не торопиться. Помнишь сыновей дядюшки Гарта? Они утром приедут и займутся этим делом. Мы всегда с папой смеялись над историями дяди Гарта. Странноватый, но такой забавный охотник назвал своих сыновей в честь ангела Каса и моего крёстного. Кас и Сэм, хотя ребята неплохие, но до своего великолепного отца им далековато. Но сейчас была не в этом суть. — В смысле? А я? — расстроенно выдохнула я. — Сэм и Кас привезут Адама, а потом вы вдвоем уже поколесите по стране. У вас сейчас, считай, каникулы. Если, конечно, кое-кто не передумал насчёт поступления в колледж, — протягивает папа, лукаво прищуривая зеленые глаза. А затем в его голосе послышалась сталь. — Бубенчик, это не просьба, а приказ. — Причины? — упрямо поджимаю губы. — Этот небесный козёл, наверняка, тебе уже всё разболтал. Пойми, я должен сосредоточиться сейчас на определенной цели, а не беспокоиться за вас с Адамом. На связи часто быть не получиться. Мне хотелось возразить и поспорить, но пришлось с силой ухватиться ладонями краешек стола и кивнуть. Это разумное требование с его стороны. Сеточка морщин возле глаз папы разгладилась, а сам он ободряюще мне улыбнулся. — Только без обид, Дилан. А то знаю я вас, вредных красоток, — поддразнивает меня папа. — Я перестану обижаться, как только вы вытащите маму. А Гарету полезно немного и побыть взаперти, чтобы многое о себе не думал. А может мы с Адамом всё-таки сумеем как-то помочь? — с надеждой спрашиваю я. — Нет, — категорично отвечает мой самый любимый мужчина на планете. — Это опасно. — Но ты в моём возрасте уже имел большой опыт и… — Ты — не я, — отсёк жестко папа. — Я не хочу, чтобы моя единственная дочь всю жизнь прошлялась по дешевым мотелям, питаясь едой из пакетиков и подвергая свою жизнь опасности каждый божий день! Я тебе не позволю угробить свою жизнь на это. Разговор окончен, Дилан. Папа первым оборвал видео-звонок. А я опять ощутила себя зеленой соплячкой, годной только на то, чтобы прогонять неупокоенных духов. Но как же стало обидно и горько на душе! Ведь так старалась быть достойным продолжателем нашей охотничьей династии, а папа… Впрочем, неважно. Прикрыв крышку ноутбука, позвонила Адаму. Голос младшего брата заставил меня искренне заулыбаться, а ещё он спросил об Арчи. Я запоздало вспомнила, что хорёк остался в машине. Хотя, разумные животные способны о себе позаботиться, как никто другой на свете. Достала из мини-бара бутылку вина, затем принесла бокал и шоколадку. Устроившись с этим добром у ноутбука, начала заниматься чтением всех статей по поводу пропажи Оливии Бурк и попутно делать заметки в свой дневник. К счастью, даже отыскалось кусок видео из новостей, где заплаканная светловолосая женщина рассказывала о повадках дочери и том злосчастном вечере. Мне нравилось сначала собирать внешнюю информацию, а затем только выискивать истину. Да и приходилось много раз в голове проигрывать, что говорить. Папа и крёстный умели врать так виртуозно, что я сама иногда им верила. Мама потом купила детектор лжи, не желая быть обманутой своим хитрым супругом. — Насилие, сирены, духовный протест, Спусковые крючки, дрожь, мельтешащие фигурки, Оружия нацелены, огонь укрощён, — напевала я слова песни Sacred Hatred группы Sollar. По позвоночнику скользнул холодок, когда кто-то завозился с замком на двери. Шебуршание становилось сильнее и настойчивее. Мышцы на спине напрягаются, а пальцы берутся за пистолет. Аккуратно поднимаюсь с места и направлюсь к стене, перезаряжая ствол. Задерживаю дыхание, стараясь не делать ни единого движения. Очень скрипучий пол был в этом мотеле. Дверь распахивается, заслоняя меня от взглядов чужаков. Их было двое. Молодые мужчины — от силы обоим не больше тридцати. Но движение плавные и вороватые, как у наёмников или… охотников. — В душе? — почти что одними губами спрашивает один из них. — Да не похо… Мужик не успевает говорить, как бутылка из-под вина разбивается о его голову. Грузное тело в кожаной куртке падает к моим ногам. Дуло пистолета нацелено на чужака, но и тот тоже сразу сориентировался, вытаскивая пушку из кобуры. — Девочка, опусти пистолет, — прокаркал грубо он, не сводя с меня налитых кровью глаз. Господи, да он наркоман! — Только после тебя, дядя, — нагло отозвалась я, стараясь не ступать босыми ногами по стеклу. — Вы кто такие? — Думаешь, доросла задавать вопросы? В этот же миг я зашипела от пульсирующей боли в руке, грохнувшись на пол. Кто-то ногой выбил оружие из моих рук, а после спрятал в кармане пальто. Я дернулась к двери, пытаясь сбить с дороги неожиданно появившееся третье лицо. Теперь мне вывернули обе руки, а сам мужчина сплюнул кровавый сгусток. Осколки впились в стопы и теперь под ногами ощущалось, как хрустело стекло, что заливало моя кровь. Сердце в припадке забилось, когда дверь закрыли и чужаки принялись рыться в моих вещах. Я остервенело дернулась и тут же заныла от боли. Хватка стала ещё сильнее, а кости жалобно хрустнули. — Амелия Гейл, Ребекка Харди и… Надо же, Дилан Винчестер, — со смехом говорит наркоман патлатый, рассматривая моё подлинное удостоверение личности. При том рылся в моей сумочке, как в своей! Невероятное хамство. — Такая молодая, а уже стоишь солидно. Можешь собой гордиться, куколка. Органы внутри сжались, наверное, до размера изюма. Самыми сильными и опасными охотниками во всём мире являлись братья Винчестеры, то есть мой отец и крёстный. Но желающих насолить, как в мире людей, так и среди монстров — было немало. — Смотря, что имеете в виду под словом «солидно». Для тебя явно пять дорожек кокаина уже несметное богатство, урод галимый, — съязвила я. — А-а-а-а! Мужик с полуприкрытыми глазами выслушал мой крик, словно наслаждался самой прекрасной в мире музыкой. По ноге стремительно сбегал ручеек крови. Толстая игла в бедре задевала удерживающего меня говнюка, причиняя жуткий дискомфорт. Наркоман подошёл к нам, оглядывая сверху-вниз меня. Я попыталась отпрянуть назад. Подальше от маслянистого взгляда, блуждающего по белому топику и черным пижамным шортам. Впервые мне захотелось закутаться с ног до головы в закрытую одежду. — Кто бы мог подумать, что дочь Дина Винчестера окажется такой сладенькой крошкой? — протягивает он, вытаскивая ещё одну иглу и приближая конец к моей коже. — Заказчики будут очень довольны. Игла прошлась под ключицами и ложбинки между грудями. Я с силой сжала челюсти вместе, чтобы подбородок перестал дрожать. Но всё же поганый, такой первобытный страх принялся отравлять каждую клеточку моего тела. Все вокруг вновь пустилось в резвое плавание. Конечности начали неметь, становясь безвольными тряпками. Сознание всё ещё старалось бороться. В игле был какой-то яд. Скорее всего, в ней дело. — Вы ещё об этом пожалеете, понятно? — прорычала я, пытаясь вырваться всем телом из хватки. — О да, я с удовольствием посмотрю, как ваши остатки мозгов будут жрать бродячие псы, когда папа доберется до вас! — С характером девка, — хохотнул очнувшийся после моего удара мужик. — Не успеет. Мы будем далеко, да и ты к тому времени — мало станешь напоминать живого человека, красавица, — ухмыляется наркоман и поддевает мой подбородок. Я со всей силы замычала, когда это ничтожество коснулось губ. Вкус дешевого виски и рыбы проник в мой рот вместе с мокрым языком. Слезы заполнили глаза, ведь всё должно было быть не так… Совсем не так! Я же хотела, как у папы с мамой. Весело, романтично и не страшно. А не так, что выть хотелось от безысходности. Перед глазами потемнело и да… Вино вместе с шоколадкой и бутербродом с индейкой потребовали своего эпического выхода. Наркоман вызверился и громко выматерился, когда мои скромные обед и ужин оказались на его ботинках. Кто-то издевательски заржал, сказав горе-любовнику, что это была естественная реакция. Вторая игла нашла свое место в шее; недалеко от артерии. Отяжелевшие веки сомкнулись вместе, а шумное дыхание освободившейся птицей вылетело изо рта до того, как мое тело подняли на руки. — Дилан! — раздался встревоженный писк Арчи. Видимо, он только-только добрался до мотеля. — А ну пустите её, бараны общипанные! Не доводите до греха кому говорю! Но хлопок двери и отчаянные крики хорька больше не были никому слышны. Моя голова безвольно скатилась вниз, а вместе с тем тьма захватила рассудок. И снилось мне что-то очень неправильное. Будто даже не похожее на сон, так как комната была какая-то странная и на белом мраморном полу круг с сияющими красными символами нарисован. Ладони упирались в мягкую обивку дивана и я принялась оглядываться. Для сна — здесь было очень холодно, хотя везде горели свечи. Но от них тепла не было никакого. Разве можно ощущать температуру во сне? — Вот теперь мы можем поговорить, спасительница моя, — раздается торжественный голос Люцифера. Я ошеломленно выгибаю бровь, рассматривая деловито сидящее в кресле вселенское зло. — Кстати, а не рановато ли ты уснула?