По разные стороны баррикад

Рафаэль в раздражении рычит. Тупость Мики не знает границ! Вместо того, чтобы четко и прямо ответить и не мотать нервы старшему брату, тот просто… игнорирует! Не отвечает на прямо заданные вопросы, переводит темы, кидает тупые эмоджи и заверяет, что всё в порядке. Ни черта, мать вашу, не в порядке! Пурпурные драконы — банда, крышующая определенный район в Нью-Йорке. Это многочисленное сборище тупоголовых болванов, любящих насилие и легкие деньги. Ради второго они готовы громить мелкие магазины и лавки стариков, угрожать молодым парам, подросткам и даже беременным женщинам. Драконы — моральные уроды, по которым плачет тюрьма, а в некоторых случаях и стул*. Они, грёбанные шакалы, нападают стаей. И, что самое отвратительное, используют огнестрел. Даже являясь умелым ниндзя, раз за разом обставляющим других таких же ниндзь, невозможно одолеть пистолет. Какое бы оружие ты ни использовал, как бы быстро и искусно ни двигался, пуля будет быстрее. Связываться с пурпурными драконами всё равно что вступать в бой со стаей гиен имея с собой лишь палку. И Мики, болван, только что это сделал. — Так, — Раф оборачивается к Лео. — планы поменялись: сейчас я отвожу тебя домой. Лео не выглядит удивленным. Скорее всего тот ожидал такой поворот событий, судя по непроницаемому выражению лица. Да любой бы идиот понял, как закончится прогулка, учитывая последние события! — Что-то случилось? — с нажимом спрашивает мечник. — Я могу чем-то помочь? — Тебя, — так же с нажимом отвечает Раф, складывая руки на груди. — это не касается. У меня появилось неотложное дело, поэтому я возвращаю тебя обратно. Пока Лео придумывает ответ, Рафаэль заглядывает в телефон. Ничего не изменилось: цепочка из сообщений, состоящих из одних вопросов, так и осталась непрочитанной. Подождав ровно секунду, Раф вновь пишет и отправляет: Вы, 03:18. «если ты мне не ответишь и не скажешь где ты» «то дома можешь даже не появляться» — Это не очень прилично, знаешь ли. — наконец говорит Леонардо. — К тому же, какие дела у тебя могут быть ночью? Раф кожей чувствует этот недовольный взгляд и поднимает на того глаза. Лео явно ждет объяснений, но, во-первых, Рафаэль сам нихера не понимает; во-вторых, многого хочет; в-третьих, пошел он и его братец на… в Японию. Обратно на родину. Раф уверен, что во всю эту историю Мики втянул Донни. Может, это гениальный план, придуманный Донателло? Может, заранее заготовленная ловушка? Если это так, то глупый Микеланджело в большой опасности, потому что… Потому что это чертовы драконы! Раф прекрасно знает, как они работают и какие методы используют. Выключив телефон, Раф сует его в задний карман штанов. Устройство входит туда лишь наполовину, но это не страшно, ведь пробудет оно там несколько секунд, не дольше. — Не очень прилично — пытаться вынюхать личное, особенно тогда, когда тебе уже два раза отказали. — Он отворачивается к байку и подхватывает два шлема. Телефон вибрирует, слышится звук пришедших сообщений, экран блокировки включается. Отлично, балбес ответил! — Так что, либо поехали, либо оставайся тут. Обернувшись, Раф ловит взгляд Лео, направленный куда-то вниз. Через миг парни встречаются друг с другом глазами. — Хватит пялиться на мою задницу. Надевай. — Раф почти кидает шлем Лео, раздраженно цокая. *** Небольшое окошко открывается туго и с противным скрипом. Выждав несколько секунд, в него влезают два силуэта. Сначала протискивается длинная, в два метра, палка, потом пролезает фигура поменьше, а за ней — побольше. Тени аккуратно проползают по полуметровой в ширину лежне*, о которую опираются все балки, держащие крышу. Силуэты умело и тихо огибают деревянные опоры и останавливаются на середине. Они усаживаются устойчиво. Один машет рукой и, на вопросительный взгляд второго, того, что меньше, показывает пальцем вниз. На четыре и пять метра ниже, в самом низу, царит полумрак. Всего несколько напольных ламп освещают зал, забитый полностью коробками и стеллажами. Электрический свет не доходит до крыши, а потому она и ее “гости” остаются в полной темноте. Среди завалов виднеются люди. Глядя на них, сразу понимаешь, что это бандиты и преступники — у них злые рожи, недобрый блеск в глазах, высокомерная походка, татуировки, пирсинг и, самое выделяющееся, биты, ломы, кастеты и пистолеты в руках. Они тараканами шастают по всему помещению, занимаясь своими делами: несколько играют в карты на деньги, вторые, в другом конце склада, бьют друг другу морды, опять же, на деньги. Но не эти отбросы интересуют фигуры под крышей, а другие… В центре зала, скрываясь меж стеллажей, стоит диван из темной кожи с двумя креслами по бокам от него. Впереди, отражая тусклый свет ламп, находится маленький журнальный столик, на котором лежат пачка сигарет, телефон и какая-то папка. На середине дивана, закинув ногу на ногу и расставив руки по всей спинке, сидит молодой мужчина. Черная рубашка расстегнута на добрую половину пуговиц, оголяя зататуированную грудь. На лице красуются солнцезащитные очки. К нему медленно и вальяжно подходит другой, более хилый и старый, мужчина. Он горделиво кладет на журнальный столик сумку от ноутбука. — Отжали у коротышки-ниндзя и футовского придурка. — самодовольно хвастается мужчина. — Как конфетку у ребенка! Фигура поменьше что-то недовольно шипит сверху, вторая, побольше, прикрывает ей рот. — Один из них и есть ребенок, Фонг. — Мужчина в очках склоняет голову в бок. Его глаз не видно, как и выражения лица, но по пальцам, начавшим барабанить по кожаной отделки дивана, четко улавливается раздражение. — Он был один? Где второй? Так называемый Фонг жмет плечами. — Не было. Так и не появился потом, когда мы припугнули этих. — Там были футы? Сколько раз мне повторять, не влезать в разборки мелкотни с кланом Фут? Если вы своими пукалками заденете хотя бы рядового ниндзя, Шредер натравит на нас свою элиту, расценив это, как начало войны. Разбираться с футами — последнее, что нам надо. — Н-не беспокойся, Хан, — Фонг выставляет руку вперед, начиная оправдываться. Всё его самодовольство в миг испаряется. — мы не влезли в чужую разборку. Там вообще не было разборки. Только пацан и один фут. Хан меняет положение. Теперь он расставляет широко ноги, укладывая на них локти. Ладони складывает в замок, а сам поддается вперед. Весь его вид так и говорит о заинтересованности. — Что они делали? — Э… — Фонг молчит несколько секунд, вспоминая. После, он говорит неуверенно и размыто: — Когда мы с парнями пришли, они, кажется… спорили? По-моему… спорили, да. — О чем? Хан задает наводящий вопрос, понимая, что идиот перед ним слишком тупой, чтобы докладывать всё целиком. — Эм… ну… кажется… вроде как… из-за ноутбука? По крайней мере, фут требовал его обратно, а коротышка отказывался. — Хм. Теперь все внимание Хана уделено ноутбуку. Он дергает рукой и взволнованный Фонг уходит. Подтянув сумку к себе, лидер драконов вытаскивает устройство и включает. *** Рафаэль гонит, как сумасшедший. Улицы, перекрестки, пешеходные переходы и светофоры пролетают так быстро, что глазу почти не за что зацепиться, а мозгу сообразить, где они едут. Перед глазами длинная размазанная полоса из света: белый, желтый, красный, синий, зеленый — всё сливается в одно непонятное нечто. В ушах гремит рев байка, словно рычание дикого зверя. Позади слышатся возмущенные сигналы автомобилистов, которых так нагло обставили и обогнали. Но ни Рафаэль, ни его верное чудовище, названное таким красивым именем — Мона Лиза, — не обращают на них никакого внимания. Раф только крепче сжимает руль и давит газ, а Мона Лиза громче рычит и ускоряется. Для них в этот момент нет красного и желтого света светофора. — Эль! Эль, медленнее! — кричит Лео, явно не уверенный в том, что его слышат. — Умоляю тебя, пожалуйста, сбавь скорость! Помедленнее! Раф чувствует, как Лео прижимается ближе, утыкаясь шлемом в его лопатки. Мечника трясет (от холода или от страха?), тот крепче стискивает живот Рафаэля руками, боясь отпустить хотя бы на секунду. Судя по тому, как испуганно и обреченно звучит голос Лео, тот пребывает не просто в страхе, а в самом настоящем ужасе! В другой раз Раф посмеялся бы, но сейчас ему не до этого. Вместо того, чтобы сбавить, он лишь прибавляет газу, доводя малышку до максимальной скорости. Сзади нечленораздельно пищат, готовясь к скорой кончине. — Если мы выживем, я тебя ударю! — Кричат, прижимаясь еще теснее. В этой сумасшедшей гонке время течет по-другому. Они двигаются невероятно быстро и в то же время едут мучительно медленно. И хоть на деле проходит секунд пять, Рафаэль ощущает их, как долгие часы. Мыслей в голове много, и почти все связаны с Мики. Успокоиться и отвлечься не получается, даже сейчас, на полной скорости. Если с младшим братишкой что-то случится, а зная его наивность и легкомыслие, что-то определенно может произойти, Раф никогда себе этого не простит. Именно поэтому он и гонит, нарушает правила, подвергает риску себя и Лео, потому что не знает, что происходит с Мики. Потому что этот балбес сейчас один, а вокруг него враги — у одних есть пушки, а другому вообще за их головы заплатили. На одном из светофоров Раф останавливается. Не потому, что вспоминает о правилах ПДД, а потому, что дальше следует резкий поворот, и на перекрестке виднеется полицейская машина. — Адрес. — громко говорит Рафаэль, нетерпеливо топая ботинком по асфальту. Лео не отвечает. Тот всё еще приклеен к байкеру, как банный лист, и, кажется, не осознает, что они наконец остановились (и даже не на том свете!). Рафу приходится, заведя руку назад, несильно ударить мечника по бедру, привлекая внимание. — Что?.. — растерянно, но достаточно громко спрашивает Лео, приподнимая голову и осматриваясь. — Я спрашиваю адрес. Где мне тебя высадить? Лео называет улицу и дом, около которого просит Рафаэля остановиться. — Тц, ясно. — На светофоре догорает желтый. — Держись. Лишь благодаря реакции, которую ниндзя оттачивают годами, Леонардо успевает вновь крепче схватиться за Рафа, потому что он газует сразу же, стоит зеленому загореться. Раф хмурит брови и бросает взгляд на правое зеркало, из которого виднеется бок Лео. Вот скотина! Назвал место, которое находится максимально близко к тому, которое указал Мики. Значит, он что-то заподозрил? Решил проследить? Сглотнув, Рафаэль хмурится еще сильнее. Если Лео начинает подозревать, то это очень плохо. Это отвратительно! В таком случае вся его семья и друзья подвергаются огромной опасности, а это значит, что нужно что-то срочно предпринять. Но что?.. Лео вновь утыкается в лопатки, что-то ворча. В голову приходит другая, совершенно обнадеживающая мысль: может, Леонардо просто хочет проследить за Элем?.. «Хороший ниндзя — осторожный ниндзя», — это одна из любимых цитат Сплинтера, которую Рафаэль и Микеланджело слышат на протяжении многих лет. Смысл ее прост, очевиден и понятен абсолютно всем, даже таким придуркам, как Кейси Джонс. Ниндзя должен тщательно разведывать обстановку, на поле боя быть невероятно внимательным, а врагов, соратников и друзей выбирать с умом. «Нет больнее удара, нанесенного собственным другом», — вторая любимая цитата Сплинтера, которая идет в паре с первой. Именно поэтому, прежде чем подружиться с Эйприл и уже названным Кейси, братья долгое время следили за ними. Во-первых, соблюдая учение отца; во-вторых, потому, что на тот момент Раф и Мики уже имели честь познакомиться с кланом Фут, и любые незнакомцы, проявляющие внимание к их семье, вызывали подозрения. Хотя на деле парочка оказалась простыми подростками, ищущими подработку. Может, Леонардо, будучи самым настоящим японским (тут Рафаэлю становится немного обидно за то, что является “полукровкой”) ниндзя, тоже проявляет такую предосторожность и хочет узнать о “новом друге” все возможное? Тем временем они подъезжают к нужному месту. Район, в котором господствуют пурпурные драконы, бедный и неблагополучный. Здесь грабеж — дело обычное, а изнасилование — типичный вторник. Для полноты картины не хватает только убийств, но на такое мигом слетаются мухи в лице полиции и журналистов, что совершенно не выгодно преступным группировкам. И если криминал и происходит на этих неосвещенных улицах, то скрывается он с такой тщательностью, что даже частные детективы разводят руками. Да и нет у местного населения денег на услуги сыщиков. Если кто-то пропал, значит задолжал кому-то что-то; скажи спасибо, что пришли не за тобой. На здешних улицах гнать уже не получается. По кривой потрескавшейся дороге ехать со скоростью опасно, ведь маневрировать среди многочисленных ям и трещин невозможно. Небольшие бугорки и углубления, как новый вид пыток для байкеров, — ты либо подлетаешь и паникуешь, поскольку одно неверное движение и твой железный конь упадет на старый асфальт, либо въезжаешь в углубление и чуть не летишь с байка целовать носом дорогу. Мешает также и мусор из переполненных баков, вылетающий на проезжую часть. Думаешь, это пакет, гонимый ветром, а в последнюю секунду понимаешь, что дряхлая кошка; и делай с этим что хочешь, но животное объехать попытайся. Снизив скорость до приемлемого, Раф вертит головой, выискивая нужный адрес. Местность он не знает совсем, ориентируясь лишь по корявым тусклым табличкам с названием улицы и номером дома. На некоторых разобрать что-либо не представляется возможным, поэтому приходится чуть ли не останавливаться, поднимать визор* и вглядываться в корявые буквы. Лео наконец отлипает, чувствуя себя намного увереннее на скорости «улитка ползет по делам», но менять положение рук не спешит. Возможно, готовится к тому, что Раф вновь решит играть в призрачного гонщика. Мечник так же осматривает улицы, старые дома, побитые ветрины и сломанные площадки. — Куда ехать? — спрашивает Раф, почему-то решив отомстить. За что — не ясно. Возможно, за желание подсмотреть? Влезть туда, куда не надо? Все-таки интересно, как тот будет выпутываться. — Прямо и налево. — четко и быстро отвечает Лео, чем удивляет Рафа. — Не думал, что ты тут живешь. — Я и не живу. Рафаэль оборачивается назад, благо низкая скорость позволяет сделать это. — Здесь находится гостиница, — моментально объясняет Лео. — в которой мы остановились. Совсем скоро мы съедем. Раф не отвечает. Хитро придумано, правдоподобно. Не знай он Лео и то, чем тот занимается, обязательно бы поверил. Найти хорошую гостиницу, если не хочешь отвалить бешеные бабки, в центре невозможно, а вот в прилегающих районах и на окраинах вполне… Даже в таком гадюшнике есть несколько неплохих мест, хозяева которых, наверняка, отваливают кучу денег за то, чтобы их не трогали. Почти доехав до конца, они сворачивают с главной. Дорога становится узкой, а срез — так мысленно Раф называет это подобие улицы — неуютным. Фонарей здесь нет. Стоящие столбы вдоль тротуара, может, когда-то и выполняли эту роль, но сейчас давно не работают, являясь лишь призраком некогда светлого прошлого. Это место, словно декорация из «Ходячих мертвецов»: повсюду мусор, разбитые стекла, сломанные прутья на пожарных лестницах, висящие веревки и давно забытые на них тряпки. И ни одной горящей лампы в окне! Темноту разрывает тонкая полоска света от фары. Освещает она лишь небольшой участок впереди, что совсем не помогает разбавить атмосферу. Еще чуть-чуть, и на дорогу выскочит какой-нибудь дряхлый зомби… Неожиданно что-то касается плеч Рафаэля, и он вздрагивает. — Ты дернулся? — спрашивает Лео, чьи руки теперь покоятся на плечах байкера. Кажется, ему с этого стало смешно. — Нет, — грубо отзывается Раф. — просто местечко так себе. Напрягает. — Наверное ты прав. — Голос Лео звучит безразлично. На выезде из среза Раф включает поворотник. Делает он это интуитивно и неосознанно, поскольку вряд ли кому-либо в этой глуши не всё равно на предупреждающие сигналы. Следуя корявой разметке, он поворачивает и паркуется напротив трехэтажного здания из серого кирпича со скромной вывеской «Сейнт-Ройал»*. — Приехали. — нетерпеливо произносит Рафаэль, слезая с байка и ставя его на подножку. Следом спускается Лео, снимая шлем. Волосы у того торчат “ежиком”, поэтому несколько секунд уходят на то, чтобы хоть как-то уложить их. Взор парней устремляется на вывеску. — Дорого-богато. — с сарказмом объявляет Раф, протягивая руку, чтобы забрать шлем. — Что есть, то есть. — как-то незаинтересованно отвечает Лео, начиная осматривать местность. — А, кстати. — Прежде чем отдать шлем хозяину, мечник несильно бьет того в плечо. — Эй! — Я тебе говорил, что ударю если мы выживем. — Разве это удар? — недовольно протягивает Раф. Забрав вещь, Рафаэль открывает сиденье. Под ним находится небольшое багажное отделение, в котором можно хранить всякую мелочь — начиная защитой: шлемом и перчатками, заканчивая всякими безделушками по типу каких-то журналов, свернутых трубочкой, тряпок или нескольких отверток. Сейчас на дне валяется желтая, видавшая лучшие времена, тряпка и несколько гаек. К ним отправляется и голубой шлем, бережно уложенный и закрепленный. Небрежно захлопнув сиденье, Раф собирается сесть обратно на байк. — Оп-оп-оп… Кто тута у нас? Парни оборачиваются на голос. Из подворотни, которая следует сразу же после гостиницы, показывается чья-то лысая голова. Невысокий, с пивным пузом мужичок вальяжно выходит под свет единственного фонаря. Выглядит тот… забавно. Парни невольно переглядываются, пытаясь выведать друг у друга, не шутка ли это все. Правда, взгляд, как и лицо, Рафа увидеть не удается из-за темного стекла закрытого визора, но растерянность Леонардо видно очень хорошо. Низкий мужичок одет в черную рубашку, на рукавах которой вышиты розы. Подобно татуировкам, которые делают якудза на плечах и предплечьях, цветы оплетают руку. Красные нити бутонов гармонично переходят в желто-золотые капли на лепестках, а зеленые красиво заканчивают рисунок, образуя резкие листья. Рубашка выглядит действительно красивой и дорогой, но весь остальной образ портит эту роскошь. Под расстегнутыми пуговицами виднеется серо-белая майка, которая даже не заправлена в штаны. Джинсы – ярко-голубые – старые и потертые, низ грязный и с разводами. На ногах то ли ботинки, то ли очень странные кроссовки. И очень много бижутерии: четыре окрашенных в золото кольца на левой руке, три на правой; по два браслета на каждой; проколотое ухо с висящей серьгой и две цепи на шее – одна “золотая”, вторая “серебренная”. — Хотя бы корону на лысину не напялил. — шепчет Раф, за что получает легкий удар по бедру в знак тишины. — Не в тот райончик вы, пташки, залетели. — продолжает мужичок, подходя все ближе. Он заинтересованно осматривает Мону Лизу и свистит, оценивая. — Вот за такую голубку можно много зеленых отхватить. — Единственное, что ты отхватишь, мудила, — по роже. Разбираться с утырком у Рафа нет времени. Он спешит, поэтому возвращается к байку и собирается наконец уехать. Оставлять Лео один на один с этим подобием человека не страшно. Лео мальчик большой, ниндзюцу знает, если что — справится и без посторонней помощи. — Борзой слишком. — вмиг злится мужичок. — А если так? — Эль! — Да что?! — Раздраженно оборачивается Раф и… замирает. Ну, конечно. Куда без этого? Это же, черт возьми, правило улицы! «Если на тебя быкует тип, которого ты можешь завалить одним мизинцем, значит, у этого типа при себе ствол» — мудрость, которую ни один Сплинтер не расскажет. Рафаэль медленно поднимает руки. Куда-то в район груди направлено дуло пистолета. Палец мудака находится на курке, а руки, хоть и потрясывает, но держат ствол ровно. Судя по тому, как замер Лео, это не блеф и мужик успел снять оружие с предохранителя. — Вот теперь не такой борзый, да? Вмазать бы ублюдку по роже! Это наглое рыло так и напрашивается на несколько выбитых зубов и пару фингалов под глазами! Но пистолет… Чертов пистолет! — Ну так че, — хмыкает мужичок. — гони мотик или лови пулю в лоб. И так, и так я его заберу, только в самом неприятном варике ты будешь валятся с простреленной бочиной. Понял меня? Раф открывает рот, чтобы огрызнуться (он, как и Мики, редко, когда может держать язык за зубами), но Лео прерывает его. — Конечно. Мы все прекрасно поняли. Ключи в замке. Рафаэль широко распахивает глаза в шоке. Да как он смеет?! Просто так отдать Мону Лизу какому-то мудаку в бабушкиных калошах? Свихнулся?! Кажется, рядом с Рафом находится не один, а целых два ублюдка. Мужичок хмыкает, скалит золотые зубы и произносит: — Дружок твой поумнее будет. Толковый парень, сразу все понял. Лео сдержанно улыбается, а Раф сильнее хочет вмазать ему. Мудак, все еще наводя пистолет, подходит ближе. Он несколько раз резко машет рукой в сторону, приказывая отойти от байка. Слушаясь, Раф отходит ровно на три шага, продолжая внимательно следить за будущей боксерской грушей. Мужичок приближается осторожно. Он постоянно кидает взгляд на парней и на байк, убеждаясь, что те играют по правилам. Лео выглядит спокойно и сдержанно, хотя его голова опущена. Видимо, чтобы этот овощ не увидел наигранность в покорности. Рафу везет больше — шлем отлично скрывает яростный взгляд и ядовитый оскал. Притворяться напуганным байкер не смог бы, и проблем от этого появилось бы намного больше. — Милые ключики. — смеется мужичок, замечая брелок в виде черепашки. — Телка подарила? — Он угадывает — это подарок Эйприл. Именно поэтому, за “телку” избить хочется еще сильнее. — Так и быть, оставлю на память. С пистолетом на вытянутой руке, тот начинает крутить ключами, пытаясь заглушить Мону Лизу. Ключи в замке двигаются туго, не поддаются, поэтому мудаку приходится напрячься. Секунды, которую мужичок уделяет байку, хватает на то, чтобы Раф ушел с линии огня в сторону. Сократив расстояние и крепко схватив того за кисть левой рукой, правой он вырывает пистолет и выбивает тот. Оружие с громким стуком падает на асфальт и в ту же секунду отлетает в сторону, потому что Рафаэль пинает его ботинком. Мужичок ошарашенно вскрикивает и секунду хлопает глазами. В пустой голове, видимо, зреет какой-то план, но, к сожалению, ему не суждено сбыться, — Рафаэль одним четким ударом бьет мудака в нос, ломая тот. Байкерские перчатки выступают отличной защитой, поэтому отдачи Раф почти не чувствует. Слышится вскрик, после булькающий звук. Туша покачивается, глаза на свиной роже закатываются и тело падает вперед. Рафаэль тактично отходит, позволяя мужичку повалиться на холодный асфальт. Позади Лео дарит восхищенные аплодисменты. — Что это, блять, было?! — Взрывается Рафаэль, моментально теряя интерес к лежащему на земле туловищу. Он подходит к Лео и тянет того за грудки, встряхивая. Мудак внизу — это начало. Скоро к нему прибавится второй. Лео не пугается и даже не волнуется. В его глазах видны огоньки интереса и азарта. Мечник даже тянется рукой к визору, намереваясь поднять тот, но Раф останавливает чужую руку, перехватывая за кисть. — Я надеялся на такой исход. — просто отвечает Леонардо, пожимая плечами. — Ты создаешь впечатление человека, который умеет драться. — Я не умею драться! Лео выглядывает из-за плеча Рафа и смотрит прямо на отрубившегося мужичка. Он выгибает бровь. — Э… это, ну… — Раф запинается. — Он просто споткнулся. Отвали! — Как скажешь. — Смеется Лео, разводя руки в стороны. Рафаэль отпускает мечника и уходит. Путь к красавице Моне Лизе лежит через тушу, поэтому Раф, совершенно не стыдясь, проходится по ней. Он забирается на байк, на пробу газует, а после оборачивается к Лео, чтобы… попрощаться? Наверное. — Лео! Сзади! По другую сторону от гостиницы находится еще одна подворотня. Из нее с железной арматурой выбегает какой-то тощий парнишка в безрукавке. Он заносит металл, намереваясь оглушить ничего не подозревающего Лео. Мечник просто отходит на шаг в сторону, выставляет ногу и делает подножку. Парнишка спотыкается и летит вниз, но Лео перехватывает того за руку и меняет направление падения в сторону низкого каменного забора гостиницы. Ударившись головой, тело так же падает на асфальт. Обернувшись к Рафу, Лео жмет плечами и оправдывается: — Он споткнулся. *** Несколько минут улицы оглушает дикий рев мотора, а когда он затихает, на телефон Микеланджело приходит сообщение: большой бро 😎👺, 03:45. «все в порядке?» «я приехал» Вы, 03:45. «я слышу» «чувак» «😹😹😹» Вы, 03:46. «все большое яблоко»* «тебя слышит» большой бро 😎👺, 03:46. «не паясничай» «все в порядке?» «где ты сейчас?» Оставляя Рафа без ответа, Мики кидает взгляд на счастливого Донателло, рассматривающего со всех сторон свой драгоценный ноутбук. Наконец-то техника вернулась к законному владельцу в целости и сохранности, и больше никто не посмеет отнять ее! Ржавая балка водонапорной башни, на которой сидит Донни, со скрипом покачивается под усилившимся ветром. Но никого, кроме Мики, это не волнует. Проведя рукой по волосам, завившимся, как кудряшки у барашки, Микеланджело смотрит на небо. Полностью затянувшись, оно черным куполом накрывает город. При этом, вспоминает Мики, гром за все это время так и ни разу и не прогремел. Белые молнии тоже не появлялись, куда-то исчезнув. Не то чтобы у младшего ниндзя было много свободного времени, чтобы обращать на это внимание, но… Он обращает. Кто-то там, наверху, явно задерживает шторм, но для чего? Опустив взгляд на телефон, Мики наконец отвечает брату: Вы, 03:48. «все ок» «жив» «цел» «орел» «🦅 я» большой бро 😎👺, 03:46. «ты закончил со своими делами?» «я могу тебя забрать» «до дома часа два по крышам» Вы, 03:47. «слови меня око» «ло того магазина» «с сусликом» Раф выходит из сети. Может, понимает, куда именно надо ехать, а может, просто решает посмотреть адрес по картам. Мики верного ответа не знает и ему все равно, потому что он за сегодняшнюю ночь очень устал и замерз. И проголодался. Хочется поскорее завалиться в теплую кровать, вытянуть ноги, обнять Морозильную кошку и заснуть. И поесть. Живот предательски урчит, а небо разрывается от оглушительного грома. Мики и Донни пугаются внезапному напоминанию природы о себе. — Это я призвал гром. — Сообщает Мики, тыкая себя пальцем в живот. — Зевсанджело! Донни несколько секунд смотрит на небо, а после, хмуря брови, принимается укладывать ноутбук в сумку и застегивать ее. — Вообще-то, гром возникает из-за быстрого повышения давления на пути молнии, а не из-за кого-то на небе… Лекция обрывается так и не начавшись, потому что Мики мгновенно начинает передразнивать старшего. С “умным” видом он ходит назад-вперед и машет указательным пальцем, как профессор из университета. — Занудонни снова в деле! — весело объявляет Мики, стреляя в Донни из пистолетов-пальцев, когда замечает, что гений давно замолк. — Не называй меня так! — возмущенно кричит Донни, вставая с балки. Небо освещает молния. — О-о-о, — тянет Мики. — Торателло! Спрыгнув с водонапорной башни, Донни раздраженно смотрит на Мики. Он крепко сжимает ручки сумки в руках, раздражаясь. — Не смешивай богов из разных мифологий, это не этично. — Боги! — театрально восклицает младший. — Дайте знак, если я могу мешать вас, как захочу! — Он, поднимая руку к небу, выставляет указательный палец и начинает опускать конечность ниже, направляя ее на Донни. — Пау! Раздается очередной оглушительный рев грома. На грязной бетонной крыше начинают виднеться маленькие черные точки, которых с каждой секундой становится все больше и больше. Холодные капли падают с неба быстро; они разбиваются о поверхность, цепляются за ткань и оседают на ней, утяжеляя одежду. За несколько секунд кудрявая голова, протянутая рука и тот, на кого эта рука указывала, оказываются под ливнем. — Ой, — шепчет Мики. — перестарался. Больше здесь делать нечего. Мокнуть на таком холоде не хочется, да и рев мотора возобновляется, поэтому, решает Мики, пора уходить. Он выполнил свою миссию и теперь может с чистой совестью бежать домой, к теплой кроватке и ласковой кошечке! — А, кстати, — Достав из кармана штанов телефон, Мики кидает его. — забыл отдать. Бросок получается слишком сильным, и устройство перелетает Донни. Падает телефон куда-то близ края крыши, поэтому гений успевает словить его. — Мики! Кто так делае… вау… Уже собираясь спрыгнуть с другого конца крыши на пожарную лестницу, Микеланджело заинтересованно оборачивается. Он вопросительно выгибает бровь, не понимая, почему Донни не собирается отходить. Гений так и стоит у самого края, сжимая в руке телефон и на что-то безотрывно смотря. Тихо подойдя, Мики выглядывает из-за чужого плеча, устремляя взгляд вниз, на дорогу. Он удивленно раскрывает глаза, переводит взгляд на лицо Донни, потом обратно на дорогу и корчит такую рожу, что даже сквозь маску и воротник прекрасно узнаются эмоции — смесь шока, растерянности, ужаса, смеха и безысходности. Внизу, громко смеясь и прикрываясь от дождя куртками, к желтой машине такси бегут Кибри и Эйприл О’Нил. Убегая с крыши, Мики набирает брату следующее сообщение: Вы, 03:55. «чувак» «все очены плооха» «ди втюрился в эйптил»