***
Уилбур встала у двери, мысленно репетируя предстоящий диалог со сводным братом и остальными членами семьи. Ей было неловко от одной только мысли, что она должна была вновь с ними встретиться, но всё же она решилась пойти на этот отчаянный шаг. Сделав пару неуверенных стуков в дверь, первая леди словно оцепенела и в страхе попятилась назад, чуть не спотнувшись о небольшой камень, стоявший за ней, и не упав. Дверь со скрипом открылась, а на пороге показался Филза. Только он заметил Уилбур, его лицо стало хмурым, но в тоже время там читался какой-то испуг. Сут младшая вытаращила на него свои карие глаза, после чего сглотнула и сказала: —П-привет, пап… Сут-старший сложил руки на груди и начал недовольно притопывать одной ногой по деревянному полу (Уилбур переняла эту привычку от отца). Через некоторое время он раздражённо начал: —Вернулась-таки… А я уж думал, что больше тебя не увижу. Неужели сбежала? Одумалась, поняла, что не сможешь жить с этим извергом и примчалась сюда? Или поняла, что продажа своей чести и чести своей семьи было огромной ошибкой и пришла, чтобы просить прощения? —Отец, послушай, — Уилбур попыталась набраться решимости. — я не ушла от Шлатта, мы всё ещё вместе, просто… Мне бы хотелось увидеть Томми. С ним всё хорошо? Стоило главе Либеральной партии лишь заикнуться про него, так мужчина сразу же изменился в лице. На его физиономии застыло немое выражение животного ужаса. Прошло время, прежде чем Сут-старший смог ответить своей дочери. —З-зайди в дом… Уилбур сделала несколько аккуратных шагов внутрь и закрыла за собой дверь. Теперь они стояли на тераске. Она осмотрелась. Ничего не изменилось, с того момента, как она покинула дом. Хотя что могло изменится за два дня? —Томми… Его вчера не было на собрании нашей партии, хотя он всегда приходил, а ещё мне сегодня снился не очень приятный сон с его участием. Пожалуйста, скажи, что с ним. Отец нервно сглотнул, после чего посмотрел на дочь. В его глазах больше не было прежней злобы, только страх. —Папа?.. Пожалуйста, не молчи, скажи уже что-нибудь! Прошли минуты, прежде чем мужчина смог что-то сказать. —Томми… С ним произошло… такое… такое… —Что?! Что с ним?! Быстрее говори, я нервничаю! Паника нарастала, а сердце Уилбур, казалось, вот-вот выскочит из груди. Почему он медлил с тем, чтобы сказать ей правду? Неужели случилось что-то настолько страшное? —Пока тебя не было Томми попытался… — Филза остановился. Он просто не мог это сказать. Пережитое мужчиной вчера было огромным эмоциональным потрясением для него и его психики, а учитывая то, что он являлся набожным дримстианином… —Что он попытался?! — развела руками Сут младшая. — Если не можешь мне ответить, хотя бы скажи, где он! —Он… в психиатрической больнице… — еле смогла выжать из него она. —Почему?! Что с ним стало?! Первая леди чувствовала, что вот-вот и она потеряет сознание. —Я-я не могу этого рассказать… Но Таббо… —Что Таббо? — чуть спокойнее спросила она. —Он сейчас вместе с Томми. Попробуй набрать его номер. Уилбур достала из кармана брюк телефон. Её руки дрожали, она чуть не выронила его из рук. Кое-как сумев набрать номер, она прислонила трубку к уху и стала ждать. Честно говоря, Уилбур сомневалась насчёт того, захочет ли Таббо с ней вообще разговаривать, но попробовать всё же стоило. Ради Томми. В трубке послышался неуверенный голос. —У-уилбур? Ч-что ва-ам над-до? Всмысле, ч-что вы х-хотите? Уилбур сразу же оживилась и выпрямила спину, после чего заявила: —Ты сейчас с Томми? Где он? Что с ним? —Х-хороший в-воп-прос, мис-ссис Сут, а я-я уже д-думал, что в-вам не интересно. О-он со мн-ной в псих-хиатрической б-больнице, к-которая нах-ходится в наш-шем районе и явля-является ед-динственной тут. Н-надеюсь в-вы знаете, где эт-то. —Да, я знаю это место. Но ты так и не ответил: Что с ним произошло? —Пока в-вас не б-было о-он поп-пытался пок-кончить с соб-бой. —Ч-что?.. Что он попытался сделать?! Уилбур вновь почувствовала, что теряла равновесие, но всё же она смогла удержаться на ногах. Не могло быть. Такое просто не представлялось возможным. Кто угодно, только не Томми. Он не мог такого сделать. Будучи всегда весёлым и позитивным он не мог превратиться в суицидника. Как это вообще случилось? Быть может его попытались убить и выдали это за попытку самоубийства? Надо будет это разузнать. —К-как? Почему? На каком основании? Как он посмел? Это же не правда, верно, Таббо? У Уилбур на лице появилась нездоровая, безумная, нервная, даже истерическая улыбка, взявшаяся, наверное, от безысходности. Первая леди опомнилась лишь тогда, когда Таббо закричал в трубку. —Мис-ссис С-сут! Мис-ссис С-сут! Вы в-вообще м-меня слышите?! —А?.. Д-да… Слышу, слышу. Так почему он так поступил? —Я н-не х-хочу рас-ссказ-зывать вам это по телеф-фону, так как с-службы всё прос-слушивают. Я н-не очень х-хочу им-меть проб-блем в будущем, так что луч-чше приезж-жайте с-сюда, где м-мы пог-говорим с вами глаз н-на г-глаз. —Хорошо. Жди меня, пожалуйста, и никуда не уезжай, я скоро там буду. —Т-тогда до св-видания. —До свидания. Выключив телефон и положив его в карман, Уилбур прошла на кухню, где вновь встретила своего отца. Тот тревожно почёсывал бородку, панически перемещая глаза то на пол, то на потолок. Ему понадобилось время, чтобы столкнуться взглядом с дочерью. —У-уилбур? — спросил он, — Что ты здесь..? А, стоп… да, забыл… На старости совсем память подвела. —Отец, я узнала, что с Томми, и собираюсь навестить его. —Ну иди, — сказал старик с небольшой долей безразличия в голосе. — думаю, ему сейчас как раз нужна твоя помощь. И, наверное, извинения. —Извинения? — удивилась первая леди. — За что? —Сама узнаешь, — ответил Филза, наматывая светлый локон на палец. —Ну л-ладно… Уилбур будто бы подхватила испуганное настроение отца и тоже задрожала. Настроение, которое прямо сейчас витало в воздухе, и насквозь пронизывало весь дом. Пронизывало обшарпанные грязные стены; потрескавшийся потолок, от которого кусками отлетала побелка; гнилые доски на тераске и оторванные куски линолеума. Внезапно она вспомнила про приёмного сына. —А где Фанди? — поинтересовалась она. — Его что-то здесь не видно. —Да, он уехал к своей новой девушке. —У Фанди есть девушка?! И почему я обо всём узнаю последней?! Какого чёрта он мне ничего не сказал?! —А что? Ты же вечно занимаешься политикой, а на ребёнка даже внимания не обращаешь. Логично, что у него от тебя будут тайны, ведь ты практически не общаешься с ним. —Ты же знаешь, у меня обычно нет на это времени. И меня интересует вот что: Уилбур сглотнула и оглянулась по сторонам, заранее чувствуя стыд от вопроса, которого собиралась задать и понизила голос. —А его девушка знает, что у него, кхм… вагина между ног? —А как я могу это понять? Я же в их отношения не лезу. —Эх, — Уилбур кинула на отца грустный взгляд. Не хотелось бы, чтобы и у Фанди были проблемы в отношениях. Но с другой стороны, никто не просил его становиться трансом. Остался бы девушкой — меньше бы проблем было. Хотя его можно понять, ведь к женщинам в этой стране всегда относились как к существам второго сорта. —Тогда до свидания, я полагаю. Глава Либеральной партии развернулась к двери, и только уже было хотела уйти, как её позвал отец. —Уилл! Он встал из-за стола и подбежал к ней. —Уилл, подожди! Не уходи, пожалуйста! Филза развернул её за плечи и крепко прижал к себе. Руки первой леди повисли в воздухе и болтались до тех пор, пока она не сообразила ответить отцу взаимностью. —Ум, пап, что ты… —Доченька, прости пожалуйста! Прости меня, умоляю! В спине главы Либеральной партии послышался хруст, она крепко стиснула зубы. Что это творилось с её отцом сейчас? Она ведь редко обнималась с ним. Последний раз это было, наверное, год назад, и она уже не помнила когда он в прошлый раз проявлял к ней такую сильную нежность. После смерти матери, он стал к ней относиться холодно, а порой даже пренебрежительно. Однако в детстве он являлся совершенно другим. Уилбур помнила как раньше он был добрейшим, нежнейшим, заботливейшим мужчиной, и как сильно изменила его эта трагедия (так же на него ещё и повлияло испорченное Л’манбургское общество). После утраты любимой женщины он стал раздражительным, грубым, придирчивым, трусливым, обидчивым и в целом не особо приятным человеком, и лишь по отношению к своему старому другу Техноблейду он был по прежнему мил. Его образ разительно отличался от того, что видела Уилл, будучи малышкой, и сейчас он как-будто бы пытался вернуть, того доброго мужчину, что был с ней тогда, словно он пытался вернуть прошлое. —З-за что простить? — дрожащим голосом спросила она. —За то, что был жесток к тебе. Я ведь действительно люблю тебя и очень сильно переживаю. Просто вся эта ситуация: сначала революция, потом выборы с твоим участием, позже твой проигрыш на них, внезапная свадьба со Шлаттом и напасть с Томми. —Но вообще-то, ты ведь плохо обращался со мной и до революции. —Да, но я думаю, ты знаешь почему. —Пап, это было семнадцать лет назад. Пора бы уже отпустить эту ситуацию, — она закатила глаза. Её взбесило то, что её отец начал оправдывать своё плохое отношение к ней трагедией огромной давности, вместо того, чтобы просто извиниться. —Неужели ты совсем не скучаешь по собственной матери? — обеспокоенно поинтересовался Филза. —Скучаю ли я по ней? — Уилбур задумалась и отвела взгляд. Она явно сейчас не была готова к этим вопросам, ведь всё, что она хотела здесь — это встретить сводного брата, но уж точно не вспомнить болезненное прошлое. — Ну, как бы сказать… При её жизни ты был действительно лучше. Дед резко отстранился, на его лице вновь появилось прежнее раздражение. —У тебя вообще совесть имеется?! Как бы ужасно она не поступала с тобой, она — твоя мать! —Ладно, извини, — первая леди вздохнула. Спорить с ним сейчас у неё точно не было желания. — Я тоже тебя люблю… —М, береги себя. А то я думаю, что я теперь тебя скорее всего не увижу. —Почему ты так думаешь? — спросила Уилбур. —Не знаю… Шлатт, наверное, не отпустит. —Сегодня же отпустил. К тому же, он мной не повеливает. Я взрослый и свободный человек. —Он твой муж. Уилбур цыкнула и закатила глаза. Основное для неё — это сейчас уйти. Не хотелось бы, чтобы отец вновь закатил эту шарманку о хранительницах очага, беспрекословно подчиняющихся своим мужьям. Это точно не то, что она хотела бы слушать именно сейчас. —Допустим. Хорошо. Я могу идти? —Да, конечно… До свидания… Уилбур вышла с кухни и побрела по коридору. Филза тоскливо посмотрел ей вслед. Его сердце болезненно билось, а на душе опять стало очень тяжело. Всё-таки он любил свою дочь. В потаённых уголках подсознания у него всё ещё остались тёплые чувства по отношению к ней, но смешаны они были с отвращением, неприязнью и неудовлетворённостью. Выйдя на террасу, Уилбур подошла к входной двери и открыла её, но очень сильно испугалась, когда увидела на пороге Техноблейда. От неожиданности глава Либеральной партии отшатнулась и чуть не упала. Свин стоял прямо перед ней и равнодушно смотрел на неё. Несмотря на то, что он когда-то планировал взять её в жёны, на данный момент Уилбур не вызывала у него совершенно никакого интереса, как минимум потому, что его сейчас беспокоило состояние его друга. Сут же, напротив стало интересно почему он здесь оказался, но она не знала, как спросить его об этом, поэтому просто начала разглядывать его тело, от нежелания начинать диалог. Ростом Техноблейд был высок, почти два метра. Несмотря на то, что свин являлся старым, он обладал крепким телосложением и легко мог переносить многие физические нагрузки. На голове его находилась золотая корона (точнее имитация таковой), а одет он был в красный плащ поверх белой кофты и чёрных штанов. Из-под его нижней губы прорывались небольшие клыки-бивни, а взгляд был пугающим. Его грозная внешность в сочетании с его нелепым прикидом заставляла его выглядеть могуче и вместе с тем очень смешно. У свина были очень специфические и архаичные вкусы в одежде, что лишь только портило его шарм, а наличие короны на его голове вообще наталкивало первую леди на мысль о завышенной самооценке у друга её отца. Тем не менее, это молчание не могло продолжаться вечно. —Здравствуй, Уилбур. Отец дома? — спокойным голосом поинтересовался Пиглинов. —Здравствуйте, Техноблейд. Да, дома. А вы зачем пришли? —В смысле зачем? Хочу навестить своего друга Фила после того, что тот вчера пережил, ведь ему было очень тяжело отойти от этого, и ему до сих пор нужна поддержка, а то без неё он бы, наверное, свихнулся. —И то верно. На тераску вышел Сут-старший. —Фил! — обрадовался Техноблейд. —Техно! — обрадовался Филза. Старики обнялись друг с другом. Уилбур улыбнулась и вышла на улицу. Приятно знать, когда у твоего отца был кто-то ещё, кто мог о нём позаботиться, ведь сын и сводный брат обычно не справлялись. Уилбур пошла на автобусную остановку и стала ждать приезда автобуса. Когда он прибыл, Уилбур, стесняясь, зашла в него. Пошарив по карманам, Сут с ужасом осознала, что не взяла с собой денег на проезд. Икс Ди, неужели она теперь будет вынуждена идти пешком? —Миссис Сут! — крикнул водитель. — Что вы у нас здесь забыли? Этот голос вывел главу Либеральной партии из транса. Она виновато поморгала. —Я… поеду с вами… только… я забыла кошелёк дома… Мужчина решил, что он не хочет проблем, поэтому решил пропустить её. —Ладно, садитесь. Сут прошла и села на заднее сидение. Очень зря, ведь именно так она бросалась в глаза большинству существ в автобусе, и те могли смотреть на неё с удивлением, и вместе с тем — презрением и разочарованием. После того, как она вышла замуж за Шлатта многие возненавидели её, так как для них это был своеобразный нож в спину, ведь она была чуть ли не единственным символом протеста против этого барана и надеждой на лучшее будущее. Но она предала их, и ушла к нему, а сейчас почему-то вернулась сюда. Неужели сбежала? Уилбур чувствовала дискомфорт от всех этих взглядов в её сторону, ведь знала, о чём они думали. Теперь всё внимание по отношению к ней было наполнено не восхищением, а обидой и неприязнью. В какой-то момент первая леди поймала себя на мысли, что больше не хочет быть известной личностью. Слишком много боли принесла ей её политическая карьера. Может быть, было бы лучше, если бы она просто бы сломалась под давлением патриархального общества, вышла бы замуж за какого-нибудь мужчину, да хоть за того же Техноблейда, родила детей и прожила счастливую жизнь будучи аполитичной домохозяйкой, которой было бы плевать на то, как живут другие люди кроме её самой и её семьи? Но подождите, она ведь стала заниматься политикой прежде всего потому, что хотела заработать денег для своей семьи! Да и вообще, не надо думать об этом, она не должна сдаваться. Слегка подскочив на сиденьи, Сут машинально ударила себя по щеке, совсем не обращая внимания на людей, что сейчас смотрели на неё. Народ покосился, когда заметил это её неуместное действие, но первой леди тогда было всё равно. Какая теперь разница в том, как она должна себя вести на публике, если теперь никто её всё равно не простит? Хотя это вообще от неё почти никак не зависело! Но всё же Уилбур решила закрыть своё лицо. Сначала ладонями, а затем шапкой. Поскольку она теперь популярна, да ещё и презираема всеми, то её могут запросто убить или попытаться это сделать. Поэтому и необходимо скрываться. Жаль она сразу об этом не вспомнила. Наконец автобус подъехал к нужному месту. Уилбур встала и вышла из автобуса. Когда она проходила сквозь дверной проём, то чувствовала на себе презрительные взгляды существ, уставившихся на её спину, при этом даже не поворачиваясь. Оказавшись на улице, она первым делом осмотрела местность. Чистые, хорошо прибранные дороги заставили Сут обратить на себя внимание. В сравнении с дорогами из её района это было нечто прекрасным, не идеальным, как в развитых странах, но эстетически красивым. Рядом с ней стояла остановка, крыша которой была бардового оттенка с бронзовыми перилами и скамейкой, а в десяти-пятнадцати метров от неё как раз-таки и находилось то самое здание именуемое «психиатрической больницей». Само оно было выполнено в конструктивистком стиле и, как большинство других зданий двадцать первого века, было похоже на маленькую коробочку. Рядом с ним стояло небольшое дерево и было припарковано несколько машин. У входа прямо перед дверьми висела светло-серая табличка с красными буквами: «Психиатрическая больница Пиплбурга номер 1». Уилбур зашла внутрь и сразу же разочаровалась: там были полностью белые голые стены без обоев, внизу изляпанные в грязи, окна без штор и дырявые сидушки. Если снаружи ещё здание выглядело довольно прилично, хоть и весьма скучновато, то внутри творился кромешный ужас. «Вот что с Л’манбургом сделала Дрим СМП», — подумала Сут. — «А вот если бы я стала бы президентом, то обязательно исправила бы это. Но к сожалению, мне не повезло, и президентом стал Шлатт, а он вряд-ли заинтересован в том, чтобы сделать свою страну действительно лучше. Его больше беспокоит власть и так называемые «традиции»». Уилбур подошла к ресепшну и спросила: —Здравствуйте, а вы не знаете, где лежит Томмииннит Сут? Молодая девушка с кошачьими ушками, светло-русыми волосами и карими глазами оторвалась от бумаг и посмотрела на Уилбур. Она удивилась. Не часто к ней на работу ходили такие гости. С улыбкой на лице она ответила: —Здравствуйте, миссис Сут. Или вы теперь Зе-Рам? —Что вы имеете ввиду? —Вы брали фамилию президента после замужества? Я просто не особо интересуюсь новостями и политикой, поэтому так и не узнала много, кроме факта, что вы теперь женаты. —Нет. Я всё ещё Сут. —Тогда хорошо, миссис Сут. Для меня огромная честь, что вы решили посетить это место. Томмииннит находится в десятой палате, которая расположена на втором этаже. —Спасибо огромное. —Пожалуйста. Всегда рада помочь вам. Уилбур нажала на кнопку и вызвала лифт. Войдя туда, за ней проследовал мужчина высокого роста, после чего они поехали. Мужчина смотрел на Сут ненавистным взглядом, и даже создавалось ощущение, что он сейчас плюнет ей в лицо. К счастью, всё обошлось. Как только двери лифта открылись, он резко развернулся и вышел на второй этаж. Уилбур зашагала за ним. Повернув на право она сразу же нашла десятую палату, после чего тихо постучалась. Всё таки, являлось неловким входить без разрешения. Внутри был Таббо, который сидел на краю кровати и держал за руку Томми, который лежал без сознания. Услышав стук, он немного испугался, повернул голову и пошёл к двери. Он открыл её и облегчённо вздохнул, когда увидел там Уилбур. —Здравствуй, Таббо. —Зд-дравстуйт-те, Уилбур. —Что там с Томми? Ты обещал рассказать мне, когда я приеду! —Ах, д-да… Уч-читывая то, как Том-мми с-сильно страд-дал, после в-ваш-шего уход-да, думаю н-нетрудно дог-гадаться, почему он эт-то сделал. Таббо упёрся спиной в дверь, скрестив ноги и руки на груди, а сам наклонил голову и с раздражением стал рассматривать лицо Уилбур. —Это ты сейчас о чём говоришь? — Сут никак не могла понять, что хотел ей сказать племянник президента. —Том-мми л-любил вас. Не д-умаю, что для в-вас это является с-секретом. —Ну в принципе да, не является… Для Уилбур и в правду не являлась секретом любовь Томми к ней. Однако она, конечно же, никогда не собиралась отвечать ему взаимностью. Во-первых: Уилбур не хотела отношений вообще, во-вторых: Томми был её сводным братом; ну и в-третьих: у неё не имелось к нему никаких романтических чувств. —Н-но вмест-то тог-го, чтоб-бы не рас-страивать его, вы предпоч-чли выйти зам-муж за моег-го д-дядю. —Ты обвиняешь меня? —Но ес-сли в-вы действит-тельно виноваты? —Я лишь хотела спасти свою страну! —В-вы нич-чего не см-можете спас-сти. М-мой дядя очень с-суровый и неп-преклонный когда д-дело кас-сается п-политики. Он не б-будет сл-луш-шать вас. Вы д-действит-тельно зря т-так поступ-пили. —Если это так, тогда зачем он вообще решил взять меня в жёны? —Н-наверное, он просто о-оч-чень хочет вас, в-вашего т-тела. В-вы же у н-нас к-красавица. Слово «красавица» он проговорил с таким пренебрежительным оттенком, как будто это являлось это не комплиментом, а оскорблением. По понятным причинам Уилбур испытала дискомфорт. Она и раньше не любила комплименты по поводу своей внешности, а теперь, когда этим оправдывалась «любовь» Шлатта к ней, так и вовсе стало мерзко. У первой леди в горле возник комок из-за чего она прокашлялась. Когда комок исчез, она сказала: —Это очень ужасно. Пожалуйста, больше не говори так. —Н-но ес-сли это дейст-твительно п-правда? Зач-чем вы ещё нуж-жны м-моему дяде, ес-сли в-вы не с-согласны с его взгляд-дами и-и у в-вас нет ни г-гроша в кармане? А он в-ведь бог-гач и не люб-бит тех, кто не с-согласен с ним. —Я понимаю, но мне всё равно неприятно это слышать, так что лучше больше не поднимать эту тему. Сут сглотнула и продолжила: —В любом случае… Может расскажешь по подробнее, что произошло? Хотелось бы, всё же знать немного больше. —Е-его нашли в-вчера в ванной с п-перерез-занными венами. В п-предсмертной записке б-было н-написано, что он не мож-жет жить без в-вас, и ч-что это в-вы во всём в-винов-ваты. В-вот и думайте теп-перь. У Уилбур всё рухнуло внутри, и время словно остановилось. А что если это всё-таки была её вина? Но она же не знала, что так произойдёт. —А м-можно мне посмотреть на него? —Д-думаю, что м-можно. Хотя н-не ув-верен, что он б-был бы рад в-вас в-видеть. —Ну, это уже мои проблемы. Таббо открыл Уилбур дверь, и та вошла в кабинет. Первое, что она увидела — это был как раз-таки Томми, который лежал на кушетке под капельницей. Его светлые волосы были растрёпанны и немыты, а веки — прикрыты. Руки парнишки были перебинтованы. Глава Либеральной партии тихо подошла к парнишке и села рядом с ним на стул, после чего аккуратно взяла его за руку и тихо спросила: —Томми? Томми, ты меня слышишь? —Мммм… Сводный брат Уилбур помычал, поворотил головой, после чего тихонько открыл глаза. Увидев свою сводную сестру он нахмурился. Меньше всего сейчас он хотел находиться именно рядом с ней. —Уилбур?! И что ты тут только забыла?! — возмущённо пискнул Иннит. —Т-томми… Я приехала сюда, чтобы навестить тебя. —Навестить меня? Хах, с чего бы?! Разве ты сейчас не должна быть со своим Шлаттом?! Ты же его так сильно любишь! —Мне просто хотелось узнать твоё самочувствие. —Хотелось узнать самочувствие говоришь?! Оу, ну конечно! Конечно же оно у меня хорошее! Ведь как я ещё могу себя чувствовать, когда ты ушла к Шлатту?! —Томми, не будь ребёнком, ты же сам знаешь, почему я так поступила. —Да, конечно, ты хотела спасти свою страну, но неужели тебе этот Л’манбург важнее меня, твоего собственного брата?! Уилбур вздохнула и немного задумалась. Что для неё было важнее: Л’манбург или Томми? Она даже не знала, что ответить. Уилбур любила её сводного брата, но по-своему, не так, как привыкло думать большинство существ, и в целом, она часто являлась холодной по отношению к нему, также, как и к другим членам своей семьи. Но и Л’манбург глава Либеральной партии ведь тоже очень любила. Она любила свой народ, свои песни и продукцию, но куда больше она обожала фантазию о том, что однажды она может захватить власть в той стране, в которой выросла, и тогда её уже точно можно будет назвать своей собственной, присвоить её, превратить в объект принадлежащий ей самой. Так и не подобрав слов, первая леди лишь пожала плечами, надеясь, что Томми всё же смилуется над ней и поймёт её ситуацию. Иннит лишь истерично хихикнул. —Так вот оно что… Ты просто любишь власть, и она для тебя дороже своего близкого человека. Инниту уже не надо было никаких оправданий, он уже понял замысел Уилбур. —Ну Томми, ты же сам понимаешь, как мне важно это место политического деятеля. Да и к тому же, разве ты сам не планировал занять место президента в следующих выборах? —Хотел. Но я ведь не собирался забивать ни на семью, ни на любовь! —Ну так я и не забивала. К тому же, теперь, когда я приближена к Шлатту, я могу попробывать устроить переворот или как-то иначе устранить его, и тогда мы все вновь сможем воссоединиться. —Нет, Уилл, нет. Теперь уже больше я не буду тебе доверять. Я столько слёз из-за тебя выплакал, столько ночей не спал, столько нервных клеток убил, что мне уже просто надоело. —А кто тебя просил? — грубо перебила его Уилбур, а в её душу вернулось прежнее равнодушие по отношению к окружающим. — Если бы ты бы был нормальным, то не загонялся бы из-за того бреда, который ты сам себе напридумал. Первая леди дрожала от злости. Ну и почему вечно во всём виновата она?! Как же это надоело! —Хах… Вот, как ты относишься к моим проблемам, — на лице Томми появилась нервная и жалобстливая улыбка. — А я ведь думал, что ты хорошая… Но теперь я вообще не понимаю, как смог влюбиться в тебя. Первая леди ничего не ответила, лишь только опустила взгляд полный негодования. —Уйди, пожалуйста, я не хочу больше тебя здесь видеть, — попросил паренёк. —Но, Томми- —Никаких, «Томми», уматывайся отсюда! — огрызнулся он. —Томми, пожалуйста… —Я сказал убирайся, ёбанная шлюха, а не то… Он не успел договорить и надрывно закашлял. Таббо, который всё это время стоял в дверях, мгновенно подлетел к нему и обнял его за плечи. —Томми! — вскрикнул он, — Т-томми, тебе же нел-льзя встав-вать! —П-прости, Таббо. П-просто я уже не могу сдерживаться… —Таббо, с ним всё хорошо?! — вмешалась Уилбур. —Мис-ссис Сут, мне к-кажется вам сейчас л-лучше уйти. —Но почему? Я очень сильно пекусь об его состоянии. —П-поверьте м-мне, так буд-дет намного луч-чше. В том чис-сле и для его с-состояния. Немного помедлив, Уилбур всё же решила послушаться Таббо и выйти из кабинета. Оказавшись в коридоре, она сначала вызвала врача, после чего пару минут так постояла у двери, пока оттуда не вышел Зэ-Рам. —Таббо, ну что?! Что с ним?! —Н-немного п-получше. Я смог ег-го успокоить. Уилбур улыбнулась. —Спасибо тебе. Племянник президента прошёлся по Сут взглядом после чего произнёс: —Ну а всё-т-таки. Вам д-действительно л-лучше сейчас ех-хать домой. —Зачем? На каком основании? —На том, что Т-томми п-пока что больше не х-хочет вас видеть. Он в-всё е-ещё злиться на вас из-за в-вашего безрассудного поступка, и с-судя по всему буд-дет злиться долго. Уилбур вздрогнула. Это Таббо ей такое сказал? Неужели и он тоже теперь ненавидел её? Да в этом мире вообще хоть кому-нибудь можно было доверять?! Стиснув зубы, Уилбур проговорила: —До свидания. —До свид-дания мис-ссис Сут. Первая леди развернулась и вышла в комнату, где находился лифт. Весь её разум был заполнен сегодняшней ситуаций, свалившийся на неё как снег на голову. Уилбур чувствовала вину за то, что произошло с Томми. Быть может, ей действительно не следовало пытаться спасти Л’манбург таким путём. Хотя с другой стороны, чего он ожидал? Она бы всё равно не ответила ему взаимностью. Во-первых, она в принципе не хотела отношений, а во-вторых, она бы точно не стала встречаться со своим собственным братом, пусть даже с не родным. Это Иннитовы проблемы, что он влюбился в свою сводную сестру. Это он принял решение сделать то, что сделал, и Уилбур не в чем винить. Выйдя на первый этаж, Сут ещё раз посмотрела на ресепшн. Не зная почему, она решила, заговорить с той с девушкой, сидевшей там. —Здравствуйте, — проговорила первая леди. —Здравствуйте ещё раз, миссис Сут. Девушка с кошачьими ушками весело улыбнулась ей, а Сут даже и не поняла почему. —К-как вас зовут? Уилбур было стыдно это говорить, ведь со стороны это выглядело очень странно: знакомиться с чужим существом просто так. Но работница ресепшена не разделяла её мнения и наоборот была очень счастлива, что у неё это спрашивает такая личность. —Тина. Тина Киттен. —Приятно познакомиться, Тина. Уилбур неуверенно сжалась и начала топтаться на месте. —Вы что-то хотите? —Да… Можно… Можно задать один слегка странноватый вопрос? Возможно он прозвучит глупо, но мне очень важно знать ответ на него. —Конечно, можно! —Почему вы не ненавидите меня? Тина в удивлении раскрыла глаза. —Что вы имеете ввиду? —Ну, просто… Большинство граждан возненавидели меня после того, как я стала женой Шлатта. —Ого, а почему? —Ну Шлатт… он ведь плохой политик, а я была его соперницей, но уже через пару дней после выборов мы сыграли свадьбу. Вот мои последователи и подумали, что я предала их. Но на самом деле… —Ну я же не интересуюсь политикой. Поэтому и не знаю, чем так ужасен Шлатт. Но какая впрочем разница, если вы его любите? Разве вы должны были отказываться от свой любви к нему, чтобы только угодить другим существам? —Не должна… —Вот и отлично! Главное, чтобы вы были счастливы, а на общественное мнение не стоит обращать внимания. —Ммммм… Да, согласна, спасибо за дискуссию, если это можно так назвать. —Всегда пожалуйста. —До свидания. —До свидания, миссис Сут.***
Когда Уилбур уже стояла на улице она позвонила Шлатту. —Здравствуй, Шлатт. —Здравствуй, Уилбур. Президент, услышав в трубке голос жены, чуть не упал со стула и не заглотил ручку (он прикусил её кончик своим ртом). Он не ожидал, что она позвонит ему прямо сейчас. Но в любом случае, Шлатт был рад вновь услышать её голос, потому что работа с бумагами крайне утомляла его. —По какому поводу ты звонишь мне? Хочешь поболтать? — второй вопрос глава Консервативной партии произнёс как-то мечтательно и романтично улыбнулся, как будто он служил год в армии и никак не мог дождаться, когда вновь встретит её. Сут повела глазами и вздохнула, после чего слегка грубовато сказала: —Вызови мне лимузин, пожалуйста. —А, хорошо, конечно, — немного разочарованно выдал президент. —Если что, я сейчас не дома, а около психиатрической больницы, надеюсь, ты догадываешься, какой именно? —Да, догадываюсь. —Ладно, тогда до свидания. —Эх, до свидания. Уилбур сбросила трубку и начала ждать своего лимузина. Через некоторое время машина подъехала к ней, после чего Уилбур залезла в неё. Двери закрылись, и они поехали. Сут не разговаривала с водителем, но чувствовала, как он всю дорогу смотрел на неё через зеркало, висевшее над лобовом стеклом. От этого ей стало страшно, но она, естественно, не подавала виду. После того, как Уилбур приехала к особняку, водитель схватил её за руку, отчего она вздрогнула, но он не стал делать с ней ничего страшного и просто представился. —Здравствуйте, миссис Сут. Меня зовут Джамбо. Я очень рад с вами познакомиться. —Я…— Первая леди сглотнула. — я тоже, Джамбо. Внешне водитель выглядел как огромный антропоморфный рыжий кот с глазами цвета хакки и полосками на теле. Одет он был в чёрный деловой костюм и в целом смотрелся очень стильно и даже красиво. —Можно, пожалуйста, у вас кое-что узнать? —Что именно? —Вы вчера почему нагрубили моему брату? —Вы это сейчас о чём? —Не прикидывайтесь глупой. Вы прекрасно всё знаете. —Ничего я не знаю! —Моего брата зовут Альберт и он так же как и я работает водителем. Он личный шофёр Шлатта. И он рассказал мне, что вчера вы оскорбили его. —Да он сам виноват! —Да ладно? И в чём же? А не хотите ли ответить за свои слова? —Да оставьте вы меня в покое! Уилбур резко вырвала свою руку и со всех ног побежала в особняк. Открыв дверь, она резко захлопнула её и свалилась на пол. Даже оказавшись дома, страх по-прежнему не пропадал. Кто такие эти Альберт и Джамбо и что они собирались с ней сделать?! В доме стало как-то невыносимо тихо. Куда подевались все слуги? Встав на ноги, Уилбур пошла в свою комнату, заперлась там и не выходила даже поесть вплоть до прихода Шлатта. Забившись в углу кровати, она решила скоротать время и продолжила читать вчерашнюю книгу, даже несмотря на то, что она ей не понравилась. «Девушку насильно за волосы вытащили из комнаты, и одели в свадебное платье, после чего, таким же грубым образом запихали в машину и повезли в церковь. Там её уже ждал её жених. Он был старше девушки лет на десять или пятнадцать, некрасивым, но являлся очень богатым и был одет в дорогой костюм. На его лице сияла зловещая ухмылка. Вскоре их поженили.»***
Шлатт вернулся домой довольно рано: в семь часов вечера, так как особых дел у него сегодня не было. Переобувшись, он пошёл на кухню, где поужинал, а потом решил навестить жену. Дёрнув за ручку, он заметил, что дверь закрыта. —Уилбур?! — закричал баран. Ответа не послышалось. Поняв, что она ему не откроет, Шлатт достал из кармана ключ и повернул замок. Когда президент зашёл в комнату, то заметил Уилбур, которая дремала с открытой книгой на лице. Шлатт умилился. С одной стороны, он не хотел будить жену, а с другой, ему было очень интересно узнать, почему она заперла дверь. Но всё же он решил подождать до её пробуждения. Президент пошёл на кухню и приготовил ужин для жены. Уилбур проснулась и протёрла глаза. Заметив, что дверь не заперта она испугалась. Кто открыл её? Она же была заперта. А если бы её убили? Через минуту в комнату вошёл Шлатт с подносом еды на руках и поставил его на тумбочку рядом с кроватью. Увидев, что Сут уже не спала, он спросил её: —Ты почему сегодня заперлась? —Боялась. —И кого же, позволь узнать? —Твоих существ. —А можно поконкретнее? —Твоего в-водителя Альберта и его брата Джамбо. Они сегодня мне угрожали, — дрожащим голосом произнесла Уилбур. —Да ладно? Что-то не верится. Альберт всегда был лоялен ко мне. Однако его брат Джамбо действительно ведёт себя очень дерзко, из-за чего я в своё время перенаправил его работать в лимузинах, а к себе принял его брата, он был более спокойным. —Он когда-то работал у тебя? —Да. Было дело. Они немного помолчали, потом Шлатт сказал: —Но если тебе некомфортно с ними, я могу их уволить. —Да… Сделай это, пожалуйста. —Хорошо. Уилбур вдруг о чём-то вспомнила и спросила: —А почему у нас дома, когда я вернулась внезапно пропали все слуги? —У них сегодня выходной. —Но утром же они работали. —Да, а после двенадцати часов уехали домой. —Но сегодня же вторник. —Я знаю. Просто захотел отдохнуть от них, а заодно и побыть наедине с тобой. Не люблю, когда много существ. —Понимаю, — согласилась Уилбур. Всё вновь стало тихим. Шлатт посмотрел на Уилбур и решил поинтересоваться: —Ну как? Удалось проведать Томми? —Ну да… Но… —Но? —Он… С ним всё плохо. —Что случилось, Уилл? Президент посмотрел на Сут странным взглядом. —Расскажи мне, пожалуйста. —Томми был безответно влюблён в меня, и когда я вышла за тебя, он попытался убить себя. —Так ему и надо. Этот отброс сам во всём виноват. Он получил то, что заслуживает. У Уилбур глаза стали блюдцами. Какое Шлатт вообще имел право так говорить про него? Она воскликнула: —Это мой сводный брат между прочим! За что ты его ненавидишь? Что он тебе сделал? —Он очень сильно раздражает: постоянно орёт и в целом ведёт себя скорее как пятилетняя девочка, нежели как мужик, которому скоро исполнится восемнадцать. —Ну, тут, к сожалению, правда. Меня саму это бесит. —Поэтому я рад, что ты теперь не живёшь с ними. Твоя семья состоит из психически больных существ. —Что это значит?.. —Один истеричка с такими вот наклонностями, другой трансгендер, третий вообще странный и как будто-бы не от мира сего… —А что плохого в трансгендерах? — немного перевела тему глава Либеральной партии. —Действительно, отрезать себе сиськи, что такого… —Мой сын вполне себе полноценный парень, который просто родился в женском теле. —Скорее девушка с шизофренией, считающая себя парнем. —Вообще-то, с гендерной дисфорией. Она есть у всех трансгендеров. —Ой, сейчас бы мне разбираться в сортах говна. Глава Консервативной партии сделал небольшую паузу, потом продолжил: —Трансгендеры никогда не станут тем полом, которым они захотят. И я так говорю не только потому, что это грех в нашей религии, но и потому, что это банальная биология. Люди рождаются мужчинами или женщинами и с этим ничего нельзя сделать. —Что значит в «нашей религии»? Наверное, правильнее «в твоей религии»? Я не верю в Икс Ди, ты забыл? — решила придраться к словам Уилбур. —Не перебивай, — бросил Шлатт. Ещё немного помолчав он добавил: —Я зову твоего «сына» в мужском роде лишь из-за банальной вежливости, но внутри я всё равно буду считать, что «он» никогда не станет настоящим мужчиной. Уилбур чувствовала, что она уже не в состоянии спорить с ним, да и не хотелось; ведь в глубине души она всё же была согласна с мужем, хотя и не полностью. Сут чувствовала, что выдохлась. Ей уже было плевать на всё вокруг. Шлатт заметил нехорошее состояние жены и поинтересовался: —Мне уйти? —Ну, можешь… —Ладно, только можно тебя поцеловать перед этим? Не дожидаясь ответа он поцеловал её сначала в щёку, а затем в губы. Уилбур было плевать на это. Ей было бы плевать, даже если бы Шлатт начал домогаться её, а то и вовсе бы изнасиловал. Ведь Сут казалось, что хуже уже не будет. Всё, что произошло с ней за последнюю неделю настолько вымотало её, что ей уже было просто всё равно. Какая разница? Если он не принудит её сегодня к сексу, то сделает это в любой другой день. Это же являлось очевидным. А ведь и она, и её семья сейчас страдали по сути из-за одного единственного существа. Существа, который меньше, чем за неделю смог сломать жизнь и ей и членам её семьи. Существа, из-за которого теперь будут мучаться и другие граждане Л'манбурга, учитывая то, что он стал президентом. Глава Либеральной партии чувствовала, как сходила с ума, но ничего не могла с этим поделать. Она ненавидела себя за свою слабость и беспомощность. Шлатт, как обычно достал из-под кровати бутылку и пошёл к выходу, но его окликнула жена. —Подожди! —Что, дорогая? — президент повернул голову. —Спасибо, что запомнил мои предпочтения в чае, — поблагодарила его Сут, а неё на лице появилась лёгкая улыбка. —Пх, всегда пожалуйста. Он улыбнулся ей в ответ и вышел из комнаты. Уилбур укуталась одеялом и легла на кровать. Она вспомнила, как когда-то перед свадьбой дала себе обещание выпросить у Шлатта новый дом для её семьи. Но теперь, видя как он относился к ней, она поняла: он не согласится.