Линии жизней

Третья октябрьская пятница выдалась чудесной. Солнечное раннее утро, свежий воздух наполненный влагой и ароматами запоздалых цветов. Благодать. Едва петухи успели продрать глотки, Саске уже размахивал топором на заднем дворе. Стресс, мать его. И, как назло, полевую практику на сегодня отменили. Несмотря на рань, в районе нарастала повседневная суета, и беды в ней, собственно, ничего не предвещало. - А ведь я мог бы поспать ещё минимум два часа. Необычайно глубокий и бархатный омежий голос будто пронзил Саске железным штырём в голову. Чуть отойдя, парень воткнул топор в крупный пень и повернулся в сторону соседского балкона, откуда словил испепеляющий взгляд непроглядно-тёмных глаз Итачи. Правда, немного сонных. Омега предстал перед соседом в полупрозрачной хлопковой пижаме, возмутительно изящно очёркивающий силуэт стройного тела, и свободно накинутым поверх неё халате. Длинные чёрные волосы Итачи непривычно взлохмочены и неприбранной копной перекинуты через плечо. Саске невольно поймал себя на мысли, что никогда не видел Итачи вот таким. Домашним, естественным и уютным, а не разряженным в строгие шмотки, с пудровой маской высокомерия на лице. - Ну, извини, - с ноткой растерянности выдавил альфа. – Откуда же мне было знать, что ты всё ещё мнешь бока на перине. Итачи продолжал выжигать соседа взглядом, а потом на с виду очень серьёзном омежьем лице внезапно проступила такая нежная улыбка, от которой у Саске внутри всё с шумом затрепетало. Этот ледяной флегматичный омега только что ему улыбнулся. - Смешной ты. Не прозвучало в словах Итачи ни насмешки, ни издёвки. Отнюдь, Саске уловил в них поразительно тёплый позыв. Возникло ощущение, будто омега вовсе не злится за то, что его разбудили. Или, может, Саске просто сам хочет так думать. - Что ж, хорошего тебе дня, - Итачи, похоже, намеревался уйти - И тебе того же, - альфа изящно оттянул двумя пальцами широкую замызганную древесиной штанину и чуть поклонился. Оно точно стоило того, чтобы вновь словить ту не иначе чем божественную улыбку. Саске ещё с минуту не мог свести с соседского балкона зачарованного взгляда, будто надышался дурмана. Его лицо полыхало, а сердце интенсивно билось о рёбра. - Смотри не кончи в штаны от счастья, - в окне второго этажа родного дома замаячил дед Мадара. Опрометчиво Саске понадеялся на то, что его родственник успел свалить поутру из дома по своим Важным делам. – Кстати, а какой сегодня день? Вроде пятница, семнадцатое число. Скоро Шисуи со службы вернётся. Хороший парень, потолкую с ним потом, боевую молодость хоть вспомню. Ну а ты работай, внучек, работай. Так-так… время почти семь, Хаширама точно часов с пяти не спит. Куда же я вчера домино спрятал? Недвусмысленные намёки деда Саске предпочёл пропустить мимо ушей. Ну его. А голова, пожалуй, впервые была занята чем-то совершенно для непривычным и не приземлённым. То ли последствия шока, то ли ещё чего, но альфа твёрдо решил подойти сегодня к Итачи и позвать его в ту самую долбанную чайную. Кто знает, может быть Итачи снова захочет посмеяться. Чем чёрт не шутит. Типа Саске таким образом хочет извиниться на деле за то, что не дал ему выспаться. Да, отличный повод. Часом позже альфа видел, как Итачи гоношился во дворе. Возникала мысль ошарашить его внезапным приглашением прямо в тот момент, но, похоже, омега спешил. Ничего, впереди целый вечер. Намывая террасу, Саске вдруг счёл себя редкостным балванчиком. Стоило Итачи один несчастный раз ему улыбнуться, как трезвый разум моментально дал трещину. С одной стороны альфа сам от себя был в шоке, с другой его воображение неслось куда-то сорвавшимся оленем, рисуя перед взором красочные картинки того, как Саске мирно беседует с Итачи за удалённым столиком под чашечку ароматного чая. Таким образом, Саске смог бы исполнить своё маленькое желание и узнать Итачи чуточку лучше. То, что зря драил террасу, альфа понял после четырёх часов. Такое кристально ясное с утра небо, откуда не возьмись, угрожающе затянули густые грязно-серые тучи. Позже вдалеке послышались первые раскаты грома. Сперва нагнетающие, но вскоре воинственно громкие, будто небо вот-вот расколется надвое. На горизонте засверкали молнии, рассекающие непроглядную серую стену. Осенняя гроза – редкое явление но, как правило, бурное, и нависшая сегодня над Конохой исключением не стала. Саске отсиживался в малой гостиной, на любимом диване деда и отрешённо смотрел в окно. Дождь хлестал как из ведра, заливая дворы, а гром и молнии всё ещё наводили страх на обитавших по дворам животных. Ближе к вечеру, гроза миновала, оставив от себя лишь значительно поредевший дождь. Приоткрытое окно малой гостиной обзором выходило на центральную дорогу. Крупная уличная лампа, щедро освещала её промокшую почву и камни. На улице ни души, но вскоре неподалёку послышались голоса, и в свете лампы мелькнули два силуэта, свернувшие к соседским воротам. До боли знакомые очертания вынудили Саске отложить читаемую им книгу и присмотреться. Один из скрытых в сумерках силуэтов однозначно принадлежал Итачи. На нём тот самый плащ, в котором Саске видел омегу поутру. Второй же силуэт… Саске пригляделся внимательнее, в душе умоляя лишь бы то, что он видит оказалось сумеречной иллюзией. Захлестнувшие эмоции вынудили пулей метнуться вниз по лестнице и, напялив первую попавшуюся обувь, вынырнуть на улицу. Сыро и холодно, но это последнее, что волновало молодого альфу. Сделав пару тихих шагов вперёд, он укрылся под тенью высокого забора, пристально всматриваясь между створок в представшую перед ним картину. Да, второй силуэт действительно принадлежал альфе. Далеко не рядовому привлекательному альфе, чья энергетика могла бы свободно посоперничать с Учиха. И тот действительно, проводив Итачи фактически до самого порога, обнимал омегу, ласково и осторожно поглаживая его волосы. «Ты смешной», - вдруг болезненно всплыло в голове Саске. Наверное, да. На фоне председателя Намикадзе он действительно чертовски смешён. Минато и Итачи безотрывно смотрели друг на друга и разговаривали почти шёпотом. Но Саске без труда мог расслышать каждое их слово. - Чувствую себя ужасно виноватым перед тобой. Прости меня, пожалуйста. Не настаивай я на… - Глупости. Ты же не знал, - перебил омега. Очевидно, только Итачи дозволено перебивать главу Конохи на полуслове и свободно обращаться к нему на «Ты». – Кроме того, я даже рад, что это произошло вне дома. «Это?» - кажется, всё естество Саске норовило скукожиться и кинуться в бездну бешенства, граничащего с отчаянием. Минато отвратительно по-доброму усмехнулся. - В следующий такой раз я сразу же уведу тебя в укромную тихую подвальную комнату и заверну в плед. - Очень смешно, - На лице Итачи проступила ироничная улыбка. - Мне нужно идти. И тебе тоже. - Уверен, что не хочешь, чтобы я сопроводил тебя прямо до двери? - Уверен, иначе придётся предложить тебе отсидеться в тепле и чай. Для обратной дороги станет уже поздно, а на ночь ты всё равно не останешься. Кроме того, не хочу чтобы папа, впав в эстетический шок, начал суетиться как ненормальный. - Тогда, не смею перечить тебе, Итачи-сан, - было непонятно, серьёзен сейчас Намикадзе или нет. - Доброй ночи, Минато-сан, и спасибо, что проводил. Альфа и омега, будто воровато обнялись, а затем расстались. Председатель зашагал вдоль тускло освещённой дороги, а Итачи поспешил скрыться в доме, тайно сопровождаемый будто потухшим взглядом Саске. «Значит, вот как». Альфа беспомощно замер, продолжая стоять на одном месте, будто потерявший в толпе руку матери ребёнок. Его мысли стали походить на десятки обезумевших птиц, беспечно врезающихся в скалы. Всё было до боли серьёзно. Стерев с подбородка стёкшие дождевые капли, Саске невзначай вспомнил недавние посиделки с Наруто, тем самым ранним сыном Намикадзе. Хмельной после пива парень невзначай проговорился, что его давненько разведенные родители зря времени не теряют. Мать с завидным энтузиазмом ударилась в путешествия, а отец, похоже, успел спутаться с каким-то перспективным омегой. Так же Наруто очень просил о поведанном им не распространяться. Что ж, картина вполне себе обрела ясность. Следующие несколько часов Саске провёл в своей комнате, взаперти, не желая ни с кем пересекаться и, тем более, разговаривать. Беспокойно роящиеся мысли переросли, наконец, в глухую пустоту. И, погрузившись в неё, Саске вдруг понял, что отодвинул все события минувшего вечера далеко на второй план. Всё то, что сейчас по-настоящему требовалось – разобраться в самом себе. А было это непросто. Как говорит дед – утро вечера мудренее, и стоит хорошенько выспаться, прежде чем импульсивно бросаться грудью на копья. Однако Саске чувствовал, что в его случае утро не решит ничего и никак не исправит проблему того, что он по уши влюблённый в омегу из побочной ветки мальчишка. К несчастью, никак не поспевающий за этим омегой в силу возраста, опыта и психологических особенностей. Итачи всегда был для Саске безбожно недосягаем. С раннего детства. И этот факт год за годом болезненно изводил юного альфу. В силу дерзкого ребячьего возраста, Саске понятия не имел, как ему подступиться к восхитительно взрослому омеге, неприлично блистающему своей уникальностью на фоне прочих омежек поселения. Да ещё и из побочной ветви Учиха, что отчасти усложняло ситуацию, но в то же время её украшало. Ведь Саске с детства гордый почитатель своей фамилии, и ему приятно, что Итачи в числе её носителей. Вместо того, чтобы беспечно бегать с палками в компании прочих сопливых пацанов и галдеть на весь аул, Саске с ранних лет озабочен Итачи, истерически пытаясь разжиться хоть капелькой того его внимания, которым мог и может похвастаться, например, Шисуи. Жажда внимания Итачи больно жалилась в задницу, толкая на самые крайние меры. Она и сейчас жалится, вот только шкодливый мальчик вырос и остепенился, активно наращивая свой личностный потенциал, который всё равно много отстаёт от уже полностью состоявшегося Итачи. Саске ломало от мысли, что по факту ему нечего Итачи дать. Чего точно не скажешь о Намикадзе. Лёжа полуголым на заправленной постели, Саске скукожился в позу эмбриона, запустив руку в густую копну иссиня-чёрных волос. «Дурак», - насмешливо играло на периферии сознания. А затем воспоминания вновь забросили альфу в тот час и минуту, когда Итачи тепло ему улыбнулся, назвав смешным. Наверное, омега действительно очень влюблён, и эта влюблённость толкает его проецировать в мир позитив, в том числе в сторону глупого Саске. Зудящий где-то внутри него мальчик может сколько угодно называть Итачи непреступно гордым, омерзительно высокомерным и продолжать упорно разыскивать в этом омеге несуществующие недостатки. Но правда всё равно останется правдой. Вполне закономерно, что такой омега как Итачи потянулся к целиком созревшему альфе, твёрдо стоящему на ногах в этой жизни. Равному себе во всех отношениях и, совершенно точно, надёжному. Саске непроизвольно зевнул, а где-то за стенкой послышалось невнятное бормотание, перемешанное с наездами. Похоже, деду снова снятся покойники. Время совсем незаметно убежало далеко за полночь. Будто сам не свой Саске подошёл к окну и, вглядываясь в ночном полумраке на соседский дом с его потухшими оконцами, шёпотом произнёс: - «Спокойно ночи».

***

Блёклое солнце субботнего утра лениво заглядывало в окно кухни, где впервые за долгое время вся первая семья Учиха собралась за завтраком. Фугаку и Мадара вели активный диспут на тему нынешней обстановки в Стране Огня. Периодически в их диалог встревала Микото, в то время как Саске молча ковырял вилкой кусок жаренного мяса, изо всех сил пытаясь разбудить в себе желание поесть с аппетитом. - А ты что думаешь, сын? – голос Фугаку вынудил Саске оторвать ленивый взгляд от тарелки. - По поводу чего? – младший Учиха даже не пытался сделать вид, что имеет хоть малейшее представление о том, что здесь обсуждают. - По поводу введения военного положения в ближайшем будущем и формирования действующих батальонов, - терпеливо уточнил отец семейства. - Ничего не думаю, - честно признался Саске. – Потому что от меня, как и от вас, зависеть ничего не будет. Хотя, может и будет, когда стану частью тех самых действующих батальонов. - Хватит вам переливать из пустого в порожнее, - вдруг резко возразила мать. Было ясно, что поднятая тема ей неприятна. Перечить Микото не стал даже дед. После полудня Саске засобирался прошвырнуться по городку, потому что перспектива торчать дома весь выходной нифига не улыбалась. Он шнуровал ботинки в тот момент, когда в дверь семейного дома скромно постучали. Неожиданным гостем оказался Изуна Учиха и, похоже, с гостинцами. Какими, Саске не имел ни малейшего понятия, глядя на длинный картонный пакет в чужих руках. Младший Учиха поприветствовал старшего соклановца уважительным поклоном, а после окликнул Мадару. - Дед, к тебе гости, - голос Саске звонко прокатился по дому, явно достигнув нужных ушей. - Я занят, пусть приходят во вторник. Стоявший в прихожей Изуна изо всех сил сдерживал смех, а вот Саске едва не сгорел от стыда по милости замашек якобы занятого деда. Нервно развязав треклятые ботинки, Саске взял гостя за руку и любезно повёл за собой вверх по лестнице, в малую гостиную. - Дедушка, - стараясь быть заинькой, обратился к Мадаре Саске, – к тебе пришли. - Да хрен бы вас всех побрал, я же сказал… - Мадара настолько резко заткнулся и застыл, сидя на диване, при виде того самого гостя, которого вроде как принесли черти, что Саске даже не по себе стало. - Здрасьте, - вмиг приободрившись, брякнул дед. – А я тут как раз думал, что за таинственного гостя подкинуло мне это чудесное утро. Боги, Саске едва не пробил себе физиономию ладошкой, при виде того, как устоявшаяся полуседая аура деда вдруг окрасилась в отвратительно розовый с лёгкими прожилками радуги. - Пошёл я, в общем, - отметился приличия ради внук, но, похоже, до него уже никому не было дела. Окинув тяжёлым взглядом соседский дом и двор, будто в ожидании какого-то чуда, Саске вышел за ворота и, о, да, чудо действительно случилось. Напороться по дороге на сияющего вдохновением председателя Намикадзе, иначе как чудом и не назовёшь. Саске невзначай остолбенел, вытаращившись на главу Конохи, в то время как тот таращился на Учиху в ответ. Ситуация вышла донельзя странная и неловкая, тем более в руках Минато держал щедрые подношения в виде огромной коробки конфет и нарядного белоснежного букета цветов невиданной красоты. Даже Саске, не являясь большим эстетом, оценил. «Неужто, с предложением руки и сердца явился? Смело», - скользко пронеслось в голове Учихи. - Здравствуй, Саске, - Минато, на удивление поздоровался первым, крепко пожав парню руку, – Рад тебя видеть. - Доброго дня, - выдавил Учиха и будто протезный ответил на простецкий жест. Оба альфы продолжили нелепо пялиться друг на друга, ещё около минуты. - Пойду я, а то спешу, - наконец, разрешил дело Саске. – Удачи вам. - И тебе, - взаимно пожелал Минато, спешно засеменив к воротам дома Итачи. Кто бы сомневался. Внутри Саске угрюмо закипела ни то нелепая обида на обстоятельства, ни то злость, хрен пойми на что, или на кого. Все, кому не лень, судачат об Итачи как об отъявленном карьеристе. Особо отбитые поговаривают, что собой он хорош, но как омега пустой, вот и ударился в политику, желая таким образом самоутвердиться. Ещё он проститутка. Куда ж без этого. Но на деле-то якобы отпетый карьерист Итачи времени зря не терял. И когда новость о нём и Намикадзе эпидемией распространится по Конохе, у местных сплетников жопы отвалятся. Как и у приверженцев патриархата главной ветви Учиха. У Саске, вон, уже отвалилась. - Да к чёрту всё, - выплюнул альфа. Хватит с него страстей о недосягаемом взрослом омеге из побочной ветви. Председатель Намикадзе – мужик слова, да к тому же с душой. Саске знает. У Итачи нет ни малейшего риска пропасть или быть несчастным. Ну а мечте порой лучше так и остаться мечтой, покуда она не истлеет в подсознании. С таким лозунгом Саске и проканителился ближайшую неделю. Изматывал себя на полевых практиках, активно участвовал в клановых собраниях, вникая в нынешнюю непростую ситуацию в стране, колол дрова на заднем дворе, то и дело бросая заискивающие взгляды на балкон, нависший по соседству. Мечта даже не пыталась истлеть в подсознании. В минувшие дни альфа почти не видел Итачи. Лишь изредка ловил его силуэт по вечерам в окнах соседского дома. Омега как никогда был вынужден погрузиться в работу. «Ещё бы», - с иронией думалось Саске. Однако кое-что серьёзно настораживало молодого Учиху, а именно подозрительное затишье в тот период, когда он ожидал громких новостей о председателе Намикадзе и его избраннике. Шума не было ни то, что в Конохе, но и в доме напротив. Даже дед помалкивал, а он, без сомнения, был бы первым, кто оторвался на нерадивом внуке, узнай про отношения Итачи с таким человеком как Минато. Что-то во всей этой истории явно нечисто. И, спустя пару дней, Саске твёрдо решил выведать, что именно. - Привет! А я с гостинцами, - на пороге семейного дома Учиха красовался улыбающийся от уха до уха Наруто, в компании пузыря рисовой водки и пакета закусок. Сын Минато, перенявший материнскую фамилию Узумаки, был безумно счастлив погостить у друга, пока тот остался в доме за главного на ближайшие пару дней. В который раз Саске для себя отметил, что от отца Наруто не унаследовал ничего, кроме густой копны блондинистых волос и манеры держать слово. Что, в принципе, уже неплохо. Вечер парни проводили в своё удовольствие: общались, выпивали, парились в бане, обсуждали сокурсников и омег разного сословия. Вернее, Наруто обсуждал, а Саске ему лишь лениво поддакивал или морщил нос. - Послушай, Наруто, - наконец решился ступить на тонкий лёд пьяненький Учиха, - а как обстоят дела у твоего отца с его избранником? Он жениться-то не надумал? Узумаки пожал плечами и блаженно растянулся на толстом матрасе. - С учётом нынешней ситуации в стране, ему, вроде, пока не до женитьбы. Они, похоже, и видятся-то нечасто, потому что отец вечно занят. - Хм, тогда ясно, в связи с чем затишье, - мрачно заключил Учиха. Всё в его понимании было вполне закономерно. - Ты про что? – не вкурил Наруто. - Да так, не обращай внимания. Саске устроился на соседнем матрасе, снова вспомнив о той коварной мечте, которая должна ею и остаться. Осень продолжала радовать тёплыми денёчками, а ещё необычайно распоясалась на грозу, как подумалось Саске по возвращению домой из академии. На небе понемногу сгущались тучи, такие же грязно-серые, как в тот вечер, когда он застал колоритную парочку, воркующую под соседскими воротами. Ровное с утра настроение приобрело мрачноватый налёт, и Саске сам себя за это возненавидел. Угораздило же его зацепиться именно за Итачи. Хотя с тем же успехом мог зацепиться за изящного омежку на пару лет младше себя. Первенца одной из семей главной ветви. Тем более тот был совсем не против подобного расклада, о чём Фугаку не упускал возможности намекнуть угрюмому сыну. Да и сам Саске уловил в свою сторону большой интерес, столкнувшись с упомянутым юношей на званом ужине, устроенным его семьёй. Красивый, начитанный, кроткий и покладистый. Как пить дать, с детства натасканный на то чтобы заглядывать в рот будущему мужу и не перечить. В общем, неинтересный. Но Саске не видел причин выказывать тому омеге своего пренебрежения. Наоборот, старался взаимно, но ненавязчиво улыбаться, был вежлив и обходителен. В конце концов, ему изо всех сил пытались угодить. «- Ты бы присмотрелся, сын, - с улыбкой подначивал Фугаку, хлопая Саске по плечу. - Да. Присмотрись, внучек, - вторил дед Мадара, с аппетитом обгладывая индюшачью ножку. – По-моему, идеальный суповой набор. Кстати, если моя трухлявая память мне не изменяет, суп ты не любишь.» Напряжённо выдохнув, Саске поковылял вдоль дороги, приближаясь к родным воротам. К тому моменту тучи успели налиться тяжестью и создать иллюзию сумерек. - Здравствуй, Саске! Стоило зайти внутрь двора, альфу окликнул Изуна. Омега, будто в намеренном ожидании, стоял под навесом крыльца их семейного дома, укутанный в яркий бархатный халат. Саске вдруг заинтересованно прищурился. Кажется, тот самый халат, что деду на юбилей подарили. Но характерный Мадара заявил, что эта вещь слишком позитивная, и нифига не отражает его брутальный характер, потому носить ее он, конечно же, не собирается. Старый засранец. - Доброго вечера, - улыбчиво отозвался Саске, застыв на террасе, при виде того, как сосед торопливо направился к разделяющему их забору по каменной дорожке. - Милый, я вынужден попросить тебя кое о чём. Понимаю, что ты, наверное, очень устал и, скорее всего, голоден. Но, пожалуйста, не откажи по-соседски. Саске оказался весьма заинтригован и даже забеспокоился, чувствуя волнение в чужом голосе. - Конечно, Изуна-сан, - у парня и в мыслях не возникло отказать уважаемому омеге, несмотря на то, что альфа пока не знал сути его просьбы. – Чем я могу вам помочь? - Ты не мог бы встретить Итачи с работы? Гроза намечается, и я очень за него волнуюсь. Право слово, Саске ожидал какой угодно просьбы, кроме названной. Оттого немного растерялся, но виду не подал, уж больно сосед-омега выглядел встревоженным. Вопросы без ответов один за другим всплывали в мыслях. Встретить с работы Итачи. Итачи, мать вашу, с работы. Да и причём здесь гроза вообще? Разве вести омежку домой в грозу не прерогатива их славного председателя? Ах, да, он же на данный момент отсутствует в Конохе, о чём, опять же, Наруто просил не распространяться. - Ну, разумеется, я его встречу, если нужно. Только зонт из дома захвачу, - высказал Саске, мало осознавая всё то, что машинально выдал его язык. - Большое тебе спасибо, - Изуна улыбнулся, на мгновение зажав руку парня в своей. В этот момент Саске будто передалась часть той тревожности, которую он успел заподозрить в соседе. - Да… не за что, - неповоротливыми шагами, альфа зашёл на крыльцо, а затем ненадолго скрылся за дверью дома. Попросив у матери кружку воды и накинув плащ, Саске достал с полки самый большой зонт и, собравшись духом, расписал в голове ближайший маршрут до резиденции председателя. Путь предстоял не очень близкий, хотя затяжные пешие прогулки не имели свойства напрягать. Больше волновало осознание того, что он, Саске, целенаправленно идёт встречать Итачи. Нетрудно представить, как округлятся в удивлении его без того большие тёмные глаза, при виде заклятого соседушки. Более того, дорогу назад альфе и омеге предстоит одолевать вместе, под одним зонтом, судя по пока ещё скудному дождю. Внутри Саске опять всё панически затрепетало. Вряд ли Итачи положительно отнесётся к тому, что его заявился пасти какой-то левый альфа. Хотя у Саске и имелся железный аргумент в качестве просьбы Изуны. Да, всё верно. На этой ноте молодой Учиха решительно направился в путь-дорогу. Он и не догадывался о том, что его уход со двора тщательно отслеживали из окна соседнего дома. Как только Саске скрылся за воротами, Изуна, расслабившись, выдавил створку кухонного окна, впуская в густо пропитанное ароматом выпечки помещение волну свежего воздуха. Всё это время появления черноволосой головы омеги из-под кружев тонкой занавески терпеливо ожидал Мадара, посиживая у окна своей спальни с биноклем. Заметив наблюдающего за ним соседа, Изуна зазывающее кивнул головой в сторону кухни. Мадара кивнул в ответ и, отложив бинокль, исчез с насиженного места. - Стратег хренов, - запричитал Изуна, нырнув обратно за занавеску. Микото нашлась на диване, в гостиной. Удобно устроившись в гнезде из подушек, она распускала старый свитер мужа на нитки, напевая какую-то мелодию своим приятным голосом. Мадара вырос перед ней будто чёрт из табакерки и деловито выложил на столик свёрток мятых купюр. - Это тебе, женщина. Купишь себе платье. Или духи. Удивлённо хлопая ресницами, Микото придирчиво осмотрела родственника от макушки его головы до пят. Мадара аккуратно уложил свои богатые полуседые волосы и незатейливо, но со вкусом приоделся. Тут мать семейства перевела настороженный взгляд на купюры, затем снова на Мадару. Под натиском испепеляющих его тёмных глаз, дед раздосадовано вздохнул и, наконец, явил из-за спины красивейший букет из пышных алых маков. В этот момент глаза невестки невольно округлились ни то от боли, ни то от возмущения и непонимания. - Это же… - Да, я срезал их с твоей клумбы, - не видел смысла лукавить Мадара. - Но я ведь таким трудом вырастила их, чтобы… - Не возникай, женщина! - не выдержал дед. – Я ухожу на фронт. На фронт любви. Мне они нужнее, чем тому суповому набору, которого наш пиздюк всё равно ни за что не возьмёт замуж. Хорошего тебе вечера. К ужину не жди. Уже через минуту след Мадары простыл из дома, оставив за собой лишь угасающий шлейф одеколона. - Вот же старый ловелас, - проворчала для приличия Микото, вернувшись к своему занятию.

***

К тому моменту как Саске добрёл до председательской резиденции, с новой силой успел разразиться дождь, а нагнетающий гром, судя по всему, медленно, но верно обходил селение стороной. Саске, гася собственное волнение, переминался с ноги на ногу на огромном каменном крыльце, рассматривая всех поочерёдно выходящих из внушительного здания. Итачи среди них не оказалось, однако он вряд ли ушёл, иначе они с Саске однозначно бы пересеклись по дороге. Вероятно омега попросту решил отсидеться в помещении, дабы не попасть под ливень. Тем более, днём небо было ясным, потому Итачи вряд ли готовился к непогоде. Незамысловатые догадки альфы подтвердил тощенький дежурный в холле резиденции - омега действительно всё ещё прозябал в здании. - Передайте, что я его жду, - вежливо попросил Саске, предпочитая вернуться на свежий воздух. К горлу то и дело подступало нелепое волнение, а в голове творилось чёрт знает что. Всё же взяв себя в руки, Саске простоял так ещё около десяти минут, прежде чем услышал знакомый голос. - А я-то голову ломаю, что за альфа ждёт меня на входе, – Итачи приветливо улыбнулся, представ, наконец, на широком крыльце. – Весьма неожиданно, - добавил омега, оглядев с головы до пят младшего соклановца. Наверное, Саске впервые в своей жизни стоял так близко к этому человеку. Настолько близко, что если протянуть руку, можно коснуться глянцевой поверхности его тоненького плаща, сшитого идеально по фигуре. Узнать в искусном изделии умелую руку господина Ёсана труда не составляет. Итачи выглядел немного уставшим, но от этого, не менее, Саске не побоялся этого слова, очаровательным. Волосы омеги непривычно для взора альфы собраны в высокий хвост, добавляя толику нежности броскому облику. Казалось, в Итачи каждая деталь наполнена своеобразным шармом. Забавно, альфа довольно ясно помнит те времена, когда Итачи был выше его минимум на две головы, а сейчас его подбородок едва достигает уровня плеча Саске. Крепкий с виду омега, но стоя так мучительно рядом с ним, альфа поймал себя на мысли, что если этого крепкого омегу хорошенько и от души обнять, наверняка можно будет услышать лёгкий треск его костей. - Так, какими судьбами? – осторожно поинтересовался Итачи, ожидаемо округлив глаза от удивления. - Меня прислал твой дедушка. Он переживал за тебя. Полагаю потому что поздно уже, да и гроза намечалась. Саске обходительно распахнул зонт и подал омеге руку, желая помочь ему спуститься по заливаемой дождём лестнице. Альфа едва совладал с собственной дрожью, стоило в его протянутую руку залечь руке Итачи. Половину дороги Учихи из двух ветвей клана миновали молча и, кажется, преодолевая легкое напряжение. В конце концов, несмотря на то, что знакомы они много лет, близкими друг другу людьми никогда по факту не являлись, и конкретно Саске это тихонечко ломало не первый день. Дождь не унимался, однако передвигаться вдвоём под глубоким куполом зонта было достаточно комфортно. В целях удобства, Саске ранее предложил Итачи взять его под руку и, на удивление, омега не воспротивился, чем заставил сердце соседушки биться чаще. Сперва альфа сильно мешкал, а потом вспомнил о былом порыве собственной смелости, когда намеревался пригласить Итачи в чайную, и его язык решительно развязался, стремясь прервать неугодное молчание. - Как дела на работе? – задал первый случайный вопрос Саске. – Не хочу показаться любопытным, просто я далёк от сферы твоей деятельности, и мне интересно иметь хоть какое-то представление о её специфике. - Специфика моей работы, прежде всего, общение, - не поскупился на ответ Итачи. - Много общения с разными людьми. Умение найти к ним правильный подход и умение договариваться. - Трудно? - Иногда. Но в том и суть. Пропустив мимолётную паузу, альфа задал второй случайный вопрос, не желая развивать мысль о том, что столь привлекательный и умный омега не может ни найти подхода к, наверняка, очарованному им мужичью, занимающему разного рода должностные верхушки. За примерами далеко ходить не надо. - Тебе нравится то, что чем ты занимаешься? - Да. Моё дело очень многое дало мне в плане знаний. И порой бывает действительно интересно. Благодаря своей работе я смог увидеть мир вне Конохи и даже завел несколько иноземных друзей. - Это очень здорово, - искренне оценил Саске. В повисшей тишине стук дождевых капель об зонт воспринимался особенно громким, будто настойчиво подначивая на любое возможное продолжение беседы. Внезапно где-то вдалеке ударил гром, и с его раскатом, омега крепче вжал пальцы в предплечье альфы. Ритм чужого дыхания ускорился, и сквозь сдержанный аромат духов пробился куда более отчётливый запах, с каждой секундой наращивая интенсивность. Достаточно плотный, чуть сладковатый и тягучий как постоявший на холоде липовый мёд. Вызревший запах омеги с устоявшимся фоном, будто обволакивал Саске со всех сторон. На миг, позабыв обо всём на свете, альфа заворожено втянул его носом, стараясь попробовать. Чёткое осознание того, что запах Итачи кристально чист, внезапно и болезненно прокатилось куда-то по направлению груди чугунным шаром. В этом запахе нет и намёка на чужеродные примеси. Даже самого ничтожного. Непонимание захлестнуло, как высокая морская волна. Впопыхах Саске вспомнил чёртовы цветы и конфеты, с коими застал председателя некоторое время назад. Предшествующие тому дню смелые объятия у ворот соседского дома и бушующую грозу. Гроза… Именно её Изуна упомянул, говоря о своём волнении за внука. И подлинный запах Итачи на ряду со сбившимся дыханием, проступившие с внезапным раскатом грома. - Ты в порядке? – не выдержал Саске. - Да, - неуверенно отозвался омега, взглянув на альфу подозрительно шальными глазами, тем самым спровоцировав Саске резко остановиться. Ступив почти недопустимо близко к омеге, альфа принудил его к контакту их взглядов. - Не обманывай. Внезапный ментальный напор альфы заставил омегу заметно напрячься. Он попытался спрятать лицо в высоком вороте плаща, не желая выдавать проступившее на нём волнение. А потом, будто сдавшись, набрался решимости поведать младшему соклановцу свою историю, дабы тот понимал, с чем имеет дело. - В то время мне было семь лет. И я часто проводил время со своим близким другом-омегой на три года старше меня. Мы успели привязаться друг к другу к тому роковому моменту, когда он уговорил меня пойти поиграть на реке, близ леса. День был обычный, ничем не примечательный. Мы развели костёр на берегу и устроили пикник. Даже не думали о том, что нас могут хватиться родители, и тогда мало точно не покажется. Погода стояла солнечная и ласковая. А потом поднялся сильный ветер, и небо заволокло тучами. Отвратительно серыми и тяжёлыми. Они вмиг окрасили всё вокруг мрачными красками. Раздался гром, и засверкали первые молнии. Непогода усиливалась, и, стоя на берегу, я, будто предчувствуя недоброе, поторапливал друга домой. А он погрузился босыми ногами в реку и продолжал бросать хлебный мякиш малькам, называя меня трусишкой. Саске показалось, что Итачи побледнел, а его рука под боком альфы задрожала. - Прозвучал оглушительный и ужасающий гром, за ним в реку хлынули ослепляющие молнии. Одна из них будто насквозь прошила моего друга, и он замертво рухнул в мелководье лицом вниз, - омега замолчал, в то время как тремор его руки усилился. – Не знаю, как у меня хватило смелости, подобраться к нему. Я вопил и отчаянно пытался привести в чувство его частично обугленное тело. Но, как ты, полагаю, уже понял, мои усилия были напрасны. Понятия, не имею, сколько просидел на берегу с его телом, завывая так, как голодные волки в зиму не воют. Плохо помню и то, когда пришли взрослые. Зато помню, как несколько дней просидел в подвале, никак не отходя от шока и отказываясь от еды. С тех пор я, - Итачи сперва замялся, но сказал как есть. – Боюсь грозы. И этот страх неконтролируемый. Пытаюсь держать себя в руках, но в итоге впадаю в панику и задыхаюсь. Благо, если это происходит не на глазах моего папы, а то в такие моменты он сам едва в панику не впадает. А вот дедушка Изуна приноровился. В его аптечке на это случай всегда имеются транквилизаторы. - Кошмар какой, - окрестил услышанное Саске, чувствуя в этот момент безбожно нарастающее желание Итачи обнять. Укрепить его уязвимую в такие моменты энергетику своей и успокоить. Рассказанная омегой история, в самом деле ужасающая. Какой же это шок для ребёнка – быть свидетелем гибели близкого друга. Нет, Саске этого даже представлять не хотел. Всё же Итачи очень сильная личность. Ведь, несмотря на последствия в виде бесконтрольных приступов паники, ему удалось сохранить здравый рассудок и позволить времени себя реабилитировать. А это прерогатива воистину сильных людей. Невзначай Саске вспомнил тот вечер, в который оказался невольным слушателем, диалога между Намикадзе и Итачи. Поднял в памяти каждое сказанное альфой и омегой слово, вникая в их суть. Похоже, Минато стал вынужденным свидетелем приступа, захлестнувшего Итачи, не иначе как прямо на работе. И все эти разговоры про подвальные помещения и плед… «Ну ты и осёл», - почему-то голосом Шисуи прокатилось в голове. Боги, никогда в жизни Саске так перед собой не позорился. Но… Тогда, что за избранник у Намикадзе, чёрт его побери? - Давай сменим тему, - первая за вечер разговорная инициатива, пришедшая со стороны омеги. - Давай, - робко согласился Саске, как бы невзначай, пытаясь подвинуться к Итачи чуть теснее. Ещё не так давно их фоны как альфы и омеги упорно намеревались подавить друг друга или хотя бы вытеснить. Сейчас же Саске ничего подобного не чувствовал. Более того, ему показалось, что, вместо того, чтобы конфликтовать, их с Итачи фон вдруг смешался в причудливую, но с гармоничным сочетанием красок палитру. - Слышал, мой замкнутый сосед, любитель порубить дрова, обзавёлся омегой, - высказывание Итачи сопроводил до странного натянутой улыбкой, в то время, как глаза задумавшегося о своём Саске округлились от неподдельного шока. - Чего? - Твоя мама обмолвилась, когда гостила у нас позавчера. Ну, что тебе сосватали омегу из главной ветви. «Блин, мама! А ещё на деда жалуются». - Я помню тебя хмурым карапузом с измазанным песком ртом и шкодливым пацаном, с закатанными в волосы колючками, - омега усмехнулся, но следом с волнующей серьёзностью добавил. - А теперь ты видный и перспективный альфа из главной ветви, подыскавший себе мужа. Время быстро летит. Так сразу и не поймёшь, издевается Итачи, или вправду несёт околесицу? - Никем я не обзавёлся, - угрюмо буркнул Саске. – Понятия не имею, что там мать себе напридумывала, да ещё и вам разнесла. Ворчание Саске дополнили гневные причитания, спровоцировавшие на лице омеги ту самую знакомую улыбку. - Смешной ты, Саске. «Пусть. Зато это помогло мне вновь увидеть твою красивую улыбку», - спешно пронеслось в голове альфы, прежде чем они вышли на протоптанную дорогу вдоль своих дворов. Рука Итачи скользнула прочь с руки Саске, и в этот момент альфа испытал лёгкое огорчение. - Огромное тебе спасибо за то, что проводил, - первое, что услышал Саске, стоя у ворот соседского дома. - Мне было не трудно, - альфа явил омеге скромную полуулыбку. – Тогда… - безумно хотелось потянуть время, но Саске не знал как, - хорошего вечера? - Ты разве не зайдёшь на чай? – прозвучало как само собой разумевшееся. Едва не сгорев от смущения, вызванного столь невиданно щедрым и приятным предложением, Саске что-то мукал и хрюкал, пока Итачи, взяв его за руку, силком не поволок за собой в дом. С порога в нос ударила смесь из ароматов свежести, сладкой выпечки и, кажется, жасмина. Аромат уюта, как смело обозначил его для себя Саске. Гостем ухоженного дома омег, за которым столько раз наблюдал со стороны, альфа оказался впервые. - Проходи, - приветливо поманил Итачи, как только оба разулись и свесили на плечики верхнюю одежду. Нет, это вовсе не дом. Это маленькое загадочное королевство, наполненное неизведанной, но невероятно приятной атмосферой, мягкой и воздушной, как облако сахарной ваты. Может быть потому, что здесь живёт семья из омег. Саске не проходил вглубь дома, однако по тому, что смог зацепить его взгляд, было ясно, что своё жильё омеги содержат не только в чистоте, но и в основанной на деталях эстетике. - О, внучек, какой сюрприз! - Вот уж точно, столкнуться с дедом за столом соседского дома тот ещё сюрприз. – Садись, не стой над душой, - Мадара похлопал по мягкому сиденью стула рядом с собой и сделал щедрый глоток жасминового чая. - Да, присаживайся, Саске. Не стесняйся, - вклинился Изуна, ненадолго покинувший своё место, чтобы выставить на стол дополнительную посуду и приборы. - Так что дальше-то было? – полюбопытствовал омега у Мадары, вернувшись на своё место. - А дальше он косым крестом перечеркнул завещание и сказал, что это первая буква того, что они все в итоге от него получат, - деды семейства в одночасье разразились нескромным смехом. Саске молча посиживал около Мадары в тот момент, когда кухню озарил своим присутствием Итачи. Переодетый в домашнее омега присел рядом с Изуной. Усталость на умытом лице Итачи проступала более отчётливо, и Саске до скрежета в груди захотелось самолично отправить омегу отдыхать. - Угощайтесь, кто чем хочет, - Изуна кивнул в сторону щедрого стола, продолжая рассказывать что-то Мадаре. - Ты что будешь? - с хозяйской вежливостью спросил Итачи у своего гостя. - То же, что и ты. По правде, несмотря на голодный желудок и витающие вокруг ароматы еды, альфе было совсем не до нее. Куда больше его интересовал нависший над столом Итачи и его незамысловато плавные движения. Омега аккуратно разлил чай для Саске, себя и подлил напитка в почти пустую кружку Мадары. Затем перед младшим Учихой выставили тарелочки с тефтелями, овощами и черешневым пирогом. Со слов Итачи – неслыханная вкуснятина, не попробовав которую многое потеряешь. - Отец снова решил заночевать в мастерской? – с досадой спросил младший омега у Изуны. - Он сегодня работает с клиентом на дому. Сказал, что его привезут, так что не волнуйся. Трапеза между четырьмя представителями фамилии Учиха протекала в приятной расслабленной атмосфере и весьма неторопливо, потому что старшие и младшие, то и дело, отвлекались на разговоры друг с другом. - Годы пролетают будто одночасья, - в порыве ностальгии на очередное славное воспоминание из уст Изуны отозвался Мадара. – Были с тобой зелёными и красивыми, а сейчас только красивые. - Да уж, - душевно отозвался Изуна, неторопливо потягивая чай. – Ни то, что детей, внуков вырастить успели. Помню, как однажды встретил вас Саске на рынке. Хорошенький он такой был. Щекастик маленький, - не удержался омега, заставляя лицо младшего альфы понемногу заливаться румянцем. – А сейчас вылитый жених сидит. Глядя на уже безбожно раскрасневшегося вылитого жениха, Мадара едва сдерживал смех, а вот Итачи хоть и находил смущённого Саске забавным, всё же проявил к нему понимание. - Вам, старшим, лишь бы к женихам темы сводить. Лучше бы к десерту уже приступили, - шутливо упрекнул омега, убирая полотенце с аппетитного черешневого пирога. На вкус не иначе как волшебным сей шедевр домашней кулинарии не назовёшь. В восторге были все, даже не тяготеющий к сладостям Саске. - Авторский рецепт, - похвалился Изуна. – Доводя до совершенства его формулу, я в своё время перевёл немало продуктов, но они того стоили. Так все вместе просидели ещё с час, пока воодушевлённо приятной компанией и беседой Итачи не извинился перед гостями, засобиравшись спать. С одной стороны, Саске огорчился, когда омега, пожелав всем хорошего вечера и доброй ночи, удалился к себе. С другой было видно, что минувший рабочий день его вымотал, да ещё и стресс в виде намечавшейся грозы. Однозначно, Итачи нужно хорошенько отдохнуть и выспаться. Оставшись наедине со старшими, Саске не подвернулось ничего другого, кроме как попытаться влиться в их выделявшуюся на общем фоне вечера атмосферу. - Кстати, - спохватился Изуна, обратившись Мадаре. – Как дела у Хаширамы? Мы давненько с ним не виделись, - Изуна опустошил вторую кружку с чаем. - Хаширама? Кто это? – со всей природной искренностью включил склеротика дед, продолжая непринуждённо поедать черешневый пирожок, параллельно нахваливая чужую стряпню. Очевидно, что упоминание о Хашираме, по какой-то причине, пришлись сейчас Мадаре как собаке пятая нога. Отключившись на миг от мыслей о Итачи, Саске с прищуром взглянул на деда. Невозможно было не заметить совершенно не характерного его натуре поведения. Сколько Саске помнил, дед Мадара всегда был спокоен, насмешлив и весьма саркастичен. А на Изуну-сана смотрел, как Наруто смотрит на порцию горячего рамена. С трепетом и самой искренней любовью. И вот это «с трепетом и любовью» никак не вязались в одном словосочетании с дедом Мадарой. Украдкой взглянув на оставшегося в комнате омегу, Саске несколько смутился, поймав на себе встречный взгляд. Изуна-сан даже в свои за шестьдесят выглядит прекрасно. С этим невозможно поспорить. В роскошных чёрных волосах едва серебрились нити седины, выглядя живым украшением. Четкий овал лица, точеный подбородок и шея могли принадлежать исключительно омеге в самом расцвете красоты. Налитые губы, высокие скулы, аккуратный нос с небольшой горбинкой дополняли благородный облик. Лишь вокруг бездонных черных глаз залегли лёгкие морщинки, почему-то наводящие на мысль, что их владелец любит улыбаться и смеяться. Можно лишь догадываться, сколько голов он вскружил, будучи в возрасте Итачи. Несмотря на длинный, насыщенный впечатлениями день, уснуть по возвращению домой не получилось. Слишком много мыслей роилось в неспокойной голове. Деду тоже не спалось. Он обнаружился в малой гостиной, на любимом диване и с любимой настойкой из шиповника и боярышника на медовом спирту. Однако, вопреки обыкновению, дед был серьёзен и задумчиво смотрел на полную стопку любимого напитка, так не пригубив и глотка. Похоже, мыслями он безумно далеко и от любимого дивана и от целебной, по его мнению, настойки. Должно быть, целебной для всего, кроме трещин на сердце. Саске намеревался уйти, но Мадара, заметив его, молча наполнил вторую стопку и подвинул в сторону внука. Осушили молча. - Послушай, дед, а если бы Изуна-сан изволил сойтись с тобой сейчас, ты бы пошёл на это? – Саске сам от себя не ожидал, что осмелиться спросить такое у деда. – Хотя, не отвечай. Извини, – мысли о трещинах на сердце старшего родственника задавили на совесть. Однако, вопреки ожиданиям, заданный вопрос Мадара не проигнорировал. - Нет, внук, не пошёл бы. Потому что не готов в очередной раз заставлять любимого человека наступать себе на горло. Изуна уже поступил так однажды, и вряд ли это далось ему легко, несмотря на силу воли и благородство. Так что… - дед внезапно замолк, будто потерял мысль, а потом улыбнулся уголками губ, похлопав внука по плечу. – Иногда славная мечта и должна оставаться только лишь мечтой, чтобы не нарушить существующий баланс жизни. Но, - взгляд Мадары приобрёл пугающую серьёзность, – не в твоём случае, Саске. Слова деда заставили Саске в очередной раз прокрутить в голове сегодняшний день и вечер. Болезненно свербило где-то внутри поганое ощущение того, будто мечта его суровая и неподатливая. Насмешливо близкая и одновременно недосягаемая. Поневоле Саске размышлял над этим полночи вне возможности уснуть. Зато Мадара, впервые в жизни кому-то от души выговорившись, спал как никогда крепко и умиротворённо. Сегодня покойники не тревожили его хмельную голову.