Время будить королей

Джейме проснулся от странного, острого осязания чужого присутствия и смутного дурного предчувствия. Всё это разом буквально вырвало его из сна, намертво вцепившись в сознание ледяными пальцами. Джейме сопротивлялся, возможно, даже кричал, но в рот тут же заливалась вода, наполняла лёгкие, превращая вопль в глухое бульканье. И в груди разливалась жгучая боль. Он захлёбывался едкой солёной водой. Открыв глаза, Джейме не сразу сообразил, где находится, и сон, из которого его так бесцеремонно выдернули, уже истаивал туманной дымкой. Осталось лишь то самое странное чувство, да во рту ощущался привкус соли и водорослей. Поморщившись, Джейме сел на кровати, обводя свою комнату невидящим взглядом. За зашторенными окнами наступило привычное хмурое утро, небо хныкало редким дождём. Солнце почти не пробивалось сквозь плотную серую завесу. Мерзкая эта погода держалась не первый день, и Джейме почти не обращал на неё внимания, как не обращал внимания на головную боль и вечно отсыревшую одежду, стоило только выйти на улицу. Спасало только то, что в доме магистра Отериса находились камины, возле которых приятно было скоротать вечерок после промозглого дня, протягивая к огню закоченевшие ноги. Сознавая, что вряд ли сможет теперь нормально заснуть, Джейме не без труда откинул одеяло в сторону и поднялся с кровати. Сегодня не было каких-то важных дел, но толку мять бока и ворочаться? Потянувшись и зевнув, он снова огляделся. Как будто источник беспокойства, вырвавший из сна, находился поблизости. Движимый этим смутным пониманием, интуицией, Джейме сделал несколько шагов по направлению к сундуку, в котором покоился Светлый Рёв. Он не доставал меч с тех самых пор, как сел на корабль, идущий в Морош. Зачем бы ему это понадобилось теперь? Но стремление то оказалось почти непреодолимым, горячим, тягучим, и сопротивляться ему не хотелось совершенно. Поддев тяжёлую крышку, Джейме откинул её, с любопытством и недоумением заглядывая внутрь. Валирийский меч лежал под одеждой, но всё равно был виден — благодаря приглушённому алому свечению, пронизавшему вещи. Казалось, из-за этого ткань светилась изнутри. Сосредоточенно хмурясь, Джейме осторожно отодвинул одежду в сторону и, перехватив меч за ножны, вытащил его из сундука. Камень, находящийся на рукояти, действительно пылал алым светом. Только теперь этот свет был не приглушённым — ярким, почти ослепительным, готовым заменить собой прячущееся среди туч солнце. — Что за… ерунда, — пробормотал Джейме себе под нос, сосредоточено хмурясь. Он плавно извлёк меч из ножен, обнаружив, что и стали передалось это нереальное свечение. Всё это напоминало какой-то знак. Сигнал. Возможно, призыв или предупреждение. Но Джейме не мог понять, по какому поводу. Меч осторожно опустился на пол. Джейме коснулся пальцами алого камня, сияющего на золотой рукояти. Тот был тёплым и выглядел, как живой. В нём словно билось настоящее сердце. Именно на сердцебиение походила эта красная, чуть тревожная пульсация. Тонкие карминовые линии на тёмной стали не то перехватывали, не то отражали это мерцание и становились похожи уже на вены, по которым текла кровь. Зрелище оказалось жутким и завораживающим одновременно. — И что мне предлагается с этим делать? — сам не зная, у кого, поинтересовался Джейме. Да, определённо с этим необходимо было что-то сделать, как-то отреагировать. Но, мать вашу, как? Озадаченный, он скользнул пальцами уже по плоской стороне клинка, обнаружив, что и она нагрелась. — Очень странно, — констатировал Джейме, не без труда отрывая взгляд от оружия. Не следовало долго сидеть на полу, созерцая Светлый Рёв, так недолго и озябнуть, простудиться. Этого ещё не хватало. Потому он убрал меч обратно в ножны и сам поднялся на ноги. Не хотелось расставаться с ним. Сжимая ножны в руке, Джейме понял, что чувствует себя гораздо увереннее. Камень, словно отреагировав на его мысли, начал понемногу затухать, сияние становилось приглушённым, истончалось, пока совсем не исчезло. Это вызвало у Джейме очередную волну удивления. Разумеется, так гораздо проще, чем ходить с пылающим мечом и объяснять всем, что бояться не нужно, но что происходит? Подобное и пугало, и удивляло. Всё-таки камень, венчающий рукоять, не был простой безделушкой, то Джейме понял сразу, как только взял его у Серсеи. И убедился в том окончательно, когда, ведомый схожим неведомым порывом, поместил камень в рукоять. Похоже, это вещь действительно обладала неким разумом, даже возможностью общаться странным образом. Другое дело, что Джейме не знал языка, на котором к нему взывали. А ведь именно взывали — по этому поводу он испытывал безотчётную уверенность. От мыслей отвлёк привычный запах жареной рыбы — тот доносился снизу, из кухни. Это значило, что завтрак уже начали готовить и следует начать одеваться. Джейме не слишком часто звал на помощь присутствовавших в доме слуг, предпочитая делать это самостоятельно, пусть вся процедура и занимала куда больше времени. Раньше он о таком не задумывался, однако, потеряв руку, стал чувствовать себя ещё больше беспомощным, когда кому-то приходилось застёгивать ему штаны или помогать надеть нижнюю рубаху. Со временем он наловчился делать это самостоятельно. Человек та тварь, которая способна привыкнуть ко всему. Потому, отложив меч на кровать, Джейме принялся вытаскивать из сундука сухие вещи. *** Лото уже сидел за столом, когда Джейме спустился вниз, и уплетал жареных сардин с особым аппетитом. Перед ним стояла целая тарелка этой рыбы, рядом высились ломти ещё тёплого хлеба. В круглой миске небольшой горкой лежал с десяток варёных яиц. Кухарка уже успела накрыть стол и удалилась. Джейме не стал винить Лото в том, что тот принялся за скромный завтрак раньше, чем он сам. Здесь всё было немного иначе, да и Лото не являлся слугой в полном смысле слова. Лишь помощником. Заметив Джейме, он всё же торопливо отёр рот салфеткой, улыбнулся и приветственно помахал ему. Кивнув, Джейме опустился на свободный стул. — Меч. У вас сегодня меч, — тут же заметил Лото, указав испачканным в масле пальцем на Светлый Рёв, висящий на поясе Джейме. Стоило больших трудов самому нацепить его, и всё же он справился. — Верно, — бесстрастно кивнул Джейме, накладывая себе в тарелку рыбу, три яйца и несколько толсто нарезанных кусков свежего хлеба с хрустящей корочкой. В мякоти виднелись тёмные пятна замешанных в тесто оливок. Удивительное открытие: видимо, на местном рынке теперь можно купить и такое. Стоит попросить приобрести там несколько живых свиней. Пока у дома Отериса имелся лишь курятник и загон с лошадьми. Большое упущение. — Что-нибудь произошло утром? — невзначай поинтересовался Джейме, откусывая тёплый хлеб и тут же отбрасывая лишние мысли. Лото, который снова принялся за рыбу, торопливо проглотил кусок и удивлённо поглядел на Джейме: — Насколько мне известно, ничего, — он пожал плечами. — А должно? — чуть тише и настороженнее. — Спрашиваю на всякий случай, — Джейме плеснул себе немного крепкого чая, хотя предпочёл бы, наверное, эль. Хрустящая рыба, несмотря на завидное и одновременно удручающее постоянство её подачи, была вкусной. Нежная мякоть её исходила паром. Некоторое время они с Лото завтракали в полном молчании, и у Джейме в голове на время воцарилась блаженная пустота, не омрачённая беспокойными мыслями. Редко теперь случилась такие моменты. Сейчас же он даже не глядел в сторону окна, за которым накрапывал бесконечный мелкий дождь. Завтрак Джейме посчитал законченным, когда обмакнул последний кусок хлеба в пряный соус — появившийся тоже благодаря налаженной торговле — и запил его очередным глотком чая, который тоже горчил на языке. Откинувшись на спинку стула, он посмотрел на Лото, сидевшего над горкой рыбьих костей, выросших в его тарелке. Едва заметно улыбнулся. — Не слышал, что там происходит на закрытой шахте? Караульные ничего так и не докладывали? — опять поинтересовался Джейме, принимаясь несколько неловко, как всегда, вытирать о развёрнутую на столе салфетку левую руку. Та была перепачкана в масле и сухарях. На шахту Джейме не ходил уже пару дней, но, судя по всему, идея с караулом, которому надлежало регулярно проходить мимо, сработала. — Всё в порядке… вы бы первым узнали, случись неладное, сир, — вполне резонно заметил Лото. Джейме невольно покосился в сторону небольшой пристройки, находящейся во дворе дома. Конечно, из столовой комнаты на первом этаже её было не разглядеть, но о том, кто там находился, Джейме прекрасно помнил. Это тоже вызывало смутное беспокойство. Не хотелось становиться параноиком, так недолго и вовсе лишиться разума, но обстановка очень тому способствовала. Спрашивать Лото о самочувствии их гостя Джейме не стал — о таком следовало справляться у местного лекаря, — на деле, скорее обычного травника, — которому было поручено осмотреть пострадавшего, выдать ему какой-нибудь успокаивающий настой и сменить повязки на свежие. Никаких серьёзных ран у джогос-нхаи, имени которого узнать так и не удалось, не было, но глубокие ссадины тоже могли в случае чего доставить массу неприятностей. Хотя Джейме нет-нет, но думал малодушно, что смерть этого бедолаги его бы не расстроила. Было в нём нечто… пугающее. В этом его безумии, в его словах, в движениях и взгляде. Джейме не раз доводилось видеть глаза обречённых людей, лица приговорённых к смерти, и то был именно такой взгляд, такое лицо. Отогнав эти безрадостные мысли, Джейме поднялся из-за стола. — Хочу проведать кое-кого, — озвучил он вслух свои мысли. — Пойдёшь со мной? — Вы про того джогос-нхаи, — догадался Лото. Он тоже немного помрачнел. Похоже, его самого эта перспектива не слишком радовала. — Да. Для начала я хотел бы поговорить с человеком, который им занимается и меняет повязки, а потом с ним самим. Несколько дней уж несчастный этот сидит в той пристройке с заколоченными окнами. — Лекарь говорил, что физически этот человек в порядке, что до его разума… то с этим уже ничего не поделать, — напомнил Лото. Да, Джейме и это знал прекрасно. Так же, как и то, что мало кому нравилось находиться в тесном помещении наедине с джогос-нхаи, который и во сне, и наяву постоянно бормотал нечто невнятное, пугающее. Бессвязные слова, преисполненные немыслимого ужаса, исторгались из пересохших, потрескавшихся до крови губ. Поить и кормить бедолагу приходилось едва ли не силой. Часто его просто связывали, вставляя в рот небольшую воронку, и вливали понемногу в глотку молоко с мёдом, чтобы поддерживать в человеке хоть какие-то силы. Кормили жидкой кашей, тоже сдобренной мёдом. Однако случайно спасённый безумец, тем не менее, угасал с каждым днём. И всё чаще просто лежал на узкой кровати, глядя на голую стену прямо перед собой. Случалось, по ночам он принимался биться в двери и заколоченные наглухо ставни, исторгая леденящие душу вопли, напоминающие крики смертельно раненного зверя. Крики мертвеца из-под толщи сырой земли. Из-за всего этого приближаться к недавно восстановленной постройке желания особенного ни у кого не было. Джейме даже подумывал, что следует это место сжечь и отстроить в третий раз — кому захочется находиться там после подобного? Тем более, хранить какие-то вещи. Небольшой деревянный домик, созданный как склад для дров и некоторых продуктов, теперь казался покрытым незримой липкой чёрной грязью. Она сочилась сквозь узкие щели, мазала доски вязким тягучим дёгтем. Прикасаешься — и почти чувствуешь эту мерзость на пальцах, после чего безуспешно пытаешься их отмыть. Даже кожу в такие моменты содрать хотелось, чтобы не ощущать, как гниль эта просачивается в кровь. Джейме передёрнуло от воспоминаний. От ярких, не выветрившихся из головы ощущений, с которыми регулярно приходилось иметь дело. Это напоминало почти те же чувства, что вызывал забитый наглухо проход в обвалившуюся шахту — а ведь Джейме даже не осмелился спуститься вниз и поглядеть, как там всё выглядит. Просто поверил шахтёрам на слово, как и Отерису. И его несказанно беспокоил тот факт, что исходящее от прохода, и от спасённого иббенийскими китобоями джогос-нхаи имело, если не одинаковую, то очень похожую природу. Скверно, очень скверно. Джейме размышлял об этом, шагая в компании Лото по направлению к стоящей на заднем дворе злосчастной пристройке. Она нисколько не изменилась, но сегодня представилась Джейме какой-то покосившейся и особенно уродливой, пусть её и восстановили совсем недавно. Раньше он, несмотря на ощущения, подобного не замечал. Ладонь невольно легла на рукоять меча. Красный камень снова сделался тёплым, пусть и не источал того яркого света, как прежде. Лото, обратив внимание на беспокойство Джейме, нервно проговорил: — Мне здесь тоже не нравится. Странно это всё. И чем больше дней проходит, тем хуже. Джейме согласно кивнул, хмурясь. Сюда бы по-хорошему приставить стражу, да только наверняка получится так же, как с охраной закрытого спуска в шахту — люди станут уставать и испытывать знакомую безотчётную тревогу. Мучить кого-то таким образом Джейме совсем не хотелось, поскольку больше походило бы на истязание, чем на службу. Они с Лото, не сговариваясь, замедлили шаг и принялись едва ли не подкрадываться к запертым дверям, словно воры, намеревающиеся проникнуть в чужое жилище. Странно это было. Странно и нелепо. Из горла даже вырвался короткий нервный смешок, от чего Лото недоумённо покосился в сторону Джейме. — Прошу прощения, — негромко буркнул Джейме, приближаясь к толстой поперечной балке, лежащей в металлических пазах. Она служила запором для двери. — Ну-ка, подсоби. Одной рукой я это не открою. Со всё той же неохотой, Лото принялся помогать Джейме снять тяжёлую балку с петель. Весила она немало, и оба порядком взмокли, от чего и без того сырая от мороси одежда неприятно липла к телу. — Мы его запираем так, будто там боевой слон живёт, а не измученный человек, — мрачно пошутил Лото, когда они закончили. — Знаю… возможно, это излишне, — Джейме небрежно отёр лоб от пота, — но лучше лишний раз проявить бдительность. Не очень хочется, чтобы он, обезумев, сбежал и принялся шастать по Морошу, пугая горожан и прибывших сюда моряков. Этого только не хватало. Джейме навалился плечом на сдвоенные двери, которые распахнулись с тихим скрипом, впуская в затхлое помещение сырость улицы и блёклый, серый свет дня. Внутри витал странный запах, который никак не удавалось идентифицировать. Джогос-нхаи неподвижно лежал на всё той же кровати, кажется, даже не заметив пришедших. Глаза Лото и Джейме не сразу привыкли к темноте, выхватывая лишь отдельные очертания предметов и замершей на кровати, точно неподвижный труп, человеческой фигуры. От всего этого делалось не по себе. Здесь действительно витало нечто странное. Джейме ощутил слабую вибрацию, исходящую от рукояти меча. Она опоясывала спину и поднималась выше, к самому загривку. — Эй, — хрипло позвал он, не особенно надеясь на ответ. Джогос-нхаи оставался неподвижен. — Может он… может он умер, — шёпотом предположил Лото. — Если и так, следует проверить и позвать лекаря, — покачал головой Джейме, пусть и страстно желал убежать куда подальше. Нет, он точно предаст пристройку огню, как только выпадет такой шанс. Дерево стоит дешевле, чем спокойный сон. Полы скрипели под ногами протяжно и болезненно, когда Джейме с Лото зашагали по направлению к разворошённой кровати, на которой лежал по-прежнему неподвижный человек. Джейме и сам замер, остановившись у изголовья. Глаза, наконец, привыкли к полумраку, и взгляд зацепился за заколоченные деревянные ставни, находящиеся аккурат над кроватью. И все они были исцарапаны, кое-где в дереве застряли сорванные ногти, тут и там виднелись бурые следы успевшей засохнуть крови. — Боги всемогущие, — пробормотал Лото, и сам заметивший это. — Что он пытался изобразить? С трудом Джейме отвёл взгляд от ставен, вновь уставившись на джогос-нхаи. Тот никак не реагировал. Лицо его было бледным, как воск, тёмные глаза глядели в бездну, по впалым щекам стекали слёзы. О том, что человек жив, свидетельствовала лишь равномерно вздымающаяся грудная клетка. Он дышал, но пребывал где-то в ином пространстве, ином мире. Джейме мельком посмотрел на руки, сложенные на груди. Изувеченные пальцы с кое-где вырванными и обломанными ногтями, под которыми застряли щепки, были покрыты коркой крови. Однако джогос-нхаи как будто не чувствовал никакой боли. Это пугало едва ли не больше остального. Джейме невольно сглотнул. — Нужно позвать лекаря, — донёсся до него далёкий голос испуганного Лото, поражённого этой картиной. — Едва ли он здесь поможет, — мрачно заключил Джейме. — Но ты прав, следует хотя бы попытаться. Взгляд его очередной раз скользнул в сторону ставен. На сей раз он стоял к ним правой стороной, и висящий на поясе меч на короткое, очень короткое мгновение вспыхнул алым. И в этом свечении Джейме вдруг осознал, на что смотрит. Оно словно открыло ему нечто. Несчастный безумец изуродовал свои пальцы ради того, чтобы выцарапать на ставнях перекошенные древние глифы, источающие холод и ужас. Возможно, именно из-за них в помещении становилось почти невыносимо находиться. Глифы извивались вдоль и поперёк, словно ядовитые змеи, исторгали из невидимых пастей угрожающее шипение. Некоторые из них зло хохотали, оскалив клыки. Джейме покачал головой, отступая на шаг. Он буквально пятился в сторону выхода, не желая поворачиваться спиной к символам и выпускать те из виду. — Пойдёмте отсюда, — поторопил он Лото. — Нужно быстрее привести сюда… сюда… кого-нибудь. Лото и сам пребывал в ужасе, судя по его бледному лицу. Похоже, из-за этого он даже не заметил или не придал значения той короткой алой вспышке, сопровождаемой едва слышным гудением, что исходила от меча Джейме. Как и он, Лото тоже попятился к выходу. И лишь оказавшись на пороге постройки, оба стремительно захлопнули двери. Теперь балка не казалось тяжёлой — напротив, она очутилась на прежнем месте с невероятной быстротой. Переглянувшись, Джейме и Лото стремительно зашагали в сторону дома. *** Лекарь, которого позвали чуть позже, даже заходить в пристройку не стал — оказавшись у самых дверей, он нахмурился, посмотрел сначала на Джейме, потом на Лото и что-то проговорил на характерном для этих мест валирийском. Джейме уловил лишь общий смысл сказанного, который сводился к обычному «нет». Лото, как всегда, переводивший для него, эту догадку лишь подтвердил: — Он не пойдёт туда. Говорит, в это место вообще лучше никому не заходить. — Но почему? Человеку внутри требуется помощь, — Джейме нахмурился. — Ему уже ничего не поможет, — перевёл Лото следующую фразу. — Если мы так хотим, можем сами обработать его раны, это несложно, а он этого делать не станет. Ему ещё нужна его душа. Джейме выругался вслух, недобрым словом поминая проклятые суеверия. При этом сам он прекрасно понимал этого человека — наверняка он ощутил то же самое, едва оказавшись поблизости. Двери были заперты, а лекарь резко остановился и сделал шаг назад. Глаза его расширились от ужаса, он смертельно побледнел. Точно сразу почувствовал нечто, исходящее изнутри. — А ещё лучше, пожалейте его… окажите последнюю милость, — очередная фраза, переведённая Лото, вырвала Джейме из размышлений. — Так будет лучше всего. Поджав губы, Джейме упрямо замотал головой. Он знал, знал, что смертельно раненных и больных следует добивать, проявляя тем милосердие и не продлевая агонию, но почему-то не мог себя заставить сделать этого сейчас. С незнакомым ему, пугающим джогос-нхаи. Седьмое пекло, почему? Ответ на этот вопрос был спрятан так глубоко, что и подумать страшно. — Тогда он больше ничем не может помочь, — со вздохом добавил Лото. Лекарь же, так и не дождавшись ответа Джейме, развернулся и побрёл прочь, показывая, что ничего его больше здесь не держит. Походка его выглядела нервной, он едва удерживался от того, чтобы побежать прочь. Джейме перевёл мрачный взгляд на такого же хмурого, как он сам, Лото: — Ну, и что нам делать, по-твоему? В самом деле, добить или оставить в живых и держать взаперти? — Почему вам так не нравится перспектива избавить его от страданий? — осторожно поинтересовался Лото. — Вы же не сомневаетесь в том, что он действительно страдает? Мучается. Позвольте ему умереть. Джейме бросил короткий взгляд на дверь, а после, махнув Лото рукой, сам побрёл в сторону дома, не решившись ни убить несчастного, ни помочь ему с ранами. — Наверное… потому что не могу поверить, что ему нельзя помочь. Он истощён и измучен, но ведь не смертельно болен или ранен. — Его разум, — печально проговорил Лото, — его разум уже не здесь. И, судя по всему, никогда не вернётся. Как и я, вы видели те жуткие символы… буквы, что он написал. Это сулит беду. Разве вы этого не понимаете? — Понимаю, — согласился Джейме. — И ещё как. Но пока… повременим. Убить мы его всегда успеем — из пристройки ему не выбраться. Так что понаблюдаем пару дней, а там я приму решение. Скорее всего, ты прав. Мне придётся прекратить его страдания. Лото только вздохнул. Он очень хотел бы немедленно избавиться от того, что сидело за дверью, Джейме это видел. Почему-то прямо сейчас не повернулся язык назвать джогос-нхаи человеком, каковым он и являлся. Ибо в чертах его угадывалось нечто инородное и совершенно человеку чуждое. И оно по некой неведомой причине завораживало, удерживало Джейме от единственно верного решения. — Слышал, скоро сюда должны прибыть люди из Саата, — вдруг вспомнил он, уже оказавшись в доме. Когда пристройка пропала из поля зрения, дышать отчего-то стало легче. Чья-то рука, наконец, ослабила свою хватку. — Купцы, — кивнул Лото. Он, похоже, был рад тому, что они сменили тему беседы на более приземлённую и бытовую. — Они являются сюда раз в три луны, чтобы договориться о поставках некоторых товаров, время подошло. Так что со дня на день они наверняка явятся к нам. — Ясно, — Джейме задумался. — Они требуют какого-то особого приёма? Я должен там присутствовать? — А вам не нравится эта перспектива? — догадался Лото. Они стояли посреди коридора, недалеко от лестницы, благодаря чему их разговор мог услышать кто угодно, находящийся внутри дома. Джейме это не нравилось — порой он становился слишком мнительным. Подхватив Лото под локоть, он осторожно подтолкнул его к ступеням, указывая взглядом наверх. — Побеседуем в кабинете, — пояснил он. — Хотя нет в этом ничего… секретного. Лото спорить не стал, и вскоре уже они расселись по привычным местам по обе стороны сола, на котором неизменно находились разного рода бумаги. — Так… что случилось с Саатом? — повторил Лото свой вопрос. Очевидно, из чистого любопытства. По крайней мере, Джейме надеялся на то. — Дракон, — хмыкнув, пояснил он. — Вообще-то в Саате много чего случилось разом. Но самое главное — я, как и остальные, находились там, когда… — он умолк на мгновение, подбирая правильные слова. Почему-то говорить о буквальном воскрешении Дейенерис не хотелось. — Когда вернулась Дейенерис Бурерождённая, в город прилетел её дракон. Ты его наверняка видел. Устроил там небольшой погром, и тем изрядно перепугал местных. Мы и без того выглядели странно, а после случившегося и подавно. Так что нам там больше не были рады, и мы почти бежали прочь. Такая история. Лото, выслушав Джейме, покивал. Он не выглядел особенно удивлённым. — Но вам всё равно бояться нечего. Вы не сделали ничего дурного, — подытожил он, разводя руками. — Я и не боюсь, — покачал головой Джейме. — Всё, что меня беспокоит в настоящий момент, — это торговые отношения между Саатом и Морошем. Не хотелось бы их испортить своим появлением. Вдруг они узнают меня? — он продемонстрировал золотую руку. — Хороший опознавательный знак, не находишь? Именно по ней меня часто и вычисляли. — Во-первых, её всегда можно снять, а вашего лица они могли не запомнить, — успокоил его Лото. — Во-вторых… нет у Саата особенного выбора. Они ведут торговлю в основном только с нами и иббенийцами. Куда им деваться? Я давно знаю этих людей. Поверьте, им будет всё равно, кто вы такой, если им платят за их товар, и когда дают то, что нужно им. Даже узнай они вас… сделают вид, что видят впервые. — Кажется, торговцы везде одинаковые, — усмехнулся Джейме, поглядев куда-то в сторону. — Что ж, ты меня немного успокоил. Значит, волноваться не о чем. За исключением, конечно… — вдруг вспомнил он, и взгляд чуть сместился в сторону. Джейме посмотрел в том направлении, где за стенами дома находился так и не использованный по назначению деревянный склад. Лото эту перемену уловил и тоже задумался. — Они никогда не приходят к дому, — заверил он. — К чему? И пристройку не увидят. Не переживайте. — Не только за них я переживаю, — признался Джейме. — Ладно. Как только это закончится, обещаю, я сожгу её дотла. *** Касательно торговцев из Саата Лото оказался прав. Они или не узнали Джейме, или сделали вид. Во всяком случае, оказались неизменно вежливы. Кроме того, были весьма обрадованы тем, что в городе идёт строительство новых домов, предназначенных для прибывающих в Морош. Хотя кое-кто и выразил сомнение, что на них будет большой спрос — когда окончательно наладятся прежние торговые пути, Морош вряд ли станет представлять большой интерес. Но Джейме с этим готов был поспорить — те, кто успел побывать в городе, прекрасно знают про восстановленные шахты и рудники, и про материалы, которые здесь добывают. К тому же, если магистр Отерис договорится с Советом, Князем Рыбаков и самими рыбаками, у Лората, а значит, и у Мороша, появится свой торговый флот. Все эти чисто деловые разговоры и вопросы изрядно отвлекали Джейме от мыслей о запертом помещении, где сидел израненный джогос-нхаи. Ему по-прежнему приносили еду и питьё, однако тот, как и прежде, почти ни к чему не прикасался. По всему выходило, что жить ему оставалось совсем недолго. Лекарь, как и прежде, отказывался заходить в внутрь, но Джейме всё же взял у него чистые отрезы ткани и немного мази, которую велел на днях положить за дверь вместе с едой, однако ими уже не гость — почти пленник — пренебрёг, как и прочим. Выставить стражу у его дверей Джейме не решился. Зато захотел проведать заколоченную шахту, которая нынче выглядела совершенно заброшенной. Почти такой же, как в тот день, когда её было принято начать ремонтировать. «Теперь уж, — с некоторой досадой думал Джейме, глядя на крепко запертые двери, — она никогда не будет работать» Отчасти он воспринимал это как своё личное поражение. Пусть и понимал — вины его в том не было. К шахте он пришёл в сопровождении не только Лото, но и одного из шахтёров, который прежде трудился здесь. Желанием возвращаться к этому месту он не горел, но отказаться тоже не мог. Потому уныло плёлся впереди, чавкая по грязи сапогами. — Караул не докладывал ни о каких тревожных событиях, — пытался подбодрить человека Джейме. Лото перевёл его слова, и рабочий обернулся. Мрачный и недовольный. — Нет. Но дела это не меняет, — пробурчал он и уставился прямо перед собой. Похоже, общаться он тоже не слишком хотел. Джейме пожал плечами и двинулся следом. Он лишь убедится в том, что место остаётся не тронутым, проверит замок, осмотрит его лично и вернётся обратно. Находиться здесь он и сам не слишком-то стремился, но долг есть долг. Пока на смену Отерису не прибыл другой магистр, всеми делами приходилось заниматься самостоятельно. — Вот она, никому не нужна, смотрите, сколько хотите, — произнёс шахтёр, когда они оказались у хорошо знакомого чуть перекошенного деревянного забора. За прошедшее время тот словно накренился в бок ещё больше. «Чудится, наверное», — попытался успокоить себя Джейме. Но это мало работало. Один лишь вид опустевшей шахты вызывал тревогу. Очень схожую с той, которую Джейме испытывал, приближаясь к наглухо запертой со всех сторон пристройке. Он бросил быстрый косой взгляд на Лото, и по лицу его заметил — тот чувствует то же самое. Шахтёр нерешительно мялся у забора, и Джейме понял — никто из них не желает подходить к шахте ближе. — Стоит, наверное, её просто засыпать, — Лото не в первый раз выказывал подобное предложение. И Джейме неизменно приходилось ему напоминать: — Это может плохо сказаться на городе. Обрушение этой шахты — не самый лучший выход. Поверь, если бы всё было так просто, и я, и Отерис приняли бы это решение в первый же день. Но риск для города слишком велик. Не хочешь же ты, чтобы Морош весь ушёл под землю? Лото покачал головой. Джейме, больше ничего не говоря, решительно перешагнул незримую границу и двинулся к заколоченному спуску. Даже на таком расстоянии ему слышалось, как из глубины поднимается ветер, свистящий сквозь узкие щели. Лишь богам ведомо о творящемся во мраке подземных пещер. Если, конечно, их взор достигает недр земных. Позади послышались шаги. Обернувшись, Джейме увидел Лото, который, не желая показаться трусом, тоже подошёл к штольне. Шахтёр оставался на месте, переминаясь с ноги на ногу. — Этот звук, — Лото прислушался. — Ветер? — Не исключено, — тихо проговорил Джейме и, чуть помедлив, прижал ладонь к двери. Она показалась такой холодной, что руку тут же пришлось одёрнуть. — Ледяная. — Такое ощущение, что там кто-то есть. — Ерунда, — не слишком уверено возразил Джейме. — Может быть, там из-за неисправности заработал насос. Но он знал, что это не насос, знал, что тот так толком и не запустили, и сам по себе он заработать не способен. А даже случись такое, звуки он издаёт совершенно иные. Не похожие на те, что сейчас слышали из-за двери и Джейме, и Лото. Нечто звало их, призывало, почти молило. Оно было где-то далеко, внизу, во тьме, на глубине. Пока что — на глубине. Как долго оно станет там сидеть, сказать точно невозможно. Порой оно не то кричало, не то истерично хохотало, и отзвук этого призрачного голоса прокатывался по земляным туннелям, устремляясь к поверхности. Превращался в ледяное дыхание, оседающее на двери. Джейме почти видел глаза существа, находящегося внутри. Те были холоднее, чем у самой смерти. По сравнению с ними, лёд казался горячее огня. О, нет, Джейме даже представлять себе не желал, как выглядит нечто по ту сторону. Наверное, потому что уже имел о том смутное представление. Слава всем богам, что действительно лишь смутное. Не хотелось бы увидеть это по-настоящему. Сомневаться не приходилось — человеческий рассудок не справится с таким открытием. Джогос-нхаи увидел нечто подобное. Джейме помнил те беспорядочные слова, которые не без труда перевёл Лото. Они лишь на первый взгляд не имели никакого смысла, но в действительности являли собой описание того, как выглядит нечто, таящееся в шахте. Тьма. Тьма. Тьма. С востока и севера. Из лесов. Из земли. Тьма. Глаза и зубы. Руки. Голоса. Бесчисленные рты. Джейме услышал эти слова почти наяву, словно кто-то прямо сейчас шептал их ему на ухо. Но то был не голос Лото, и вообще не человеческий. Нечто потустороннее пыталось дотянуться до его разума, вгрызться в душу, вывернуть её наизнанку и сожрать. Из ступора Джейме вывело уже знакомое ощущение вибрации на поясе. Светлый Рёв, который он теперь всё время решил носить при себе, являлся её источником. Но не столько он сам — сколько венчавший его камень. Отшатнувшись от двери, Джейме прижал к нему руку, понимая, что грани стали горячими, и заполнились изнутри густым алым светом. — Нужно убираться отсюда, — пробормотал Джейме, поворачиваясь в Лото. Тот и сам, как заворожённый, глядел куда-то прямо перед собой невидящим взглядом. Кажется, до него кто-то тоже пытался дотянуться. Пришлось схватить его за плечо и слегка встряхнуть. Лото издал шумный, долгий выдох и растеряно заморгал, не понимающе глядя на Джейме. — Что… что это было? — И знать не хочу, — Джейме отпустил его и посмотрел в сторону забора. Всё-таки шахтёр не выдержал — сбежал. Винить его в том было невозможно. Просто он повёл себя умнее. — Говорю, пойдём отсюда. Следует поставить здесь забор посерьёзнее. «Так-то, может, и так, — не без иронии протянул внутренний голос, — да только ты уже чувствуешь: нет в мире таких заборов и стен, которые могли бы отгородить от сидящего в глубине». Да. Всё так. Оно становилось сильнее с каждым днём. *** Джогос-нхаи жил. Как думалось Джейме, в том было нечто противоестественное. Не может человек, обычный человек, так долго обходиться без воды и пищи. С подгнивающими ранами на руках. Ему полагалось как минимум метаться от жара, кричать от боли. Но из пристройки почти никогда не доносилось никаких звуков. Впрочем, иногда он всё-таки пил воду. Но на том и всё. Этого мало, чтобы поддерживать силы. А заходить внутрь, чтобы насильно накормить его или хотя бы, как прежде, напоить молоком с мёдом, никто больше не решался. Строения все сторонились. Вскоре Джейме получил известия из Лората — с архипелага прибыл очередной корабль, с которым ему и передали в руки письмо. Написано оно вновь оказалось Квиберном. Джейме подумал, что скоро привыкнет получать письма от него, а не от Серсеи. Видимо, она по-прежнему таила на него обиду. Развернув письмо, Джейме быстро пробежался по строчкам глазами. Преимущественно новости оказались неплохими. Во-первых, Квиберн сообщал, что на недавнем совете было принято решение касательно торгового флота, и магистры, как и Князь Рыбаков, его поддержали, во-вторых, в качестве нового магистра, которому надлежит сменить Отериса в Мороше, выбран Джарлан. Джейме этого человека помнил, пусть и немного смутно. Тот был молод и, похоже, чуть более расположен к чужакам. Выбор этот наверняка оказался не случайным — либо так посоветовал Отерис, либо вызвался сам Джарлан. В любом случае, Джейме вздохнул с облегчением, осознав, что не придётся иметь дело с каким-нибудь старым ворчливым пердуном. Но были новости и тревожные. Тот корабль, коему прежде повезло уйти невредимым от загадочного морского гада близ берегов Лората, потерпел крушение. Квиберн писал, что случилось то неподалёку от Браавоса — не то из-за темноты, не то из-за непогоды, судно напоролось на небольшую скалу, что пропорола днище. Все, кто находился на борту вместе с грузом, отправились на корм рыбам. Джейме встревожило не это известие — эка невидаль, корабли регулярно терпят крушение. Всё-таки мореплавание имело славу весьма опасного ремесла, особенно в нынешние неспокойные времена. Больше волновало другое: Квиберн предупреждал о существующей вероятности того, что прибудут суда из Вестероса, если слухи о драконе и всём прочем дойдут до Королевской Гавани. Так же он писал, что через какое-то время надлежит явиться и людям Дейенерис. Всё это волновало не на шутку. И первое, и второе. Хотя как раз армии Дейенерис Джейме бы ожидал с куда большим энтузиазмом, чем возможного прибытия кого-то из Вестероса. Ведь на Лорате находилась и Серсея, и дети, и Джой, и — пока ещё — дядя Герион. Не хватало ещё показываться посланцам нового короля. Джейме всё ещё хорошо помнил его последний разговор с Браном накануне своего отъезда из столицы, и невольно кривился. Но тут с Квиберном не поспоришь — долго скрывать своё присутствие не выйдет. Рано или поздно кто-то узнает о них. Утешал лишь тот факт, что войной на Вольные города Вестерос не пойдёт. Жаль, что нельзя забрать из Лората Серсею. Конечно, Морош тоже не самое безопасное место, но сам Джейме чувствовал бы себя намного спокойнее, будь она рядом. Имей он возможность сам защитить её. Взгляд скользнул в сторону правой руки — точнее, того, что она собой теперь представляла. Золотой протез Джейме не надевал, и видел перед собой жалкий обрубок. Хорош же однорукий защитник, чего и говорить. Бесполезный калека. — Нет, — произнёс Джейме, вслух возражая тому неприятному голосу, что порой звучал в его голове. Своему собственному голосу. — Нет. Если дело дойдёт до этого, я смогу защитить её, лишившись даже обеих своих рук. Но кто знает — возможно, никаких кораблей из Вестероса не окажется вовсе? Сейчас там наверняка есть дела посерьёзнее. Джейме подумал о Тирионе. Давно же не доводилось о нём вспоминать. Жив ли ещё маленький брат и чем занят сейчас? Успел стать кормом для стервятников или по-прежнему трепыхается? Наверняка второе. Несмотря ни на что, Джейме не желал Тириону смерти, он и зла на него не таил. Просто за прошедшее время младший брат успел стать чем-то далёким, сродни старому воспоминанию, которое подчас с удивлением можно обнаружить в недрах памяти и подивиться — это и в самом деле было? Взаправду? Тирион нынче представлялся Джейме чем-то сродни призрака, истаивающей дымки, тенью. Как и Бриенна. Её грустные глаза, её лицо. Помимо прочего, воспоминания об этой благородной и доброй женщине наполняли нутро почти невыносимой горечью и стыдом. Однако в случае с Бриенной, Джейме сожалел не о случившемся, а том, что тем лишил её саму гораздо лучшего будущего, которого она, несомненно, заслуживала. Он так привык к Серсее, к их взаимному стремлению уничтожать — врагов, границы допустимого, нормы морали, старые порядки и друг друга, — что совершенно невольно проделал нечто похожее с Бриенной. Не со зла, а потому что, похоже, просто не научился любить и жить иначе. Джейме мог бы попробовать что-то изменить, но к чему было мучить и её, и себя? Это наверняка только усугубило бы ситуацию, сделало бы Бриенне ещё больнее. Есть такие сломанные вещи, которые бесполезно чинить. Они с самого начала работают неправильно. Странные мысли эти, что потекли уже совершенно в непотребном направлении, прервал стук в дверь. Некто по ту сторону, не дождавшись ответа, распахнул её. То оказалась одна из служанок. Какая-то всполошённая и перепуганная. Джейме тут же подскочил со своего места, отбрасывая письмо Квибрна в сторону. — Что произошло? — потребовал он ответа. На валирийском. Как уж мог. Но служанка его поняла. — Велели… передать, — пролепетала она. — джогос-нхаи… он сбежал. Джейме больше не задавал вопросов: поправив меч на поясе, он ринулся прочь из кабинета, едва не снеся по пути застывшую в дверях служанку. Та, испуганно охнув, едва успела отскочить в сторону. А сапоги Джейме уже громыхали по ведущей вниз лестнице. Он вылетел на улицу, не чувствуя даже холодного ветра, бьющего по лицу. Возле пристройки толпилось несколько человек, не рисковавших войти внутрь, лишь с настороженностью заглядывающих туда. Лото среди них, к удивлению Джейме, не оказалось. Растолкав любопытных, Джейме прошёл в затхлое помещение. Ставни на окнах оказались выбиты наружу — но откуда у ослабленного, измученного и почти умирающего человека взялось столько силы? И только сейчас Джейме сообразил, что двери тоже были распахнуты изнутри — тяжеленная толстая балка валялась в грязи, окружённая свитой мелких щепок. Переломленная почти посередине. «Это невозможно». За спиной возбуждённо и испуганно переговаривались люди. В свете скупого северного солнца, проникавшего из выбитого вместе со ставнями окна, Джейме смог как следует разглядеть надписи на стенах. Они усеивали изнутри всю пристройку. Доска за доской. От потолка до стены. И как этот джогос-нхаи умудрился туда достать? Для этого мало оказалось бы старого полуразвалившегося стола в углу комнаты. Джейме передёрнуло. Он уже видел эти символы — на выломанных нынче ставнях. Только теперь их было гораздо больше, и начертаны они оказались какой-то тёмной маслянистой жидкостью, источавшей крайне неприятный запах. За всеми этими переживаниями, Джейме не сразу ощутил его, а, между тем, смрад пропитал в этом помещении всё. Тленные миазмы покрывали пространство незримой плёнкой. — Что тут… — это был голос Лото, который явился только сейчас. Он, как и другие, не рисковал заходить внутрь. И правильно делал. Джейме, едва сдерживая рвотные позывы, сам поспешил убраться. Мимоходом он бросил взгляд на разворошённую, перемазанную всё той же мерзостной субстанцией кровать; пол подле неё был залит уже чем-то мучительно напоминающим засохшую кровь. Тугой, кислый комок опять подкатил к горлу. Глаза заслезились. Выскочив на свежий воздух, Джейме жадно вдохнул, чувствуя, что отвратительный запах осел где-то в глотке. Хотелось немедленно прополоскать рот. Наконец, он хмуро оглядел собравшихся людей. В основном это были мужчины — те, что занимались здесь строительством, ремонтом и уходом за лошадьми. Но среди них находились и женщины, работающие в доме. Джейме перевёл тяжёлый взгляд на Лото, что так и не дождался ответа на свой вопрос. — Скажи им, чтобы сожгли это место немедленно. Осторожно, чтобы пламя не перекинулось на дом, но я как можно скорее хочу увидеть этот проклятый сарай грудой пепла, — велел он. Лото кивнул и перевёл его слова. Похоже, те были восприняты с энтузиазмом. Решение всем пришлось по вкусу. — Ещё не всё, — прозвучало это не как вопрос, а как утверждение. — Тебя же поэтому не было. — Да… — Лото замялся. Он, как и Джейме, выглядел растерянным и испуганным. — Говорят, та шахта, где мы вчера были… — Что с ней? — прохрипел Джейме и, поморщившись, с отвращением сплюнул в грязь вязкую слюну. Вытер рот рукой. Тут уж не до придворного этикета. — Спуск в штольню… мне сообщили, кто-то выломал его. Джейме обернулся на пристройку, от которой сегодня останется обычное пепелище, разломанную балку и перевёл хмурый взгляд на Лото. — Кажется, я знаю, кто это сделал. Ты видел, что натворил этот безумный… Кажется, он сбежал, пока никто его не видел и не слышал, и отправился в шахту. — Но зачем? Зачем ему это? — Лото растеряно посмотрел на выломанные двери. — Что-то позвало его, — бросил Джейме, не желая терять более не мгновения. — Я отправляюсь туда, ты беги к ближайшему работающему руднику, скажи работающим там рудокопам, чтобы немедленно шли за мной. Нужны люди. Если будут спорить, передай, что неповиновение в этом случае наказуемо. Хлопнув Лото по плечу, Джейме, не беспокоясь о том, как выглядит со стороны — слегка растрёпанный, в одной только рубахе, кожаном жилете и штанах — стремительно двинулся по знакомой дороге. Холод крался под лёгкую ткань, но Джейме это даже нравилось. Ощущение прохлады отчасти приводило в чувство, и лицо уже не пылало так сильно. Вскоре показалась и злосчастная шахта, доставившая столько проблем. Сейчас она, как ни странно, не вызывала страха — лишь иррациональный гнев. Джейме без каких-либо опасений подошёл к сорванной двери. Доски оказались разбросаны в разные стороны, многие из них оказались разломаны, точно на них кто-то выместил своё негодование. Кто-то? Нет, не кто-то. Джейме наверняка знал, кем являлся человек. Он заглянул в тёмный зёв провала, всматриваюсь в густой, как дёготь, сумрак. Нужен был огонь, чтобы разглядеть хоть что-то. Благо, вскоре появился Лото в сопровождении шести крепких хмурых мужчин, перемазанных рудниковой пылью. В руках они несли кирки. Тоже сгодятся как оружие. — Факел, — безо всякого приветствия заявил Джейме на валирийском. — Нужен огонь, — он указал в темноту. Его поняли. Один из рудокопов выдернул торчащий в перекошенном заборе факел и обернулся к Лото. Тот вложил в широкую грязную ладонь, покрытую мозолями, своё огниво. Как и все, Лото всегда носил его при себе в небольшом мешочке, висящем на поясе. Джейме же никак не обзаведётся новым, взамен утраченному во время путешествия по Эссосу. Тем временем он опять ощутил знакомую вибрацию на бедре, и сразу понял — это странный камень подаёт какой-то знак. Какой? Опустив на него руку, Джейме тут же одёрнул её — рукоять начала накаляться вместе с самим камнем. Изнутри того вновь пульсировало карминово-алое сияние, которое пока было не слишком заметно благодаря дневному свету. И хорошо — не хотелось пугать явившихся сюда ещё больше подобными фокусами. Вскоре подрагивающий огонь лизнул влажные стены шахты, отгоняя непроглядный мрак. Вытянув факел вперёд, Джейме осторожно глянул вниз — на ручной подъёмник, на котором можно было спуститься в штольню. Его использовали для перемещения грузов на поверхность и обратно. Была здесь и простая лестница — вбитые в твёрдую породу металлические скобы. В груди нечто заныло, ибо спускаться вниз совершенно не хотелось. В воображении Джейме на миг предстала до тошноты отвратительная картина: нечто, теперь лишь отдалённо напоминающее человеческое существо, цепляется за стены длинными пальцами и спускается во мрак. Нет, лучше бы этому существу сорваться с лестницы и разбился. В любом случае, заключил Джейме, следует проверить всё лично, понять, куда подевался бывший пленник. Кто, как не сам Джейме, повинен в случившемся? Ведь не послушался добрых советов, не прикончил несчастного. И как он сможет защитить Серсею и близнецов, если боится просто спуститься в шахту? «Кто ты, Джейме? Кто ты есть?» — голос того странного старика влился в нестройный поток мыслей, заглушая страх. Кожа возле культи в том месте, где некогда чужой палец рисовал ему странный символ кровью, начала нестерпимо зудеть. Джейме поморщился. «Уж точно не трус, старик, — ответил он так же мысленно, невесело улыбнувшись. — Возможно, подлец или негодяй, но не трус. Я никогда не был трусом». Оглянувшись на Лото, Джейме уверенно произнёс: — Нужно, чтобы двое спускали подъёмник, остальные отправятся со мной. Так будет быстрее, я не смогу воспользоваться лестницей. — Нет… не надо, прошу вас, — принялся испуганно отговаривать его Лото. — Это опасно. Оно того не стоит… — По моей вине это случилось, мне и расхлёбывать. Скажи этим людям, — он кивнул на хмурых рудокопов, которые молча ждали распоряжений, — что так нужно для города. Для его безопасности. Если же они не хотят… я не стану, как грозился, никого наказывать. Но нужен кто-то, кто спустит меня вниз. — Но там же темно! — запротестовал Лото. — Нести сразу и факел, и меч… вы же не сможете, — он тут же осёкся, словно сказал нечто дурное, неподобающее. Джейме только усмехнулся. — Ты прав. Для того нужны две руки. Но, думаю, на какое-то время мне хватит и меча, — он указал на рукоять, где мерно пульсировал и мерцал камень. Некоторое время Лото молчал, пристально и серьёзно разглядывая Джейме. Похоже, камень его не сильно интересовал и беспокоил. А после, повернувшись к мужчинам, быстро и уверенно заговорил. Было заметно, что никому из них не хотелось рисковать своими жизнями, спускаясь в покинутую штольню. И страх этот представлялся естественным, в нём не было ничего постыдного или недостойного. Лишь глупец не станет бояться совать голову в пасть тигра. К удивлению Джейме, рудокопы отказываться не стали. Даже поспорили, кто будет спускать платформу, а кто — отправится вниз. Неизвестно, что служило тому причиной, — гордость или нежелание показаться трусом рядом с чужаком, вдобавок ещё и калекой. Но вскоре Джейме и четверо мужчин встали на поскрипывающую деревянную платформу, а двое взялись за рычаги, разматывая лебёдку. Всё эта конструкция выглядела не слишком надёжной, но, благо, и спускаться было недалеко. Другое дело, что тьма оказалась настолько густой и плотной, что свет двух захваченных с собой факелов не достигал дна, и пламя освещало лишь небольшой пяточёк, на котором теснились люди. Казалось, что у шахты этой нет даже стен — лишь плотный мрак на многие мили окрест. Вскоре платформа вздрогнула и замерла. Сопровождавшие Джейме мужчины покрепче перехватили кирки — неплохое оружие, если знать, как его использовать. Череп им, во всяком случае, продырявить можно без проблем. Никто не говорил ни слова. Слышно было только напряжённое сопение. Джейме и ступил на каменистую почву первым, внимательно оглядываясь по сторонам. Потрескивающие факелы в руках стоящих позади осветили довольно широкий проход в штольню, где некогда планировалось возобновить работу. Огонь лизнул тёмный камень стен, мазнул по полу — стоило встать на него, как под ногами захлюпало. Вода здесь действительно была, пусть и не так много, как Джейме некогда полагал. Она стекала ручейками, сочилась сквозь щели в стенах штольни. Пахло сыростью и влажным камнем. Ещё здесь присутствовал тот самый мерзкий запах, который Джейме тут же уловил. Он смешивался с прочими, но забыть его оказалось сложно: тошнота тут же подкатывала к горлу. Рудокопы, однако, похоже, не обратили на него внимания, идя к штольне следом за Джейме и освещая ему путь. Труп или чего похуже на глаза так и не попался. Зато там, где кончалась штольня и пространства было гораздо больше, Джейме разглядел смутные очертания того самого насоса, покинутого всеми в сырой темноте шахты. В подрагивающем свете факела он выглядел каким-то древним чудовищем. Джейме глянул себе под ноги, опасаясь провалиться в какую-нибудь щель, снова вверх, на нависающие над самой головой своды штольни, и двинулся вперёд, к тому месту, где, по всей видимости, и обнаружился неведомый проход. Примерно там и находился насос. В лицо дохнуло холодом. Неприятный запах усилился. Рудокопы ощутимо напряглись, это Джейме даже спиной ощутил, ему и самому было не по себе. Но бежать нельзя. Не сейчас, когда он так близко. — Здесь кто-то есть? — приглушённым голосом позвал он на всеобщем. Просто для того, чтобы разбить такую же густую, как тьма, липкую тишину шахты. Разве что вода капала. Кап-кап-кап. Назойливый, действующий на нервы звук. Теперь стало по-настоящему холодно — Джейме казалось, что он одет не в лёгкую рубаху, а вовсе раздет по пояс. Кожу покрыли мурашки. Кое-где стал заметен иней, покрывавший горную породу. Камни под сапогами немного скользили, от чего приходилось соблюдать осторожность. Джейме не имел ни малейшего представления о том, сколько они шли по штольне прежде, чем голубоватое свечение, которое прежде частично перегораживал насос, стало окончательно заметным. К тому моменту Джейме ощущал тепло камня на рукояти, и его алый свет сливался со светом факела. Но на это никто из спутников не обратил внимания — все оказались слишком сосредоточены на происходящем чуть впереди. Призрачный, почти лунный свет заливал стены. Там, где находилось очередное подобие высокого пещерного свода. Помимо насоса, здесь стояли какие-то ящики, лежали брошенные инструменты, несколько лестниц. Джейме поёжился, выдохнул — и изо рта его повалил густой пар. Сизые облачка истаивали в воздухе. Кто-то подёргал его за рукав, вынудив обернуться. — Нужно уходить, — понял Джейме обращённые к нему слова. Не удивительно. Такое желание, пожалуй, было у всех. Но пришлось коротко покачать головой. — Можете идти, — проговорил он с ужасным акцентом, кивая в сторону того самого прохода, из которого и лился свет. — Я остаюсь. Но пока никто не последовал этому совету — возможно, опасались бежать первыми. Показать свой страх, даже когда в том нет ничего дурного. Как и прежде, Джейме никого бы не стал осуждать за этот поступок. Только не сейчас. Каких-то следов присутствия джогос-нхаи здесь тоже не было видно. Джейме приблизился к зловещему проходу, приглашающее распахнутому. На этот раз никто не двинулся следом — рудокопы оставались на своих местах. Даже не заходя внутрь, можно было разглядеть те же самые мерзкие письмена, видневшиеся на некоторых колоннах. Да, то, что начиналось за обвалившейся частично стеной, являло собой именно колонны. И этот туннель никак не походил на продолжение шахты. Словно это был проход в какой-то совершенно иное место… иной мир. Он несуразно лепился к миру людей, используя этот провал. Сделав глубокий вздох, как человек, готовящийся нырнуть под воду, Джейме переступил незримую границу, за которой начинался этот странный коридор в неизвестность. Однако он не успел сделать и двух шагов, как за спиной послышался душераздирающий крик. И пространство вокруг загудело, завибрировало, застонало сотнями голосов. Послышался шумный, протяжный выдох откуда-то из глубины, как из глотки огромного чудовища. Колонны, подпирающие арочные потолки, судорожно задрожали, на голову посыпалась каменная крошка. Смрадное дыхание коснулось лица. И тут же камень на рукояти меча вспыхнул так ярко, что затмил даже синий свет, а стоны превратились в режущий слух визг, что смешивался с человеческим криком за спиной. Всё это произошло, кажется, одномоментно. Джейме после даже не мог толком вспомнить, в какой последовательности развивались события. В памяти остались лишь обрывки воспоминаний. Вот он выскакивает прочь из гневно вопящего туннеля, возвращаясь обратно в шахту. Факелы по какой-то причине уже не горят, но свет есть — и это алый свет от меча, заливающий стены. И именно он позволяет разглядеть странное существо, вцепившееся в одного из рудокопов. Длинные, похожие на извивающиеся отростки пальцы тянули вопящего мужчину во тьму, в очередное ответвление, которое прежде никто не заметил. Однако, стоило алому свету коснуться осклизлой плоти, как существо распахнуло пасть и злобно зашипело, обнажая три ряда острых, как колья, зубов. Джейме с ужасом узнал в этом монстре того джогос-нхаи. Черты сохранились лишь отдалённые, но он узнал. Голова его вытянулась ещё больше, чем прежде, белки глаз стали совершенно чёрными, словно в них залили смолу, из раззявленной пасти капала слюна. Кожа была какой-то бледно-зелёной, губы посинели, как у несвежего утопленника. Всё тело при этом вытянулось, деформировалось, став непропорциональным и больше напоминающим нечто змеиное. У Джейме волосы на загривке стали дыбом, а дыхание спёрло. Из глотки существа высунулся длинный, извивающийся язык. Язык с глазом на конце. Злобный глаз этот яростно моргал и слезился от алого света. Вертикальный зрачок сузился так, что сделался похожим на едва заметную полоску. Тем временем рудокоп, которого только что пытались утащить, с диким воем подскочил, не замечая длинных царапин на ноге, и, не переставая кричать, ринулся обратно в штольню. Остальные в панике заметались, отступая, заполняя шахту испуганными голосами. Сверху что-то грозно затрещало. «Нехорошо», — до странного отстранённо подумал Джейме. Некоторое время стоял, как вкопанный, глядя на нечто, некогда являвшееся человеком, на жуткий, напоминающий нарыв глаз, что болтался на длинном языке. Тело вдруг объяла дрожь, но не страха — какой-то почти священной ярости. Страх же растворился в алом свечении меча. Джейме рывком извлёк из ножен Светлый Рёв и вскинул его над головой, как факел. И алый, исполненный огня свет брызнул во все стороны, вызывая очередную волну недовольного визга. Сейчас казалось, что шахту залило не водой, но кровью. Где-то позади, уже в отдалении кричали люди. Теперь никто не переживал, что покажется трусом. Только Джейме, как последний идиот, продолжал стоять со вскинутым к потолку мечом. Его наполняла незнакомая прежде, но такая приятная сила. Светлый Рёв ровно вибрировал в крепко сжатой ладони, источал тепло, переливался всеми оттенками красного. Джейме невольно закрыл глаза — всего на мгновение, делая глубокий вдох и позволяя этой вибрации, этой энергии, чем бы оно ни являлось, проникнуть в самую глубь души. Добраться до самого сердца. «Позволь мне, — Джейме показалось, что он услышал чью-то просьбу, произнесённую мягким голосом. — Позволь этому произойти». Возможно, следовало спросить, чему и зачем, но не хотелось задавать вопросов. Не было времени. К тому же Джейме уже знал ответы. «Да». Шипение приближающейся твари вынудило резко распахнуть глаза. — Я не могу оставить тебя здесь, — ровным, словно немного не своим голосом с отчётливыми металлическими нотками проговорил Джейме. — Извини за то, что случится сейчас. И прежде, чем чудовище, сгруппировавшись, прыгнуло вперёд, Джейме сделал выпад. На ещё одно чудесное, незабываемое мгновение ему показалось, что у него есть обе руки, и правая сейчас помогла поудобнее перехватить меч, направить его в верную сторону. Иллюзия, конечно, порождённая этим удивительным мечом, но до чего же приятная. Светлый Рёв, похоже, зажил своей жизнью. Он почти пел, преисполненный невероятной силы. Валирийская сталь с хлюпаньем вонзилась в самый центр глаза на конце языка, с мерзким скрежетом скользнула по острым клыкам, проникая в самую глотку. Алый свет полился по лезвию вниз, словно кровь, наполняя изнутри и это существо. Его словно охватило пламя, из нутра повалил едкий дым. Джейме едва успел одёрнуть руку прежде, чем щёлкнули огромные челюсти — иначе остался бы и без неё. Меч покрывала зловонная тёмная жижа, которая шипела и пузырилась, соприкасаясь со сталью. Так, словно лезвие было раскалено до предела. Существо заметалось, завыло, замотало головой и, болезненно хрипя, бросилось уже в сторону провала. Задело насос, который слегка покачнулся от толчка и едва не рухнул. Хотелось догнать его, прикончить совсем, но Джейме вовремя остановился. Словно опомнился, глядя на всё ещё зажатый в его руке меч. Казалось, чья-то неведомая сила извне опять направила его. И, как ответ на эти мысли, из глубины невероятного коридора, послышалось шипение. Не человеческое, но на вполне человеческом языке. Преисполненное негодования, боли и почти что детской обиды. — З-з-злобная с-с-сука… Тварь! Кажется, именно это вывело Джейме из подобия транса, в который он впал. С потолка продолжали сыпаться мелкие камни — существовала немаленькая вероятность того, что шахта обрушится прямо ему на голову. Рудокопы вряд ли успели далеко убежать, ибо слишком мало времени прошло. К тому же среди них находился раненный. Джейме, так и не убрав меч обратно в ножны, бросился в штольню. Впереди почти сразу стали различимы взволнованные голоса и короткие постанывания. Красный свет не угасал, и в нём стали видны тёмные капли на влажному полу, — очевидно, из раны, оставленной длинными острыми когтями. Жмурясь от пыли и мелких камней, неустанно сыпавшихся на голову, Джейме побежал. Как оказалось, рудокопы почти успели добраться до платформы. Двое из них несли раненого, чья нога оказалась исполосована от колена до лодыжки. Человек был бледен и стонал каждый раз, когда кто-то спотыкался о камень. Удивительно, как он умудрился пробежать некоторое расстояние сам. Наверное, от шока. Заметив выбегающего из штольни Джейме, рудокопы ненадолго замерли в ужасе, словно опасаясь обнаружить вместо него очередное чудовище. Но увидели только его: с безумными глазами и сжимающим в руке пылающий меч. Неизвестно, что напугало их больше. Джейме опомнился первым, быстро сообразив, как выглядит со стороны. — Ходу, ходу! — приказал он и убрал, наконец, оружие в ножны с тихим шелестом. Один из мужчин всё же зажёг факел заново, поэтому света оказалось достаточно. Едва пострадавшего опустили на платформу, Джейме подёргал за верёвку и крикнул, вскинув голову: — Тяните! Быстрее! Быстрее! Здесь раненый! Хоть бы шахта не обрушилась прямо сейчас. По счастью, вскоре платформа, покачнувшись и тем вызвав у раненого очередной болезненный стон, поползла вверх. В глубине шахты что-то гудело, иногда этот звук напоминал всхлипы и плач. Такой, что продирал до самых костей. Джейме в странном оцепенении пялился прямо перед собой, пытаясь осмыслить только что случившееся. Понять, что из этого было реально, а что только привиделось. Однако раненный рудокоп, которому уже наскоро перетянули ногу обрывком ткани, свидетельствовал о том, что чудовище точно существовало. Но вот реален ли был тот проход? Тот голос? Тот туннель? То удивительное чувство, на миг наполнившее все члены? Рука опять скользнула к мечу. Камень уже остывал, и не источал такого яркого света, но пальцы по-прежнему слегка вибрировали от соприкосновения с биением чужой жизни. Джейме вспомнил, как засияла изнутри сама сталь, исполненная непонятной силы. Как его рука — на мгновение мнилось, даже обе руки, — совершила тот отчаянный выпад, чтобы вонзить сталь в мерзкий глаз, лопнувший кипящим зелёным гноем. Словно кто-то направил её, выверив удар. — Всемилостивые отцы! — это был голос Лото. Голос из мира живых, заставивший опомниться. Джейме болезненно прищурился от света пасмурного дня, который после шахты казался почти ослепительным. Понадобилось несколько мгновений, чтобы проморгаться и слезящимися глазами уставиться на испуганного и обеспокоенного Лото. Хорошо ещё, что здесь так часто бывает облачно. — Кто на вас напал? Что произошло внизу? — Чудовище, — не пожелал вдаваться в подробности Джейме. Голос его оказался хриплым и ломким. Почти чужим. — Нужно помочь бедняге, — он указал на раненного мужчину, которого вытащили с платформы и осторожно уложили на землю. — Сбегай отыщи лекаря. Я пока останусь здесь. Присмотрю. Лото бросился к дороге почти бегом. Джейме же привалился спиной к стене у открытого теперь спуска вниз, и наблюдал за суетой вокруг рудокопа. Кровь пропитала тряпки, которыми обвязали раны. Человек этот, почему-то пребывал в уверенности Джейме, останется без ноги. Следовало передать лекарю, чтоб не церемонился и готовил пилу, — неизвестно, какую заразу занесла та тварь своими когтями. Не хотелось бы иметь с полчищами таких, как существо из шахты. Одежда неприятно липла к коже. Джейме ощущал себя грязным. Грязным и уставшим. Хотелось как следует отмыться и напиться до беспамятства. Чуть подрагивающая ладонь коснулась набалдашника меча. Это немного успокаивало. Ощущение того, что оружие у него под рукой. Джейме зажмурился ненадолго, снова наслаждаясь воздухом и ветром. Светом. И ноздрей коснулся едва различимый запах дыма. Распахнув глаза, он действительно увидел серый столб, поднимающийся в небо со стороны дома. Мгновение испуга тут же сменилось облегчением, почти ликованием — это наверняка горела пристройка. Горела сильно, горячо, и огонь пожирал жуткие символы. Жаль, что шахту нельзя спалить точно так же. Или всё-таки можно? Рука невольно поглаживала меч, словно то было живое существо. Джейме обязан что-то придумать. Возможно, Светлый Рёв — или то, что теперь заключено в нём, — поможет ему в этом?