- Неприкасаемый -

            Иногда Кёя задумывается, что они разные.       Как солнце и луна, мягкое и твердое, зима и лето. Это мало волновало Хибари, так как подобная тема его не тяготила.       До этого момента.       Когда ты начинаешь думать, что совсем не пара ему. Пусть парой себя и не считаешь.       Хибари слышал, как некоторые из Вонголы обсуждают Дино. Порой затрагивая его интерес к Кёе. Они не могут понять: он мазохист? Нормальный человек, не будет так отчаянно тянуться к холодному и резкому парню. Не будет ради него откладывать дела, чтобы пару дней побыть рядом. Да и… у них мало общих интересов. Почему бы Дино не найти кого-то другого? Кто будет разделять его хобби?       На этих словах Гокудера и Ямамото получили тонфа в ребра, оставаясь лежать и материть Хибари за его резкость. Только Такеши пытался как-то успокоить Хаято, обнадеживая тем, что эти двое сами разберутся.       Именно подобные обсуждения начали тревожить хранителя Облака. Ведь одна мысль, что рядом с Конем будет какая-то расфуфыренная стерва… бьет прямо по легким, оставляя неприятный осадок внутри брюнета.       Так Хибари и ходит последующие дни в недовольном настроении из-за навязчивых мыслей о Дино. Он начал бояться, что вскоре Мустанг успокоится. Перестанет отдавать Хибари все свое внимание и время. Свою нежность, которой у него в избытке.       Это раздражало. Мало того, что этот чертов Конь не приезжал вторую неделю, так ещё и редко писал. Хотя обычно от него поток бесполезных сообщений, которые все о том, что он сильно скучает.       Неужели до него и эти глупые слухи дошли? Дино наконец-то понял, что школьник и Босс одной их сильнейших семей — это абсурд?       Настроение не улучшалось, по-моему, оно становилось только хуже.              Когда Каваллоне все-таки приезжает, Хибари старается держать себя в руках. Хотя ударить его и упрекнуть в отсутствии сильно хотелось. По большей части потому, что Кёя соскучился. Чертовски сильно. С силой волей Хибари просто пропускает его на порог своего дома, холодно отчеканив свои претензии.       — Я скучал, Кёя, — не успевает глава Дисциплинарного Комитета закрыть дверь, как Мустанг заключает его в объятия.        Черт, он хотел этого. Хибари так трудно признаться себе в том, что он желал этого травоядного, что руки непроизвольно сжимаются прямо на его куртке. Хочется снять её к хренам собачьим. Зачем этот Конь её носит? На улице вроде не веет холодом!       Тупое травоядное.       — Мы разные, — залпом выпаливает Кёя, сжимая челюсть покрепче.       Ему несвойственно орать. Хибари всегда сдержанный, даже дерется с некой пассивной агрессией. Сейчас как-то ругаться было бы не к месту. Но прояснить ситуацию… надо.       Хотя бы немного.       — Ты о чем? — Дино не отпускает. Лишь отстраняет голову, чтобы посмотреть на своего ученика.       — Не заставляй меня повторять, — процедил Хибари, намереваясь как-то отступить назад от Каваллоне. Но, тот даже не собирался отпускать его, — Мы слишком разные. Уверен, ты сам заметил, что общих интересов между нами нет.       Дино внимательно слушал, что Хибари пытается ему объяснить. Слова давались брюнету с трудом, он не привык так откровенничать с кем-либо. Ударить за что-то — да. Объяснить словами, что же его тяготит — нет.       Слишком откровенно.       Слишком лично.       — Я люблю тебя, Кёя, — говорит Каваллоне, смотря Хибари прямо в глаза.       Снова растопленный шоколад застилает нежностью зрачок. Снова знакомые руки обхватывают лицо, поглаживая большим пальцем кожу. Снова Хибари не знает, что с этим делать.       Дино теплый       Когда Каваллоне ложится рядом с Кёей на кровати, он греет лучше любого одеяла. Хибари всегда припирается с ним по поводу личного пространства, но никогда не высказывает открытого недовольства. Он не против его объятий. Его шепота, о том, как он рад, что приехал. Не против даже его поцелуев, которые трудно контролировать. Сложно оторваться и правда попробовать уснуть. Трудно сдерживаться и не начать просить первым. Ещё труднее закрыть глаза, пока Каваллоне рядом.       Дино любит кофе       Хибари не понимает, как конь может литрами пить эту черную гадость. Мустанг ему уже как-то объяснял, что это все по привычке из-за работы. Что приходится пить его даже ночью, так как документов много, а Босс Каваллоне один.       Кёя все равно думает, что кофе отвратителен.       Кёя думает, что привкус кофе у их поцелуя терпим.       Дино уставший       Хранитель Облака никогда не любил внезапные визиты Мустанга. Этот Конь так много себе позволял, что иногда совсем забывался. Постоянно заваливается к Хибари на порог после длительного отсутствия. Уговаривает приютить его, так как ближайший отель теперь весь забит охранниками и подчиненными семьи Каваллоне. А после весь вечер Мустанг просит лечь рядом. Кёя всегда отказывает, показывает на диван и твердит ему, что большего может не ждать. У Дино нет выбора, он всегда соглашается.       Вот только… Когда Кёя по итогу не может заснуть, зная, что неподалеку есть одно белобрысое животное, он идет к нему. Лечь рядом, позвать к себе — неважно. Лишь бы тот рядом был. Но Дино ночью всегда со светильником и своим ноутбуком на полу, постоянно что-то пишет, читает. Иногда засыпает, но сразу приходит в себя.       Кёе не нравится видеть его таким. Еще больше не нравится, что внимание Дино не на нём, а на каких-то бумажках. Потому Каваллоне всегда гнать надо, обещая, что Хибари будет рядом.       Так легче.       Так спокойнее.       И уставшим под утро становится Кёя, ведь всю ночь только и мог, что смотреть на спящего Коня. Следить, чтобы тот снова не ушел по делам.       Дино нежный        Не трудно понять, что в их «отношениях» вся нежность и забота в Дино. Его улыбка, его касания, его слова — все топиться в нежности и заботе, что у Кёи не хватает хладнокровия такое игнорировать. Еще хуже, когда такое достается не только хладнокровному члену Дисциплинарного Комитета, а еще кому-то. Будь то семья Вонгола или какая-то школьница, что натыкается на Мустанга, когда тот ждет Хибари.        Хибари это бесит.       Хибари это раздражает.       Почему этот Конь так со всеми приветлив? Так добр?!       Слишком трудно игнорировать такое и Кёя сразу начинает в пассивной ярости бить Дино. То тонфа под ребра, то холодные отговорки. Поговорить? Нет. Хибари проще силой все решить, пусть Каваллоне и не понимает за что и почему…       — Тебя очень трудно любить, Кёя, — проговаривает, слегка улыбнувшись Дино, — Ты никогда не скажешь напрямую что тебя беспокоит. Тебя трудно на что-то уговорить или дать попробовать что-то новое. Ты очень холоден. Отстраненный, почти не эмоциональный, порой жестокий, — горькая усмешка.       — Тебя никто не держит, тупой Конь, — отстраняется Хибари, прикусив губу. Он знал, что у Дино не стальное терпение. Он все прекрасно понимал, но… — Ты всегда можешь найти себе нежную и добрую девушку. Искать долго не придется, Травоядное, за тобой толпы бегают. Осталось лишь выбрать.       — А я выбираю тебя, — Каваллоне аккуратно касается запястья Кёи, — Всегда буду выбирать. Потому что ты мой, Кёя, — легкий поцелуй в лоб, — Мой красивый Кёя. Мой очаровательный Кёя. Ревнивый. Холодный. Отстраненный, — проводит череду легких касаний губами по лицу, — Но мой. Позволил стать моим.       — Чт… Что ты…       — Мне неважно, о чем говорят другие, — Мустанг переплетает свои пальцы с его, — Мне главное, что думаешь ты, — нежная улыбка, крепкое сжатие.       Хибари нечего ответить. Глупо было задумываться о разговорах всех этих травоядных. Это не их дело, это не их отношения.       — Я думаю, что тебе уже пора меня поцеловать, тупой Конь, — Хибари сжимает его майку и тянет ближе к себе.       — Хорошо, — тихо шепчет Мустанг, прежде чем дотронуться до своего любимого ученика.       Руки расцепляются, чтобы взять Хибари на руки. Чтобы держать еще крепче, чем было. Чтобы Кёя обхватил своими руками шею Каваллоне и не отпускал. Не разрывал этот контакт, который ему так хотелось последние пару дней.       Который хотелось именно с ним…