Я не Череп. Я...

      В его оправдание, Пагсли знал, что он не так хорош, как остальные в его семье.       Не так силен, как отец. Не умен, как сестра. Не так удачлив, как дядя. Не так талантлив как брат. И даже не так красив как мать.       Пагсли был… средним. Обычным. Что было само по себе оскорблением для любого Адамса. Но он всё ещё был Адамсом.       Так и вышло. Слишком странный для нормальных людей. Слишком обычный для Адамса. Он не вписывался ни там, ни там.       Наверное поэтому он сбежал из дома в шестнадцать.       Не то что бы это было слишком странно для их семьи. Пагсли обладал всеми навыками, необходимыми, чтобы комфортно выжить на необитаемом острове, побег из дома не был даже самым низким уровнем испытания.       И всё же Пагсли ушёл не для того, чтобы «стать великим», «испытать себя» или другим привычным для Адамсов причинам, нет, он ушёл из-за того, что он задыхался среди привычных мрачных интерьеров.       Тьма и смерть были привычны. Но сам Пагсли никогда не чувствовал себя среди них по-настоящему комфортно.       Так он отказывается от имени Адамс и уходит в мир, где изначально был чужим, чтобы найти свое место.       Конечно, он никогда не теряет контакт с семьей полностью. Если он пропустит слишком много ежемесячных отче, кхм, писем домой, они его выследят и препарируют. Но он так же и не вдается в подробности.       Итак, когда через четыре года он приезжает на свадьбу сестры, мало кто узнает его.       У Скалла де Морта и Пагсли Адамса общее только ДНК.       После скачка роста в семнадцать он значительно вытянулся из того коротышки, которым был раньше, а огромное количество упражнений, необходимых для его работы каскадера, изгнали остатки какого-либо жира из тела, сделав ранее достаточно пухлого юношу, худеньким, но сильным мужчиной. Исчезли неуверенность в себе и вечная сутулость, только гордо выпрямленная спина и надменная ухмылка. Мышиные светлые волосы залиты фиолетовой краской и взъерошены.       Конечно он слегка приоделся по случаю встречи с семьей, а то и правда за своего не признают. Чисто черный мотоциклетный костюм, шлем отсутствует, за ненадобностью, Адамсы и техника безопасности (?), пф, не смешите их могилы! Макияж на несколько тонов темнее с черной помадой. Он так же подобрал другой набор пирсинга! Этот черный и более «Готический» с крестами и шипами, хотя он оставил несколько аметистов для цвета, Скаллу нравится фиолетовый!       Родители явно довольны его переменами. Показательно, что даже Венсдей лишь хмыкает на его новый образ и не отпускает своих обычных комментариев. Ну слишком много из них, Венсдей без саркастических комментариев и презрения ко всему сущему была бы не Венсдей.       Пагсли также собирается отрицать под пытками, что плакал из-за того, что бабушка дала ему дополнительную корзинку печенья. И если бы он заранее не знал, что его кулинарные навыки годятся только для превращения всего в угли, то попросил бы рецепт. О смерть, он действительно скучал по бабушкиным печеньям! Почему «нормальные» люди не добавляют в выпечку цианид? Это так вкусно!       Свадьба, в итоге, проходит отвратительно мрачно, так что все остаются довольны.       А Скалл вновь садится на свой мотоцикл и мчит дальше покорять глупые человеческие умы. Обещая тем не менее приехать на Хэллоуин.       На семейный праздник парень сбегает из поместья Аркобалено с хорошими новостями. Адамсы поздравляют его с присоединением к мафии, говоря, что давно пора.              Бабушка даже нагадала грядущее проклятье и мучительную смерть! Впечатление немного портит упоминание радуги и младенцев, но решают разбираться по обстоятельствам.              Остальные сильнейшие косо смотрят на Облако, когда он возвращается на следующий день после Хелоуина с коробкой кексов в ртутной глазури и новым запасом цианидового печенья, но не комментируют, видимо подумав, что он шутит.              Ну, все кроме Верде, тот действительно берет один кекс, и с подозрением поняв, что тот похоже действительно покрыт ртутью, утаскивает «лакомство» к себе в лабораторию. Следом в его подземелья приводят и самого Скалла под матерную тираду, которая сводится к «Как ты ещё жив?!», хотя Адамсу немного жаль, что он не записал, на языке микробиологии его ещё не оскорбляли. Пагсли уверен, что Пуберт заценил бы, он вообще коллекционирует необычные оскорбления. Верде весёлый. Решает Скалл в результате нескольких подобных сессий по попыткам выяснить, к какому виду относится Облако, так как оно явно не человек, люди при таком количестве токсинов в теле не живут! Молния не называет Скалла сумасшедшим, верит ему про семейные традиции и воспринимает все его истории, как невероятно интересные объекты для исследования, а не пугается и не отрицает. Да, Скаллу определенно нравился этот ученый. Проклятье и правда приходит. Объясняя и часть радуги, и часть младенцев. Скалл немного расстроен, но он всё ещё помнит каким очаровательным младенцем с ножом был Пуберт, и не может долго злиться. К сожалению, они с остальными проклятыми расходятся, но Скалл настаивает на продолжении общения с Верде и даже оставляет ему немного своего любимого печенья! К ещё большему сожалению Скалла, его бабушка не доживает до момента снятия проклятья. К счастью, жена Пуберта переняла у неё искусство Адамсовсковой кулинарии. Так что они собираются устроить небольшое траурное празднование семьей. Это ведь такие ужасные новости! Скалл не умер, как было обещано! Оставалась только одна невероятно важная переменная, которую Скалл действительно хотел иметь. — Верде? — Чего тебе от него надо, Лакей? — раздражённо вмешался Реборн, который стоял рядом с Молнией. — Что такое, Скалл? — в общем-то и зеленый, и фиолетовый, успешно игнорировали Солнце. — Моя семья устраивает траур в честь снятия проклятья. И папа интересуется, не хотел бы ты присутствовать. Они всегда находили твой научный интерес милым. — Траур, нам надо праздновать, кора! — Но мы не умерли! Это печально! Конечно же мы устраиваем траур! — Скалл… — протянул Фонг, понимая, что в этой ситуации что-то в корне не так, — А твоя семья это…? — Ой! Я никогда не представлялся по настоящему, не так ли? Что ж, спешу исправить эту оплошность! Вы знаете меня под сценическим псевдонимом, как Скалла де Морта. Но мое настоящее имя Пагсли Адамс, или Скалл Адамс, как меня обычно называют родственники! Аркоболено в шоке смотрели на своё Облако, они резко побледнели на несколько тонов. Скалл был… кем?! Все в мафии знали про Адамсов, семью, которую даже Вендиче не трогали, не после того, как одна из их женщин попыталась окольцевать Джагера, бедный заместитель главы тюрьмы еле соскочил с крючка, эту женщину не останавливал даже тот факт, что «жених» де факто мертв. У мафии была достаточно четкая инструкция относительно Адамсов: Беги, пока можешь. И Скалл был одним из них? О боги, все те отравленные десерты, которые он то и дело им предлагал, ведь и правда были ядовиты, не так ли?! Один только Верде кажется спокойно воспринял новость, лишь пробормотав что-то о том, что должен был догадаться о чем-то столь очевидном раньше. После чего… согласился присутствовать на ужине?! Видя чертей в глазах облака и его слишком зубастую улыбку, остальным оставалось только помолиться за выживание Молнии. Заметив их шокированные взгляды на бледных лицах, Верде пожал плечами в направлении остальных Арко. — Что? Печенье с цианидом вкусное, так что это халявная вкусная еда. Арко переглянулись, у всех была одна мысль: Верде уже поздно спасать.