Бедный Рипер

На реакцию Рипера от его действий и слов Азгор лишь недобро рассмеялся, щуря хищный взгляд глаз и глядя на Смерть, словно тот был беззащитной овечкой, а он волком. Впрочем, в какой-то степени так и было. От высшего бога едва ли была возможность сбежать, а потому небесный отец даже воспринял это как за… игру? Старший Смерть играет в недотрогу, так забавно и растерянно глядя на Дримурра словно не понимая происходящего, — и, возможно, правда его не понимая. Одного небрежного движения вперёд вполне хватило, чтобы самое древнее могущественное божество сократило всё расстояние между ним и Жнецом, оказываясь прямо перед переносицей Рипера и достаточно сильно концентрируя собственный магический фон вокруг себя, чтобы если вдруг Смерть снова захочет улизнуть посредством телепортации, того постигло довольно большое-таки разочарование. — То, что хочу, — Азгор привык брать то, что пожелает, и останавливаться не собирался, лишь с усмешкой осматривая птичку перед собой прежде чем уверенным и довольно грубым толчком припереть его к так удачно стоящей недалеко колонне, вокруг которой обвился очередной плющ. Прижимая Рипера довольно-таки крепко, выигрывая по сравнению со Смертью в абсолютно любом параметре, будь то физическая сила или магия, Азгор, кажется, действительно игрался с ним, одну ладонь укладывая тому на бедро, а второй пригвождая за плечо. — Разве тебе не нравится? — небесный отец хмыкает, конкретно так задирая подол балахона и ухватываясь за узкую бедренную кость уже не через лишнюю ткань, а вполне так конкретно. Вторая рука отгибает воротник самой мантии, обнажая плечо и ключицу, божество неба подносит голову ближе к чужой черепушке и обжигает тонкие шейные позвонки очень горячим (в прямом смысле, учитывая его особенность наколдовывать огонь) дыханием. — Ты такой холодный, — Азгор облизывается в предвкушении, глядя на собственное творение взглядом которым, наверное, не смотрел никогда. Это, скорее, было навязчивое желание овладеть, запачкать, получить быстрое лёгкое удовольствие и это выглядело слишком грязно и отвратительно. Так на Рипера даже Гено в моменты их связи не смотрел. — Позволь тебя согреть, — ладони Азгора действительно нагреваются, благо не так, чтобы ранить младшего огнём. Хотя, это, наверное, будет меньшим из зол, которые этот козёл может учинить, верно? Э-это… Э-это было действительно неожиданно… Азгор никогда не оказывал ему такие знаки внимания. Ни. Ра. Зу. Да, он был тем ещё извращенцем и в целом неудивительно, почему его жена, богиня жизни, свалила к чертям собачьим. Причем буквально, когда-то давным давно сам Рипер испытывал к ней влюблённость, но был очень скоро отвержен и высмеян. К счастью хотя бы об этой истории ему не особо часто напоминали. И то, что он так открыто начал не то, что приставать, а домогаться до несчастного Бога, стало чем-то действительно удивительным. И страшным. Смерть нередко посылал и материл своего супруга, когда тот насиловал его. Конечно же, он практически никогда не оказывал серьезного сопротивления, но лишь из-за боязни потерять. А тут… Хех, даже Богу не помолишься… Ну, конечно, можно действительно взмолиться, но Азгор вероятно лишь посмеётся. — Н-не… Н-не надо, п-пожалуйста… Наверное он впервые говорил такие слова, не унижаясь в этом плане даже при насилии со стороны мужа. Он не взмолился даже в недавней ситуации, когда его избили и изнасиловали наиболее жестоко за всю его жизнь. — З-зачем т-тебе я?.. Вокруг непроизвольно становилось все холоднее. Некоторые роскошные цветы в саду даже начали увядать. Большие ладони Азгора бессовестно оглаживали тонкие косточки Рипера, мех щекотал надкостницу, а сам бог очевидно не стыдился ни разу того, что облапывал, по сути, собственного сына за ребра, бедра и немногим касаясь такого шикарного узкого таза… Напряжение в собственном одеянии распаляло жар в теле, и в собственной магии, накаляя её и более настойчиво прогревая кости старшего Жнеца. Его дрожащий милый голос взрывал вспышки огня в душе, сам Азгор с гортанным рычанием одной рукой возился со своей тогой, чтобы освободить собственное возбуждение, а другой продолжал касаться Смерти, массируя лопатки и тормоша его крылья, прикасаясь к позвоночнику, тазу, ребрам… Ко всему подряд, довольно и широко ухмыляясь. — Брыкайся больше, ты такой сексуальный, когда отпираешься, — Азгор приткнулся к шее Смерти и вонзил острые клыки в тонкие нежные позвонки, оставляя кровоточащие следы. На то, что вокруг становилось холоднее, а цветы вяли, небесный отец не обращал никакого внимания, концентрируясь сейчас лишь на Рипере, зажатом к колонне, в виде таком беспомощном и доступном. Может, он даже мог понять того смертного, которому хватает наглости трахаться с его созданием…? — А почему нет? — Азгор хмыкнул на чужой вопрос, сжимая собственный член и подрачивая на это охуенное тело. — Я тебя создал, имею право. Ты же моя вещь. Никогда в своей жизни Жнецу не было т а к мерзко. Вот кого кого, а этого пушистого ублюдка Рипер всегда ненавидел больше всего на свете. Высокомерный, эгоистичный, огромный мудак, которого не волнует ничего, кроме развлечений и власти. Который избавился от остальных высших богов ради этого. Даже Найтмер, убивший свою мать и пытающийся убить брата, не был так отвратителен. И тут… Это! Огромные теплые лапы гладят и щупают все его тело, на шее чужое горячее дыхание. От укуса же Смерть вскрикнул, зажмурившись от дикой боли. Да, Гено регулярно кусал его, что было тоже совсем не приятно в основном, но у него хотя бы нет таких гигантских клыков! «Г… Гено!» Как… Как он будет объяснять ему чужие следы?.. Ч-что… Что он подумает о нём?.. И только низший по сравнению с Азгором Бог приоткрыл глаза. Как тут же об этом пожалел. — О-ох! Он вновь зажмурился, прикрыв при этом от удивления рот руками, слабо отворачиваясь. КАК. ЭТО. СОБИРАЮТСЯ. В НЕГО. ВПИХНУТЬ?! Рип чувствовал, как начинает плакать. Очаровательные кристальные слезки лились по его милому личику, лишь украшая его. На самом деле в первый их интим с Афтером у него была похожая реакция, но она то была от смущения, а не от… Страха… Но еще хуже… Младший начинал понимать, что ему в какой-то мере даже приятно… По крайне мере физически. И черт знает, отчего именно появились синие скулы и дрожь в коленках, пока он сам пытался сдерживать свою магию, дабы не опозориться. Контраст горячих прикосновений к его холодным костям приятно обжигал, а настойчивые прикосновения вполне могли вызвать появление магии. Но от судьбы не уйти и стоило принять один факт: От судьбы, там более в виде самого могущественного существа во всей мультивселенной, не убежишь. Но… Наверное, можно было бы хоть попытаться? — О-оставь м-меня, п-прошу… И-или х-хотя б-бы не здесь… — Оставить? — Азгор глумливо усмехнулся и шлепнул пташку прямо по бедру, с рычанием оставляя засечки царапин на кости и наваливаясь всем весом на бедное тело. — Не смеши меня, Рипер. Ты же знаешь, кто тебя создал. Колонна жалобно застонала под напором очень даже немаленького божества, камень крошкой посыпался когда он со скрежетом провёл вдоль поверхности когтями, превращая некоторые отколовшиеся кусочки вовсе в пыль, пуская по поверхности трещины. И действительно, колонна с шипастым плющом посреди сада — не самое удобное место для занятия чем-то подобным, и Азгор ухмыляется, заглядываясь в полные слёз глазниц Рипера, перехватывая его запястье и отводя от чудесного ротика младшего бога. Дрожь его изящных костей, которые так и хотелось опорочить, привлекала, новое развлечение заставляло в глазах Азгора плясать какой-то безжалостный огонёк азарта. Это лишь игра. А Рипер игрушка. Очередная, на какой-то момент его привлекшая. Крик боли звучал перезвоном самых сладких мелодий, и, конечно, небесный отец просто не мог отказать себе в удовольствии как следует вонзить свои клыки в шею с другой стороны, и ещё, и ещё, до тех пор, пока это не превратилось в пугающий кровоподтёк. Следующие укусы пришлись на плечи и ключицы, причем, бог преследовал цель не только запятнать косточки СВОЕЙ вещи, но ещё и какой-то свой больной любопытный интерес. Кажется, тот полудохлый монстр, у которого Рипер вьётся, жуткий собственник, — хотя до Азгора ему еще далеко было… — и вообще ревнивый. Интересно, понравится ли ему такой видок на этой крылатой шлюшке? Вот и узнаем. А пока… — Да, пожалуй, стоит отсюда переместиться в более подходящее место. И не успел бы Жнец что-либо сказать, как они уже находились в поистине огромных покоях, размеры которых, наверняка, могли ошарашить любого, хоть смертного, хоть бессмертного. Небесный отец же, не церемонясь, вжал Рипера в постель, настолько просторную и широкую, что на ней, наверное, уместилось бы около пяти таких Азгоров. Жалобный треск ткани, и Высшее божество с ухмылкой до рогов и ушей срывает остатки балахона со своей игрушки, словно распаковывая ту из обертки. Наградой служит шикарный вид на грудную клетку, ребра, грациозный позвоночник и узкий небольшой таз, с маленьким хвостиком копчика. А ещё чёрные крылья, и милое, очаровательное личико, залитое слезами. Как же Рипер охуенен, когда плачет. В совокупности с синим налетом румянца на скулах, небесный отец, очевидно, более себя не сдерживал, активно начиная себе подрачивать и облизываться от вида, который ему открывался и принадлежал лишь ему, и никому более. А мелкая дрожь его тела заводила всё больше, и будучи верховным богом, Дримурр конечно же не сдерживал себя, подминая несчастного божка под себя и в какой-то момент смутного оглаживая чужих рёбер дёрнулся от прострелившего оргазма, с утробным рыком вгрызаясь Смерти в ключицу и пачкая его бедра и таз. Да и не только их… Одного вида игрушки и мыслей о том, как он чудно смотрится под ним, уже хватало. Правда, только на сегодня. Но и сейчас Азгор удовлетворен сегодняшним развлечением, от того подаётся к обнаженной пташке и улыбается, демонстрируя окровавленные клыки. — Жду тебя завтра, в это же время здесь. А после, за шкирку ухватив Рипера, Азгор все также бесцеремоний просто стащил его с постели на пол, невозмутимо глядя на него так, будто произошедшее было в порядке вещей — ну, для него по крайней мере. — Не опаздывай, я не люблю ждать, ты это знаешь. Ты мое создание, моя вещь, всем своим естеством ты принадлежишь только мне, и я думаю тебе хватит блядского ума не пытаться меня наебать. К тому же… — пламя огня словно случайно вспыхнуло в чужой ладони. — …вдруг что-то может случиться с твоим драгоценным смертным… А теперь. Проваливай. И до завтра. Напоследок этот козлина даже улыбнулся, словно это как-то сглаживало ход дел. «Мерзкомерзкомерзкомерзкомерзкомерзко! Мерзко!» Жнец никак не мог остановить свои слезы и громкие всхлипы, не понимая, как такое вообще могло с ним произойти. И как это быстро закончил, но оно и к лучшему. Было бы, если бы эта мразь не начала говорить. Тут Жнеца словно стрелой пронзило, но он даже не смел поднять свой взгляд на отца, вставая на дрожащих ватных ногах и прикрываясь уже больше тряпками, нежели одеждой. — Я-я приду… Н-но т-ты н-не трогай его… Смерть телепортировался прямиком в ванную, слабо радуясь тому, что Афтер до сих пор спит. Он не выходил от туда около двух-трех часов, кажется, стерев свои кости в кровь. И практически впервые за свою жизнь он действительно залечил свои раны, решив не рисковать. Все равно Азгор ничего не говорил на этот счет (намек понят?) Он отправился в спальню и чуть было не замер, увидев своего спящего супруга. Было так… Стыдно перед ним. — Мне так жаль… — совсем тихо шепнул он, ложась рядом и стараясь сдержать слезы.