* * *
От грохота закладывало уши. Стреляли из всего сразу и практически одновременно — каково было находиться среди пушек, Мэй боялась даже представить. В Орвуде солдаты работали не так слаженно, как в Тросте, а порой и вовсе складывалось впечатление, что они в первый раз участвуют в реальном сражении. Вполне вероятно, что так оно и было. С самого начала обороны города разведчики стояли в стороне, но каждый залп всё равно неприятно бил по ушам. — Ну и как ему это? — послышался голос командира Эрвина. В клубах дыма виднелся титан, который продолжал двигаться к стенам Орвуда — ему было глубоко плевать на обстреливающие его пушки. Ожидаемо. — Никак… — командир сам ответил на свой вопрос. Он продолжил что-то говорить, но Мэй его не услышала — снова начали стрелять. Интересно, как быстро бы она оглохла, если бы в ту ночь не выбрала Разведкорпус? Наверное, зависело бы от того, куда её отправили бы служить… на южном фронте быстро, а здесь она бы просто бездельничала целыми днями. Всё-таки внутренние территории — ну какая тут может быть опасность?.. На мгновение Мэй стало стыдно — за прошедший месяц она так и не удосужилась узнать, куда направили Леона. Он вполне мог находиться здесь, среди солдат, обстреливающих титана Рода Рейсса, а она об этом даже не знала. Впрочем, Мэй до сих пор не определилась со своим отношением к Леону и не могла понять, хочет ли она знать о нём хоть что-нибудь или нет. Да, во время разговора с капитаном Леви Мэй на долю секунды пожалела, что брата нет рядом, но не из-за неё произошла ссора. Не она пожелала последнему близкому человеку сдохнуть через неделю. — Эрвин! Мы вернулись! — послышался сзади голос лейтенанта Ханджи. Вместе с вице-капитаном Моблитом и ещё несколькими разведчиками она везла тележку с массивными бочками. Всё это было необходимо для подготовки ко второй части плана, если Гарнизону и их настенным пушкам не удастся справиться с титаном. Вероятность этого росла с каждой минутой, учитывая, как стремительно противник приближался к городу. — Весь порох, что удалось найти, верёвки и сеть. Теперь нужно всё это связать, — лейтенант махнула рукой в сторону привезённых припасов. — О, а ещё это. Она указала на небольшую тележку, которую катил вице-капитан Моблит. Выглядела она странно: к большой бочке — явно с порохом — были привязаны баллоны с газом и рукоятки мечей. — Ещё одна такая штука будет с другой стороны, — продолжила лейтенант Ханджи, явно заметив удивлённые взгляды. — После выстрела спусковой крючок фиксируется и продолжает накручивать канат, как в УПМ. С помощью этого мы лишим титана равновесия, когда он попробует выпрямиться. — Что же, — командир Эрвин кивнул и оглянулся на остальных. — Леви, Жан, Саша, Мэй, Конни. Доверяю вам ту сторону. — Есть! Саша взялась за тележку с привязанной к ней бочкой и покатила её вперёд. — Осторожнее! — крикнул им вслед вице-капитан Моблит. Впятером они побежали мимо солдат Гарнизона. Мэй прикрыла уши, чтобы не оглохнуть от выстрелов. От наземных пушек уже давно не было толку, они и вовсе перестали стрелять, а большинство зарядов настенных орудий не попадало в цель. Будь у местных солдат больше опыта, шансов на победу тоже было бы больше. Наконец отряд остановился, и Саша развернула бочку так, чтобы выпустить её в руку титану — в необходимости этого уже никто не сомневался. — Какой же он здоровый, — пробормотал Конни, глядя вниз. Рядом солдаты Гарнизона заряжали пушку и корректировали направление выстрела. Мысль о том, что она могла бы находиться среди них, не покидала Мэй с тех пор, как она подумала о Леоне. Ещё в день битвы за Трост они с братом обслуживали точно такую же пушку на стене, пока не появился Колосс. Солдат Гарнизона объяснял и показывал им устройство орудия, хотя все кадеты изучали это и даже сдавали зачёт по этой дисциплине. Мэй не одну ночь зубрила материал и отлично помнила его до сих пор, потому что три года считала, что уйдёт в Гарнизон и большую часть времени будет проводить на стене. — Огонь! Снова раздались выстрелы — и снова многие снаряды попали мимо. Титан подобрался вплотную к стене — при желании он мог бы пробить её и проползти через весь Орвуд, сминая под собой дороги, дома и гражданских. — Шея у нас на прицеле! На этот раз мы его точно прикончим! На перезарядку настенной пушки должно уходить двадцать секунд, но солдаты Орвуда возились с ними в два раза дольше, что делало и без того медленное оружие ещё более бесполезными. Мэй уже была готова к тому, что через несколько минут им придётся воплощать в жизнь свой план… В то же мгновение ей в лицо ударил горячий пар. Она зашипела и закрыла лицо руками, будто это могло хоть как-то помочь. — Горячо! — крикнул Конни. — Вот дерьмо, — ругнулся капитан. Началась суматоха — Гарнизон, очевидно, не успевал разобраться с титаном. Несколько секунд спустя раздались выстрелы, но этого было недостаточно. Из горячих клубов дыма появилась рука титана, который пытался опереться на стену и выпрямиться. — К бочке, быстро! — послышался голос капитана Леви. Жмурясь от горячего пара, Мэй бросилась за ним следом, слыша Сашу, Конни и Жана рядом. Стена затряслась. На мгновение стало страшно, что она не выдержит веса титана и сломается. — Отступаем! — крикнул кто-то. Послышался всплеск, и мгновение спустя у Мэй в руках оказалось ведро. Она тут же поспешила зачерпнуть воду из бочки, которую приготовили заранее, и облиться — сразу же стало легче дышать и получилось открыть глаза. Солдаты Гарнизона забыли про пушки и бросились врассыпную, началась паника. Они пытались защитить Орвуд, но не сумели — пришла очередь Разведкорпуса исполнить свой долг. А что теперь было бы с человечеством, если бы полицейским удалось арестовать всех разведчиков и распустить Разведкорпус? Кто бы остановил огромного титана?.. Пока Саша, Жан и Конни обливались водой, противник успел опереться на стену и выпрямиться — он был почти в два раза выше неё. От одного взгляда на него у Мэй перехватило дыхание. Если бы она не знала план, то, наверное, умерла бы от страха, увидев этого титана. Всю дорогу от часовни до Орвуда он полз по земле, поэтому лицо и живот его были стёрты, из-за чего можно было рассмотреть все его внутренности в мельчайших деталях. Мерзость. С другой стороны в воздух взметнулась ракета — сигнал к атаке. Саша выпустила трос в руку титану и отпустила тележку, которая помчалась к цели. Через несколько секунд практически одновременно прогремели два взрыва, и титан, лишившись опоры, начал падать. — Работает! — закричал Жан. Ещё одна сигнальная ракета, и стена задрожала — Эрен в форме титана нёс взрывчатку к пасти Рода Рейсса. Тот упал на стену, круша под своим весом рельсы и пушки, возле которых ещё несколько минут назад толпились солдаты Гарнизона. Мэй снова прикрыла лицо руками от горячего пара и летящей пыли. Прогремел взрыв, от которого, казалось, задрожал весь мир — Эрен закинул связку бочек с порохом в пасть титану. Они взорвались и разорвали противника на мелкие кусочки, которые дождём полетели на Орвуд. На несколько мгновений над городом будто повисла оглушительная тишина… — Переходим на УПМ! …которую нарушил капитан Леви. Теперь оставалось самое простое и одновременно самое сложное. У всех титанов, независимо от их размера, было одно уязвимое место в метр длиной и десять сантиметров шириной. Поэтому отряду нужно было найти и уничтожить тот самый кусок шеи — только так они убьют Рода Рейсса и не дадут ему восстановиться. Мэй выпустила тросы в сторону ближайшего падающего куска и устремилась к нему. Разрубив его, она бросилась к следующему. Затем к другому. И к ещё одному. Она не видела остальных, не обращала внимания на то, как у неё болела голова, как свистело в ушах и как потоки воздуха холодили кожу. Ничего не имело значения — только клинки в руках и куски титана, которые нужно покромсать. Задача, которую нужно выполнить любой ценой. В такие моменты Мэй как никогда чувствовала, что у её жизни есть хоть какой-то смысл.* * *
Титана убила Хистория — будущая королева спасла город и тем самым укрепила свою репутацию среди простых людей. Практически сразу после окончания сражения отряд перебрался в Митрас, оставив Гарнизон разбираться с последствиями. Военные не хотели ждать и назначили коронацию Хистории на следующее утро. В ту ночь впервые за несколько недель отряд спал на нормальных кроватях — с мягкими матрасами, взбитыми подушками и тёплыми одеялами. От усталости Мэй мечтала проспать несколько суток, но её хватило только на пару часов — пережитые события не давали ей покоя. Снилось всё и сразу: эпидемия в Хлорбе, бой в пещере под часовней, ссора с братом, сражение в Орвуде, битва за Трост. Взрывы, вспышки, крики, кровь, клинки, пушки… Мэй несколько раз просыпалась, но быстро проваливалась обратно в сон, вот только по итогу она всё равно проснулась разбитой. У Саши и Микасы, с которыми она ночевала в одной комнате, дела обстояли примерно так же, но спать на кроватях было намного лучше, чем на земле в сыром сарае или под открытым небом. После всех этих событий у Мэй на память осталось много трофеев: порез на левом плече, большой синяк на лице, десятки царапин и ссадин, а также несколько ожогов и натёртости от ремней — всё это будет долго и мучительно заживать несколько недель. К счастью, обошлось без серьёзных травм. О дальнейших шагах никто не говорил, но все прекрасно понимали, что следующий этап — возвращение стены Мария, но пока что они все наслаждались заслуженным отдыхом и праздновали коронацию Хистории. В честь этого события всем военным пришлось облачиться в парадную форму — белую рубашку, светлые штаны, высокие сапоги и тёмно-зелёный китель. Мэй ненавидела белые рубашки, но с приказом не поспоришь. В то утро на площади перед дворцом, казалось, собрались все, кто успел добраться до Митраса. На большом украшенном помосте главнокомандующий Дариус Заклай возложил корону на голову Хистории. А ведь говорили, что несколько дней назад на этом самом месте собирались повесить командира Эрвина. Когда Хистория поднялась — красивая, величественная, уверенная в себе — командиры подразделений вместе с главнокомандующим преклонили колено, а народ начал скандировать: “Да здравствует королева Хистория!”. Мэй никогда не думала, что её можно впечатлить чем-то подобным, но от всеобщей радости по спине бежали мурашки и невольно хотелось улыбаться. Долгий кошмар наконец-то закончился — у человечества появилась надежда. Уже после коронации Хистория вызвала к себе весь отряд, кроме капитана Леви, чтобы они стали свидетелями “важного исторического момента”. Теперь они все шли по длинному коридору. Сквозь большие окна дворца в центре Митраса лился солнечный свет, от которого приходилось щуриться, чем-то вкусно пахло — Мэй даже не могла сказать, чем именно, но запах ей определённо нравился. Чудесный день. Впервые за очень долгое время у неё было хорошее настроение, даже чересчур. Наверное, на Мэй так повлиял сон в нормальной кровати и вкусная горячая еда. Ну и конечно же мысль о том, что они страдали не зря. — Эй, ты серьёзно, Хистория? — спросил Эрен. — Да, абсолютно. А что? — она усмехнулась. — Ты же сам говорил, что это — отличная идея. Хистория рассказала, что Димо Ривз перед смертью предложил ей врезать капитану Леви — за то, как он обошёлся с ней в убежище. Бывший глава Торговой гильдии явно шутил, но Хистория восприняла его слова всерьёз. — Может, если ты на него не обижаешься, то лучше не надо? — продолжил Эрен. — Я должна, — твёрдо сказала Хистория. — Иначе я не почувствую себя настоящей королевой. — Так держать, Хистория! Молодец! — усмехнулся Жан. — Ты так говоришь только потому, что сам никогда бы не решился на такое, — Мэй оглянулась на него. — И что? Поддержать же надо, — тот пожал плечами. Отряд почти дошёл до конца коридора, когда увидел в тени капитана Леви. Судя по взгляду, он их не ждал и совершенно не догадывался, зачем они пришли, но всё равно вышел им навстречу. Настал момент истины. Кажется, это понимали все. Хистория задрожала, явно борясь с собой, а затем громко закричала и кинулась на капитана Леви с кулаками. Тот увернулся, подставляя плечо, в которое и пришёлся удар. Мэй удивлённо выдохнула, прикрывая рот рукой и пряча улыбку. За её спиной загалдели Конни и Саша. — О да! — радостно крикнул Жан. Этот момент всё-таки случился — Хистория ударила капитана Леви… — Ну как тебе такое?! — засмеялась она, явно довольная собой. — Я твоя королева! Что ты теперь скажешь?.. В ответ на это капитан Леви лишь усмехнулся, но было в этом смешке что-то угрожающее. Мэй ждала чего угодно: что он начнёт ругаться, что отправит их на конюшню, отчитает, прогонит, в конце концов — они же все пришли сюда, зная, что собирается сделать Хистория. Вот только он повёл себя совсем не так, как она думала. Капитан улыбнулся и, окинув их всех взглядом, сказал: — Спасибо… вам всем. Когда он посмотрел на Мэй, она на мгновение забыла как дышать и будто снова оказалась в том сарае, где они прятались после перестрелки в Стохессе. Странное чувство проснулось и вновь заскреблось внутри, заставляя сердце биться чаще. Мэй вспомнила, как капитан Леви заботился о них всех; как смотрел на неё всё в том же сарае; как пришёл поговорить с ней после приступа паники; как прикрыл во время рейда на убежище противников. Она вспомнила всю его заботу, которую другие не видели или просто не хотели видеть… В то мгновение Мэй забыла вообще обо всём остальном, потому что перед ней стоял не ворчливый и всем недовольный капитан, а мужчина с самой красивой улыбкой на свете. От этих мыслей к щекам прилила кровь, и Мэй силой заставила себя перевести взгляд на стоявшую перед ней Хисторию, боясь, что капитан Леви заметит её смущение. Краем глаза она видела, что он вздохнул, и улыбка постепенно исчезла с его лица, но он больше не выглядел таким хмурым и уставшим, как обычно. Всеобщее оцепенение сменилось перешептыванием и смехом. Мэй тоже улыбалась как ни в чём не бывало, но сердце бешено колотилось, будто она пришла с тяжёлой тренировки. В самом деле — чудесный день…