Диагноз - Блэк

Выбор был сложным. Как бы мне ни хотелось пообщаться с Нарциссой или Андромедой, я решил поговорить с семьёй сквибов. Я подозвал Кричера, чтобы он подготовил их к разговору. Через полчаса сквибы расположились в самой большой гостиной. Дети не отходили от взрослых ни на шаг. — Здравствуйте, дорогие Блэки, — начал я. — Чтобы не было недоразумений, я вас возвращу в целости и сохранности в свое жилище. Все ли вас устраивает? Требуется ли защита и довольство? Нуждаетесь ли вы в дополнительных средствах? — Нам ничего не нужно, — проговорил самый старший член семьи, дед, Антарес Блэк. — Лишь бы внуки могли ходить в школу. — Хорошую школу я устрою, — пообещал я. — Я вас обеспечу мантиями, метлами и зельями. — Мой отец страдает от проклятия, — сообщила мать семейства. — Он задыхается, ступив в темное помещение, и боится умереть от удушения. Поэтому у нас денно и нощно горит свет. — Понимаю, — задумался я, — я попробую решить эту проблему. Во всяком случае, обеспечу магическим источником освещения и дополнительным финансированием в уплату электричества. — Жена носит под сердцем третьего ребенка, и он будет волшебником, — с гордостью произнёс отец детей. — Отлично! — обрадовался я. — Я открою ученический сейф для вашего малыша. Не волнуйтесь, — успокоил я детей сквибов, — для вас также будет открыт сейф, чтобы вы могли учиться и получить высшее образование. Также я обеспечу подъёмными для развития семейного бизнеса. — Я — краснодеревщик, и сын мне уже помогает. — Превосходно! Я обеспечу вас артефактами и инструментами, чтоб вы не испытывали нужду ни в чём. — Я хочу новую мантию, — смущенно проговорила девочка, младше брата на четыре года, ей было десять лет. — Я знаю, что она мне не нужна, так как мы живем в мире маглов, но… Девочка опасливо обернулась на деда, но тот внимательно смотрел на меня. Тогда она взглянула на меня, а уж моя улыбающаяся физиономия убедила, что я не кусаюсь. Я подбодрил ее, подмигнув. — Я хотела бы в Хогвартс, но меня никто не возьмёт. Я знаю, что мне мантия не полагается, и это всего лишь блажь… — Я понял, — прервал я девочку. — Полный комплект волшебника я куплю этим же летом. Пусть у тебя будет нечто свое и очень, очень волшебное. Девочка покраснела. — Зато твой младший братик или сестричка поступит в Хогвартс. Не расстраивайся, ты увидишь настоящее волшебство. — Я собираюсь оставить вам дом в Годриковой лощине, — добавил я спустя минуту. — Поскольку там живут маги вместе с магглами, вам будет легко устроиться на новом месте. Вы согласны? Семейство оживилось. Оказывается, они снимали квартирку в Лондоне, и в тесноте ютились. На жизнь им кое-как хватало, но купить самим жильё было неподьемной ношей. Так что я им намного облегчил им жизнь, и третий ребёнок будет иметь свое личное пространство. Я в тот же день в Гринготтс подал заявку на оформление им два сейфа. Один — ученический, куда я сложил около трёх тысяч галеонов, второй — семейный на сумму десяти тысяч галеонов. Проценты с этих вкладов могли улучшить их финансовое положение, почем зря тратить не собирались. Более того, они вначале хотели отказаться от моей поддержки, но я уверил, что они могут рассчитывать на меня как главу рода и поддерживать магически. Сквибы — не маги, и немного везения и удачи в делах им не помешает. Поэтому они не слишком сопротивлялись переменам и ушли, весьма довольные, тем же вечером, только довольно поздно. Я собирался провести ритуал очищения и единения для всех Блэков и благословения Магии в качестве поддержки. Я вздохнул, весьма удовлетворенный переговорами. Троюродный дядюшка из Лидса стал следующей жертвой моей благотворительности. Я в упор разглядывал его, изучая, и по верхах заглядывая в его разум. Основы легимиленции преподал мне Северус, и, к своему собственному удивлению, обнаружил, что могу улавливать эмоциональный фон и поверхностные мысли-ощущения. Возможно, я мог бы развить в себе со временем необходимые качества для легилименции. Пока что я отложил в сторону эти эксперименты, так как перестало хватать времени на всё про всё. Хитрый дядюшка только улыбнулся. — Блэк. Ты должен был умереть, но выжил, — вдруг сказал он, чем поверг меня в ступор. В нем магии было с вершок. Иначе говоря, в нем было волшебства максимум на бытовые заклинания. Но силен в гадании и прорицании. Он мог бы этим заработать на жизнь, но предпочитал свои тайны тщательно беречь. Лишь ореол мрака, который окружал мою голову, и дух смерти, поселившийся в сердце, подсказал ему как можно быстрее действовать. Он сам выдал свою тайну, так как оказалось, мое время на исходе. Я пожал плечами, но согласился на ритуал изгнания смертельных духов. Хм, Смерть, переместившая меня в этот мир, не предупреждала о скором уходе. Похоже, здесь и своих, местных смертельных духов хватало. — Вас заклял могущественный волшебник не больше года назад, — пробормотал Альтаир Блэк. Я почти что не удивился. Дамблдор продолжал воздействовать на мой жизненный путь. Когда же ты успокоишься? Альтаир бормотал об испытаниях и удаче, долгой жизни и опасностях. Всё это говорили и уличные гадалки. Только своему родственнику я был склонен доверять больше, и перо послушно записало его душераздирающий монолог. Альтаир сам потребовал перо, чтоб записать предсказание. Ну что ж, поверю на первый раз. В конце концов он выдохся и замолчал, выпивая глоток воды, которую он сам же и наколдовал. Но это было мелкое бытовое колдовство. Как оказалось, в детстве первый стихийный выброс настолько напугал его, что он невольно запер ее внутри себя. К счастью, обскура из него не вышло, так как он начал использовать остатки магии по своему усмотрению, а не по повелению родителей. Он колдовал дома, используя всю магию на бытовые мелочи. На большее его магии не хватало. В результате он стал библиотекарем, потому что был увлечён книгами. Он с жадностью разглядывал мои гримуары, и я на всякий случай решил книги спрятать. Вдруг это какой-то книжный маньяк, ворующий книги? А мне книги дороги. Ему я решил подобрать коллекцию из копий самых редких и существующих в одном экземпляре. Дядюшка Альтаир надолго задумался и начал быстро писать список необходимых книг. Я только хмыкнул. Точно маньяк! Художник мне был интересен не меньше. Он рисовал волшебные портреты, но только по собственному какому-то графику. Звали его Бетельгейз Блэк, но все его знакомые звали его мистер Бет. Завидев Северуса, он разразился комплиментами. — Какие глаза, какой типаж! — начал восторгаться он. Я с трудом успокоил художника, так как он желал писать портрет Северуса немедленно. Мистер Бет достал блокнот и начал делать наброски. Мы с Северусом могли только пожать плечами и незаметно улыбаться. — Да вы увлечены своей работой! — заметил я. — Это — не работа, рисование — это смысл жизни! — возразил мистер Бет. — Я предпочту парный портрет, — мягко сказал Северус. Похоже, этот тип произвел на него большое впечатление, так как столько комплиментов от чужого практически человека, он еще не слышал. — Я нарисую вас вдвоем, когда вам исполнится по сто лет, — пообещал он. — И нарисую отдельный портрет, и это будет бесплатно. Такой типаж, глаза, волосы… — бормотал художник, черкая в своем блокноте. Еще один маньяк. Похоже некоторое безумие сохранялось во всех Блэках, не только в волшебниках. Безумие ложилось на плечи всех чистокровных родов, если только они не вливали свежую кровь, сосетаясь браком с маглорожденными волшебниками. Лишь когда мистер Бет ушел в предназначенную для него комнату, я только задумался, сколько ему самому лет. — Это сам дьявол, — сказал Северус, — он выглядит лет на восемьдесят, только крепким и сильным. Сколько ему на самом деле, боюсь и посчитать. Итак, остались кузины Блэк, с которыми я должен был объясниться. Но я оставил разговоры с ними на потом и привел всех присутствующих в ритуальный зал. И Северуса в том числе. Я собирался представить всю семью перед Магией и просил благословения для всех нас. Убрать безумие и одержимость, нищету и бесчестие, наполнить жизни родных и близких разумом и твёрдой памятью, силой и могуществом. Единство и защиту — вот чего я желал. Магия подействовала непредсказуемым образом. Беллатриса упала в обморок прямо перед родовым камнем и смогла очнуться лишь к концу ритуала. Северус подсунул ей флакончик с нашатырем, и она пришла в себя, удивленно моргая и не узнавая никого вокруг. Сквибы были потрясены творимым волшебством и выглядели умиротворёнными и довольными. Дед, Антарес Блэк, неожиданно освободился от проклятия, а ребенок во чреве матери неожиданно толкнулся, чем привел мать и отца в неописуемый восторг. Дети также не выглядели растерянными заморышами. Появился некий стержень и осмысленный взгляд, будто они узнали некую тайну и намерены хранить её до конца. Как оказалось, дети видели призраков предков, говоривших с ними и клявшихся защищать и помогать на жизненном пути. Оттого дети и прониклись духом волшебства, которого они никогда не видели. Хоть не все Блэки знали катрены и не все были выдающимися людьми с магическими способностями, но все единодушно поблагодарили магию и предков. Теперь род Блэков был силён и обещал возродиться в новом поколении. Даже Гарри был впечатлен и намерен стать достойным наследником Блэков. Будет нелегко, но ему будут помогать. И никто не уйдёт без благословения. Беллатриса выглядела спокойной, когда ее устроили после ритуала в гостиной на кушетку. Регулус казался сильнее и выше, будто магия дала ему укрепиться в силе и ловкости. Северус выглядел более мягким, что было непривычно слушать его речь без язвительных комментариев. — Нарцисса, мы дома? — спросила растерянно Белла. — Что со мной? Я видела страшный сон, где сидела в Азкабане. — Это было взаправду, — мрачно ответил я. — Ты помнишь, за что и почему ты там находилась? Губы Беллы задрожали, а глаза наполнились слезами. И выглядела она весьма потерянной. Она будто не узнавала никого вокруг и вцепилась в руку младшей сестры, как клещ. Что с ней такое? — Северус, проверь, что с Беллой? — Магические показатели в норме, сердце, легкие в норме, мозговая активность слегка нарушена. — Это дементоры виноваты, — сказала Нарцисса, обнимая сестру. — Они влияли на ее душу и мозг. — Белла стала дурочкой, — ухмыльнулась злорадно Андромеда. — Меда, не злорадствуй, — устало проговорила Белла, промакивая платком заплаканные глаза. — Ты будто ребёнок, в самом деле! Я не мог понять поведение Беллы. Она стала нормальной, насколько это было возможно. Существование Волдеморта будто было стерто из ее памяти. Страшная догадка возникла у меня в голове. — Белла, сколько тебе лет? — спросил я как можно спокойней. — Шестнадцать, — ответила она. — Я должна через неделю выходить замуж. Почему на мне это старое платье? Это лохмотья, а не платье Беллатрисы Блэк! Это было старое платье Беллы, и где бы я достал новое? Здесь Белла давно не появлялась, и вряд ли бы здесь хранились женские платья. Хотя можно было спросить Кричера. Тот появился немедленно и сообщил, что ничего нет, а он не портной, чтоб наколдовать благородной леди соответствующее платье и есть только пара платьев тётушки Вальбурги. В общем, Нарцисса увела Беллу в другую комнату и принялась её утешать и переодевать. По-видимому, у Беллы Магия решила убрать половину жизни, не омраченную служением и поклонением Волдеморту. Это было весьма кстати и сняло с моей души огромный груз. Единственное, что требовалось Белле, это наполнить жизнь новым смыслом, на благо и процветание семьи, а не насилием, яростью и убийствами. Гарри потащил Драко за руку вглубь дома. Тот только закатил глаза. Похоже, магия и родственная связь повлияли благоприятно на их отношения, и теперь Гарри и Драко могли хоть немного приятельствовать. Значит, нет вражде и злобы. Нет места для ненависти и противостояния. Может, и в Хогвартсе эти отношения будут заметны? Вот бы посмотреть на лица Дамблдора и учеников, когда Гарри и Драко привселюдно пожмут друг другу руки и будут дружить. Я повернулся к Андромеде. Легкая полуулыбка не давала понимания, о чем она думает. Поэтому я произнёс маленькую речь: — Андромеда Тонкс, урождённая Блэк. Я, Сириус Орион Блэк, прощу прощения за моих и твоих родственников, изгнавших тебя из рода. Да будет моя клятва нерушима и благословение чистым, в том, что я клянусь заботиться о тебе, твоем муже и детях, и родственников со стороны мужа. Да пребудет магия с родом Блэк. Да будет род многочисленным и благополучным! Андромеда кивнула. Та же полуулыбка и многозначительный взгляд. Синие глаза на мгновение засияли и тут же наполнились слезами. Но показать собственную слабость было недопустимо, поэтому Андромеда взяла себя в руки и твёрдо сказала: — Сириус, ты поумнел. Я могла бы подумать, что ты стал другим человеком. Но гриффиндорская честность и прямолинейность неистребимы. Ты все перековеркал и провёл ритуал неправильно. Но ты искренне желаешь мне добра, так что я принимаю твое прощение и благословение. Я рада, что ты мой кузен. В общем, Блэк — это род, а не один Сириус, выжженный из родового гобелена. Кажется, я изменил историю целого рода, который должен был быть уничтоженным за несколько лет в поттериане. Я не хотел быть одним единственным и последним в роду. Не хотел. Достаточно, что когда-то давно в прошлой жизни был сиротой и приёмышем. Потом я создал собственную семью, но ничто не сравнится с пустотой и одиночеством в детстве, когда я мечтал, что меня возьмут в приёмную семью. Приютили меня поздно, был единственным ребёнком, да еще и приемные родители рано умерли. Поэтому одиночество было моим уделом. Но к счастью, все изменилось. Теперь я богат. Богат не в смысле денег, а богат семьей, с представителями которой мне предстояло наладить отношения. Но никаких слез не хватит, когда незаметная до сих пор Нимфадора Тонкс, удивленная и шокированная происходящими чудесами, спросила: — Сириус, так ты мой дядя? Я ответил кивком. Нимфадора захлопала в ладоши. — Какое счастье! У меня есть большая волшебная семья! — Твой папа тоже волшебник, — упрекнула Андромеда свою дочь. — Но мне надоело прятать свои способности от дальних родственников отца! Они же все маглы! — Тонкс, маглы ни в чем не виноваты, просто ты особенная. — Не хочу быть особенной, — надулась Нимфадора. — Обед готов, — вышел из столовой Ремус. — Сириус, можешь звать всю семью за стол. Взгляд Тонкс нацелился на новую жертву моей благотворительности. Ремус выглядел как богатый вельможа. В отличном костюме, с часами на цепочке, немного взволнованный и растерянный. Ему ещё не приходилось обслуживать такое количество гостей, ведь он мог и ошибиться. Тонкс счастливо вздохнула, разглядывая Ремуса, и я в ответ тоже вздохнул. Кажется, у Ремуса нет ни одного шанса избежать этой девицы. Только что ответит сам Ремус? У меня для Ремуса был припрятан аргумент, что он станет моим родственником. И он тогда точно не сможет отвертеться от своей судьбы. Я все с возрастающим ужасом понимал, что изменил эту вселенную настолько полно, что перспективы пугали. Но есть один человек, который заслуживает не награды, а наказания. И я намерен был изменить его жизнь и смерть окончательно. Я не мог позволить жить Барти Краучу-младшему, маньяку или одержимому, идейному Пожирателю смерти. Он заслуживал наихудшей участи со всей когорты Волдеморта. Я не допускал мысли, что Барти невинный котик. Это был матерый Пожиратель, готовый идти за Волдемортом до конца. Но армии Пожирателей не будет, потому что не будет Волдеморта. Я был уверен в том, что не нужно возрождать его армию. Аргумент, который я приводил Белле в начале разговора, что я возрожу Волдеморта, был слишком важным, чтобы я им пренебрёг. Я знал, что не дам прожить ему не больше суток после ритуала единства осколков души, заключенных в крестражи. Он возродится, но он и умрет. Единственное, что можно было сделать в этой ситуации, убрать вдохновленных убийц, а таких в стане Волдеморта были считанные единицы. Но я ошибся. И, как ни странно, не пожалел. Но об этом я расскажу в следующей главе.