Подсадной на всю жизнь

Психолог и детектив вели разговор на повышенных тонах за закрытой дверью кабинета, табличка которой гласила «Психолог — О Сехун».       — Он социопат?       — Нет, просто умный, - ответил, пожав плечами Сехун. — И не в моих силах его расколоть, потому что ему прекрасно известно, кто я, и в чём заключается моя задача. Он не скажет мне ни слова, как и не сказал последние пять дней.       — Но ты ведь чёртов психолог! – прикрикнул детектив Ким Чунмён. — У тебя есть все эти бесполезные уродливые грамоты и дипломы, и ты не можешь справиться с обычным подростком?!       — Он — не обычный подросток, детектив Ким, - по слогам прошипел Сехун. — Бён Бэкхён обвиняется в двойном убийстве, и если он тот, кто совершил это, то он чёртов гений, ведь если бы не старушка, которая забрела не туда, это преступление можно было бы назвать идеальным. Так что, придумай другой план, как заставить его говорить. Сехун сделал глубокий вдох и сел обратно на свой стул, сложив руки в замок. В его практике не было подобных случаев, людей, подобных Бэкхёну — непробиваемых, нечитаемых, столь неэмоциональных, и в то же время, не социопатов. Если бы не пятнадцать лет практики, то Сехун просто выдал бы заключение о том, что Бён Бэкхён — социопат и психопат, и только это было бы основанием для суда, чтобы вынести решение не в пользу Бёна. Но десятки анализов и тестов, и тысячи часов наблюдения за парнем, показали, что он вполне себе нормальный подросток, просто чертовски умный подросток. Детектив Ким встал и покинул кабинет, громко хлопнув дверью. Это дело было чертовски сложным. Убийство двух инкассаторов, в прошлом военных людей, столь жестокое, что перед тем, как увидеть их трупы, нужно выпить пару стаканов чего-нибудь горячительного. С одной стороны, разве мог тщедушный подросток семнадцати лет совершить подобное? А с другой — почему нет? У них практически не было улик против Бёна, ни потожировых, ни пальчиков, не видео с камер наблюдения, ни орудия убийства, ничего, кроме показаний бабушки, что училась водить машину и заехала не на тот склад, выбрав неправильный маршрут в навигаторе. Чунмён любил свою профессию, но ненавидел тот день, когда ему дали это дело. Он хотел бы признаться, что оно ему не по зубам, но две женщины, что стояли перед ним на коленях, с детьми на руках, потерявшие мужей, умоляли найти преступника. Разве Чунмён мог просто отложить это дело в дальнюю полку? Телефон зазвонил и на экране высветилось фото его напарника, который сейчас отдыхал на Гавайях. Эх, везунчик.       — Да, Син-а, - уныло ответил Ким, тыкая носком ботинка в пол.       — Я дома, вернулся на неделю раньше. Заходи в гости, выпьем.       — Мне не до выпивки сейчас, извини, - ответил Чунмён.       — То дело, о котором ты говорил? – угадал парень, толкая свой чемодан вперёд и ища взглядом такси. — Этот парень до сих пор не раскололся?       — Нет, и это чертовски бесит. Ничего не могу сделать, я уже даже не знаю, что мне делать. Перерыл всё от первой до последней запятой, и ничего. Я с лупой обошёл место убийство, надеясь, что он должен был где-то наследить, но там чисто, как в музее. Ахр, - устало выдохнул Мён, сползая по стене на пол и не зная, куда деть себя от всех этих эмоций.       — Знаешь, есть у меня одна идея, - внезапно бодро заявил Исин. — Приходи сегодня ко мне, я привёз лимитированную версию Хеннесси, мы выпьём и я расскажу тебе, что мы можем попробовать сделать.       — Серьёзно? Без шуток? – подбираясь на своём месте, спросил Чунмён. — Син-а, если это сработает, и мы раскроем это дело, я тебе ноги целовать буду.       — Все мои разговоры записываются, ты же в курсе? – смеясь, спросил Исин. — Жду тебя вечером, пароль от квартиры помнишь. Увидимся. Звонок прервался, а Чунмён подорвавшись со своего места, понёсся в кабинет, чтобы собрать все материалы дела и обсудить их с Исином.

***

      — Эй, поаккуратнее, ублюдки, - закричал парень, дёргая руками, сцепленными за спиной наручниками. — Я не белый дом ограбил, можно и понежнее. Два полицейских лишь усмехнулись бесполезным попыткам и открыв камеру, затолкнули туда парня, а один даже дал пинок под зад. Исин упал на колени, потирая раненные запястья и беспрерывно ругаясь матом на двух бугаев.       — Ёбанный мусор, какого хрена? Что тут делает этот сопляк? Я просил одиночку, эй! – кричал Исин, колотя решётку за которой стояли двое и посмеивались между собой.       — Тебе тут не ресторан и не гостиница, чтобы командовать. Камер нет свободных, потому что развелся такой шлак, как ты. Сиди и жди, тебе всё равно недолго осталось, суд через две недели. Потерпишь.       — Ублюдки чёртовы!       — Эй, будешь орать и шуметь, я тебя вырублю шокером, свяжу и поставлю раком. Знаешь, сколько здесь сидит мужиков, ждущих свой приговор годами? Уверен, им похер, кому вставить. Так что, если не хочешь, чтобы тебя оприходовали, заткнись и сиди, - прошипел один из полицейских и ударив по решетке дубинкой, оба удалились. Исин ещё раз стукнул по решетке, и шипя маты на двух языках, грузно уселся на одну из кроватей, поднимая брезгливый взгляд на соседнюю лежанку. Бён Бэкхён полулежал на кровати и молчал, спокойно смотря на Исина. Чжан бы вышел из роли, чтобы сказать Бэкхёну, что его взгляд чертовски пугающий, но оно того не стоит, ведь у Исина есть задача — втереться в доверие к парню и расколоть его. Бэкхён был чертовски красивый парень. У него худое маленькое лицо, аккуратные губы, глубокого цвета глаза, красивое телосложение, сочное, особенно бёдра, а его пальцы, сцепленные сейчас между собой, заставили бы кого угодно сойти с ума. Но Исин в роли, и ему нельзя отвлекаться.       — Чего уставился, сопляк? – выплюнул Исин, падая на свою лежанку и сцепляя руки в замок под головой.       — За что тебя сюда? – спросил Бэкхён. Голос у него был тихий, немного охрипший от постоянного молчания.       — Наркота, - проворчал Исин.       — Дилеров сюда не сажают, - вновь подал голос Бэкхён.       — Ещё как сажают. Я простой торговец, толкал наркоту на улицах и в клубах, пока за мной не увязалась какая-то ебучая активистка-пенсионерка. Вопила что-то о том, что я отравляю молодёжь. Лучше бы водить научилась, тупая овца, нахрен ей на старости лет тачка?! Ну, я её слегка тюкнул, пушку наставил, припугнуть хотел, а она возьми, да сдохни. И теперь мне из-за этой старухи срок мотать. Взгляд глубоких карих глаз на секунду изменился, и в них можно было прочесть цепочку умозаключений, к которым Исин был готов.       — А старуха случайно не на чёрном гелике катается? – спросил Бэкхён, расцепив пальцы и легонько проведя одной рукой вдоль подбородка.       — Откуда ты знаешь про тачку? – поднявшись с лежанки и приняв сидячее положение, спросил Исин. — Ах, вы ублюдки, - внезапно закричал парень, подскакивая со своего места и подбегая к Бэкхёну. Исин схватил парня за тонкую футболку, сжав рукой плечо парня. — Подсадного мне отправили, умники хуевы. Не нашли кого-нибудь поумнее, что ли, идиоты.       — Я не…       — Слышь, передай своему начальству, что бабка сама кони двинула. Врачи заключение дали, что у неё сердечный приступ был, а травма головы у неё прижизненная была. Я не дурак, два года в меде отучился. Я не причём. Она сама сдохла. Нехер было гоняться за мной по ночному Сеулу. Скажи этому ебучему Киму, что он не повесит это на меня! Понял? Так и передай! – прошипел Исин, оттолкнув от себя Бэкхёна и вернувшись к своей кровати. Бэкхён потёр ушибленное плечо и вновь посмотрев на Исина.       — Я не подсадной, просто вышло забавное совпадение. Ты грохнул единственную свидетельницу по моему делу, - усмехнувшись, сказал Бэкхён. — Так что, они промурыжат меня ещё недельку и отпустят, ведь у них больше ничего на меня нет. Как отсидишь своё, приходи, угощу тебя выпивкой, ведь ты помог мне избежать смертной казни. Хах. Парень вновь усмехнулся и сполз по кровати, мечтательно глядя в потолок и улыбаясь самому себе.       — О чём ты говоришь?       — Забей, - ответил полушёпотом Бэкхён и закрыл глаза, всё ещё мягко улыбаясь чему-то.       — Одни психи вокруг, - проворчал Исин и тоже улёгся. Ему не впервой ночевать в камере, обычно они тут спят по очереди, если смена тяжелая и ехать домой нет сил. Чжан мысленно поставил себе галочку за актёрское мастерство. До победы ещё далеко, но Бэкхён разговаривал с ним, а это уже что-то.