***
— В общем, дела у нас не очень… — начал Дрю, копаясь в расплавленных проводах, — мы чудом не сгорели сразу же. — Прототип шпионской подлодки, не прошедший испытания, под руководством капитана, который не удосужился проверить карту глубин. И что же могло пойти не так? — саркастично отметила брюнетка, сидевшая в своём кресле, — быть может, во всём виноват ретроградный Меркурий? — Над нами двадцать два метра воды, — проигнорировав её колкость продолжил капитан «судна», — двигатель мёртв. Я его не починю. Заряда аккумулятора хватит часов на шесть, не больше. И да, кондиционер тоже не работает. И, главное, рециркуляция воздуха тоже не работает. — Так давай выбираться отсюда. До берега недалеко, я доплыву. Про тебя, правда, не буду так уверена. — Знаешь сколько над нами воды? Нам придётся затопить всю лодку, чтобы выровнять давление. Мы к тому времени уже пять раз утонем! — эмоционально объяснил Дрю. — Ты же взял акваланги? — раздражённо парировала брюнетка, но, взглянув на принявшее виноватое выражение лицо своего нанимателя, заподозрила неладное, — Взял же, да? — Ну… — отведя взгляд, начал Драккен, — я не рассчитывал, что дела пойдут так. Я думал, что мы подойдём к объекту ночью, подлодка всплывёт, ты вплавь доберёшься до центра, заберёшь прототип и я подберу тебя обратно. Ты же всё время носишь этот свой водоотталкивающий комбез, — добавил он, предвидя вопрос. По лицу доктора пробежала нервная ухмылка, но её в то же мгновение стёр удар кулака, поваливший его на пол. — Идиот! — закричала Шиго, ударив лежащего Драккена ногой в живот, — Ты нас угробил! — пнув напоследок своего работодателя ещё раз, девушка устало опустилась в своё кресло и, закрыв лицо руками и глубоко вздохнув, продолжила, — Я всегда знала, что сдохну, работая на тебя. И стоит только подумать, что ты не такой уж конченый, как ты доказываешь обратное. Драккен лежал на холодном полу, боясь лишний раз пошевелиться. Он сейчас удивлялся двум вещам: почему Шиго не поджарила его на месте и почему она так спокойно приняла факт своей неминуемой кончины. Спокойно по меркам Шиго, конечно. Хотя обычно сломавшийся ноготь или отзыв из отпуска моментально превращали её в адскую фурию. В любом случае, доктор Ди сейчас боялся спросить это напрямую, предпочитая притворяться трупом.***
Они сидели взаперти уже около часа. Всё это время никто не произнёс и слова. Напряжение между двумя злодеями-неудачниками, казалось, приняло материальную форму и могло ударить током любого, кто пожелал бы пройти между Шиго и Драккеном. Красный свет, заливавший собой всё пространство, дополнял гнетущую картину. Отсутствие системы рециркуляции дало о себе знать: внутри субмарины становилось душно, а температура воздуха медленно росла, заставив доктора расстегнуть любимый болоньевый плащ. Он в очередной раз окинул взглядом окружающее пространство. «Не в первый раз» — сам себя подбадривал Липски, — «Космический аппарат, подводная база — уже выбирались. Да я даже от пришельцев сбегал! Надо только подождать и идея сама придёт в голову, «, — доктор не сомневался, что его гениальный ум найдёт решение этой задачи. Но жизнь научила злодея истине: чтобы что-то найти, нужно оставить поиски и переключиться на другую цель. Драккен взглянул на свою помощницу. Шиго всё ещё находилась на месте штурмана, откинувшись на спинку кресла и закрыв лицо руками. Казалось, что она спит, но он, изучив за пять лет её повадки, знал, мисс Го таким образом просто пытается успокоиться и привести свои мысли в порядок. — Шиго, — Драккен решился нарушить гнетущее молчание, — Я нас вытащу. Пока ещё не придумал как, но я это сделаю… — В этом твоя проблема, — перебила его девушка, приподнявшись и выпрямившись в кресле она бросила на синелицего уничижительный взгляд, — ты много говоришь, но мало делаешь. Ты пустозвон, Дрю Липски. Пустозвон и фигляр, — слова брюнетки резанули слух. — А знаешь, что в тебе меня раздражает? — Даже не думай, — раздражённо ответила на его вопрос Шиго, заставив Драккена успокоить своё самолюбие, — лучше сделай уже что-нибудь. Снова наступила тишина, но продлилась она недолго. Драккен за это время успел придумать, чем займёт время, пока гениальный план спасения сам не появиться в его голове. — Слушай, мой дядя Роланд всегда говорил, что если дело не идёт, то нужен кофе. За кофе нужно обсудить любые дела, кроме насущного вопроса и тогда ответ на него найдётся сам собой. — Что-то вроде теории пирога из «Людей в чёрном»? — скептически спросила Шиго. — Именно, — ответил док, — но кофе у нас нет, так что остались одни разговоры, — Лучше побереги воздух. Его и так мало, — злодейка театрально закрыла лицо рукой, — Вперёд, задавай любые вопросы, — игнорируя её скептицизм закончил Липски. — Доктор Ди, — сдавшись, начала девушка, — хорошо. Что за дядя Роланд? Это отец твоего недалёкого кузена Эдди? — она немного поиграет в его игру, как всегда. Потом скажет что-нибудь обидное, как всегда. И он сам бросит это дело и займётся, наконец, более важными вещами. Как всегда. — Нет, — отмахнулся Дрю, — он даже не был мне родственником. Но в становлении моей личности как злодея, он сыграл большую роль, как я сейчас понял. — А я думала, что всё дело в той грампластинке твоего прадеда. — И это тоже. Но именно Роланд привил мне мысль о том, что миру необходим единый правитель, иначе говнюки его уничтожат. Но обо всё по порядку.ТОГДА: Дрю Липски
В 1996 году Ловертон ещё не был захолустной дырой, но в сравнении с фешенебельным Аппертоном и быстрорастущим Миддлтоном уже выглядел анахронизмом. Казалось, время в этом городке застыло где-то в конце пятидесятых: эти уютные узкие улочки, типовые домики с белыми оградками, двухэтажные офисные здания из кирпича и, конечно же, типовое здание средней школы с обилием декоративной лепнины на фасаде — в конце XX века они выглядели динозаврами из эпохи Элвиса, Хрущёва и первого спутника. Впрочем, в тот день Дрю Липски не успевал любоваться окрестностями. Подросток сломя голову бежал вниз по улице, периодически оборачиваясь. Он не видел, куда несётся. Сердце бешено колотилось, а рот жадно хватал воздух. Казалось, ещё мгновение и он упадёт, начав биться в агонии как загнанная лошадь. — Лови его! — донёсся детский крик из-за спины, — Иди сюда, Мямликс! Робби Аттвуд. Школьный заводила, хулиган и просто малолетний кретин. Он задирал Дрю с первого класса, на потеху своей банде, в которую помимо самого Аттвуда входили Дерек Робинсон, сын фермеров и Ян Смит, чей отец совсем недавно вернулся домой после отсидки. Дрю Теодор П. Липски всегда был изгоем в школе: рос без отца, был домашним мальчиком и вполне преуспевал в учёбе. А главное, не мог постоять за себя в драке и не имел друзей, способных за него заступиться — просто идеальная мишень для школьных хулиганов. Когда крики Аттвуда из-за спины стихли, Дрю остановился и, согнувшись пополам, принялся жадно глотать воздух. Ему казалось, что его сейчас вырвет. Похоже, что хулиганы отстали. Парень осмотрелся по сторонам. Банда загнала его в Оквуд, район на окраине Ловертона. Полвека назад в Оквуде жили врачи, юристы и кадровые военные — цвет нации старой Америки. Сейчас же треть домов стояли брошенными, в остальных же ибо либо жили немощные старики, либо были заселены эмигрантами из Мексики. Липски начал обдумать, как ему добраться до ближайшей автобусной остановки, но свист Смита вывел его из раздумий, заставив бежать в ближайший двор. Перемахнув через облупившийся забор, Дрю оказался во дворе типичного кирпичного дома послевоенной постройки. Рядом с домом находился гараж, сколоченный из досок, сильно выгоревших на солнце. Обитатель гаража, ржавый «Плимут», красный с белой крышей, врастал в землю посреди бурьяна, некогда бывшего газоном. Парень рванул к распахнутым дверям гаража, надеясь спрятаться там от банды Аттвуда, но было поздно. В затылок Дрю прилетел камень, выпущенный из рогатки. Он не успел развернуться, получил удар ногой и повалился на землю. — Хана тебе, Мямликс! — с явным удовольствием произнёс Робинсон. Трое мальчишек принялись бить его. Им явно нравилось, что их жертва кричит и зовёт на помощь. Затем, не прекращая пинать своего одноклассника, малолетние бандиты решали, как «проучить ботана». Мнения разделились: Аттвуд предлагал снять с Дрю штаны и заставить так идти домой через полгорода, Смит же достал взятый у отца нож-выкидуху и посоветовал обрить Липски на лысо. Спасение пришло неожиданно. И запомнилось на всю жизнь. Воздух сотряс выстрел. Звук был совсем другим, не таким как в кино: сухим, хлёстким и коротким, эхом разлетевшийся по окрестностям. Казалось, он разорвал окружающее пространство, заставив юных хулиганов замолчать и прекратить своё дело. — А ну, пошли вон с моего газона, говнюки! — раздался голос хозяина дома, пронзительный и надсадный. — Валим! — почти что хором прокричали бандиты и со всей возможной скоростью поспешили покинуть двор дома, — это психованный Ролли! — донёсся удаляющийся крик Смита. Психованный Ролли. Дрю только слышал пугающие истории об этом человеке. То от своих одноклассников, то от маминых знакомых. Говорили, что это бывший военный. Офицер. С настолько скверным нравом, что даже собственные дети отказываются с ним общаться. Ну, а ещё он был обладателем самого большого в Ловертоне частного арсенала. Школьник открыл глаза. Он лежал на земле возле «Плимута». В нос била едкая смесь запахов пыли, помятой зелени и застоявшегося масла. Под мотором машины был участок пожелтевшей выжженной травы — старый V8 явно видал лучшие годы. Дрю, осторожно встал на ноги. Первым, кого он увидел, был его спаситель. Старикашка лет семидесяти. Вид у него был жалкий: волосы — то что от них осталось, — висели длинными седыми лохмами, на облысевшей макушке цвёл псориаз. На нём были старые офицерские брюки и кеды. Зелёную рубашку, которую он носил навыпуск, судя по виду, последний раз гладили при Никсоне. На сухом лице, заросшем бородой, выделялся хищный прямой нос и непроницаемые серые глаза, подобные глазам лайки. Впрочем, Дрю сейчас гораздо больше волновал не внешний вид этого человека, а «Гаранд», который тот сжимал в своих руках. — А тебе что, отдельное приглашение нужно? — выпалил старик, — Я… Сэр… Я… — Липски никак не мог подобрать слова. Он сейчас вообще не мог ни о чём думать и был готов разрыдаться как побитая девчонка. — Ладно, парень, — произнёс старик, опуская винтовку и доставая из кармана брюк пачку «Кэмел» и старую зажигалку, — вижу, денёк у тебя выдался тот ещё. — Да, сэр, — опустив глаза, ответил Дрю. — Как тебя зовут? — Дрю. Дрю Липски. — Роланд, — ответил старик, прикурив сигарету и протянул будущему злодею руку, — Роланд Каннингем. Липски пожал руку старика, удивившись, что в этих костлявых пальцах ещё остались силы. — Кофе будешь? — спросил старик, — свежий. Я каждую неделю новый кофе варю. — Нет, спасибо, сэр, — робко ответил подросток. — Уверен? Кофе, он как бензин для мозгов, позволяет обдумать и обговорить все вопросы. Главное при этом не думать о насущном, иначе он не сработает. — Да сэр. Мама не разрешает мне пить кофе. Старик пренебрежительно махнул рукой и направился в свой дом. Покосившаяся входная дверь отворилась со скрипом, достойного фильма ужасов. Вернулся он через минуту. Уже без «Гаранда». — Пойдём. Отвезём тебя домой, — сказал Каннигем, указывая парню на «Плимут». — А она заведётся? — скептически спросил Дрю. — Она заведётся, — утвердительно, с нескрываемой гордостью ответил старик, — только ключи нужны, — он достал из кармана потёртый кожаный брелок.***
В этой поездке было что-то жуткое и при этом вызывающее восторг. Когда мистер Каннингем повернул ключ в замке зажигания, проснувшийся «Плимут» дико взревел, выпустив в воздух облако сизого дыма из выхлопной трубы. Дрю, открыв пассажирскую дверь, собирался сесть на заднее сидение, но Роланд жестом указал, что тот может сесть спереди. Миссис Липски никогда не позволяла сыну сидеть спереди. — Это моя самая любимая машина, лучше у меня никогда не было, — хвастался Роланд, — Я купил её в ноябре пятьдесят седьмого. Это была последняя модель. И цвет эталонный, как на обложке каталога. В ту пору производители каждый сентябрь выводили что-то новенькое. Теперь уже не то, — его голос буквально сочился презрением к нынешним временам, — Она была новая. А я был молод, — подумав, добавил он. Дрю слушал как заворожённый, не особо вглядываясь в интерьер автомобиля. Но больше всего его волновало, что скажет мама, узнав, что его снова обижали, что он один попал в Оквуд, да ещё и сам сел в машину к незнакомцу, на переднее сидение. За этот день домашний мальчик Дрю Липски нарушил сразу четыре правила, установленных мамой. — Знаешь, меня тоже доставали в школе, — резко сменил тему разговора Каннингем, — А потом я как-то подкараулил заводилу после танцев и хорошенько обработал балонником. Это было классе в девятом. От услышанного у школьника похолодело внутри. В своих мечтах он, конечно, неоднократно подвергал своих обидчиков самым жестоким наказаниям. Но чтобы избить Аттвуда до полусмерти — это был бы перебор. Но эта идея, внезапно, показалась ему не такой уж и плохой. — Знаешь, парень, — продолжил Роланд, закуривая новую сигарету, — школа — это этап в жизни. Мерзкий этап. Он мало чего тебе даст. А потом ты его и не вспомнишь, — потёртый салон заполнился табачным дымом, — И не вздумай поступать в университет! Там одни нигеролюбы и хиппари, которых хлебом не корми, дай только помитинговать. — Забуду школу? — тогда будущий доктор Драккен ещё не смотрел так далеко вперёд. Вся его жизнь ограничивалась его домом и ненавистной школой. — Все мы так думаем. А потом выпускаемся из школы и идём по жизни своей дорогой. Я, например, сразу завербовался в армию. Я хотел быть героем. — И вы им стали? — спросил Дрю. — Не знаю, — спокойно ответил мистер Каннингем, стряхивая пепел с сигареты в открытое окно, — у меня Серебренная звезда и Пурпурное сердце. Их я заработал в Нормандии. — Так это же круто! — кажется, Дрю Липски обрёл кумира. — Да. Наверно, — протянул старик, — А ещё я там видел, как у людей мозги из ушей вытекают и кишки наружу вываливаются. И знаешь, такие вещи не забываются. Ты видишь их в кошмарах всю оставшуюся жизнь, — закончил рассказ о своём прошлом Роланд. — Но ведь там вы убивали плохих парней! Это же доброе дело! — Знаешь, приятель, раньше я думал, что плохие парни — это фрицы. Потом я думал, что плохие парни — это коммуняки. А теперь я точно знаю, кто самые плохие парни на свете. — И кто они? — с нетерпением спросил Дрю. — Говнюки, — коротко ответил мистер Каннингем, — Это врачи, которые не лечат тебя, а лишь продают надежду, качая из тебя деньги. Это учителя, которые заливают твоим детям дерьмо в головы, вместо знаний. Это друзья и родственнички, которые вспоминают о тебе только когда им чего-то от тебя нужно. Твои школьные приятели. Ты понял, в общем. В следующее мгновение старик вжал в пол педаль тормоза и «Плимут» встал как вкопанный на перекрёстке, едва не протаранив другой автомобиль. От встречи носом с пыльной приборной панелью Дрю спас ветхий ремень безопасности. — Мужик, красный же! — возмутился водитель едва не пострадавшей машины, — Пошёл в жопу, говнюк! — выкрикнул в ответ Роланд.СЕЙЧАС
— Да, старик Роланд был тем ещё мизантропом, — закончил свой рассказ Драккен, — тем не менее, мы с ним даже подружились. Это он научил меня копаться в машинах, подарил мне мой первый паяльник и… — Короче, ты познакомился со старым козлом, который ненавидел весь мир. И он стал твоим единственным другом. Теперь понятно, что с тобой не так, — съязвила Шиго, после чего уселась поудобнее, закинув ногу на ногу, — чёрт, маникюрный набор не взяла, — с досадой отметила она, не обнаружив в кармане свой неотъемлемый инструмент. — Вот всё тебе надо испортить! — запротестовал Драккен, — Извини, доктор Ди, я просто называю вещи своими именами, — театрально пожав плечами и покачав головой ответила Девушка. — Кстати, ты вот упомянула мои провалы, но это ведь и твоя вина тоже была, — попытался отыграться синелицый. — В смысле? — Шампунь, — начал загибать пальцы доктор, — Мини-дьяблос, погодная машина, армейский обоз с провизией, поляризатор, ты тогда вообще меня кинула… — Даже на начинай. Просто Ким Пять-с-плюсом была уже в курсе и на голову впереди нас, — раздражённо отмахнулась Шиго. — А тот случай с поездом? — Драккен решил сыграть с джокерами, — Когда мы пытались залезть на поезд и стянуть из него ядерную боеголовку. Забыла? Там Пять-с-плюсом не было! И да, мотоциклом тогда управляла ты. — Заткнись! — огрызнулась Шиго, — Всё что нам нужно было сделать, это следовать за чёртовым поездом, Шиго, — безумная кривая улыбка озарила лицо злодея. — Хватит! — вскочив с кресла выпалила Шиго, после чего устремила руку к голове доктора, но вместо зелёного пламени на её ладони полыхнул только сноп зелёных искр, болезненно обжегших лицо злодея — Ладно, я перегнул палку, извини, — улыбка сошла с лица Драккена, когда он понял, насколько взрывоопасной стала ситуация. Брюнетка вернулась в кресло штурмана и демонстративно отвернулась к приборной панели и чёрному монитору — в обратную от своего сообщника сторону. — Ты догадываешься, почему я всё ещё с тобой работаю? — спустя пару минут задала она вопрос. — Потому, что я самый гениальный из всех ныне живущих злодеев? — Дрю Липски никогда не страдал лишней скромностью. — Нет. Просто ты без меня даже банку огурцов открыть не в состоянии.