Дикие Карты Атлантиды

Есть события, которые звучат так громко, что разрушают отнюдь не хрупкую материю мироздания, расщепляют на частицы и на миг дают возможность их течение изменить. Поменять знак. Снять отрицание. Смыть скверное что-то. Реструктуризовать. Но тут важны два момента. Тот, кто перетасовывает течение временных событий должен ведать, что творит и зачем. И то, что он, а чаще на самом деле – она – творит, не должно нарушать закон свободы воли. Причём прежде всего собственной. Так получается, что то, что творящие реальности знают, и то, что они чувствуют – не всегда далеко одно и тоже. У Суны Флугенхава был однажды младший названный брат. Не совсем уж кровь от крови, но род Плумита так же обитал в Зачарованном Лесу близ Реки слёз. Отличался тем, что любил из песка, раковин и щербатого жемчуга создавать потешные миры-истории, верить в них, потом отрицать, обращая в песок. Иногда их выдумки оказывались на какое-то время настолько крепкими, что на определенное время их выдумка им казалась даже реальностью. Так они оказывались запертыми внутри их собственной ловушки. Чаще всего их скрепляли детские мечты, помноженные на байки об успешной жизни. Не стоит отрицать, что в магии самообмана род Плумита преуспел настолько, что был едва ли не завсегдатаем Города Потерянных Душ, а в Неверленде от них уже шарахались, как от чумы. Потому что жрать прах, щедро перемешанный с песком не мог даже Повелитель Мух. Он им давился. Пока ругаясь на всех наречиях мертвые феи просеивали волшебный порошок, а Повелитель маялся с изжогой и не мог особо злодействовать, в очередной раз прозревшие представители рода Плумито вытаскивали из Неверленда потерявшихся детей. И спешно драпали с ними в Атлантиду. Из всех представителей рода Плумито Марсо был самым невыносимым и несносным. Его самообман был заразным, а склонность к огромным песчаным наваждениям сильна. Когда-то его поручили заботам Суны Флугенхава. Она назвала его братом. Такова традиция рода. Марсо, в общем-то, не совсем это хотелось от Суны, но воля и магия Флугенхава изначально была зорче и сильнее любых иллюзий. Потом их пути разошлись, и разошлись по воле и решению Суны. Она сочла, что каждый сам находит дорогу в Атлантиду. Её не нравилось, когда её пытались заставить поверить в ворох заблуждений. Она знала эту игру. Игру бесконечную. И умела в неё играть куда лучше Марсо. О чём сам Марсо догадался позже, когда Суна уже улетела в небо, своей дорогой. А вот должок за Марсо остался. О чем он, хоть сотни иллюзий наколдуй, не забыл. Есть долги, которые не обнулишь. Они сами обнулят. А ещё Марсо знал, что вернуть этот долг можно только тогда, когда время придёт. И время пришло. На берегу Озера Тайн у края воды он увидел Суну Флугенхава. Снова. – Чего ты хочешь, Крылатая? – вопрос прозвучал небрежно, хотя Марсо внутри сжался от ужаса. Если он ошибся, и она не его ждала… – Мне нужно, чтобы ты отменил одно событие. Которое произошло в Неверленде. Марсо нахмурился. – Это как-то связано с Аромором Ваганто? – Скорее с его, скажем так, тенью. – Дин? Он тоже Ваганто, только совсем потерявшийся? Ты хочешь, чтобы я отменил его превращение в зверя? – Я хочу, чтобы порошок не подействовал и он осознал себя. Не утратил ясность мышления. Это как раз не нарушает законов правки мироздания. – То есть ты хочешь, чтобы в Город Потерянных Душ влетел ясно сознающий себя Дракон. Дин – тень Ваганто. Тоже обратившийся в Дракона. И если сейчас этот Дракон мечется по закопушкам не очень помня, за кем он устремился, то осознав себя он поймёт, что ищет тебя? Ты рехнулась? Ни за что! – За тобой долг, Марсо. – Мне по гальке топором, честно. Я не буду этого делать! – Может объяснишь, почему? – Потому что он твой наречённый. И я знаю, что даже Креинто Флугенхава не в восторге от этого… обещания. Суна вздохнула. – Марсо, для младшего брата ты несколько странно реагируешь на мою жизнь. К тому же мне надо, чтобы Дин осознал себя и вернулся обратно в Атлантиду. Тень не может быть долго существовать без того, к кому она привязана, понимаешь? Они с ума сходят. А тот, чья тень спятила, сам оказывается заложником. Аромор Флугенхава не сможет попасть в Атлантиду, пока его безумная тень рыщет объятым чарами Неверленда драконом по Городу Потерянных Душ. – Город Потерянных Душ вообще-то часть Атлантиды. Да, на краю, но тоже она. Пусть там сам и разбирается со своими безумными снами, тенями и дохлыми феями. – Он зовет меня, Марсо. – Он тянет тебя на дно своей извращенной любовью, Суна, – в голосе Марсо почувствовалась сталь. – Став Драконом он не отменит никак своих дурных пристрастий. Пусть встретится с Аромором Ваганто на звёздном мосту. Давай я это натасую. Пусть будет так! – Марсо, ты вообще знаешь, что есть звёздный мост? – Я знаю, что ты в этом бою участвовать не будешь. Тебе в этом безумии вообще не место! – Ты не можешь решать за меня, Марсо. – Зато воспрепятствовать могу. – Твоей власти нет надо мной. Я все твои иллюзии. – А я не иллюзиями. Просто орка хромоголового ты на звёздном мосту в миг, когда Аромор Ваганто встретится со своей тенью и чудовищем Дином окажешься. Пусть сам разбирается со своим темным прошлым. – Ты мне должен, Марсо, – вновь напомнила Суна. – И ты знаешь, что это за долг. – А ещё я знаю, как его вернуть. И правило. Долг возвращается тому, у кого брал. А не третьим лицам. Суна не сразу заметила, что в её крылья набилась половина зачарованных песков. – Ты – предатель! – Вовсе нет. Вот пойди у тебя на поводу – был бы. Знаешь, почему ты сейчас обратилась ко мне? Потому что Креинто Флугенхава закрыл воздушные дороги к звёздному мосту именно на миг, когда Арамор там столкнется с Дином. Он должен разобраться с собой сам. И только в случае победы лететь с тобой рядом. А не спасённый тобой. Таково моё решение! – Марсо, чего ты хочешь? – В Атлантиду обратно. – Ну и возвращался бы. – Ну вот пока не могу. – Почему? – Потому что кто-то занят самоубийственными спасениями тех, кто должен осознать себя сам. – Тебя это не касается! – Ну с учётом того, что ты ко мне обратилась с просьбой отменить часть чар Неверленда, всё-таки касается. Только это не те чары, которые я отменю. – Ну и болтайся со своим долгом. Я ухожу. – А вот именно это я как раз и отменю, Суна. Твой уход до времени. Песчаный водоворот взвился к небесам.