..И всходит солнце

Он пропал. Как сквозь землю провалился. Само по себе видеть его место пустующим было необычно. Вэнь Нин часто оставался ночевать в общежитии и каждый день, когда Вэй Усянь приходил в класс, Вэнь Нин был уже там, чаще всего спал на парте. Разговаривать он не любил, и для всех всегда был незаметным - Вэй Усянь старался не думать, какие обстоятельства сделали его таким закрытым - но сегодня его действительно никто даже не видел. - А где А-Нин? - спросил Хуайсан, перегнувшись через парту. - Я думал, ты знаешь, - ответил Вэй Усянь, почесывая затылок, - Заболел, наверное. Заболел - самое простое и вполне правдоподобное объяснение ситуации. Тем не менее, внутри Вэй Усяня почему-то поднималась слепая паника. Тихая и незаметная, но беспощадная, сродни той, которую испытываешь при выходе на сцену. Что-то внутри не давало успокоиться. Его отсутствие казалось чем-то до боли нелогичным и неправильным, так просто не должно быть. - Вэнь Нин... Где Вэнь Нин? - спросил преподаватель на перекличке. Весь класс дружно пожал плечами. Сердце Вэй Усяня пропустило удар. Если бы Вэнь Нин заболел, то должен был предупредить о своём отсутствии куратора. Лань Сичень не походил на человека, который пренебрегал своими обязанностями и забыл бы поставить отметку по болезни в журнале посещаемости. Да и Вэнь Нин очень, даже иногда чрезмерно серьёзно относился к учёбе и никогда не прогуливал уроков. И в целом здоровье у него крепкое, несмотря на внешний вид. - Надо будет после уроков ему позвонить, - шепнул Хуайсан. "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети" - холодно отчеканил автоответчик. Вэнь Нин любил поиграть в игры и почти каждую свободную минутку проводил с телефоном - вряд ли бы он просто так позволил ему разрядиться. Что вообще случилось? Теперь троица плелась по запутанным улицам северного района. Волнение все-таки взяло верх, а уроки кончились раньше обычного - физрук отпустил с последней пары - и было решено заехать к Вэнь Нину домой. Совершенно одинаковые переулки причудливо сплетались друг с другом в серый лабиринт, но Хуайсан уверенно вёл вперёд. - Ты хоть знаешь, куда идёшь? - спросил Цзян Чэн, сворачивая следом в узкую улочку. - Не нравится - сам веди, - фыркнул Хуайсан, плотнее закутываясь в куртку. За очередным поворотом показалась череда особняков. Хуайсан говорил, что Вэнь Нин живёт в сером двухэтажном доме. Бледная примета - такой обладала половина на этой улице. - И куда нам? - спросил Вэй Усянь. Хуайсан пожал плечами. - Не знаю. - Поищем фамилию. На почтовом ящике должно быть написано, - предложил Цзян Чэн. - Нашёл! - раздался голос Вэй Усяня. Серый двухэтажный дом. Снаружи одного из окон второго этажа висела кормушка для птиц. Пустая. Парни поднялись на крыльцо и постучали. Изнутри послышались торопливые шаги, а затем щелчок замка. На пороге стояла маленькая полная женщина с бледным кукольным лицом. - Извините, - начал Цзян Чэн, - Вэнь Нин здесь живёт? - А... А вы кто будете? - женщина подняла на него большие испуганные глаза. - Друзья его, - ответил Вэй Усянь. Женщина шмыгнула носом и резко развернулась, махнув рукой: - Заходите, пожалуйста. Может, чаю? - Не нужно. Мы только узнать, как у него дела. Он заболел? - Нет... - голос женщины надломился, а ноги подкосились. Цзян Чэн удержал её и усадил на стул. Она как-то по-детски запрокинула голову, утирая слезы тыльной стороной ладони. - В больнице... Второй день без сознания, - прошептала она. - ..Что? - пробормотал Хуайсан, пытаясь справиться с дрожащими руками. Внутренний голос подсказывал - не стоит реагировать эмоционально, станет только хуже. - Если бы я знала... Ничего, ничего не понимаю, ничего, - запричитала она, нервно мотая головой. Цзян Чэн аккуратно положил руку ей на плечо: - Госпожа... - Вэнь Янь. - Госпожа Вэнь, в какой он больнице лежит? - Хотите навестить? Не надо. Он бы не хотел... Наверху что-то звонко брякнуло. Раздались хлопки. Со второго этажа вылетела большая сова и залетала по кухне, размахивая крыльями. Вэнь Янь вскочила, все ещё украдкой вытирая слезы, и принялась бегать за ней, пытаясь поймать. - Эричка, солнышко, иди в клетку, в клетку! Спустя минут пять беготни сова сдалась и уселась на спинку стула. Женщина отдышалась и пожаловалась: - Вот, никакой на нее управы. Кусается, клетку ломает. Кушать отказывается... Вы, случайно, с птицами не дружите? А то она мне уже все пальцы исклевала... - Она у вас что, дикая? - осторожно поинтересовался Хуайсан, подходя чуть ближе к сове. Та отвернулась и принялась чистить перья. - Дикая, только домашняя. А-Нин её лет пять назад принёс - крыло сломала. Он вообще часто всякую живность домой тащил. То кошечку, то собачку, как-то раз вообще крысу приволок. Вот такую огромную! - Вэнь Янь развела руки примерно на полметра, - Говорит, наступил ей на хвост случайно, вылечи. Куда он залез, чтобы такую жуть отыскать - не знаю. А дочка моя сейчас на ветеринара учится, вот и практиковалась. Как зверьки поправлялись - мы отпускали, Эричку так же отпустили, а она всё возвращалась. Вот и оставили. Мы ей клетку купили, погулять выпускаем, всегда обратно прилетает. Она послушная была, тихая, а теперь чего-то бунтует... - Вэнь Янь тяжело вздохнула и снова попыталась пригладить сове перышки. На этот раз она не сопротивлялась, только недовольно заурчала. - Эричка? Её так зовут? - спросил Цзян Чэн, тоже пытаясь коснуться мягких перьев. - Эрида. Мой муж её Эричкой зовёт, вот я тоже привыкла так называть, - Вэнь Янь будто невзначай взглянула на стену, где висели фотографии. Среди всех выделялось фото мужчины в морской офицерской форме. А рядом другая, более старая - Вэнь Янь, у нее на коленях сидит маленький лупоглазый мальчик, а рядом не по годам серьёзная девочка чуть постарше. Точно. Какими бы милыми не были беседы о совах и крысах, целью визита было узнать, что с Вэнь Нином. Тем не менее, возвращать разговор к первоначальной теме не хотелось - Вэнь Янь только отвлеклась от тревожных мыслей. - Ребята, скажите пожалуйста, у А-Нина с кем-то были конфликты? - сбивчиво спросила Вэнь Янь, так же продолжая поглаживать Эриду. - Ну, было недавно, но вроде все замяли... - пробормотал Вэй Усянь, почесав затылок, - А Вы зачем? - А-Нин у меня немного вспыльчивый... Вдруг на кого-то опасного нарвался? Не знаете? - Не могу сказать, что очень опасного, в принципе обычный зазнавшийся петух, - хмыкнул Цзян Чэн. Вэнь Янь подняла на него глаза. Совсем чёрные, настолько, что даже не видно зрачков, будто пустые стекляшки в кукольных глазницах. Лицом Вэнь Нин точно пошёл в мать. - Думаете, он не мог...причинить А-Нину вреда? - продолжала Вэнь Янь. Цзян Чэн приподнял бровь: - А почему Вы все это спрашиваете? Лицо Вэнь Янь треснуло и из глаз снова брызнули слезы. - Вчера он пришёл, не знаю даже, как ... На крыльце нашли... Три... Три ребра сломано, рука, нога вывернута, сотрясение, врачи говорят, едва избежал кровоизлияния в мозг... И на груди у него след от ботинка. Пока А-Нин проснётся, эти... даже не знаю как назвать их, может, сбегут куда и уже не найдёшь... - Он вам что-то рассказывал про Вэнь Чао? - осторожно начал Цзян Чэн. Вэнь Янь вскинула голову: - Чао? Они с А-Нином двоюродные братья! Они в неплохих отношениях, он бы не сделал такого! - Братья? - шепотом переспросил Хуайсан. Сначала казалось, что одинаковая фамилия с одним из самых влиятельных бизнесменов Китая - просто шутка судьбы, но теперь все встало на свои места : скорее всего, богатый дядя пропихнул непутевого племянника в достойный свет, а Вэнь Чао не одобрил решения отца. Сомнений в том, что именно он подрался с Вэнь Нином почти не оставалось. Другое дело, почему Вэнь Янь ничего не знала о их конфликте. В голове Хуайсана возникла идея. - Госпожа Вэнь, вы подавали заявление в полицию? - Знать бы, на кого подавать... Как А-Нина забрала скорая, так и они приехали, спрашивали. Дело, да, завели. Кому там поручили? Забыла фамилию... - Вэнь Янь потерла точку между бровей, ненадолго задумавшись, - Номер только оставил, сказал позвонить, как А-Нин проснётся. - Можно узнать номер? Просто мне кажется, я знаю кое-что важное, - добавил Хуайсан, понизив голос. Вэнь Янь покачала головой. - Карточка с номером у мужа осталась, он в больницу с А-Нином поехал. Можете оставить мне свой телефон, я позвоню, когда муж вернётся, скажу номер этого... не помню, как зовут. - Но это очень важно! Чем быстрее об этом узнают, тем лучше! Скажите, куда поехать, мы сами найдём вашего мужа и спросим у него. - Да-да, мне кажется, я тоже кое-что могу рассказать, - подхватил Вэй Усянь, - Знаете, А-Нин мне недавно такую жуть рассказал... Наверное, это тоже будет важно. - Ух... - Вэнь Янь осела на стуле, пожевывая губы. Её взгляд перескакивал с предмета на предмет, пока белые пальцы сжимали и разжимали ткань юбки. Наконец, она выдохнула и сдалась: - Вам на автобус, сядете на восемнадцатый и проедете пять остановок. Там и больница. - А палата? - спросил Цзян Чэн. Вэнь Янь нахмурилась: - Не знаю. Сами спросите. - Хорошо, спасибо большое! Мы пойдём! - Вэй Усянь схватил друзей под руки и потащил на выход. За спиной раздалось тихое " До свидания". *** - Вэнь Нин, Вэнь Нин... - бормотала девушка за стойкой в регистратуре, - Да, есть такой... А вы ему кто будете? - Ну... Просто одноклассники... - Вэй Усянь бесхитростно развел руками. Девушка машинно отчеканила: - Второй этаж, палата номер 40. У вас 15 минут. - Может, зря мы пришли? - спросил Хуайсан, глядя на дверь палаты. Вэй Усянь обнял его за плечи и потрепал по голове: - Не ссы в трусы, все нормально будет. Заценим его опухшую избитую рожу и пойдём домой довольные. - Еще бы чего повеселее сказал, - фыркнул Цзян Чэн, осторожно постучавшись. Из-за двери раздался женский голос: - Войдите. На стуле рядом с кроватью сидела красивая строгая девушка - та самая, которую они видели в первый день. Сестра Вэнь Нина. Он был рядом. Глубокие тени под глазами стали будто бы ещё темнее, а кожа казалась почти серой. Его глаза были закрыты, израненные руки в ссадинах лежали вдоль тела. Девушка встрепенулась и нахмурилась: - А вы тут что забыли? - Так, проведать пришли... - Вэй Усянь неловко пожал плечами. В палате было слишком мало места. - Не на что тут смотреть. Уходите. - А можно спросить..? - С первого раза не понятно? Уходите, - повторила она. Между черными бровями пролегла угрюмая морщинка. Тут её взгляд зацепился за что-то - брови пытливо приподнялись. - А ты... - она указала на Хуайсана. - Что "я"? - Девушка, как же, - усмехнулась она себе под нос, поглаживая руку Вэнь Нина, - Вот мать-то обрадуется... Признаюсь тебе, я всегда подозревала. - Что? - Что он по мальчикам. - Жиза, - многозначительно изрёк Вэй Усянь. - Как звать тебя, герой? - спросила девушка. Хуайсан в недоумении приоткрыл рот, заглянул себе за спину, ища поддержки. Никто не помог. Наверное, так и надо. Он представился. - Не Хуайсан. - Вэнь Цин, - она кивнула, - Если нечего больше сказать, то на выход. - Хотели узнать, можно нам поговорить с тем, кто ведёт дело? - Откуда мне знать, где он? - Вэнь Цин пожала плечами. - Ну, а номера у вас нет? - Нет, - отрезала она с недовольным лицом. - Золотко, ты ещё тут? - в палату вошёл пожилой мужчина с добрыми, почти детскими глазами. Тот самый моряк с фотографии. Вэнь Цин улыбнулась: - Я же сказала, мне здесь комфортно. А вы лучше езжайте домой, а то мама там скоро с ума сойдёт. - А это тут кто? - Друзья А-Нина. Лицо мужчины вытянулось. Его явно очень удивило то, что у Вэнь Нина есть друзья. Их самих это удивляло не меньше. - Мо Дунцзин, - он кивнул в знак приветствия, - Проведать пришли? - Да, но ещё... Можно с Вами наедине поговорить? - тихо спросил Хуайсан. Мо Дунцзин недолго подумал, затем кивнул. Вэнь Цин проводила их недоверчивым взглядом, затем сказала Цзян Чэну с Вэй Усянем: - Вы тоже валите. Парни нехотя вышли за дверь и уселись на скамеечку. Коридор удивительно пустой. И ни звука. Осенью, что ли, люди не болеют? Хуайсан и Мо Дунцзин скрылись за углом. - О чем поговорить хотел? - спросил мужчина, подпирая собой стенку. Теперь было видно - ему вряд ли больше пятидесяти. Моряки стареют рано, Хуайсан знал, хоть Минцзюэ и не моряк. - Хотел рассказать кое-что. Недавно А-Нин подрался с одним парнем, я сам с ним знаком давно и могу предположить, что он замешан в том, что случилось. - Возможно-возможно. Как парня звали? - Вэнь Чао. Знаете его? - И здесь эта рожа мерзкая, мать его, - выругался Мо Дунцзин. Такой громкой реакции Хуайсан не ожидал. Отчим Вэнь Нина показался милым дяденькой, а только речь зашла про Вэней, сразу ощетинился. Хотя, вряд ли он не в курсе про издевательства прошлого мужа Вэнь Янь над своими же детьми, учитывая, что по закону он за это не ответил. - Думаю, точно замешан. У меня есть номер дядьки, который расследование ведёт, позвони ему, все расскажи, договорились? Тебе же шестнадцать есть? - спросил Мо Дунцзин, протягивая Хуайсану карточку с номером. Снова добрый дяденька. Все вышло даже лучше, чем можно было полагать. Не Хуайсан сунул карточку в сумку. О, рассказать можно много чего. Мо Дунцзин внезапно прищурился, всматриваясь вперёд, и его лицо снова перекосилось. К палате направлялся мужчина чуть моложе, со шрамом на лбу и заметной хромотой - правая нога почти не сгибалась. - А ну стоять! - прикрикнул Мо Дунцзин, широкими шагами приближаясь к незнакомцу, - Куда намылился? - Я не обязан оправдываться, - парировал хромой, собираясь обойти его, как вдруг Мо Дунцзин схватил мужчину за воротник и приятнул к себе. - Ты до конца жизни оправдываться обязан. Удобно, однако, вспомнил, что у тебя сын был. Только он тебя отцом не считает. Хуайсан на всякий случай спрятался за стенкой. Мужчина со шрамом - отец Вэнь Нина? На вид обычный дядя средних лет, никакой не домашний тиран и изверг. Та же Вэнь Цин его бы на лопатки уложила. - А ты думаешь, они сами ангелочки невинные? - засмеялся хромой, пытаясь вырваться из хватки, - Только строят из себя жертв, а на деле сущие черти. Как думаешь, кто мне это оставил ? - он кивнул вверх, на свой шрам. Мо Дунцзин скривился. - Мне все известно и о тебе и о них. И знаешь, я считаю, он был с тобой слишком мягким. Он выпустил хромого, и тот упал на кафель, не удержавшись на ногах. - Вали отсюда. Хромой оскалился, оскорбленно пятясь назад. Когда он скрылся на лестнице, Мо Дунцзин позвал : - Выходи, не бойся. Хуайсан высунул голову из своего укрытия. - Вы очень смело поступили. - Поступил, как требуется - отрезал Мо Дунцзин. Хуайсан улыбнулся. - Говорите прямо как мой брат. - Он военный у тебя? - Угадали. - Где служил? - В "Первой Виктории", - ответил Хуайсан не задумываясь. Это название он услышал пару лет назад, на ежегодном параде, где участвовали дагэ и А-Лин. Тогда к параду приурочили дату гибели "Виктории". Подробностей ему не рассказывали, да и он сам не интересовался. На войне люди умирают, так уж заведено. Мо Дунцзин застыл на несколько секунд, прикрыв рот рукой не то ужаса, не то от удивления. Наконец заговорил тихо, будто какую-то тайну рассказывал: - Даже не знаю, порадоваться за тебя или посочувствовать. Целый хоть? - он похлопал себя по рукам и ногам. Хуайсан кивнул. - Свезло ему, конечно... Были мои ребята с "Викторией" на учениях лет десять назад. Звери, а не люди. Признаюсь тебе, я всегда был против этого проекта. О проекте "Первой Виктории " один раз обмолвилась Мэй Тун Лин тогда же, перед парадом. С её слов выходило, что так называлась экспериментальная методика подготовки особых солдат, из которых позже составили бригаду "Первая Виктория". В чем именно была особенность этих солдат, она умолчала. - Почему против? - так же шепотом спросил Хуайсан. - Потому что человек всегда должен оставаться человеком. Не обижает тебя твой брат, только честно скажи? - Не обижает. Я вообще не понимаю, что не так с этой "Викторией"? - Хотели из обычных ребят вылепить идеальных бойцов, а вылепили камикадзе нового поколения. Такие тенденции мы должны были оставить на второй мировой, парень... Ладно, спасибо что навестили А-Нина. Когда он проснётся, скажу, что вы приходили, - он легонько похлопал Хуайсана по плечу на прощание. Удивительно вовремя - из палаты напротив вынырнула медсестра и красноречиво указала на часы. - Еще бы минуту дала, мымра, - прошипел Цзян Чэн, когда они подошли к лестничному пролету. Не Хуайсан толкнул его в плечо: - Она не виновата, тут правила такие. А-Нин без сознания, все-таки. Я помню, когда дагэ был в больнице, меня к нему вообще всего на 5 минут пустили, хотя мы родственники. - Радоваться должен был, к буйным вообще обычно не пускают, - съязвил Цзян Чэн. - Я промолчу. *** Цзян Фэнмянь посмотрел на часы. Который уже раз? Пятый или шестой, наверное. Скорее бы уйти. Нет, ему, конечно, нравилось проводить время с дочерью, да и её жених вполне неплох, но супружеская чета Цзинь заставляла даже флегматичного Цзян Фэнмяня выходить за грани своего терпения. Жена называла его "кусок амебы". И как нужно постараться, чтобы разозлить кусок амебы? Это умеет только Цзинь Гуаншань. - Сыночек, солнышко, пойди погуляй, - он хрипло рассмеялся, махнув рукой с зажатой в ней сигаретой. Пахли они приятно, но так приторно, что кружилась голова. Цзы Юань помахала рукой у лица, пытаясь отогнать запах, и тихонько улизнула на балкон вслед за своей подругой, Мадам Цзинь. На редкость красивая и приятная женщина, жаль, с мужем не повезло. - Сам пойди погуляй, а то скоро плесенью покроешься, - огрызнулся Цзинь Цзысюань, нежно поглаживая толстую кошку. Огромный мэйн-кун задней частью тела находился на коленях Цзысюаня, а передней на коленях Цзян Яньли, которая увлечённо заплетала любимому косички. - Золотко моё, нам нужно обсудить важные дела, - устало продолжал Цзинь Гуаншань. Вечно ласковые обращения сначала казались Цзян Фэнмяню милыми, пока он не узнал, что Гуаншань до сих пор не может запомнить имя собственного сына, что уж говорить о малознакомых людях. - Вот и обсуждайте, мне это неинтересно, - буркнул Цзысюань, поудобнее поворачивая голову. Волосы у него действительно роскошные, как, впрочем, он сам в целом. До пояса, если не длиннее. Интересно, сколько лет потребовалось, чтобы их отрастить? - Так вот, дорогой, у нас возникла небольшая проблема, - жеманно протянул Цзинь Гуаншань, выдыхая клубы чёрного дыма, - Вчера наш коллега-солдатик мне позвонил, сказал, что в последнее время резко участились случаи грабежей на фабриках. Говорит, в некоторых случаях есть пострадавшие. Если проследить за направлением, то идут с Запада на Восток. Последние были в Пекине, скорее всего мы следующие. Считает, что работает какая-то банда. Предлагает усилить охрану. Я думаю, соглашаться, не соглашаться... - Гуаншань покрутил сигарету между пальцами. Цзян Фэнмянь вздохнул: - Тебе решать. Я бы, конечно, согласился. - Ну просто... - Цзинь Гуаншань пожал плечами. Сразу стало понятно, что за "ну просто". К Не Минцзюэ многие люди относились с некоторой осмотрительностью, особенно те, кто был свидетелем ситуации с фейрверками. Лично Цзян Фэнмяню Не Минцзюэ симпатизировал. Обстоятельный мужчина - все всегда по делу, лапши на уши не вешает, как, например, тот, кто сейчас сидит рядом... Да и в общем, Не Минцзюэ отличался большой опытностью и закалкой, несмотря на свой возраст. Цзян Фэнмяня немного веселил тот факт, что когда он с женой уже растил дочку, этот огромный солдафон только учился считать до десяти. - А что вообще за банда, ты не спросил? Что берут, деньги? Кого обирают? - Там шоколадочка что-то решает, я пока особо не вникал, - Цзинь Гуаншань устало прикрыл глаза. Шоколадочка. Хорошо, что не солдаточка. Раньше Мэй Тун Лин он называл именно так, но потом стал путать её с Не Минцзюэ. Постфикс "ка" по отношению к этой женщине казался неуместным, особенно учитывая её размеры. Цзы Юань до сих пор уверена, что это мужчина, сменивший пол. И что за внезапная банда? Грабежи? Опыт подсказывал : тут что-то не так, а что именно не так, не позволяла сказать профориентация. Цзян Фэнмянь по образованию хоть и юрист, работать с настоящими преступниками ему не пришлось. Надо будет на днях нанести визит в Цин Хэ. *** Мэй Тун Лин поправила тёмные очки. Некоторые люди странно на нее косились: октябрь, как-никак. Тем не менее, яркий искусственный свет павильонов торгового центра слишком раздражал чувствительные глаза бывшей снайперши, а свой комфорт куда важнее чужого мнения. Когда она стала так думать? Тем не менее, мысль хорошая. "В ту степь", как сказал бы Минцзюэ. Вечно у него степь фигурирует. Монгольские корни, наверное. Тун Лин по привычке сунула руки в карманы - ладонь нащупала маленькую прямоугольную упаковку. Мятная жвачка. Тун Лин такую не покупала. Откуда она? Наверное, оттуда же, откуда в её сумке, перекинутой, как патронташ, поперёк широкой груди, три с половиной палочки для еды, скрепка, какая-то серёжка, пуговица, конфета, собачья игрушка, чашка... Чашка, кстати, принадлежит Минцзюэ. Тун Лин бы ни с чем её не спутала : эта кое-как склеенная везде, где только можно, и разрисованная неловкой детской рукой - подарок от Хуайсана. Не Минцзюэ берег эту чашку как зеницу ока. Мэй Тун Лин погладила широкую трещину. Не сберег. Смешно. В сумке звякнуло. Пара бутылок любимого фруктового пива - подарок себе на вечер, пусть дома и так обширный запас, лишним не будет. Последние несколько лет без бокальчика-другого чего-то покрепче не выходило ничего : ни заснуть, ни проснуться, ни поработать, ни отдохнуть. Или трех. Или четырёх. Или бутылки. В общем, как пойдёт. Минцзюэ говорил : " Отравляешь свой организм". Ну да, а что? Можно подумать, сидеть на таблетках очень полезно. Посмотри ещё, что вреднее. В уши врезался пронзительный крик. Слева, около павильона с игрушками, безутешно ревел маленький мальчик. Озлобленная мать волокла его за собой, параллельно крича что-то в телефон, прижатый к уху. В голове Мэй Тун Лин что-то как будто щелкнуло, но тут же пропало. По привычке царапнула шрам на щеке - ничего. Когда-то он отзывался болью, это помогало отрезвить себя. Сейчас внутри черепной коробки было совершенно пусто, казалось, даже ветер задувает.Как говорится, были мозги, да сплыли. А Минцзюэ всегда говорил, что А-Лин умная. И ещё так говорила его мама. Мама... Как же её звали? А как звали его отца? Алан, это она помнит. А полное? Мэй Тун Лин порылась в голове, пытаясь вспомнить. Ничего. Для слабоумия она еще слишком молода. Хотя кто знает, для морщин тоже. По старой схеме повторила алфавит, проговорила пару скороговорок в голове. Нет, ничего. Опять что-то щелкнуло. Ю. Что за Ю? Что это значит вообще? Это имя? Нет, мать Минцзюэ звали точно не Ю. В ее имени было два слога. А что такое Ю? Мэй Тун Лин не была уверена, что хочет знать. Тебе пора замуж. Инь и Ян. Голова и шея. Господи Боже. Обрывки предложений все продолжали и продолжали всплывать в ее голове, перекрикивали друг друга, цеплялись за глотку своими маленькими цепкими клычками. Почему здесь лежит эта ложка? Голова и шея. Шея... Ужас-то какой. Кажется, крыша едет. Зря она повторила алфавит дважды, слишком уж активизировались эти мозговые, чтоб их, клетки. Ю. Да что такое!? Мэй Тун Лин фыркнула, как лошадь, тряхнула головой, пытаясь выгнать эти нелепые мысли. Надо выпить. Сейчас. Жалко, ничего крепче пива с собой нет. Тун Лин уже потянулась в сумку, как вдруг в голове снова щелкнуло. "Распитие алкоголя в общественных местах". Ух. Нет, закон нарушать нельзя. " Блядские сукины дети, ебитесь с чертями " - про себя выругалась Тун Лин. Она не была уверена, кому эти слова предназначались. Наверное так, просто, как нервные тики у Минцзюэ. Это, на самом деле, смешно. Особенно раньше, когда он ни с того ни с сего говорил "хлеб ". Просто "хлеб". Хлеб. Тун Лин захотелось хлеба. Хлеба, выпить, а потом опять за работу. Все равно слишком долго гуляет уже, нехорошо отлынивать. Вот и продуктовый. Рядом группа подростков громко переговаривались, косясь на Тун Лин. Она выхватила пару слов: - Это мужик или баба? - Баба, видишь, сиськи есть. - Да не, мужик, по любому. Бла-бла-бла. Как обычно. О том, что она похожа на мальчика, А-Лин говорили с детства. А, собственно, чем? Родилась она с первичными женскими половыми признаками, с возрастом проявились вторичные. Чем она похожа на мужчину? Она не делает женщинам сальных комплиментов, не хватает за задницу молоденьких сотрудниц просто потому, что может. Не решает все вопросы кулаками, не смотрит порно, не лапает женщин в общественном транспорте, не свистит и не кричит мерзости им вслед, не домогается до несовершеннолетних школьниц. Так чем она похожа на мужчину? Мать бы сказала : "Не все мужчины такие". Никто и не говорит, что все. Но большинство. Найти хорошего мужчину, что найти алмаз в навозе - можно, конечно, но копаться в нем как-то не прельщает. Хотя, ей и не пришлось. Пусть не блестящий, но самый дорогой алмаз сам выпрыгнул ей прямо в руки одиннадцать лет назад... - Ты Мэй Тун Лин, верно? Поздравляю с победой, - он улыбнулся, откидывая волосы с лица. Она тогда ничего не ответила, только кивнула, пока какая-то девушка толкнула его локтем: " Не видишь, она не разговаривает! Оставь её в покое!" На уроках он часто передавал ей записки, которые она с трудом могла прочитать. Почерк у него был просто ужасный, и Тун Лин всегда ставили ему в пример : жизненные обстоятельства научили её идеальному каллиграфическому письму. А через пару месяцев он выучил жестовый язык. Специально ради неё - Тун Лин было очень приятно так думать. А потом они сдружились. Он делился с ней едой и помогал с уроками. В этом году она впервые была в кинотеатре... Он подарил ей на день рождения красивую джинсовую куртку - она всегда о такой мечтала. Познакомил её со своими родителями и братиком, таким же хорошим маленьким мужчиной. А-Лин иногда фантазировала, что они - одна семья. И что, что она другой расы - это не важно, главное, что её любят. А потом... - А-Лин, впусти, впусти меня, они погибли, впусти меня, они умерли, умерли... Тун Лин тряхнула головой. Опять бред всякий в голову лезет. Плевать. Она открыла бутылку пива и в пару больших глотков осушила ее. А чашку надо вернуть, наверное, грустит Минцзюэ без неё. *** Сегодня темнело раньше, чем обычно. Всего шесть вечера, а восточная половина неба уже цвета ночи. Темно-синий, с лёгкой примесью чёрного в некоторых местах. Очень красивый цвет. Очень насыщенный. Особенно небо красиво, если смотреть его за городом. Там ещё и все звезды видны - как на ладони, и воздух, к тому же, чище. Как бы странно ни звучало, Не Минцзюэ любил смотреть звезды, приезжая на кладбище. Там они будто красивее всего. Горят, мерцают, кружатся, наблюдают, подмигивают... Ему нравилось думать, что это души умерших людей. Чем ярче звезда, тем чище душа... - Кто ты по знаку зодиака? Петя очень любил звезды. Он сам был похож на звёздочку: в свете фонарей его светлые, почти белые волосы будто бы светились, переливались разными цветами. Не Минцзюэ помнил, как Петя рассказывал ему про созвездия, натальные карты, гороскопы... Некоторые созвездия Минцзюэ бы, наверное, смог найти и сейчас, если бы небо было видно лучше. Просто огня внизу слишком много, вот звёзд и не видно. Это называется "световое загрязнение ". Даже в небе грязь, надо же. - У тебя голова не отвалится? - Хуайсан украдкой засмеялся в рукав. Минцзюэ опустил взгляд. - Не слышал, как ты подошёл. - У тебя такой вид серьёзный, не хотел отвлекать. Что там на небе нового? - Все по-старому. - Смотри, чуть что изменится, сразу уведомляй, - Хуайсан снова захихикал, подходя поближе, и тоже поднял голову наверх. - Тут небо некрасивое. - Конечно некрасивое. Мы же в самом центре города, - Не Минцзюэ развел руками. Вокруг шум, гам, автомобильные гудки. Взрослые возвращаются с работы, школьники и студенты- с учебы. Пятница.Пробки, конечно. Наверное, даже пешком идти до дома будет быстрее. Минцзюэ не хотел опять садиться за руль. Он попытался начать разговор. - Как сегодня в школе? - Норм. По английскому была самостоятельная, - нехотя ответил Хуайсан, переминаясь с ноги на ногу, - Поехали, холодно, - он дернул Минцзюэ за рукав. И возразить нечего. Нехотя он открыл дверь машины, приглашая Хуайсана садиться. - Помогите, кто нибудь! Человеку плохо! Кричала девушка со стороны школы. Вскоре к её голосу присоединились другие. - Дагэ, давай туда не пойдём? - предложил Хуайсан. Поздно. Минцзюэ уже рванулся к источнику звука. Не Хуайсан вздохнул и побежал за ним. Голоса доносились со стороны оранжереи. Не Минцзюэ уже давно скрылся впереди. Вот уж действительно, непостижимая скорость для такого крупного человека. Мимо пробежали врач, медсестра, ещё несколько юношей и девушек. Среди всех Хуайсан узнал Цзян Чэна с красным от одышки лицом и растрепавшимися волосами. - Что там такое? - Физруку плохо стало, - задыхаясь, ответил Цзян Чэн, - Сердце...Хух...Прихватило. Физруку? Он, конечно, в почтенных годах, но не настолько, чтобы слечь от сердечного приступа прямо на работе. Вот и оранжерея. Рядом собралось уже больше десятка человек. Протиснувшись через толпу вслед за врачом, Не Хуайсан заметил знакомое лицо. На земле сидела заплаканая Ван Линцзяо, придерживая безвольно упавшую голову физрука на своих коленях. - Помоги-ка, нужно его переложить, вот так, - спокойно командовал врач, пока медсестра вынимала из чемоданчика необходимые медикаменты. Только Линцзяо легонько толкнула физрука, как он распахнул глаза и захрипел, указывая на закрытые двери оранжереи: - Там! Кто-то дернул двери - заперто. - Там! Висит! Помогите! - он дернулся, пытаясь встать, но медсестра и Ван Линцзяо удержали его. - Проверьте, что там! - скомандовал врач. Кто-то крикнул: - Она закрыта! - Отойдите, - Не Минцзюэ оттолкнул толпящихся рядом с дверью учеников и примерился для удара. Резкий пинок - дверь распахнулась. Зеленеющие деревца, кусты и цветы, укрытые в чудесном маленьком уголке от холода и ветра, цвели и пахли, несмотря на холод, слякоть и грязь. Кусочек дикой природы - будто джунгли в центре города. А с потолочной балки свисала лиана. Нет, верёвка. На ней висел человек. Точнее то, что раньше было человеком. Длинные спутанные волосы скрывали лицо, голова, неестественно вывернутая влево, почти лежала на опущенных вниз плечах. Внизу валялась высокая стремянка. Сзади раздались вскрики и грохот - кто-то упал в обморок. До этого сейчас не было дела. - Все отойдите! Дверей не касайтесь, ничего не трогайте! - крикнул Минцзюэ, преграждая путь в оранжерею. Внутри витал неприятный запах. Не разложение. Что-то вроде рвоты или других человеческих извержений. Люди медленно начали утекать наружу. Цзян Чэна замутило при очередном взгляде на труп. Он когда-то был живой, а теперь... Что заставляет людей наложить на себя руки? А что если... ему кто-то помог? Цзян Чэн уже не знал, какой вариант хуже. Он молча наблюдал, как незнакомый ему мужчина что-то объясняет врачу, пока тот серьёзно кивает. Медсестра встала на защиту двери, пока одни студенты уходили, нередко полусогнувшись и прикрывая рот рукой, а другие так и торчали рядом - ждали продолжения. Хлеба и зрелищ. А что насчёт Цзян Чэна? С одной стороны, ему хотелось пойти домой, с другой - нужно дождаться приезда следователей, интересно, чем закончится, и кто этот человек, который вышиб дверь и так резко выгнал всех из оранжереи. Неужели ему не интересна хотя бы личность погибшего? Кажется, это был парень. Слышался приближающийся вой скорой помощи. И солнце садится. Надо бы позвонить маме, сказать, чтобы не волновалась, но телефон остался дома, правила, как-никак. Может, взять телефон у Хуайсана? Ему-то на правила плевать с высокой колокольни. Кстати, где он? С момента обнаружения тела его не было видно. Цзян Чэн огляделся и чуть не схватился за сердце. За его спиной стоял тот самый огромный мужчина. Вблизи он оказался ещё страшнее - хмурые брови, сдвинутые к переносице, и мешки под глазами придавали ему безумный вид. Рядом, совсем теряясь на его фоне, переминался с ноги на ногу Хуайсан. - Вот ты где! - Цзян Чэн натянуто улыбнулся. - Привет, - Хуайсан вяло кивнул, поднял взгляд на мужчину, недовольно сморщив нос. - Дагэ, чем там так воняло? Кошмар. Это и есть его брат. На вид больше смахивал на отца или дядю, если учитывать, что они родственники. Так и не скажешь. Какая-то злая шутка генетики. Даже с Мэй Тун Лин у Не Минцзюэ больше общего : хотя бы приметный орлиный нос. - Чем-чем, обделался он. Обычное дело,- меланхолично отозвался Не Минцзюэ. Хуайсан сглотнул и уставился на свои ботинки. Теперь еще про трупы говорить. Да ни в жизни. - Эм, меня Цзян Чэн зовут, мы с Хуайсаном дружим, - Цзян Чэн протянул Не Минцзюэ руку. Тот уставился на нее, будто не знал, что с ней делать. В итоге ограничился кивком головы. Повисла тишина. Разве после знакомства не полагается что-то говорить? Наверное, Не Минцзюэ в детстве не учили правилам поведения в обществе. В пещере рос. Хотя, судя по его акценту, он не отсюда. Тоже странно - Не Хуайсан говорит без акцента. - Ты есть хочешь? - спросил Не Минцзюэ не то у Хуайсана, не то у Цзян Чэна. Ответил Хуайсан: - Кусок в горло не лезет после такого. - Чай? - предложил Минцзюэ. Хуайсан кивнул. - Цзян-сюн, ты тоже, пойдём погреться, - сказал он, указывая рукой в сторону парковки. - Вы не местный? - поинтересовался Цзян Чэн, растирая руки. - Относительно. В детстве жил в Монголии. А нет, не в пещере. В степи. Снова тишина. Да что ж такое-то. Первым не выдержал Хуайсан. Указал на пакет на сиденье, спросил: - Это обед А-Лин? Она сегодня не пришла? - Нажралась хлеба - пять буханок за раз. Какой там обед, - Минцзюэ махнул рукой. Пять буханок. Цзян Чэн не думал, что какой-то человек сможет съесть так много. Хотя, учитывая габариты человека, все возможно. Его взгляд зацепился за салонное зеркало с маленькой наклейкой-звездочкой в уголке. Он его уже видел. Как и салон в целом. Точно, машина та самая, на которой первого сентября их с Вэй Усянем подбросила до дома Мэй Тун Лин. Они с Не Минцзюэ ездят на одной машине? Подруга, как же. - Вы с ней живёте вместе? - аккуратно поинтересовался Цзян Чэн. Спросить "Вы встречаетесь?" не хватило духу, но в итоге вышло, кажется, ещё хуже. Не Минцзюэ сурово глянул на него и внезапно рассмеялся. - Ни за что, - наконец ответил он. Смех у него ещё громче, чем речь - кажется, уши сейчас откажут, - С чего такие выводы? - Я уже видел эту машину. - У нее просто нет своей. - Она могла бы и не брать её у тебя каждый раз, как ей нужно меня подбросить! - вклинился Не Хуайсан. Не Минцзюэ нахмурился. - Ты сядешь к ней на байк только через мой труп, понял? - Водит она, вроде, аккуратно... - пробубнил Цзян Чэн. Не Минцзюэ хмыкнул: - Потому что машина чужая. Ясно. Это все, конечно, интересно, но если Цзян Чэн не позвонит маме в ближайшее время, то домой может не возвращаться. - Можно с твоего позвонить? - он указал на телефон Хуайсана. Тот молча кивнул. Солнце почти село. В полутьме врачи в белых халатах, забравшие физрука в свою машину, казались призраками, уносящими его душу. А потом призраки направились в оранжерею. Прибыла полицейская машина. Мама, конечно, была вне себя - из всей её тирады Цзян Чэн понял только пару слов. Главное, что ему трындец дома. Сзади хлопнула дверь. Не Минцзюэ вышел и так тихо, как только мог,сказал : - Если собираешься ехать, лучше сделай это сейчас. Будут допрашивать - до завтрашнего утра домой не попадёшь. - Тогда поеду, - Цзян Чэн кивнул, махнул Хуайсану на прощание и побежал к остановке. Полицейские оцепляли оранжерею. - А можно мы тоже поедем домой? - спросил Хуайсан. Минцзюэ покачал головой. - Позвоню А-Лин, пускай заберет тебя. Посиди в машине, она скоро будет. - А ты? - А я буду позже. От мысли, что ему придётся сидеть дома одному, Хуайсана бросило в дрожь. - Я лучше тут тебя подожду. - Тогда готовься, ближайшие пару часов домой мы не попадём. Дело жареным пахнет. Минцзюэ ушёл. Хуайсан смотрел ему вслед. Совсем как в "тот раз". Он собирается помогать расследованию? Давать показания? А ордер есть? Допуск? Хуайсан не особо понимал, как там и что делается. Зачем постоянно лезть на рожон? Камикадзе нового поколения. Хуайсан открыл телефон и вбил в поисковике "Первая Виктория".