Хоук и прочие неприятности

      Я смотрела в россыпь черных мелких глазок и гадала, как меня угораздило связаться с демоном гордыни практически в одиночку. Глазки сами по себе были довольно красивыми, миндалевидной формы, блестящими как агат; их хозяин, напротив, вызывал безотчетный ужас — темно-серая, в синеву, шкура была покрыта целой кучей шипов и шрамов, по которым пробегали лиловые разводы электричества. Ноги и руки были словно закованы в доспехи, вот только материалом им служил не металл. На мгновение мне даже стало интересно, насколько прочными были бы доспехи из шкуры демона — если бы ее можно было снять, — но я быстро выкинула эту мысль из головы. Тут как бы свою шкуру сохранить…       …А начиналось все почти буднично — что, кстати, неплохо характеризует наши будни. Китти я почуяла еще до того, как попала на берег: демонесса нахально влезла в мои мысли и, не здороваясь, заявила:       «Лети в лагерь долийцев. Там встретимся».       Поначалу я хотела сойти с корабля как все порядочные люди, дойти до дома Хоука или Фенриса, оставить вещи… Но в подруге чувствовалось такое нетерпение, что пришлось уступить. Уйти немедленно я все же не могла, следовало предупредить сэра Оливера. Рядом с капитаном нашелся и командир абордажников, мой друг и наставник, что я сочла удачным знаком — мало ли когда теперь увидимся, хоть попрощаюсь нормально и попрошу отнести мой багаж.       — Берегите себя, леди Алиена, — напутствовал меня капитан «Белого Стража». Джарлат поддержал командира:       — Удачи, подруга. Держи.       Мне в руки лег один из амулетов «на удачу», небольшой отполированный корешок, в изгибах которого при желании можно было разглядеть танцовщицу. Я улыбнулась, нацепила амулет на шею и кивнула на прощанье — слова казались лишними. Порт ещё не был виден — корабль неторопливо двигался по каналу, — и я, не боясь лишних глаз, обернулась ястребом.       Китти я заметила издали: со временем я научилась ориентироваться не на зрение, а на нашу связь, и уже потом выцепляла небольшую подвижную фигурку глазами.       «Куда спешим?» — поинтересовалась я, нырнув вниз и пролетая четко над кошкой.       «Я нашла демона, — с предвкушением в голосе заявила Китти. — Они убили моего Гибриса, но я нашла, кем заменить!»       «Он сильный?» — с подозрением уточнила я. Потому что подруга бежала в одиночку, и что-то я сомневалась, что Хоук и все остальные ждали нас среди аравелей.       «Так себе, — с заметным разочарованием отозвалась Китти. — Гибрис сильнее. А с Раймом вообще не сравнить… это тот демон, от которого ты своего сновидца отбивала. Да не переживай, у меня есть план».       В «так себе» я поверила: отчасти из-за разочарования в голосе подруги, отчасти потому, что в мире все относительно — он и правда мог быть слабеньким в сравнении с упомянутыми. Проблема в том, что даже средний демон гордыни будет куда сильнее, чем любой демон гнева или страха. И раз Китти сравнивала новую жертву именно с демонами гордыни… что-то мне подсказывало, что встреча нас ждёт именно с этой тварью.       Когда впереди показался лагерь долийцев, я снова взмыла вверх, чтобы не вызывать подозрений. Китти спокойно пошла напрямик: ни один эльф и не подумал следить за кошкой, так что она спокойно прошла через весь лагерь, дошла до аравеля Маретари и приняла свой человеческий вид. Я тут же спикировала вниз: долийцы — существа нервные, а леди Ванда очень уж похожа на человека, мало ли как отреагируют? Меня здесь, по крайней мере, знали, и я рассчитывала, что сразу нападать не станут.       Леди Ванда явно выбросила из головы любые знания в сфере этикета, которые у нее были, и вломилась в шатер даже без стука.       — Нам нужна твоя помощь!       К счастью, Маретари была одна, и посох лежал довольно далеко от нее — иначе, боюсь, нам пришлось бы познакомиться если не с каким-нибудь заклинанием, то с тяжёлой рукой пожилой эльфийки уж точно. Мерриль как-то рассказывала, что Хранительница помимо всего прочего удерживает клан в мире, не давая его членам ссориться. Увидев, как Маретари дернулась к оружию, я впервые задумалась о том, каким образом проходил воспитательный процесс. Очень уж интересные рефлексы.       — Andaran atish’an, Marethari, — перебила я подругу, старательно проговаривая слова. — Era seranna-ma. Vir'harel nuvenin na'harel.       Возможность попрактиковаться в эльфийском языке выпадала мне нечасто: с Мерриль мы наедине разговаривали редко, да и знала я язык недостаточно, чтобы обсуждать сколько-нибудь интересные вещи; в присутствии же других говорить на незнакомом языке было бы совсем невежливо. В гостях у Ланайи я бывала редко, в эльфинаже Денерима меня еще и побить могли бы за «осквернение памяти» элвен, а Веланна и без того со мной почти не общалась. Поэтому, стоило оказаться среди дружественно настроенных долийцев, я сразу переходила на эльфийский язык.       Вот только знания мои все еще были отрывочными: словарного запаса не хватало, да и, судя по улыбке Хранительницы, фразы я строила тоже не слишком правильно.       — Da'len, — поприветствовала меня Маретари, расслабляясь. Осмотрела леди Ванду и нахмурилась: — А вот тебя я не знаю.       — Моя подруга, леди Ванда, — представила я, переходя на общий язык. Словарного запаса все-таки сильно не хватало.       Демонесса радостно оскалилась:       — Ей придется сказать правду, а то не согласится.       — На что я не соглашусь? — нахмурилась Хранительница. Я вздохнула:       — Вообще-то я пока ничего не понимаю и тоже не согласилась. Может, всё-таки объяснишься?       Подруга радостно кивнула, скользнула вглубь шатра и нахально уселась на шкуры — те самые, на которых Маретари усыпляла нас с Хоуком и Андерсом пару лет назад.       — Ты ведь хочешь избавить Мерриль от демона? — не стала тянуть леди Ванда, обращаясь к Хранительнице. — Сейчас самое время, потому что элувиан так и не работает, и Мерриль уже в отчаянии.       Маретари, до этого сурово хмурившаяся от нахальства Китти, вздрогнула и тяжело опустилась на низкую табуретку. Спина ее при этом оставалась прямой как палка, а на лице не дрогнул ни один мускул, но настроение в шатре переменилось так заметно, что по коже побежали мурашки.       Я подумала, не помочь ли пожилой эльфийке, но не смогла решить — чем. Выглядела Маретари потерянной, но не сломленной, даже губы все так же сурово поджимала. Поэтому я задумчиво уточнила у демонессы:       — А ты не думаешь, что Мерриль расстроится, если мы убьем ее демона?       — Они убили моего демона, и я хочу компенсацию, — отрезала Ванда. Потом добавила мягче и задумчивей: — К тому же она мне нравится, я не хочу, чтобы с ней что-то случилось. С демоном она бы, пожалуй, справилась, если бы хотела его смерти. А может, и нет. Но она хочет договариваться, и с этим не справится точно.       — Мерриль застряла в прошлом, так желая возродить его, что забыла об опасностях, — безнадежно проговорила Маретари. — Элувиан не принесет ей радости, но она не видит этого.       Я вздохнула, уселась на шкуры рядом с демонессой и поинтересовалась:       — Почему? Я видела работающий элувиан. Его смогла снова запустить моя подруга, и была этим вполне довольна.       Хранительница покачала головой:       — Может быть. Но это не стоит смерти. Мерриль не справится с демоном.       Леди Ванда одобрительно кивнула и подсказала:       — И поэтому?..       — Я вызову Отвагу, — тяжело проговорила пожилая эльфийка, словно становясь еще старше. — Запру в своей душе, и вы убьете меня. Тогда умрет и он.       Я пораженно уставилась на Маретари. Мне в голову иногда приходили глупые мысли, но настолько самоубийственных, кажется, не было ни разу. Но, судя по лицу, эльфийка говорила абсолютно серьезно, и это решение явно давалось ей тяжело. Это и неудивительно, вот только меня не устраивало абсолютно, поскольку ничье убийство в мои намерения не входило. Я оглянулась на подругу: не зря же она меня сюда притащила? Должен быть какой-то запасной план.       Демонесса смотрела на Хранительницу едва ли не с умилением и заметным торжеством, так что я еще сильнее уверилась, что она задумала какую-то аферу.       — Самую лучшую, — заверила меня леди Ванда. Ткнула пальцем в эльфийку: — Она ведь и правда хочет так сделать. А Мерриль от этого расстроится еще сильнее, чем из-за дурацкого зеркала. Но у меня есть план!       Она даже на месте подскочила, словно от нетерпения, но выкладывать сразу не стала, снова уставилась на эльфийку. Я со скепсисом хмыкнула, а Маретари покачала головой:       — Отвагу нельзя убить, пока он заключён в своем артефакте. А наружу он не покажется, пока не сможет захватить Мерриль.       — Зачем ему именно Мерриль? — уточнила я.       — Элувиан, — все так же радостно сообщила леди Ванда. — Он тоже хочет прибрать к рукам элувиан, а потом ходить в Тень и обратно в любой момент, когда вздумается.       Хранительница кивнула, подтверждая слова демонессы. Я немного удивилась планам этого Отваги — и кто так демонов называет? — но не слишком сильно: Морриган рассказывала, что через элувиан можно попасть даже в другой мир. Почему бы и не пройти в Тень, действительно?       Спрашивать Китти, откуда она все это знает, я не стала. Куда больше интересовал предполагаемый план, потому что позволять Маретари умирать мне не хотелось. Во-первых, Мерриль и правда расстроится, во-вторых, расстроюсь я. Несмотря на некоторое занудство и излишнюю строгость, глава клана Сабре мне нравилась.       Но теперь уже демонесса не торопилась говорить, разглядывая Маретари с каким-то хищным интересом. Та ответила полным подозрений взглядом и поинтересовалась:       — Кто ты? Не человек. И почему ты хочешь помочь Мерриль? — потом перевела взгляд на меня, и в голосе зазвучала привычная, почти металлическая, строгость: — Кого ты привела ко мне, da'len?       Я чуть растерянно пожала плечами. Говорить правду я все еще побаивалась, а врать и изворачиваться смысла не было — леди Ванда явно собралась играть в открытую. Я подумала, не напомнить ли ей о наших договоренностях, но потом решила не портить подруге игру. Видимо, ей было чем зацепить Маретари и рассчитывать на нормальное отношение. Хорошо бы, конечно, чтобы это был не мой сомнительный авторитет.       Демонесса дождалась, пока Хранительница снова посмотрит на нее, и медленно, не отрывая взгляда, превратилась в кошку. Глаза замерцали лавандовым светом, и она промурлыкала:       — А на кого похоже?       — Китти, — не выдержала я. — Ты на ровном месте нарываешься.       Она только отмахнулась хвостом, а Маретари выдохнула:       — Демон!       К счастью, получилось это у нее не очень громко, видимо, от эмоций перехватило горло. Руки вслепую шарили вокруг в поисках посоха, но он, к счастью, лежал довольно далеко, так что вряд ли нам грозило какое-нибудь заковыристое эльфийское проклятие. Разве что только на словах, но поругаться я и сама была сейчас готова — иногда склонность подруги к эпатажу раздражала невероятно.       Пару секунд Китти любовалась реакцией эльфийки, а потом равнодушно сообщила:       — Твой посох тебе не поможет. К тому же я пришла не воевать. Ты ведь хочешь спасти Мерриль?       — И договориться для этого с другим демоном? — сурово проговорила Маретари, складывая руки на коленях. — Я не так наивна, как моя глупая ученица.       — Ну, брось это, — фыркнула Китти. — Долийцы не так боятся демонов, как люди. Договоришься со мной — и я помогу тебе против Отваги. Враг моего врага — мой друг, и все такое.       Хранительница заметно заколебалась, но все же сурово поджала губы, и демонесса «добила», пообещав:       — Я даже ничего не попрошу взамен.       — Тогда зачем? Что тебе нужно от Мерриль?       — Ничего, — Китти заметно наслаждалась этим торгом, а это явно был торг, я не сомневалась, что эльфийка согласится.       Но пока что она только недоверчиво разглядывала мою подругу и, похоже, прикидывала, как от нее избавиться. Я вздохнула:       — Ей нужен этот демон, Отвага. И, видимо, союзники, чтобы его убить.       Последнюю фразу я сопроводила мрачным взглядом, потому что лезть вдвоем на демона гордыни, каким бы там слабым, по словам Китти, он ни был, я не хотела. Она тут же скользнула ко мне, потерлась пушистым боком о плечо и пообещала:       — Мы справимся. Убить я его и одна могу, но не хочу. Он слабый, много не возьмёшь. Я хочу отправить его в Тень, — и, облизнувшись, хищно добавила: — Пусть возвращается и расскажет обо мне. Пусть запомнит.       Эльфийку эта причина заметно успокоила, а вот меня, наоборот, встревожила: что это демонесса удумала? Не в Тень же возвращаться?       «Пока нет, — утешила меня подруга. — Но ты ведь человек, ты не бессмертна. А я не хочу оставаться здесь без тебя. Я стала сильной».       — Рассказывай свой план, — вздохнула я. Возразить было нечего, а отказываться я не торопилась: позволять Мерриль или Маретари влипать в неприятности не хотелось.       Демонесса снова приняла человеческий облик, довольная донельзя, только что не мурлыкала.       — Я знаю, у долийцев есть много ритуалов.       Выманивать Отвагу предстояло мне, и не сказать, что роль наживки мне так уж нравилась. Эта часть плана и у демонессы вызывала явное недовольство: рисковать мной Китти совершенно не хотела. Но на нее демон гордыни бы не клюнул, а у Хранительницы была своя роль.       Маретари тоже противилась плану до последнего, слишком ненадежным он выглядел, но леди Ванда уперлась и пообещала убить демона, если что-то пойдет не так. Было заметно, что делать этого ей не хочется, но я верила, что меня она в крайнем случае не бросит. Тем не менее, спорили милые дамы всю дорогу: идти пришлось довольно далеко, нужный нам демон гордыни обитал в пещере почти на самой вершине Расколотой горы. Пока мы добрались, я прокляла все на свете, но бросить спутниц не решилась — хоть Маретари и не пыталась как-то навредить Китти, удовольствия от сделки с демоном явно не испытывала и могла передумать в любой момент. Проверять, сможет ли моя подруга защититься и при этом не навредить главе клана Сабре, совершенно не хотелось.       Перед входом в пещеру пришлось сделать небольшой привал: являться к противнику запыхавшейся было как-то глупо. На Хранительницу я смотрела с завистью — ей куда сложнее оказалось выйти из клана так, чтобы соплеменники не бросились следом, чем потом подняться. Попутно я размышляла: почему идти наверх по лестницам или вот тропинкам мне так тяжело, а карабкаться по отвесной скале гораздо проще? Хотя, возможно, отвесные скалы мне встречались намного реже лестниц, поэтому и нравились больше?       На вершине было прохладно. Весна уже вступила в свои права, внизу снега не было видно совсем, да и на склонах он оставался только в самых затененных местах. Но свежий ветер все еще заставлял вздрагивать и мечтать хотя бы о горячем вине, а лучше — о том, чтобы оказаться в хоуковской библиотеке или, еще лучше, одной из гостиных Башни Бдения. Увы, мечты оставались только мечтами, а реальность пестрела серым и коричневым камнем скал, черным провалом пещеры и синим небом над головой.       Китти использовала привал для последних приготовлений и, едва их закончила, подтолкнула меня в сторону логова демона. Идти не хотелось совершенно, но тянуть дальше смысла не было: я уже согласилась, отступать поздно.       Внутри пещеры оказалось довольно светло: лучи дневного солнца сочились через щели в своде, выхватывая из полумрака отдельные камни, чаши, черепа… Я узнала символику — когда-то это место было посвящено Фалон`Дину. Вряд ли это был храм, слишком уж маленькой оказалась пещера, возможно, чье-то личное святилище. Находиться в нем в одиночку было не то чтобы страшно, к древним святилищам я относилась скорее с благоговением, но все же присутствие демона давило на плечи словно невидимая каменная плита.       Кроме украшений и рисунков в пещере нашлась и статуя божества — она пряталась в глубине, у самой дальней стенки. Свет словно обходил ее стороной, разглядеть сразу было сложно — и в этом был своеобразный символизм, все-таки Фалон`Дин считался проводником мертвых и изображали его отшельником в капюшоне, а посвященное ему созвездие, Тенебриум, в народе называли просто «Тенью».       Пожалуй, в данный момент этот символизм был даже двойным: искомый демон не постеснялся занять место божества и тоже явно не стремился выставлять себя на всеобщее обозрение. Магия его была серо-коричневой, в цвет окружающих камней, и отлично сливалась со стенами, пропитывая их своим тлетворным влиянием. Но я все же сразу ее отличила, не зря столько лет разбиралась со своим правильным зрением. Полюбовавшись пару секунд, я собралась с духом и шагнула вперед:       — Эй, Отвага. Я знаю, что ты здесь, мне рассказала Мерриль.       Камни продолжили хранить молчание, словно никакого демона в пещере не было. На мгновение я обиделась: неужели я настолько непривлекательна, что даже демон на меня не клюет? Но чувство быстро ушло, сменившись тревогой — а вдруг он меня разгадал?       Вспомнив всех, кого успела спасти, свои изобретения, идеи — все, чем приходилось хвастаться за свою жизнь, — я постаралась наскрести в душе побольше гордости. Сейчас это оказывалось сложным: было страшно привлекать внимание демона гордыни. Тогда я вспомнила о Корифее — против него пригодилась бы любая помощь; жаль, это действительно было правдой.       Камни продолжали молчать. Я разочарованно вздохнула, пнула статую и уселась прямо на пол, упершись спиной в холодные камни. Мне ведь советовали быть понахальнее…       — Я тащилась сюда с самого низа совсем не для того, чтобы поговорить сама с собой. Вылезай, демон. Мне нужен элувиан, и если кроме тебя его никто починить не может, значит, починишь ты.       — И как же ты меня заставишь? — вкрадчиво прошелестел голос в голове. Я даже не вздрогнула: посторонний, почти мужской, голос казался делом привычным, словно такие голоса я слышала каждый день.       — Придумаю, — отрезала я. И ворчливо добавила: — Договоримся как-нибудь.       — Ты хочешь меня обмануть, смертная, — в голосе демона послышались насмешка пополам с интересом. — Я чую дрожь, пробегающую по твоей коже. Ты боишься.       — Ну, глупо было бы не бояться, ты вообще-то демон, — я развернулась к статуе. Отвага так и не показывался, но сидеть спиной к нему было не слишком уютно, хотя я отдавала себе отчет, что убить он меня может при любых раскладах. — Но мне нужен элувиан, позарез, а от Мерриль толку никакого.       — Я чувствую ее сомнения, — голос пробежал по стенам пещеры шелестом ветра и вернулся ко мне, щекоча мелкие волоски у основания черепа. — Она придет ко мне с тем же вопросом, что и ты. Ее я знаю. Зачем мне помогать тебе?       — Не придет, — хмыкнула я. — За ней Хоук смотрит.       Демон замолчал. Он сумел как-то спрятаться в статуе так, что я перестала чувствовать его присутствие вовсе, и это пугало: никогда не угадаешь, что на уме у этих демонов. Стоило бы что-то придумать, мне надо было выманить Отвагу наружу, но в голову, как назло, ничего не лезло.       — Я уже встречалась с демонами, — проговорила я, так ничего и не придумав. — Я знаю, вы любите поиграть, но, если честно, я сейчас не в настроении. И как тебя убедить — не знаю. Мне нужен доступ к элувиану, и, хорошо бы, доступы к другим элувианам. Мерриль говорила, ты знаешь, как заставить его работать и знаешь, как их делали. Что ты хочешь взамен? Мага я к тебе не приведу, но у меня есть доступ к интересным артефактам, многие из которых уже забыты. Я знакома со многими влиятельными людьми, могу договориться, чтобы тебя отсюда перенесли — а там если сможешь кого-то соблазнить, то это будет уже не моя вина. Или ты, может, еще чего-нибудь хочешь?       Некоторое время демон молчал, я надеялась, что обдумывал мое предложение. Когда тревога снова начала нарастать, Отвага все же ответил:       — Игры не для меня, оставь это для слабых. Что ж, если ты хочешь говорить открыто — мне надоело веками сидеть в этой статуе, я хотел бы вернуться в Тень. Сам я не могу этого сделать: меня связали с этой пещерой, и покинуть ее я не в силах. Но если бы кто-то согласился вынести меня…       — Ты предлагаешь мне тащить на своем горбу статую или стать одержимой? — презрительно перебила я. — Не считай меня идиоткой. Я знаю, стоит только раскрыть свой разум демону, и обратной дороги не будет.       Отвага гулко рассмеялся; почему-то запахло гнилью, и температура вокруг словно упала на пару градусов. Я поежилась, а демон проговорил:       — Возможно, это правда — для магов. Но ты всего лишь жалкая, ничем не примечательная смертная, даже амбиций особых у тебя нет. Что ты сможешь мне дать? Ты можешь не переживать за свой убогий разум.       — Тогда чего тебе надо? — я понимала, что демон специально меня дразнит, но сдержать обиду было все-таки сложно. И еще начало просыпаться нетерпение: сколько еще он будет болтать? Сказал бы уже, чего хочет, и мы бы покончили с этим отвратительным диалогом.       — Элувиан, — Отвага снова вернулся к вкрадчивому тону, и мне почудилось, что меня словно обнимают невидимые руки, сжимая плечи. — Всем нам нужен элувиан. Я помогу тебе заставить его работать, а ты отнесешь меня к зеркалу, чтобы я смог уйти в Тень.       — Он ведет в Тень? — уточнила я, чувствуя разочарование. Портал в Тень мне был совершенно не нужен, я же не тевинтерский магистр. Вот если бы была возможность активировать сеть порталов по Тедасу, чтобы бегать между ними и не тратить время на дорогу… Это была бы реальная польза.       — Он ведет в некое пространство вне миров, — прошелестел демон. — Из него можно попасть к любому другому элувиану, в Тень, и даже за пределы известного мира. Мне нужен будет ход за Завесу, а для себя ты подходящую дорогу найдешь сама.       Я помолчала, прикидывая выгоды этого предложения. Вообще-то прикидывать было особенно нечего, поскольку Отвага предлагал ровно то, что мне и было надо. На секунду даже мелькнул соблазн заглянуть в мой первый мир, посмотреть, как там родители…       — И как мне тебя туда отнести? — с подозрением уточнила я.       — Ты все понимаешь правильно, — смех демона снова прокатился по пещере. — Ты дашь мне свое тело, чтобы я смог оказаться возле зеркала. Там я уйду своей дорогой, а ты сможешь воспользоваться открывшимися возможностями.       «Демоны всегда лгут» — так говорят церковники. Но Мерриль более-менее доверяла этому демону, да и Церковь — не самый достоверный источник информации. В конце концов, общение с духами они тоже не одобряют, я слышала, ривейнских провидиц готовы были чуть ли не усмирять, лишь бы они отказались от своих традиционных магических практик. Правда, говорят, на самом деле они так ни от чего и не отказались.       Впрочем, чужие проблемы меня сейчас интересовали мало. Надо было решиться — так ли уж мне нужна сеть элувианов?       — Ты сможешь вернуться сюда, если подумаешь, что я хочу тебя обмануть, — вкрадчиво добавил демон. — Магия снова притянет меня в статую, и ты избавишься от чужого присутствия. Но я не обманываю.       — Хорошо, — решилась я. — Тогда идем сразу, чем раньше починим зеркало, тем быстрее все это закончится. И я не верю тебе!       — Конечно, — согласился он.       Я почувствовала, как магия демона сгущается, обволакивает меня, из статуи даже потянулся черный туман — в глазах зарябило черными мушками. В какой-то момент они сложились в демона гордыни — огромного, я доставала ему только до середины бедра. К счастью, с человеческой анатомией демоны не имели ничего общего, кроме разве что очертаний, так что смутить меня у Отваги не вышло — не факт, что он этого хотел, но, в любом случае, это было к лучшему, поскольку слетела бы вся маскировка.       Последняя мысль, кажется, оказалась слишком «громкой», потому что демон гордыни замер и уставился на меня своими маленькими глазами. И оказалось, что не такие уж глазки и маленькие, не меньше моих, но куда красивее, черные словно агат, изящные… все семь штук. По его шкуре забегали лиловые электрические разряды, выдавая настроение, а я как-то отстраненно задумалась, как меня угораздило здесь оказаться.       И в этот момент вокруг Отваги обвился заметный даже обычным зрением жгут лавандовой магии.       — Держу, — промурлыкала леди Ванда, а я поспешно отскочила подальше от демона и затрясла головой. Не думать о какой-то конкретной вещи оказалось примерно так же легко, как не падать с отвесной скалы. Китти даже пришлось применить свою магию, чтобы внушить мне нужное настроение и заодно скрыть связь с Верой, иначе Отвага мог бы и не вылезти.       Из-за колонны у входа в пещеру вышла Маретари. В руках у нее был небольшой шар на подставке из неизвестного мне материала, с двух сторон отделанный кристаллами, напоминающими висмут — квадратной формы наросты, ступенчато уходящие в самих себя, радужного цвета. На шее блестел зелеными глазами амулет в виде волчьей головы. Сама Хранительница нараспев читала заклинание.       При виде эльфийки, а может, и ее амулетов, Отвага взревел так, что потолок дрогнул, и пообещал:       — Ты поплатишься, девчонка!       Я помотала головой — уши от этого крика заложило, а мысли все еще путались после магии демонессы, — и устало поинтересовалась:       — Ну и чего ты орешь? Хотел же в Тень, вот сейчас и отправишься.       Леди Ванда рассмеялась, чуть пошевелила пальцами, и лавандовый жгут стянулся сильнее, явно мешая демону орать. Промурлыкала:       — Тебе нравится, Отвага? Я помню, каким ты был раньше. Должна сказать, мир смертных тебе на пользу не пошел. В отличие от меня.       Эльфийка закончила заклинание и уколола палец об один из клыков своего амулета. Сияние глаз стало ярче, и Китти поторопилась:       — Запомни это чудесное мгновение. Однажды я вернусь к вам, и ты придешь мне поклониться.       — Я вырву твои рога, дрянь, — сумел проговорить Отвага, и Китти восхищенно покачала головой:       — Надо же, и сила еще осталась. Ну, она тебе не пригодится.       Я поскорее вызвала свет и успела заметить, как магия хлынула из демона гордыни в демона желаний. А потом яркая зеленая вспышка на мгновение ослепила, а когда я проморгалась, Отваги уже не было. Посреди пещеры стоял шар, вокруг него светилась зеленым энергетическая сфера — того же оттенка, что и глаза амулета, который теперь потух. Леди Ванда стояла рядом и аккуратно вытирала пальцы белым платочком:       — Стоило бы наказать тебя, долийка, но моя маленькая хозяйка этого не одобрит. Так что предупрежу в первый и последний раз — со мной лучше дружить.       Потом повернулась ко мне и пожаловалась:       — Она и меня пыталась упихнуть в Тень.       — Демонам не место в нашем мире, — пробормотала Маретари и села прямо на пол. Я со вздохом последовала ее примеру, и Китти, уже в обличье кошки, бросилась ко мне. Я почесала демонессу за ушами и пообещала:       — Знаешь, куда я упихну тебя, когда в себя немного приду?       — Куда? — с немного наигранным обожанием поинтересовалась кошка. В голове у меня все еще плавал туман, мысли разбегались, поэтому я только рукой махнула. Буркнула:       — Больше я на такое не подпишусь. Такое ощущение, что в голове вата.       — Ты уверена, что демон окончательно оставил тебя, da`len? — поинтересовалась Хранительница. Я только поморщилась и кивнула. Виски заныли, и я снова поморщилась.       В лагере долийцев не изменилось ровным счетом ничего. Такое впечатление, что если бы мы утащили Хранительницу клана на вершину горы, убили и съели, охотники почесались бы в лучшем случае к вечеру. Обратила на нас внимание только Арианни, которая теперь жила с кланом — да и то, не на Маретари, а на меня, ведь сегодня мы еще не виделись.       — Алиена! — обрадованно поприветствовала меня мать Фейнриэля. — Ты снова пришла к нам в гости? Я слышала, храмовники в Киркволле совсем прижали магов. Это правда?       — Правда, — ответила вместо меня леди Ванда и скривилась. — На улицах шастают как у себя дома, да и в дом могут ввалиться, если сочтут, что там укрываются отступники. И никакой управы на них! Из Казематов не выпускают вообще никого, словно это тюрьма.       — Хвала Творцам, что мой мальчик больше не зависит от их прихоти, — пораженно пробормотала эльфийка, прижав руки к груди. И тут же поспешно добавила: — И вам с Хоуком, конечно.       Я только кивнула в ответ, поскольку для меня новости оказались такими же шокирующими. И, похоже, не только для меня, Маретари сделала знак следовать за ней и отвела нас снова в свой шатер.       Там она спрятала медальон в небольшую шкатулку и, поколебавшись, протянула ее демонессе:       — Унеси туда, откуда взяла, Era'harel. Этой вещи не место в руках смертных.       — Польщена доверием, — хмыкнула подруга и шкатулку забрала. Маретари чуть поджала губы, но не стала высказывать свое недовольство вслух. Вместо этого поинтересовалась:       — То, что ты сказала Арианни, правда?       — Да, — равнодушно пожала плечами леди Ванда. Потом снисходительно хмыкнула: — Да не переживай, авторитета Хоука хватит, чтобы уберечь Мерриль. А в эльфинаж храмовники пока вообще не суются, им это запретила эта зануда Эльтина.       — И Мередит согласилась? — удивилась я. Демонесса снова пожала плечами:       — Владычица Церкви все еще может ей приказывать. К тому же, я думаю, Мередит ждет, пока в эльфинаже соберутся все беглые маги, и тогда накроет их всех вместе.       Маретари пробормотала что-то на эльфийском, но я не успела разобрать. Выглядела Хранительница едва ли лучше, чем когда Китти сказала ей про возросший интерес Мерриль к демону — похоже, один повод волноваться за ученицу сменился другим.       Наконец, пожилая эльфийка снова посмотрела на меня и попросила:       — Уходи, da`len, и уведи свою… спутницу. Боюсь, я не смогу больше называть тебя другом клана.       — Пф, не больно-то и надо, — возмущенно фыркнула леди Ванда, но меня эти слова расстроили. Не то чтобы я их не ожидала, но все же надеялась — мы ведь смогли вместе избавиться от демона, который грозил всем путешественникам, а не только одной рисковой эльфийке.       — Ir abelas, Marethari, — тихо ответила я. — Ir tel`bora falon.       — Да что с ней говорить, — демонесса обняла меня за плечи и сама подтолкнула к выходу. Я надеялась, что Хранительница все-таки что-то скажет, но она молчала, и это внезапно расстроило чуть ли не до слез. Не то чтобы я так жалела о решении Маретари, но привычный мир терял один элемент за другим, и это пугало едва ли не больше демона.       Уйти мы, правда, не успели. Полог шатра откинулся, и внутрь шагнула сама Мерриль, а следом за ней Хоук. При виде нас девушка сбилась с шага и удивленно поинтересовалась:       — Алиена? А что ты тут делаешь?       Я замялась, не зная, что ответить, и Маретари перехватила инициативу:       — Клан уходит, Мерриль. Мы загостились на Расколотой горе, но мои дела здесь завершены, а снизу приходят тревожные вести. Ты решила уходить с нами?       — Уходите? — растерялась эльфийка. Я заметила, как сжались кулаки Хоука, и взгляд, который он бросил на возлюбленную, плеснул болью, но говорить он ничего не стал. Пожалуй, и правильно — такой выбор каждый должен делать сам, без внешнего давления. И Мерриль заметно колебалась, разрываясь между чувствами и долгом, таким, каким она понимала его сама. Явно чтобы потянуть время, она спросила: — Какие дела ты завершила, Хранительница? Ты никогда не говорила мне, что держит клан здесь, а уходить вам стоило еще три года назад.       — Демон, — спокойно отозвалась Маретари. — Я не могла увести тебя силой и не могла оставить с ним наедине. Но теперь его нет, так что тебе нет смысла оставаться в Киркволле.       — Как… нет? Но… — Мерриль в панике посмотрела на Хранительницу, на меня и на Китти. А потом глаза полыхнули гневом, и она резко бросила: — Вы убили его! Того, кто мог помочь мне вернуть наше прошлое! Не ты ли меня учила, что долийцы должны помнить свои корни, Хранительница?       — Ты оказалась слишком послушной ученицей, — невозмутимо отозвалась пожилая эльфийка. — Но прошлое не стоит тех жертв, на которые тебе пришлось бы пойти. Мы живем не прошлым.       Мерриль несколько секунд молчала, гневно разглядывая нас, а потом помотала головой и резко отозвалась:       — Нет! Нет! Ты просто никогда не верила в меня! Я никуда с вами не пойду. Клан отказался от меня, пусть так и будет. Хоук — мой клан!       Сам Хоук выдохнул с заметным облегчением и положил руку на талию девушки; она тут же прижалась к нему, явно едва сдерживая слезы.       — Не расстраивайся ты, — попыталась утешить демонесса. — Заработает это зеркало и без посторонних тварей, найдем кого-нибудь еще.       — Я не хочу больше говорить, — глухо отозвалась девушка дрожащим голосом. — Идем, Хоук. Я хочу домой.       Мужчина кивнул нам на прощание, причем явно благодарно — похоже, ему тоже не улыбалось общаться с незнакомым демоном, — и увел эльфийку. Маретари присела на табурет и вздохнула:       — Пусть так. Она останется жива, хоть и не захочет больше меня видеть. Пусть так.       — Если бы вы помогли ей с этим проклятым элувианом с самого начала, сейчас бы не страдали, — сердито отозвалась я. Меня позиция «зато жива» не слишком устраивала, я-то считала Мерриль хорошей подругой, и ее обида резала ножом по сердцу. Леди Ванда утешила:       — Она нас простит. Пойдем, тут больше делать нечего.       Я бросила последний взгляд на Хранительницу и кивнула. В последний момент старую эльфийку стало жаль: она слишком любила Мерриль, но и правда не верила в нее. Возможно, в этом она была права; а может быть, Мерриль просто нужна была помощь наставницы. В любом случае, теперь этого уже никто не узнает.       Мы вышли из шатра и отправились к обрыву. Далеко внизу лежал Киркволл и отсюда, сверху, казался крошечным и блестящим, словно кусочек агата в чаше из черного камня. На тропинке, вьющейся по склону горы, я увидела Мерриль, Хоука, Варрика и Изабеллу. Похоже, демону Мерриль все же доверяла куда меньше, чем я подумала под дурманом магии леди Ванды.       Она покосилась на меня, подмигнула и предложила:       — Догоним?