Когда кричишь от боли и задыхаешься в ночных кошмарах — хочется просто взять и исчезнуть. Не для того, чтобы больше не видеть этого кошмара. Нет. Просто хочется, чтобы ушла боль. Это самое простое и единственное желание, которой загадывает человек, видящий кошмары каждую ночь, в течение нескольких лет. Мало того, что за это время ты уже начинаешь ненавидеть сон, желание спать в априори пропадает. С чего это началось? А хрен его знает. Подобных снов не было почти три года, но сегодня ночью всё пошло по новой.
Чимин слетел с кровати и открыл глаза, пытаясь отдышаться. В тишине комнаты отеля, можно было услышать только его прерывистое, частое дыхание и стук сердца в груди, которое, казалось, сейчас выпрыгнет. Страх охватывает всё тело, доводя до тряски и очень сильного желания. Сдохнуть. После каждого подобного кошмара хочется просто закрыться от мира и просто сброситься с какой-нибудь крыши.
Это невозможно. Только сейчас, в этом садомазохисте, человеке известном во всех мафиях и сектах, любителе мучать того, кто попадает под раздачу, в самом загадочном олигархе, в этом Чимине, можно увидеть абсолютно другого человека. Того каким его не знал даже Джин, каким его не видел никто, кроме самого Чимина. Каждое утро пользоваться этими грёбаными тональными кремами и пудрами, как девчонке, чтобы скрывать от всех свои синяки под глазами, от бессонных ночей, и припухлость лица от слёз. Втайне от всех посещать психолога, а потом понимать, что в этой ситуации не помогает ничего. Но три года назад, тьма рассеялась, и в его жизни появился луч света. Чонгук. Кошмары прошли. И Чимин сам не знает почему. Хотя это и не важно,
Чонгук стал его спасением.
Ему даже сидеть сейчас тяжело. Ощущение, что внутри разрывают душу, и не просто разрывают, а режут по живому мясу и каждый кусок терзают на тысячи маленьких, топчут ногами, оставляя только прах.
Чим уверен, что сдирать кожу заживо и одним разом, не так больно.
Во всяком случае, физические страдания — это ничто, по сравнению с душевной болью. И Чимин знает это, как никто другой.
Он откинулся назад, всем телом падая на кусок одеяла, которое упало на пол вместе с ним. Отдышка начала медленно исчезать, а страх выпустил его из своих объятий, но, на смену страху, пришла пустота.
Его руки потянулись к лицу, и закрыли глаза, выдававшие только один вопрос: когда это закончится?
Боль не пройдёт. Но если разделить её на двоих станет легче… нет!
Когда Юнги вернулся в квартиру, он был абсолютно разбитым и не живым. По нему было заметно, что он очень сильно устал. Он думал, что даже до кровати не дойдёт, но Тэхён ему с этим помог.
В его голове завис разговор с двумя братьями, в коридоре.
Каждое их слово просто выворачивало. И он не знает почему. Но, только посмотрев на Чимина и услышав то, что он муж Чонгука, Юнги сразу же вспомнил о самом отвратительном чувстве на Земле.
Ревность — одно из самых кошмарных чувств, которое только можно испытать в этой жизни. Словно червь сидит внутри и заставляет сомневаться в самых дорогих и любимых людях, но когда знаешь, что он больше не думает о тебе, и уже начал новую жизнь с другим человеком, но продолжаешь ревновать… это просто ужас. Застрелиться реально проще, чем терпеть такое.
Юнги знает, что Чонгук с другим, но продолжает ревновать. И к кому? К Чимину? Против которого у него нет ни шанса…
Просто представив, как Чонгук целует Чимина, как спит с ним в одной кровати, как стонет под ним, как счастливо улыбается ему, обнимает, смотрит на него ласковым взглядом, полным любови… каждая подобная мысль била очень сильно. Он не верил в то, что говорил Тэ, не верил, что между ними нет любви. Чимин уже показал обратное. Но, если так, то зачем всё это? Не знает. Не понимает.
Чимин. Он его враг. Юнги ненавидит его имя, его лицо и голос, его самого, просто потому что всё это стало причиной боли, потому что это всё в нём полюбил Чонгук. Юн был готов сражаться, просто потому что готов поклясться, что почувствовал, младший всё ещё что-то к нему чувствует. Но, только вспомнив взгляд Чимина в больнице, его холод в голосе… как пули снайпера которые пролетали сквозь сердце.
Он был готов лезть на стенку и орать. Было больно, отрицать нет смысла.
Трудно жить, когда внутри тебя бушует два забытых чувства к одному человеку, который уже давно забыл и отпустил тебя… А ты не можешь, потому что в груди что-то колит и заставляет тянуться к нему за прикосновением.
Он лёг спать, но каждый раз, когда закрывал глаза, видел
его. Тяжело, когда воспоминания терзают душу,
лучше бы они рвали тело.
Так он мучился до рассвета. Три утра, а он так и не смог глаза закрыть. Ему было тяжело находиться в этой комнате.
В их комнате.
Каждый раз он находил причину уйти отсюда. До шести он просто ходил из стороны в сторону и не мог места себе найти.
Он слышал его. Мозг раз за разом воспроизводил
его смех, его шёпот, его дыхание, его голос. Он уже почти забыл, какого это, мучиться от незнания того, что происходит с человеком, которого любишь. Юнги уже много раз смерился с тем, что действительно любил его, и каждую ночь умолял его вернуться. Он бы не стал ничего спрашивать, ничего говорить, он бы просто подошёл и обнял его, настолько сильно, насколько Чонгук позволит.
Каждое такое воспоминание реально сводило его с ума. Он уже не знал, куда бежать от всего этого, куда спрятаться, чтобы окончательно не свихнуться. Хотелось просто взять и исчезнуть. Ему нужно проветриться, он это понимал. Шесть утра. На улице никого. Почему бы и нет.
Кое-как встав с кровати, парень быстро переоделся и направился к выходу. И он бы ушёл, если бы Тэхён проснулся чуть позже, но нет.
— Юнги-хён? — позвал его сонным голосом. — Ты куда?
— Тэ, я должен уехать. Вернусь где-то в четыре.
Он сел на край дивана, на котором спал, и вопросительно посмотрел на него. — Чего? Нет. Ни куда ты не поедешь. Ты еле на ногах стоишь. Куда тебя понесло в такую рань?
— Не важно.
— Хён… — Тэ знал, если старший решился на что-то, то всё. Переубедить его невозможно. Но он не понимал его. На фига ему куда-то ехать, если он в таком состоянии? — Может мне с тобой?
— Нет. Я один.
Как думаете, куда он собрался? Правильно. На обрыв. Вопросом «зачем» задаваться бессмысленно, Юнги и сам не знает, почему сейчас его так притягивает это место. Словно зовёт и притягивает к себе за поводок, сделанный из воспоминаний. Душит, убивает, но всё равно тянет.
Тэ понимал, здесь что-то не так, но лезть к Юнги с лишними расспросами, когда он в таком состоянии, всё равно, что себе могилу рыть. А останавливать просто бессмысленно.
Не проронив ни слова, Юнги ушёл. Но как только он вышел за дверь, к нему вновь пришло воспоминание.
/flashback/
Четверо парней: Чонгук, Юнги, Намджун и Тэхён, сидели в какой-то кафешке и отмечали дебют группы «NoDream’s». Они уже не один раз заявили себя на сцене, и поэтому это был очередной толчок к славе.
— Хёны, я всегда хотел спросить. Почему именно «NoDream’s»? — спросил Чонгук, поочерёдно смотря на каждого из участников рэп-лайна. Старшие переглянулись между собой, а потом все как один посмотрели на Юнги.
— Нет причины. Нам с директором просто понравилось это название, а Джу и Тоха его поддержали.
— Но ведь должен быть смысл.
— Смысл названия в том, что рано или поздно все перестают мечтать, а мы хотим это исправить.
— Тут согласен. — вставил свои пять копеек Намджун.
— Кстати, Гуки, почему Хосок сегодня не пришёл? — спросил Юнги у Чонгука. — Я, между прочим, приглашал его.
— Кто? Что ещё за Хосок?
— Знакомый наш. — поспешно вставил Чон и посмотрел на Юнги взглядом, в котором была немая просьба: молчать. — Хрен его знает. Может на работе. Посмотри, он тебе не писал?
И действительно, у него было одно непрочитанное сообщение от Хоби:
— «Юнги, привет. Прости, но сегодня я вряд ли смогу прийти, срочно вызвали на работу. Поздравляю тебя и всех остальных с дебютом, я смотрел, всё красиво. Прости ещё раз. Увидимся завтра».
Вечер проходил довольно-таки весело. Они выпивали, вспоминали какие-то стажёрские истории и смеялись. А Чонгук слушал и открывал для себя новые стороны всех троих. Иногда, к ним подходили какие-то девчонки, просили сфотографироваться и дать им автограф, и парни соглашались. Почти каждый раз Чонгука покрывала ревность, но он старался не показывать этого.
Младший не оставался без внимания, очень много разговаривал с ними, хотя думал, что будет чувствовать себя лишним.
В какой-то определённый момент Чонгук откинулся на спинку дивана и положил голову на плечо Юнги. — Ты чего? — спросил старший.
— Ничего. Просто, так удобнее.
Юн на это лишь улыбнулся и обнял его.
Джун и Тэхён смотрели на них и улыбались. — А вы, ребята, красиво смотритесь вместе. — проговорил старший.
— Нас очень интересует вопрос, когда свадьба? — спросил Тэ, после чего сразу получил толчок в бок, от Джуна.
— На счёт свадьбы, — Юнги задумался. — мы ещё не думали об…
— Предлагаю вам начать сразу с брачной ночи. Вы за? — с пошлой улыбкой спросил Тэхён, тем самым вгоняя Чонгука в краску.
— Тэ, будешь подъёбывать, я тебя побью.
— Я серьёзно.
— Я тоже. — как отрезал.
Чонгук спрятал улыбку за рукавом свитшота. Почему то именно в этот момент появилось такое тёплое чувство в душе, словно в нём загорелся какой-то огонёк.
— Юнги, а, чтобы ты делал, если бы не успел спасти его в какой-либо момент, или не встретил на том обрыве? — спросил Джун.
Юнги задумался. — Ну, если бы не встретил, то жил бы спокойно, а ни как на пороховой бочке. — от улыбки Чонгука не осталось и следа. От этого стало даже как-то обидно. — Но, наша встреча произошла бы, рано или поздно, и поэтому оттягивать этот момент было бы бесполезно. — обратился к младшему. — Я рад, что тогда встретил тебя, там, Гуки.
— Я тоже рад. — снова улыбнулся.
— А если бы я не смог спасти этого сумасшедшего, то тут всё просто, либо я самостоятельно пошёл за ним, либо меня бы грохнул Хосок. Но на моих глазах он никогда не умрёт. Слышишь? — нагнулся к нему.
— Слышу, хён…
/end flashback/
— «Ну и идиотом я был тогда! Такой наивный! Как я мог думать, что у нас с ним отношения продлятся долго? Влюблённый дурак, который не видел дальше своего носа!» — от этих мыслей было больнее, чем от самих воспоминаний.
Тяжело понимать, что это всё было лишь временным.
Юнги приехал на обрыв. Очень не хотелось вспоминать, что происходило тут несколько дней назад. Но мозг разве спросит его? Конечно, нет.
Он открыл дверь машины, но выходить не стал. Ему было очень тяжело находиться тут. В воздухе висела, та самая, гнетущая атмосфера
их последнего разговора. Даже дышать тяжело. Он вспоминал каждое слово, которое сказал ему.
— Чонгук… прости. Нужно было отпустить тебя ещё тогда, а я не смог… до сих пор не могу.
Впервые, за всё это время, он признался себе в этом. Наконец-то, он смог понять, что не только любит, ещё и не может отпустить.
Он смотрел вперёд и видел рассвет, пробивающийся через ветки деревьев. Юнги вспомнил, за что так любил этот обрыв. За отсутствие тех, на кого тебе плевать, за тишину, за спасение. Только в этой тишине, наедине со своими вопросами он мог найти хоть какие-то ответы.
Обрыв — это его благословенье и проклятье, его смысл жить и повод умереть. Люди слепо бегут туда, где смогут спастись от чувства давления. Юнги нашёл это место. Это было расстояние от леса до края скалы…
