Подсадной на всю жизнь

      — Надеюсь, это место не прослушивается? – спросил Бэкхён, посмотрев на охранника. — Я рассчитываю на полную конфиденциальность. Охранник кивнул и пропустил Бэкхёна внутрь. В маленькой комнате с бетонными стенами стоял стол, привинченный к полу и четыре стула. Парня посадили на стул и приковали наручниками к столу, чтобы он не навредил никому. Напротив него сидели две взрослые женщины, поджав губы. Их лица выражали беспокойство, нервозность. Более взрослая, с вкраплениями седины в волосах, Со Минхва, начала первая:       — Здравствуй.       — Давно не виделись, госпожа, - кивнув, ответил Бэкхён. Он посмотрел по сторонам, на стены и на закрытую за охранником дверь, а после приложил палец к губам. — У меня с собой заточка и я собираюсь проткнуть вам глотки. Женщины сглотнули, ошарашено смотря на юнца. Бэкхён молчал с долгую минуту, но ничего не происходило.       — Отлично, нас не прослушивают. Можно говорить, - парень закинул ногу на ногу. — Я хочу половину.       — Половину чего? – спросила младшая из них, Ким Юна.       — Денег, которые вы забрали из квартиры дяди. Вы думаете, нацепили парики, перчатки, черную одежду и я вас не узнаю? – он усмехнулся, когда младшая из женщин сжала губы в узкую трубочку, нервно поглядывая на подругу. — Мы столкнулись с вами на этаже, возле его квартиры, или вы полагаете, что я наивный дурак?       — Не неси чушь.       — Я вас сразу узнал, когда в участке увидел, но ждал подходящего момента. Кому нужна справедливость, когда такие деньги замешаны. Если вы отдадите мне половину, вы все равно обе сможете себе ещё по хате купить, и деньги на колледж останутся. Не жадничайте, милые дамы.       — Ты ничего не докажешь, - прошипела младшая, не выдержав.       — А мне и не надо ничего доказывать. Единственная свидетельница по моему делу, скончалась. Прямых улик против меня нет. Меня отпустят через неделю. И когда я выйду, и не останется подозреваемых, как думаете, под кого господин Ким начнёт копать? Он уже точно знает, что деньги не у меня. Хм, интересно, а кого же? Насмешливое лицо Бэкхёна выводило женщин из себя. Они и сами помнят, как столкнулись с ним на этаже, но решили, что это просто подросток из другой квартиры. Нервы были на пределе, не было времени думать ещё и о нём.       — Ладно, что ты предлагаешь?       — Я скажу Киму, что слышал, как дядя говорил, что хочет ограбить инкассаторов, чтобы это не выглядело как заказное убийство, и это исключит вас из списка подозреваемых. Про убийство дяди скажу, что за ним давно охотилась мафия, натолкну его на преступную группировку. Одним убийством больше, одним меньше, всё равно доказать не сможет. Таким образом, мы оба выйдем сухими из воды и с деньгами.       — Минхва, он просто блефует. Они ничего не докажут. Он просто ребёнок, глянь на него, нет смысла с ним вообще разговаривать.       — Может быть, но даже если подозрения упадут на вас ненадолго, а они упадёт, как думаете, каково вашим детям будет, когда они вырастут? Сейчас они бедняжки, отцов которых жестоко убили, а станут… детьми убийц? Тяжко им будет, потому что их матери пожадничали. Бэкхён нажал на кнопку на столе, сигнализируя охране, что беседа окончена.       — Знаете, мои родители меня ненавидели. Я всё детство провёл забитый и голодный, и дядя издевался, заставлял ночевать в подвале с крысами, а иногда насиловал. Вы, как я погляжу, своих детей любите, иначе не решились бы на такие крайние меры, но просто подумайте, что с ними будет, если вас посадят в тюрьму? Дверь открылась и вошла охрана. Бэкхёна отцепили от стола и увели обратно в камеру, оставив женщин размышлять о том, как же их занесло в эту точку их жизни.