Карина осознавала, что что-то не так.
Очнулась она в машине и чувствовала, слышала все голоса и не боялась.
Странно.
Подсознательно девушка знала, что Настя её не бросит и эта тьма, явно от одетого на голову мешка. Машина остановилась и её медленно вывели из неё, никакой грубости или резких движений, словно её и не похищали.
Стул, достаточно мягкий, руки так и остались лежать на коленях сложенные в замок.
— Как грубо с вашей стороны, всё же это хрупкий цветок, а не сухой кустарник, — прозвучал будто из ниоткуда женский, слегка шипящий голос, — Снимите, — приказным, понизив тон своего голоса, сказала она.
В комнате царил лёгкий полумрак, от чего глазам не пришлось привыкать и картинка была чёткая. Клубы дыма заполнили пространство и звук выдоха. Она смогла рассмотреть только силуэт, явно женщины спадающие длинный тёмные, так её казалось, волосы. Сложив ногу на ногу, длинный разрез её платья расширился оголяя слабые очертания рисунка — цветы.
— Твоё имя?
— Карина, — ответила девушка.
— Красивое, щедростью твой отец явно не выделяется, что ж это и не важно. Может ты поможешь мне и скажешь, — пауза, — как его можно найти? У меня к нему дело, никакого криминала, даже волос с его или твоей головы не упадёт.
— Вы явно обратились не к тому человеку, я последняя кто будет знать эту информацию, — честно с прискорбием, ответила она, — Он такой человек.
— Как удобно, обезопасил свою дорогую дочь, а если я буду шантажировать его. Как думаешь он объявится?
— Нет, — не задумываясь ответила она, — Он сам однажды сказал Насте, что даже если я исчезну это не доставит ему никакого дискомфорта, пока я не доставляю проблем всё хорошо. Возможно он сказал это, чтобы она знала своё место и без меня и её места не станет.
— Какая ценная девушка однако этот твой телохранитель, может она знает где найти своего Босса, он задолжал мне одну вещицу и одного человека, — она подошла ближе, возможно из-за плотной занавесы дыма, Карина опустила голову вниз, что бы хоть как то от него спрятаться. Женщина наклонилась к её уху, её волосы упали на плечо девушки. Аромат специй с примесью дыма и цветов, — она знает? Передашь, — лист бумаги лёг прямо под руку, — Это будет только между нами, — её тихий голос, был словно шипение змеи, и это чувство, словно её шею сжимает в кольцо. Воздуха не хватает.
— Госпожа Цзи, пора. Прошу вас покинуть это место, — произнёс мужской голос.
— Видишь твои друзья уже здесь и всё хорошо.
Она отстранилась, даже сама походка, словно она не идёт а плавно скользит по бетонному полу, так тихо и беззвучно.
Грохот, дверь была выбита слишком громко, от чего девушка смяла лист бумаги в кулак и закрыла руками уши. Слишком громко.
— Ши-ши-ши, слишком уж просто, — голос явно недовольного Бела.
— Ты чёртов маньяк, вышиб всё быстрее чем я успела рот открыть, а если они знают ценную информацию, а если Карины здесь нет? Что тогда?
— Я здесь, со мной всё нормально, — сказала девушка, сильнее сжимая кулак.
Анастасия упала прямо на колени перед девушкой, осматривая на наличие ран или ссадин, её руки тряслись, а перчатки покрылись слоем пыли и пятнами уже засохшей крови. Карина опустила на неё свой взгляд, лицо девушки выражало одновременно страх и облегчение, она чувствовала как её руки тряслись, блуждая по её телу, даже сквозь плотную ткань платья, чувствовалась прохлада её пальцев. Сама же Анастасия выглядела слишком потрёпанной, ссадины на лице, уже серый, запачканный грязью костюм, растрёпанные волосы.
— Какого чёрта они от тебя хотели? — спросила Настя.
— Спрашивали про отца. Я ответила что не знаю, как ни странно она поверила, — пауза, выдох, — со мной даже говорили не грубо.
— Кто она?
— Женщина, я слышала как к ней обращались госпожа, — её слова прервал грохот.
Здание словно качнуло, Настя обхватила Карину руками, заключая её в свои объятия, став живым щитом. Поднялась пыль и запах гари, трещины пошли по стенам комнаты, словно витиеватые узоры.
— Какой хороший план, — заговорил Бел, тот не сдвинулся с места, — закрыть нам доступ к отступлению и преследованию. Мы в ловушке, если попробуем выбраться то всё обвалиться на нас.
— К чёрту их, главное Карина в порядке, вызови подмогу, — сказала Настя отстраняясь от девушки.
— Уже, — ответил Бел.
Сидели они в тишине неизвестно сколько, их доступных гаджетов был только коммуникатор, но этого хватило, что бы Карина уснула в крайне неудобной позе, на маленьком диванчике, покрытом пылью и крупицами штукатурки.
Настя сидела у стены, боком, прислонившись головой к холодной поверхности облущенной штукатурки, стресс отступил, рука машинально оказалась на рёбрах, а дыхание стало сжатым и болезненным при каждом резком вдохе и выдохе. Её тело не смогло продержаться до конца, до того момента как спящая девушка окажется дома, а травмированная Настя сможет дать волю своим эмоциям и боли не сдерживаясь.
— Нужно стянуть, — сказал Бел, присев на корточки перед ней.
Его рука коснулась повреждённого бока слегка надавливая на нижние рёбра, от чего девушка стиснула зубы и рвано выдохнула, сжимая кулак и вдавливая его в неровную поверхность стены. Бел не из тех, кто обращает внимание на кого либо, но от чего-то он не мог просто забыть о её травме и оставить её наедине со своей болью, в какой-то степени он тоже виноват. Ладонь прошлась по ткани пиджака, а затем он аккуратно приподняла край ткани.
— Сильно ты приложилась об руль, — тихо произнёс парень.
Сине багровая гематома на весь левый бок и видимо выпирающая часть ребра, через практически прозрачную, тонкую кожу.
Закрытый перелом.
Он не знал насколько это хорошо в их ситуации, а насколько плохо, хорошо что Настя не была бледнее обычного и дышала хоть и рвано, но дышала. Если бы ребро задело лёгкое было бы совсем плохо, по себе знает насколько это невыносимо больно. Хорошо, что пиджак девушки был очень плотно прилегал к её телу, это и облегчало всё это время её боль, словно корсет сдавливающий талию.
Он чувствовал эту дрожь, совсем невесомую, когда принялся затягивать бинтами повреждённые ребра, нужно было не передавить слишком сильно, но и не слабо, полагаться только на свои ощущения и на её реакцию. Настя молчала, только поджимала губы, полуоткрытые глаза, ему казалось в темноте они отблёскивают желтоватым светом, словно летающие на полем светлячки. Дыхание более ли менее выровнялось, одна делала короткие и невесомые вдохи и выдохи, стараясь контролировать свой организм.
Бел провёл по повязке рукой, невесом, но он словно обжигался от несуществующего огня, он не хотел отрывать руку. Ладонь лежала на её животе, поглаживая край рёберной дуги.
Странно.
Жутко.
Непривычно.
Кажется он поймал себя на волнении, таком лёгком, которое щекочет его внутренне спокойствие, его внутренних демонов.
Руки сами потянулись к её ладоням, к сжатой в кулак руке, она поддалась даже не сопротивляясь. Он хотел снять перчатку и осмотреть ладони, перчатки были пропитаны кровью, словно кто-то изрезал ладони под ними. Девушка напрягла руку и сжала ладонь в кулак, как только он поднял рукав и попытался снять первую перчатку.
— Я осмотрю раны на руке, — так же серьёзно и тихо говорил он, даже не обращаясь к своей обычной манере речи. Слишком серьёзный Бельфегор, слишком нормальный.
Настя напряглась, снять перчатки при ком-то для неё хуже всяких пыток, делайте что хотите, порвите всю одежду в клочья, но перчатки оставьте. Рука задрожала, крепкие пальцы Бела сжимали рукав пиджака, а вторая рука держала её сжатую в кулак ладонь.
Слишком личное.
Она слишком громко, как ей показалось, выдохнула.
Разжала кулак.
Всё было слишком, но его тёплые пальцы, на холодной коже кисти, словно проникали под кожу и дарили успокоение, даже боль в теле казалось постепенно отступала. Она позволила в первые снять с себя эту часть её защиты.
Слегка потёртая кожа на ладони, без явных порезов, тонкая кожа через которую видна каждая вена и рубцовая ткань у основания каждого пальца, кроме большого на всю первую фалангу, сжатая, словно скомканая бумага для выпечки, такая же желтоватая. Браслет с красноватым камнем, медленно сполз к кисти.
— Кольца слишком неудобно носить, они натирают и мешают пальцам сгинатся, — произнесла она.
— Больно? — он провёл подушечкой пальца по шраму.
— Иногда, Босс заставлял носить кольца и пользоваться только ими, тогда кожа трескалась и кровоточила. Руки постоянно воспалённые и в крови, в какой-то момент я перестала чувствовать оружие в своих руках. Гранд показательно перед Боссом забросил все подготовленные мне кольца в костёр и одел этот браслет.
Настя взглянула в его лицо, всё так же на половину закрытое растрёпанными волосами, она чувствовала его взгляд, слишком тёплый, слишком пристальный, просто слишком.
— Даже в Варии тренируют более гуманно, — произнёс он.
— Это не от тренировок, — произнесла она и отвернула голову, не желая об этом говорить.
Бел обратно одел на её руку перчатку и опустил ладонь на колено, улаживая рядом с другой её ладонью.
— Матерь вашу, что б разгребли тут всё. Мне похрен как, — громкий голос Скуало приглушённо достиг их, а дверь заваленная камнями начала трястись, — Врой! Аккуратнее мать вашу.
— Капитан опять бушует, ши-ши-ши, что же с ним поделать? — Бел словно перешёл в свой обычный режим хранителя Урагана, встал в корточек и улыбнулся во все тридцать два зуба, закинул руки за голову и подошёл к двери.
***
Наконец Настя смогла вздохнуть с облегчением, благодаря медикам Варии перелом затянулся за считанные минуты, природа пламени Солнца поражала.
— Спасибо, будто заново дышать научилась, — девушка поблагодарила паренька из отряда хранителя Солнца и направилась в свою комнату.
Карина была более чем цела и невредима и это тешило внутреннее спокойствия, она отошла от шока довольно быстро, даже уже успела плакать на коленях Насти со словами: «Меня ранит твоя боль, будь осторожна со мной же всё хорошо.»
— Тебя вылечили? — спросила Карина, как только дверь в комнату открылась.
— Да, всё нормально, подбери свои слёзы и улыбнись. Глаза вон какие красные, — смотря на опухшие, но радостные глаза, сказала Настя, — Что ты там сжимаешь, я ещё в машине заметила?
— Это, — её голос помрачнел, но девушка протянула ладонь и разжала кулак, — это от неё.
— Кого неё?
— Той женщины, она сказала передать тебе записку, я её не читала, это ведь не моё дело, — слишком отстранённо сказала Карина, — Я знаю, что лучше быть в невединие, тогда ты будешь в порядке ведь от меня нет проку, когда дело доходит до информации о отце или семье.
Настя взяла скомканный пергамент и разровняла его чтобы прочесть послание.
— Госпожа Цзи, так они называли её, — как гром среди ясного неба опустился на то спокойствие, которое было внутри у Насти.
Она не подала виду, лишь глаза бегали по строчкам.
Тянуть больше нет смысла.
Она знает.
Чёрт.
— Ты всё правильно сделала, мне будет так спокойнее, — она заключила девушку в объятия, успокаивая её.
***
Едя по ровной дороги, Настя прибавила газу, наступал рассвет и яркие лучи солнца пробивались сквозь стекло автомобиля, девушка надела очки защищая глаза.
Это было её точкой, точкой невозврата.
Только сжатая записка в кармане её рубашке с координатами и одним лишь придложением:
«Твои прекрасные кружевные крылья, дай им свободу Лин, вернись к тем кто тебя так любит, верни крылья домой, верни домой бабочку.»
