Twisted wonderland: story and headcanons

Аудиовизуальное искусство — интересная, но страшная вещь, которую не каждому под силу понять. Сочетать в себе сразу несколько видов деятельности, смотреть, чтоб каждый звук и светодиод гармонично сочетались между собой — сложно. Особенно, если ты работник клуба, где музыка бьет по ушам кровавыми кувалдами. Даже будучи посетителем, твоя голова сразу же раскалывалась и кружилась, словно ты сейчас не отдыхала, как все нормальные люди, а пахала несколько тяжелейших смен без передышки. Уставшая и потная. Но несмотря на все неудобства, что же заставляло возвращаться в этот неприметный на первый взгляд по дизайну клуб? Выпивка и музыка? Ну, не совсем. Очень симпатичный, пускай и небольшого роста диджей, который без устали крутился у своего музыкального аппарата, создавая невероятную атмосферу. От него так и несло движем и энергией: кислотно розовые вставки по среди благородно-черного оттенка волос, пронзительные красные глаза подчеркивали ярко зеленые тени, безумство на голове, вместо приглаженных прядей. А ещё одна маленькая, почти незаметная особенность — острые клычки, которые были непривычно тоньше и больше, чем у обычных людей. Из-за этих клычков, почти каждую ночь тебе снились грёзы, где он проводил носом по твоей щеке и медленно спускался вниз к шее. Острый уголок зуба, дразнил эрогенную зону, а фантомные поцелуи заставляли скулить. Ты могла поклясться, что после каждого такого сна, твое желание почувствовать одновременно боль и удовольствие, смешенное со страстью, возрастало многократно. И уже не в силах сдерживаться, ты была готова признаться в чувствах своему любимому диджею. Стиль e-boys идеально подходил к его худощавой, но оказывается накаченной фигуре. Не то, что бы ты пыталась рассмотреть его тело, через облегающие кофты и джинсы с прорезями на коленках. Просто так получилось, что во время одной музыкальной волны, он снял верхнюю одежду и попал ею прямо в тебя, попивающую спокойно безалкогольный коктейль у бара… Его тяжелая кофта со смачным шлепком врезалось в лицо и от неожиданности напиток в руке вылился прямо на твою рубашку. Ситуация вышла очень неприятной, и ты была готова разнестись не самой лестной тирадой, как виновник мигом подскочил, извиняясь и спрашивая не поранилась ли ты. Его алые невинные глаза смотрелись очень инородно рядом с подтянутым мужским торсом с огромным количеством тату на теле. И как бы тебе не хотелось отлипать взгляд от интимных мест парня, пришлось все же сквозь зубы процедить «всё нормально». — Все «нормально», мышка? — Мягкий, словно отческий тон, разнесся воспоминанием в голове. — Твоя рубашка вся промокла! Давай зайдём в мою гримерную, я тебе дам свою сменную одежду. Ну или попрошу у официантки». И как же хорошо, что ты согласилась на его авантюру. Именно благодаря этой неприятной ситуации, теперь ты можешь назвать Лилию своим другом. Хотя, конечно, хочется уже иметь титул повыше. Например, «возлюбленные» идеально подойдет.

***

— Давай ещё раз! — Ты рвешь связки, пытаясь перекричать толпу. Было громко. Очень громко. Люди кричали и двигались в неумолимом танце, толкая и двигая тебя всё ближе к месту диджея. — Только для тебя, мышка! — Отвечает с кривой клыкастой ухмылкой Лилия, поправляя свои наушники. Музыка тарабанит, мигающие лампочки снова врываются кровавой хваткой в мозг, но уходить из клуба совершенно не хочется. Ни духота, ни огромная куча близких для тебя тел, не являются весомым поводом покинуть место рядом со сценой диджея. Особенно, когда из-за толкучки тебя чуть ли не выпихнули прямо на эту самую сцену. Спина из-за напряга болит, но ты не можешь не отметить, что вид из этого места прекрасен. На потном и милом лице сверкает заводная клыкастая улыбка, пряди на лице подпрыгивают под каждый бит. Сердце бьется с неумолимой скоростью толи из-за внезапной поднявшейся температуры, толи Ванруж так влияет. Но ты и не против, особенно, когда на гигантском экране позади Лилии, показывается примой эфир от лица диджея. Ты видишь, как Лилия тянет пальцы под синтетический рокот, сжимает что-то, дергает, пуская пунктирный дребезг. Тонкие фаланги что-то подкручивают, словно гитарные колки, выкручивая неизвестное на максимум. Музыка давит всё сильнее и на экране высвечивается, как он нежно проводит по названию музыкального устройства. Нежно. Проводит. Нежно… Проводит… Своими тонкими, наманикюренными черным облезшим лаком пальцами. Вот ведь… Ты замерла словно вкопанная, по спине прошелся холодок. «Чертова извращека — думаешь ты, чувствуя, как жар поднимается к щекам. — Хорошо, что во круг меня много людей, если Лилия посмотрит, то точно не догадается в чем дело». Его тонкие фаланги, украшенные кольцами, продолжают летать над пультом. Кнопки внезапно загораются ярко красным цветом, и кончики пальцев, погрязли в этой алой подсветке. Теперь его руки выглядят нервно, тревожно, как запрещающий знак. Ладони, словно погрузились в пучину краски. Пальцы на просвет становятся почти прозрачные и слегка красноватые. Безумно красиво и, черт возьми, завораживает! Толпа гудит пуще прежнего, и ты замечаешь, что свет с прожектора почему-то стал светить не звездами, как раньше, а сердечками. Сердечками с формой летучей мыши внутри. Кто-то бессвязно выкрикивает и только в этот момент ты понимаешь, что звучала песня о признании в любви. Взгляд невольно перекликается с Лилией и ты видишь, как он кротко подмигивает тебе и посылает воздушный поцелуй. Ну… Возможно, вы перейдете к титулу «возлюбленные» быстрее, чем ожидалось.