Хоук и прочие неприятности

      С тех пор, как мы раздобыли кусок оскверненного лириума, прошло уже больше месяца, а я по-прежнему сидела в Киркволле — мой потенциальный помощник так и не явился. Медленно в душу начало закрадываться сомнение: а приедет ли он вообще? Но выбора все равно не было, оставалось только ждать.       Скучать, как и обещал Хоук, мне не приходилось: Защитник Киркволла осадил ледяного дракона со всех сторон — днем он выполнял поручения Мередит, правда, на свой лад, а ночью плел против нее такую паутину, что я диву давалась. Почти вся аристократия города так или иначе бойкотировала влияние рыцаря-командора, Хоук нашел подход даже к Владычице Эльтине — не без помощи Бетани, подозреваю, — и теперь жрица частенько вмешивалась в противостояние Мередит и Орсино, Первого чародея. А таких стычек было очень много.       Впрочем, приходилось противостоять не только рыцарю-командору. Город опять наводнили работорговцы, и найти их главаря не выходило пока даже у Фенриса — он помогал в этом деле не только Хоуку, но и Авелин. Пару раз бывшие напарники — Защитник и капитан стражи — снова объединяли усилия, и тогда ночами нас сопровождали двое-трое стражников. За месяц удалось разве что локализовать зону работы работорговцев — порт. Правда, Хоук считал, что действуют они по всему городу, а в порту у них просто логово, поэтому и попадаются они чаще.       Где-то неподалеку от рынка Нижнего города леди Ванда почуяла демона. Несколько дней мы обыскивали там каждый клочок, отбиваясь от ночных обитателей района, и три дня назад все-таки накрыли логово — это была демонесса желаний, и свиту она успела себе собрать внушительную. Может быть, если бы не леди Ванда, мы бы оттуда и не ушли. Но своя демонесса в который раз обозлилась на пришлую — а я окончательно убедилась, что Китти не терпит именно демонов желания — и избавила «свиту» от влияния, а город от этой Ханкер. «Свита», кстати, разбегаться не торопилась, несмотря на свободу, так что кто-то там же и остался, а остальные отправились в теплые камеры городской стражи.       В Верхнем городе было поспокойнее, хотя трупы тоже порой находили. Причем даже стражников, так что Авелин готова была носом рыть мостовую. Привлекли даже храмовников — припомнили «моего» призрака, — но пока так никого и не нашли. Мередит была уверена, что это работа малефикаров, но остальные в этом сомневались: необязательно быть магом крови, чтобы убивать, а о ее паранойе было и так известно слишком хорошо.       Магов заперли в Казематах окончательно, единственным исключением была Бет, и только потому, что ее едва ли не каждый день вызывала Эльтина. Любой маг, кроме младшей Хоук, переступивший порог Круга магов, автоматически считался отступником. А любой отступник — малефикаром.       Как ни странно, не все храмовники поддерживали политику рыцаря-командора. Я пересекалась с воинами Церкви не слишком часто — за исключением постовых, конечно, но они не были склонны к разговорам, — но однажды услышала разговор Хоука с незнакомой мне храмовницей сэром Агатой; она сетовала на излишнюю жестокость Мередит и некоторых ее подчиненных. Сэра Меттина, которого она приводила в пример, я тоже не знала, но Хоук по его поводу только матерился.       Какой-то перелом во мнении Мередит он все же заработал: выборы виконта она все еще блокировала, да Хоук и не рвался под опеку Брана Кавина, но торговые и гражданские вопросы — не касающиеся безопасности — ледяной дракон все же официально передала Защитнику Киркволла. Остальными он занимался неофициально.       Теперь Хоук, иногда с Варриком, пропадал в крепости виконта, бывало даже, что на целый день. Мерриль из-за этого едва ли не переехала в эльфинаж; Изабелла на пару с леди Вандой ринулись исследовать подземелья города — демонесса сумела где-то найти таинственную карту, и обе ушлые дамы с чего-то решили, что в указанной точке их ждет сокровище.       Так и вышло, что я слишком часто оставалась с Фенрисом. Иногда он соглашался потренироваться, пару раз даже сопровождал в прогулках по городу — выходить в одиночку я все же не рисковала. Зато вдвоем с эльфом я все же набралась смелости и снова вернулась к развалинам церкви. На этот раз посещение мемориала оказалось куда проще: я уже знала, чего ждать; а еще рядом не было ни одного, даже самого благодарного призрака.       — Мне сказали, что внутри той сферы, — тихонько спросила я, кивнув на навершие стелы, — есть небольшая фигура девушки в белом. Как думаешь, правда?       — Я не знаю, Алиена, — Фенрис пожал плечами. — Ты не веришь тому, кто сказал?       — Сомневаюсь.       — Тогда спроси у Владычицы Церкви, — предложил он. — Созданием мемориала заведовала она, так что должна знать точно.       Я кивнула, но в глубине души сомневалась, что решусь: выходил какой-то слишком нескромный вопрос. Эльф это, кажется, понял, потому что предложил:       — Мы можем дойти и спросить прямо сейчас. И тебе не придется мучиться любопытством.       Я быстро прикинула, чего мне хочется меньше: задавать такие скользкие вопросы или оказаться в глазах Фенриса не то трусихой, не то кокеткой, — и со вздохом согласилась. Правда, до крепости виконта, где окончательно обосновалась Эльтина, тащилась еле-еле; кажется, этот путь еще никогда раньше не был таким долгим. Приятель поглядывал на меня с тщательно скрываемой усмешкой, но не подгонял — может, хотел узнать, насколько медленно я смогу идти?       Как бы то ни было, до одного из местных центров власти мы все же добрались. Я невольно отметила, что на этот раз на постах стояла городская стража, хотя совсем без храмовников все же не обошлось. А еще — без Хоука. Он о чем-то разговаривал с матерью Эльтиной и Себастьяном, и при виде нас оживился:       — А вы вовремя. Аль, ты ведь знаешь Верховную Жрицу?       — Ну, это громко сказано — «знаю», — неуверенно отозвалась я. — Переписывалась пару раз, одно исследование предложила, которое ее заинтересовало. И то через третьи руки. Вот и все знакомство.       — А ее Левую руку?       Сначала я уставилась на приятеля как на сумасшедшего, но быстро сообразила, что это, видимо, титул. Со вздохом ответила:       — Я знаю только Лелиану, ты ее должен помнить. Понятия не имею, какая у нее должность и есть ли она вообще. Последнее, что она рассказывала, — она личная помощница Верховной Жрицы, но это было довольно давно. Она редко приезжает, а я никогда не езжу с братом к ней.       — Лучше, чем ничего, — заключил Хоук, но я видела, что он заметно разочарован. Но все же велел: — Прогуляешься с нами на встречу ночью. Глядишь, и будет польза.       Я пожала плечами и не стала возражать. Жрицей больше, жрицей меньше — если проповеди прямо тут читать не надумает, то я новое знакомство вполне переживу. Зато Хоук, обуреваемый жаждой деятельности, тут же потащил нас к Авелин, мол, у него есть к ней дело, так что мои вопросы матери Эльтине откладывались. Я вздохнула с облегчением, и Фенрис это явно заметил, но снова промолчал.       Зато у меня были вопросы к Хоуку.       — А зачем к нам едет эта Левая рука?       — Ее называют сестра Соловей, — дополнил Защитник Киркволла. — Глава Церкви в своей гениальности решила, что у нас тут намечается война, и хочет нанести превентивный удар. Сестра Соловей — пока разведка, и в наших интересах отговорить ее от этой затеи. Только армии Солнечного трона нам тут не хватало.       Я представила, как толпы незнакомых храмовников и орлейских шевалье — а кого еще могут собрать в Орлее, где находится Великий Собор? — врываются в город… почему-то представились кунари, только в доспехах с пламенеющими мечами и в шлемах-масках, и передернула плечами. Такого счастья нам тут и правда очень не хватает.       А потом в голову пришло, что поиски Корифея в такой обстановке значительно усложнятся. Конечно, искать я его планировала не в Киркволле, и все же…       — А что, война и правда возможна? — недоверчиво уточнила я, останавливаясь. Из тронного зала мы уже давно вышли: прямой коридор привел в главный холл крепости, из которого расходились две лестницы, к кабинету виконта и кабинету капитана стражи. Нам стоило свернуть на вторую, она была достаточно короткой, а там до Авелин рукой подать; я же хотела узнать ответ на вопрос сразу. — Вроде же все более-менее устаканилось?       — Более-менее, — мрачно согласился Хоук, не останавливаясь, так что пришлось снова шевелить ногами и догонять. — Любой толчок, и тут все рванет. И армия Церкви будет отличным толчком.       — Маги все равно восстанут, — пожал плечами Фенрис. Кажется, он хотел добавить что-то еще, но покосился на меня и промолчал. Я хмыкнула:       — Если честно, я удивлена, что они этого до сих пор не сделали. Я бы так жить не смогла, за пару месяцев уже начинаю на стену лезть.       Несмотря на шутку, настроение у меня начало стремительно портиться. Тишина в городе обманула, активность Хоука была настолько привычной, что я и не задумалась: почему куча дел привалила именно сейчас. Но Фенрис прав: маги терпели слишком долго, особенно здесь, под рукой Мередит. Внешней опасности сейчас нет, а ледяной дракон день ото дня становится все суровее — когда рванет эта бомба? Киркволл был городом восстаний: здесь отбивали свою свободу рабы Тевинтера, горожане, как могли, сражались с оккупировавшими город кунари в Веке Бурь, в Благословенном Веке население восстало против правления Орлея, а в начале этого — против вмешательства храмовников в политическую жизнь города. Очередной бунт против храмовников — только теперь не со стороны горожан, а от попавших в рабское положение магов, — отлично вписался бы в исторические хроники. Вот только мне не хотелось попасть в эти хроники вместе с Хоуком и рыцарем-командором.       — И почему мне кажется, что не только ты, Перчинка? — тепло усмехнулся Варрик, выворачивая из-за поворота и отвлекая от мрачных мыслей. За его спиной как раз начиналась территория киркволльской стражи. — Готов спорить, храмовники Круга готовы лезть на стену не меньше тебя.       Потом перевел взгляд на Хоука и кивнул.       — Ну да, — я невозмутимо пожала плечами, заталкивая неуместные мысли подальше. — Я, кажется, первый человек, которого выгнали из Круга магов. Причем несколько раз.       — Это, конечно, интересно, — согласился Хоук и остановился перед дверью. — Но мне пора. Подождите, наверно, здесь. Вряд ли Авелин будет рада свидетелям.       С этими словами он вошел внутрь и захлопнул дверь. Фенрис задумчиво проводил друга взглядом и заметил:       — Не припоминаю за Авелин особой стеснительности.       — Деликатное дело, — подмигнул гном и шепотом, довольно громким, рассказал: — На нее повадились писать доносы Мередит. Рыцарь-капитан их пока перехватывает, но надолго ли его хватит?       Я вдруг вспомнила еще об одном деликатном деле. Письмо от нашего Величества я отдала Варрику сразу же, как поулеглись страсти вокруг фенрисовой сестры и бывшего хозяина, но на следующий день мы отправились в особняк Бартранда, потом ловили демона в Нижнем городе, а потом я забыла.       — А ты прочитал письмо от Алистера?       — Обижаешь, Перчинка, — хмыкнул Варрик. — В тот же день. И удивлен, что ты спрашиваешь только сейчас, ответ-то у меня давно готов.       — Ответ на что? — поинтересовалась я. — Я-то это письмо не читала!       Гном подмигнул:       — Это тоже деликатное дело.       Я выжидательно уставилась на приятеля, но он, похоже, делиться подробностями не собирался — или, скорее, тянул время, разжигая мое любопытство. Оно послушно разгоралось, так что я шагнула поближе, обняла Варрика за плечо и проникновенно проговорила:       — Но мы же друзья. Ты ведь мне расскажешь? Уверена, Алистер бы и сам рассказал, но мы прощались под бдительным оком эрла Эамона.       Он рассмеялся и покачал головой, явно собираясь продолжить игру, но тут из кабинета капитана стражи раздался такой стук, что разговор мы прервали и невольно переглянулись.       — Надеюсь, это не Хоуку так досталось, — через полминуты шепотом заметила я. Фенрис качнул головой:       — Удар глухой. Скорее, ударили по столешнице или шкафу.       — Остается вопрос «кем ударили?» — глубокомысленно заметил Варрик, но все же посерьезнел. К счастью, новых подозрительных звуков слышно не было, так что мы вернулись к предыдущей теме, правда, на этот раз без шуток. — Ваш король попросил меня помочь ему с поисками кое-кого. Думаю, стоит согласиться, не каждый день у тебя в долгах оказываются иноземные монархи.       — Тебя? — удивленно вскинул бровь Фенрис. Варрик согласился:       — Я тоже удивлен. Обычно с такими просьбами обращаются к нашему Защитнику, но тут сложно перепутать: все-таки Варрик Тетрас — это я.       — Думаю, разведка Алистера работает лучше моей, — я слабо улыбнулась. — Хотя бы потому, что у меня нет никакой разведки. И он в курсе, что Хоук вряд ли сейчас уедет из Киркволла. А ты если бы и не согласился помочь, мог бы посоветовать, к кому обратиться. В конце концов, у Торговой гильдии разведка как бы не лучше, чем у Антиванских Воронов.       — А… — начал было гном, но задать вопрос не успел: дверь распахнулась так резко, что, находись мы ближе, рисковали бы травмами разных частей тела. На пороге стояла Авелин, раскрасневшаяся от злости, и приказным тоном провожала посетителя:       — Сегодня ночью, Хоук! Я им покажу, кого и как я балую!       — Не кипятись, — с усмешкой отозвался он, проходя мимо. На пороге остановился и обернулся: — Я же сказал, мы тебе верим. Но, если хочешь, ночью проверим.       Капитан отрывисто кивнула и, так с нами не поздоровавшись, скрылась в своем кабинете, хлопнув дверью. Хоук покачал головой и махнул рукой, мол, пошли отсюда.       — Прозвучало предельно двусмысленно, — заметил с усмешкой Варрик. Защитник Киркволла снова отмахнулся:       — О чем ты, Варрик. Авелин у нас теперь почтенная замужняя дама, неприлично даже мысли такие допускать.       Я посмотрела на него удивленно: уж в чем-чем, а в излишнем морализаторстве Хоук до сих пор замечен не был. Не то чтобы он ни одной юбки не пропускал — я вообще ни разу не замечала, чтобы он смотрел на кого-то, кроме Мерриль, но выставлять это в качестве какой-то добродетели ему в голову вроде бы тоже не приходило.       Мужчина поймал мой взгляд и вдруг расхохотался.       — Ты так смотришь, Алиена… что это почти обидно, — с трудом разобрала я сквозь его смех. — Как там?.. Андрасте на подмостках «Цветущей розы»?       — Скорее, наоборот, — буркнула я, понимая, что меня только что самым наглым образом разыграли.       Ночью крепость виконта казалась куда более зловещей, чем днем. К тому же снова ожили воспоминания о взрыве в церкви, так что по коже пробегал неприятный холодок: хоть я и понимала, что больше взрывать здание некому — хотелось бы надеяться, по крайней мере, — что в мире вообще полно зданий, даже таких мощных и огромных, меня все равно никак не отпускал страх. Днем он был не так заметен, а вне Киркволла и вовсе сходил на «нет», словно в других городах такое и вовсе не могло произойти.       «Все нормально, — утешила меня демонесса. — Никаких взрывов тут не будет».       Я кивнула в ответ и постаралась спрятать страх еще поглубже, чтобы подруга его не могла ощутить, но, кажется, получилось не очень. Во всяком случае, Варрик тоже решил меня подбодрить — не словами, жестом: потрепал меня по плечу и с улыбкой подмигнул. Я выдавила из себя ответную улыбку, но, стоило приятелю отвернуться, как она снова сползла с губ.       А потом я поймала взгляд Фенриса; он по-прежнему молчал, не пытался меня обнимать или ободрять как-то еще, но тусклая в темноте зелень глаз успокаивала сама по себе. Словно говорила «я вынес тебя тогда, справлюсь и теперь». Уверенности, что эльф хочет сказать что-то подобное, не было, но тревога все же отступила.       — Так что мы тут забыли? — недовольно поинтересовалась Изабелла. Ее изрядно раздражал тот факт, что пришлось отвлечься от увлекательной прогулки по катакомбам и тащиться во временную резиденцию Церкви; скрывать настроение пиратка даже не пыталась.       — Ты — не знаю, — насмешливо отозвался Хоук. — Я предлагал подождать меня в особняке, отправились бы оттуда.       — Там скучно, — отозвалась демонесса.       — Сомневаюсь, что здесь окажется что-то, достойное вашего внимания, — мягко улыбнулся Себастьян. Он на ночную вылазку присоединился к нам, вероятно, Эльтина все же отправила его как своего представителя. — Это всего лишь беседа.       Хоук комментировать не стал: мы дошли до входа в тронный зал, и Защитник кивнул постовому. Стражник едва заметно кивнул в ответ, но даже головы в нашу сторону не повернул, словно рядом с ним никого не было. Меня это слегка удивило, но я предположила, что ночами в тронном зале быть никого не должно, и Хоук пользуется своим статусом. Спросить, верна ли догадка, я не успела — двери приоткрылись, и мы оказались внутри.       К явному удивлению нашего главного переговорщика — не одни. На посланников Церкви, впрочем, наши оппоненты похожи тоже не были. Когда главная из них, хрупкая девушка в дорогом платье с замысловатой прической, которую в другой ситуации я бы приняла за одну из местных аристократок, заговорила, стало понятно, что пришли они сюда не просто помолиться.       — А, прихвостни Церкви. Вас мы и ждали.       Сопровождающие ее мужчины, похожие на телохранителей, молча напали. Причем все трое оказались магами, что меня изрядно удивило. Перейдя на правильное зрение, я скривилась: не просто магами, а магами крови. Справились с ними — с моей помощью — почти мгновенно, благо, без магии они оказались почти полностью беспомощными. Себастьян даже с сомнением спросил:       — Может, не следовало их убивать? Милосерднее было бы отдать их в Круг.       — Сомнительное милосердие, — ворчливо отозвалась леди Ванда. Варрик вдруг как-то невпопад пробормотал:       — Хорошо, что Блондинчика здесь нет.       Я хотела спросить, почему, но догадалась сама: со стремлением Андерса к справедливости смотреть сквозь пальцы на действия Мередит было бы сложно. И правда хорошо, что его здесь не было — иначе война началась бы точно, вряд ли он удержался бы от каких-нибудь глупостей, а отдавать друга ледяному дракону никто бы не стал.       От двери раздался подозрительный шорох, стон, а когда мы обернулись — еще и стук. Створки успели закрыться: то ли охранник постарался, то ли шедший последним Варрик, — так что увидеть, что происходит, мы не могли. Хоук и Фенрис переместились поближе к дверям, ненавязчиво заталкивая за спины меня и Мерриль. Леди Ванда с удовольствием потянулась и перехватила лук поудобнее — этой ночью она решила снова прикинуться стрелком.       Дверь открывалась издевательски медленно.       — Простите, я немного задержалась, — раздался знакомый мелодичный голос, и в зал вошла Лелиана. За ее спиной я увидела стражника, явно раненого, но живого, а на полу пару трупов.       — Сестра Соловей, — протянула Изабелла. — А тебе подходит, поешь ты и правда… быстро.       Лел едва заметно смутилась, явно вспомнив пиратку, отвела глаза и наткнулась на меня. Криво усмехнулась:       — Кажется, это ночь встреч. Хотя я рассчитывала на несколько иные.       — Ты и правда посланница Верховной Жрицы? — уточнил Хоук. Угадать в моей старой подруге церковную сестру и правда было непросто: Лелиана по-прежнему носила легкие, не сковывающие движений доспехи, правда, теперь сменила лук на пару кинжалов. Впрочем, стрелять в помещениях могли только большие оригиналы: Себастьян вот тоже предпочел вооружиться коротким мечом. Демонесса с луком скорее играла, он ей был не слишком нужен, магические стрелы не отличались от обычных заклинаний. Верен стрелковому оружию оставался только Варрик, никогда не расстающийся с Бьянкой.       — Да. Полагаю, представляться мне не надо, — на этот раз ее улыбка вышла более прохладной, но и смотрела посланница Церкви теперь только на Хоука. — Верховная Жрица отправила меня узнать, насколько высока вероятность восстания в Киркволле.       Лелиана оглянулась на трупы у двери и добавила:       — Попутно я решила проверить пару своих догадок. И, как видишь, угадала: мятежные маги и впрямь решились напасть. Это говорит не в пользу Киркволла, и я буду очень рада, если ты мои сомнения развеешь.       Хоук пожал плечами и, наконец, убрал оружие.       — Даже не знаю, что сказать. Вероятность восстания есть, это глупо отрицать. Но если вы пришлете армию, она станет стопроцентной. Может, не будем расшатывать?       Девушка вздохнула и чуть расслабилась; холодности в ней стало поменьше, искренности — наоборот, но я такой метаморфозе верить не торопилась. Все-таки мы не дома, где она позволяла себе быть просто Лелианой, а на официальной встрече. О ее прошлом барда я помнила прекрасно.       — Я не могу просто передать твое пожелание Верховной Жрице. Ты же понимаешь, звучит оно не слишком надежно. К тому же один раз против воли Церкви ты уже пошел, так что слова будут восприниматься через призму поступков, — девушка сложила руки на груди и кинула взгляд на Варрика. Видимо, вспомнила, что есть где-то свиток, представляющий интерес для кунари и не доставшийся ей. — Верховная Жрица рассматривает ситуацию как критическую, и мне нужны очень веские причины для невмешательства.       — Критическую? — удивился Себастьян, который до этого скромно стоял где-то позади Хоука. Теперь он вышел вперед и поклонился, представляясь. — Брат Себастьян. Разве может кучка отступников угрожать Солнечному трону?       Лелиана вздохнула и покачала головой.       — Киркволл сейчас в центре внимания, и если восстание все же случится… даже если маги не победят — в других Кругах узнают, что можно пытаться бороться с Церковью. Ничем хорошим это не закончится.       — Но ведь это дела Кругов, — упрямо продолжил наш брат-принц. — Разве может Верховная Жрица подвергать опасности своих прихожан? Я уверен, при любом исходе жителям Киркволла ничего не грозит!       Знай я Себастьяна чуть меньше, сочла бы его наивным идеалистом, хотя… в чем-то он и был наивным идеалистом. Но все же политика не была для принца Старкхэвена чем-то совсем незнакомым; скорее, его ослепляла вера в непогрешимость Церкви.       Лел это, кажется, тоже поняла, посмотрела печально и согласилась:       — Лишних жертв не хочет никто.       — Не во всех Кругах маги захотят бороться с храмовниками, — мрачно проговорила я. — В Круге Кинлох если и найдется пара паршивых овец на все стадо, их выставят сами же маги. Возможно, это как-то связано с тем, что храмовники там адекватные, а не как Мередит или Алрик?       — Алли, я наслышана про Круг Кинлох, — мягко проговорила Лелиана и протянула руку, словно предлагая обняться. Виделись мы с ней в последний раз и правда давно, но я не торопилась переходить со стороны своих нынешних союзников на церковную. Пообниматься можно и потом. Девушка мой ответ приняла, руку опустила и отозвалась чуть строже: — Но это исключение, и оно стало возможным, как ты должна понимать, только благодаря твоим глазам. Не думай, что если бы мать Доротея не знала о твоих способностях, все эти послабления стали бы возможными.       — Не думаю, — согласилась я и упрямо добавила: — Потому что дело не в послаблениях, а в отношении. Дядя Грегор справедливый человек, в конце концов, он дружит с Первым чародеем и Винн. Не представляю, чтобы он оправдывал или закрывал глаза на насилие.       — Я думаю, это вы потом обсудите, — прервал нас Хоук. И вдруг напомнил: — В бумагах из Тюрьмы что-то говорилось о магах крови в Киркволле. У тебя они с собой?       — Да, — я сообразила, о чем речь, сразу, слишком часто перечитывала наши находки. — Тебе повезло. Большую часть пришлось отдать Камергеру Серых, и он в них вцепился как клещ.       В сумку я полезла с энтузиазмом: если есть возможность как-то убедить Верховную Жрицу, то ей надо пользоваться. Большую часть документов — дневники Серых, древнюю орденскую переписку и рассуждения Джанеки, которые мы находили, — пришлось и правда пожертвовать в пользу библиотеки Вейсхаупта. Но кое-что я все-таки утаила: в конце концов, сведения о поклонении Думату, например, Серых Стражей никак не касаются, и вообще это мой законный трофей. Дневники гномов тоже я оставила при себе — пусть сейчас Варрику эта память о предках и не нужна, но рано или поздно может понадобиться, и выцарапать их у Камергера будет однозначно очень тяжело.       Среди прочих бумаг сохранились и несколько страниц из потертого древнего дневника с эмблемой Ордена. Сейчас нам нужна была только одна, та самая, где неизвестный Серый Страж рассуждал, может ли Корифей даже во сне влиять на Киркволл не лучшим образом. Я над этими словами долго размышляла и пришла к выводу, что в принципе мог. Маретари говорила, что в древности было куда больше сновидцев, somniari; да я и сама вскользь читала об этом, когда изучала историю мира — первыми магами Тевинтера были как раз сновидцы, и многие современные магистры ведут свой род как раз от них. Точнее, вся высшая знать империи, альтусы, ведут род от сомниари, а уж являются ли магистрами только они, я не узнавала… Даже если Корифей не был сновидцем сам — а я склонялась к тому, что не был, либо что скверна исказила этот дар и ослабила, — то определенно знал об этой магии многое, все-таки он был одним из самых сильных магов Тевинтера и жрецом.       Наконец нужную бумагу я нашла, посмотрела на Хоука — он едва заметно кивнул — и отдала ее Лелиане.       — Не задавай сейчас вопросов о том, что прочитала, — попросила я. — Вообще-то это тайна Серых Стражей, а они над тайнами, сама знаешь, трясутся как припадочные. Я тебе объясню вкратце, о ком тут речь, но не здесь.       Я покосилась на трупы нападавших магов и уточнила:       — А то мало ли кто еще припрется. Первый Страж будет недоволен.       — А тебя так интересует его мнение? — удивилась девушка. Я гордо расправила плечи, поворачиваясь одним из них к старой подруге, и скромно ответила:       — Я теперь состою в Ордене, приходится учитывать мнение руководства.       Лелиана, успевшая вчитаться в страницу, вздрогнула, чуть смяла ее и в шоке посмотрела на меня.       — Тебе же пятнадцать!       Я мимоходом порадовалась, что попросила Архитектора наложить на все мои находки библиотечное заклинание, не позволяющее бумаге страдать от времени, и поморщилась:       — Почти шестнадцать. И Посвящение я не проходила, Айдан бы не допустил. Я номинальный член Ордена, это вроде как признание моих заслуг в убийстве того, о ком письмо.       Она осмотрела меня еще раз, теперь недоверчиво, и вернулась к чтению. Глаза ее чуть прищурились, и я удовлетворенно улыбнулась — так у возлюбленной моего брата проявлялся интерес. Но, дочитав, заговорила она равнодушным голосом:       — Боюсь, влияние извне вряд ли может оправдать наше бездействие. Верховная Жрица подозревала, что волнения подогреваются не только внутри Круга, хотя мы предполагали несколько иное. Но сами по себе или нет — ваши маги могут восстать, и эта проблема никуда не исчезает.       — Влияния больше нет, — отрезал Хоук.       Я с этим спорить не стала: даже если Корифей все еще торчит тут, в чем я сомневалась, он все же бодрствует, так что влиять на подсознание магов не будет. Да и Логэйн предполагал, что наш жрец отправится на родину.       — Ясно, что за год оно бесследно не исчезнет, но со временем станет лучше, — продолжил Защитник Киркволла. — И время еще точно есть.       — Лел, — я все-таки шагнула ближе к ней и обняла, надеясь, что удастся убедить ее если не фактами, то хотя бы эмоциями, — сейчас очень не нужна война. Лучше пришлите Искателей Истины, пусть посмотрят, как живут маги Киркволла. Возможно, тогда и причины напряженности станут понятны. Или сама поговори с Мередит.       — Я здесь с тайной инспекцией, — мягко напомнила Левая Рука Верховной Жрицы и провела этой самой рукой по моим волосам. — Поэтому встречи с официальными лицами, увы, недопустимы.       — А неофициальная встреча с магом из Круга? — тут же предложил Хоук. — Мою сестру выпускают по настоянию матери Эльтины, и с ней можно встретиться вне Круга.       Лелиана задумалась на мгновение и кивнула:       — Завтра я встречусь с вашей сестрой, Защитник. И хочу получить объяснения по поводу этой бумаги. Но, к чему бы мы ни пришли, передайте матери Эльтине, что в Великом Соборе ее ждут. Пусть уходит из города.       — Обязательно! — горячо отозвался Себастьян, а я со скепсисом возразила:       — Только она откажется.       — Мы должны ее убедить, — так же горячо проговорил принц, поворачиваясь ко мне. Я пожала плечами, мол, убеждайте, и припомнила:       — Перед взрывом мы с Владычицей Эльтиной несколько не сошлись во мнениях по одному вопросу… неважно. Я предложила ей уйти от дверей церкви, чтобы ее ненароком не зашибли, если кунари придут. Она ответила: «Эти люди поверили мне, и значит, мне первой стоит встретить опасность». Потом еще цитировала Песнь Света, про то, что нет лучшей смерти, чем принять удар за другого.       — И все же постарайтесь, — попросила Лелиана. — Мертвой она уже никому не поможет.       На этом встреча благополучно завершилась, оставив, правда, какой-то привкус обреченности. У меня сложилось впечатление, что на городе уже поставили крест, и единственный выбор, который теперь оставался: умереть раньше или позже. К счастью, судя по лицу Хоука, он собирался бороться до последнего, так что какая-то надежда все-таки оставалась.       К тому же в городе была стража, и, если верить друзьям, Авелин сейчас сумела их выдрессировать едва ли не на уровне храмовников.       Как раз к ней мы и направились. Я так и не узнала, что мы должны будем проверять посреди ночи, но задавать вопросы сейчас уже не стала: скоро и сама все узнаю.       Шли мы молча, все-таки Лелиана сумела испортить всем настроение. Авелин тоже явно не горела желанием пообщаться, потому что при встрече молча кивнула и первой отправилась на выход из крепости. Себастьян, то ли со скуки, то ли машинально последовал за нами, и теперь напряженно рассматривал то меня, то Хоука, то Ванду, и о чем-то размышлял. Остальные тоже думали каждый о своем, только Изабелла переглядывалась с демонессой — им, кажется, слова были не нужны, так что перемигивались они, видимо, о чем-то не слишком приличном.       Дорога наша лежала в сторону порта, во всяком случае, от крепости виконта мы напрямую отправились к лестнице в Нижний город, а там, нигде особенно не останавливаясь, — к докам. Чем дальше мы отходили от богатого района, тем хуже становилось освещение: если наверху я даже подумала, не полететь ли мне к месту встречи птицей, то уже на Нижнем рынке эта мысль отпала; вместе с плеском воды на нас и вовсе опустилась темнота, слабо освещались только гражданские пирсы и статуя Защитника. Я невольно прибавила шагу, чтобы оказаться поближе к нашим воинам: что Хоук, что Фенрис, что Авелин — вполне могли прикрыть своей широкой спиной от клинка какого-нибудь обнаглевшего разбойника. Навешивать щиты сейчас и делать из нас светящиеся мишени я пока не хотела.       Как оказалось, не зря. В порту мы искали не кого-нибудь, а Донника — стражника, которого я помнила как одного из помощников Авелин еще со времен ядовитого газа в Нижнем городе. Что важнее, это был еще и муж нашей капитанши, и прямо сейчас, у нас на глазах, на его патруль нападали какие-то подозрительные типы — не то наши неуловимые работорговцы, не то посторонние грабители. Смотреть, кто кого победит, мы, конечно же, не стали, и наше вмешательство оказалось неприятным для разбойников сюрпризом.       Авелин оказалась не слишком трепетной женой: едва бой закончился, она потребовала у мужа отчета о его задании, даже не спросив, не ранен ли он или его люди. Впрочем, держались стражники уверенно, так что я лезть не в свое дело тоже не стала — говорили же, что они теперь хороши. Вряд ли настолько, чтобы втроем выдержать атаку более десятка нападающих, но тут вовремя успели мы.       Пока реальные главы города решали свои проблемы, их спутники обыскивали убитых, причем старались не только Изабелла и леди Ванда, которые никогда не чурались присвоить что-нибудь интересное из карманов противника, но и Фенрис, и даже стражники, из чего я сделала вывод, что нападающие были все-таки работорговцами. Это подтвердил и один из спутников Донника через несколько минут — перебив начальство, он отчитался:       — Нашел!       И направился с находкой к Авелин. Это оказалась смятая, грязная бумажка, настолько измаранная чернилами, что разобрать написанное было настоящим подвигом. Остальные тут же бросили обыск и поспешили за ним, видимо, ничего более интересного в этих карманах не ожидалось, и совместными усилиями подвиг все же совершили. Фенрис тут же потребовал идти по указанному адресу, и капитан чуть поджала губы. Хоук ее не поддержал:       — Брось, Авелин, мы все знаем, что ты строгий начальник. Давай делом займемся, а отчитаться мне и так будет чем.       Она коротко кивнула, и, после еще одного изучения записки, мы отправились в восточную часть порта. Целью нашей оказался переулок настолько раздолбанный и загаженный, что я даже пожалела, что кунари его не выжгли, когда решили напасть на город. Примыкал он вплотную к городской стене, и я дала бы голову на отсечение, что здесь есть тайные ходы наружу. Конечно, порт находился в нижней точке города, за стенами возвышались скалы, и дорога вдоль Рваного берега шла значительно выше, но организовать здесь тайную бухту или узкую тропинку «для своих» вполне было можно.       По ассоциации мне вспомнилась Адриана и мои друзья, которых похитили как раз из такой тайной бухты; может быть, она даже располагалась где-нибудь недалеко, раньше-то я подходила к ней только со стороны Клоаки. Нахмурившись, я негромко уточнила у Хоука:       — Вам тут кто-нибудь живым нужен?       — Нет, — он оглянулся на меня с удивлением и даже некоторой долей любопытства. Зато сходу поняла — или, скорее, прочла мысли, — леди Ванда и пообещала:       — Не переживай, не уйдут.       Я кивнула. Работорговлю я не любила никогда, рабство не выносила ни в каком виде, но с некоторых пор это приобрело довольно личный характер. Фенриса с его ненавистью я понять вполне могла, хотя предполагала, что ни глубин этой ненависти, ни ее причин все же оценить правильно не выйдет. И к лучшему: не уверена, что подобные знания позволят мне остаться в здравом уме.       Напали на нас почти сразу, стоило только зайти в переулок Варрику — на этот раз он шел последним. Сзади захлопнулись ворота, довольно хлипкие на вид, и из теней выступили вооруженные и неплохо одетые воины. Я на всякий случай взяла в руки шест и занялась щитами; Хоук и Авелин разговаривать с работорговцами тоже не посчитали нужным. Когда-то меня подобное поведение, возможно, покоробило бы — вор ведь должен сидеть в тюрьме, как завещал Глеб Жеглов; но теперь я успела узнать, что некоторым преступникам до тюрьмы лучше не доживать. Тем более что правосудие Тедаса не слишком отличалось от убийства в бою.       Верховодила этими типами эльфийка-маг, и она вызвала особенный гнев у Мерриль. Выглядела девица так, что в темноте ее легко было спутать с долийкой: похожую мантию из шкурок и обрывков кожи, украшенную костями и клыками каких-то животных, я видела среди товаров мастера Вараторна. Про посох можно было бы сказать то же самое, если бы не тот факт, что похожие навершия были в ходу и в Круге магов. Тем не менее, в комплексе образ складывался вполне определенный, и отсутствие валласлина его почти не нарушало. Зато случайный свидетель, в случае допроса, легко мог бы сказать, что работорговцами командовала долийская магичка.       — Думаю, для одной ночи этого достаточно, — устало проговорил Хоук, когда противники закончились. — Лично я иду спать. Авелин, завтра вместе отправимся к Каллену и обсудим эти доносы.       Капитан все так же молча кивнула, а я заинтересовалась:       — К Каллену? Как он там?       — Что, уже соскучилась? — хмыкнул мужчина, и я пожала плечами:       — Не прям соскучилась, но… скажем, некоторую симпатию я испытываю. Он один из немногих, кто никогда не смотрел на меня со снисхождением.       — Вот сходишь с нами завтра и узнаешь, — отозвался Хоук, и на этом разговор закончил.       Остаток ночи показался мне очень коротким, даже выспаться толком я не смогла. Утром пришлось одеваться в спешке: я проспала, не успела выпить кофе и булочку дожевывала на ходу. Отправились мы вдвоем, Казематы по-прежнему никто из нашей компании не любил, кроме, пожалуй, Фенриса. Но эльф вместе со стражей ушел проверять, не сумел ли кто-то из работорговцев избежать общей участи, и ждать его смысла не было.       Казематы скрывались в легкой утренней дымке: погода стояла излишне теплой даже для Киркволла, так что вода заметно парила; по утрам эффект оказывался настолько сильным, что напоминал скорее туман.       При взгляде на затуманенный фарватер мне отчего-то вспомнилась наша прогулка на яхте: тогда еще Бетани спокойно могла выходить из Круга, а Мерриль — не стесняясь носить короткие рукава. Я не боялась замкнутых помещений тевинтерский постройки. Кажется, из нас только Изабелле прошедшие годы пошли на пользу: она избавилась от всех своих преследователей и заполучила корабль, а если повезет, то даже два корабля. Но мне отчего-то казалось, что она бы тоже не отказалась вернуться в то солнечное утро…       Причал с паромом охраняли трое храмовников. В свете слов о возможной войне мне показалось, что такого эскорта даже мало — не то чтобы я хотела увидеть еще более усиленные патрули, но с учетом паранойи рыцаря-командора… Ожидала я большего. Здесь же стояла Авелин, так что непосредственно на остров, где находились Казематы, мы отправились уже втроем.       Полз паром так медленно, что, казалось, переплыть вплавь было бы быстрее. Когда мы все-таки добрались, я поняла, что зря заподозрила ледяного дракона в легкомыслии: встречал нас целый отряд рыцарей Церкви, не толпой, конечно, но посты располагались слишком близко друг к другу. Лица были суровыми.       Во внутреннем дворе храмовников тоже было много, зато из магов только Бетани, которая как раз направлялась в сторону переправы. Теперь ее охранял не Керан, а двое неизвестных мне здоровых мужиков, на которых доспехи только что не лопались. Я уже видела их в тронном зале, но не думала, что это сопровождающие моей подруги.       Сама она при виде брата притормозила и улыбнулась, явно не обращая на храмовников внимания.       — Привет. Ты надолго?       — Минут на десять, так что не уплывай без меня, — с теплой улыбкой подмигнул Хоук сестре. Авелин только кивнула в ответ на приветствие, с наступлением утра менее мрачной она так и не стала — и сейчас вполне могла бы сойти за свою в Казематах.       Рыцарь-капитан Каллен во дворе отсутствовал, так что его пришлось подождать, и я очень обрадовалась, когда он пришел. Казематы мне не нравились, шепот из-за Завесы пугал, а статуи рабов подавляли, вымывали из сердца все светлое; целая толпа недовольных, настороженных храмовников спокойствия мне тоже не добавляла. Магов я никогда особенно не боялась, какой смысл? Их заклинания я могу разрушать, а без магии редкий обитатель Круга и вправду может причинить серьезный вред. Другое дело — хорошо вооруженный рыцарь в тяжелых доспехах, да еще и с какими-то мистическими способностями, которым мой щит не помеха. И если в Круге Кинлох это не слишком напрягало, то здесь… Если бы я заранее знала, что встреча с Калленом будет в Казематах, я бы не поехала. Но разворачиваться на середине пути не стала.       К тому же мне и правда было интересно, как поживает рыцарь-капитан. Когда со мной случались… неприятности, он так трогательно интересовался моим здоровьем, что не ответить тем же я просто не могла.       С тех пор, как мы расстались на пристани Киркволла после взрыва, Каллен заметно посвежел. Дело было даже не в том, что в прошлый раз на него свалилось много дел — просто тогда мужчина выглядел растерянным, даже слегка виноватым, а сейчас это чувство сменили собранность и уверенность в себе. А еще в нем совсем не было мрачности, и смотреть на открытое лицо было приятно.       — Защитник, капитан Авелин, — поздоровался храмовник, обозначив вежливый поклон. Я поначалу пряталась за спиной Хоука — не намеренно, просто предпочла осмотреться, а Каллен меня не заметил. — Полагаю, вы пришли по поводу обвинений?       — Безосновательных, — уточнил Хоук. — Я сегодня ночью выловил один из патрулей, и если это их так балуют, то я, пожалуй, воздержусь от дальнейшей помощи страже. А то, упаси Создатель, и меня побалуют.       Авелин бросила на приятеля разгневанный взгляд и прошипела:       — Хоук, лично тебя я могу побаловать и просто по дружбе. Приходи сегодня на плац.       — Не сердитесь, капитан, — примирительно отозвался Каллен и понизил голос. — Дело не в том, что я сомневаюсь в вашем профессионализме, я видел работу вашей стражи.       — Тогда в чем? — нервно поинтересовалась женщина. Каллен помолчал секунду, посмотрел на небо и смиренно вздохнул, словно принимая решение. И понизил голос еще сильнее:       — Кое-кто считает, что выходу из нынешней ситуации может поспособствовать единое командование в городе. И эти жалобы дают формальный повод как минимум для проверки боеспособности ваших подчиненных. Вы уверены, что все смогут выдержать эту проверку? Или несколько, поскольку жалоб было много? А количество проверок, независимо от их результата, кидает тень на репутацию капитана стражи. Вас могут отстранить.       — Откуда идут эти жалобы? — серьезно спросил Хоук. — Хочу взглянуть на тех, кто недоволен ситуацией в городе.       — Если бы это было так просто, я бы передал жалобы в стражу, — отозвался храмовник. — Они идут из Нижнего города, но это все, что я знаю.       — Я знаю, с кем там стоит поговорить, — в голосе Авелин послышалась угроза. — Хоук, пройдешься со мной?       — Почему нет? — пожал плечами Защитник Киркволла, обернулся, выискивая меня и уточнил: — А ты?       Я покачала головой:       — Хочу увидеть Ноирин и Маэля, раз уж я тут, — и, посмотрев в глаза рыцаря-капитана, который меня, наконец, заметил, улыбнулась: — Здравствуйте, Каллен.       Хоука и Авелин мы проводили до парома и отправились прогуляться вдоль стен Казематов с внешней стороны — здесь во время отливов выступала из-под воды узкая отмель, всего-то пару метров в ширину. Пройтись предложил Каллен, кажется, он тоже был рад меня видеть, и я не стала отказываться.       Шли мы неторопливо и поначалу молчали: рыцарь-капитан украдкой разглядывал меня, а я — воду, пытаясь понять, идет ли все еще отлив или нам лучше не отходить далеко от причала. Минут через десять я сочла, что время пока есть, да и ушли мы за это время едва ли метров на пятьдесят, даже до угла крепости еще не дошли, так что вернуться обратно можно будет буквально за пару минут. И перевела взгляд наверх: там, по периметру стен, шла открытая галерея, на которой едва ли не каждые два метра стояли постовые.       Негромко поинтересовалась:       — Мне показалось, или вы подыгрываете Авелин? Единая власть в городе — это ведь ваша прямая начальница.       — Орден храмовников должен охранять обычных людей от магов и магов от самих себя, — заученно напомнил мне мужчина. — Нигде в уставе не сказано, что рыцарь-командор должен едва ли не насильно насаждать свою власть в городе. Я уважаю рыцаря-командора Мередит, но с этой частью ее… дел я не согласен.       — Но не настолько, чтобы поднимать вопрос вслух? — предположила я. Выражение лица Каллена дало мне вполне однозначный ответ, и я снова предположила: — А если бы приехали Искатели Истины с проверкой?       — А они приедут? — напрягся рыцарь-капитан. На это ответ я заготовила, так что безмятежно пожала плечами:       — Почему нет? Их посланники несколько лет подряд приезжали в Киркволл. По другому вопросу, конечно, и какие-то ответы они нашли, но вдруг потребуется что-то уточнить?       Каллен пару мгновений молчал, потом пожал плечами:       — Каждый храмовник обязан подчиниться Искателям Истины. Но я не думаю, что в городе им есть что расследовать.       Теперь уже я замолчала, решая, насколько много стоит говорить. Но все же не выдержала:       — Я слышала, про рыцаря-командора говорили… разное. Что у нее проблемы с головой, например.       — От нее хотят слишком многого, — вздохнул Каллен и остановился. Его взгляд был очень серьезным, хотя немного печали я в нем тоже заметила. — Мередит — женщина с удивительно сильной волей, Алиена. Другой человек на ее месте давно бы сдался, но не она. Что же до безумия… Вы ведь видели Ульдреда в Круге Кинлох, Квентина в литейных. Они выглядели как люди, но уже не были ими. Рыцарь-командор совсем не похожа на них.       — Бывает и другое безумие, — тихо ответила я, не отводя взгляда. Он кивнул и отвел глаза первым:       — Я знаю. Поэтому не стану спрашивать, откуда эти слухи. И, раз уж мы заговорили об этом… мне жаль, что не все люди помнят добро. Я знаю, говорят, что и слухи о вас распространяют по приказу Мередит.       — Вы им верите? — уточнила я и снова двинулась вперед. Храмовник последовал моему примеру, покачав головой, и я ободряюще улыбнулась: — Тогда все в порядке. Какая мне разница, что болтают не слишком умные люди?       Он улыбнулся в ответ и заметил:       — Вы повзрослели, Алиена. И, я заметил, кажется, приняли на себя какие-то обязательства. Вас можно поздравить со вступлением в Орден?       — Частично, — я повернулась к Каллену нужным плечом, хвастаясь грифоном. — Оказалась в нужном месте в нужное время и смогла оказать услугу Ордену. Так что номинально теперь считаюсь Серым Стражем, меня даже в хрониках упомянут. Правда, все же, как Белого Стража. И Посвящения я пока не проходила, брат не разрешил. Это ведь опасно.       — Все равно — примите мои поздравления, — он улыбнулся чуть шире. — И я рад, что с вами все в порядке. Расскажете об этой услуге?       Я грустно покачала головой и припомнила старую шутку:       — Теперь и у меня завелись орденские тайны, простите. Но я могу рассказать вам про Вейсхаупт, хотите?       От пирса раздался крик, кто-то звал рыцаря-капитана. Каллен вздохнул и покачал головой:       — Похоже, в другой раз, но я все же с удовольствием послушаю. Я был рад вас видеть, Алиена. И вдвойне рад, что вы в порядке. Уезжали вы… бледной.       Мы развернулись в сторону входа в Казематы и прибавили шага. Я согласилась:       — Я тоже рада. Обожженные руки — ужасная вещь, лучше бы я ногу сломала, оно хоть не так чешется. И вас я видеть тоже рада. Хотите, приду еще?       Мне показалось, что он будет рад отвлечься от проблем хотя бы ненадолго, и Каллен это подтвердил:       — Приходите.       Пройденное за почти полчаса расстояние мы преодолели минут за пять. Могли бы и еще быстрее, но тогда пришлось бы бежать, а человек, ищущий Каллена, вполне терпеливо дожидался нас у ворот. Когда оставалось пройти совсем немного, рыцарь-капитан вдруг остановился и негромко произнес:       — Алиена, я хотел попросить вас передать… С тех пор, как мессиру Хоуку упала в руки эта власть, он, кажется, больше не считает храмовников своими друзьями. Возможно, у него есть для этого причины. Но я все еще считаю его другом, и если что-то случится… — он покосился в сторону Казематов, а потом с горечью добавил совсем уже тихо: — Когда я уезжал из Ферелдена, то зарекся сомневаться в предназначении Ордена. Мне казалось, что все сомнения я оставляю за спиной, и это помогло выдержать. Но сейчас я уже не понимаю, служу я Ордену или только рыцарю-командору. Кажется, это уже не одно и то же.       Я невольно протянула руку и коснулась его ладони, чтобы утешить, но ляпнула совсем не то, что собиралась.       — Опасные речи, рыцарь-капитан, — и улыбнулась сочувственно. — Простите. Конечно, я передам Хоуку. Позволите совет? Иногда руководство говорит одно, а здравый смысл — другое. Я предпочитаю слушаться здравого смысла.       Он несколько секунд меня разглядывал, а потом улыбнулся и проницательно заметил:       — Поездка в Вейсхаупт была не такой уж легкой, верно? Спасибо. Я отправлю кого-нибудь за вашими друзьями, но сам вынужден заняться делами.       Я кивнула и на прощание поклонилась; Каллен ответил мне тем же.       Десять минут, которые я провела в ожидании, показались мне самыми долгими в жизни. В одиночестве шепот Завесы показался громче, чем когда-либо; но, если мне не показалось, теперь он звучал немного спокойнее — или я выдавала желаемое за действительное. Больше угнетали взгляды незнакомых храмовников, и я пожалела, что не спросила у Каллена, откуда их столько взялось. В конце концов, куча рыцарей патрулировала город, кто-то охранял Владычицу Церкви, а в Казематах их на вид меньше не стало, скорее, наоборот.       С Ноирин и Маэлем разговора не вышло. Оба заметно боялись храмовников, но если Ноирин бледнела и держалась скованно, то Маэль хмурился и стискивал посох. Я не стала лишний раз нервировать знакомых, спросила, как у них дела, и на этом встречу закончила. Тем более что паром как раз снова прибыл к Казематам, и ждать его потом лишнее время тоже не хотелось.       С Лелианой я встретилась уже ближе к вечеру и тоже ненадолго: история Корифея, тщательно урезанная, много времени не отняла — сообщать о его истинной природе я не стала, а прочая информация ужалась в десятиминутный рассказ. Встречались мы один на один, так что и вели себя раскованнее: на этот раз я обнимала старшую подругу куда искреннее, и это располагало к некоторой откровенности, так что рассказала я в итоге больше, чем собиралась, — но больше о личном. Напоследок попросила:       — Пожалуйста, сделай так, чтобы войны не было. Она не бывает «вовремя», но сейчас это будет особенно невовремя.       — Я постараюсь, — мягко пообещала Лелиана. — А ты постарайся не вляпываться больше.       Отвечать я не стала, и она понимающе улыбнулась. Потом коротко поцеловала в лоб — не то благословляя, не то прощаясь, — и ушла.       А на рассвете меня разбудила леди Ванда:       — Сигнал! Он приехал!