Гарри Поттер и книги из будущего.Книга 1

Гарри очнулся на той же поляне, где в прошлый раз разговаривал с Госпожой. — Здравствуй, мой маленький наследник, что привело тебя ко мне? — послышался за его спиной голос Смерти. — Здравствуйте, Госпожа, я пришёл спросить, это же вы вернули моих родителей, исполняя мою просьбу? Не так ли? — сказал Гарри и поклонился Госпоже. — Да, как ты и просил, я вернула их к жизни. — Спасибо вам большое, Госпожа, я у вас в долгу, — радостным голосом сказал Гарри. — Не за что, — стало ему ответом. — Вы же не просто так поместили их в эту комнату? — Мы хотели, чтобы враги подружились между собой и образовалась команда, — ответил Гарри. — Теперь мне всё ясно, ступай, мой маленький наследник, уже солнце взошло, скоро тебе просыпаться. И не забудь: даже у демонов есть слабые места. Гарри лишь кивнул ей, и Смерть просто исчезла. *** Гарри проснулся от того, что его кто-то толкает.Лениво потянувшись, парень встал с кровати и побрёл в ванную, где совершил все необходимые водные процедуры, и пошёл в столовую. Там уже сидели Снейп, Поттеры, Малфой и МакГонагалл. — Доброе утро, — поздоровался Гарри. — Доброе, — кивнули в разнобой присутствующие Тут появилась Гермиона и так же поздоровалась. Все сидели молча, только тихо переговаривались Джеймс и Лили. Тут Джеймс хлопнул себя по лбу и поднялся. — Северус! — начал он. — Ещё в тот год, — он многозначительно склонил голову, — я хотел извиниться перед тобой, за те… те издевательства и насмешки. Я сильно сожалею об этом и надеюсь, что ты сможешь простить нас и, в первую очередь, меня, — искренне попросил Джеймс. Сказать, что Снейп выглядел удивлённым-ничего не сказать. Зельевар пребывал в пространстве. Неужели Поттер умеет искренне извиняться?! Ведь было видно, что извинения идут от сердца. Северус в ответ на извинения лишь кивнул и продолжил размышлять. — Так хорошо, Гарри, иди разбуди Рона и близнецов, а Гермиона, Джинни, — сказала Лили Гарри с Гермионой кинулись будить Рона и близнецов. — Рон, вставай! — потряс Гарри Рона. — Да проснись же ты! Сейчас завтрак, а потом надо начинать читать. Рон только что-то неразборчиво пробурчал. — Ах так! — прищурился Гарри. — Но знай, ты сам виноват. Гарри вынул палочку, наставил на Рона и произнёс: — Агуаменти. Холодная вода накрыла Рона. Он завопил: — Ай, ты что?! — Ты не хотел вставать, и мне пришлось принять крайние меры, — пожал плечами Гарри, — Ты представляешь, мой папа помирился со Снейпом! — Да ты что?! Он же мерзкий тип, почему твой отец решил с ним помириться? — Ну, он сказал, что извиняется за издевательства и насмешки… — грустно проговорил Гарри. Рон недоверчиво поглядел на него. — Ты хочешь сказать, что… — Ага, я сам не хочу в это верить, но… — Гарри вздохнул. — Ну, думаю, ничего серьёзного там не было, не расстраивайся, Гарри. Гарри кивнул. — Ладно, я быстро приниму водные процедуры и пойдём, — сказал Рон. Через несколько минут Рон вышел из ванной комнаты.Мальчики вышли из комнаты и столкнулись с Гермионой и близнецами.Когда они хотели идти дальше, то на пути они столкнулись с Джинни и вместе пошли. Они услышали голоса и пошли на звук. Через минуту они оказались в столовой, где стоял большой стол, а на столе… — Здорово! — восторженно выдохнул Рон. — Здесь такая же, как на праздничных банкетах в Хогвартсе! Все принялись завтракать. Через полчаса они переместились обратно в гостиную. — Северус, ваша очередь читать, — сказала профессор трансфигурации и указала место коллеге. — О, благодарю тебя, Минерва, — сказал Северус и переместился в кресло, где стоял стол с книгой. Лили и Джеймс о чем-то сидели и разговаривали, смеясь. — Мистер и миссис Поттер, хватит смеяться, мы вообще-то читаем.Начинайте, Северус, — одёрнула своих бывших учеников МакГонагалл. — Глава 2. Исчезнувшее стекло. Я так понимаю, мистер Поттер, у вас был стихийный выброс? — спросил своего ученика Северус, обращаясь к нему через мистер, ведь прослушав извинения Джеймса, он поменял своё отношение и к Гарри. — Да, это был выброс магии, — ответил Гарри. Почти десять лет прошло с того утра, когда Дурсли обнаружили на своем пороге невесть откуда взявшегося племянника, но Тисовая улица за это время почти не изменилась. Солнце вставало над теми же ухоженными садиками и освещало туже самую бронзовую четверку на входной двери дома Дурслей; оно пробиралось в гостиную, оставшуюся почти неизменной с того вечера, когда мистер Дурсль смотрел по телевизору пророческий выпуск новостей. — Какая скукотища! Не менялась за столько времени. У нас в Норе меняется всё каждый день, — сказал Рон. Все семейство Уизли и Гарри с Гермионой, которые часто бывали у них в гостях, подтвердительно кивнули. Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Десять лет назад на фотографиях было запечатлено нечто, напоминавшее большой розовый мяч в разноцветных чепчиках, … — Гарри, ты что был раньше толстым или я чего-то не знаю? — с прищуром в глазах спросила Лили. — Нет, мам, ты слушай дальше, — сказал Гарри, пытаясь не смеяться. …но с тех пор Дадли Дурсль вырос,. Северусу пришлось ещё раз прерваться, так как комната сейчас была заполнена смехом. Да и сам зельвар пытался не засмеяться. Ведь репутация должна сохраниться. — О, теперь я понимаю, что ты имел в виду, — все ещё смеясь сказала Лили. Когда все успокоились, Северус, продолжил: …и теперь на фотографиях был крупный светловолосый мальчик, сидящий на своем первом велосипеде, кружащийся на ярмарочной карусели, играющий с отцом в компьютерные игры, мальчик в объятиях целующей его матери. Однако ничто на этих фотографиях не говорило о том, что в доме живет еще один ребенок. — Гарри, они что, сдали тебя в приют? — спросила Гермиона. — Нет, я жил с ними. Тем не менее Гарри Поттер все еще жил здесь, и в настоящий момент он крепко спал, хотя спать ему оставалось недолго. Тетя Петунья уже проснулась и подходила к его двери, и через мгновение утреннюю тишину прорезал ее пронзительный визгливый голос: — Подъем! Вставай! Поднимайся! — Мерлин, кто же так будит? — спросил Фред. — Эх… Моя тётя, — ответил Гарри близнецу. Гарри вздрогнул и проснулся. Тетя продолжала барабанить в дверь. — Живо! — провизжала она. Гарри услышал ее удаляющиеся шаги, а затем до него донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же ему снилось. Это был хороший сон. В этом сне он летел по воздуху на мопеде. У него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон. Тетя вернулась к его двери. — Ты что, еще не встал? — настойчиво поинтересовалась она. — Почти, — уклончиво ответил Гарри. — Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, — сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально. В ответ Гарри застонал. — Что ты там говоришь? — рявкнула тетя из-за двери. — Нет, ничего. Ничего… День рождения Дадли — как он мог забыть? Гарри медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков. Он обнаружил их под кроватью и, надевая, стряхнул ползающего по ним паука. — Почему именно здесь написано про пауков? — испуганно скривился Рон. Его друзья только закатили глаза, потому что знали его боязнь к паукам. Гарри привык к паукам — их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место. Голос Северус остановился все тише и тише, а его глаза открывались всё шире. — Мистер Поттер. — Северус был в шоке, — почему вы никому об этом не говорили? — Я не хотел, чтобы меня жалели, — буркнул Гарри. И сразу после этих слов комната наполнилась криками. — Почему наш сын жил в чулане?! — заорали Джеймс и Лили. — Наследник древнего рода жил в чулане? — вопрошал Малфой. — Ты жил в чулане? — изумлялось всё младшее поколение. — А я говорила, говорила! — бормотала МакГонагалл, приложив ладонь ко лбу. — Петунье не поздоровится, — прошипела Лили, — может, она меня и не любит, не любит магию-хотя в этом виновата просто зависть, но что ей сделал ребёнок?! Ей никто не ответил, все лишь продолжали кричать и высказывать неодобрение. Одевшись, он пошел на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, который тот так хотел, еще один телевизор и гоночный велосипед — это не говоря обо всем прочем. Для Гарри оставалось загадкой, почему Дадли хотел гоночный велосипед, ведь кузен был очень толстым и ненавидел физические упражнения — хотя отлупить кого-нибудь он был совсем не против. Любимой «грушей» Дадли был Гарри, … — Значит, грушей. Ну что ж, как только я увижу свою сестричку, ей не поздоровится.Интересно, что скажет министерство на моё воскрешение и обнаружение трёх трупов? — с миловидной улыбкой сказала Лили, от чего рядом сидящие Джеймс и Гарри попытались от неё отодвинуться подальше. …но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузена. Хотя поверить в то, что Гарри мог быстро бегать, было довольно сложно. — Мы знаем, — хором сказали Рон с Гермионой. — Пушок, — ответили они на непонимающее взгляды многих. Возможно, именно жизнь в темном чулане привела к тому, что Гарри выглядел меньше и слабее своих сверстников. К тому же он казался еще меньше и тоньше, чем был на самом деле, потому что ему приходилось донашивать старые вещи Дадли, а Дадли был раза в четыре крупнее его, так что одежда висела на Гарри мешком. У Гарри было худое лицо, острые коленки, черные волосы и ярко-зеленые глаза. Он носил круглые очки, заклеенные скотчем и только благодаря этому не разваливающиеся — Дадли сломал их, ударив Гарри по носу. — Я тебя сейчас ударю, сам попробуешь у меня быть на месте жертвы, когда я тебя найду, — на этот раз жажда мести возродилась у Джеймса. Чтобы успокоить родителей, Гарри нежно гладил их по рукам. Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности — это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию. — Но почему он тебе раньше нравился, ты же его сейчас ненавидишь? — спросила Джинни. — Потому что раньше я не знал о его происхождении, — сказал Гарри и закрыл лицо руками, на что получил обнимашки от родителей. Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тете Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам. —Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, — отрезала тетя. — И не приставай ко мне со своими вопросами. — В смысле, ты получил этот шрам в автокатастрофе? В смысле, мы погибли там? И как это не задавать вопросы? Как ребёнок должен развиваться, не задавая вопросов?! — спрашивала у потолка Лили, переходя на крик. Ей никто не ответил, потому что у всех были разные мысли на счёт этого. Но сводились к общему знаменателю. «Не приставай ко мне со своими вопросами» — это было первое правило, которому он должен был следовать, чтобы жить в мире с Дурслями. Когда Гарри переворачивал подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон. — Причешись! — рявкнул он вместо утреннего приветствия. — Не поможет, проклятие Поттеров, — сказал Джеймс и провёл рукой по волосам, но с ними ничего не произошло. Примерно раз в неделю дядя Вернон смотрел на Гарри поверх газеты и кричал, что племянника надо подстричь. Наверное, Гарри стригли чаще, чем остальных его одноклассников, но это не давало никакого результата, потому что его волосы так и торчали во все стороны, к тому же они очень быстро отрастали. К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, Гарри уже вылил на сковородку яйца и готовил яичницу с беконом. Дадли как две капли воды походил на своего папашу. У У него было крупное розовое лицо, почти полностью отсутствовала шея, маленькие глаза были водянисто-голубыми, а густые светлые волосы аккуратно лежали на большой жирной голове. Тетя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангела, а Гарри говорил про себя, что Дадли похож на свинью в парике. Джеймс и близнецы одобрительно посмотрели на Гарри. — Га… — Северус не успел договорить, так как появилось ещё одно свечение. Когда оно пропало, то перед всеми ними предстала семья Малфоев, Сириус Блэк и Римус Люпин. — Мама, папа, — ошеломлённо сказал Драко и подошёл к своим родителям. — Что? Где это мы? Что мы тут делаем? — спросили гости в один голос. — Вы попали сюда для прочтения книг так же, как и мы, — сказал Джеймс. — Сохатый, Цветочек, это правда вы или мне мерещится? — спросил ошеломлённо Римус. — Да, Лунатик-это мы, — сказала Лили. После этого все, кто дольше находился в комнате, рассказали, как они сюда попали и для чего. И так же рассказали о том, что успели прочесть в первой книге. — Я их убью! — сказал Сириус. — Не ты один пойдёшь их убивать, —поддержал друга Джеймс. — Так, стоп, никто никуда не собирается идти убивать, мы сейчас сядем и дочитаем главу книги, — сказала Минерва, смотря на своих бывших учеников. Люциус и Нарцисса сели рядом с Драко, а Сириус и Римус рядом с Поттерами. Джеймс начал что-то им шептать, те ошеломлённо на него посмотрели, только вздохнули и встали. — Прости нас, Северус, за наше оскорбление и издевательства, — сказали в один голос Сириус и Римус. Снейп был очень ошеломлён и лишь кивнул.После того как все прекратилось, он продолжил читать. Гарри с трудом расставил на столе тарелки с яйцами и беконом — там почти не было свободного места. Дадли в это время считал свои подарки. А когда закончил, лицо его вытянулось. Никто не стал это комментировать, но на некоторых выражениях лиц читалось раздражение. — Тридцать шесть, — произнес он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать. — Это на два меньше, чем в прошлом году. — Сколько?! Даже я за год не получаю столько подарков, — ошеломлённо сказал Драко. Все лишь на него странно посмотрели и отвернулись. — Дорогой, ты забыл о подарке от тетушки Мардж, он здесь, под большим подарком от мамы и папы! — поспешно затараторила тетя Петунья. — Ладно, но тогда получается всего тридцать семь. — Лицо Дадли покраснело. Гарри, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы кузен не перевернул стол. Тетя Петунья, очевидно, тоже почувствовала опасность. — Мы купим тебе еще два подарка, сегодня в городе. Как тебе это, малыш? Еще два подарочка. Ты доволен? Дадли задумался. Похоже, в голове его шла какая-то очень серьезная и сложная работа. Наконец он открыл рот. — Значит… — медленно выговорил он. — Значит, их у меня будет тридцать… тридцать… — Мерлин, эта свинья в парике даже не умеет считать, — сказала Гермиона. — Тридцать девять, мой сладенький, — поспешно вставила тетя Петунья. — А-а-а! — Уже привставший было Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. — Тогда ладно… Дядя Верной выдавил из себя смешок — Этот малыш своего не упустит — прямо как его отец. Вот это парень! — Он взъерошил волосы на голове Дадли. Тут зазвонил телефон, и тетя Петунья метнулась к аппарату. А Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный гоночный велосипед, видеокамеру, самолет с дистанционным управлением, коробочки с шестнадцатью новыми компьютерными играми и видеомагнитофон. Дадли срывал упаковку с золотых наручных часов, когда тетя Петунья вернулась к столу вид у нее был разозленный и вместе с тем озабоченный. — Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого. Тетя махнула рукой в сторону Гарри. — У него имя есть, — воскликнули все друзья Гарри, отчего ему стало очень приятно. Рот Дадли раскрылся от ужаса, а Гарри ощутил, как сердце радостно подпрыгнуло у него в груди. Каждый год в день рождения Дадли Дурсли на целый день отвозили сына и его друга в Лондон, а там водили их на аттракционы, в кафе и в кино. Гарри же оставляли с миссис Фигг, сумасшедшей старухой, жившей в двух кварталах от Дурслей. Гарри ненавидел этот день. Весь дом миссис Фигг насквозь пропах кабачками, а его хозяйка заставляла Гарри любоваться фотографиями многочисленных кошек, живших у нее в разные годы. — И что теперь? — злобно спросила тетя Петунья, с ненавистью глядя на Гарри, словно это он все подстроил. Гарри знал, что ему следует пожалеть миссис Фигг и ее сломанную ногу, но это было непросто, потому что теперь целый год отделял его от того дня, когда ему снова придется рассматривать снимки Снежинки, мистера Лапки и Хохолка. —Мы можем позвонить Мардж, — предложил дядя. — Не говори ерунды, Вернон. Мардж ненавидит мальчишку. Дурсли часто говорили о Гарри так, словно его здесь не было или словно он был настолько туп, что все равно не мог понять, что речь идет именно о нем. — А как насчет твоей подруги? Забыл, как ее зовут… Ах, да, Ивонн. — Она отдыхает на Майорке, — отрезала тетя Петунья. — Вы можете оставить меня одного, — вставил Гарри, надеясь, что его предложение всем понравится и он наконец посмотрит по телевизору именно те передачи, которые ему интересны, а может быть, ему даже удастся поиграть на новом компьютере Дадли. Вид у тети Петуньи был такой, словно она проглотила лимон. — И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины? — прорычала она. — Но я ведь не собираюсь взрывать дом, — возразил Гарри, но его уже никто не слушал. — Может быть… — медленно начала тетя Петунья. — Может быть, мы могли бы взять его с собой… и оставить в машине у зоопарка… — Я не позволю ему сидеть одному в моей новой машине! — возмутился дядя Вернон. — Ему машина дороже племянника! — рассерженно закричала Лили. Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слезы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него все, что он пожелает. — Дадли, мой маленький, мой крошка, пожалуйста, не плачь, мамочка не позволит ему испортить твой день рождения! — вскричала миссис Дурсль, крепко обнимая сына. — Я… Я не хочу… Не хоч-ч-чу, чтобы он ехал с нами! — выдавил из себя Дадли в перерывах между громкими всхлипываниями, кстати, абсолютно фальшивыми. — Он… Он всегда все по-по-портит! — Можете поздравить, это артист года, — со смешинкой в голосе сказали близнецы Уизли. Все остальные только захохотали, предстваляя эту сцену. Миссис Дурсль обняла Дадли, а тот высунулся из-за спины матери и, повернувшись к Гарри, состроил отвратительную гримасу. В этот момент раздался звонок в дверь. — О господи, это они! — В голосе тети Петуньи звучало отчаяние. — О, ещё одна артистка года, — опять сказали близнецы. Все опять начали смеяться, только Лили на них странно посмотрела. Через минуту в кухню вошел лучший друг Дадли, Пирс Полкисс, вместе со своей матерью. Пирс был костлявым мальчишкой, очень похожим на крысу. Именно он чаще всего держал жертв Дадли, чтобы они не вырывались, когда Дадли будет их лупить. — Я тебя самого сейчас полуплю, — сказала Минерва. Увидев друга, Дадли сразу прекратил свой притворный плач. Полчаса спустя Гарри, не смевший поверить в свое счастье, сидел на заднем сиденье машины Дурслей вместе с Пирсом и Дадли и впервые в своей жизни ехал в зоопарк Тетя с дядей так и не придумали, на кого его можно оставить. Но прежде чем Гарри сел в машину, дядя Вернон отвел его в сторону. — Я предупреждаю тебя! — угрожающе произнес он, склонившись к Гарри, и лицо его побагровело. — Я предупреждаю тебя, мальчишка, если ты что-то выкинешь, что угодно, ты просидишь в своем чулане взаперти до самого Рождества! — Убью, — прошипела Лили. Всем показалось, что её кончики волос покраснели. — Я буду хорошо себя вести! — пообещал Гарри. — Честное слово… Но дядя Вернон не поверил ему. Ему никто никогда не верил. Проблема заключалась в том, что с Гарри часто приключались довольно странные вещи, и было бесполезно объяснять Дурслям, что он тут ни при чем. Однажды тетя Петунья заявила, что ей надоело, что Гарри возвращается из парикмахерской в таком виде, словно вовсе там не был. Взяв кухонные ножницы, она обкорнала его почти налысо, оставив лишь маленький хохолок на лбу, чтобы, как она выразилась, «спрятать этот ужасный шрам». Дадли весь вечер изводил Гарри глупыми насмешками, и Гарри не спал всю ночь, представляя себе, каким посмешищем он станет в школе, где над ним и так издевались из-за мешковатой одежды и заклеенных скотчем очков. Однако на следующее утро он обнаружил, что его волосы снова успели отрасти и выглядит он точно также, как выглядел до того, как тетя Петунья решила его подстричь. За это ему запретили целую неделю выходить из чулана, хотя он пытался заверить Дурслей, что понятия не имеет, почему волосы отросли так быстро. В другой раз тетя Петунья пыталась заставить его надеть старый джемпер Дадли — ужасный, просто отвратительный джемпер, коричневый с оранжевыми кругами. Чем больше усилий она прикладывала, чтобы натянуть джемпер на Гарри, тем меньше он становился, и, в конце концов, съежился настолько, что с трудом налез бы на куклу, но уж никак не на Гарри. К счастью, тетя Петунья решила, что джемпер сел после стирки, и Гарри избежал наказания. Был еще случай, когда Гарри натерпелся неприятностей из-за того, что его заметили на крыше школьной столовой. В тот день Дадли и его компания, как обычно, гонялись за Гарри, который пытался от них ускользнуть, и в какой-то момент он, к собственному удивлению — и к удивлению всех остальных, — оказался на трубе. — Ты очень сильный волшебник, Гарри, — сказал Римус, — спонтанная трансгрессия, да и в таком возрасте. Гарри смутился. А Снейп очень внимательно на него посмотрел. Северус всегда думал, что Поттер такой же тщеславный, как и его папаша. Но оказалось, что жил Поттер-младший чуть ли не хуже, чем сам Северус в детстве, к славе, похоже, он тоже не стремился, да и с отцом Поттера не всё так однозначно-принёс свои извинения и подбил Блэка и Люпина сделать то же самое. Классная руководительница Гарри послала Дурслям гневное письмо, в котором написала, что он лазает по крыше школы. Гарри пытался объяснить дяде Вернону что он всего лишь хотел перепрыгнуть через мусорные баки, стоявшие за столовой, и сам не понял, как оказался на крыше, но тот молча запер его в кладовке и ушел. Самому себе Гарри объяснил, что, когда он прыгал через баки, его подхватил порыв ветра — потому так все и получилось. — Это не ветер, Гарри, это магия, — сказал Рон. — Спасибо, друг, я об этом не знал, — наигранно восхищался Гарри. Все остальные пытались скрыть улыбки. Но сегодня все должно было пойти просто отлично. Гарри даже не жалел о том, что находится в компании Дадли и Пирса, — ведь ему посчастливилось провести день не в школе, не в чулане и не в пропахшей кабачками гостиной миссис Фигг. А за такую возможность Гарри готов был дорого заплатить. Всю дорогу дядя Вернон жаловался тете Петунье на окружающий мир. Он вообще очень любил жаловаться: на людей, с которыми работал, на Гарри, на совет директоров банка, с которым была связана его фирма, и снова на Гарри. Банк и Гарри были его любимыми — то есть нелюбимыми — предметами. — Эй, вообще-то, Гарри живой человек! — воскликнул Джеймс. Однако сегодня главным объектом претензий дяди Вернона стали мопеды. — А чем ему мопеды не угодили? — злобно спросил Сириус. — Сири, не злись, мы потом заберём твой мопед у Хагрида, и ты снова будешь летать на нём, — сказал Гарри и улыбнулся крёстному. Тот лишь ему так же улыбнулся и обнял. — Носятся как сумасшедшие, вот мерзкое хулиганье! — проворчал он, когда их обогнал мопед. — А мне на днях приснился мопед, — неожиданно для всех, включая себя самого, произнес Гарри, вдруг вспомнив свой сон. — Он летел по небу. — Ой, зря ты это сказал, зря, — прикрывая лицо рукой, сказал Римус. Гарри лишь пожал плечами. Дядя Вернон чуть не въехал в идущую впереди машину. К счастью, он успел затормозить, а потом рывком повернулся к Гарри — его лицо напоминало гигантскую свеклу с усами. После этих слов по залу прошёлся смех — МОПЕДЫ НЕ ЛЕТАЮТ! — проорал он. — Зато гигантские свёклы с усами летают, особенно если применить заклинание«Вергандиум левиоса», — сказал Сириус. — Эта левиоса ещё сыграет большую роль, — сказал Рон, но ничего не ответил остальным на их вопрошающие взгляды. Гарри и Гермиона единственные, кто поняли, о чём их друг говорит. Дадли и Пирс дружно захихикали. — Да, я знаю, — быстро сказал Гарри. — Это был просто сон. — Нет, это был не сон, — книжному и прошлому себе сказал Гарри. Он уже пожалел, что открыл рот. Дурсли терпеть не могли, когда он задавал вопросы, но еще больше они ненавидели, когда он говорил о чем-то странном, и не имело значения, был ли это сон или он увидел что-то такое в мультфильме. Дурсли сразу начинали сходить с ума, словно им казалось, что это его собственные идеи. Совершенно лишние и очень опасные идеи. Воскресенье выдалось солнечным, и в зоопарке было полно людей. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому, а Гарри достался фруктовый лед с лимонным вкусом — и то только потому, что они не успели увести его от прилавка, прежде чем улыбающаяся мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хочет третий мальчик. — Они что, не могли тебе нормального мороженого купить? — раздражённо сказала Гермиона. — Не волнуйся, Герми, я привык, да и мне понравилось это мороженое — сказал Гарри. Но Гарри и этому был рад, он с удовольствием лизал фруктовый лед, наблюдая за чешущей голову гориллой, — горилла была вылитый Дадли, только с темными волосами. Опять зал накрылся смехом. У Гарри давно не было такого прекрасного утра. Правда, он был настороже и старался держаться чуть в стороне от Дурслей, потому что к полудню заметил, что Дадли и Пирсу уже надоело смотреть на животных, а значит, они могут решить заняться своим любимым делом — попытаться избить его. Но пока все обходилось. Они пообедали в ресторанчике, находившемся на территории зоопарка. А когда Дадли закатил истерику по поводу слишком маленького куска торта, дядя Вернон заказал ему кусок побольше, а остатки маленького достались Гарри. — В смысле, они вам просто оставили объедки? — спросил Северус и снова вспомнил своё детство. — Нет, сэр, под маленьким кусочком торта, они имели в виду половину торта.Так что, я остался доволен, — ответил Гарри своему профессору. Впоследствии Гарри говорил себе, что начало дня было чересчур хорошим для того, чтобы таким же оказался и его конец. — Я так и думала, что что-то и произойдёт, — сказала Лили. После обеда они пошли в террариум. Там было прохладно и темно, а за освещенными окошками прятались рептилии. Там, за стеклами, ползали и скользили по камням и корягам самые разнообразные черепахи и змеи. Гарри было интересно абсолютно все, но Дадли и Пирс настаивали на том, чтобы побыстрее пойти туда, где живут ядовитые кобры и толстенные питоны, способные задушить человека в своих объятиях Дадли быстро нашел самую большую в мире змею. Она была настолько длинной, что могла дважды обмотаться вокруг автомобиля дяди Вернона, и такой сильной, что могла раздавить его в лепешку, но в тот момент она явно была не в настроении демонстрировать свои силы. А если точнее, она просто спала, свернувшись кольцами. Дадли прижался носом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые кольца. — Пусть она проснется, — произнес он плаксивым тоном, обращаясь к отцу. Дядя Верной постучал по стеклу, но змея продолжала спать. — Давай еще! — скомандовал Дадли. Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками кулака, но змея не пошевелилась. — Мне скучно! — завыл Дадли и поплелся прочь, громко шаркая ногами. Гарри встал на освободившееся место перед окошком и уставился на змею. Он бы не удивился, если бы оказалось, что та умерла от скуки, ведь змея была абсолютно одна, и ее окружали лишь глупые люди, целый день стучавшие по стеклу, чтобы заставить ее двигаться. Это было даже хуже, чем жить в чулане, единственным посетителем которого была тетя Петунья, барабанящая в дверь, чтобы тебя разбудить. По крайней мере, Гарри мог выходить из чулана и бродить по всему дому. — Ты сравнивал себя со змеёй? — спросил Джеймс. — Да. — Когда мы выберемся отсюда, то оформим снова над тобой опеку и ты больше никогда не будешь жить с Дурслями, — сказала Лили. Гарри лишь радостно улыбнулся. Внезапно змея приоткрыла свои глаза-бусинки. А потом очень, очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с головой Гарри. Змея ему подмигнула. — Змеи не моргают, Гарри, — поучительным тоном сказала Гермиона. Гарри смотрел на нее, выпучив глаза. Потом быстро оглянулся, чтобы убедиться, что никто не замечает происходящего, — к счастью, вокруг никого не было. Он снова повернулся к змее и тоже подмигнул ей. Змея указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на Гарри, словно говоря: «И так каждый день». — Я понимаю, — пробормотал Гарри, хотя и не был уверен, что змея слышит его через толстое стекло. — Наверное, это ужасно надоедает. Змея энергично закивала головой. — Кстати, откуда вы родом? — поинтересовался Гарри. Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и Гарри тут же перевел взгляд на нее. «Боа констриктор, Бразилия», — прочитал он. — Наверное, там было куда лучше, чем здесь? Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, и Гарри прочитал: «Данная змея родилась и выросла в зоопарке». — А понимаю, значит, вы никогда не были в Бразилии? Змея замотала головой. Когда Северус прочитал отрывок, то замолчал, потому что заметил, что на лице многих написан шок. — Сынок, ты разговариваешь на парселтанге? — спросила Лили. — Да. — Но откуда эта способность говорить со змеями, ты же вроде не наследник Слизерина? — с любопытством спросил Драко. — Мне это досталось от Воландеморта, — сказал Гарри, замечая, как некоторые вздрогнули. В этот самый миг за спиной Гарри раздался истошный крик Пирса, Гарри и змея подпрыгнули от неожиданности. — ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ! Через мгновение, пыхтя и отдуваясь, к окошку приковылял Дадли. — Пошел отсюда, ты, — пробурчал он, толкнув Гарри в ребро. Гарри, не ожидавший удара, упал на бетонный пол. — Я тебя сейчас как толкну, — зарычал Сириус и услышал, что Римус и Джеймс с ним согласились. Последовавшие за этим события развивались так быстро, что никто не понял, как это случилось: в первое мгновение Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду они отпрянули от него с криками ужаса. Гарри сел и открыл от удивления рот — стекло, за которым сидел удав, исчезло. — Теперь понятно, почему глава так называется, — сказал Фред. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума.Гарри готов был поклясться, что, стремительно проползая мимо него, змея отчетливо прошипела: — Бразилия — вот куда я отправлюсь… С-с-спасибо, амиго… — Ого, какая вежливая змея тебе попалась, — пробормотал Рон. Владелец террариума был в шоке. — Но тут ведь было стекло, — непрестанно повторял он. — Куда исчезло стекло? Директор зоопарка лично поднес тете Петунье чашку крепкого сладкого чая и без устали рассыпался в извинениях. Пирс и Дадли были так напуганы, что несли жуткую чушь. Гарри видел, как змея, проползая мимо них, просто притворилась, что хочет схватить их за ноги, но когда они уже сидели в машине дяди Вернона, Дадли рассказывал, как она чуть не откусила ему ногу, а Пирс клялся, что она пыталась его задушить. Но самым худшим для Гарри было то, что Пирс наконец успокоился и вдруг произнес: — А Гарри разговаривал с ней — ведь так, Гарри? — Вот же! — сказали друзья Гарри хором. Дядя Вернон дождался, пока за Пирсом придет его мать, и только потом повернулся к Гарри, которого до этого старался не замечать. Он был так разъярен, что даже говорил с трудом. — Иди… в чулан… сиди там… никакой еды. — Это все, что ему удалось произнести, прежде чем он упал в кресло и прибежавшая тетя Петунья дала ему большую порцию бренди. — Они что, тебя морили голодом? — слишком тихим и спокойным голосом спросила Лили. — Да. После этого прошла волна возмущения. Много позже, лежа в темном чулане, Гарри пожалел, что у него нет часов. Он не знал, сколько сейчас времени, и не был уверен в том, что Дурсли уже уснули. Он готов был рискнуть и выбраться из чулана на кухню в поисках какой-нибудь еды, но только если они уже легли. Гарри думал о том, что прожил у Дурслей почти десять лет, полных лишений и обид. Он жил у них почти всю свою жизнь, с самого раннего детства, с тех самых пор, когда его родители погибли в автокатастрофе. Он не помнил ни самой катастрофы, ни того, что он тоже был в той машине. Иногда, часами лежа в темном чулане, он пытался хоть что-то извлечь из памяти, и перед его глазами вставало странное видение: ослепительная вспышка зеленого света и обжигающая боль во лбу. Видимо, это случилось именно во время аварии, хотя он и не мог объяснить, откуда там взялся зеленый свет. И своих родителей он тоже не мог вспомнить. Тетя и дядя Никогда о них не рассказывали, и, разумеется, ему было запрещено задавать вопросы. Фотографии его родителей в доме Дурслей отсутствовали. Когда Гарри был младше, он часто мечтал о том, как в доме Дурслей появится какой-нибудь его родственник, далекий и неизвестный, и заберет его отсюда. Но этого так и не произошло — его единственными родственниками были Дурсли, — и Гарри перестал мечтать об этом. Но иногда ему казалось — или ему просто хотелось в это верить, — что совершенно незнакомые люди ведут себя так, словно хорошо его знают. Надо признать, это были очень странные незнакомцы. Однажды, когда они вместе с тетей Петуньей и Дадли зашли в магазин, ему поклонился крошечный человечек в высоком фиолетовом цилиндре. Тетя Петунья тут же рассвирепела, злобно спросила Гарри, знает ли он этого коротышку, а потом схватила его и Дадли и выбежала из магазина, так ничего и не купив. А как-то раз в автобусе ему весело помахала рукой безумная с виду женщина, одетая во все зеленое. А недавно на улице к нему подошел лысый человек в длинной пурпурной мантии, пожал ему руку и ушел, не сказав ни слова. И что самое загадочное, эти люди исчезали в тот момент, когда Гарри пытался повнимательнее их рассмотреть. Так что, если не считать этих загадочных незнакомцев, у Гарри не было никого — и друзей у него тоже не было. В школе все знали, что Дадли и его компания ненавидят этого странного Гарри Поттера, вечно одетого в мешковатое старье и разгуливающего в сломанных очках, а с Дадли предпочитали не ссориться. В общем, Гарри был одинок на этом свете, и, похоже, ему предстояло оставаться таким же одиноким еще долгие годы. Много-много лет… — Конец главы, — сказал Северус и захлопнул книгу. — Так, хорошо, давайте перекусим и потом продолжим читать ещё одну главу, — сказала Минерва. Все только согласились с преподавательницей трансфигурации и уже хотели встать, чтобы идти в столовую, как в зале появилось свечение. Когда оно исчезло, то перед всеми предстала семья Дурслей. Продолжение следует…