Равные

      У дверей госпиталя Нэджи стоит с людьми из своего клана, что с главного проспекта деревни увязались за ними ранее. По напряженной позе Хьюга, Итачи не сомневается, что тот из последних сил сдерживает себя, чтобы не вызвать бьякуган и не найти Хинату. Наруто возмущенно стоит рядом, шумно выдыхая, видимо, уже произнеся гневную тираду ранее.       Конечно же на них оглядываются люди. Особенно на Нэджи с его соклановцами, число которых быстро увеличивалось, привлекая ещё больше внимания. С улиц доносится шёпот и пересуд. Уже не для кого не секрет, что Хината Хьюга, глава клана, попала в госпиталь с тяжёлыми ранениями.       -Уведи людей. — Итачи не церемонится, отдаёт приказ, едва ли цепляясь за Нэджи взглядом, прекрасно понимая, что тому ещё может быть хватит разума прислушаться к нему, а вот с Наруто всё будет не просто.       -Что с ней? — Блондин едва ли не кричит, хватает Итачи за плечи, цепляется, что есть сил, зная, что Учиха начнёт уворачиваться. Голубые глаза, как никогда напряжённо и со злостью следят за ним, как за потенциальным врагом.       -С ней всё хорошо, не создавай ей проблем, и не привлекай внимание.       Наруто игнорирует его слова, пока Нэджи за его спиной, с самым недовольным лицом разворачивается к своим.       -Кто с ней это сделал?! Я убью любого, кто посмел с ней это сделать! — Удзумаки ни на каплю не ослабил хватку. Его руки враз стали ужасно горячими, и что-то Итачи подсказывало, что это лишь малое проявление чакры Девятихвостого, что хватался за любые клочки злости в Наруто.       -Я не знаю, но как только она поправится, она всё нам расскажет. Сейчас главное, не привлекать внимание. — Итачи приложил усилие, чтобы скинуть хватку Наруто с собственных плеч. Это потребовало больше сил, чем он предполагал. Не из-за физической усталости, больше из-за психологической. Ему противит успокаивать Наруто, притворяясь, что всё хорошо. Всё нехорошо, и сказать об этом он никому не может.       Внешне Итачи Учиха никак не выдал своё волнение и переживание за плохо до боли знакомую ему Хинату Хьюга.       -Иди домой, Наруто, Госпожа Цунаде знает своё дело. Ты здесь ничем не можешь помочь.       Последняя фраза злит Удзумаки, до нервного цоканья языком, он уходит быстрым шагом, не оглядываясь и не поднимая голову от земли, на которой плешью ещё лежал последний снег.       Итачи не настолько наивен, чтобы поверить, что Наруто Удзумаки больше не доставит проблем.       Нэджи прожигает его взглядом, слишком пронзительно для вечно холодного Хьюга.       Его люди разбрелись по окрестностям, выдерживая между ними дистанцию, и делая вид, что они уходят, но не нужно быть гением, чтобы понять, что они готовы атаковать в любой момент.       -Пошли. — Главное увести отсюда этого ублюдка, слухи уже давно разошлись и достигли «нужных» ушей, а значит Нэджи — самая мелкая из его проблем.       Он, не оборачиваясь на парня, идёт в сторону штаба, зная, что тот пойдёт за ним.       -Её поймали у Преступного города, уже раненую, что с ней произошло пока неизвестно. Её допросят после осмотра. Лучшее, что ты можешь для неё сделать — не поднимать панику в клане. Чем тише пройдёт процесс, тем больше шансов, что Хокаге будет на её стороне.       Едва ли Нэджи его послушает.       -И это всё? Всё, что ты можешь мне сказать? — Возмущенный Нэджи толкает его в плечо, обгоняя.       -Я ничего не знаю. Ничего. Я тоже хочу знать, что с ней случилось, но я не устраиваю истерики. Хокаге дала приказ, и я его выполняю. Рекомендую тебе тоже вспомнить о своих обязанностях. — Агрессивно ответил Итачи, впервые накидываясь на Нэджи, взяв того за грудки. Плевать, что рядом его люди, что тоже были на взводе и готовые накинуться на любого, плевать, что он сам привлекает внимание всей улицы. Он больше не может терпеть эти издевательства с их стороны. Неужели, ну неужели они не понимают, что сейчас самое время заткнуться и замять дело?       Нэджи не сразу вырывается из его хватки, оценивающе глядя в чёрные глаза, которые сегодня соперничают с самой тьмой. В конце концов, Нэджи отводит взгляд и слегка покачивает головой, шокированный происходящим.       Они расстаются в молчании, за что Итачи мысленно благодарит всех богов.       Фляга с бьякуганом стоит на столе Хокаге, никем не тронутая. Поморщившись, что в подобной фляге могли быть его собственные глаза, или глаза его семьи, Хинаты, стало ужасно горячо в груди. Они всего лишь люди, все, прошедшие через многое, чтобы развить свои «особенности», за что мир так жесток с ними? И кто всё-таки смог убить Хиаши Хьюга, одного из элитнейших шиноби в Конохе?       Сегодня это вопрос не первой важности, но ему придётся заняться им уже на днях.       Спрятав бьякуган в своём кабинете, Итачи вернулся домой, догадываясь, что больше времени на сон у него не будет.       Так и оказалось.       Весть, о том, что Хината Хьюга была возвращена в Коноху в качестве нукенина быстро разлетелась по округе. Разлетелась настолько, что к концу дня в Коноху самолично приехал Молодой Господин, и устроил настоящий скандал на личной встрече с Пятой, требуя снять с Хьюга все обвинения.       Когда Итачи видит в деревне знакомый ярко-красный паланкин, то он уже знает зачем сын Даймё приехал, но больше его волнует вопрос: какая гнида так быстро донесла до самого Даймё?       Приезд Принца Огня будоражит общественность так же, как и побег младшей Хьюга из госпиталя.       Юная Ханаби, ещё на днях изъявившая желание вернуться домой, была шокирована, услышав слух, что сестра после операции лежит в соседнем больничном крыле. Придя туда, её быстро развернули, неосторожно бросив слова, что в палату к нукенину никого не пускают. Ничего не поняв, и не найдя в госпитале ни Цунаде ни Шизуне, но зато найдя больничную анкету на имя сестры, пока её телохранительница отвлекала медсестру, Ханаби не могла сложить пазл в своей голове, и начинала переживать всё больше и больше. Пару дней назад к ней приходил Нэджи после её ночной записки, сказав, что Хината серьёзно заболела и пока не сможет к ней прийти. Но простуды в больничной анкеты не было. Были вещи пострашнее.       Осознав, что больше в госпитале ей делать нечего, Ханаби, не собирая вещи, покинула палату, что считала своей крепостью несколько недель, со своими телохранителями через окно.       Быстро передвигаясь по улицам, она успела несколько раз выловить имя сестры из разговоров прохожих, что заставило её ускориться. В поместье творился настоящий хаос после собрания, на котором Нэджи старался всех успокоить и просил не совершать необдуманных поступков.       У Ханаби внутри всё сжалось, сковав её разум и тело в одно неуправляемое, неконтролируемое нечто. Паника захлестнула с головой, и пальцы сами лезут к лицу, короткими ногтями впиваясь в кожу.       Она несколько недель не видела сестру. Она на несколько недель выпала из внешнего мира, и сейчас не знала ничего. Абсолютно ничего.       В поместье её сразу узнали, и пытались с ней заговорить, но Ханаби этого не замечает, сознанием оказавшись в бескислородном вакууме. Без воздуха и звуков. Без понятия, что случилось с Хинатой. Без почвы под ногами. Зато был холод, что сковывал её ледяной коркой, не разрешая даже шелохнуться.       Она снова оказалась в той пустоте, в которой была после смерти отца.       Пальцы накрывает что-то тёплое, что-то, что убирает их с лица.       -Ханаби, всё хорошо, мы найдём Нэджи-сана, и он всё нам объяснит. — Наоки, её такой родной Наоки, смотрит ей прямо в глаза, пока руки растирают её ледяные ладони, разгоняя по ним кровь.       Ханаби с трудом удаётся вернуть себе способность дышать. Взять себя в руки удалось только после того, как она осмотрела парня напротив. Крупные глаза, наполненные нежностью слегка задевает длинная чёлка, что завивалась на кончиках чёрных волос. Любимая родинка на самом кончике носа едва заметно приподнимается на каждом вдохе. На тонких губах расслабленная улыбка, за которую Ханаби цеплялась каждый раз после приступов. Она никогда не знала людей, которые могут искренне так улыбаться, не придавая ни одной проблеме значения. Наоки, по её мнению, слишком любил жизнь, и предпочитал хватать всё, что та ему давала, но давала она ему что-то редко, поэтому парень ходил чаще со смиренной ухмылкой. Он принимал то, что жизнь сегодня ничего ему не дала. Сегодня жизнь ничего у него не забрала, а это уже большая причина для искренней улыбки. Его философия была чужой для Ханаби, особенно в первые дни их близкого общения, но чем больше она с ним общалась, тем больше хотела быть на его месте. Может тогда отца бы не убили.       -Ханаби-сама, с вами всё в порядке? — Нацу возникла перед ней словно из-под земли, мягко обняв за плечи. Девушка избегала смотреть Ханаби в глаза, разглаживая волны на её вязаном кардигане, в котором та сбежала из госпиталя. Дождавшись положительного ответа, её бывшая гувернантка продолжила: — Тогда я отведу вас к Нэджи-сану.       Пока они идут в кабинет её отца, Ханаби стыдно смотреть в глаза своим соклановцам, которые тоже избегали смотреть в её сторону. Это из-за неё умер отец, глава клана, и конечно же все это понимают. Её мало заботит их мнение, в отличии от мнения сестры, гнева и слёз которой очень боялась. Ханаби знала, что не сможет видеть боль сестры, и намеренно избегала встречи с ней, зная, что это ещё больше ранит её любимую, дорогую и самую лучшую сестру, но сил встретиться с ней попросту не было. Лишь пару дней назад Ханаби поняла, что пора прекратить прятаться и взглянуть Хинате в глаза и принять от неё приговор.       Ханаби Хьюга не сразу осознаёт, что Нэджи, с какого-то чёрта, сидит в отцовском кабинете. Она снова ничего не понимала. Мир словно сошёл с ума. Хината раненая и признанная нукенином, Нэджи главный в клане — такого просто не может быть.       Зайдя в кабинет с желанием предъявить кузену претензию, она только и смогла, что ахнуть, увидев его чистый лоб и протектор, висящий на шее, что больше не скрывал так презираемую им печать. Он приходил к ней в больницу, но она из упрямства не смотрела на него, услышав, что Хината не сможет прийти, сорвавшись на кузене, что не успел пройти дальше больничного порога. Как она не заметила этого раньше? Как он мог молчать о таком?       -Только не говори, что ты сбежала. — Нэджи, что до этого только зашёл в кабинет, чтобы избавиться от своих соклановцев, устав от их упрямства и растерянности, почувствовал прилив разочарования, осознавая, что Ханаби теперь его проблема. Он сидел в кресле для посетителей, что спасло его от гнева кузины.       -И что мне теперь молчать, как ты? Нет уж, кузен, сейчас ты мне всё расскажешь. — Ханаби, впервые чувствуя такое сильное возмущение, не чувствует смущения, что она только что сбежала из психотерапевтического отделения, яро требует объяснения, уперев руки в бока.       Наоки впервые видит её оживленной за несколько недель.       

***

      Хокаге прячется неизвестно где.       Итачи ищет её по всей Конохе, но её попросту нет.       Шизуне очень хорошо покрывает свою начальницу, Итачи из уважения к женщине не настаивает на распросах, зная, что Шизуне никогда и никому не выдаст Цунаде. А ему та очень нужна.       Хината заперта в палате госпиталя под строгой охраной, людьми самой Хокаге. Увидеть её сейчас не представляется возможным, но Учиха всю ночь строил догадки по поводу её ранения, её плана, и если она сама не может рассказать ему правду, значит должна ответить Хокаге.       Но та появилась лишь вечером ради встречи с сыном Даймё, а после словно растворилась. Он видел её удаляющуюся спину вдали коридора, но догнать её Итачи помешал Шикаку Нара, останавливая его вопросом; не знает ли он чего про Хьюга?       Он много чего знает, но ни слова не говорит мужчине.        Цунаде нет в госпитале, нет в штабе, и даже нет дома. Не зная, где ещё её искать, он, на всякий случай, проходит через все пивные деревни. Не обнаружив её и там, Учиха делает вывод, что Пятая прячется от него. Или от других желающих получить информацию, связанную с Хинатой Хьюга.       Он возвращается в штаб, в свой кабинет, подумав, что рано или поздно, Хокаге всё равно вернётся в свой кабинет, да и рапорт о вчерашней миссии всё равно должен быть написан, никого не волнует, что Хокаге информирована больше него.       Кабинет встречает привычной тишиной, и это раздражает. Ему нужна информация. Любая. Подойдёт даже та, что льётся из слухов с улицы. Хинату обсуждают чуть ли не все. Кажется, что у каждого второго есть своё мнение о такой тихой девушке, что вдруг решила стать нукенином. Большинство было просто в шоке от случившегося, никакого конструктивного анализа они, конечно же, не проводили, просто выражали своё очень важное мнение, разнося слухи всё дальше и дальше. А в тишине кабинета были лишь его мысли, наедине с которыми он не хотел находиться.       Уже вечером, по дороге домой, он не может отказать себе зайти в госпиталь, хотя и подозревает, что его не пустят.       Из массивных дверей больницы выходит Сакура, неся в руках две большие стопки книг.       -Итачи, это ты? — девушка радостно осматривает его, удивленная, что он пошёл этим путем с работы.       Забрав из её рук тяжеленные книги, перевязанные бечёвкой, Итачи молча кивнул.       -Ещё пускают? — Парень кивнул в сторону здания.       -Нет, Цунаде запретила посещения после обеда… Ну… ты ведь понимаешь… Хинату сейчас многие хотят видеть, а это мешает полноценной работе больницы. Вот она временно и запретила посещения. — Сакура слегка расстроилась, думая о подруге, и не обратила внимания на причину вопроса своего почти родственника.       -Понятно.       -А ты сейчас домой? — Глаза-изумруды вдруг сияют неестественным светом от желания услышать «да».       -Да. — Итачи поудобнее перехватил бечёвку, что вонзились в ладони. Казалось, Сакура набрала самые тяжёлые книги из медицинской библиотеки.       -Подожди, пожалуйста, меня немного. Я возьму ещё немного книг. — Она быстро кланяется ему и убегает, не дождавшись ответа.       Итачи не против помочь, они ведь семья.       У него немного странные отношения с Сакурой.       Сначала она была для него сокомандницей Саске и только. Он видел, как та, девчонкой, влюблённо пялилась на его брата, и это вызывало усмешку. Когда они с Саске начали встречаться, Итачи уже был глубоко связан с Изуми, и с Сакурой они лишь здоровались — Изуми требовательная девушка, и требовала проводить с ней всё свободное время, так что знакомиться с Сакурой ему было некогда. А потом, она просто начала жить в соседней комнате, и ему, женатому человеку, уже было стыдно признаваться в том, что он плохо её знает. Сакура, увлеченная медициной и его братом, всегда уважительно к нему относилась, и никогда к нему не лезла, не считая каких-либо домашних вопросов. Осознавая, что им так комфортнее, Итачи не делал никаких попыток сблизиться с ней, также понимая, что ни у кого из них элементарно нет на это времени.       Переключившись на мысли о Сакуре, Итачи смиренно ждал девушку на улице, поставив книги на ближайшую лавку. Сначала он без интереса смотрел на них, но в какой-то момент книжные корешки привлекли его внимание. Все книги были посвящены психологии и психотерапии. Насколько Итачи мог знать, Сакура работала совершенно в иной области, и это вызвало в нём интерес.       Он сразу же спросил об этом Сакуру, пока ещё, Харуно, что вышла с ещё тремя связками книг. Забрав и их, мысленно обещая провести следующий день на тренировке, Итачи первый сделал шаг в сторону дома.       -Случай с сестрами Хьюга показал, что в Конохе не хватает специалистов, а мне всегда была интересна психология, вот я и решила начать изучение. Госпожа Цунаде сказала, что поищет мне хорошего наставника, но пока мне есть что изучать. — Сакура говорила медленно, словно боясь, что Итачи начнёт осуждать её решение.       -Ты молодец, Сакура, это похвально. — Итачи полностью поддерживал её, но он знал человека, которому это не очень понравится.       -Ты, правда, так думаешь? — Глаза горят благоволением, хотя Сакура Харуно ни у кого бы не стала спрашивать разрешения. Опять-таки кроме одного человека.       Веревки нещадно натирают руки, истончаясь под тяжестью гранита науки.       -Да. А что, с Хьюга всё так серьёзно? — Он выворачивает разговор в нужную ему сторону. Сакура не знает о причинах его интереса. В её глазах, он интересуется Хьюга лишь потому, что это он вернул старшую из сестер в Коноху. Поэтому она отвечает сухо и по делу.       -Да нет. — Пожимает плечами. — Ханаби уже идёт на поправку. Она вон даже сбежала, видимо больничные стены окончательно надоели ей. Мне кажется, дома ей будет легче. Всё-таки плохо, что она так долго избегала встречаться с Хинатой. Может, если бы не она, Хината и не… оказалась… в такой ситуации.       -Как Хината?       Сакура поднимает на него печальный взгляд усталых глаз. Просто смотрит, пытаясь телепатически донести до него, что она не может ответить на его вопрос.       Этот взгляд часто переходил от одного члена семьи другому в поместье «Учиха» из-за различного доступа к секретной информации.       Дальнейший путь они идут молча.       Зайдя в дом, первое, на что они оба обращают внимание, — манящий запах ужина и женский смех. Зайдя на кухню, они с Сакурой оба облизываются, оба голодные после работы.       Одна из верёвок рвётся, сильно резанув грубую кожу мужской ладони. Книги тяжёлым грузом летят вниз, привлекая внимание домочадцев.       -Это моё. Мне это правда нужно. — Сакура виновато оглядывается на знакомые лица, пока собирает книги, не поднимая взгляда на любимого, который молча сидел и подсчитывал в уме количество книг.       Итачи помог бы девушке, но не мог разжать руки, что держали остальные книги, их могла постичь такая же судьба.       -Ну раз надо. — Саске, сидящий дальше всех от Сакуры, пожал плечами и только.       Сакура вдруг оживилась, обрадованная реакцией своего ненаглядного, с которым у них и без нового пополнения большущих фолиантов велась ожесточенная борьба за ящики комода.       Саске перевел взгляд на старшего брата, смотря именно тем взглядом, которому научился у отца. Молчит. Не спрашивает, но очень хочет судя по обманчиво расслабленной позе. Выжидает момент словно хищник, что слегка смешит Итачи.       -Итачи, а что там с Хинатой? — Когда уже все уселись за столом мама спрашивает его с неподдельным переживанием. Озабоченность проскальзывает и во взгляде, что заставляет старшего из братьев напрячься. Неужели Саске подговорил их мать спросить про Хьюга? Бред.       Отец с братом поворачиваются в его сторону.       -Всё хорошо. — Говорит он с хрипотцой в голосе от неожиданности.       Саске ухмыляется на его словах.       Мама недовольна таким ответом, хочет продолжить допрос, с чего-то вдруг резко заинтересовавшись Хинатой Хьюга, но Итачи не даёт её продолжить. — Она жива, это уже крупное везение. Своего она добилась, поэтому с ней всё хорошо, несмотря на её травмы. — Итачи выпивает целый стакан воды перед тем, как приступить к жаренной рыбе.       Он, и вправду, считал, что с ней всё хорошо: Хината вернулась из Преступного города, вернула бьякуган, и сейчас она под присмотром лучших ирьенинов Конохи. На данный момент, с ней действительно всё хорошо.       Мама переводит взгляд на Сакуру, а та прячется за поеданием ужина.       -Микото, Итачи же сказал, что всё хорошо. Тебе не о чем переживать. — Их отец с напускной строгостью смотрит на свою жену, предостерегая её от дальнейших расспросов.       -Да ну вас, беспокоишься сидишь, а им хоть бы хны, нет бы объяснить всё матери. — Микото тоже отвернулась к своему ужину, якобы тихо ворча себе под нос.       Ужин прошёл в полной тишине.       Сакура чувствовала себя как на иголках. Её новая семья искренне переживали за малознакомую им Хинату, от этого так тяжело было скрывать от них свои настоящие эмоции. Сакура любила Хинату, им не удалось стать близкими подругами, особенно после того, как Наруто назвал её имя вместо имени своей девушки. Сакура Харуно с того момента так и не смогла открыто смотреть Хьюга в глаза, но это не мешало ей считать её подругой и искренне переживать за неё.       Сакура Харуно единственная из присутствующих неплохо знала Хинату, и единственная скрывала своё переживание, ведь она, опять же единственная из присутствующих, кто знала, что Хинату Хьюга с завтрашнего дня переводят в карцер для дальнейшего разбирательства по её делу.