Хоук и прочие неприятности

      — Ты шутишь? — уточнила я, вглядываясь в лицо Андерса в надежде, что он сейчас рассмеется и что-нибудь съехидничает. Но маг был вполне серьезен. И я скорректировала свою фразу: — Ты издеваешься! Ты же от этого и уехал?!       Он пожал плечами в ответ, но говорить ничего не стал. Вскочив со своего места и едва не опрокинув стул, я быстрым шагом, почти бегом, вышла из «Висельника». Не самое разумное, что я могла сделать: ночью в Нижнем городе ребенку было не место, — но внутри оставаться я боялась, могла сорваться и наговорить лишнего. Надо было слегка освежиться, проветрить голову.       Китти выскользнула следом за мной и утешающе мурлыкнула, но говорить ничего не стала.       …Ничего мы в итоге в том особняке не нашли. Искомый Данариус сбежал явно еще до нашего появления — ну, или умел запирать за собой окно на защелку, будучи с другой от нее стороны. Ничего интересного он после себя тоже не оставил. Фенрис щедро предложил ограбить особняк, раз уж не удалось убить его хозяина, и ушел на улицу. В первое мгновение эта идея вызвала легкую оторопь, но мужчины довольно быстро отбросили моральные терзания: видимо, ограбление работорговца ограблением не считалось, — и разбрелись по комнатам. Я вопросительно посмотрела на Бетани и Авелин: младшая Хоук пожала плечами и отошла полюбоваться на картину, лейтенант стражи просто вышла вслед за Фенрисом. Судя по лицу, ей больше хотелось призвать всех к порядку, но по каким-то своим причинам она решила уступить этому произволу. Я, посмотрев на такое пренебрежением законом, даже от его хранительницы, решила себе ни в чем не отказывать: очень надеялась, что в особняке остались какие-нибудь амулеты или интересные книги, или, еще лучше, записи самого магистра, но нет — все по-настоящему ценное этот тип забрал с собой. Китти умудрилась откопать бледную, почти угасшую нитку жемчуга, но забирать мы это недоразумение не стали: даже на память оно не годилось, не говоря уж о какой-то выгоде.       Ни Хоук, ни его команда тоже ничем не поживились: таскать с собой весьма громоздкие произведения искусства, стоявшие, лежавшие и висевшие вокруг нас, было бы весьма неудобно, а мелочовка, найденная после очень поверхностного обыска, особой ценности, как и жемчуг, не представляла.       Злой и расстроенный эльф нас, как ни странно, дождался, даже предложил Хоуку свою помощь — оплатить услуги бывшего контрабандиста Фенрису оказалось практически нечем. Сам же Хоук слишком уж обрадовался пополнению в команде, и я уставилась на него с подозрением. Либо он собрался сколачивать свою банду в противовес Атенриль и Обществу — и тогда нам категорически не по пути, что бы ему Андерс ни задолжал, — либо я чего-то не знаю. И интуиция нашептывала, что второй вариант реальнее: не похож этот Хоук был на закоренелого преступника, скорее на авантюриста.       Игнорируя мои подозрительные взгляды, а, может, и правда не замечая их, ферелденец предложил остальным выпить, раз уж ночь только началась, а планов больше нет. «Познакомиться друг с другом и все такое, раз уж нам придется вместе работать. Только надо заскочить в порт, там дел на пять минут», добавил мужчина. И в этот раз интуиция не намекнула мне, что пятью минутами мы никак не обойдемся.       В порту конкуренты Атенриль решили подрезать ее курьера, и ушастая аферистка «на прощание» наняла Хоука разобраться в этом деле.       На этот раз я даже не пыталась влезать в драку, отошла себе скромно в уголочек, ухватила за шкирку мальчишку чуть старше меня, чем-то похожего на Рика, который и оказался посыльным контрабандистки, и спокойно следила за боем. В моей помощи особой надобности не было: местные преступники оказались похуже тевинтерских работорговцев, которые ловили Фенриса, а команда Хоука пополнилась еще одним прекрасным бойцом. За ним я наблюдала с отдельным восторгом: тело эльфа в бою наливалось лазурью, и он сам казался духом, выходцем из Тени, этаким воплощением боя.       Мальчишка у меня под боком трясся так, что у меня от одного его вида тоже начинали трястись руки — видимо, синхронизировались, — и я недовольно морщилась. А когда все закончилось, почти разрыдался: оказалось, что курьерить у преступников не такое уж веселое занятие. Но дома — в закутке, ставшем домом, — ждали две малолетние сестры, которых надо было кормить. Мальчишку стало жалко, так что я предложила ему денег и письмо к моему брату, Айдан ему обязательно поможет.       В конце концов, брат же говорил, что я ему этих несчастных как котят таскаю. Вот и будет еще один котеночек…       — Командор будет счастлив, — с сарказмом заметил Андерс, вторя моим мыслям. Я хмыкнула:       — Конечно, будет. Я давно ему не писала.       А потом мы отправились в «Висельник» — самую приличную забегаловку Нижнего города, если в этой части Киркволла хоть что-то можно назвать приличным. По крайней мере, здесь подавали не слишком сильно разбавленный эль, вроде бы не крысиное мясо и даже некое фирменное пойло. Об ассортименте и репутации «Висельника» я читала в книге Варрика, сама же составить впечатление до сих пор не могла: влетела один раз через окно в птичьем облике, чтобы осмотреться и послушать, и поняла, что в одиночку сюда являться не стоит. И с Китти не стоит — слишком у нее примечательная внешность в двуногом варианте. И запомнят, и кто-нибудь обязательно докопается, пьяных и идиотов в таверне было навалом. Зато слушать сплетни можно было бесконечно: не факт, что все, о чем болтал бармен, правда, но хотя бы информации было море.       Обстановка тут была… странной. Под потолком сходились и расходились под разными углами толстые деревянные балки непонятного назначения. С них хаотично свисали отрезы ткани, имитирующие не то того самого висельника, давшего название заведению, не то портьеры, и отлично прикрывающие дыры в штукатурке. Потолок поддерживали колонны, на которых по центру были надеты металлические кольца со штырями — то ли для укрепления, то ли в качестве крюков для факелов. Впрочем, основное освещение давали окна — днем, и огромные, свисающие с потолка жаровни — ночью. Вряд ли света от них было много, но оно и к лучшему: я еще в первый раз разглядела на полу подозрительные пятна, похожие на кровь.       В подобное заведение меня брать поначалу, естественно, не хотели. Пришлось напомнить, что кругом Нижний город, идти надо в Клоаку, а я маленькая, беззащитная и несчастная, и если Андерс хочет выпить с Хоуком, то меня брать в любом случае придется с собой. Воин на это недовольно поморщился, маг вздохнул и махнул рукой: переспорить меня, если уж я входила в раж, ему еще не удавалось — и это было тайным поводом для гордости. Остальных Андерс уболтать может, а меня нет.       Варрика в «Висельнике», похоже, хорошо знали — бармен приветственно кивнул, официантку гном и сам шлепнул по охотно подставленной… спине, даже какой-то алкаш оторвался от кружки, чтобы проводить нас взглядом.       Разговор поначалу не клеился. Бетани предпочитала скромно молчать в уголочке, Авелин тоже явно чувствовала себя не совсем в своей тарелке. Андерс глубоко задумался о чем-то и на остальных внимания не обращал. Хоук и Фенрис казались одинаково подозрительными: на лицах крупными буквами читались сомнения в стиле «с кем я связался». И только Варрик болтал за всех, рассказывая какую-то байку об Эдвине — одной из официанток.       Первым не выдержал Фенрис. Перебив Варрика, который этому совсем не расстроился, эльф задумчиво проговорил:       — Я не мог не заметить, что в отряде подозрительно много магов. Я полагал, вне Тевинтера маги должны находиться в Кругах.       Андерс, все еще погруженный в свои мысли, не отреагировал, а я вот закатила глаза: куда ни сунься, везде эти магоненавистники. И только потом обратила внимание, что обратился эльф не к Андерсу. Говорил он это, обращаясь к Хоуку, но явно косясь на его сестру. Впрочем, на моего Стража он тоже поглядывал.       — Маги похожи на змей. Долгое время они ничем себя не проявляют, но стоит только отвернуться, как получишь укус.       — Вообще-то ты можешь высказать свои претензии напрямую мне, — обиженно сообщила девушка. — Вопреки твоим словам, я не кусаюсь.       «Напрасно, — отозвалась Китти, вспрыгивая мне на колени. — Его бы я… надкусила».       Я с трудом удержала смешок: разговор не слишком располагал к веселью, да и обращать на себя внимания пока не хотелось. По крайней мере, до тех пор, пока я не разберусь, какого рода внимание последует. Зато в себя, наконец, пришел Андерс, включаясь в беседу, и насмешливо проговорил:       — Что-то я такое слышал и про эльфов. Ну, знаешь, эти россказни о долийском коварстве.       Фенрис промолчал и отпил той бурды, которую заказали себе все, кроме меня, и только потом ответил:       — Наверно, я кажусь неблагодарным. Если так, прошу простить.       — Если ты и впрямь решил мне помочь, тебе придется и дальше работать с магами, — заметил Хоук. До этого он молча разглядывал то Фенриса, то Андерса, то собственную сестру, словно решал уравнение с тремя неизвестными, и теперь сделал для себя какой-то вывод. — И конфликты в команде мне не нужны.       — Я буду внимательно следить за ними. Дружбы обещать не могу, — пожал плечами эльф и откинулся на стул, показывая, что этот разговор окончен. Андерс простонал, деланно хватаясь за голову:       — Только еще одного надзирателя на мою голову не хватало. Надеюсь, ты не захочешь за меня замуж в качестве наказания?       Тут я уже не сдержалась — слишком удивленными были ответные взгляды, — и возмущенно фыркнула:       — У тебя есть еще лет восемь убедить меня, что ты хороший и примерный маг. У тебя даже начало получаться. В лечебнице.       — Любопытное наказание, — с усмешкой вставил бывший контрабандист, теперь разглядывая нас с Андерсом. Маг доверительно сообщил:       — Это мелкое чудовище само по себе наказание, но если она себе что-то вобьет в голову, то ее и легион демонов не остановит.       Я восхитилась:       — Какого ты высокого обо мне мнения.       На несколько секунд повисло молчание. Варрик расхохотался первым, за ним Бетани тихо, совсем по-девчоночьи, захихикала, следом присоединился Хоук. Улыбнулась даже Авелин. Но не Фенрис.       Впрочем, до его душевного равновесия мне особого дела не было. Тем более, отсмеявшись, Варрик уточнил с улыбкой:       — На практике проверили?       — Почти, — очень серьезно кивнул маг. Я снова фыркнула, потом на требовательно-вопросительный взгляд Хоука пояснила:       — Я же говорила, Герой Ферелдена — мой брат, а король — мой друг. И Белым Стражем я не просто так представляюсь, это мой официальный титул. Я с ними и их отрядом успела и Храм священного праха найти, и архидемона победить, и пару высших драконов. И на Глубинных тропах была. И еще недавно в Джайнене случайно влезла, там тевинтерские работорговцы объединились с какими-то нашими сектантами и напали на город. А я же вижу магию и демонов, вот и отправилась храмовникам помогать.       — Еще скажи, и архидемона ты убила, — выслушал эту краткую сводку мужчина с заметным скепсисом, который даже не пытался скрывать. Я недовольно скривилась:       — Чем ты слушал? Я же сказала — вместе с отрядом. Если так нужны подробности, то в основном держала щиты. Ну, и еще хвост пыталась перебить, но тут сил не хватило, знакомый убийца помог.       — А ты? — уточнил Хоук, поворачиваясь к Андерсу и теряя интерес ко мне. Кажется, не поверил, и я в ответ только скрипнула зубами, но доказывать ничего не стала. Постаралась вообще сделать вид, что мне нет никакого дела до чужого мнения.       Маг в ответ на вопрос поморщился и, состроив суровое выражение лица, ответил:       — А я в это время патрулировал Глубинные тропы.       Я хмыкнула, тут же выбрасывая из головы недоверие Хоука, и подначила:       — А еще пил в «Короне и льве», насколько я помню. И не удивлюсь, если проверял степень благодарности за спасение у той девицы… леди Эйлин.       — Да кому она нужна, Амарантайн — большой город, — автоматически отмахнулся Андерс, а потом уставился на меня с возмущением, но поздно: образ сурового Серого Стража уже пошел трещинами. Хоук снова усмехнулся и уточнил вопрос:       — А до этого? Нам вместе еще много времени провести придется, стоит узнать друг о друге получше.       — А до этого жил в Круге, сбегал семь раз, пока не попал к Серым Стражам, — маг уже серьезнее пожал плечами. — Но храмовники достали и там, поэтому я решил уехать подальше. Храмовников я не люблю.       — Да уж, Блондинчик, это мы заметили, — проговорил Варрик, и я с тревогой посмотрела на приятеля. Во что же он все-таки успел вляпаться? И почему мне ничего не сказал? Но приятель на взгляд не ответил, а гном тем временем продолжил: — Вы просто обязаны рассказать подробности. Я напишу целый цикл романов. Назову: «В Кругу страстей».       — И будет это эротический триллер, — проворчал Андерс, и я все-таки рассмеялась.       Шутка словно разрушила тонкую стену, перегородившую стол. Бетани чуть оживилась, с любопытством разглядывая новых знакомых. Ее интересовала жизнь в Круге, и Андерс, хоть и без особой охоты, но рассказывал. Я периодически перебивала, потому что в его исполнении Круг выглядел какой-то тюрьмой — а Кинлох такой не была, уж я-то знаю.       Потом я все-таки не утерпела и спросила про арбалет. Варрик о себе и о Бьянке — оказывается, у арбалета было имя, — мог, кажется, говорить часами, но потрогать хотя бы приклад так и не дал. Впрочем, про оружие он больше травил байки, явно выдумывая их на ходу. Я наводящими вопросами пыталась вернуть разговор к реальной жизни, но узнать все же удалось немногое. Бьянка и в самом деле оказалась уникальной: многозарядный арбалет с упрощенной системой взвода тетивы, удобным прицелом и неплохой начальной скоростью выстрела. Мои вопросы гнома явно удивили, подозреваю, на фоне других любопытных я выглядела не по-детски опытной — все-таки хоть что-то об оружии я знала, — но скрывать осведомленность на этот раз не стала, слишком было любопытно.       О себе Варрик тоже болтал с большой охотой. Сам он был таким же уникумом: бороды не носил, торговцем или кузнецом не был, освоив странную для гнома профессию писателя, даже Камню не поклонялся, предпочитая веру в Создателя. Вообще он старательно производил впечатление легкомысленного бездельника, но мне казалось, что гном лукавит — было в Варрике что-то основательное. Впрочем, пытаться уличить его я не стала. Гораздо интереснее было расспрашивать про арбалет.       На этих вопросах остальные явно заскучали, так что гном как-то ловко перевел все внимание на Фенриса. Эльф говорил скупо: клейма свои, кстати, действительно из чистого лириума, он получил от Данариуса, причем магистр-экспериментатор теперь жалеет о своем успехе — одно дело, когда игрушка всегда под рукой, и совсем другое, когда ты вбухал бешеные деньги в улизнувшую крысу. По этой причине почтенный маг и гоняется за своим бывшим телохранителем от самого Сегерона до Киркволла, никак не оставляя его в покое. Больше рассказывать было нечего — эксперимент магистра по вживлению лириума стер память подопытного подчистую.       История у оставшихся троих членов этого странного отряда оказалась одна на троих: Авелин и Хоук сражались при Остагаре, смогли вовремя отступить — хотя оба видели гибель короля Кайлана, а затем бежали от наступающей орды в Гварен. Авелин за время побега потеряла мужа, Хоук и Бетани — брата. Девушка при этих воспоминаниях заметно погрустнела, и Варрик нарочито бодрым тоном поинтересовался:       — И какая первая мысль была, когда вы увидели этого огра?       — Здоровенная тварь, — поделился Хоук со смешком. — И чем их там на Глубинных тропах кормят?       — Кунари, — мрачно ответила я. Воспоминания о Глубинных тропах удовольствия не приносили.       На меня посмотрели все, только Андерс осуждающе, а остальные удивленно. Варрик переспросил с насмешкой:       — Перчинка, хочешь сказать, что те порождения тьмы, которым повезло сожрать кунари, становятся ограми?       Я открыла рот, чтобы ответить, но Андерс меня опередил:       — Аль, тебе командор не говорил, что иногда стоит помалкивать?       — Ой, развели тут тайны орлейского двора, — отмахнулась я. — До этого секрета додумается любой, кто вообще даст себе труд подумать, — а потом повернулась к гному, но Андерс схватил меня за руку и подарил очень недовольный предупреждающий взгляд. Я закатила глаза, но вняла предупреждению и промолчала.       — Ну, раз Стражи делиться с нами сведениями не хотят, — хмыкнул Хоук, отпивая своей бурды из глиняной кружки, — поделись информацией ты, Варрик. Вход мы, положим, найдем по этим картам, но что дальше?       — Дальше все будет как надо, — довольно отозвался гном. — Главное — спуститься, а дальше Бартранд доведет нас до нужного места. Соберем все интересное — и мы богаты.       — Спустимся, — все еще сердито пообещал маг. Я с подозрением уставилась сначала на него, потом на Варрика с Хоуком и уточнила:       — Могу я узнать, куда это вы собрались спускаться? Вряд ли в Клоаку?       — Этот вопрос интересует и меня, — заметил Фенрис. — Я не отказываюсь от своих слов, но идти куда-то вслепую желания тоже не имею.       Прозвучавший ответ, словно удар, выбил воздух из легких, вынуждая молча дослушать до конца:       — На Глубинные тропы. Мой братец сумел раздобыть верные сведения об еще не разграбленном тейге, глядишь, найдем там что-то интересное.       Я медленно, со свистом, втянула воздух и снова повернулась к Андерсу:       — Скажи, что ты шутишь. Пожалуйста.       Но маг только промолчал, и я вылетела из таверны, пока наружу не вырвались какие-нибудь такие слова, о которых я пожалею.       Холодный воздух, хоть и вонявший чем-то химическим, слегка прочистил голову и остудил злость. Откуда-то слева, из темного переулка рядом с таверной, раздавались характерные звуки работы одной из прогуливающихся девиц. На эти звуки я уже почти научилась не обращаться внимания, куда больше тревожил кто-то за правым углом здания: судя по стонам, то ли там отлеживалась жертва бандитов, то ли кто-то до туалета не дошел и устроился в ближайшем закутке. Прямо напротив входа в «Висельник» улица делала поворот и устремлялась в сторону Верхнего города. В тени одного из домов я заметила подозрительную человекообразную фигуру, которая явно старалась слиться с окружением.       В общем, Нижний город в любое время, но ночью особенно, не располагал к одиноким прогулкам, особенно для маленьких девочек.       Я раздраженно вздохнула. Китти, сидевшая рядом, старательно мурлыкала и, кажется, пыталась поделиться своим спокойствием, так что я в итоге ворчливо заметила:       «Ты же демон. Разве тебе положено меня успокаивать?»       «Я же не демон гнева», — фыркнула кошка. Я чуть улыбнулась и ответила:       «Ты демон любопытства, Китти».       В голове раздался короткий смешок, а потом демонесса позвала:       «Идем обратно. Все интересное пропустим!»       Я еще немного постояла, потом тоскливо пробормотала вслух:       — Если Андерс согласится, мне ведь тоже придется идти с ними.       «Зачем?» — с недоумением уточнила кошка. Я вздохнула:       «Затем, что все еще не уверена, что предсказание Веры не сбудется. И затем, что отпускать его туда практически одного — самоубийство, а он мне все-таки друг. Даже два друга. Да и этих идиотов жалко… Ну, по крайней мере, Бетани. И Варрика немного».       Китти хмыкнула, пробормотала вслух что-то про арбалет и, не дожидаясь, пока я шикну на разговорившуюся демонессу, снова кивнула на дверь. Пришлось признать ее правоту — интересное мы можем и пропустить, а вот второй виток простуды вряд ли, — и возвращаться в помещение. Впрочем, до столика я не дошла: проход перегородили. У барной стойки девушка дралась с троицей не обезображенных интеллектом типов. Вообще-то до драки было шагов пять, так что вполне реально обойти, но отлетали ее противники по таким широким траекториям, что я все же не рискнула соваться. Тем более эта сцена показалась такой знакомой, что и девушку я узнала моментально: смуглая кожа, темные волосы, резкие отточенные движения, пластика. Так что я расплылась в улыбке, подозреваю, немного ехидной, и, едва побитая троица убралась с дороги, едва не толкнув меня, протянула:       — Капитан Изабелла!       «Королева восточных морей и лучшая фехтовальщица Лломерина» услышала, повернулась ко мне и окинула цепким взглядом. Расслабленно откинулась на стойку и проговорила со знакомым антиванским акцентом:       — Что-то не припомню тебя, лапушка, ни среди тех, кто мне отдавал деньги, ни среди тех, кому платила я.       — Ну, еще бы, — я хихикнула. — Мы и незнакомы. Ты спала с моим братом.       — Ой, дорогуша, с кем я только не спала, — она отмахнулась и приложилась к кружке, которую перед ней понятливо поставил бармен. Я дождалась, пока она допьет, и полюбопытствовала:       — И много среди них было Серых Стражей? — и напомнила: — В Денериме, в Жемчужине. Вы ушли с Зевраном, Айданом и рыженькой лучницей, Лелианой.       — Аа, помню-помню, — уже дружелюбнее отозвалась она. — А что, твой братец тоже здесь? Я бы не отказалась преподать ему еще пару уроков.       Я фыркнула, догадываясь, о какого рода уроках идет речь, и ответила:       — Он в Амарантайне. А я…       — Алиена? — Андерс подошел не совсем бесшумно, но я все же приближение мага пропустила и теперь вздрогнула. В очередной раз мысленно выругалась. Вслух буркнула:       — Что? Знакомую встретила.       — Знакомую, которая неплохо дерется? — Хоук, как оказалось, тоже подошел. Я закатила глаза, а Изабелла рассмеялась:       — Неплохо? Милый, я лучшая со всех сторон этого моря. Такой ты не встретишь нигде.       Хоук внимательно осмотрел девушку: она сменила свой прошлогодний доспех на более чем похабную кожаную тунику, не прикрывающую практически ничего, и высоченные сапоги почти до середины бедер; особенно остановился на вырезе, который скорее открывал грудь, чем что-то прятал, — и усмехнулся. Пиратка тем временем отсалютовала ему кружкой и отпила. Представилась:       — Я Изабелла. Раньше звалась «капитан Изабелла», но без корабля как-то не звучит.       — Так это твои обломки на скалах переполошили половину контрабандистов? — уточнил мужчина. Изабелла закатила глаза:       — Мои обломки при мне, дорогуша. А там покоится «Зов сирены», — вздохнула и лихо, залпом, допила то, что оставалось в кружке. Выглядело это как, словно она прощалась с кораблем, и я невольно ей посочувствовала. Но, допив, девушка продолжила: — А ты выглядишь получше этих идиотов, которые пропивают тут мозги. Из Ферелдена, верно?       — Идем-ка, — Андерс меня развернул в сторону нашего столика. Дело у стойки запахло флиртом, и, в целом, мне и самой было не слишком интересно, окажется Хоук в постели пиратки или нет. Но Изабелла неплохо меня отвлекла, а теперь мысли о Глубинных тропах снова навалились.       Каким надо быть идиотом, чтобы сунуться на Глубинные тропы добровольно? Как бы ни были ему нужны деньги, какие бы там мотивы не вели — это Глубинные, мать их, тропы! Полные порождений тьмы, скверны, пауков, глубинных охотников и прочей дряни.       — Эй, Перчинка, выше нос, — услышала я голос Варрика. Подняла глаза от коленей — на них уже давно лежала Китти, стараясь приободрить меня мурлыканьем, — и посмотрела на гнома. Спросила на удивление спокойным тоном:       — Ты бывал на Глубинных тропах, Варрик?       — Ну, знаю, что скучно там не будет, — хмыкнул он. — Постоянная опасность и все такое.       Я кивнула и повернулась к Хоуку, который, оказывается, уже успел вернуться. Посмотрела на него, потом на Авелин, Фенриса, Бетани.       — А хоть кто-нибудь из вас бывал на Глубинных тропах? Хотя бы одним глазком видел?       — Нужный нам тейг в неделе пути от поверхности, — отозвался вместо них гном. — Не успеешь оглянуться, а мы уже вернемся.       Смешок я не сдержала.       — Оптимистичное заявление, мастер Тетрас. Хорошее для ваших романов, не для этих подземных нор, — вздохнула, увела из-под носа у мага кружку и отпила. Горло обожгла какая-то сивушная горечь, прокатилась огнем, но в груди словно развязался тугой узел. Выдохнула: — Создатель, ну и дрянь! А я еще грешила на вино Фергюса… Я вот была на Глубинных тропах. Во время Мора мы там проторчали почти месяц — чуть больше недели пути в одну сторону, соскучиться не успеешь, а потом неторопливое ковыляние в обратную. Одному из Серых Стражей едва не проломили голову, обеспечили сотрясение, с которым не могла справиться отличная целительница. Антиванскому Ворону вообще голову чуть не снесли. Второму Стражу повредили ногу, кунари — ребра. Легче всех отделались лучница и маги, хотя Винн тоже едва не огребла. И это все с моими щитами. Причем уже под конец похода. Три дня мы провалялись еще в Бонаммаре, на полпути туда: крикун распорол Айдану горло, еле вылечили. И часть пути мы проделали по коридорам, которые регулярно патрулирует Легион Мертвых.       — И что ты хочешь этим сказать? — недовольно уточнил Хоук. Я скосила глаза на кружку, которую успел отобрать Андерс, но маг демонстративно передвинул ее подальше. Я мрачно хмыкнула и, переведя взгляд на бывшего контрабандиста, поинтересовалась:       — Тебе больше умереть негде? Зачем вам сдались эти Тропы? Я не представляю себе места опаснее. Во время боя с архидемоном и то было не так опасно.       После небольшой паузы Андерс согласился со мной.       — Вообще-то это маленькое чудовище говорит правду. Ты уверен, что хочешь сунуться в такое место?       — Я была там одна, — добавила я, поскольку Хоук не торопился с ответом. — Не в ярко освещенных коридорах центральных тейгов, а в заброшенном, где только тьма и порождения тьмы. Это жуткое место, и не потому, что я ребенок. Скверна пугает всех, а там полно скверны. На стенах, на потолке, она свисает как плесень. И чем ниже ты спускаешься, тем больше ее становится, ты словно погружаешься с головой в ядовитое болото. И в этом болоте со всех сторон шорохи, шепотки, удары какие-то.       — Вот за это я и не люблю Глубинные тропы, — пробормотал маг.       — Нам нужны деньги, — отрезал Хоук. До этого нас обоих слушали внимательно, но тут бывший контрабандист все-таки решил высказаться. — И если для этого придется перебить несколько порождений тьмы, значит, я их перебью.       Варрик добавил:       — После Мора порождений тьмы должно быть не слишком много.       Я усмехнулась, правда, без особого веселья, и снова всех оглядела. Потом уточнила:       — А вы видели, как умирают от скверны?       — Да, — негромко отозвалась Авелин. — Мой муж, Уэсли… Мне пришлось самой…       Она не договорила, но я поняла — самой убить его. С одной стороны, это было милосердием по отношению к нему, с другой, собственноручно убить близкого человека тяжело. Не хотелось мне топтаться по больному, но не использовать такой аргумент было бы глупо.       — Хоук, а ты видел? Вы же вместе убегали. Понравилось? Хочешь так же?       — Если ты пытаешься меня отговорить, — раздраженно бросил он, — то можешь не пытаться.       — Хорошо, — я прикрыла глаза. Негромко проговорила: — Андерс мне не дал рассказать. Знаете, откуда берутся порождения тьмы? Похищают женщин, травят скверной, заставляют жрать человеческое мясо… иногда еще живое… насилуют, меняют. А потом получается матка — такая же темная тварь, как и гарлоки, только когда-то она была обычным человеком или эльфом. Или кунари — от таких маток как раз появляются огры.       — Откуда ты знаешь… такие подробности? — чуть дрожащим голосом уточнила Бетани. Я пожала плечами:       — Когда мы шли первый раз, встретили гномку, которая смогла сбежать на середине процесса. Она уже была отравлена, но меняться не начала. Геспит сошла с ума и бормотала себе под нос, что с ними делали порождения тьмы. Поэтому и знаю. А потом мы встретили ее подругу, которая не сбежала, — я открыла глаза и посмотрела на девушку. Впервые после разговора с тамассран я вспоминала Геспит и Ларин так подробно, обычно старалась, напротив, затолкать воспоминания поглубже. И впервые говорила об этом вслух. По телу пробежала дрожь давнего ужаса, и я обхватила плечи руками. — Знаешь, как выглядит матка? Тварь с огромным оплывшим телом, с несколькими парами грудей, изуродованным лицом. Безумная, потому что какой разум такое выдержит? Ног нет, она все равно никуда не ходит, только жрет и производит на свет порождений тьмы. И щупальца. Куча щупалец.       Бетани судорожно вдохнула воздух и, кажется, забыла выдохнуть. Авелин тоже заметно напряглась, да и остальные спокойными не выглядели, даже Варрик перестал улыбаться. Андерс проворчал:       — Зря тебе командор все-таки рот не зашил.       — Не вижу смысла хранить такие секреты, — я все-таки увела у него чашку, заметив, как дрогнула рука, и сделала еще один глоток. Дрянь вкуснее не стала, но собственный страх слегка отпустил. — На месте Серых Стражей я бы, наоборот, об этом рассказывала на каждом перекрестке, может, тогда поменьше стало бы идиотов, лезущих вниз.       Андерс снова отобрал у меня кружку, прожигая недовольным взглядом. Я проводила ее взглядом и поморщилась:       — Да не трону я ее больше, жадина. На нетрезвую голову кошмары вдвое страшнее снятся... Зря мы маток вспомнили, лучше мне теперь не спать.       — Кошмары… после Глубинных троп? — уточнила Авелин. Ее голос не дрожал, лейтенант стражи — это все-таки не трепетная лань, но сомнение в нем все же поселилось.       Я педантично уточнила:       — После встречи с этими тварями. Меня не настолько впечатлил чуть не погибший брат. Не настолько — архидемон. Дракон, который прямо в меня дыхнул огнем, тоже не снится. Восставший Круг магов, где было примерно поровну демонов, одержимых и малефикаров, которые пытались нас убить. А вот матки…       — Насыщенная у тебя биография, — проговорил Варрик и потянулся к своей кружке. Я пожала плечами, проводила его руку взглядом. Пить эту дрянь не хотелось: и невкусно, и действительно не стоило провоцировать свое подсознание, — но определенно что-то сунуть в рот стоило. Шоколад, как и всегда, ждал своего часа в сумке, и сейчас явно для него был подходящий момент.       Бархатистая сладость связала язык, я удовлетворенно вздохнула и откинулась на спинку стула. И зачем нужен этот алкоголь, когда есть шоколад? Пожалуй, стоит меньше общаться с этими странными типами, которые чуть что тянутся к бутылке. Хотя… тогда придется начать с собственного брата.       Съела еще одну конфету для успокоения и снова перевела взгляд на Хоука.       — Тебя все еще бесполезно отговаривать?       Бывший контрабандист посмотрел на меня очень недовольно, я даже невольно Фергюса вспомнила — братец смотрел на меня точно так же: как на надоедливую собачонку, которую и пнуть как-то жалко, и слушать уже сил нет. Иммунитет к таким взглядам я выработать успела, но сейчас все равно стало обидно: я собиралась как-то повысить их шансы на выживание и надеялась если не на уважение, то хотя бы равнодушие. Впрочем, пока я ведь ничего не предложила…       — Бесполезно, — наконец кивнул Хоук. Я отрешенно кивнула и попросила:       — Не бери с собой хотя бы женщин. Хочется тебе самоубиться об какого-нибудь гарлока — твоя воля, но зачем рисковать ими? Смерть в сравнении с таким пленом лично мне кажется более привлекательным вариантом.       Мужчина, как ни странно, после некоторого размышления кивнул и повернулся к Бетани:       — Останешься?       — Если я тебе нужна… — неуверенно начала девушка, но ее брат покачал головой:       — Это действительно выбор каждого. Бартранд берет с собой неплохую охрану, у нас есть Серый Страж. Один человек ничего не решит, а дома ты будешь в большей безопасности. Присмотришь за мамой.       Бетани отвела глаза и кивнула:       — Тогда я лучше останусь. Извини.       Хоук положил руку ей на плечо и легко сжал. Когда магичка снова посмотрела на брата, он улыбнулся и подмигнул:       — Кто-то же должен привести в порядок особняк, пока мы добываем деньги. Обязательно оставь мне комнату под трофеи.       Она неуверенно улыбнулась и кивнула, а наш, видимо, все-таки лидер перевел взгляд на Авелин.       — А ты? У тебя ведь еще служба в страже.       — Да, — кивнула лейтенант. — И бросать ее в мои планы не входило изначально, извини, Хоук. И еще… мне даже неудобно как-то просить, но мне может снова понадобиться твоя помощь. Заодно заработаешь.       Он кивнул. Поскольку других женщин в отряде не было, я задала следующий важный вопрос:       — Когда экспедиция выходит?       — Как только Бартранд решит, — хмыкнул Варрик. — И когда наш многоуважаемый, — он прямо так, сидя, поклонился в сторону Хоука, — кандидат соберет вступительный взнос.       — Сколько? — спросила я у Варрика, но снова смотрела на Хоука при этом. Мужчина мне и ответил, поморщившись:       — Пятьдесят золотых.       Я на секунду задумалась, вспоминая, сколько я взяла с собой и сколько денег осталось в моем сундучке в Башне Бдения… и сколько мы еще потратим с Андерсом… и, наконец, предложила:       — Я тебе дам пятьдесят золотых, при условии, что выйдем мы не раньше, чем через две недели. Ну и, само собой, за долю в добыче, альтруизмом я тоже не страдаю.       — Мы? — выгнул бровь Хоук. — С чего ты решила, что я оставлю дома сестру, но потащу какую-то незнакомую девчонку?       — Во-первых, раз незнакомую, то жаль меня тебе будет меньше, чем сестру, — пояснила я и закусила еще одной конфеткой. — Во-вторых, ты хочешь взять с собой Андерса. Я иду в довесок.       — С чего бы это? — возмущенно поинтересовался маг. — Или ты собралась за мной следить почище храмовников?       — Больно нужно, — я фыркнула. — Но неужели ты собираешься оставить меня совсем одну в этом незнакомом городе, полном всяких контрабандистов, ворья, гномов из Хартии и, самое главное, храмовников? А если меня утащат в Круг и усмирят, что ты Айдану скажешь?       — Тебя нельзя усмирить, — проворчал Андерс и мрачно покосился на свою кружку. — И я думал, ты вернешься к Стражу-командору.       — Ага, только перья почищу, — ехидно пообещала я. Шоколад привычно возвратил мне присутствие духа, и я начала думать в сторону возможной пользы. — Вообще-то я приехала в Киркволл не ради твоих прекрасных глаз, мой проблемный друг. У меня есть свои дела. Я могу немного ими пожертвовать, чтобы присмотреть за кучкой иди… самоубийц, но уезжать с концами? Еще не хватало.       «А ведь ты забыла об этих делах, моя дорогая хозяйка, — промурлыкала Китти, прижавшись пушистой мордахой к моей руке. — Кто же будет общаться с почтенным Рошеком в наше отсутствие?»       «Проклятье, еще тут что-то придумывать… Хотя мы пока не видели, как работает Рошек, может, его новости и стоить ничего не будут», — я почувствовала досаду. Вот надо же было этому Хоуку упереться рогами! И не бросать же его. Последнюю мысль уловила демонесса и тут же уточнила:       «Почему?»       «С такой самоуверенностью и глупостью они на Глубинных тропах не выживут, а меня потом замучает совесть. И Андерса жалко», — еще раз повторила я то, что уже говорила на улице.       — Что еще за дела? — маг, наконец, взглянул на меня прямо. — И что ты задумала, маленькое чудовище?       — Хочу написать одному знакомому, — пояснила я, игнорируя первый вопрос. — Он поил меня каким-то мерзким зельем, которое защищает от скверны. Учитывая, сколько я проторчала вместе с ним практически по уши в этой скверне и не заразилась, зелье рабочее. Надеюсь выпросить рецепт.       — Думаешь, даст? — с сомнением спросил Андерс, явно догадавшись, о ком я говорю. Да и вариантов было не слишком много. Я пожала плечами:       — Он мне немножко должен за знакомство с Айданом. И еще я ему обещала кое-какую информацию с первой родины. Так что, может, и даст.       На самом деле, упоминать о долгах я думала только в крайнем случае: помимо рецепта я хотела попросить, чтобы Архитектор отправил кого-то из своих последователей присмотреть за нами. Не знаю, будет ли от этого практическая польза, но мне однозначно станет спокойнее. А просить о помощи, начиная с долгов, как-то глупо.       — От скверны есть лекарство? — вот теперь голос Авелин дрогнул, но я покачала головой:       — Нет. Это зелье не лечит от скверны, только позволяет не заразиться ей.       — Две недели твое письмо идти будет? — уточнил Хоук. Я кивнула, хотя рассчитывала отправить Китти и надеялась, что она справится быстрее. Просто давала время нашим потенциальным спутникам успеть дойти до места и найти нас. Мужчина согласился: — Подождем. Надеюсь, Бартранд не уйдет за это время. Ради такого зелья…       — Про которое вы будете помалкивать, — заметила я. — Иначе брат мне уши оторвет.       Хоук отмахнулся и продолжил:       — За это время мы и деньги соберем, так что от тебя они мне не нужны. Заодно и с нами не пойдешь, — и ехидно поинтересовался: — Или ты не женщина?       — Я Белый Страж, — не повелась я на подначку. И с не меньшим ехидством заметила: — И твое разрешение меня не интересует. Согласие Андерса немного упростит жизнь, но и оно мне не слишком нужно.       Варрик рассмеялся:       — А у тебя есть хватка, Перчинка.