* * *
Выезжать в Гермину пришлось рано утром, потому что начало совещания назначили на полдень — к счастью, на дорогу ушло меньше четырёх часов. Второй месяц осени медленно выдыхался, ехать было прохладно — чувствовалось скорое приближение зимы. Мэй куталась в куртку, шарф и дорожный плащ, мечтая о том дне, когда можно будет надеть утеплённую униформу — в кадетские годы только она спасала от холода поздней осенью и зимой. Наконец они приехали в Гермину. У городских ворот дежурили вялые и мёрзнущие солдаты Гарнизона — сложно было сказать, успели они выпить или ещё нет и пили ли вообще. Каштан и Тень остались на конюшне, а Мэй и Леви отправились в штаб, наблюдая за уже проснувшимся городом. В отличие от Троста, здесь жизнь текла куда медленнее и размереннее: не было никаких огромных телег, гружёных тяжёлыми бочками, гражданские неспеша шли по своим делам, изредка в толпе мелькали солдаты Гарнизона — и не скажешь, что был уже почти полдень. По дороге Леви сказал Мэй не нервничать во время совещания, просто фиксировать всю важную информацию, наблюдать за происходящим и привыкать к тому, как проходят подобные мероприятия. Она на удивление не боялась, весь процесс вызывал у неё скорее интерес, чем панику, и Мэй была настроена на то, чтобы справиться со своей задачей как можно лучше. Раз уж она собиралась заменять Леви, ей нужно максимально погрузиться в происходящее. Штаб Гарнизона встретил их толпой снующих туда-сюда рядовых, которые завершали последние приготовления перед совещанием. Здесь было чисто, по сравнению со штабом в Тросте — никаких бумаг, завалов и неразобранной провизии. Мэй и Леви быстро проводили в чей-то полупустой кабинет, где они смогли переодеться в привезённую с собой униформу и оставить все ненужные вещи. Надев привычный китель, Мэй ощутила необычайное для ситуации спокойствие, но стоило им с Леви войти в зал для совещаний, как вся её уверенность в себе испарилась. В центре помещения стоял прямоугольный стол — судя по количеству стульев, стаканов, кувшинов с водой и бумажных стопок, на совещании будут присутствовать шесть человек, как и было заявлено в служебной записке. Зачем сюда пригласили четырёх солдат Гарнизона, Мэй не знала, но спрашивать не стала. В зале уже находился высокий брюнет — с ним Мэй встретилась впервые. Увидев Леви, он отвернулся от окна и сдержанно улыбнулся одними уголками губ — взгляд его остался холодным и беспристрастным. — Капитан Леви, давно не виделись, — мягко заговорил он, когда они подошли ближе. — Да уж. Пару недель. — Ну что поделать, такие обязанности у нас. Кто-то должен поддерживать связь между подразделениями. Держать руку на пульсе, так сказать, — ухмыльнувшись, мужчина заметил Мэй, которая, как и положено, держалась позади Леви. — Это та, о ком я думаю? Отдав честь, она отчеканила: — Офицер Мэй Рид, адъютант капитана Леви. — Ох. Наслышан, — мужчина склонил голову набок и сощурился. — Лейтенант Оскар Ландерс. Рад личному знакомству. — Взаимно, — Мэй кивнула, приветствуя наконец-то представившегося Ландерса. Фамилия была ей хорошо знакома — она каждую неделю читала его отчёты, которые обычно касались бюджета и закупок провизии для южного подразделения Гарнизона. — Надо же, Леви, ты наконец-то перестал прятать от нас своего адъютанта, — Ландерс снова посмотрел на него. — Многим было интересно посмотреть на неё. Рад быть в числе первых, удостоенных этой чести. От этих слов у Мэй по спине побежали противные мурашки — она вдруг почувствовала себя животным в клетке, на которое со скуки глядели проходящие мимо зеваки. Она же приехала сюда по долгу службы, а не для того, чтобы на неё пялились всякие любопытные… — Кто-то должен работать, пока мы тратим время на пустую болтовню, — ответил Леви. — Стало быть, сегодня работы нет? — Всегда есть, но сегодня Мэй нужнее мне здесь. По сравнению с Ландерсом, голос Леви звучал грубее и ниже, но Мэй невольно отметила про себя, что он нравится ей больше — в нём было больше искренности. Или дело было в её личном отношении?.. — Что же, могу понять, — кивнув, Ландерс резко сменил тему: — Прошу прощения, но мне нужно обсудить с тобой кое-что… наедине. Не в обиду твоему адъютанту. — Всё, что хочешь сказать мне, говори в её присутствии, — недовольно ответил Леви. Ну вот, началось… — Не сомневаюсь, но дело деликатное, — понизив голос, Ландерс добавил: — Я бы сказал… мужское. Недовольно вздохнув, Леви всё-таки бросил взгляд на Мэй, тем самым говоря ей оставить их наедине — она несказанно обрадовалась этому, потому что Ландерс не вызывал у неё совершенно никакого доверия, хотя она знала этого лейтенанта лично всего пару минут. — Благодарю, — Ландерс улыбнулся ей, но взгляд его снова остался холодным. И что ему могло понадобиться от Леви? Наедине? Какое ещё мужское дело?.. Проигнорировав снова пробежавшие по спине мурашки, Мэй кивнула и сделала несколько шагов в сторону. Ландерс дождался, пока она отойдёт достаточно далеко, и только после этого заговорил тише прежнего — слов было не различить. Впрочем, Мэй и не пыталась подслушать — если что, она всегда может спросить у Леви, о чём был разговор… Пока Мэй разглядывала невероятно интересную стену, в зал вошла невысокая девушка с короткими каштановыми волосами, одетая в китель с двумя красными розами. Окинув помещение взглядом, она уверенным шагом направилась к Мэй. — Офицер Анка Рейнбергер, адъютант командира Пиксиса. — Офицер Мэй Рид, адъютант капитана Леви. Как и полагалось при первой встрече, они отдали друг другу честь. Мэй была выше Анки на полголовы — она вдруг поняла, что давно не встречала собеседников ниже себя. Леви не считался, потому что у них была разница в два несчастных сантиметра и порой он казался ей выше, но кто бы знал, как Мэй иногда хотелось пошутить на эту тему… Её останавливала лишь возможность получить по шее. — Командир Пиксис узнал, что вы приедете на совещание, и предположил, что нам будет полезно познакомиться лично, — строгим тоном заговорила Анка. — Для более тесного и спокойного взаимодействия при подготовке совместной экспедиции Гарнизона и Разведкорпуса. — Вы участвуете в экспедиции? — Мэй нахмурилась. — Буду наблюдать за совместными тренировками, но за стену не пойду. Прибуду в штаб Разведкорпуса завтра утром. Мэй кивнула, не зная, что ещё сказать на это. Наверное, если бы не инициатива Пиксиса, Анка бы ни за что не завела этот разговор. Ну о чём могли говорить два адъютанта?.. Явно не о своих начальниках и не о погоде. Мэй вообще не могла себе представить, чтобы она с кем-то обсуждала Леви… — Ваше первое совещание? — с невозмутимым видом продолжила Анка. Кажется, этот вялый разговор её нисколько не смущал. — Да, — Мэй вопросительно выгнула бровь. — Как вы догадались? — По взгляду. Вам тут явно неуютно, но вы быстро привыкнете. И вам так же быстро надоест. Мэй тихо усмехнулась — в этом она почему-то не сомневалась. — Время покажет, — чтобы неловкая пауза не затягивалась, Мэй спросила, поддерживая разговор: — Давно вы адъютант командира Пиксиса? — Через месяц будет два года, — Анка вздохнула. — Вы, насколько мне известно, вступили в должность недавно? — В конце лета, — она кивнула. — Справляетесь? — Мне сложно себя оценивать. До сих пор многому учусь. Вот, приехала учиться участию в совещаниях. — Похвально, — во взгляде Анки мелькнуло одобрение, после чего она сдержанно улыбнулась и вдруг добавила: — Желаю успехов. — Благодарю, — Мэй ответила ей вежливой улыбкой, пряча удивление. От дальнейшего странного и неловкого разговора их спас подошедший Леви. Выглядел он раздражённым, разговор с Ландерсом явно его не обрадовал. — Капитан Леви, — Анка бросила на него взгляд и отдала ему честь. Он молча кивнул в ответ. Будто почувствовать витающее в воздухе недовольство, она перевела взгляд на Мэй и сказала уже не так строго, как раньше: — Была рада знакомству. — Взаимно, офицер Анка. До встречи в штабе. Анка кивнула не то Мэй, не то Леви и отошла в сторону — к ней уже медленно шёл по-прежнему спокойный и мягко улыбающийся Ландерс. Кажется, он намеревался переговорить почти со всеми до начала совещания — со всеми, кроме Мэй. Может, оно и к лучшему — какие дела могут быть у лейтенанта Гарнизона к адъютанту капитана Разведкорпуса?.. — Ну? — спросил Леви. Его недовольный тон только подтвердил догадки Мэй о неудачном разговоре. — Со мной… познакомились, — тихо ответила Мэй, не сумев скрыть неуверенности в своём голосе. — Ей Пиксис сказал сделать это… Леви не успел ответить, потому что в зале появились двое мужчин в кителях с двумя красными розами — именно их все и ждали. Следом за ними вошли ещё двое рядовых, которые остановились у дверей — видимо, для охраны или выполнения поручений. До начала совещания оставалось ещё несколько минут, поэтому Леви быстро представил Мэй седеющему капитану Шульцу и светловолосому офицеру Вицу. Оба отреагировали на неё нейтрально и без каких-либо ярких эмоций, чему она была несказанно рада. Наконец двери закрылись. Во главе стола, как ответственный за силы Гарнизона во время экспедиции и председатель на этом совещании, сел Шульц, справа от него устроились Виц и Ландерс, а слева — Анка, Леви и Мэй. Складывалось ощущение, будто они все готовились к ожесточённым дебатам. — Итак, начнём, — заговорил Шульц. — На повестке дня — совместная экспедиция Гарнизона и Разведкорпуса, которая состоится через три недели. Нам нужно обсудить бюджет экспедиции, а также подробный план, чтобы не повторилась ситуация прошлой операции Разведкорпуса. Мэй на мгновение позволила себе нахмуриться — он явно имел в виду задержку разведчиков. Кажется, этот фокус мало кому понравился. — Касательно бюджета… Пока говорил Шульц, Мэй тезисно фиксировала его слова на бумаге, не переставая думать о том, какой же странный получился расклад сил — четыре солдата Гарнизона и два солдата Разведкорпуса. Если бы Мэй не поехала, Леви пришлось бы одному отстаивать план и бюджет экспедиции. Конечно, он бы справился и сам, как делал десятки раз до этого, но, возможно, присутствие Мэй немного склоняло чашу весов в сторону Разведкорпуса и придавало вес словам Леви. Или же она придавала ему самому сил — он мог быть абсолютно уверен, что она будет на его стороне, несмотря ни на что. Мэй оставалось надеяться, что он это знает и чувствует. После Шульца первым заговорил Ландерс. Мэй не видела его в списке участников экспедиции, однако, судя по его попыткам урезать расходы на всё что только можно, он отвечал за финансирование операции. Едва он закончил, как в разговор вступил Леви — он твёрдо отстаивал каждый пункт в бюджете экспедиции, но Ландерс с явно притворной улыбкой не соглашался с ним. Шульц молча наблюдал за ними, не вмешиваясь, Виц еле успевал фиксировать всё происходящее, тратя листы с бешенной скоростью, Анка скучала, глядя в ближайшее окно — скорее всего, она присутствовала на совещании лишь для того, чтобы напомнить, что Пиксис лично следит за ходом подготовки экспедиции. Мэй сильно удивилась бы, если бы увидела его самого на этом совещании — ему было не по статусу тратить время на такую мелочь. Обстановка в зале постепенно накалялась, но пока что разговор не перерастал в ругань, хоть и балансировал на грани. Мэй мысленно вздохнула — судя по всему, совещание будет долгим…* * *
Через четыре часа ожесточённые споры, недовольные военные и душный зал остались позади. Мэй с облегчением вдохнула прохладный воздух, едва они с Леви оказались за порогом штаба Гарнизона, и наконец-то позволила себе улыбнуться. После долгого обсуждения, в котором довелось поучаствовать даже Мэй, практически весь план и бюджет удалось отстоять, а Ландерсу пришлось смириться с поражением и уступить. Теперь можно со спокойной совестью возвращаться в штаб Разведкорпуса и заняться действительно важным делом — бумажной работой. — Идём, — Леви обогнал Мэй и кивком позвал за собой. Поудобнее перехватив сумку с вещами, она поспешила покинуть внутренний двор штаба следом за ним — вскоре они оказались на улице. Мэй была в Гермине лишь пару раз, когда вместе с остальными возвращалась из Стохесса или Митраса в штаб — тогда рассмотреть город не удавалось, но теперь она могла не особо торопиться. На первый взгляд Гермина ничем не выделялась, но Мэй чувствовала, что здесь всё иначе: широкие улицы, каменные мостовые, хорошо одетые гражданские, лавки и магазины на каждом шагу, запах чего-то сладкого… совсем не похоже на Трост и уж тем более на Хлорбу. — Мы сильно торопимся? — спросила Мэй, догнав Леви. — Не особо. А что? — он оглянулся на неё. — Тут есть рынок? — Есть. — Может, прогуляемся до него? Интересно, что продают. Наверняка есть то, чего нет в Тросте, это же стена Сина. Она предлагала это, ни на что особо не рассчитывая. Согласится — отлично, откажется — ничего страшного. Леви задумчиво смотрел на Мэй несколько мгновений, а затем кивнул со словами: — Недолго только. — Ура, — она улыбнулась. — Спасибо. — Нам туда. Свернув в переулок, они вынырнули на другой улице рядом с большим магазином тканей и вскоре вышли на маленькую площадь. Людей тут было достаточно, все они лениво бродили от одной лавки к другой. После совещания Мэй и Леви переоделись обратно в дорожную одежду, поэтому могли легко слиться с толпой — это они и сделали, начав осматривать товары. Украшения, одежда, книги, еда, игрушки, посуда, инструменты — казалось, тут можно найти всё что угодно. — Ты посмотри, сколько тут всего, — вырвалось у Мэй. До этого равнодушный Леви ответил ей тихой усмешкой — кажется, его гораздо больше веселила её реакция, чем то, что продавалось на рынке. Они задерживались практически у каждой лавки, и каждый хозяин считал своим долгом тут же начать предлагать всё подряд и обещать скидку. На Мэй, выросшей в среде торговцев, такие уловки не действовали, а на сурового Леви тем более. Пару раз он бросал на особо агрессивных хозяев недовольный взгляд, и те сразу же затихали и переключались на других покупателей. — Яблоки! Свежие яблоки! Попробуйте — не пожалеете! — Горшки! Большие! Маленькие! Глиняные! Скидка при покупке трёх! — Корзины плетёные, ручная работа! Лучше нигде не найдёте! — Господин, цветы для вашей дамы? Услышав последнего, Мэй не удержалась и прыснула, а затем внезапно испугалась того, что их приняли за парочку, и устремилась к следующей лавке — что там недовольно отвечал торговцу замешкавшийся Леви, она не слышала. Ноги принесли Мэй к лавке с украшениями, и она принялась как всегда с особым интересом разглядывать красивые серьги, подвески и кольца — ей просто нравилось, как они выглядели и блестели на солнце. Покупать она ничего не собиралась — слишком дорого и по статусу не положено. Впрочем, её внимание всё же привлекли красивые броши для плащей. Были среди них как самые простые, так и настоящие произведения искусства, украшенные драгоценными камнями всех цветов и размеров — такие наверняка прекрасно смотрелись на аристократках. Почему-то подумалось, что у Леви на дорожном плаще практически отвалилась пуговица… — Госпожа, если что-то понравится, дайте знать, — послышался голос хозяина лавки, вырвавший Мэй из мыслей. — Благодарю, — она улыбнулась, быстро подняв на него взгляд. Мужчина тут же переключился на других покупателей. Всё ещё глядя на броши, Мэй вдруг вспомнила деревянную резную шкатулку, в которой мама хранила свои украшения — что-то оттуда досталось ей по наследству от рано умершей бабушки, что-то подарил папа, а что-то она покупала сама. Иногда Мэй разглядывала плетёные браслеты и изящные цепочки с фигурными подвесками, но больше всего ей нравилось тонкое кольцо с большим синим камнем. Мама обещала подарить его Мэй на совершеннолетие, и она часто представляла, как будет носить его, когда вырастет… Выросла. Не носила. Кольцо продали вместе со всеми остальными украшениями. Грустно усмехнувшись своим мыслям, Мэй краем глаза заметила задумчивого Леви в толпе и пошла за ним следом к следующей лавке — через минуту они застряли у торговца чаем, но выбор у него был на удивление скуднее, чем в Тросте. — Что возьмёшь? — спросила Мэй, замерев рядом с Леви. — Пожелания? — он покосился на неё. — Я всё пью, ты же знаешь. — Ага, и столовскую хрень тоже. — Кажется, ты говорил, что вкус у их чая стал лучше, — она нахмурилась. — Да, но это всё ещё издевательство над нормальным чаем. Едва он сказал это, как Мэй подумала, что было бы неплохо показать ему язык, чтоб он обалдел, но не стала делать этого. Ей всё-таки не десять лет… — Ромашку и мяту, — недовольно ляпнула она, игнорируя его выпад. — Их у нас ещё достаточно, — Леви усмехнулся. Мэй знала, что это так — после начала их отношений он всегда держал эти чаи в кабинете. Впрочем, у неё сложилось ощущение, что Леви и сам полюбил их, потому что часто пил чаи с ромашкой и мятой без неё. — Тогда на твой вкус, — Мэй фыркнула и, ткнув его в бок, пошла дальше. — Зараза, — донеслось ей вслед. Она даже не попыталась сдержать довольную улыбку — здесь, в толпе они не были капитаном и адъютантом. Впрочем, они ничего такого и не делали — просто смотрели товары. Если кого и могли узнать, то только Леви, но шансы на это были не особо высоки, потому что на площади в основном бродили не обращающие друг на друга внимание гражданские. В голове вдруг созрела безумная идея, и Мэй не смогла ей противиться. Немного покрутившись в толпе, она дождалась, пока Леви заговорит с торговцем чаем и перестанет держать её в поле зрения, после чего улизнула к лавке с украшениями — у неё было всего несколько минут. — Почём броши? Хозяин, явно обрадовавшийся её возвращению, озвучил цену — она была настолько приемлемой, что Мэй даже не стала торговаться, тем более у неё не было на это времени. Она выбрала простую, но аккуратную круглую брошь для плаща — в ней всё-таки была важнее функциональность — и оплатила покупку, после чего спрятала её в кармане куртки. Оглянувшись, Мэй с удивлением обнаружила, что Леви всё ещё занят выбором чая, поэтому продолжила бродить вокруг. У очередного торговца она заметила выставленные на продажу счёты. Было бы неплохо увезти их в кабинет и использовать в работе, но, увы, стоили они больше, чем Мэй взяла с собой. В голове вдруг созрел ещё один план… — Леви. Он как раз поравнялся с ней, убирая в сумку несколько металлических коробок с чаем, и ответил ей вопросительным взглядом. Улыбнувшись, она заговорила: — Как твой адъютант, я имею право делать запросы на приобретение необходимого оборудования за счёт бюджетных средств? — Что хочешь? — Леви ухмыльнулся в ответ на её официоз. — Счёты, — она кивком указала на нужного торговца. — Мне в последнее время приходится много работать с цифрами, а так дело быстрее пойдёт. — Ты умеешь пользоваться этой хренью? — он вопросительно выгнул бровь. — Да. Я же всё детство в лавке провела, — Мэй сцепила руки в замок за спиной. — Меня папа учил, могу и тебя научить, если захочешь. Пока она думала, какими ещё аргументами убедить Леви в необходимости этой покупки, он покачал головой, а затем достал из кармана кошелёк и молча направился к лавке. Мэй удивлённо вскинула брови, глядя ему вслед — уговорить его оказалось проще, чем она думала. Интересно, дело было в их отношениях или в том, что он посчитал покупку полезной? Мэй не нашла ответ на этот вопрос, но уже через пару минут убирала счёты к себе в сумку. Отлично, осталось лишь вспомнить папины уроки. — Спасибо. Предложение в силе. — Воздержусь, — Леви с невозмутимым прошёл мимо неё к следующей лавке. Она последовала за ним, довольная собой. Почему-то тот факт, что он так просто купил что-то по её просьбе, пусть и за бюджетные деньги, приятно грел душу. По крайней мере, Мэй надеялась, что Леви сделал так, как она просила, и не заплатил за счёты из своего кармана… — Я думал, ты что-то другое попросишь, — пробормотал он через пару шагов. — Например? — Что-то из украшений. — С чего мне просить их? — Мэй вопросительно выгнула бровь. — Тем более на бюджетные деньги. — Ты долго их рассматривала. И не в первый раз. В Тросте на празднике урожая тоже долго возле них торчала, — ответил Леви, оглянувшись на неё. — Следишь за мной? — она сощурилась. — Скорее за тем, чтобы у тебя ничего из карманов не вытащили. Фыркнув, Мэй пробормотала, пытаясь спрятать неловкость: — Не представляю, как бы мы объясняли покупку украшения на бюджетные деньги. — Непредвиденные расходы во время командировки, — Леви пожал плечами. — Учитывая, сколько раз мы прикрывали задницу Ханджи, она закроет на это глаза. Мэй усмехнулась. Побродив ещё немного и не найдя больше ничего интересного, они решили взять какие-то лепёшки с овощами, которые все покупали чересчур активно, а затем пошли подальше от шумной площади, чтобы поесть перед обратной дорогой — в штаб они вернутся уже вечером. Леви, явно зная город, отвёл Мэй на мост через реку, протекающую через западную часть города — там было мало людей, поэтому они остановились там. Бросив сумки на землю, Мэй и Леви устроились у парапета и принялись за обед. Лепёшки оказались тёплыми и вкусными — стало понятно, почему все разбирали их. Леви быстро покончил с едой, будто он был смертельно голоден, и начал оглядываться по сторонам, а Мэй растягивала момент, наслаждаясь хорошей погодой и возможностью просто спокойно погулять по городу, словно она была простым человеком. — О чём думаешь? — спросил Леви, обернувшись к ней. — О том, как не хочу возвращаться в штаб. Опять работать, прятаться… ещё и с братом разговаривать, — Мэй оглянулась на него. Оперевшись на парапет, он посмотрел на воду и задумчиво ответил: — Можно иногда гулять так, но лучше не в Тросте. Меня там каждая собака знает. — А тут не знает? — Надеюсь, нет. Пока мы тут бродили, никто не узнал. Мэй кивнула и доела лепёшку — теперь на обратную дорогу ей точно хватит сил. — Как тебе совещание? — спросил Леви. С самого выхода из штаба Гарнизона Мэй старалась не думать об этом, но теперь придётся. Поморщившись, она опёрлась на парапет рядом с ним и заговорила: — Скука смертная. Пустые разговоры. Духота. И почему Ландерс так упёрся с этим финансированием? Нас и так мало, зачем нам ещё палки в колёса вставлять? — Вот поэтому Ханджи и отправляет меня, чтобы нас без последних штанов не оставили. — А Ландерс о чём с тобой говорил? — Просил меня не спорить с ним во время совещания, хотел показать Шульцу, что он знает свою работу. Я отказался, поэтому он повёл себя как придурок. Хотя почему “как”... — Хорошо, что ты поставил его на место. Леви кивнул. Мэй улыбнулась и, глубоко вдохнув прохладный воздух, начала оглядываться по сторонам, стараясь запомнить каждое мгновение этого интересного дня. Вяло текущая река, старые, но ухоженные дома на её берегах, запах мокрой земли, потёртые камни на парапете, плывущие по небу облака, шум людских голосов вдалеке… Мэй до дрожи захотелось сделать момент ещё более особенными, поэтому она тихо сказала: — У меня есть кое-что для тебя. Леви с нескрываемым интересом обернулся к ней. Закусив губу, Мэй достала из кармана куртки купленную брошь и протянула её ему — в ответ он неожиданно громко усмехнулся. — Так вот что ты делала у лавки с украшениями. — Да, — она смущённо улыбнулась. Было глупо надеяться, что Леви не заметит, но её это не расстроило — главное, что он не увидел подарок заранее и сюрприз не был испорчен. Леви взял брошь и принялся вертеть её в руках, внимательно разглядывая. Всё это время Мэй внимательно следила за выражением его лица — удивление постепенно сменялось мягкой полуулыбкой, которую он, тем не менее, быстро скрыл. Довольным остался лишь взгляд. — Красивая. Мне нравится, — наконец он кивнул. — Спасибо, Мэй. В подтверждение своих слов он тут же выпрямился и начал крепить брошь на дорожный плащ — теперь можно не бояться, что он слетит по дороге из-за отвалившейся пуговицы. Глядя на то, с каким усердием Леви возится с её подарком, Мэй не смогла сдержать тихий смех. Кто же знал, что сильнейшего бойца человечества можно порадовать самой простой брошью? — Ну как? — спросил он, закончив. — Отлично, — она кивнула. — Как будто ты всегда её носил. Поправив брошь ещё раз, Леви вдруг бросил на неё внимательный взгляд и сказал: — У меня тоже для тебя кое-что есть. Мэй удивлённо вскинула брови и не успела ничего сказать, как Леви начал доставать что-то из внутреннего кармана куртки. — Цветы для моей дамы. Он вложил ей в ладонь небольшую колбу с крышкой, внутри которой были запечатаны несколько соцветий мелких белых цветков. Сердце пропустило удар — Леви явно купил это, пока она застыла у лавки с украшениями в первый раз. — Тысячелистник, — Мэй узнала цветок, потому что такие же бабушка выращивала и засушивала килограммами. — Ага. Защищает от зла, что-то там притягивает, — Леви повёл рукой в воздухе. — Если тебе важно. С ним она не нуждалась ни в какой защите от зла, но ей было приятно, что он посчитал нужным озвучить это. Разглядывая засушенный цветок, надёжно спрятанный под стеклом, Мэй не могла перестать улыбаться. Это были первые цветы, которые ей подарил мужчина — и Леви позаботился о том, чтобы она могла сохранить их и спрятать от всех. Букет на столе в кабинете или в комнате, особенно дорогой, мог вызвать вопросы, а вот засохший цветок в колбе вряд ли. Подумаешь, купила сама себе на память во время поездки в Гермину… — Они очень красивые, — Мэй подняла взгляд на Леви. — Нравится? — тихо спросил он. По спине побежали мурашки от мягкого тона Леви, резко контрастирующего с тем, как он спорил с Ландерсом на совещании. Ему было плевать на лейтенанта, пытающегося урезать бюджет важной экспедиции, поэтому он не выбирал выражения, перебивал, сыпал сарказмом и давил — а теперь ему искренне было важно, что думает Мэй. В то мгновение ей захотелось обнять его, поцеловать медленно и чувственно, убрать нависающую на лицо прядь волос, погладить по сильному плечу, поблагодарить его совсем тихо — так, чтобы услышал только он, — но нельзя. Поэтому, широко улыбнувшись, Мэй ответила: — Ещё бы. Во взгляде Леви мелькнуло облегчение. Не выдержав, она придвинулась к нему немного ближе, чем следовало адъютанту, и тихо сказала, поправляя и без того идеально лежащую брошь у него на плаще: — Мне очень хочется тебя поблагодарить, но я не буду делать это здесь. Зато, когда мы вернёмся в кабинет, тебе конец. Леви молча улыбнулся ей в ответ — кажется, он не воспринял её слова всерьёз. Ничего, Мэй ещё заставит его пожалеть об этом… будет знать, как дарить ей такие чудесные подарки и так очаровательно улыбаться.