Утраченное небо

В силу возраста, насчитывающего каких-то девять лет, Руци была беспечна. Девочка в коричневом платьице в клеточку влетела в открывшую дверь Саваду со скоростью и убойной силой маленького астероида. - Боже! - воскликнула Ëру, на рефлексах чуть не врезав локтем по макушке гостьи - Я же могла тебя покалечить! Крепко обнимающая девушку за талию Руци подняла на неё сверкающие, словно солнечные вспышки, ярко-оранжевые глаза. - Я так скучала! - затараторила девочка - Ты совсем меня не навещала! Как же так? Совсем обо мне забыла! Бросила! Месяц! Потом два! Три! Шесть! - Не могла я оставить тебя на полгода, - с едва заметной растерянностью нахмурилась Савада, гладя Руци по кудрявым коричнево-красным волосам. - Могла, уж поверь. Ëру перевела взгляд с веснушчатого лица девочки на её спутницу. - Привет, док, - натянуто улыбнулась девушка, представляя, как ей сейчас влетит. Беспокойство Савады имело основание, ведь стоящая на крыльце женщина среднего роста с чёрными, забранными в низкий пучок волосами и глазами цвета слоновой кости выглядела очень недовольной. Резкие черты лица вкупе со следами усталости придавали её эмоциям большую яркость. - Твоя девчонка мне весь мозг через трубочку высосала, - едва сдерживала раздражение итальянка - мало того, что ты скинула её на меня без моего согласия, так теперь мне ещё и пришлось везти эту неугомонную к тебе. Я врач, а не нянька, если ты вдруг забыла! - Мне так стыдно, что я доставила тебе столько хлопот, Сиера, - Савада очень постаралась, чтобы её извинения прозвучали правдоподобно. Судя по задергавшейся чёрной брови Гвидиче, Ëру она не особо поверила и акт насилия не совершился лишь потому, что в коридор вышел Фуута. - Сестрица, мама спрашивает кто ... Завидев Руци, мальчик замер. Маленькая итальянка скользнула по ровеснику незаинтересованным взглядом и ещё крепче обняла девушку. Савада и Сиера удивлённо наблюдали за тем, как Фуута вначале покраснел, потом побледнел, а затем вообще пошёл красными пятнами и начал заикаться. - И часто он так? - спросила Гвидиче, внимательно рассматривая ребёнка. Ëру молча указала на Руци, на что Сиера хмыкнула и покачала головой. - Надо же, - Реборн, как обычно, появился с неожиданностью прыщика на жопе - здесь сама Кукушка. Девушка почувствовала, как напряглась её подопечная. Тонкие ручки девочки сжали Саваду, будто стальной обруч. Стоящий на тумбочке киллер с затаенным весельем смотрел во враждебно посверкивающие глаза Руци. - Она не любит, когда упоминают это прозвище. Ëру вежливо улыбнулась, но аркобалено без труда распознал в её словах угрозу. Это лишь пробудило интерес проклятого младенца. - Ты наверняка проголодалась? - девушка нежно взяла лицо Руци в ладони, успокаивающе заглянув в её потемневшие глаза - Фуута проводит тебя на кухню. Мама приготовила достаточно, так что не стесняйся. Девочка неуверенно поджала губы, но всë же разжала руки, выпуская Саваду из объятий. Огрев киллера настороженным, неприязненным взглядом, Руци прошмыгнула в дом. - Чего виснешь, малой? - уперев руки в бока, спросила у мальчика маленькая гостья. Ëру усмехнулась и вновь повернулась к Сиере. - Заходи тоже, - предложила девушка - отвратительного кофе у нас конечно нет, но какой-то должен быть. - Отвали, Савада, - нахмурилась Гвидиче - я возвращаюсь в Италию. Женщина выглядела очень измотано. Мужская голубая рубашка, заправленная в юбку карандаш, была сильно помята, а под узковатыми вытянутыми глазами залегли тени. - Останься, - попросила Ëру и, виновато улыбнувшись, добавила, указывая на бедро - мне бы не помешала твоя помощь. Несколько секунд Сиера одним только взглядом объясняла девушке, как ей надоела беспомощность подростка и неприятности, в которые она её втягивает. - Серьёзно, Савада, - ворчала Гвидиче, переступая порог - почему ты вечно в обнимку с проблемами? Знакомый бубнëж вызвал у девушки улыбку. Пока итальянка скидывала туфли, Савада бросила взгляд на тумбочку, но Реборна там уже не было. - "Надеюсь, он ничего не наговорит Руци," - с лёгким беспокойством подумала Ëру. Сиера сказала, что не дотронется до девушки, пока та не помоется и запихнула её в душ. Сама же Гвидиче осталась в комнате Савады. Женщину не удивило ни зашторенное окно, ни припрятанное рядом с кроватью оружие, ни аскетичная обстановка. В конце концов у Ëру не было шанса вырасти другой. И от той девочки, что Сиера встретила почти много лет назад, ничего не осталось.

* * *

*около шести лет назад* Узнав, что Гвидиче оставила армию, вся династия военных врачей, из которой она вышла, завертелась в гробах, тревожно стуча старыми костями. Женщине тогда было около двадцати семи и, потеряв на службе слишком многое, она переживала не лучшие времена. Сиера жила в узком двухэтажном старом домике, втиснутом между двумя зданиями. Прежде это была клиника её дедушки по материнской линии. Однако об этом свидетельствовали лишь пара коек на втором этаже, да некоторые инструменты. Ветхое место в неблагополучном районе, но Гвидиче тогда большего было не надо. В день, когда она встретила Саваду, стояла невыносимая жара. Солнце беспощадно палило и пока женщина дошла до мусорных баков, стоящих в небольшом тупиковом промежутке между домами, ей прилично напекло. Именно поэтому Сиера вначале решила, что тяжелое прерывистое дыхание ей просто мерещится. - "Может, собака?" - подумала Гвидиче, настороженно подходя ближе. Армия научила её быть бдительной. Женщина почувствовала, как инстинктивно напряглось её тело, готовое к реакции "бей или беги". Осторожно заглянув за контейнер, Сиера увидела в тени ребёнка. Девочка лет десяти, сидела на земле, прислонившись к стене и рвано дышала. На еë смертельно бледном лице ярко выделялись карие глаза, с досадой и тревогой смотревшие на Гвидиче. Однако не затравленный взгляд заставил виски похолодеть от страха и не боевой нож, зажатый в ослабшей руке ребёнка. Дело было в крови - она сочилась сквозь пальцы девочки, прижимаемые к животу, и виднелась на подоконнике единственного окна, выходившего в слепой проулок. Судя по осколкам стекла и неестественно вывернутой лодыжке, ребёнок попал сюда именно через это окно. - Я помогу, - уверенно произносит женщина, понимая, что время вновь стало её главным противником. Сиера опускается рядом с девочкой, быстро снимает с себя кофту. Солнце тут же впилось в сильные плечи Гвидиче, но она не обратила на это внимание. Всë в этой ситуации не нравилось женщине. За липкой от крови ладошкой оказалось сквозное пулевое отверстие. - "Дерьмо," - думала Сиера, прижимая кофту к ране. Ткань стремительно намокала, кровь облизывала пальцы Гвидиче, мешая сосредоточиться. - "Что же делать?" Плавающий взгляд девочки не мог дать ей ответ. Надо позвать на помощь, но женщина не могла этого сделать, ведь те, кто стрелял в ребëнка могли быть совсем рядом. Сиера перетягивает кофтой рану девочки и подхватывает её на руки. Она не сможет одна провести операцию в клинике, но там хотя бы удастся восполнять кровопотерю до приезда скорой. Кровь неприятно касается голой кожи, а ребёнок тихо постанывает в такт широким шагам. Гвидиче впервые испытывает столь противоречивые чувства к пациенту. Отвращение, жалость, тошнота - всë это смешалось в единую вязкую массу, медленно заполнявшую внутренности. Женщина не сразу поняла, что тому было причиной. Присмотревшись к бледному лицу, Сиера поняла, что девочка напоминала больше раненого бойца, нежели пострадавшего ребёнка. Плотно стиснутые зубы, хмурый взгляд, пытающийся удержать сознание на плаву, сжимаемый в онемевших от кровопотери пальцах нож. Никаких криков и слез, она будто чётко понимала, что если издаст звук, то её заметят. - "Кто же ты такая?" От тревожных мыслей Гвидиче отвлёк топот ног за спиной. Она поняла, что это по их души, ещё до того, как её настиг предостерегающий оклик и звонкие щелчки снимаемых с предохранителя пистолетов. - Стой на месте. Холодный мужской голос с интонацией, которую ни с чем не спутаешь, ясно давал понять: ослушаешься приказа - умрёшь. Сиера замерла ещё до того, как осознала это. Солнце нещадно палило, но Гвидиче пробивал холодный пот. Она прекрасно понимала, что происходит. В отличие от ребёнка, чей растерянный взгляд шарил по небу, пытаясь что-то отыскать в его голубой бездне. Женщина пристально рассматривала окруживших её преступников. Мафиози в классических костюмах даже не пытались быть незаметными. Это явно говорило не в пользу Сиеры. Район неблагополучный и на звуки стрельбы никто даже в окна не выглянет, не то, чтобы заступиться. Руки Гвидиче постепенно затекали, а кровь девочки, щекоча, стекала по коже до ремня джинс. - Отдай её, - спокойно говорит мужчина напротив, держа Сиеру на мушке. В ответ на это женщина крепче прижимает ребëнка. Время ехидно смеётся над ней, а судьба тычет невидимым пальцем из чёрного дула. Вот дура. Гвидиче не участвовала в настоящих боевых действиях. В мирное время армия помогала населению во время катастроф и женщина отлично запомнила, что испытала, увидев множество изуродованных тел впервые - ничего. Трупы - это трупы. Они ничего не чувствуют и больше ничего не значат. И сейчас Сиера могла к ним присоединиться. Однако Смерть перестала пугать Гвидиче, с тех пор, как забрала последнего, кто был ей дорог. Станет ли женщина о чëм-то жалеть, если умрёт сейчас? Вряд ли. Протяжный, болезненный стон ввинчивается в мозг колючей проволокой, вырывает Сиеру из удушающих мыслей. Она смотрит на умирающую девочку, ставшую балластом, удерживающим её на земле. Оставить этого ребёнка наедине с жестоким миром слишком безответственно. Гвидиче уже собиралась внезапно рвануть вперёд, чтобы сбить мужчину перед собой, когда вдруг громкий голос, прорезал гудящий от жары воздух: - Ложись! Женщина столько раз выполняла эту команду, что телу даже не нужно было одобрение сознания, чтобы оказаться на нагретых камнях мостовой, бережно прижимая к себе раненого ребëнка. Звуки стрельбы оглушили Сиеру. В ушах раздавался монотонный писк, перекрывавший голос склонившегося над ней молодого человека. Он протягивал Гвидиче руки, бесстрастно глядя на неё зелёными глазами. Коротко стриженные тёмные волосы, шрам, пересекающий левую бровь, спокойные черты лица - молодой человек внушал доверие и отталкивал одновременно. - Мы окажем ей помощь, - прочитала по губам женщина. Сиера нахмурилась и села, всë ещё держа в руках ребëнка. Окружавшие еë прежде мужчины, лежали на мостовой, которую окрашивала свежая кровь, резво растекающаяся между камней. Тех, кто ещё шевелился, добивали новые мафиози, практически неотличимые от прежних. - Если ты не отпустишь молодую госпожу, - к Гвидиче вернулся слух - я прострелю тебе руки. Почему-то женщина не сомневалась в его словах. Они были сказаны без какой-либо враждебности, только рациональная просьба поспешить. - У неё мало времени, - произносит Сиера, передавая девочку. Чёрная машина, взвизгнув тормозами, остановилась рядом, клацнула открывшаяся дверь. Гвидиче хотела встать, но поняла, что не может. Действие адреналина закончилось и сейчас на женщину навалилась ужасная тяжесть. Служба, которая, как оказалось, ей совершенно не подходила, оставила Сиере в подарок легкое ПТСР и хроническую усталость. Доползти бы сейчас до дома и завалиться спать в шкаф, подальше от звуков и всего мира. Неожиданно плечи Гвидиче накрывает пиджак. Недавний молодой человек со шрамом и окровавленной рубашкой сдержанно кивает женщине и возвращается в машину. Сиере отчего-то становится легче. Она заворачивается в пиджак и медленно встаёт, глядя вслед автомобилю. - "Надеюсь, с этой девочкой всë будет хорошо..."