* * *
Через несколько дней новоиспечённых офицеров Разведкорпуса огорошили внезапной новостью — вместе с новым званием им всем полагались личные апартаменты, потому что места в штабе было более чем достаточно. Порой казалось, что его слишком много — тишина, пустые коридоры, закрытые двери, отсутствие очереди в столовой… всё это постоянно напоминало о том, что случилось в Шиганшине. Иногда Мэй хотелось снова сталкиваться с кем-нибудь на поворотах, протискиваться сквозь толпы, слышать голоса и смех. Только потеряв это, она поняла, как привыкла к этому. Скоро в Разведкорпусе появятся новые лица — новобранцы или солдаты других подразделений, — и тогда жизнь в штабе заиграет новыми красками, но до этого момента ещё нужно дожить. По доброте душевной командир Ханджи разрешила всем самим выбрать, где спать и хранить личные вещи. Мэй думала всего полчаса, после чего решила занять комнату Магнуса. Во-первых, ей хотелось жить там, где когда-то жил офицер, который помог ей в первые недели в Разведкорпусе. Во-вторых, эти апартаменты были относительно недалеко от кабинета Леви. В-третьих, ей нравилось, что из этой комнаты можно быстро добраться куда угодно — именно поэтому Магнус был самым вездесущим офицером Разведкорпуса. Очередным утром Мэй и Саша собрали сумки с вещами и, крепко обнявшись, разошлись по своим новым апартаментам. Было грустно расставаться с соседкой, но на этот раз хотя бы не пришлось собирать и отправлять вещи её семье… Мэй до последнего думала, что Саша выберет комнату рядом с кладовкой, но она в итоге поселилась недалеко от Конни, который почему-то решил спрятаться от всех как можно дальше. Армин, Микаса и Эрен заняли три комнаты по соседству, а Жан обосновался почти прямо над Мэй — её это нисколько не удивило. С непривычным предвкушением она переступила порог своей комнаты — впервые за всю жизнь у неё появилось собственное помещение, в котором всё принадлежало ей и только ей. Апартаменты были небольшими, но казались ещё меньше из-за обилия мебели — кровать, шкаф, стол с ящиками, переносная печь на зиму и стул занимали много места, но Мэй этого было более чем достаточно. Отныне она жила одна и теперь могла делать всё, что захочет… Именно поэтому Мэй затеяла уборку. Ей показалось, что Леви с трудом сдержал усмешку, когда она пришла к нему и попросила ключ от подсобки, но просьбу всё же выполнил, лишь как всегда попросил не пускать туда посторонних и оставить после себя порядок. Иначе Мэй и не умела, тем более, когда дело касалось личного пространства Леви. Благодаря ему уборка стала для неё не таким уж и мерзким делом — оказалось, что, если делать её по желанию, а не по принуждению, она даже может принести удовольствие. Первым делом Мэй открыла и помыла окно, которое выходило во внутренний двор — вскоре в комнате стало свежо, — и начала протирать пыль, подметать и мыть полы. После этих нехитрых манипуляций всё выглядело практически как в кабинете у Леви, хотя Мэй всё равно чего-то не хватало, чтобы убираться так же идеально, как он. Впрочем, ей во многом было до него далеко. После пришло время мучительного раскладывания вещей, и первым делом в шкаф отправилась одежда. Мэй достала из сумки парадную униформу, в которой теперь она ходила целыми днями — белые рубашки, длинный тёмно-зелёный китель, светлые штаны и галстук-боло. Следом в шкаф отправилась обычная униформа — чёрные рубашки, короткая коричневая куртка, светлые штаны, тёмно-коричневый пояс, ремни и крепления УПМ. Затем Мэй достала длинные сапоги и непромокаемый зелёный плащ с капюшоном, который не раз спасал её во время экспедиций. Что бы Мэй без него делала, она не знала — точно бы промокла и заболела. На верхней полке разместилась зимняя куртка, которую Мэй ещё не доводилось надевать во время службы в Разведкорпусе, но это ненадолго. Зима ведь близко, уже через пару месяцев, а служба прекращается только со смертью разведчика или его отставкой по состоянию здоровья — оба варианта не вписывались в планы Мэй. Ей нравилась военная форма, потому что она позволяла не думать, что надеть — можно просто проснуться с утра, взять то, что нужно, и быстро собраться. Из-за этого повседневной одежды у Мэй было меньше, чем полагалось девушке её возраста — никаких платьев, юбок и ярких цветов, потому что ей всегда казалось, что в них она выглядит глупо. Раньше родители хоть как-то разбавляли гардероб Мэй и заставляли её одеваться ярко и красиво, а теперь в её распоряжении оказались лишь серая рубашка и несколько чёрных, тёмно-синие штаны, ботинки, сапоги, серая толстовка, куртка из более плотной ткани для прохладной погоды… Мама точно была бы недовольна тем, как выглядит её единственная дочь. Покончив с одеждой, Мэй взялась за книги, которые быстро заняли своё место на столе. Остальные вещи тоже удалось удобно разместить: снотворное — в ящик, коробку с письмами Леона и нашивкой Джит — в другой ящик, нож отца — в сумку в шкафу, немного денег, которые Мэй откладывала на всякий случай — тоже вглубь шкафа. Всё. Мэй окинула взглядом комнату, чувствуя в глубине души какую-то странную тоску. Сейчас вещей у неё нашлось намного меньше, чем помещалось в их с братом комнате дома. И одежды, и книг, и игрушек, и даже украшений — раньше всего этого у неё было в достатке. А теперь? Теперь Мэй собирается в любую поездку за несколько минут и ничего не забывает. Захотелось наполнить комнату чем-нибудь ещё, чтобы свой угол стал самым приятным местом на свете, но Мэй подумает об этом потом, когда поедет в Трост. Пока что ей нужно было отнести весь инвентарь для уборки в подсобку и вернуть ключ. Уже вечерело, когда Мэй пришла в кабинет, Леви как всегда возился с документами, которых меньше не стало, несмотря на то, что теперь над ними работали двое. В последние недели Мэй делала не так много, как могла и хотела, но уже с завтрашнего дня она собиралась провести весь день с бумагами и Леви. Шиганшина осталась позади, раны почти зажили, пора двигаться дальше — впереди Разведкорпус явно ждали более серьёзные сражения. — Что, закончила уборку? — Леви окинул её пристальным взглядом. Мэй кивнула и протянула ему ключ от подсобки. — Ты чью комнату заняла? — он забрал у неё ключ и бросил его в ящик. — Магнуса. — Решила поближе к бумагам? — Ага. Мэй ответила совершенно искренне, но она прекрасно видела, что Леви не воспринял её слова всерьёз — казалось, он с трудом сдержался, чтобы не фыркнуть. — Не расслабляйся только в плане уборки, — он подпёр голову рукой. — Завтра здесь перестановка будет. Мэй вопросительно выгнула бровь. — Нашёл я тебе стол. Вон там стоять будет, — Леви махнул рукой влево, в сторону второго окна. — Стол? — Одно из условий твоего назначения, забыла? — Леви нахмурился. — Я не против с тобой за одним сидеть, но ты занимаешь место документов. К тому же на два стола можно больше папок свалить. — Ладно… — Мэй потёрла шею. — Как скажешь. — И вместе с этим полагается кое-что ещё, — Леви снова залез в ящик и достал оттуда другой ключ. — Держи. Это от кабинета. Мэй показалось, что её ударили по голове. Как же много всего нового свалилось на неё за эти пару недель — должность адъютанта, звание офицера, обязанности, своя комната, а теперь ещё стол и ключ… Что дальше? — Но это же твой кабинет… — ошарашено пробормотала Мэй. — Мой. А ты мой адъютант и тоже работаешь тут. Что делать будешь, если я уйду или уеду? — Леви нахмурился. — Под дверью сидеть или по штабу шататься? Или уже свой кабинет захотела? Она не выдержала и усмехнулась. В его словах была логика, но Мэй всё равно отказывалась верить, что теперь она может в любой момент прийти в кабинет и сесть здесь без Леви. Что же, пора привыкать, что она больше не пустое место, и брать на себя ответственность. Мэй вздохнула и забрала ключ, чувствуя, как на плечи снова начала давить ответственность. — Надеюсь, нет нужды говорить, чтобы ты никого сюда просто так не водила и по моим ящикам не шарила? — Обижаешь, — недовольно ответила Мэй. — Ладно. Тогда я спокоен. Она убрала ключ в карман, к ключу от своей комнаты, и спросила: — Ты это делаешь потому что надо или потому что хочешь? Леви скривился, будто Мэй сказала самую глупую вещь на свете — наверное, так оно и было. — Если бы не хотел, ты бы даже порог этого кабинета не переступила, — он скрестил руки на груди. — А теперь завязывай с дурацкими вопросами. — Последний, — она склонила голову набок, пытаясь сдержать очередной смешок. — Что ещё? — Что там? — Мэй кивнула в сторон двери, которая вела в соседнюю комнату. Она уже давно поняла, что там не подсобка, но ей нужен прямой ответ, чтобы не грызло любопытство, когда Мэй останется одна в кабинете. Мало ли какие тайны были у Леви, которые он не хотел раскрывать никому, в том числе и ей. — Я там сплю. Иногда, — ответил он после короткой паузы. Мэй кивнула. — Угадала? — Да. — Ладно, это всё, — Леви выпрямился на стуле. — Если хочешь что-нибудь сказать, я слушаю. Ей всегда было что сказать, но сейчас пришло время действовать — Мэй внезапно ощутила прилив уверенности. Сердце бешено заколотилось, когда она подошла к Леви и, склонившись, аккуратно поцеловала его в щёку — ей уже слишком давно хотелось коснуться его. — Спасибо. За стол и за ключ, — тихо сказала она и выпрямилась. — Так ты своего начальника благодаришь? — Леви с усмешкой посмотрел на неё. — Не начальника, — она мотнула головой. — А кого? — он сощурился. — Всё я тебе в письме сказала, — Мэй сощурилась в ответ. Она чувствовала, что Леви подшучивает над ней, но у неё было слишком серьёзное настроение. Той ночью, когда Мэй отдала ему письмо, она не смогла уснуть — думала, правильно ли поступила, сказав о своих чувствах. Леви наверняка давно всё видел и понимал, но одно дело догадываться и совсем другое — знать точно. Мэй лишь надеялась, что не оттолкнула его своим признанием, потому что это меньшее, чего она хотела. — Тебе помочь? — Мэй махнула рукой в сторону бумаг на столе. — Нет, пока что я сам, — Леви тут же посерьёзнел. — Сэкономь силы перед завтрашним днём, уборки много будет. — Тогда завтра после завтрака? — Завтра после завтрака, — он кивнул, поймав её взгляд, отчего у Мэй по спине побежали мурашки, но она всё же нашла в себе силы сказать ровным тоном: — Доброй ночи, Леви. В ответ он взял её за руку и медленно погладил её пальцы — от этого простого, но понятного только им двоим жеста у неё по спине побежали мурашки. — Доброй ночи, Мэй, — тихо сказал Леви. Она не смогла сдержать улыбку, но позволила себе сделать лишь здоровой половиной губ — улыбка наверняка вышла кривой, но Мэй просто не могла реагировать на происходящее с каменным лицом. Кажется, она всё-таки не оттолкнула Леви своим письмом. Какой странный период жизни.* * *
Следующим утром Мэй как обычно забрала почту Леви из архива и направилась в кабинет. Странное настроение не покидало её второй день, и ни проигнорировать его, ни смириться с ним не получалось. Перемены пугали, ответственность давила, впереди лежала неизвестность, поэтому Мэй изо всех сил цеплялась за привычные мелочи, чтобы не остаться совсем без опоры — за униформу, еду, знакомые лица и свои обязанности. Поднявшись на этаж, Мэй ещё издалека заметила, что дверь в кабинет открыта, а затем, когда подошла ближе, и вовсе услышала недовольные голоса. Чтобы оценить обстановку и понять, что происходит, Мэй подошла к двери и аккуратно заглянула внутрь, стараясь не привлекать к себе внимания раньше времени. В кабинете уже царил бардак — в самом разгаре была перестановка, которой занимались… Жан и Эрен, пока сам Леви наблюдал за процессом со стороны. Прямо сейчас они начали двигать второй стол, однако даже сквозь громкий скрип слышались недовольные голоса. — Дальше толкай, — процедил Жан. — Да не идёт дальше! — огрызнулся Эрен. — Ну ты и дохляк! — Слыш!.. — Меньше разговоров — больше дела, — недовольно прервал их Леви. Кажется, Жан и Эрен никогда не перестанут спорить… наверное, только конец света заставит их переступить через разногласия, и то не факт. Мэй прикрыла рот рукой, чтобы не засмеяться, и только потом поняла, что Леви где-то раздобыл для неё крепкий стол, а не какую-то ерунду, которая могла развалиться от малейшего дуновения ветра — внутри всё затрепетало от благодарности. Выдохнув, Мэй постучала и только потом зашла в кабинет. — Капитан. — Ах вот где пропадала, — Леви забрал у неё почту и протянул ей ключ. — В подсобку бегом, сама знаешь, что надо взять. — Мгм. Переглянувшись с недовольным Жаном и пыхтящим Эреном, Мэй быстрым шагом направилась за швабрами, метёлками, вёдрами и тряпками. Всё это слишком напоминало первый день бумажной работы — а ведь тогда она понятия не имела, чем всё в итоге обернётся. Когда Мэй вернулась, Леви в кабинете не было. — А где?.. — начала она. — Ушёл к командиру, — ответил Жан, оперевшись бедром о стол. — Что-то срочное. Эрен стоял у окна и смотрел куда-то вдаль, будто не хотел видеть Жана или принимать участие в разговоре. Мэй сгрузила весь инвентарь у столика напротив дивана и вздохнула — атмосфера в кабинете казалась максимально напряжённой, будто стоит пошевелиться, и кто-нибудь обязательно поругается. — Нам щас небось ещё и этот стол придётся выносить, — Жан махнул рукой в сторону рабочего места Леви. — А они тяжёлые, зараза… — Не придётся, — пробормотала Мэй, цепляясь за возможность нормально поговорить. — В смысле? — он нахмурился. — Это мой стол. В кабинете повисла тишина, даже Эрен оторвался от любования пейзажем за окном. Мэй опять оказалась в центре внимания, но лучше так, чем стоять и ждать очередную ссору. — Я должен был догадаться, — Жан усмехнулся. — Ты же теперь адъютант капитана. Получается, это и твой кабинет? — Нет, — она помотала головой. — Просто тут работаю. — Поздравляю с назначением, — заговорил Эрен. — Мне Армин рассказал. — Спасибо, — Мэй окинула его внимательным взглядом. Он казался бледным и болезненным, поэтому она не выдержала и спросила: — Эрен, ты в порядке? — Насколько это возможно в нынешних условиях, — он потёр шею. — Да, кстати, ты в последнее время сам не свой, — заговорил Жан. — То на совещании орёшь, то на церемонии за руку с Хисторией держишься больше положенного. Что с тобой? Эрен шумно выдохнул и, немного помолчав, заговорил: — Только не говорите никому… Мэй и Жан переглянулись — его тон им совершенно не понравился. — Не скажем. — Вы же знаете, что носители силы титана получают воспоминания предыдущих владельцев? — дождавшись кивков, Эрен продолжил: — Ко мне начала возвращаться память отца. Я не могу это контролировать, в эти моменты я будто выпадаю из реальности. На несколько мгновений становлюсь им и вижу то, что предпочёл бы никогда не видеть и не знать, — он вздохнул. — Всё то, что вы читали в дневниках моего отца, я видел своими глазами. И я… боюсь потеряться в этом потоке, забыть себя. Иногда я просыпаюсь от очередного воспоминания, как от кошмара, и долго не могу понять, кто я и где я. Это такое ужасное чувство… Он взъерошил волосы и посмотрел себе под ноги. От внезапно накатившей тревоги у Мэй защемило в груди, потому что она могла представить, через что проходит Эрен — нечто похожее на то, что чувствует она, когда её мучают кошмары, но в несколько раз хуже. — Так командир была права, у тебя реально какие-то завихрения в голове, — заговорил Жан. Мэй смерила его злым взглядом, но он как обычно проигнорировал её и продолжил: — Но мы не дадим тебе потеряться в этом твоём потоке. Для этого мы и есть — чтобы контролировать тебя и не дать сойти с ума. — А вдруг не удержите меня? — тихо спросил Эрен. — Удержим, — Мэй нахмурилась. — Ты нам не доверяешь, что ли? — Жан вопросительно выгнул бровь. — Доверяю. Но я не доверяю… Договорить Эрен не успел, потому что именно в то мгновение вернулся Леви. Окинув взглядом кабинет, он недовольно сказал: — Бездельничаете? — Нет, — Жан выпрямился. Судя по виду Леви, командир Ханджи либо сообщила ему что-то неприятное, либо дала ему какое-то поручение. Однако он быстро вернулся к нейтральному настроению и сказал уже спокойнее: — Ладно, стол поставили как надо. Вы двое свободны. — Да? — Жан удивлённо вскинул брови. — Мы думали, ещё чем надо помочь… — Нет, — Леви скрестил руки на груди. — Вы сделали достаточно, а мы с Мэй тут сами уберёмся. Мы с Мэй. Она сама не поняла, почему её бросило в жар от этих простых слов, тем более без какого-либо подтекста, но это случилось. Мэй отвернулась от остальных, чтобы ни Жан, ни Эрен, ни тем более Леви не заметили её внезапного смущения. — Хорошо. Если понадобится помощь, зовите, — ответил Жан. Послышались удаляющиеся шаги. Мэй внимательно разглядывала буквы на отчёте, не вчитываясь в него, и ждала, когда в кабинете станет поспокойнее. В то мгновение ей как никогда сильно хотелось уже заняться уборкой… — Эрен, отдыхай больше, пока есть возможность, — вдруг сказал Леви. — Смотреть на тебя страшно. — Да, капитан… — пробормотал тот в ответ. Дверь тут же закрылась. Повисла долгожданная тишина, но ненадолго. — А ты чего? — послышался голос Леви. — Ничего, — Мэй обернулась в его сторону и в то же мгновение не смогла сдержать улыбку. — Поэтому смеёшься? — спросил он, склонив голову набок. Она сомневалась несколько мгновений, но всё же решила ответить: — “Мы с Мэй”. Мне понравилось, как звучит. — Вот оно что, — Леви усмехнулся и подошёл к ней ближе. — А мне понравилось, как ты вчера сделала так. Не успела Мэй ничего сказать, как он привлёк её к себе и аккуратно поцеловал в щёку. От неожиданности, а затем от осознания происходящего у неё бешено заколотилось сердце и закружилась голова — в то мгновение Мэй была совершенно уверена, что она краснее роз на эмблеме Гарнизона. — Тебе когда швы снимут? — устало спросил Леви, отстраняясь. — П-послезавтра, — пробормотала Мэй, чувствуя, что у неё всё ещё кружится голова. — Хорошо, — он кивнул. — Теперь давай убираться, дел много ещё. Кровь и не думала отливать от лица, в кабинете стало жарко, но Мэй заставила себя пойти к сложенному у дивана инвентарю. Нужно работать, делать важное дело, убираться, вот только мыслями она была где угодно, но не в кабинете. Что с ней делает этот мужчина…