Почувствуй мою душу

Приближался обед. Изнурительная тренировка недавно закончилась, и теперь все кадеты небольшими группами уходили в казармы. Леон как обычно убежал вперёд вместе с Томасом и Скрамом, а Мэй осталась на площадке, делая вид, что разминается. Вот только на самом деле она ждала, пока Жан останется в одиночестве. Рядом с ним увлечённо и довольно громко болтали Саша и Конни, в то время как он сам отмахивался от них и пытался собрать лежащее на земле УПМ. Всё это длилось уже минут десять, однако Мэй твёрдо решила, что будет ждать столько, сколько нужно. — Ты идёшь? Мэй оглянулась — неподалёку стояла Джит — и ответила: — Немного задержусь. Встретимся за обедом? — Ладненько, — Джит махнула рукой и пошла в сторону казарм. Хорошо, что она не стала задавать никаких вопросов, иначе вышло бы неловко… К счастью, Саша и Конни тоже пошли в казармы, всё ещё о чём-то громко разговаривая. Когда они скрылись за поворотом, Мэй стиснула руки в кулаки и решительно направилась к Жану. Они не были друзьями, лишь перебрасывались парой фраз за обедом да во время тренировок, но лучше так, чем вообще не знать друг друга. — Привет, — Мэй натянула улыбку. — Ну привет, — он окинул её удивлённым взглядом, а затем поднялся. — Что-то случилось? Наверное, Жана раздражало, что его отвлекают. Сначала Саша и Конни, теперь Мэй… может быть, нужно подойти к нему в другой раз? Нет, откладывать больше нельзя — она и так думала обо всём этом целую неделю, к тому же приближалась промежуточная аттестация, к которой нужно успеть подготовиться. — Всё в порядке. В общем, прости, не буду ходить вокруг да около, потому что ты, скорее всего, занят… — она поджала губы. — Если у тебя есть возможность, ты бы мог помочь мне с УПМ? Ты один из лучших на курсе, поэтому… Она замялась — вся речь, которую она репетировала последние десять минут, покинула голову. Глупо и смешно, но теперь у неё оставался последний вариант — быть максимально честной и надеяться, что Жан согласится. — В общем… — Мэй откашлялась. — У меня с этим всё плохо, и мне правда нужна твоя помощь. Потому что я не хочу отставать от остальных. Жан несколько мгновений недоумённо смотрел на неё, а затем рассмеялся. От его реакции к щекам прилила кровь, и Мэй уставилась на дерево за его спиной, пытаясь заткнуть накатившее чувство стыда. Многочасовые размышления привели её к нескольким вариантам решения её проблемы с учёбой. Первый — бросить всё и уехать, но Мэй не хотела сдаваться, расставаться с братом и возвращаться к тёте. Второй — делать самый минимум по учёбе, но тогда её выгонят за плохие оценки, или же, если она сможет окончить училище, с ней что-нибудь случится во время службы. Так что остался третий вариант — обратиться за помощью. — Прости, — Жан выдохнул и потёр шею. — Просто неожиданная у тебя просьба. Это ты после своего падения захотела? Мэй кивнула. Она не так давно вышла с больничного и из-за перерыва потеряла всю сноровку. Тяжело было и раньше, а теперь приходилось прикладывать в два раза больше усилий, чтобы не только вернуться к своему прежнему уровню, но и догнать остальных. — У меня со всем проблемы, но я не хочу больше падать, — добавила она после короткой паузы. — Почему ты просишь именно меня, а не Леона или Микасу? — Жан склонил голову. Мэй ждала этого вопроса, поэтому уже приготовила на него ответ: — Леон не станет тратить на меня своё свободное время. Да и учитель из него плохой… а Микаса… — она вздохнула. — Скажем так, мне слишком страшно просить её. — А меня не страшно? — Жан сощурился. — Нет… — Мэй скрестила руки на груди. — Слушай, я пойму, если ты откажешься, свободное время не бесконечно. Мне и взамен толком нечего предложить… разве что какую-нибудь услугу… В ответ Жан уткнул руки в бока. Несколько мгновений он молча смотрел на Мэй, а затем задумчиво пробормотал: — А это интересное предложение… К тому же когда тренируешь кого-то другого, сам становишься лучше, — он вздохнул. — Так что так уж и быть, я поделюсь с тобой секретами своего успеха. Сначала Мэй не поверила своим ушам, но, когда до неё дошёл смысл его слов, сердце бешено заколотилось от радости. Конечно, ничего не должно делаться просто так, она прекрасно это понимала, но о чём мог попросить Жан? От него можно ожидать чего угодно… Впрочем, Мэй была готова заплатить любую цену, лишь бы не расставаться с последним дорогим человеком. — И какую услугу ты бы хотел в ответ?.. — осторожно спросила она. — Пока не знаю. Но вдруг мне тоже понадобится помощь в чём-то… кто знает. Будущее туманно. — Хорошо, — Мэй кивнула. — Я согласна. На всё согласна. — Ничего неприличного не будет, — Жан покачал головой. — Спасибо. Всё прошло в тысячу раз лучше, чем предполагала Мэй. Со стороны Жан казался заносчивым придурком, который думал только о том, чтобы попасть в Военную полицию и жить в безопасности за стенами, но на деле он оказался не таким уж и плохим парнем. Придурок не стал бы ей помогать… — Наверное, — добавил Жан с ухмылкой. Как здорово, что он согласился — у Мэй появился шанс не убиться во время обучения. Она улыбнулась и спросила: — Когда ты можешь тренироваться со мной? — Рано утром, вечером… — Жан потёр шею. — Хорошо, — Мэй кивнула. — Твой уровень я, в принципе, видел, так что можем попробовать потренироваться сегодня перед ужином. — Отлично. Меня устраивает. — Я тогда подумаю, над чем стоит поработать. — Неужели тебе не жалко делиться своими секретами? — Меня ты всё равно не переплюнешь, так что я спокоен, — Жан пожал плечами. В ответ на это Мэй не смогла сдержать усмешку. Вот это действительно была правда… неприятная, но правда. Впрочем, у неё появилось ощущение, что Жан сказал это не для того, чтобы обидеть или унизить её — все знали, что он любит говорить правду в лицо. Может быть, поэтому он со стороны и выглядел придурком? — А почему Леон не станет тратить на тебя время? — вдруг спросил Жан. — Он же всё-таки твой брат… — Потому что собственный успех ему важнее, — Мэй поджала губы. — И я очень не хочу с ним тренироваться. Поверь, из него правда плохой учитель. После подслушанного разговора и фокуса с отпущенной рукой она стала меньше доверять брату, хотя по-прежнему считала его близким человеком. И хотя Леон поклялся, что он ничего плохого больше не говорил и не думал, лишний раз общаться с ним не хотелось — именно поэтому большую часть дня они проводили по отдельности. — Понятно, — Жан кивнул. — Спасибо ещё раз, — добавила Мэй. — Пока не за что. Вдруг ты ещё пожалеешь о том, что попросила меня. В общем, если у тебя всё… Жан со вздохом сел на землю и склонился над разобранным УПМ. По идее Мэй нужно было уйти, но вместо этого она присела рядом. — Давай помогу.

* * *

После того разговора Мэй начала много тренироваться с Жаном, и это пошло ей на пользу — она наконец-то почувствовала себя увереннее. К тому же, как она и думала, Жан оказался хорошим парнем, а общение с ним отвлекало от суровой реальности. Сначала они тренировались каждый вечер — с разрешения инструктора Шадиса, конечно же, иначе им бы просто не выдали УПМ. Жан разобрал все ошибки, которые совершала Мэй и на которые не обращали внимания инструкторы, а затем показал, как держаться во время полёта, лучше распределять вес, ускоряться за считанные секунды и не тратить весь газ. Хватило нескольких недель, чтобы оценки Мэй стали чуть лучше. После начались долгие и мучительные тренировки манёвренности и реакции — Жан заставлял её снова и снова проходить составленные им маршруты на скорость, а после разбирал ошибки и показывал свой вариант прохождения. Самое главное — с ним Мэй не чувствовала себя униженной. Он не насмехался над ней, не глумился, а спокойно, пусть и довольно прямолинейно указывал ей на недочёты. Постепенно количество тренировок уменьшилось — Жан научил Мэй всему, что умел, поэтому иногда они просто разминались вместе и соревновались на скорость — когда у обоих было время и желание. Лишь один раз Мэй удалось обогнать Жана, и он совсем не пытался ей поддаваться — об этом говорило его недовольное лицо, когда она первой пришла к финишу. Однако Мэй удивляло, что Жан до сих пор не попросил ничего взамен. Пытаясь отплатить за его доброту, она делилась с ним лекциями по военному делу и инженерии. Его оценки по этим предметам тоже улучшились, но это всё же был неравноценный обмен. Поэтому Мэй просто жила настоящим, каждый день ожидая, что Жан напомнит ей об их уговоре. Время шло. Наступила зима, во время которой начались самые тяжёлые тренировки на выносливость в горах. На смену ей пришла дождливая весна, во время которой весь курс умудрился переболеть простудой, но, к счастью, всё обошлось без серьёзных последствий. Наконец наступило лето — с начала обучения в кадетском корпусе прошёл год. Во время очередной тренировки стояла невыносимая жара — казалось, природа взбесилась без видимой на то причины. Палящее солнце лишь играло на руку инструкторам — это помогало дополнительно проверить возможности кадетов и оценить, какую нагрузку они способны вынести. На этот раз нужно залезть на отвесный склон без УПМ, цепляясь лишь за камни и уступы. Со страховкой это оказалось не так страшно, хотя Мэй сломала почти все ногти и успела даже порвать куртку, зацепившись за острый камень, но она не отставала от других, а кого-то даже умудрилась оставить позади. До вершины холма и окончания тренировки оставалось не так уж и много. Леон уже справился с подъёмом и теперь наблюдал за ней сверху. В последнее время они виделись реже, Леон даже шутил, что Мэй с Жаном вовсе не тренировками занимались, но она лишь с раздражением прекращала эти разговоры или меняла тему. Чувствуя на себе взгляд брата, Мэй подтянулась и начала залезать на очередной уступ. Рядом с Леоном будто из ниоткуда появился инструктор Вим. Этот крупный мускулистый блондин в очках никогда особо не нравился Мэй, и она даже не могла толком объяснить, что в нём было такого отталкивающего, а теперь, когда инструктор пристально следил за каждым её движением, стало совсем неуютно. Наверняка он заметил кучу ошибок, которые она успела совершить, но это неважно. Главное — просто добраться до конца. Инструктор Вим бросил взгляд себе под ноги и присел, теперь уже и внимание Леона переключилось на мужчину. Что они там разглядывали? На мгновение Мэй даже забыла, что должна взобраться на уступ — что-то в инструкторе ей очень не понравилось. Когда в его руке блеснул нож, внутри всё замерло от осознания происходящего — он перерезал верёвку. Мэй осталась без поддержки и от неожиданности тут же соскользнула по уступу вниз, но всё же сумела удержаться и не упасть. Послышались невнятные крики Леона, но инструктор Вим его игнорировал, ещё внимательнее наблюдая за Мэй. Она слышала, что на тренировках иногда обрубают страховку, чтобы посмотреть, как поведёт себя кадет. Удержится — пригоден к службе, упадёт — он всё равно погиб бы во время службы и не стал бы хорошим солдатом. Мэй до последнего надеялась, что такое испытание её не коснётся. Впрочем, если учесть, что некоторое время назад её оценки оставляли желать лучшего, интерес инструктора можно было понять. Паника заполонила голову, но Мэй стиснула зубы и заставила себя подтянуться. Придётся залезть на этот идиотский холм без страховки. Деваться некуда, потому что альтернатива — смерть, а она не могла так глупо умереть. Другие кадеты поблизости смотрели на неё с ужасом и сочувствием, но ничего не делали — им самим в любой момент могли обрезать страховку. Мэй отдышалась и, успокоив беснующиеся мысли, продолжила подъём. Тело ныло от напряжения, руки дрожали от волнения, пока она заставляла себя цепляться за выступы снова и снова. В тот момент она осталась наедине с этой задачей. Ничего больше не имело значения: ни другие кадеты, проходящие то же испытание, ни инструктор, наблюдающий за ней, ни Леон, мечущийся возле края холма и пытающийся сделать хоть что-то. Только она и холм. Уступ раскрошился под сапогом, на мгновение Мэй потеряла равновесие и соскользнула, больно ударившись подбородком о камень. Она вцепилась саднящими пальцами в выступы и замерла, пытаясь поймать равновесие. Страшно пошевелиться, даже просто вдохнуть. Одно неверное движение, и она сорвётся, полетит вниз, сломает себе все кости, её кровь пропитает землю, а потом… А что будет потом? Ничего? Или что-то неизвестное? Пустота, тишина, забвение? Бесконечная боль? Она перестанет существовать? Интересно, а умирать больно?.. Нет. Нельзя даже думать об этом. У неё нет на это никакого права. Не после всего, что произошло. Мэй выдохнула сквозь сжатые зубы и ногой нашла другую опору, затем начала взбираться выше. Страх падения бесновался внутри, но она старалась не слушать его. Паника не поможет ей. Она уже падала, проваливалась в темноту, снова видела свой родной дом, но она не могла вернуться туда, как бы сильно ей этого не хотелось… А ради того, чтобы снова увидеть родителей хотя бы на мгновение, она была готова на что угодно. Когда Мэй взобралась на холм, она сначала не могла поверить, что сделала это. Тело дрожало от напряжения, а голова кружилась от паники и обилия нахлынувших мыслей. Какое-то время она не могла даже пошевелиться, поэтому тупо стояла на четвереньках и часто дышала. Перед глазами появились сапоги инструктора Вима. — У тебя есть шанс стать неплохим солдатом, кадет Рид. Мэй ничего не ответила и даже не подняла голову, у неё не было сил и ей не хотелось встречаться взглядом с человеком, который только что чуть не убил её, пусть и не по своей воле. Ему явно не доставлял удовольствие тот факт, что по его вине гибли дети — по крайней мере, в это хотелось верить. Сапоги инструктора пропали из поля зрения, но мгновение спустя возникли другие. — Мэй! — Леон присел перед ней. — Ты как? Судя по голосу, он волновался — от этого на душе стало легче. Мэй кивнула и начала подниматься, хотя тело всё ещё дрожало от страха. — Пошли отсюда. Брат подхватил её под руку и потащил прочь, Мэй позволила ему вести себя куда угодно, лишь бы подальше от инструктора Вима и этой проклятой отвесной скалы. Глубоко внутри Мэй гордилась собой — она смогла залезть на холм без страховки и не свалиться. Хотелось смеяться, но она позволила себе лишь улыбнуться — наверное, странная реакция для человека, который несколько минут назад был близок к смерти. — Я так испугался за тебя… — Леон сжал её локоть. — Но ты молодец. Справилась. — Выбора не было, — пробормотала Мэй. — На тренировке до нас кто-то разбился… — пробормотал брат. — Поэтому… — Давай не будем об этом, — она выдохнула, пытаясь выкинуть назойливые мысли о том, кто это мог быть. — Хорошо, прости, — Леон ещё раз сжал локоть. — Ты права. Пошли к остальным.