«Серенада»
Гормоны — это важнейшие наши помощники. Они отвечают за многое, включая чувства грусти, радости, счастья и любви. В особенности гормоны беременной женщины, которые обычно просто зашкаливают, заставляя то плакать, то смеяться одновременно. Лиззи была глубоко беременна. Была похожа на тучного и милого бегемотика, когда в развалочку ходила по башне Мстителей и просила Капитана достать ей печеньки с верхней полки, ведь растущий организм требовал. — Мой нежный бегемотик, — так называл её Стив. Он был просто на седьмом небе от счастья, когда узнал о том, что Лиззи носит его ребёнка. Он носил её на руках, сдувал пылинки, делал массаж уставших ступней, вместе со Старком в ночи искал манго, выращенный именно на Филиппинах, когда Лиззи где-то в Интернете вычитала, что именно манго с филиппинских островов самый вкусный и сочный и распереживалась, что никогда не сможет его попробовать. Ему безумно нравилось, как менялось тело любимой, как розовели щёки, рос животик и прежде тихая и скованная девушка под действием гормонов больше не боялась выражать свои чувства и не скрывала эмоции. И, наверное, поэтому он и прозвал её бегемотиком — Лиззи была милая, любила валяться в кровати до полудня кверху растущим животом, много смеялась и широко улыбалась, но в один момент могла превратиться в одного из самых опасных хищников на реке Нил и разорвать любой спокойный момент своим резким словом, подкрепляя его убойным потоком матерных слов и магии. Лиззи тоже была Мстителем. Ценным кадром в команде, которая сейчас лежала на диване в общем зале и смотрела на Стива большими, заплаканными глазами. — Ты не понимаааешь меня, — завывала Лиззи Капитану, — мне никогда не пели пеееесни. Иногда беременные желания его любимой его ставили в ступор и Стив не знал, что делать. — Никто и никогда не пел мне серенады, — Лиззи шмыгнула носом и протерла мокрые глаза рукавом, — и ты… ты не любишь меня! — Но, бегемотик, — Стив попытался присесть рядом с любимой на краешек дивана, но был жестом остановлен, — я же не умею. Я ужасно пою, от моего пения стёкла в окнах трескаются, а бокалы лопаются. — Не праааавда, — беременную женщину порой переубедить было невозможно. — Ты врёшь. — Не вру, малыш. Мне так говорили. — Нет врёшь! Глаза Лиззи вновь наполнились слезами. Стив присел на корточки рядом и, протянув руку к лицу любимой, смахнул, одинокую слезу. — Ну не плачь, — он погладил девушку по волосам. — Всё же хорошо. — Нет, не хорошо, — Лиззи помотала головой, — мне никто никогда не пел серенады. А мне это важно. Очень. И ты. Ты этого не понимаешь. — Ты так хочешь, чтобы я тебе спел? Даже если мой голос похож на скрежет ржавого металла? — Да! — Воскликнула девушка. — Ты же отец нашего будущего ребёнка, а нам с ним важна эта серенада. Стив улыбнулся и устало вздохнул. Расстраивать любимую он не хотел. Пришлось подниматься с корточек и с важным видом отступил на шаг назад. — Что ты делаешь? — Лиззи шмыгнула носом и непонимающе уставилась на Кэпа. — Готовлюсь петь серенаду. — Ответил он. — Готова? Девушка затаила дыхание и кивнула. — Хорошо, мой милый бегемотик, только не плачь больше, — Стив вымученно улыбнулся, — но учти, по памяти я знаю только одну песню. И то она про Рождество. Была популярна в 1940-х, звучала из каждого утюга.I'm dreaming of a white Christmas
Я мечтаю о белоснежном Рождестве,
Just like the ones I used to know
Таком, как те, что я видел прежде,
Where the treetops glisten
Когда кроны деревьев сверкали,
And children listen to hear sleigh bells in the snow
А дети прислушивались к колокольчикам саней на снегу.
Стив пел громко, но стёкла в окнах не трескались, а бокалы не лопались. А всё потому, что пел он красиво. Глубоким голосом с хрипотцой. Таким мягким и обволакивающим, что хотелось закрыть глаза и погрузиться в эту теплоту, забыв обо всем остальном на мгновение или два. Лиззи слушала с открытым ртом. Не могла поверить, что её любимый так красиво поёт. Ей захотелось найти того человека, что внушил Стиву, будто тот петь не умеет. Найти и как следует проверить его слух — вдруг медведь на ухо наступил, повредил и спасать уже было нечего, вот он и не понял на сколько красивый голос у Капитана. — Ну как тебе? — Спросил Стив, закончив петь. — Это было невероятно. — Тихо произнесла Лиззи. — На столько ужасно? — Что? — Девушка удивлённо захлопала глазами. — Нет! Наоборот, ты поёшь будто Бог. Очень красиво, Стив. Оказывается, ты идеален во всём. — Правда? — Не мог поверить Капитан. — Конечно, — улыбнулась Лиззи, — иди ко мне, поцелую тебя и стребую ещё одну серенаду! Только на этот раз о любви. — Хорошо, — весело рассмеялся Стив.