Последние дни

Хотел бы я рассказать вам, чем Сорвиголова занимался в последние перед смертью дни. Но, судя по всему, этот последний секрет он унёс вместе с собой. Пытаясь пролить свет на последние дни Сорвиголовы, поиски ответов привели меня на самые тёмные закоулки этого когда-то великого города. Я встретил людей из всех сторон жизни Сорвиголовы: друзей, бывших друзей, любовниц, товарищей, и, да, врагов. Которых у него было больше, чем он того заслуживал. Всем известно, что после смерти Мэтта объявился другой Сорвиголова…некий подражатель. Думаю, один этот факт уже о многом говорит. Но остался ещё один вопрос, ответ на который Мёрдок не может забрать с собой в могилу. Каким мы его запомним? Запомним ли мы его защитником, ангелом-хранителем или же дьяволом-хранителем? Кингпином Адской Кухни или Мстителем? Мудрым самураем или воином ниндзя? Сиротой или бойцом? Героем или самоуправцем? А может героем-самоуправцем? Я запомню его бойцом. Каким был и его отец до него. Его отец был лишь боксёром в среднем весе по прозвищу «Боец» Джек Мёрдок. Упрямец, не желавший сдаваться до последнего вздоха. Парень, который совершил правильный поступок и заплатил за это своей жизнью прямо на глазах у единственного ребёнка. За каждую душу, что ты спас. За каждого ребёнка Адской Кухни, который увидел лучшую жизнь, чем та, в которой он был рождён. За каждого среднестатистического «Джо», которому ты не дал утонуть в бесконечной толщине коррупции этого города. За всех матерей Адской Кухни, чьи сыновья возвращались ночью домой живые и невредимые. Мэтт Мёрдок. Спасибо тебе.       Главный редактор закончил читать статью покойного репортёра. На кладбище воцарилась тишина, никто не проронил ни слова. Только дождь, идущий без остановки, отыгрывал симфонию на крышке гроба, в котором покоился Бэн Урих. Людей, пришедших проститься с самым известным журналистом города, было огромное количество. Старые знакомые и только образовавшиеся товарищи.       Томми стоял возле могилы отца и просто смотрел на его фотографию в окружении венков. Он не чувствовал досады, грусти и утраты. В нём кипела ярость, побуждающая сломать что-то или кого-то. Но он сдерживался. Сдерживался в знак уважения к отцу. Тут к нему подошёл полноватый мужчина и, положив руку на плечо, заговорил: - Том? Меня зовут Фогги Нельсон, - Урих-младший лишь слабо посмотрел на известного адвоката. – Бэн, он был…просто хочу сказать, что он был хорошим человеком. - Спасибо, сэр, - сухо ответил молодой человек.       Выразив соболезнования, Нельсон тут же ушёл. Тем временем, к сыну репортёра подошёл ещё один человек. Мужчина средних лет, может слегка младше покойного Мэтта Мёрдока. - Томми, здравствуй. Я Питер Паркер, - представился он. – Я был, эм, другом твоего отца. Мы часто…работали вместе. - Он хорошо о вас отзывался, мистер Паркер, - слабо улыбнувшись, заметил Томми собираясь уходить. - Джона прочитал его статью, как прощальную речь…это было мило. Не думал, что в нём это есть, - Паркер усмехнулся. – Не могу поверить, что Джона переживёт нас всех, – заметив, что парень собирается уходить, он протянул ему руку добавляя, - хочу сказать, что я был на твоём месте. Я тоже терял семью. В этом ты не одинок. И, если ты захочешь, ну, знаешь, с кем-то поговорить… - Да, хорошо. Спасибо, мистер Паркер.       Распрощавшись со всеми, кто пришёл на поминки отца, Томми, несмотря на дождь, решил пройтись пешком. Его голову занимало слишком много мыслей. Вот он только что стоял над могилой своего отца в окружении доброй половиной всего Нью-Йорка, а вот уже город снова ожил, будто ничего и не происходило. Оживлённое движение машин, рассекающее лужи, жители вооружённые зонтами носившиеся туда-сюда.       Дойдя до зала Фогвела, памятного и символичного места для Сорвиголовы, парень зашёл внутрь. Как и раньше, никогда никого не было, если только не считать сторожа. Дав мужчине промокшую двадцатку, молодой человек зашёл в тренировочное помещение. В нос сразу ударил запах пота и крови, проливавшейся на ринге. На стене, возле шкафчиков для боксёров висела аптечка, а так же уже выцветший плакат анонсирующий бой века «МЁРДОК против ДОЙЛА. Бой за титул состоится 3 мая». Под плакатом были две фотографии: Боец Джек вместе с маленьким Мэттью в боксёрских перчатках, а на второй была монахиня. Чуть дальше от плаката на стене покоились скрещенные саи. Томми сразу вспомнил грозное оружие, которое пару дней назад пронзило его спину.       Осмотрев зал, парень заприметил боксёрскую грушу, которая будто ждала только его. Не теряя времени, он сходил в душ, сложил мокрый костюм в корзину для грязного белья. Переодевшись в спортивный костюм, забинтовав руки, он подошёл к груше. Сначала не уверенно нанёс удар, затем ещё один. После начал набирать тем. Ещё удар и ещё. И вот, он уже почти как профессиональный боксёр избивает грушу, вымещая на ней свою злость. Всё это время в голове у него всплывал диалог с Мёрдоком, который случился за пару часов до его смерти. Они сидели в позе лотоса друг напротив друга. В воздухе парил аромат благовонии исходящий от зажженной палочки. - Вот и всё, больше мне нечему тебя учить, - голос Мэтта звучал успокаивающе и одновременно сильно. – Я очень горжусь тобой, Томми. Последнее время, я всё чаще и чаще думаю о бесконечном перевоплощающемся духе моего учителя, и обо всём том, что он пытался вбить в мою голову. И я молюсь, чтобы ты преуспел в этой жизни больше чем я. Чтобы нашёл мир там, где я его найти не смог, - Мёрдок перебирал чётки в правой руке. – Хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал, Томас. Я хочу, чтобы ты защищал своего отца, – он добрался пальцами до креста. – Заставить его бросить то, чем он занимается, у тебя не получится. Потому что это то, кто он есть, – супергерой глубоко вздохнул, после продолжил, - если бы я мог защитить своего отца, наверное, моя бы жизнь сложилась иначе. У тебя всё ещё есть отец. И это дар, – он по-отечески улыбнулся. – Я научил тебя сражаться, но теперь ты должен научиться, как не сражаться. Этот урок я никогда не был способен усвоить. Поэтому, говорю тебе – будь лучше меня. Если тебе это удастся…то, думаю всё…всё станет оправдано. Всё это станет…не зря. – Мэтт вновь принялся перебирать чётки. – Но я хочу, чтобы ты знал: ты будешь не один. Кое-кто будет за тобой приглядывать. Тот, кто поможет тебе встать, когда ты падёшь. Тот, кто даст тебе урок, когда он будет тебе нужен больше всего. - Ты имеешь в виду себя? – поинтересовался Урих-младший. - Нет. - Нет? Но разве это не то, что мы делаем сейчас? - Нет. - Тогда кто? - Узнаешь, когда придёт время, - слегка склонив голову, заявил герой. – Но будем надеяться, что этот день никогда не настанет. - Я не понимаю. О чём мы говорим? - Для меня это был сукин сын по имени Стик, - подавив смешок, пояснил Мэтт. - Твой сэнсэй? - Да, с тех пор много воды утекло, - перебирая чётки, он вновь дошёл до креста. – В тот момент, когда я нуждался в нём больше всего, он пришёл, и я знаю, что точно так же он придёт и к тебе. - Но я…я думал, что ты был моим сэнсэем, - Томми недоумевал. - Нет. - Когда ты будешь готов. - Куда ты пойдёшь теперь? - У меня есть кое-какие дела, - натянув маску, сказал Сорвиголова. – Я должен кое-что сделать. Человек по имени Меченый, вернулся. - Могу я пойти с тобой? Могу я помочь?       Но слепой адвокат ничего не ответил. Все эти воспоминания. Суровые тренировки, смерть наставника, гибель отца, всё это оказывало слишком сильное давление. Вкладывая в каждый удар всё свою силу, всю ярость горевшую внутри, Томми решил не останавливаться только на кулаках, моментально достав из сумки дубинку, он начал ей избивать спортивный снаряд. Удар за ударом. Удар за ударом. И вот с криком он пробивает дыру в груше, откуда огромной струёй пошёл песок. - Что, малец, жалит, как сука, да? – раздался хрипловатый голос за спиной. Хорошая новость в том, что ты можешь это использовать.       Обернувшись, Томми увидел стоящего в дверях Карателя. Его чёрный кожаный плащ был изодран, в бронежилете с рисунком черепа были дыры от стрел. На бедре покоилась кобура с пистолетом. - Не трать гнев просто так, используй его. Используй его, чтобы карать, карать их всех, - он снял плащ, поморщившись малую часть. – Меня зовут Фрэнк Касл, я знал твоего отца. А с тобой, я уверен, мы уже как-то встречались на одной крыше.       Томми ничего не ответил. Он рассматривал незваного гостя. Кофта линчевателя была вся изодрана, на предплечьях куча шрамов. Касл подошёл к настенной аптечке, продолжая свой монолог: - Ну и похороны были, куча персонажей высшего класса, хотя они и были в гражданской форме, - он открыл дверцу аптечки. – На похороны Мёрдока придти отказались, но к твоему отцу пришли, - увидев огромное количество болеутоляющих, стал водить пальцев в поисках нужного. – Между прочим, это многое говорит о старике. Надеюсь, тебе понравилось, ибо больше ты их никогда не увидишь.       Найдя необходимые таблетки, он открыл их и закинул сразу пару штук. - Ха, отличное дерьмо. - Мапон, - сказал парень. - Чё? - Сраное последнее слово Сорвиголовы. - Ага. - Мой отец погиб, пытаясь узнать, что оно значит. - Верно. - Так и что оно значит? - Хах, раскатал губу парень, - Касл достал из аптечки тринальгин и, вскрыв одну из ампул, набрал раствор в шприц, после чего ввёл себе. – Ладно, так и быть, я скажу, что оно значит.       Выбросив использованный шприц, Фрэнк, опустил рукав и подошёл к старому плакату, анонсирующему бой. Достав из кармана порванную маску Сорвиголовы, которую он забрал у Филина, на кнопку закрепил её со стороны Бойца Джека. - Вина, - заявил Каратель. - Мой отец мёртв, Мэтт Мёрдок мёртв, а я торчу в комнате с серийным убийцей, который ширяется первой попавшейся дрянью, - возмущённо прокомментировал Томми. - Ты не слушаешь, парень, - парировал Касл. – В моём присутствии было произнесено множество предсмертных слов и каждый раз, это было нечто, из-за чего они больше всего винят себя, – Каратель повернулся к парню. – Нечто такое, о чём они бы никогда не хотели вспоминать. За что не хотели бы быть судимы. - Погоди, - Урих-младший убрал дубинку обратно в сумку. – Мэтт сказал, что его собственный наставник вернулся,…переродился или что-то типа того…типа, что его учитель Стик появится, чтобы…не знаю, направить меня что ли. - Что за хрень ты несёшь? - Ты это он, да? Ты здесь, чтобы завершить моё обучение? - А, да, точно, - мужчина в бронежилете с черепом сыронизировал. - Зачем ты пришёл?       Каратель поднял плащ. Отряхнул его пару раз и сразу же накинул. - Я пришёл выразить соболезнования, а так же предупредить тебя по-хорошему: не сходи с дорожки, или я выпущу тебе кишки. А так же ты должен повзрослеть и отрастить яйца, - он достал пистолет и положил на комод возле входа. – И тебе точно понадобиться нечто куда серьезней, нежели телескопическая дубинка, если не хочешь закончить так же, как он.       С этими словами Фрэнк Касл покинул спортивный зал Фогвела, оставив Томми Уриха в полном одиночестве. Долго всматриваясь в рваную маску, прикреплённую к плакату, парень вдруг ощутил себя совершенно одним. Прибравшись, он вновь сходил в душ, после чего поехал домой. Дома было так пусто. Раньше было точно так же, но в этот раз что-то изменилось. Будто бы исчезла частичка души. Переодевшись в чистые вещи, он открыл секретный ящик в своей комнате. Внутри ящика лежал костюм Сорвиголовы с двумя сменными телескопическими дубинками. Взяв дубинку и маску, и убрав их во внутренние карманы, он вышел из комнаты на кухню.       С домашнего телефона Томми позвонил в дом Паркеров, надеясь, что они сейчас дома и хоть кто-нибудь снимет трубку. - Алло, - раздался мужской голос. - Мистер Паркер, это Томми, - представился звонящий. – Томми Урих. - А, здравствуй Томми, что-то случилось? - Я…мне нужно поговорить.       Безо всяких дальнейших расспросов они договорились встретиться в баре «У Джози». Спустя тридцать минут Питер и Томми уже сидели за барной стойкой. Внутри заведения кишела классическая вечерняя атмосфера. За столиками сидели парочки, потягивали свои коктейли и о чём-то мило беседовали. За бильярдным столом кружили пятеро мужчин в байкерских косухах и одна миловидная девушка в обтягивающих джинсах, чёрной майке, кожаных перчатках без пальцев и стильных солнцезащитных очках.       По телевизору шёл прямой эфир, в котором рассказывалось о том, что возле манхэттенской церкви Руки продолжается демонстрация, которая была вызвана недавним инцидентом забравшим обилие жизней, включая Бэна Уриха. Так же ведущая указала, что даже после скандала связанного с налогообложением церкви, в её адрес продолжали поступать обвинения связанные с тем, что её прихожане занимаются промывкой мозгов, оккультизмом, экстремизмом и имеют связи с организованной преступностью. Вице-президент Озборн в вопросах журналистов ясно дал понять, что отрицает, что и сам был членом церкви Руки. В Белом Доме сделали официальное заявление, что они ведут совместное расследование с ФБР. - Чего изволите? – спросил бармен, перекидывая полотенце через плечо. - Мне молоко, - сказал Томми. - Смелые слова для подобного места, - заметил Питер. - Как-нибудь переживу, мистер Паркер. - Хах, два молока.       Скривив лицо, бармен за секунду принёс два стакана молока. - Два молока, как заказывали, - он поставил стаканы прямо перед гостями. – Вот вам ещё розовые салфеточки, вы же наверняка из этих. - Да, да, спасибо, - отмахнулся Паркер. – И так, Томми, о чём ты хотел поговорить? - На поминках вы сказали, что знаете, какого мне, это правда? - Да, правда, - Питер сделал пару глотков. – Я тоже через это прошёл. Потерял каждого члена семьи. - Знаете, отец сказал, что Сорвиголова был что-то вроде его лучшего друга. - Да? - Вы тоже знали Сорвиголову? - Немного раньше, - Паркер осушил половину стакана. – Это было очень давно, а почему ты спрашиваешь? - Ещё отец говорил, что Сорвиголова величайший человек в моей жизни. - Так и есть. - Что, мол, именно благодаря нему, мы с отцом остались вместе. Ну, после смерти мамы. - Да. - Сорвиголова, он…он когда-нибудь рассказывал тебе об этом? – сделав пару глотков, спросил Урих-младший. - По правде сказать, я с ним уже давно не общался. - Знаю, просто….его вот это последнее слово… - Мапон? Прости Томми, но я не знаю, что это такое. - А вам не кажется, что Сорвиголова был не в себе? - Ну, наверное…. - Вы не думаете, что радиация, которая даровала ему силы, каким-то образом повлияла на его рассудок? - Господи Иисусе! Надеюсь, что нет, иначе…, - Питеру стало не по себе. - Мистер Паркер, вы в порядке? - Да…просто…..       Моментально Паркер схватился за голову из-за разрывающегося дрожащего сигнала у него внутри. Оставив деньги на стойке, он подскочил со стула и побежал к выходу. - Мистер Паркер? – окликнул его Урих-младший. - Я…прости меня! Мне нужно идти! – подбегая к выходу, Питер стал расстегивать рубашку, под которой находился костюм Человека-Паука. - Что за? - Парень, - бармен дёрнул Томми за плечо. – Тебе записка. - Мне? – взяв в руки клочок бумаги, молодой человек прочёл его. Там было написано два слова «ЧЁРНЫЙ ВХОД»       Недолго думая, парень встал из-за стойки пошёл к выходу. В это время, возле бильярдного стола рыжеволосая красотка в очках сделала очередной точный удар, тем самым вырвавшись вперёд. - Драл я эту игру и тебе дамочка, я тоже драл, - возмутился байкер с кием в руках. – Ты никаким макаром не могла сделать этот удар. - Всё или ничего, - с чарующим русским акцентом ответила та. - Да это какой-то полный пиздец! – продолжал байкер.       Выйдя из бара, Томми завернул за угол, затем ещё раз и оказался в тёмном переулке возле двери, которая являлась чёрных ходом для сотрудников. Рядом стояла бочка, в которой горел костёр. Сделав пару шагов к ней, он остановился, заметив некий силуэт. - Прости насчёт твоего друга, Паркера, - заявил стоящий в темноте мужчина. – Пришлось его отвлечь, ибо на встречу с ним меня как-то не тянет. - Я вас знаю? – поинтересовался Томми.       Бывший глава Щ.И.Т.а вышел на свет. - Нет, - резко ответил он. – Но у меня есть кое-что для тебя. - Это…вы? Вы Стик? – предположил парень. - Я понятия не имею, кто это, - отрезал супершпион. – Я Ник Фьюри и я здесь, потому что знал твоего дядю Бэна. - Он был моим отцом, а не дядей, - оскорбившись, заметил Томми. - Да неважно, - Фьюри достал из внутреннего кармана куртки запечатанный пакет и протянул его собеседнику. – Нужно было отдать это ему, когда у меня был шанс. И, что не характерно для меня, это не даёт мне покоя. Не знаю, значит ли это что-нибудь для тебя, но вот…держи.       Молодой человек взял пакет. Он был полностью запечатан. По центру было выбито большими буквами «МАПОН». - Оно было у вас всё это время? – удивлённо спросил парень. - Это была последняя просьба умирающего, я просто вовремя этого не понял. - Знаете, он ведь погиб, гоняясь за этим. - Да. - А оно всё это время было у вас, - Томми сдерживал слёзы. - Всё не так просто, парень, - возразил Фьюри. - Да? А как тогда? - Слушай, ты устал, не в себе. - А знаете что? Идите к чёрту.       Выбросив конверт в бочку с костром, Урих-младший развернулся и пошёл обратно в бар, оставляя Ника Фьюри в полном одиночестве и чувством вины. - У костюма есть цена, парень, - крикнул вслед бывший глава Щ.И.Т.а. – У всех костюмов есть.       Вернувшись, Томми вновь уселся за стойку. Достав из внутреннего кармана маску, он стал думать обо всём, что ему было раньше сказано. О том, что герои никогда не убивают, о том, что за ним всегда будет кто-то присматривать, что у костюма есть своя цена. А тем временем возле бильярдного стола начиналась заварушка, где куча здоровых мужиков, прессовали одну девушку, обвиняя её в том, что она обвела их и жульничеством забрала деньги. Не вынеся всего этого, парень надел маску и достав из внутреннего кармана дубинку, окликнул толпу: - Эй, мужики! Оставьте её. - Отвали пацан, иначе будет следующим.       Однако едва бугай успел закончить свои слова, как ему в лицо полетела телескопическая дубинка. Попав прямо в цель, и вероятно разбив нос, она свалила недруга на пол. Дубинка отрикошетив от стен вернулась в руку молодого человека. Вскочив на стойку, парень в маске Сорвиголовы принял боевую стойку и заявил: - Может ты не расслышал, что я сказал? - Ну, всё пацан, ты покойник, - достав нож, крикнул другой байкер и побежал прямо к стойке.       Но Урих-младший просчитал его ход и, сделав сальто, спрыгнул со стойки, тем самым уйдя от рассекающей атаки, сразу же сделал подсечку, повалив байкера на пол. После чего прижав его коленом, мощно ударил дубинкой по лицу. Третий достал пистолет и направил прямо на лицо Томми. - Не тыкай в меня этим! – заломив руку, молодой человек сильным ударом головы вырубил байкера. - Боже правый, пацан, ты дерешься, будто улитка на Формуле-1, - раздался женский голос за его спиной.       Обернувшись, парень в маске Сорвиголовы был поражён увиденному. Пока он расправлялся с тремя, вся остальная толпа мужчин в косухах уже лежала без сознания. У каждого были разбиты носы, губы, брови. Сломаны руки. - У тебя была пара слепых зон, - выбрасывая сломанный кий, продолжала девушка. – О, и всегда, пожалуйста, – она повернулась к нему. – Не хочешь извиниться за то, что только что обломал мне хороший навар? Полагаю, что нет, - она сняла очки и краем майки стала протирать их от крови. - Я тебя знаю? - Ну, теперь да, - Томми успел заметить её белёсые глаза с пустыми зрачками, перед тем как она обратно надела очки. - Ты слепая, - удивлённо заметил он. - Ага, - кивнула девушка. – Мама говорила, что это единственное, что мне досталось от отца, но это бред. Я такой родилась, – она подошла к самому крайнему столику и, взяв свой тренч, надела его. – И, слава богу, что закончив свою работу, я встретила тебя, – подняв сумку, она закинула её на плечо. - Работу? – Урих-младший не понимал о чём идёт речь. - Конечно, - кивнула девушка. – Нельзя же просто так бегать по городу в таком наряде, не имея кучу надёжных путей для отступления. - Ты…ты… - Классная, - её слабо-русский акцент лишь добавлял шарма. – Я знаю, – она схватила его за руку. – Ладно, пойдём. Копы уже в пути. - Но,…но я их не слышу… - Ещё услышишь, - девушка улыбнулась. – Не пойми не правильно, но я не хочу, чтобы кто-то увидел меня с тобой, пока ты в таком прикиде. Лучше скажи, ты знаешь место, где мы могли бы ненадолго затаиться? - Д..да, тут есть один спортзал. - Отлично, - держа парня за руку, она вывела его на улицу. - Я…меня зовут Том, - всё ещё шокированный, представился молодой человек. - Мапон, - отсалютовала девушка. – Мапон Романофф, но все зовут меня «Стик», - предрекая следующий вопрос, она продолжила. – Не спрашивай почему. Это долгая история.       Возле чёрного хода, в бочке с костром догорал пакет документов, брошенный Томми. Среди всего прочего там была фотография, на которой были запечатлены Наташа, Мэтт и маленькая рыжеволосая девочка, в чёрных очках с боксёрскими перчатками. Это был спокойный летний день.