Ищейка

Страна Мороза. Неделю спустя. — Вы уже определились? Рекомендую попробовать «Блюдо дня», сегодня шеф постарался на славу, вы точно не пожалеете, — светловолосая девушка в униформе официантки вынырнула будто бы из ниоткуда и начала говорить так громко и так быстро, что, казалось, теперь на их столик уставились взгляды всех посетителей в зале. — А из напитков могу посоветовать пряный чай с медом. То, что нужно в такую погоду, не правда ли? — Кая, немного обескураженная подобным вмешательством в личное пространство, едва не поморщилась от резкого запаха парфюма, ударившего в нос, когда блондинка наклонилась, чтобы указать на нужную строчку в меню. На ее довольно внушительном бюсте, обтянутом в плотную кипенно-белую рубашку, поблескивала маленькая золотистая табличка бейджика с надписью «Киоко». — Эм. Да. Мне это подойдет, — только и нашлась куноичи, натянуто улыбнувшись и захлопнув меню. Пряный чай звучал неплохо, даже очень. А «блюдо дня», чем бы оно ни было, в любом случае обещало быть намного вкуснее того, чем ей приходилось питаться до этого момента: почти всю прошедшую неделю пришлось провести на диете из энергетических пилюль, а то, что им всё-таки удалось забрести сюда на перекус и вовсе было счастливой случайностью – след беглеца обрывался именно в этой деревушке почти в самом центре Страны Мороза. В прочем, и «Киоко» была права: погода стояла просто отвратительная, что, в принципе, было свойственно для этой местности. Кая поежилась. Ее одежда всё еще отдавала неприятной сыростью от мокрого снега с дождем, а пальцы на ногах и ладони покалывало от резкого прилива тепла помещения. — А молодой человек? — официантка, невинно похлопав ресницами, выжидающе взглянула на шиноби: он, казалось бы, и не услышал ее рекомендаций, продолжая блуждать взглядом по списку блюд. — То же самое и… — еще несколько секунд он перелистывал меню назад и вперед, и, видимо, не найдя того, что искал, поднял глаза. — У вас есть данго? — Ох, — от услышанного девушка заметно расстроилась и поникла. — К сожалению, нет. Я постоянно говорю о том, что их нужно включить в меню, но хозяйка настаивает, что данго не вписываются в концепцию нашего ресторана. Могу предложить что-то другое? — Нет, этого достаточно, — захлопнув свое меню мужчина так же передал его работнице, поспешившей убежать в сторону предполагаемой кухни, и бегло осмотрел зал. За столиком повисло молчание. Очередное и уже такое привычное за прошедшую неделю. Это было…неловко.  Когда они были в пути, становилось намного проще - занятость не допускала повода для бесполезной болтовни, но вот в такие моменты передышек молчание немного напрягало. Ну ладно. Вообще-то, сильно напрягало. И самым коварным во всей сложившейся ситуации было то, что Кая прекрасно понимала, что виновата, а значит и ей первой начинать налаживать контакт. Вот только она не имела ни малейшего представления о том, как именно это сделать. Конечно, Итачи не избегал ее и не игнорировал ее присутствие – это было бы по меньшей мере не профессионально с его стороны, однако она всё равно не могла перестать чувствовать себя какой-то провинившейся школьницей: когда он задерживал на ней свой взгляд чуть дольше обычного, и казалось, что вот-вот выдаст что-то кроме односложных и даже несколько официозных фраз, касающихся исключительно задания, у Каи внутри буквально начинало всё сжиматься. Она знала, что была неправа. Вот только обычно в таких ситуациях люди выказывали в ее адрес явное пренебрежение. Может, кричали. Может и били. Но уж точно не указывали на ошибки, и тем более не давали мыслей о том, как эти ошибки можно было бы исправить. Тем не менее, куноичи постаралась отбросить все мысли и немного расслабиться. В любом случае, не стоило начинать разговор с напряженной ноты, иначе это могло быть чревато очередным конфликтом. Она обязательно подумает об этом. Потом. А пока что, тихий гул помещения из сливающихся воедино голосов посетителей ресторана, звона приборов и едва слышной медленной музыки, переплетаясь с мягким теплом помещения заставляли тяжелеть веки, а все ее тело вибрировать в приятной расслабленности. — Пожалуйста, ваш заказ, — когда спустя время в ушах стояло лишь монотонное жужжание, а голова непривычно потяжелела, над ухом вновь раздалось жизнерадостное щебетание, заставляя Каю едва ли не подскочить на месте. И откуда у некоторых столько энергии? — Блюдо дня, — тарелки с поджаренными до золотистой корочки стейками, от размеров которых девушка невольно сглотнула, с гарниром из овощей плавно приземлились на стол. — И пряный ча…а-ай! Через секунду колени, обтянутые в и так влажные штаны обожгло лавиной кипятка из перевернувшегося чайника. Черт возьми, действительно «ай». Симидзу резко подскочила с места, едва не перевернув стол и яростно захлопала по ногам, пытаясь стряхнуть с одежды потоки горячей воды и хоть как-то охладиться. В нос ударил пряный аромат, но пить уже совершенно не хотелось. — О Ками, простите пожалуйста! — истерично хлопотала официантка, вытягивая салфетки из салфетницы и пытаясь помочь гостье высушиться. Позади послышалась возня, подбежала женщина из-за одного из столиков и одернула стоящего в стороне ребенка, что, по всей видимости, и стал причиной «аварии». —  Сколько раз я говорила тебе не бегать! — яростно крича на сына, она периодически нервно оборачивалась на пострадавший столик и причитала: «Извините, мой сын сегодня гиперактивный, у него день рождения, простите пожалуйста». Киоко, красная как рак, продолжала пыхтеть и носиться с салфетками. Малец истошно зарыдал. Весь ресторан смотрел на них. Симидзу сгорала со стыда. — Всё нормально, я сама, — торопливо и довольно грубо убрав руки блондинки, куноичи упала обратно на уже сухой стул. — Что вы! Не садитесь, он же липкий! Я мигом принесу другой! — чуть не плача прокричала девушка и тут же умчалась в другой конец заведения за стулом. Под взглядами по меньшей мере полутора десятка пар глаз Кая едва заставляла себя сидеть прямо, хоть ей и хотелось немедленно сползти под стол и скрыться от навязчивого внимания. И вечно же все самые идиотские ситуации так и стремятся прилипнуть к ее пятой точке, ни одна не обойдет стороной. Гребаный ресторан. Надо было брать еду на вынос. Не выдержав натиска смущения, она всё же чуть сгорбилась, как бы невзначай почесывая висок и прикрывая ладонью половину лица, будто бы это могло помочь ей спрятаться от назойливых взглядов. Сердце глухо ухало в груди: больше всего на свете она ненавидела и боялась прилюдно выставить себя на посмешище. Как будто у ее неугомонной задницы и так мало недостатков, так не хватало еще и насмешек. Однако спустя время Симидзу поняла, что упустила из виду одну маленькую деталь: прямо напротив нее сидел человек, который уже недопустимо много раз видел ее в подобных ситуациях. Настолько недопустимо, что ей и вовсе не хотелось поднимать глаза, но мимолетное случайное касание чужой ноги под столом все же заставило ее взглянуть на Учиху, чтобы обнаружить его абсолютно непоколебимым. Уперев локти в столешницу и уткнувшись подбородком в сцепленные в замок руки, он внимательно изучал ее покрасневшее от волнения лицо, однако неожиданно, - и ей абсолютно точно не показалось, - уголки его губ дрогнули в едва заметной ухмылке. Он, мать его, что…смеется над ней? — Что? — резко, даже слишком, рявкнула девушка, давая ясно понять, что его насмешка не осталась незамеченной. — Ничего, — помедлив, заговорил шиноби так тихо, чтобы могла услышать лишь она. Вкрадчивость его голоса отозвалась на коже странными мурашками, и уловив недоверие в прищуренных серых глазах, он кивком указал вперёд. — Кажется, твою одежду следует привести в порядок. Ты вся намокла, неудобно наверно. — В его глазах мелькали странные тени, а взгляд тягуче заскользил от красного лица девушки вниз по шее, груди и устремился к ногам, скрытым за поверхностью стола. Мимолетная ухмылка по-прежнему не сходила с его лица. Гребанного идеального лица, что в тусклом теплом освещении выглядело почти мистическим. Кая неуютно заерзала на стуле и сжала бедра. Всё, на что сподобилось ее тело – лишь короткий кивок, однако еще пару мгновений она не могла найти в себе силы выскользнуть из-под пристального внимания мужчины напротив. Черт. Он снова делает это. Говорит так, будто бы ему есть до нее хоть какое-то дело. Смотрит так…будто… *** Как только дверь уборной захлопнулась, Кая не смогла удержаться и на пару мгновений прижалась к ней спиной. Свесив голову, глубоко вдохнула и выдохнула. Немного кружилась голова. Что это сейчас было? Да, кажется, он решил закончить свой «мы-на-задании»-бойкот и вновь обратить на нее свое внимание, но, что, черт возьми, ЭТО сейчас было? По всей видимости, этот идиотский случай неплохо так позабавил Господина «Я-никогда-не-попадаю-в-нелепые-ситуации», но тогда почему его слова и голос звучали, будто… И его глаза смотрели, словно… Щеки предательски пекло, а в горле встал липкий ком. Кая тряхнула головой, но не смогла выбросить из мыслей образ горящего на ее теле взгляда и (показавшуюся?) двусмысленность сказанных слов. …словно он не против сам привести ее чёртову одежду в порядок. Я сошла с ума. Точно сошла, и мне это мерещится. Вопреки изначальным планам просушить промокшие штаны Симидзу резко оттолкнулась от двери и в один шаг преодолела расстояние до мойки, выкручивая вентиль холодной воды на полную. Тугие струи ударили по ладоням, и через мгновение ледяной поток обдал разгоряченное лицо. Ей нужно было привести в порядок явно не одежду, а саму себя. Но словно назло эти разбушевавшиеся мысли так навязчиво въедались в подкорку, что ей едва ли не хотелось ударить саму себя по голове. Гребанный Учиха играл с ней, играл у неё на нервах. А казалось, Хидан был «номером один» по части эмоциональных качелей. Твою мать, какого хрена я опять их сравниваю? Похлопав холодными ладонями по горячим щекам, она внимательно взглянула на собственное отражение в зеркале и недовольно поджала губы. Абсолютная растерянность, заметная за километр и стыдливая краснота. Будто бы ей только что сделали прямое непристойное предложение. Там она тоже сидела с таким лицом? Если да, то, наверно, его самолюбие потешилось на славу. А если Учиха не имел в виду ничего такого и ее больному воображению все это привиделось, то он, должно быть, теперь ещё более охренительного мнения о ней. Странная чудачка? Озабоченная извращенка? О своём стремительном нисхождении на самое дно Кае думать уже не хотелось. Усевшись на холодную крышку унитаза, Симидзу уткнулась локтями в колени и вцепилась в волосы. Нужно было успокоиться, срочно. Не стоило так бурно реагировать, никому из них это не было на руку. Скорее всего, это был лишь его стиль общения, судя по предыдущим эпизодам, и тогда ее поведение выглядело абсолютно нелепо. Но даже если и нет, захоти Учиха поиметь ее прямо в этом же туалете - разве это не его сугубо личная проблема? Верно. Как меня это вообще касается? Он прекрасно осведомлен о моих отношениях с Хиданом. Если он настолько беспринципный, то… Стоп. А что, если всё наоборот? Он, что, считает МЕНЯ легкодоступной? Эта мысль вскипятила ее мозг, точно воду в чайнике. Вот сволочь. Хидан был прав. От членов Акацуки не стоит ожидать ничего, кроме свинского отношения и желания тобой воспользоваться. *** Эта идея будто открыла в Симидзу второе дыхание, и с каким-то маниакальным блеском в глазах она торопливо шагала к своему столику через весь зал. Ей было абсолютно плевать, правильно ли она распознала его «язык тела», невербальные знаки и флюиды, что он посылал. Он умудрился убедить ее в собственной некомпетентности, хотя сам же и обвёл вокруг пальца ради какого-то каприза «провести проверку новенькой». Однако, поведение самого Господина Учихи при этом и не пахло профессионализмом: он либо не имел абсолютно никакого понимания о субординации и просто не мог засунуть свои повадки на время задания себе в жопу, либо клеил ее самым что ни на есть второсортным образом, кстати, возможно, с целью очередной тупой проверки, чтобы потом с ухмылочкой ткнуть носом в очередное дерьмо. Но Симидзу Кая распознала его игру. Ну и кто тут лузер, а? С абсолютно каменным лицом она приземлилась на недавно принесённый официанткой стул и схватила нож, дабы разрезать кусок мяса размером с ее голову, но тут же замерла. Нет, это уже тянет как минимум на навязчивость. На тарелке красовались кусочки, разрезанные настолько аккуратно, будто бы сам шеф заглядывал к ним за столик и прошёлся по стейку своим профи-ножом. От возмущения у нее едва не сперло дыхание. Дедукция не подвела, да? Так ни разу и не взглянув на напарника, Кая как-то слишком резко и со звоном опустила нож и схватила палочки. — Спасибо, но я в состоянии и сама управиться с ножом. Куноичи спохватилась, что «спасибо» тут явно было лишним. За что спасибо-то? За то, что посчитал какое-то там нарезание мяса в ее тарелке достаточным поводом, чтобы «недалекая» по его мнению Кая забыла о существовании своего мужчины и потекла от его «безупречных манер»? Итачи на такое обвинение ничего не ответил и, судя по звону приборов напротив, продолжал расправляться со своим обедом. Кая кипела. Ей и кусок-то в горло не лез, но она честно пыталась и запихивала в себя еду, абсолютно не чувствуя ни вкуса, ни приятного насыщения, лишь бы не давать повода думать, что ее эта ситуация хоть как-то зацепила. Спустя время девушка с ужасом обнаружила на тарелке пустоту, но живот при этом не распирало от переедания непривычно большой порции, словно вся еда прошла куда-то мимо желудка. И когда это я только успела… На столе красовался новый чайник. Ей безумно хотелось запить, но как только рука потянулась к керамической поверхности, его тут же перехватили. Мужчина абсолютно невозмутимо разлил чай по маленьким чашкам. Лицо Каи исказилось так, будто бы ей наступили на больную мозоль. — Знаешь, что… — уже завелась было она, но тут же осеклась. — Простите, — перебивший ее несостоявшийся наезд голос принадлежал уже знакомой девушке - Киоко, нарисовавшейся рядом снова будто бы из ниоткуда. — Позвольте от имени нашего заведения извиниться за произошедшую ситуацию. Официантка ловко подхватила пустые тарелки одной рукой, и через секунду на их место приземлились два блюдца с красивыми, точно с картинки, палочками разноцветных данго. Кая подняла глаза, встречая смущенное лицо и немного напряженную улыбку блондинки. Ее покатые плечи были приподняты, спина - вытянута, точно струна. Киоко явно сильно нервничала, но куноичи даже не знала, что на это ответить. Она могла по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз за всю жизнь ей приходилось слышать извинения в свой адрес, да ещё и такие искренние, что провинившийся человек переживал, что их могут не принять. А ещё, судя по слегка выбившимся из идеального хвоста прядям, магазинчик, куда она бегала за данго, скорее всего купленными ею за свой счет, находился не очень-то близко. В сердце странным образом даже начала зарождаться симпатия к этой странноватой белокурой девице. — Не стоило беспокоиться, это была не ваша вина. Но спасибо, — первым заговорил шиноби, на которого тут же переключилось внимание обеих девушек. Кая не поверила глазам. Его взгляд был намного мягче обычного, а на губах блуждала расслабленная вежливая улыбка. Итачи поклонился одной лишь головой, чем, конечно, вогнал в краску распереживавшуюся Киоко, и, кажется, улыбнулся чуть шире. Словно в прострации, Кая растерянно повторила его движение головой, пролепетав только тихое «спасибо» и наблюдая, как буквально выдохнувшая девушка озарилась счастливой улыбкой и, глубоко поклонившись, упорхнула вглубь ресторана. Ещё несколько мгновений Симидзу завороженно смотрела на нукенина. Он, не откладывая в долгий ящик, подхватил пальцами небольшую палочку и надкусил розовый рисовый шарик. А он…вежливый. С другой стороны, почему это вдруг стало для нее открытием? В их первую встречу он тоже вел себя довольно вежливо. По крайней мере настолько, насколько это было возможно в той дурацкой ситуации. Да, вот только потом будто слетел с катушек. Вынужденная смена темы и внимания довольно быстро успокоила бушующее внутри взрывное пламя, заставив девушку скептично хмыкнуть. Отпив немного из своей кружки, она так и не притронулась к угощению, продолжая украдкой наблюдать за напарником. Не обращая на неё никакого внимания и словно вообще не заметив каких-либо перемен в ее настроении (коих за прошедшие двадцать минут было уже не сосчитать), он медленно и методично расправлялся с одним шариком за другим, пока его тарелка полностью не опустела. — Ты любишь сладкое? — на автомате, сама не зная зачем, поинтересовалась Кая. — Немного. А что? — он потянулся к своей кружке и неторопливо отпил, наконец вспомнив о присутствии за столиком второго человека и подняв глаза. — Ничего. Куноичи стушевалась, пожалев, что вообще открыла свой болтливый рот. Лучше бы он и дальше занимался своими "сладкими" делами, потому что теперь она вновь чувствовала прилив волнения. Это его внимание так действует на плавящиеся мозги? — Это странно? По-твоему, шиноби не могут любить сладкое? Нет. Не шиноби, а такие плохие парни, как ты. — Попробуй. Это вкусно, — Итачи кивком указал на все ещё полную тарелку напротив, но напарница лишь покачала головой. — Не ем такое, — четко и наотрез отказалась девушка и зачем-то подвинула блюдце вперёд, кивнув в ответ. — Если хочешь, можешь взять. Не то, чтобы Кая совсем не ела сладкого. Кажется, раньше она даже по возможности баловалась шоколадными тайяки и не могла удержаться при виде клубничных моти. Однако мысль о том, какая громадина несколькими минутами ранее была отправлена в ее желудок просто не позволяла даже краем глаза смотреть в сторону десерта. — Я уже наелся. Но если оставить это на тарелке, Киоко-сан расстроится, — он странно ухмыльнулся, не сводя глаз с лица напротив. — Тебе жалко ее? — Кая скептично приподняла бровь. Ну и ну, и кто бы мог подумать, что такого засранца будут беспокоить чувства официантки. — Нет, тебе. Ты так смотрела на неё, как будто принесенное ею данго - лучшее, что случалось в твоей жизни. Симидзу ухмыльнулась и покачала головой. Вот оно что. Это был всего лишь подкол. — Ты всё не так понял. В прочем, не в первый раз, — куноичи повертела в руках почти пустую чашку чая и залпом допила остатки. — Я удивилась, потому что не привыкла к такому обращению. Вот и всё. — А к какому ты привыкла? — внезапно прозвучавший вопрос точно обухом ударил ее по голове. Залипнув на секунду, она перевела удивленный взгляд на нукенина. — Это не новость, но я думаю, все, кто оказался в наших рядах испытали на себе плюс минус одно и то же: гнев, презрение, отвращение и… И тут она осеклась. Испытали плюс минус то же самое, значит? Кая вспомнила свои собственные слова, брошенные неделей ранее во время их перепалки. «Вам-то, наверно, и незнакомо это идиотское чувство собственной никчемности» А что, если знакомо? Ведь отступниками просто так не становятся. Все они в своём роде отбросы общества. Странно, что Кая не подумала об этом раньше. Но как он тогда находит в себе силы ходить с этой своей гордо поднятой головой и прямой осанкой? Будто это вовсе его не волнует. Когда она была на взводе — совсем не думала в таком ключе. И почему столь важные вещи доходят до безмозглой головы только спустя время? Куноичи замялась, решив не продолжать свою мысль, но Итачи, судя по всему, все же связал все противоречия воедино, потому как откинулся на спинку стула и вновь ухмыльнулся. Ну ладно, черт тебя дери. Подловил. — Нет ничего плохого в том, чтобы принимать чужую доброту, даже для преступника. От этого ещё никто не умирал. Его слова медленно, но верно оседали в голове, образуя новые мысли и связывая события. — Пойдём, если закончила, — поднявшись из-за стола, Учиха все же подхватил оставшуюся на тарелке палочку с данго и направился к стойке оплаты, на ходу заворачивая десерт в салфетку. Но Кая ещё несколько секунд размышляла над сказанным, смотря ему вслед. Не было ничего плохого в том, что она приняла его помощь тогда в душе. Она получила своё наказание незаслуженно. *** — Ты уже достаточно восстановилась? За последние сутки температура в Стране Мороза опустилась ещё на несколько градусов, делая воздух суше, так что теперь вместо влажного месива на землю опадали мерцающие хлопья снежинок, незаметно застилая всё вокруг белоснежной пеленой. Кая не сразу обратила внимание на голос напарника, стоявшего поодаль и разводящего костёр. Она запрокинула голову, чувствуя нежные прикосновения невесомых снежинок на раскрасневшихся щеках и прикрыла глаза, буквально ощущая привкус морозной свежести. Такая погода часто напоминала ей о зимних бездомных ночах, проведённых под открытым небом без возможности укрыться в тепле. О том, как немели пальцы и трескались в кровь губы. Тогда снег и холод доставляли лишь дискомфорт и проблемы, но теперь Кая почему-то не могла насытиться прохладной чистотой этого воздуха, жадно втягивая его носом и до жжения наполняя легкие. Жизнь с тех пор повернулась на все сто восемьдесят. — Симидзу? Уже более настойчивый голос нельзя было оставить без внимания. Куноичи опустила голову и зашагала к костру. — Думаю, что смогу прочесать ещё двести, но потом придётся восстанавливаться два дня точно. Это было сложно. Сложнее, чем она думала. Использовать технику один раз на максимум, а потом потихоньку восстанавливаться - одно. Но постоянно на протяжении долгого времени балансировать на грани полного истощения чакры, то немного восстанавливаясь, то вновь тратя ее почти без остатка - та ещё задачка. Кая заметила, что начала больше есть и постоянно пребывала в сонливом состоянии. Ей ещё ни разу не приходилось столько раз дробить дальность техники и использовать ее так часто. — Сотни на сегодня будет достаточно. Оставь немного сил, мы не можем задержаться здесь надолго. Симидзу лишь кивнула, со вздохом приземляясь неподалёку от костра и усаживаясь в позу лотоса. Вскинув руки, она быстро сложила несколько печатей и с силой надкусила палец. — Техника призыва, — одними губами прошептала куноичи, и в следующую секунду раздался хлопок: образовавшаяся впереди дымка потемнела и разлетелась сотнями чёрных бабочек, устремившихся прочь и мгновенно растворившихся в темноте леса. Лишь одна из них, крупнее и с золотистым узором на крыльях аккуратно опустилась на разложенный на ладонях девушки окровавленный платок. Итачи уже не раз видел эту технику за прошедшую неделю. Честно сказать, зрелище было завораживающее, и в первый раз он даже слегка подзавис, пытаясь рассмотреть в стремительно удаляющихся по небу чёрных точках бабочек. Теперь же, полностью изучив механику происходящего действия, он без особого интереса опустился рядом с костром на подтаявший от жара снег, прекрасно зная: теперь им остаётся лишь ждать. Через какое-то время маленькие ищейки обязательно засекут где-нибудь мизерные остатки чакры беглеца, передадут информацию бабочке, что покоилась на ладонях напарницы, и они, наконец, смогут отправиться дальше. Тем не менее, не все в их компании разделяли его молчаливое спокойствие и смирение. — Блин. И долго он ещё будет от нас бегать… — тяжело вздохнув и некрасиво шмыгнув носом, Симидзу переложила платок с сигнальной бабочкой себе на плечо и потянулась в сумку за энергетическими пилюлями. — Ты бы не бегала, если бы тебя пытались убить? — не отрывая взгляда от пламени, Учиха поднес к губам темно-зелёный шарик и с тихим хрустом раскусил его. Кая в очередной раз поражалась, как ему удаётся сохранять статичное лицо и даже не морщиться, поедая эту горькую дрянь. — Сколько я бегала - даже говорить неприлично, — невесело усмехнулась девушка. К сожалению или к счастью, сейчас она чувствовала себя намного более расслабленно в его компании. К счастью — потому что больше не приходилось дергаться и нервничать от малейшего его слова или движения. Да и сам Учиха пока больше не давал для этого повода, кажется, наконец поняв, что не стоит доканывать того, от кого зависит успех твой миссии. А к сожалению, потому что…Каю это пугало. Пусть между ними и были шероховатости, ее пугало чувство, что они в своём роде сближаются. И пугала неизвестность. Пока они были на задании - словно пребывали в совершенно ином мирке. Она могла говорить свободнее, чем обычно. Чувствовать себя полезной. Но что будет потом, когда беглец будет пойман, миссия завершится и она вернётся обратно? Как отреагирует Хидан на ее отсутствие? А ещё хуже, на ее возвращение именно с Учихой Итачи. Должна ли она оправдываться и выставить все так, будто у неё не было выбора? Или же стоит прямо и открыто сказать, что ей…понравилось. Да, понравилось. Понравилось испытывать свои силы на реальном задании, пусть это и выматывало. Понравилось, что кто-то оценил по достоинству ее умения. И понравилось то, что к ее ошибкам отнеслись с пониманием и простили. Да, без сомнения, у Учихи Итачи были раздражающие черты: как и все люди, он не был идеальным. Но и она была неправа в своём изначальном мнении: он не смотрел на неё свысока и не пытался самоутвердиться за счет более слабой напарницы. Он скорее…пытался выбить ее из колеи. Встряхнуть и заставить прийти в себя. Но разве это так уж плохо? Пусть она и не до конца понимала природу его поведения, Каю радовало, что он решил сам замять конфликт. Сейчас, когда она прокручивала в голове возможные исходы собственного решения проблемы - не могла найти ни одного подходящего варианта. Все сводилось либо к оправданиям и извинениям, либо к очередной истерике. По-другому она не умела. Даже их несостоявшаяся стычка в ресторане была тому доказательством. Ещё бы чуть-чуть, и только почувствовав намёк на собственное унижение, она готова была разорвать его на кусочки, выпустить когти и кричать, точно раненый зверь, потому что сил выносить чужое презрение уже не осталось. Последние годы своей жизни она только и делала, что терпела унижения и упреки, постоянно чувствовала стыд и вину. Иногда молчаливо проглатывала обиду, иногда истерично срывалась, пытаясь защититься, но никогда, никогда не пыталась нормально разобраться в ситуации. Чаще всего, ей просто не давали на это времени или возможности. И как же теперь было приятно получить это самое время и капельку снисхождения. — Почему ты ушла из своей деревни? — когда спустя полчаса куноичи уже едва слышно посапывала, клюя носом, послышался тихий голос напарника. Слова не сразу осели в голове сквозь сонную пелену, так что ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что прозвучавший вопрос не был игрой воображения. Пару раз моргнув, Кая растерянно взглянула на нукенина. — А, это… — охрипший голос никак не мог собраться в понятные слова. Почему он о таком спрашивает? Симидзу ещё ни с кем об этом не говорила. — У всех есть своя причина, — вновь подтолкнул Учиха, не сводя глаз с огня. Он выглядел задумчивым. — Ну…конечно, у меня тоже была эта причина. Наверно, даже не одна. Куноичи поежилась и заерзала на месте, плотнее укутываясь в плащ и обнимая себя руками. Голова была свинцовой от накатывающей сонливости, а мысли растекались, как патока. Ей действительно сейчас нужно было отвечать на этот вопрос? Подняв глаза, Кая наткнулась на прямой выжидающий взгляд. В нем предсказуемо не нашлось места яркому интересу или нетерпению, но почему-то он навевал спокойствие и придавал чувство безопасности. — Когда мне было пятнадцать… — тихо начала Кая, смиренно опуская голову и отпуская все свои волнения, — …у меня было почти все, что только можно пожелать. Я только-только получила чуунина, начала встречаться с парнем, который долго мне нравился и имела неплохие перспективы на будущее. Но как это обычно бывает, чем больше ты имеешь, тем легче это потерять. Однажды моей команде поручили миссию. Самую обычную, C-ранга с мизерной возможностью в процессе вытянуть максимум на В. Мы даже не напрягались, если честно, пока в какой-то момент на обратном пути я не почувствовала странное скопление самой разношерстной чакры буквально в паре километров от нас. Дала указание команде ждать, а сама направилась туда, только стоило мне подойти на километр, как на меня напал отряд Анбу нашей деревни. Я пыталась все разъяснить, но приказ у них был явно не разговаривать. В итоге за нами увязался хвост. Я отпустила своих генинов, а сама увела Анбу в другую сторону. Мне следовало всего лишь устроить засаду, чтобы отвязаться от них, но… — Симидзу тяжело вздохнула. Она не любила вспоминать ту злосчастную ночь, пустившую всю ее жизнь под откос, — …но я решила выяснить причины. Почему Анбу решили убить отряд из собственной деревни? В нормальных реалиях такого не происходит. Через какое-то время мне удалось оторваться, замаскировав свою чакру. Но…вместо того, чтобы бежать следом за своей командой, я решила вернуться на то место. Не знаю, почему. Сейчас бы я так не поступила, потому что к черту это любопытство. Но тогда это казалось мне чем-то важным. Кая вновь перевела взгляд на напарника. Он сидел неподвижно и отстранённо всматривался в полыхающий костёр. Языки пламени таинственными тенями скользили по бледному лицу, отражались бликами в застывших глазах. Она не могла не признать, что его вид завораживал. — Как оказалось, представитель нашего Даймё проводил там тайную встречу с главарём известной тогда в нашей стране преступной организации. Это был скандал государственного уровня. Но как только я попыталась об этом сообщить, меня тут же задержали. Обвинили в измене, шпионаже и ещё бог знает в чем. Но на самом деле мне повезло — я все же смогла сбежать. С тех пор вот так. Скитаюсь по миру и пытаюсь понять, как быть дальше. Ее голос стих, погружая пространство в странную атмосферу тоскливого умиротворения. — Ты считаешь, что твоя деревня предала тебя? — Не знаю. Наверно. Просто мир так устроен, а я из-за эгоистичного желания выделиться ухватилась за эту нить, но в итоге она привела туда, где мне быть не следовало. — Ты ведь не виновата в том, что Даймё решил нарушить закон, — совершенно беспристрастно продолжал шиноби. — Не виновата, — Кая невесело ухмыльнулась, и Итачи наконец встретился с ней взглядом. Ей не пришлось продолжать, но он и без того понял. Не виновата, но кого это когда волновало? Редкий треск поленьев ещё сильнее расслаблял, позволяя каждому из них окунуться в собственные мысли. Кая не могла понять, для чего все это ему рассказала. Но ещё больше — почему эта история вообще заинтересовала его? Никто и никогда не спрашивал ее об этом. Никто и никогда. Кая и не подозревала, что с ним так легко говорить. И в какой момент мы повернули не туда? Больше никто из них не проронил ни слова, пока куноичи внезапно не выпрямилась, чуть повернув голову в сторону правого плеча: сидевшая там бабочка затрепыхала крыльями, засиявшими витиеватыми золотыми узорами. Нукенин вскинул голову, внимательно рассматривая напарницу. Ее плечи сильно напряглись, а в глазах заплескалось беспокойство. — В чем дело? Кая медлила с ответом, что категорически ему не понравилось. Он настороженно встал с места и сделал пару шагов в ее сторону. — Он в Кумогакурэ, — резко, точно пчелой ужаленная, куноичи подскочила на ноги и начала судорожно собираться в путь. — Он сам или... — Он сам. Теперь понятно, кому он собирается продать информацию об организации, — перебивший голос звучал напряженно. Итачи молча наблюдал за ее резкими и нервными движениями, и она тихо добавила, — Если еще этого не сделал. Наполнив снегом фляжку для воды и затушив костер, Кая предстала в полной готовности выдвигаться, однако упорно избегала смотреть на напарника. Ее взгляд был направлен куда угодно, только не на него, пока Учиха неподвижно стоял напротив буквально в паре шагов. — Пошли? — неуверенно кивнув в сторону, Симидзу уже было развернулась, но внезапно прозвучавшие слова заставили ее замереть на месте. — Ты отреклась от своей деревни, не так ли? — почему-то его голос прозвучал так осторожно и тихо, что это просто не укладывалось у нее в голове. Так, будто он боялся спугнуть, обидеть или еще что. Кая не знала, что ответить, потому просто молча развернулась к нему лицом и подняла глаза. Итачи смотрел на нее так внимательно, так изучающе, словно видел впервые или, может, что-то искал, и это заставило куноичи съежиться. Она безумно не хотела, чтобы он видел ее такой. Сейчас Кая была в полнейшем раздрае, и больше всего на свете мечтала засунуть голову в песок, лишь бы дать себе немного времени успокоиться и собраться с мыслями. Ну, или хотя бы, чтоб ее не доставали странными вопросами. — Я давно заметил, что ты не носишь хитай-ате. Для отступника перечеркнутый хитай-ате означает демонстрацию предательства собственной деревни, но также и показывает принадлежность к ней. Ты от своей отреклась, потому что это она тебя предала. Ты вычеркнула эту принадлежность из собственной жизни, не так ли? Его голос звучал спокойно и размеренно, даже монотонно, будто погружая ее в транс. Невидящим взглядом куноичи скользила по его лицу в попытке понять, чего же он хочет и к чему ведет. Но одно Кая знала наверняка: он абсолютно безошибочно и точно описал то, что она чувствовала, когда-то проклиная родную деревню на чем свет стоит и швыряя свою повязку шиноби в полыхающий костер. Прямо в пекло, ко всем чертям. В горле встал ком, но даже если бы она и собиралась что-то сказать, всё равно не знала, что. — Из какой ты деревни, Симидзу? — словно помогая, вновь раздался голос, и это было даже забавно, ведь он не был глуп и по ее состоянию уже и сам бы мог обо всем догадаться. Куноичи же глупым его вовсе не считала, а потому лишь выдавила вымученную улыбку, вновь развернувшись и отправившись вперед. Он и так всё понял. Не обязательно было ее трясти. За спиной послышался хруст снега, и они стремительно покинули место привала. Кая невесело ухмыльнулась сама себе. Кто бы мог подумать, что ей придется совершить это жестокое путешествие в прошлое под прицельным вниманием Учихи Итачи.