Мы в ответе за тех...

      Я не была знакома с тонкостями реализации рецептурных препаратов в Америке, так как в России ты просто приносишь рецепт в аптеку и по нему покупаешь нужный тебе препарат. В некоторых случаях, ты получаешь его за счет страховой компании, но я сама с таким не сталкивалась. В США ты также приносишь в аптеку рецепт и получаешь препарат, однако, я не знала о том, что в базе регистрируется номер рецепта и данные врача, который его выписал, а если учесть, сколько раз я покупала препараты по одной и той же бумажке, то было ожидаемо, что рано или поздно меня настигнет ответственность за содеянное.       Мы с отцом собирались в ресторан, где он хотел познакомить меня со своей девушкой и я стояла у зеркала в комнате, приводя в порядок вечно растрепанные волосы. Мне определенно нравилось то, что в США тебя никто не осудит за внешний вид и даже если ты придешь на занятия в пижаме, то всем скорее всего будет по фиг. Но я старалась придерживаться хоть какого-то дресс-кода, особенно когда речь шла о посещении разнообразных мероприятий, таких, как это. Все же мы шли не в закусочную с хот-догами, а в весьма дорогой ресторан. Так что я решила надеть черный комбинезон из шелковой ткани и удобные босоножки с серебристыми блестками, такими же, как и на клатче. Радовало то, что у комбинезона был длинный рукав и он практически полностью закрывал мое тело плотной, но в тоже время, легкой тканью.       — Я войду? — слышится за дверью голос отца. Совершенно спокойный, как и всегда.       — Да, конечно, — отзываюсь я, отложив расческу на стол.       — Все в порядке? — спрашивает отец и я коротко киваю. Он в белой рубашке и черных классических брюках, — я просто… хотел спросить… ты довольно давно принимаешь те таблетки. Они тебе помогают? — странный вопрос, так как он старался сам не начинать эту тему и оставлял подобные разговоры за Мэй, с которой я списывалась или созванивалась время от времени.       — Да, — коротко отвечаю я, стараясь не выдать себя. Я превышаю дозировку в несколько раз и это серьезно сказывается на моем состоянии. Спасает только то, что папа слишком занят работой и не успевает за всем следить, — я просто принимаю их так, как сказала Мэй. И все.       — Я не хочу… давить на тебя, и уж тем более быть врагом в твоих глазах, — ходит вокруг да около — дурной знак. Обычно, родители так делают, когда предстоит неприятный и сложный разговор. Сейчас я даже догадываюсь о том, какой будет предмет у этого самого разговора. В горле резко становится сухо, подступает ком, а ладони предательски потеют, — ты знала, что в Америке довольно сложная система контроля оборота рецептурных препаратов? Так как в некоторых штатах к лекарствам относят ряд наркотических средств.       Откуда мне знать это. Я же всего ничего живу в Америке, да и я никогда этим не интересовалась, но теперь понимаю, что следовало навести справки, прежде чем бездумно покупать таблетки в таких объемах, как это делала я.       — Нет, — с трудом произношу я, все еще стараясь делать вид, что все в порядке, хотя это сложно, ведь теперь мы оба знаем, что я зашла слишком далеко. Я наблюдаю за отцом через зеркало, так что вижу, как он сел на край кровати.       — Когда ты слишком часто покупаешь одни и те же препараты, используют один рецепт, то это может вызвать подозрение и тогда контролирующий орган связывается с лечащим врачом, чтобы уточнить, все ли в порядке, — поясняет отец, и я глотаю ком, понимаю, что я встряла, — как я уже говорил много раз — я тебе не враг и я всегда на твоей стороне. Так что, ты можешь доверять мне, как и моей маме, Кимбаллу и Тоске, мы не стали бы осуждать тебя, а все вместе искали бы способ помочь и выйти из этой ситуации.       Мне становится по настоящему страшно. Что я точно знала, так то, что в Америке куда легче получить реальный тюремный срок, чем в России. Да и вся эта информация об огромных сроках в размере двух сотен лет, никакой не фейк. В США это правда так работает, и это пугает. Теперь я гражданка Америки и меня могли привлечь к ответственности по здешним законам.       — У меня зависимость от препаратов, — я много раз думала о том, что мне придется говорить об этом, но даже в мыслях старалась не акцентироваться на этом. Но вот я сказала об этом, причем явно не так, как хотелось. Перед важным мероприятием, когда мы просто хотели хорошо провести время. Я понимаю, что все это чертовски испортило нам настроение и только я одна во всем этом виновата.       — Я это уже понял, — болезненно выдыхает отец, уставившись на свои руки, сцепленные в замок, — как я понимаю, началось это еще в Омске? — я коротко киваю.       — Сначала я увеличивала дозировку лишь немного, но потом… все больше и больше, — с сожалением произношу я, — я подвела тебя…       Так и есть. С самого начала Илон делал все, чтобы доказать мне, что он на моей стороне и готов обо мне позаботиться. Помог с учебой, забрал в США, сейчас помогает с моим небольшим бизнесом, связанным с фотографиями. Он оплачивает мою подготовку к поступлению и языковые курсы, взял на себя расходы с переоформлением документов, ни в чем мне не отказывал, но при этом давал возможность все решать самой. И вот моя плата. Я подсела на таблетки и окончательно поехала крышей.       — Нет, — выдохнул он, — ты меня не подвела и все будет в порядке. Мы найдем способ справиться с этим, а сейчас нам стоит собираться, ведь нас ждут, — он подходит ко мне и обнимает. Я прижимаюсь к его груди и вдыхаю запах дорогого парфюма, который стал таким родным и привычным за это время, — все хорошо, малыш, ты не одна. У тебя есть я. Жду в машине.       Он покидает комнату, чтобы дать мне возможность успокоиться и продолжить сборы. Конечно, после такого разговора это не так просто, но я собираю себя в кулак и поправив волосы, беру со стола смартфон и захватив клатч, иду на первый этаж. Я сажусь в отцовскую Теслу и он заводит мотор.       — Ты даже не дашь мне намека на то, кто она? — пытаюсь разрядить обстановку, так как он молчит, погруженный в свои мысли.       — Не думаю, что стоит делать это, — усмехается Илон, включив поворотник, — ты можешь сделать преждевременные выводы и они могут оказаться неверными. Будет лучше, если ты сначала лично узнаешь ее, а потом уже будешь делать выводы об этом человеке.       — Ладно, — и хотя это немного странно, я все же соглашаюсь.       Мы едем в сторону центра города и постепенно начинает смеркаться. Я даже успела пожалеть, что не взяла свитер или ветровку, так как машина без верха и прохладный вечерний ветер хорошо ощущается. Наконец, папа паркует Теслу около какого-то заведения с красными вывесками.       — Все будет в порядке, — заверяет отец, ведя меня к входу в ресторан, — я рассказывал ей о тебе и она хочет с тобой познакомиться.       В помещении тепло, играет музыка, а официанты в бордовых жилетах и черных фартуках курсируют от столика к столику, принимая заказы. Менеджер встречает нас и пожав отцу руку, ведет к столику у окна, за которым нас уже ждет девушка с ярко-розовыми волосами, собранными в высокий хвост. Она в легкой белой блузке с кружевными вставками.       — Илон, — увидев Маска, она тепло улыбается, — а ты должно быть Алиса? — ее взгляд переходит на меня.       — Алиса, это моя девушка — Клэр, ты можешь знать ее как певицу Граймс, — представил ее отец. Вообще ни о чем не говорит. Я не слышала ее песен, да и о ней самой тоже ничего не знала, — Клэр, моя дочь — Алиса.       — Приятно познакомиться, — я натянуто улыбаюсь и отец отодвигает мне стул, помогая сесть.       — Взаимно, — ответила Клэр, возвращаясь на свое место, — удивительно, что у тебя такая взрослая дочь, Илон, — отметила она.       — Да, это точно, — рассмеялся он. Ну да, он не выглядит на свой полтинник, а я на свои двадцать пять. В сети даже была теория о том, что я сестра Илона и дочка Мэй, но это казалось мне полнейшим трешем и я даже думать об этом не хотела.       Мы хорошо проводим время, общаясь и ужиная. Клэр рассказывает о своей работе и мы говорим про музыку, так как у меня был опыт игры на синтезаторе и гитаре. Она довольно милая, хотя и значительно младше моего отца. На вид ей около тридцати — тридцати пяти лет. Хотя я догадываюсь почему он влюбился в нее. Клэр всем своим видом показывает, что она не такая, как все и в какой-то степени, это прикольно и забавно.