Почувствуй мою душу

Дни потекли медленно и вскоре слились в однообразный поток, но Мэй только радовалась рутине после нескольких безумных месяцев — такого с ней не случалось с самого вступления в Разведкорпус. Она просыпалась, завтракала, переписывала документы, обедала, переписывала документы, ужинала, читала какую-то книгу в комнате или болтала с Сашей, пыталась спать. Иногда ходила на тренировки с остальными, чтобы не задеревенеть и не потерять сноровку. Даже кошмары, начавшиеся из-за письма брата, постепенно оставили её в покое — снотворное пригодилось всего пару раз. Всё это время Мэй наблюдала за работой капитана Леви и за ним самим. Он так и не спросил, что она показывала Жану в столовой, а она решила и вовсе не заикаться об этом. Вскоре Мэй поняла, что у капитана идеальный порядок в кабинете, но бардак в документах. Спустя неделю ей начало казаться, что хранение папок можно организовать гораздо удобнее — это поможет быстрее находить нужные бумаги. Вот только поделиться своей идеей Мэй не решалась — почему-то казалось, что её затея обречена на провал. Конечно, пока не попробуешь — не узнаешь, но лишний раз испытывать судьбу было страшно. В один из вечеров, незадолго до ужина, капитан Леви посмотрел на часы и сказал: — На сегодня всё. Мэй мысленно вздохнула и отложила переписанный документ в отдельную стопку. Она проводила в кабинете всего несколько часов в день и уставала, а капитан сидел с бумажной работой и до, и после её прихода. Она не чувствовала, что помогает, потому что в результате работы меньше не становилось — каждое утро её встречала всё та же гора документов. — Тогда до завтра? — спросила Мэй, поднимаясь со стула. — Да… — отстранённо ответил капитан Леви. За прошедшие дни они разговаривали мало, но Мэй иногда ловила на себе его взгляд — задумчивый, уставший. Естественно, она не подавала виду, что замечает его внимание, потому что и сама смотрела на него, когда он был чем-то занят. В эти моменты Мэй прекрасно видела, что капитан не успел отойти от всего произошедшего, как ему снова пришлось разбираться с проблемами. Глупо было думать, что последние события на нём никак не сказались — что он не устал, не переживал, не думал обо всём этом… И вроде бы Мэй помогала капитану, но толку от того, что она переписывает небольшой процент документов? Ей казалось, что никакого. Возможно, он был другого мнения, раз до сих пор не выгнал её. — Ты что-то хотела? — спросил капитан, не отрываясь от бумаг. Мэй стояла и смотрела, как он читает очередной отчёт. Может быть, стоило всё-таки предложить ему помощь? Поделиться своей идеей? Ведь если капитану Леви не понравится, он сразу даст ей понять, и тогда её совесть будет чиста, потому что она не осталась в стороне. — Да, — выпалила Мэй. — И что же? — У меня к вам предложение. Капитан Леви положил бумагу на стол и вопросительно посмотрел на неё. От его пристального взгляда стало неловко, но Мэй всё же собралась с мыслями и заговорила: — Я с детства работала с документами, под руководством родителей. Это, конечно, не военные документы, но тоже важные бумаги. И по своему опыту могу сказать, что у вас работа организована неэффективно. Поэтому всё тянется так долго и мучительно. — Тц. Ты такой вывод сделала после нескольких дней работы? В его тоне скользнуло недовольство, но Мэй уже не могла остановиться. — Да. У вас все документы отсортированы по степени важности, из-за этого некоторые отчёты могут ждать своего часа неделями. К тому же вы тратите много времени на поиск старых документов, если в них возникает необходимость. Капитан Леви подпёр голову рукой, не сводя с неё взгляда — Мэй стало сложно считывать его настроение, поэтому она просто продолжила говорить, перебирая пальцами рукав кителя: — Но если всё систематизировать и работать с документами в определённом порядке, всё пойдёт гораздо быстрее. Повисла пауза. Оба молчали. Мэй ждала ответа, а капитан либо думал над её словами, либо ждал, что она скажет что-нибудь ещё. Ей уже было неважно, какой будет результат у этого разговора — главное, что она не промолчала и хотя бы попыталась помочь. — Для этого придётся перебрать вообще все документы, — наконец ответил капитан. — Да, но это поможет в долгосрочной перспективе. — У нас нет на это времени… — начал он, но Мэй его перебила: — Я могу прийти сегодня после ужина. Капитан Леви вопросительно поднял бровь. Она продолжила: — Моя идея. Вы всё равно работаете допоздна, насколько я знаю. Вот и отсортирую всё, мешать не буду. Несколько мгновений капитан пристально смотрел на неё, а затем вздохнул. — Инициатива наказуема. Чтоб без опозданий. Сердце пропустило несколько ударов — она всё-таки не зря решилась на этот разговор. — Есть.

* * *

После ужина Мэй вернулась в кабинет — даже раньше, чем она думала. Пришлось сказать Саше про ночную смену, чтобы она спокойно ложилась спать. Едва Мэй зашла в кабинет, как капитан Леви сказал, что бумаги они будут разбирать вместе, потому что “нечего одной ковыряться в важных документах”. Десять минут они потратили на обсуждение новой системы хранения и порядка работы с поступающими документами, ещё десять — на выгрузку всех папок из шкафов. Теперь Мэй и капитан Леви разместились на полу и разбирали кучу бумаг. Кители лежали на диване, потому что работать в них было неудобно. Темноту в кабинете разгоняли свечи и два переносных фонаря, которые и позволяли разглядеть содержимое папок. Документов было много, закончат они явно нескоро, но вдвоём всё делалось гораздо быстрее. За неделю Мэй успела привыкнуть к работе с капитаном наедине. Странное чувство, от которого сердце каждый раз пропускало несколько ударов, оставило её в покое, но порой всё же возвращалось, когда она ловила на себе его взгляд. Каждый раз у неё начинали дрожать пальцы и путались мысли, но лучше всего на свете Мэй умела брать себя в руки и отбрасывать прочь все ненужные чувства. — Выходной небось завтра попросишь, — пробормотал капитан Леви, читая документ. — Нет, — она помотала головой. — Здесь работы явно не на пять минут. — Знаю. — Ты вообще не спишь, что ли? — недовольно спросил капитан. — Сплю, — Мэй вздохнула — она ждала этого вопроса. — Просто… мало. Но мне хватает, чтобы функционировать в течение дня. Оба замолчали, продолжая просматривать документы. Мэй решила, что диалог окончен, но неожиданно капитан Леви сказал: — Сколько тебя знаю, ты постоянно шатаешься по коридорам после отбоя. Он видел её как минимум дважды: в старом штабе Разведкорпуса и в доме, в котором они жили, охраняя Эрена и Хисторию. Возможно, ещё пару раз, просто Мэй об этом не знала. Она понимала, что это плохая привычка, один раз её даже поймал Магнус, но он решил не наказывать её за ночные прогулки. Впрочем, прекращать она не собиралась, потому что после кошмаров свежий воздух был лучшим вариантом, чтобы успокоиться. — Я всегда плохо сплю, когда происходят какие-то события, — ответила Мэй. — А за последний месяц их было больше, чем за всю мою предыдущую жизнь. Но, если совсем невмоготу, у меня есть способ исправить это. — Какой? Вот чёрт. Мэй закусила губу. Зачем она вообще заикнулась про снотворное? Кто её за язык тянул? Уже не в первый раз такое происходило в присутствии капитана Леви. Может быть, пора было взять себя в руки и больше молчать? Определённо, но пока что Мэй могла лишь разбираться с последствиями своей болтливости… — Снотворное. — Надеюсь, это не что-то запрещённое. — Нет, — она посмотрела на капитана Леви. — Это просто смесь трав, чтобы успокоиться. Могу склянку вам показать. — Не нужно, — он покачал головой и взял в руки другую папку. — Так уж и быть, закрою на это глаза, раз тебе это помогает. — Спасибо. Мэй как-то услышала в столовой, что многие офицеры Разведкорпуса пьют на постоянной основе. Рядовые говорили об этом с явным осуждением, но разведчикам приходилось видеть и делать такое, что некоторым и не снилось… Если бы не снотворное, Мэй сама бы давно начала выпивать. — И где ты его берёшь? — капитан оглянулся на неё. Эту смесь трав, которую она иногда покупала в городе, ей посоветовал кузен по имени Манфред. Они с Мэй одного возраста и раньше, когда Мэй с братом жили у тётки, много времени проводили вместе, поэтому логично, что именно Манфред заметил её проблемы со сном. С тех пор Мэй пила это снотворное, когда сон совсем не шёл, а мысли не давали покоя. — У одного аптекаря, — ответила она, глядя капитану в глаза. — Если вам нужно, могу поделиться. Он на мгновение удивлённо вскинул брови, а затем спросил: — А мне зачем? — Вы сами говорили, что у вас бессонница. — Я такого не говорил, — он пожал плечами. Мэй отлично помнила тот разговор. Ночь, ящики рядом со входом в дом, капитан, который вышел к ней на улицу… — “Можно и так сказать”, — она сощурилась. — Я тогда расценила ваш ответ как “да”. Если я ошиблась… что же, тогда извините. — Ты ещё и слова мои помнишь? — он склонил голову набок. У Мэй покраснели уши, но она всё же сумела побороть стеснение и, отведя взгляд в сторону, ответила: — Просто… внезапное ночное чаепитие сложно забыть. Наверное, тот чай она никогда не забудет. Капитан усмехнулся и, покачав головой, продолжил перебирать документы. Какое-то время они сидели в полной тишине. Наверное, со стороны могло показаться, что Мэй своей помощью пытается выслужиться перед командованием, но спрашивать об этом она не решилась. Она и так была уверена, что капитан Леви не самого лучшего мнения о ней после всех фокусов, которые она выкинула. Но было кое-что, что Мэй всё-таки не могла не спросить. — Капитан, — позвала она, отложив уже третью папку. — Чего? — Надеюсь, я вас не сильно обременила своим предложением. — Не думаешь, что уже поздновато спрашивать? — с усмешкой спросил он. — Можно всё запросто свалить обратно в кучу, — Мэй покачала головой. — Можно. Но мне интересно, что получится из этой каши. Если что, просто вычту потраченное время из твоего жалованья. — Договорились, — она притянула к себе другую папку. Капитан сам отложил очередные документы в стопку и хотел что-то сказать, но его прервал стук в дверь. — Открыто, — крикнул он. В кабинет вошёл командир Эрвин с несколькими папками в руках. — Леви, у меня для тебя… — он оторвался от бумаг и, подняв голову, замер. — Командир Эрвин. Мэй резко вскочила, приветствуя его. Вот уж командира она ожидала увидеть меньше всего. Обычно он отправлял кого-нибудь с поручением, а тут пришёл сам… было что-то настолько важное, или он всегда приходил к капитану Леви после отбоя лично? — Здравствуй, Мэй, — командир Эрвин кивнул в ответ и перевёл взгляд на капитана. — Чем-то заняты? — Работаем. У тебя что-то срочное? — хмуро ответил тот. — К сожалению, да. Иначе я бы не пришёл так поздно. — Я вас оставлю… — Мэй бросила взгляд на капитана Леви и тут же выскочила за дверь. В коридоре было прохладно, несмотря на то, что днём было жарко. Мэй прислонилась к стене и начала разглядывать пол — делать всё равно было нечего. Из-за двери слышались невнятные голоса командира и капитана. Желания подслушивать не было, да она бы и ничего не услышала, даже если бы хотела. К тому же, что бы Мэй делала с этой информацией? Тусклые фонари разгоняли темноту, поэтому стоять там в одиночестве было совсем не страшно. Это в детстве Мэй представляла себе монстров в тёмных углах, а теперь, когда она видела настоящих чудовищ при свете дня, детские страхи казались чем-то совсем нелепым. И чудовищами она могла назвать не только титанов, но и людей. Наконец дверь открылась, и командир Эрвин вышел из кабинета. Не заметив Мэй, он пошёл дальше по своим делам — оно и к лучшему. Она всё ещё чувствовала себя неловко в его присутствии, поэтому тихо радовалась, что он ушёл. Мэй отбросила прочь лишние мысли и быстро вернулась обратно в кабинет, чтобы продолжить работу. Капитан выглядел недовольнее обычного, оглядывая несколько стопок с папкой в руках. — Кто твои родители, что ты такие сложные системы выдумываешь? — хмуро спросил он, убирая документы. Вопрос прозвучал немного внезапно, потому что наверняка вся нужная информация была в её досье и капитан Леви определённо должен был его читать, раз он взял её к себе в отряд. Но, кажется, была причина, по которой он хотел услышать ответ на этот вопрос от неё лично. — Торговцы, — сказала она, садясь на своё место на полу. — Что дочь торговцев забыла в армии? — этот вопрос прозвучал куда спокойнее предыдущего. — Они умерли пять лет назад, — она вздохнула. — Мы с братом попали в дом к тётке, которая терпеть нас не могла. Армия была единственным выходом. — И при этом твой брат в Разведкорпус не пошёл, — капитан выровнял папки в стопке, чтобы они не упали. Он тоже помнит, что она говорила… Мэй мысленно усмехнулась и, кивнув, сказала: — Да. Я пришла сюда одна. — Почему? — капитан Леви взял очередную папку и начал вертеть её в руках. — Почему я пришла сюда или почему пришла одна? — Мэй оглянулась на него. Капитан подпёр голову рукой, уткнувшись локтем в колено, и внимательно посмотрел на неё. — Можешь на оба вопроса ответить. Он уже не казался таким уставшим, как днём, пока они работали с бумагами. Возможно, капитан Леви успел отдохнуть, пока её не было, или к вечеру у него появились силы. Либо же ему было интереснее работать и разговаривать — хоть какая-то смена деятельности. — Во время битвы за Трост я была в гуще событий, — заговорила Мэй, собравшись с мыслями. — Вы же знаете, что в городе творился кошмар, пока не пришёл Разведкорпус… — Я читал отчёты, да, — он кивнул. — Много кадетов погибло. — Мы с братом с первого дня в училище собирались пойти в Гарнизон, чтобы служить без проблем, — Мэй потёрла шею. — Но после тех ужасов я просто не могла спрятаться за стенами и жить так, будто моих однокурсников не жрали у меня на глазах. — Поэтому ты предпочитаешь снова и снова смотреть на это? — Когда не видишь опасность, она может застигнуть тебя врасплох в любой момент. А когда держишь врага в поле зрения, то можешь вовремя контратаковать, — Мэй резким движением убрала с лица нависающие волосы. — Но если говорить проще, я решила, что в Разведкорпусе принесу больше пользы. — Лишь бы тебя не погубило твоё желание приносить пользу, — капитан наконец-то открыл папку и начал листать документы. Мэй снова почувствовала, что у неё краснеют уши. На самом деле больной вопрос, если учесть, что она уже несколько раз чуть не погибла, пытаясь спасти других… но капитану она об этом не скажет. Какое-то время они сортировали бумаги в полной тишине. Кабинет находился в отдалении, поэтому здесь в принципе всегда было тихо, но после отбоя эта тишина ощущалась как-то по-особенному, будто во всём штабе не осталось никого, кроме них двоих. Мэй поймала себя на мысли, что могла бы и дальше работать с капитаном Леви по ночам, если это поможет ему быстрее разобраться с завалом документов. Ну и, конечно же, чтобы проводить с ним чуть больше времени — было бы глупо отрицать, что ей не нравилась его компания. — А вы говорили, что не учились в кадетском корпусе, — осторожно начала Мэй, устав от тишины. — Как вы попали в Разведкорпус? Капитан Леви потёр переносицу и ответил: — Я жил в Подземном городе. Не знал своих родителей, но хотел выбраться из той помойной ямы на поверхность. Потом Эрвин предложил мне сделку, и я согласился. — Должно быть, вы чем-то привлекли его внимание, — Мэй отложила очередную папку — она уже сбилась со счёта, сколько их было. — Я украл УПМ и освоил его в одиночку, — с усмешкой ответил капитан. — Это… действительно впечатляет, — Мэй удивлённо вскинула брови. — Ничего сложного, — он пожал плечами. — Главная проблема была — достать газ, но и с ней я справился. Мэй с трудом сдержалась, чтобы не возразить, что это сложно. У неё на тренировки по пространственному маневрированию ушёл год, даже понадобилась помощь Жана, чтобы не провалиться на зачёте. Впрочем, капитан не сказал, сколько времени он потратил… — Долго вы тренировались? — тут же спросила она. — Пару месяцев. Закусив губу, Мэй уткнулась взглядом в очередной документ. Не зря капитана Леви называют сильнейшим бойцом человечества — он это прозвище заслужил в полной мере. Чтобы освоить УПМ за пару месяцев, нужно либо быть гением, либо очень сильно хотеть выбраться на поверхность. Может быть, не только Мэй всё в этой жизни доставалось тяжёлым трудом? — И как давно это было? — спросила она. Капитан Леви задумчиво вздохнул и только потом ответил: — Шесть лет назад. Он шесть лет назад вступил в Разведкорпус и начал сражаться с титанами ради спасения человечества, она шесть лет назад подметала пол в лавке у родителей, а теперь они оба сидели на полу в штабе Разведкорпуса и перебирали бумаги. Так странно думать о том, куда порой человека может завести его жизненный путь. Дальше бумаги разбирали молча. Мэй больше не решалась задавать вопросы — и так за этот вечер она много о нём узнала и будто зашла дальше положенного. Впрочем, она постоянно напоминала себе, что капитан Леви ничего не делал из вежливости — раз отвечал на вопросы и поддерживал разговор, значит, был не против. Наконец, когда у Мэй уже начала затекать спина, с сортировкой бумаг было покончено — оставалось лишь переложить все стопки обратно в шкаф — это была самая лёгкая часть внезапной ночной смены. — Ну посмотрим, как твоя система покажет себя в деле, — капитан Леви скрестил руки на груди, когда они закончили. — Надеюсь, это поможет. Капитан бросил на неё взгляд и внимательно смотрел несколько мгновений — Мэй показалось, что он что-то хотел сказать, но будто думал, стоит говорить или нет. Их взгляды встретились, и снова сердце пропустило несколько ударов. Сколько раз такое уже случалось? Достаточно, чтобы Мэй сбилась со счёта, но это было неважно. Ей нравилось смотреть на него, нравилось ловить на себе его взгляд, но… — Если вам больше не нужна помощь, то я пойду, — сказала Мэй, когда пауза затянулась. В то мгновение ей больше всего на свете хотелось остаться и поговорить с ним ещё хоть немного, да даже просто помолчать в его компании. В этом кабинете она чувствовала себя так спокойно, как никогда прежде, но всегда нужно уходить вовремя, до того, как собеседник надоест — тогда следующая встреча будет наполнена радостью. — Хорошо, — тихо ответил он. Мэй всегда будет рада капитану Леви, и ей хотелось, чтобы он не уставал от её компании. Меньше всего ей хотелось надоедать ему. — Спокойной ночи, капитан, — она чуть улыбнулась. — Доброй ночи, Мэй, — он кивнул ей в ответ. Она с неохотой отвела взгляд и, забрав свой китель с дивана, выскользнула из кабинета. Несмотря на прохладную ночь, Мэй не дрожала — странное тепло приятно грело изнутри и заставляло улыбаться.