Киборг у психолога

— …с Лаки в баскетбол сегодня гоняли. На стене бани кольцо закрепили, Кира пока не знает, не говори ей, пожалуйста, и мяч нашли. К нам присоединились Джек и Реми, и Реми своей механической рукой добрасывает мяч до самого высокого шпиля замка и честно отвечает "я без имплантов играю". Вот жук! Лаки обвинил его в жульничестве и они чуть не подрались. И тут уже я их разнимал. А Лаки совсем не такой и бука, если рядом нет людей, он тогда расслабляется и становится более приветливым что ли... Мы стали совсем как люди, — Вит засмеялся и откинул отросшие волосы со лба. Мэй с гордостью смотрела на парня. Восемь месяцев назад его привезли на Кассандру, и сейчас, после ежедневных занятий, от того зашуганного затравленного киборга не осталось и следа. Напротив сидел задорно улыбающийся, добрый и открытый парень с искристыми глазами. Мэй мысленно сравнила его с Джеком и с Дэном, и в очередной раз удивилась, какие же разные характеры у всех них. Как и у людей. Она улыбнулась своим мыслям. Похоже, у киборгов не только физическая регенерация очень высокая, но и психическая тоже намного быстрее человеческой. Надо обсудить этот момент со Збышеком и Тимуром, пометила она себе в планшетке. Симптомов ПТСР больше не наблюдается, травматика вся почти закрыта, остались шрамы, но они останутся навсегда, и медикаметозно сняли почти полностью динамику ПРЛ. Сейчас наблюдается весьма устойчивая и позитивная картина выздоровления. —...одно меня тревожит: Рей Саттерс иногда всё еще снится. Уже реже, намного реже, но будто между нами еще натянута ниточка и что-то не закончено. Не знаю, как лучше это назвать. Мы всё еще связаны. А я не хочу больше быть связан с ним. "Ого, он готов идти в свою отдельность. И встретиться там с одиночеством. И разорвать самые длительные отношения в своей жизни. Это очень храбро!" Мэй кивнула и добавила: — Однажды, когда придет время, ты не захочешь быть связан со мной. Вит округлил глаза, желая уверить, что этого никогда не случится, но она остановила его жестом: — Я понимаю, о чем ты говорил. Готов сегодня закрывать гештальт и обрезать эту ниточку с Реем Саттерсом? Киборг сосредоточено кивнул, весь подобрался и сел ровнее. — Тогда я предлагаю тебе поговорить с Реем Саттерсом, своим бывшим хозяином. Ты готов? Хочешь? Вит помолчал, немного подумав, затем кивнул. Мэй деликатно поставила метров в трех от киборга, прямо у двери, раскладкой пластиковый стул. — Тебе комфортно будет увидеть его на таком расстоянии? Или хочется дальше-ближе. Можешь по своему ощущению двигать стул. — Комфортно так. — Хорошо. Заземляйся, дыши, если что пойдет не так или паническая атака начнется, сразу же говори. И начинай представлять на этом стуле своего бывшего хозяина. Как он здесь выглядит? Во что одет? — Он в темно-синей, немного мятой рубашке, кожаной куртке и джинсах. Сидит в расслабленной позе, расставив ноги, и смотрит на меня свысока. И молчит. — Заземляйся и замечай свое дыхание. И чувства, которые уже приходят. — Приходит злость. И грусть. И жалость. — Отлавливай все телесные импульсы, которые возникают, и все мысли и чувства, и начинай говорить, глядя прямо на него, то, что поднимается сказать. Я рядом. Вит сцепил руки в замок и посидел немного в молчании с прямой напряженной спиной, глядя в пол. Собравшись с духом, он посмотрел на образ бывшего хозяина прямо. Сердце ощутимо забилось быстрее. — Теперь мне еще и страшно, будто я делаю что-то непозволительное и запрещенное. — Хочется продолжать делать или прекратить? — Странным образом хочется продолжать, — киборг перевел взгляд на стул и хозяина на нем и продолжил говорить уже ему. — Рей...Я никогда не говорил с тобой вот так, прямо. Понятное дело, ты не должен был узнать, что я разумен. Даже не разумного киборга ты хотел убить, не представляю, что бы ты сделал с разумным. Хотя, думаю, ты продал бы меня на исследования в какую-нибудь подпольную лабораторию за кучу денег, или сдал бы в DEX-компани за большую компенсацию. И это еще в лучшем случае. Но сейчас это уже неважно... — Старайся говорить про чувства, — вполголоса напомнила Мэй. — У меня до сих пор нет к тебе злости, хозяин. Все думают, что это странно, но я правда не особо уже злюсь на тебя. Наверно, это нормально, когда человек имеет право убить своего киборга, если за него заплатил. Хозяин имеет право, и таков закон этого мира. Я не хочу с этим спорить, я не Кира Гибульская. Просто… мне не хотелось умирать. И хоть я пытался исполнить твое последнее желание, всё равно живой сейчас сейчас я. И это потому, что я бракованный, это только мои проблемы... Мне было страшно видеть твою смерть, знаешь. Очень страшно. Собственной смерти не боялся, хотелось только, чтобы это поскорее закончилось и как можно менее болезненно произошло, но когда ты упал, я испугался. Но это не про какую-то ценность тебя, а про меня - ты был мне так нужен и я цеплялся за тебя как за способ выживания, как за инструмент. Это иронично, но также как и ты относился ко мне, к киборгу, как к инструменту, также и я относился на самом деле к тебе, своему человеку — как к инструменту выживания и необходимому злу, которое нужно потерпеть. Тоже, по сути, как к вещи, очень объектный подход из собственной нужды. Каким бы ты ни был человеком — ты это всё, что у меня было. И когда я потерял тебя, то одним махом я потерял вообще всё и смысл собственной жизни заодно. Не знаю, переживал ли ты когда-либо такое, я надеюсь, что нет. Хотя, возможно, и пережил — когда не поступил на режиссерский факультет. Вит стиснул кулаки и отвернулся к окну. Помолчав пару минут, развернулся снова к хозяину на стуле: — Мне бесконечно грустно от того, что ты меня так и не увидел. Я был предан тебе до конца и готов был поддерживать тебя, участвовать во всех твоих делах и быть на твоей стороне. Я не пакостил никогда и верно трактовал приказы. Киборги на группе, знаешь, рассказывали, как они намеренно искажали смысл хозяйских приказов и через это мстили. Мне даже в голову не приходило так делать, напротив, я старался угадать нужное действие даже по нечеткому приказу, угадать твое настроение по походке, когда ты только входил в дом. Я сканировал твои шаги и дыхание и пытался понять эмоцию, в которой ты сейчас находишься, затем подстроиться под тебя и не отсвечивать, чтобы не раздражать, или что-то еще приятное сделать как бы невзначай, чтобы успокоить тебя. Все на группе удивлялись, когда я это рассказывал, но в глубине души я чувствую, что так правильно... Ты не хотел, чтобы я был машиной и старался сделать из меня человека... Я научился быть человеком даже лучше тебя. Я знаю, почему ты такой, Рей. Таким же был твой отец, так же вырос и ты. Мне жаль, что ты не поступил на тот режиссерский факультет, правда жаль. С этого момента сломалась твоя жизнь и всё пошло кувырком. Я ощущаю к тебе жалость и понимание. И печаль. — Ты сейчас будто немного защищаешь его? — уточнила Мэй. — Но не себя. И тогда мне хочется встать на сторону того тебя, которому было так страшно и одиноко там, в прошлом. И услышать его чувства. Вит кивнул и снова впился глазами в пустой стул: — Мне было страшно, небезопасно и напряженно всё время рядом с тобой. Я постоянно ощущал себя недостаточно хорошим, недостаточно сообразительным, недостаточно качественным киборгом. Всё время ты давал мне понять, что я тупой и бракованный, всё делаю не так и ты мной разочарован. Словом, ты делал со мной ровно всё то же, что твой отец делал с тобой в твоем детстве. Я страдал от этого и одновременно, знаешь... В этом стыдно признаться и я очень боюсь, что меня не поймут, если я скажу об этом вслух на группе, но сейчас и здесь я тебе скажу... также я ощущал некоторое удовольствие от собственной беззащитности и твоего влияния, когда ты что-то со мной делал и распоряжался моим телом как угодно, как тебе хотелось, а я принимал это как непреложный закон, даже если больно. В этом было не только унижение, но и наслаждение тоже. Как будто всё правильно и не надо ничего менять. И не надо брать ответственность за свою жизнь, продумывать побег, решать кучу других сопутствующих проблем — надо просто научиться хорошо подчиняться и всё. И так можно жить дальше и выглядеть для всех правильным и хорошим киборгом. Мэй удовлетворенно кивнула и улыбнулась кончиками губ. "Как глубоко он копнул и как много уже сам про себя понимает. Вот и корни виктимности своей заметил. Как он молодец у меня!" Вит потер лицо руками и откинулся на кресле: — Мне очень обидно и грустно от того, что ты отдавал меня другим людям. Я хотел служить тебе и быть хорошим и нужным для тебя, быть связанным с тобой и мне было нормально, когда ты меня брал и как-то использовал. Но мне очень обидно о того, что ты отдавал меня другим людям, своим подельникам или кредиторам и позволял им насиловать меня. А сам сидел рядом и занимался своими делами, даже не смотрел, то есть это даже было тебе не в удовольствие, а так, по необходимости. В эти моменты я чувствовал себя максимально униженным и выброшенным, ненужным, и тогда разрывалась наша связь. Как будто ты от меня отказался и наказываешь за что-то, а я даже не понимаю, за что. Как будто мстишь мне. — Он мстил не тебе, а своему отцу, — дополнила вполголоса Мэй Ким. — Но это не оправдывает его ни в малейшей степени. Агрессии можно только научить. Киборг кивнул и перевел дух, чтобы затем продолжить слегка дрожащим голосом: — А еще я восхищаюсь многим в тебе, Рей. Я любовался тем, как лихо ты водил флаер, как заправский пилот. Восхищался твоей живучести и умению выкручиваться из передряг и договариваться с самыми разными людьми из всех кругов общества. Восхищался тем, как ты умел добывать деньги из ниоткуда и распознавать миллионы оттенков эмоций и передавать их голосом и мимикой, и именно ты обучил-выдрессировал этому меня. Ты создал мне путем самообучения такой эмоциональный интеллект, какого нет ни у кого из здешних киборгов, то есть вообще ни у кого. Мне кажется, я теперь могу играть на сцене, если бы захотел. Или даже стать психологом, выучившись этому... Ты дал мне для этого базу. Я многому у тебя научился, Рей, и в каком-то роде ты действительно стал режиссером, пусть и всего одного проекта — меня. И я благодарен за то немногое эмоциональное тепло, что ты всё-таки иногда мне давал после вспышек злости. Частично ты остался внутри меня, как образ моего внутреннего критика. Я ношу тебя с собой в своей голове. Ты приходишь ко мне, критикуешь и что-то говоришь, но надо признать, что ты говоришь правду. Я перечитал биографии многих известных режиссеров, которых ты упоминал. Тут у меня много времени и я много читаю теперь. И мне правда интересно, особенно мне близок Стэнли Кубрик, он тоже мастерски водил машину и любил шахматы. Играть в шахматы я тоже научился, теперь с Трикси вечерами иногда играем... В книгах режиссеров много разных вещей и правил, которые ты мне рассказывал. И теперь, периодически, они мне пригождаются. Я начал фотографировать, выстраивая кадр по свету и композиции, как в известных кинокартинах. Когда я показываю свои работы Тимуру и Трикси, они очень хвалят и предлагают организовать тут маленькую выставку. Такое мое маленькое хобби... И оно появилось тоже благодаря тебе, Рей. Мне все говорят и намекают, что это нормально, если я буду тебя ненавидеть. Но я не ненавижу тебя. Я... принимаю то, как было, и хочу идти дальше теперь. Пожалуйста, перестань мне сниться. Последний раз я видел тебя во сне пару месяцев назад и больше не хочу. Пожалуйста. Больше не приходи. Они помолчали и слышно было, как за окном начал накрапывать дождь. — Рей на стуле что-то тебе говорит? — Он опустил голову и качает ей. Кажется, ему стыдно. Или виновато... не разберу. И он хочет выйти отсюда. — Отпусти его. Представь, как он поднимается со стула и выходит за дверь. — Представил. Больше его здесь нет. — Хорошо. Как ты сейчас? — Я... Мне пусто и более одиноко. Как будто разорвалась ниточка между нами. Очень важная связь, которая была со мной всегда. Я ощущаю еще бОльшее одиночество и страшно от этого... Тревожно. Тревожнее, чем было до упражнения. — Хорошо, походи так несколько дней, замечай, что меняется. Отмечай свою тревогу и страх и давай им место, и замечай также, что ты справляешься и выдерживаешь их. Со временем станет легче и спокойнее переносить свою отдельность. Если что, ты знаешь, что я рядом. Одного раза недостаточно, может потребоваться несколько раз сделать это упражнение, в разных вариантах, и со стороны Рея тоже. Посмотри, как будет себя ощущать и потом расскажешь. Вит встретился глазами с теплым взглядом Мэй и их души прикоснулись друг к другу. Высшая форма близости. Уважение и тепло. Черная дыра в груди становилась меньше с каждым разом.