***
Перерыв всегда был волнительным для Хронического Аллана. Он не знал куда ему податься, что поделать, чем заняться. Поэтому он очень мечтал о том, чтобы послушать музыку в классе. Но так, как это было под запретом, то он просто начал скулить, сидя за партой. У директора было несколько фобий. Он боялся подземки, шума над головой и огромных автомобилей. Но из-за любви к просторной равнине, между двух гор близнецов, он не был готов покориться первому страху. Но второй и третий страх сыграли свою дудку. Директор все-таки построил школу под землей. Но из-за боязни больших автомобилей он отказался от тракторов и грузовиков. Туннели рыли рабочие вручную и с помощью некой техники. Материалы для устройства стен, потолка и пола возили на прицепах хаммеры. И когда бригадир увидел всю эту ситуацию, то пожалел что родился. А когда пригласили ландшафтного дизайнера для планировки здания, та, шагнув к прокопанному рву, не удержалась и упала прямо в грунт. Что до дизайнера интерьера, то тот страдал клаустрофобией, поэтому в процессе планировки его всегда подташнивало. Но так, как он знал что заплатят хорошо – держался из всех сил. Когда школу, наконец-то, достроили (на это ушло десятки лет), а директор успел переболеть короной дважды и при этом выжить, то устроил большой праздник внутри здания. Его мечта сбылась. И он был счастлив. Возвращаясь к фобиям директора, можно объяснить, почему он запретил слушать музыку. Он считал, что музыкальные волны могут вызвать обвал земли сверху, и тогда они все погибнут. Поэтому, классы были стеклянные, чтобы ученики вели себя аккуратно и не шумели, зная, что сами держат свою жизнь в своих же руках.***
В особенные солнечные дни ученики выходили на равнины играть в футбол. Игра была совсем нестандартной. Ход игры заключался в том, чтобы толкать большой надувной прозрачный мяч, внутри которого находился другой ученик. Воротами служила большая яма – лунка. Игра была весёлой, тренировала мышцы рук и помогала освободить накопившуюся агрессию и эмоции. Когда Джерард смотрел на ход игры, сидя на надувном грибочке, служившем ему за стул, его лицо было покрыто туманом воспоминаний и мыслей. Всем сразу было понятно, что он либо грустит, либо о чем-то жалеет. Джерард чувствовал себя этим надувным мячом, которого толкают волны жизни, и он, вращается и вращается, никак не попадя в своё место под солнцем – в лунку. Он пустил слезу, и она превратилась в облачко пара у него над головой. – Дела плохи парни, сейчас пойдёт дождь! - громко обратился директор к ученикам на поле. Пар над Джерардом начал сгущаться, образуя большую серую тучку. Она тяжело улетела и остановилась над равниной, выжимая из себя колючий холодный дождь.***
Фрэнк и Билли сильно любили друг друга. Во-первых, потому что они были более-менее нормальными, а во вторых, у них было похожие хобби – игра на гитаре. Но так, как гитары у них не было, то общим хобби являлась мечта стать гитаристами рок-группы. Бывало, на Билли нападала хандра. Он томился в поиске подходящего занятия для ободрения самого себя. Он, утомленный своей грустью, бродил коридорами Хаушинки, а затем, постукивая по стенам ладонями и издавая ритм, пел пошлую, грубую, оскорбительную песню.***
Хаушинка никогда не была рада новым ученикам. Новый учебный год с новичками начинался всегда с какого-то гнусного момента, – на линейке либо кто-то внезапно начнёт блевать, специально засунув два пальца в глотку, либо кто-то завопит, или чего хуже, сделает под себя, а директор (впечатлительный он человек) падет в обморок при виде всего этого. Учитель, на плечи которого возлагалось бремя новичков, всегда старался заранее предугадать их поведение. Джерард помнил свой первый год здесь. Ему тогда попались новички. Директор сказал: "Это, парень, твоё боевое крещение. Пройди и узнай на что способен". Джерард подумал тогда, что слова эти звучат так, будто он пришел не в школу, а в армию. Будто это не дети, а солдаты. Но со временем, он поменял свое мнение о школе. Его так засосало в этот замкнутый мир Хаушинки с его Днями Сурка, что он уже не понимал как найти выход от сюда. Только когда дверь на выход открылась, Джерард почему-то передумал уходить. Во всей безумной суете этой неформальной школы, он забыл каков он, реальный мир. Тот, что за пределами Хаушинки. – Кто я? - спрашивал он себя, но ответ был всегда один, – "Пирог из тыковок это твоё любимое, Джерри, а у тебя, милый мой, очень хороший вкус". Эти слова ему однажды сказала бабушка. И тогда он запомнил один из своих плюсов – "хороший вкус", ничего еще в этом не понимая. Теперь он понимал. Он понимал свой большой плюс, но этот плюс перекрывал большой жирный минус – проблемы с памятью и тревожное расстройство. Когда-то он попытался изобразить проблему на холсте. То что у него получилось, испугало его. Он пожалел, что использовал столько красок на никчемную кляксу, которая якобы объясняет проблему его души. Он ничего там не увидел – только черная с красными полосками клякса, словно туннель завихрялась по ширине холста. А в центре – желтая точка. Видимо это был сам он. Джерард. Потопающий в желтизне своего безумия.