— А знаешь, мне нравится…
— Аля! — простонала с софы Маринетт, закрывая голову руками и стараясь стать невидимой.
Право на ошибку, между прочим, имеет каждый! А вот рыжеволосая подруга-язва есть далеко не у всех!
— Оригинально, актуально,
остро. — Словно не слыша подругу, блогерша продолжала разглядывать лежавшие перед ней два костюма бананов.
— Аля!
И
в главном-то идея была реализована именно так, как задумывалась, но вот детали…
— Знаешь, я прям вижу, как
ты подходишь на вечеринке к «золотисто-жёлтому» парню…
В блогершу полетела подушка, но девушка лишь пригнула голову.
— …и смачно шлёпаешь его по заднице!
— НГРРРР!
— Нет, есть, конечно, вариант встать перед ним на колено…
На этот раз в воздух взвилось «копьё» из рулона ткани, но и оно не настигло цели.
— …но тогда надо сразу брать и коробочку с кольцом!
— Нгра-а-а! — брюнетка пошла уже в рукопашную.
— Хотя стоп, с кольцом стоят
спереди! Ну, тогда не «этикетку» ищи, а сразу за молнию дёргай.
Аля перекатила один из костюмов с боку на бок, словно, вдоволь налюбовавшись идеально спрятанной под складкой ширинкой, решила переключить внимание на противоположную сторону, на которой снизу, где-то в районе ягодиц, красовалась нашивка в виде небольшого, но выразительно-красного перчика халапеньо. В голове блогерши даже родилась шальная мысль, а не сделать ли себе потом на то же самом месте аналогичную по форме татуировку? Ну, хотя бы временную переводную?
— Знаешь, — продолжила она, демонстративно игнорируя надвигающийся шторм. — Я вот, даже не знаю, чего мне хочется увидеть больше: лицо
Нино, когда ты будешь просить руки БанАдриана? — девушке всё-таки пришлось уворачиваться от чужих пальцев. — Или твоё собственное, когда ты поймёшь, что всё это время там был БанаНино-а-а-агха-ха-ха-ха-а-а-а-а! — И тут возмездие наконец-то настигло Алю. — Ма-аха-ха-рине-хе-хе-тт! Стхо-хо-хой… — завизжала она от щекотки.
— Что там… — скорчив страшное лицо, брюнетка крутанула извивавшуюся подругу, прилаживая её себе на колени, — насчёт проверки, а?! –и влепила ей смачный шлепок по ягодицам.
По закону подлости в этот самый момент люк приоткрылся, впуская внутрь посетителя.
— Фьюить-у… — тихонько присвистнул Нино, машинально хватаясь за козырёк кепки — не иначе, чтоб от сдетонировавшего мозга не унесло. — Э-хэм… ну, я, пожалуй… — промямлил он, опускаясь на ступеньку ниже.
Маринетт, при виде гостя покрасневшая под цвет чужого головного убора, поспешно отдёрнула руки от ягодиц подруги, и Алья, всё ещё корчась от смеха, грохнулась на пол.
— У-ха-ха-ха-фу-у-у-х! — облегчённо выдохнула она.
— О-он нас ви-видел! — промямлила Маринетт, не зная, куда себя деть.
— Нино-то? Нас? — фыркнула Алья, поднимаясь на ноги. — Поверь мне подруга, это на нас ещё было многовато одежды по сравнению с его фантазиями.
— Ч-что?! — теперь Маринетт уже почти дымилась.
— О-ой, да ладно тебе! Все парни помнят свою первую любовь, даже если уже нашли новую и настоящую.
— Я про без… ну…
— Без одежды? — вскинула бровь блогерша. — Пфф! Я тебе больше скажу, без одежды в тех мечтах были бы
только мы с тобой, — со стороны собеседницы донёсся писк, похожий на «пркрти!», но Алья проигнорировала его. — Потому что в лейсбийских сценах им можно «просто любоваться происходящим»! Лентяи! Только бы ничего самим не делать! Даже в
таких вопросах!
Заметив, что тепловое излучение подруги сменилось с красного на белёсый, блогерша поспешила сменить тему.
— Ладно, признавайся, как тебя угораздило так с бананами обойтись? Я думала, ты ему эту нашлёпку куда-нибудь на лоб налепишь. Типа, чтоб виднее.
— А она и была на лбу, — пискнула Маринетт, всё ещё приходя в себя после откровений подруги об истинной причине эротических предпочтений парней.
— Чего?! — хохотнула Алья. — Погоди-погоди! Эти бананы должны были появиться на гульбище с башмаками на руках? Или идти туда «на бровях», то есть, на руках? Нино, конечно, не дрищ, но, боюсь, метров через двадцать мне всё равно придётся тащить его «тележкой», как на физкультуре.
— Это я должна была больше спать, чтоб не перепутать костюмам ноги с руками! — насупилась Маринетт.
— А-а-а! — демонстративно «прозрела» Алья. — Так это, выходит, изначально молния для
головы была! А то я уж насторожилась, во-первых, почему ты Нино так льстишь? А во-вторых, почему настолько точна в разме…
— Мнгх! — на этот раз Маринетт била подушкой прицельно.
— Ну ладно, ладно! — Алья кое-как отпихнула чужое «грозное оружие». — А всё-таки? Ты ж всегда была полуночницей, но чтоб прям настолько? Что, неудачно на какую-то подработку наложилось?
— Угу… «подработку», — сумрачно кивнула девушка. — На одну такую рыжую и бессовестную блогершу!
И в кои-то веки в этом не было ни слова лжи! Бражник
действительно не нападал на город этой ночью, так что Маринетт удалось посвятить практически всё свободное время…
— Погоди-погоди… — глаза Альи распахнулись от невероятной догадки. — Так ты что, правда…
— Там… — начиная вновь краснеть, Маринетт махнула рукой куда-то в сторону картонного домика. — за ним…
— Что, — фыркнула девушка, направляясь в нужную сторону, — прячешь его круче, чем… О-о-ох! — выдохнула она, поднимая перед собой на вытянутых руках сногсшибательно эротический комплект с чашечками, выполненными в виде половинок черепашьих панцирей и полотнами зелёной газовой вуали спереди и сзади чёрных стрингов. — Если б это не было явно моего размера, я бы решила, что ты сама хочешь Нино совратить!
— Алья! — Маринетт уже вновь была пунцовой.
— Ты правда, что ли, её полночи шила?
— Конечно! — неожиданно вклинилась в беседу Тикки. — Потому что «если уж этой вещи суждено оказаться под сводами дома Самого Габриэля Агреста…
— О-о-о, да, — понимающе протянула Алья, и тут же хитро сверкнула глазками. — Может, мне тогда правда тебе для общения с Адрианом этот наряд усту…
— Так! Мы опаздываем! — вскочила на ноги Маринетт и, буквально всучив подруге один из костюмов-бананов, отправила её к люку на лестницу.
***
Интерактивная схема дома больше походила на поле сражения. И, судя по всему, он проигрывал.
Коротко пискнув, полыхнула красным ещё одна комната.
— Натали? — сухо осведомился мужчина, хотя помощница и так уже сообщала детали через наушник.
В последние месяцы она иногда целыми днями не выбиралась из постели, даже заменяла строгий костюм почти домашним халатом, но при этом всё равно упорно держалась в строю.
— Сектор Ви — двенадцать. Винный погреб.
— У меня в особняке есть винный погреб? — вскинул бровь Габриэль, мысленно радуясь, что на выездную аудиторскую проверку приехали «всего лишь» налоговики, а не любопытные школьники, и прикидывая, не надо ли срочно перепрятать своё Убежище.
—
Технически правильнее было бы назвать его винным погребом генерала Жан-Баттиста Бесьера, одного из ближайших соратников Наполеона Бонапарта. — пояснила Натали, возникнув крохотным изображением рядом со схемой здания. — Во время нашествия русских
gusar его поместье считалось разграбленным и разрушенным чуть ли не до основания, но, похоже, часть его подвалов всё это время покоилась под вашим флигелем.
— И как гостей, впервые попавших в мой дом, угораздило…
—
Технически, учитывая рождественское застолье и нелегальную вечеринку в комнате Адриана, на которой…
— Вы поняли суть замечания, Натали, — сумрачно буркнул мужчина. — Так, погодите-ка…
Он увеличил изображение с одной из камер. Всё верно. Макс «Геймер» Канте в чёрном обтягивающем трико и непрактичных очках без дужек и оправы, и робот Марков, раскрашенный под
сервочереп Кровавых Ангелов Робостуса.
— Мнгх, — Габриэль устало потёр переносицу. — Вопрос снимается. Думаю, и «возникновение» ранее нигде не учтённых залежей камамбера на кухне — тоже их рук дело.
Мужчина с грустью поглядел на монитор.
Э-эх! Такой уникальный повод акуманизировать себя и
развеяться выдворить из особняка всю эту детвору… Да толку-то? Они, ведь, наверное, даже и не поймут, что выгоняет их акума, а не сам хозяин… Вот она, сила репутации!
Тем более, что тогда не получится наслать акуму на Одри Буржуа и это её дурацкое мероприятие в Лувре. Он, конечно, не был в восторге от перспектив пьяной жёнушки мэра, виснущей на шее и называющей его «Габрикинсом, но нужно было банально уважать усилия Натали, организовавшей всё это действо.
Взгляд, блуждавший по кабинету, случайно зацепился за графин с водой.
«Точно! У Натали ведь кончилась вода для лекарств!»
В иной ситуации он бы просто приказал дрону принести секретарше новый графин с кухни, но все железные работяги уже были заняты обслуживанием гостей, а сам он не рискнул бы отправиться в столь долгий путь. Чего доброго — ещё встретится с горой камамбера, командой «кладоискателей» или их новым внезапным открытием.
И, налив в стакан воды из собственного «рабочего» графина, он уверенно направился к двери кабинета.
***
— А! — истошно взвизгнула Милен, вжимаясь в стоявшего рядом Ивана.
Фиолетовый силиконовый костюм, флюоресцирующий в темноте, конечно, смягчил острые края «камней», но девушка всё равно зашипела от боли.
— Миле-ена, — вздохнул Иван, невольно закатывая глаза. В такие моменты ему хотелось, чтобы гранитным был не костюм, а терпение. — Это портрет.
Всё ещё портрет. Как и в предыдущие семь раз!
Сознанием парень понимал, что он самый рослый и сильный в классе, а потому принять заказ у «не совсем легального курьера» и незаметно протащить его в особняк ему будет проще, чем кому-либо другому, но всё же…
— П-прости, милый, — зардевшаяся девушка потупилась и тут же и прильнула к нему уже не от страха, а с нежностью. — Просто он такой реалистичный… И так сурово смотрит на всех, кто входит…
Прижав её к себе, Иван просто шагнул внутрь через порог.
— И вообще! Очень странно вешать портрет напротив двери. Тем более, такой громадный! Это же сколько энергетики уйдёт?! И ведь это же даже хуже, чем зеркало! Его-то хоть чуть повернул — вот уже и не отражаешься, а здесь…
Вежливо кивая чужим словам, парень аккуратно протискивался сквозь толпу гостей, одновременно выискивая взглядом долговязую фигуру в мотоциклетном шлеме.
По мере того, как переданный мамашей-пираткой ящик с алкоголем всё сильнее оттягивал руку, у Ивана появлялись всё более и более правдоподобные версии о том, откуда Лука черпает сво
й пофигизмю отрешённость, а Джулекка — вдохновение для эзотерических закидонов.
«Надо бы ещё поговорить с кем-нибудь из них двоих, чтоб хотя бы остальным девчонкам в классе эту чушь между ушей не развешивали! Мне и экологичных заскоков Милены с лихвой хватает!» — подумал парень.
Однако музыканта в холле видно не было, а значит, он скорее всего обретался на втором этаже. К тому же, причитания Милен уже изрядно подточили самообладание Ивана, так что он пошёл на тактическую хитрость.
— Ой, да ладно тебе! — оборвал он чужую фразу на полуслове. — Это же особняк Габриэля Агреста! Такого самолюбования и культа личности, как у него, в Париже ещё поискать надо! (Одри Буржуа в расчёт не берём — она аналогичный пьедестал в Нью-Йорке застолбила.) Спорим, у него в каждом помещении по его портрету (ну, или портрету члена семьи на крайняк), а в гардеробе вместо вешалки — его ростовой манекен!
— Скажешь тоже! — фыркнула в кулачок девушка.
— Хочешь пари? Давай! Но тогда, если я открою первую попавшуюся дверь, и за нею будет что-то подобное, то ты меня поцелуешь.
— А если не окажется? — хитро прищурилась девушка, чуя подвох.
— Ну, тогда я тебя.
— А есть ли разница? — фыркнула она.
— Ну, в выборе места, продолжительности и импульсивности как минимум, — заговорщицки подмигнул он ей. — Ну что, согласна? Или боишься?
— Только чур, дверь открываю я! — хохотнув, девушка взбежала вверх по лестнице — как раз к двери, где, судя по рассказам, располагался кабинет «Великого и Ужасного».
«Интересно, а
настоящий Габриэль Агрест, если что, сойдёт за собственный портрет или статую?» — мелькнула в её голове шальная мысль, и она схватилась за ручку.
— Н-ну! — дёрнула она, что было сил, машинально закрывая глаза. — Целуй же меня везде! — и даже чуть отставила вторую руку в сторону для эффектности.
Повисла странная пауза.
— Мхе-хе-х, — с нервозной ноткой хохотнул Иван. — Знаешь, к манекену для
полного комплекта одежды я был бы ещё морально готов. (Хотя, на мой взгляд, замучаешься с такого одежду снимать.) Но
ростовая статуя в качестве
держателя стакана — это, знаешь, сильно!
Милен перевела недоумевающий взгляд с Ивана на то, что было за дверью, и тоже хихикнула.
— Мда-уж… А я ещё думала, что это на портрете личико жуткое… А там, оказывается, художник ещё польстил заказчику…
— Кстати, о заказчиках, — подкрался ближе к девушке парень. — Что там на счёт моего выигрыша в
заказанном тобой пари? М? — и игриво боднул её бёдрами, потому как руки всё ещё были заняты ящиком с алкоголем.
— О-ох, ну, если ты так настаиваешь… — и она, порхнув к нему, оставила короткий целомудренный поцелуйчик на лбу, тут же отпрянув обратно, а потом и вовсе устремившись вверх по лестнице.
— Эй! — возмутился Иван. — Так не честно! — крикнул он ей вдогонку, но поняв, что подруга сердца не намерена дожидаться его, перевёл укоризненный взгляд на статую со стаканом. — Э-эх! Подвёл ты меня, мужик! Нет бы, блин, тебя в кладовке какой на время вечеринки спрятали! Такой вечер мне с девушкой испортил! Она ж теперь надо мной только об этом стебаться и будет!
И чисто из приличия захлопнул злосчастную дверь кабинета, чтобы тут же пуститься следом за любимой.
И только в голове остолбеневшего от подобной наглости Габриэля Агреста, облитого водой из выбитого дверью стакана, крутилось нервное «Это что сейчас вообще было?!»
Похоже, вместо «визита вежливости» к Натали ему предстоял «визит вынужденности» в гардеробную…
