По разные стороны баррикад

      В современном, выполненном в истинно американском стиле, доме Хамато есть одно замечательное местечко, которое полностью выбивается из общего интерьера. Чтобы в него попасть, нужно всего лишь из прихожей, минуя открытый проход в зал и игнорируя всегда закрытую дверь на кухню, пройти прямо по коридору до самого конца. Там, около непримечательной ванной, находятся седзи, ведущие в… додзе!       Сам зал небольшой. Пол в нем целиком и полностью покрыт темно-серыми татами, а стены выкрашены в грязно-песочный цвет. Окон в додзе нет, лишь седзи, с внутренней стороны которых находится композиция: окруженный ниндзя самурай и наблюдающие за боем они. Тем не менее, внутри всегда свежо и приятно пахнет — татами отдают легким запахом свежескошенной травы, а в воздухе улавливаются цветочные благовония.       Противоположная от входа стена — кабэ — расписана в технике «Суйбоку-га». Картина представляет собой пейзаж, на первом плане которого виднеются ветви могучей сосны, растущей на крутом склоне горы. Позади, на втором плане, изображена долина с холмистыми полями и рекой, что разделяет каждое из них. В пышных облаках улавливаются силуэты журавлей, летящих в противоположную от сосны сторону.       Левее от рисунка стоит небольшой деревяный помост, на котором размещены бонсай и фоторамка с черно-белой фотографией японской семьи. Позади, на стене, висит каллиграфический свиток из желтой рисовой бумаги, а около него портрет мужчины. На том же уровне, что начало свитка и портрета, в самом дальнем углу кабэ расположена каминада с благовониями, которые зажигают только во время медитаций.       Многие годы в додзе, в таком родном и любимом, проходят тренировки. Стены и полы, самурай и ниндзя, журавли и карликовая сосна-бонсай являются свидетелями долгих изнуряющий занятий, множества ссадин и растяжений, неловких кувырков и неправильных переворотов, подножек, заломов, перехватов и многих других приемов. Путь по становлению ниндзя пройден в этом месте, и до сих пор проходит именно тут. — Hajime! — С тихим стуком Сплинтер опускает малахитовую трость на татами.       Подавив зевок, Рафаэль кланяется и получает в ответ такой же ленивый поклон от Микеланджело — его сегодняшнего противника. Оба отходят на несколько шагов назад и принимают стойки. Спарринг начинается.       Ядовито-зеленые глаза сверлят Мики. Взгляд бегает по веснушчатому лицу, что корчит глупую гримасу, по расслабленным плечам, рукам и ногам. Каждый вздох, каждое мелкое изменение позы, каждая напрягшаяся мышца не остаются без внимания. За столько лет совместных тренировок Раф выучил абсолютно все приемы и уловки, которые использует коротышка. Любимые, нелюбимые, те, что не получаются, и те, которые Мики делает превосходно; Раф знает все.       К примеру, дернутся пальцы правой руки — Мики пойдет в наступление с правой стороны, пальцы левой — с левой. Напрягутся мышцы тощих ног — жди броска с приседом и подножкой. А если губы скосит в глуповатой, совершенно идиотской ухмылочке, то будет кувырок под ноги и залом конечности. И сальто. Много, очень много, сальто. К ним надо быть готовым всегда, потому что Мике-люблю-делать-кувырки-ланджело постоянно их использует.       Противник из Мики такой себе. Он слабый, хилый и часто попадается в ловушки: ведется на приемы-обманки, доверяет очевидной лжи и с верностью щеночка мчится к брату, зная, что тот настроен серьезно. В его голове сто и одна лишняя мысль, а во время боя он может найти занятие поинтереснее и переключить внимание на него.       Одолеть Мики легко. В теории. На практике приходится столкнуться с невероятной скоростью, ловкостью и миллионом непонятных, странных и дурковатых движений (спасибо брейк-данс за новые приемы), которые остановить, перехватить или понять не представляется возможным.       Кому-то другому, но не Рафаэлю, конечно же. — Ну давай, улитка, нападай. — лениво подразнивает он, подзывая брата пальцами. — Или решил подождать, когда я умру от старости?       Младший шутку пропускает мимо ушей. Вместо забавного ответа или очередного бреда по типу «Рафи, тебе почти шестнадцать, ты и так одной ногой в могиле», тот хмурит светлые брови и моргает. Вновь хмурит, опять моргает и трет глаза рукой. — Прости, чувак… — сонно тянет тот, зевая. — я… чуток прослушал. Че ты сказал? — Шевели задницей, Мики.       Раф цокает. Глупый гном даже не старается вести себя более сдержанно перед сенсеем и не выдавать свою усталость так… очевидно! Да, они прошлялись почти всю ночь. Да, оба попали в неприятности. Да, устали и не выспались, но сенсей об этом знать не должен.       Неожиданно Рафа хватают за руку, тянут на себя, заходят под живот и перебрасывают через спину. По всему додзе разносится глухой хлопок, а за ним болезненный стон.       Рафаэль морщится. Линия позвоночника моментально начинает гореть от ушиба, лопатки пульсировать, а ребра неприятно колоть. Острая боль в копчике ощущается так сильно, что Раф вынужден закусить губу, иначе очередной стон обеспечен. — Ха-ха! Я победил! Так тебе и надо, Ра-а-афи!       Прекрасно зная, как же сильно Раф ненавидит это сокращение, Мики тянет его максимально долго. Еще и смеется противно, так, как смеются только самые уродливые и мерзкие гномы в своих подземельях. — Рафи-проиграфи! — продолжает дразниться Мики. Победа его явно расшевелила, и прогнала усталость и сонливость. — Как там погодка внизу? — Ты и ответь!       Пользуясь тем, что маленький болван так и продолжает держать его руку, Раф с силой дергает ее на себя. Сделав подсечку, он сбивает потерявшего равновесие Мики с ног. Вопреки ожиданиям, падает младший вперед — на Рафа. — Угх… — Тяжелая тушка брата выбивает весь воздух из легких и крепче прижимает Рафа к полу. — Ой…       Слышится стук трости по татами, а после строгий голос сенсея. — Yame.       Рафаэль скидывает с себя брата и с неохотой встает. Мики делать тоже самое не спешит, но все равно лениво поднимается. Оба делают поклон друг другу, — старший болезненно корчится, а младший над этим гаденько хихикает.       Дождавшись, когда сыновья примут сэйдза, Сплинтер продолжает: — Эйприл, — Девушка, что все это время сидела у входа в зал — между дверью и линией татами, — вздрагивает. — в чем ошибка Рафаэля и Микеланджело?       Весь победный и радостный настрой Мики в одночасье пропадает. Широкая улыбка сходит с лица, пухлые губы виновато сжимаются в тонкую полоску, а сам он весь горбится, становясь крошечным. Коротышка уменьшается в полтора раза.       Рафаэль хмыкает. Он гордо выпрямляет спину (почти не морщится) и поднимает голову. Нужно быть полнейшим дураком, как Мики, чтобы не понять, что за такой отвратительный спарринг их в любом случае будут ругать. Независимо от того, кто одержит победу. — Э… эм… — Эйприл неловко мнет тонкими пальцами белую униформу. — ну… они были очень невнимательными?.. — Рафаэль и Микеланджело пришли на тренировку не в форме. — Обрывает девушку Сплинтер. — Разум, тело и дух должны быть очищены, полны сил и внутренней энергии к началу занятий. Разум Рафаэля забит мыслями, тело Микеланджело истощено, а общий дух… — Он разочаровано качает головой. — …надо поставить на зарядку?.. — тихо произносит Мики, слегка приподнимая голову. Тут же он болезненно ойкает, потому что получает подзатыльник от старшего брата. — Молчу.       Сенсей хмурит брови. В карих глазах заметно недовольство, но вместо ожидаемого выговора, Сплинтер произносит: — Ovarimasu.       Раф, Мики и Эйприл переглядываются друг с другом. Абсолютно каждый вопросительно поднимает брови и не понимает, что происходит. Сенсей просто… оставит все как есть? Даже не накажет?       Сплинтер отворачивается от детей, заводя руки за спину. Теперь все его внимание приковано к фотографии на деревянном помосте. — Hai. — говорит Рафаэль, поднимаясь.       Следом подскакивает Мики, явно довольный тем, что тренировка закончилась раньше. На его лице вновь появляется улыбка. Хлопнув в гномичьи ладоши, он громко заявляет: — На завтрак будет якисоба!       Обогнув брата, Мики мчится к выходу. У седзи он останавливается, разворачивается и делает спешный рэй. Секундой спустя в додзе становится на одного человека меньше, а на кухне больше.       Рафаэль ловит веселый взгляд Эйприл и жмет плечами. Кивком головы он показывает девушке на выход, а после протягивает руку, чтобы помочь ей встать. Так делать, конечно, не надо, — все ученики должны быть в состоянии подняться самостоятельно, особенно если сидят в сэйдза. Но Раф, Мики и даже послушная Эйприл редко соблюдают мелкие правила этикета. В конце концов, что плохого в том, чтобы помочь подруге?       Эйприл руку принимает и поднимается. Она тут же начинает поправлять кэйкоги, которая, в отличие от формы Рафа, выглядит опрятно и ухоженно. Подходя к седзи, подростки делают рэй, а после выходят из додзе, закрывая бумажные двери.       Раф облегченно выдыхает и зевает, широко раскрывая рот. Он тянется, разминает плечи и выгибает спину, после чего болезненно ойкает и хватается за бок. — Сильно приложился? — Спрашивает Эйприл, открывая дверь на кухню.       Королевство Микеланджело представляет собой третье большое помещение в доме, если не считать магазин и гараж: первым является вместительный зал, который занимает почти всю площадь нижнего этажа; вторым додзе, ранее бывшее большей частью гаража; а третье кухня.       Основные ее цвета желтый и белый. Кухонная мебель: стойки, шкафы, столешница и обивка на стульях — желтые, а стены, потолок и плитка на полу белые. Разбавляющим цветом является нежно-голубой, в котором выполнена мозаика около плиты и раковины. Стеклянные чипы красиво расходятся в стороны, к стенам, и уменьшаются в количестве; создается эффект “исчезания”. Занавески, полотенца, тряпочные салфетки, подставки под горячее, полупрозрачная скатерть и даже посуда — все это нежно-голубое или ближайших оттенков.       Единственное, что выбивается из всего интерьера, — подушки, которые лежат на широких подоконниках (на кухне три окна: два выходят вбок, на восточную сторону улицы, а одно на северную — там, где вход и в дом, и в магазин). Сидеть на них, конечно же, нельзя, но некоторые (Раф, привет) игнорируют запреты и удобно устраиваются там, подминая яркие розовые подушки под себя. В основном на подоконниках стоят вазочки с засушенными цветами, рамки с рисунками Мики и всякая декоративная мелочь.       Комфортная и уютная атмосфера царит на кухне всегда. Даже в самые пасмурные дни эта яркость дает надежду на лучшее. Поднимают настроение и множество мотивирующих стикеров, расклеенных везде: на погребенном под разноцветными бумажками холодильнике, на однотонных стенах, шкафах, полках и даже окнах! Мики явно любит писать хорошие пожелания и тратить бумагу; Раф уже давно смирился с этим и с исчезающей канцелярией из своей комнаты. — Не успел сгруппироваться, и вся отдача ушла прямо в спину. — жалуется он, проходя внутрь. Занимает место на северном подоконнике и игнорирует недовольный взгляд брата. С наслаждением Раф облокачивается о холодное стекло. — Болеть будет еще несколько часов, сто процентов.       Эйприл отодвигает один из трех стульев около круглого стола и садится. Она склоняет голову и с интересом наблюдает за тем, как зевает сначала Хамато младший, а потом и Хамато старший. Сложив два и два, девушка уверенно выдает: — Вы опять прошлялись всю ночь вместо того, чтобы как следует отдохнуть? — Со стороны парней слышатся неловкие смешки. — Нет, серьезно? Это безответственно по отношению к своему организму! — Она недовольно складывает руки на груди. — Да ладно тебе, Эйп-пи, — беззаботно отвечает Мики, успевший достать из холодильника и шкафов ингредиенты. — все супер-дупер, мы свежи, как… перчики! — Он удивленно смотрит на болгарский перец у себя в руках. — Поэтому ты сегодня споткнулся на ровном месте? — Он всегда спотыкается на ровном месте. — лениво отвечает Раф, закидывая ногу на подоконник и укладывая подушку на колено. — Это же Мики!       Эйприл закатывает глаза. — Не замечала, чтобы он спотыкался сидя! Это даже для него странно.       Старшие подростки переводят взгляд на младшего. Мики, не замечая ничего, берет большую деревянную доску, кладет ее на столешницу, отодвигает верхний кухонный шкафчик, а после… достает огромный нож! Лезвие чуть меньше его собственного предплечья, а зная семью Хамато, оно определенно острое! — Хы-хы-хы. — гогочет Мики, оборачиваясь к Рафу и Эйприл. — Моя темная сторона пробудилась и вырвалась наружу! — Когда ты пятаком поцеловался с полом? — саркастично произносит старший. — О нет, теперь ты точно умрешь, запутавшись в шнурках.       Эйприл улыбается, но прикрывает рот рукой, поймав взгляд Мики. Тот сверлит ее и Рафа еще секунду, а потом отворачивается. Мастерски он начинает шинковать продукты. Бурю не ждет никто, а зря.       Мики, насвистев какую-то простую мелодию, вдруг произносит: — Кстати о поцелуях, как там Лео?       Раф давится слюной. — Че это “кстати”? Это вообще не связано. Дурак?! — Удивление сменяется агрессией. Раф такой Раф! — О, — подхватывает Эйприл. Голубые глаза девушки загораются от любопытства. — как прошло ваше свид… ваша встреча. Как прошла ваша встреча? — Она неловко улыбается, а Мики бубнит что-то похожее на «свиданка у Рафи-боя». Разобрать сложно, потому что он жует перец.       Рафаэль раздраженно дергает плечом и отворачивает голову. За окном прохожие торопятся на работу, а проезжающие машины стараются проскочить очередной светофор. Утро буднего дня только начинается.       Кожей чувствуя заинтересованный взгляд, Раф все же решается ответить на него. Он хмурит брови, дует губы и разворачивается к подруге с таким видом, что любой двухметровый хулиган побоялся бы даже дорогу спросить. Эйприл, к сожалению (или к счастью?), не двухметровый хулиган, поэтому грозный вид Рафа ее не впечатляет. — Тц, ладно. — сдается он. — Нормально. — Нормально, как «Вау! Это лучшее, что было в моей жизни!», — вклинивается Мики. Сейчас он нарезает свинину. — или «Я говорю «нормально» только ради приличия, а так это был такой отстой, что даже новый сезон «Криса Брэдфорда» будет в разы лучше!»? — Фу, нет. — Раф высовывает язык, показывая свое отвращение. — Как ты вообще до этого додумался? — Просто я — гений! — Мики мастерски подбрасывает нож, ловя тот. — Смешно.       Воцаряется тишина, которая прерывается лишь ритмичными постукиваниями острого лезвия по доске. — Так, эм, — Пробует снова Эйприл. — что вы делали? О чем говорили?       Раф тяжело вздыхает. Он явно не хочет об этом говорить, но понимает, что все равно придется. Под руки попадается фантик от конфеты, который он начинается мять. — «Нормально» в смысле «Меня все устроило». — Бумажка фантика превращается в маленький самолетик. — Мы прокатились до Квинсборо, поболтали… — Тут он ловит уже два заинтересованных взгляда. — Я ничего интересного не узнал. Только то, что Лео любит «Космических героев»- — У него есть вкус! — Нет. — Раф продолжает: — И, что они с Донни не родные братья.       Вновь воцаряется тишина. — Не густо, чувак. — тянет Мики, отворачиваясь. Из верхнего шкафчика он достает глубокую миску и вываливает в нее ингредиенты. После открывает соевый соус. — Ваще не густо. — Я и без тебя это знаю, болван! Чтобы выяснить что-то, надо провести больше времени вместе. Только идиот — ты — будет рассказывать важную информацию первому встречному! Лео не такой. Он аккуратный и дотошный. — Раф закрывает лицо руками и стонет в них. — Боги, какой же он дотошный! А-а-а…       Мики отставляет миску и лезет за кастрюлей. Достав ее, он наливает воду и поджигает плиту. — Я ему одно, а он мне еще сто вопросов! — продолжает старший. — Лезет туда, куда не надо! Да еще каким-то хреном узнал место, где вы с Донни были. И, кстати, в этом блядском районе, в который тебя занесло, на нас напали. Я чуть не лишился Моны Лизы! — заканчивает тираду Раф на повышенных и очень недовольных тонах.       Когда он закрывает рот и делает глубокий вдох, чтобы глотнуть немного воздуха, то замечает два вопросительных взгляда. Эйприл хмурит светло-рыжие брови, а Мики склоняет голову набок. — Чет не вдупляю, — наконец произносит младший. — Мона Лиза? У вас там какая-то драма с девчонкой была или что? — А… э…       Рафаэль честно не знает, как рассказать об этом. Он прекрасно понимает двусмысленность своего выбора, но… это действительно простое совпадение, ничего больше! И если умная, милая и просто очаровательная Эйприл все поймет и даже не заикнется, то болван Мики умрет от смеха прямо здесь — на кухне. Потом коротышка обязательно воскреснет, доготовит завтрак и убежит трепаться с Кейси. И ржать. Много ржать.       От фантомного противного смеха дуэта клоунов в голове Раф морщится. Он переводит серьезный взгляд на младшего брата, выкидывает самолетик из фантика, складывает руки на груди и произносит: — Потрудись-ка объяснить, какого хера вчера ты, декоративный гном, делал на улицах? Разве ты не должен был остаться дома и терроризировать Морозильную кошку? — От неожиданного напора и тона брата Мики весь напрягается. Раф прячет ухмылку, опустив голову вниз и глядя на младшего исподлобья. — У нас есть правило, Мики, и оно такое: ты на задания ходишь либо со мной, либо сидишь на заднице ровно и мешаешься всем дома. Ну? Чего молчишь? — Раф, это жестоко! — встревает Эйприл. Почувствовав атмосферу, она добавляет немного тише: — Но справедливо…       Мики проводит вспотевшими ладонями по форме. Короткие пальцы начинают теребить бесцветный пояс. — А еще мне очень интересно, — продолжает Рафаэль, ликуя от успешно переведенной темы. — что ты делал с Донни, и как все дошло до драконов и чертовой перестрелки! — Он слегка прикрикивает.       Глаза Эйприл раскрываются шире от шока. Она впервые слышит об этой истории, и до этого момента не понимала, почему Раф так агрессивно отчитывает Мики. — Мики, это правда?! Ты с ума сошел?! — Девушка подскакивает со своего места и подходит к младшему. Она обхватывает ладонями чужие щеки и, глядя тому в глаза, строго говорит: — Нельзя связываться с драконами, особенно в одиночку. Это очень опасно! Даже для вас. — Особенно для тебя, Мики. — поддакивает Раф. Эйприл резко оборачивается к нему. — А ты вообще молчи! Ты тоже хорош. — Чего?! — От удивления даже не находится слов. — С чего это?!       Раф замечает изменившееся выражение лица Мики. Чертенок, перетянув на свою сторону главный моральный компас команды, больше не скрывает своей сути: его губы, ранее дрожавшие от стыда, расплываются в довольной полуулыбке, а глаза, сиявшие из-за собравшихся слез, горят адским огоньком. Вот мелкий паршивец! — Он ребенок, перестань его ругать. — Эйприл обнимает симулянта и гладит того по голове. — Лучше спокойно выслушай. — Эйприл, он младше меня всего на год. — пробует в защиту Раф, но против слова девушки у него нет ни шанса. Цокнув, он устало отмахивается. — Ладно, рассказывай. “Ребенок”.       Мики наигранно всхлипывает, кивает головой и отступает от Эйприл. Он отворачивается, трет глаза, якобы убирая слезы, и тянется за солью. Небольшая щепотка отправляется в кастрюлю с водой. — Я честно не хотел нарушать правила, — произносит Мики, поворачиваясь обратно к брату. — но прямо после того, как ты уехал, мне написал один мой кореш и предложил сгонять опробовать «Арену». Это, типа, новая крутая площадка для скейтбординга и роллера. — Ночью? — Эйприл возвращается на прежнее место. — Почему так поздно? — Эйприл, — Мики выглядит разочарованным. Такой подставы от подруги он не ожидал. — все крутые скейтеры и роллеры вылезают из берлог только ночью. К тому же, «Арена» находится на частной территории, и днем туда путь заказан. Туда вообще попасть трудно, но Мондо Гекко — мой кореш — достал два пропуска. Вы бы видели, какая там трасса! Я, когда фотки смотрел, слюнями захлебывался… — Ближе к делу. — Обрывает брата Раф. — Так вот, я ответил Мондо: «Да, чувак, я в деле!» и побежал собираться. Уже в комнате я понял всю подставу: ты только что укатил на свиданку — не смотри так на меня, — а папа уже спит. Все знают, что пройти мимо спящего папы нереально! Поэтому я придумал крутецкий план: проскользнуть в твою комнату и поступить так, как поступаешь ты, чувак, — сбежать из дома через окно! Кто гений? Я гений! — Поэтому у меня в комнате все не на своем месте? — Раф хмурится. — Я не сбегаю из дому! — И добавляет немного тише: — Уже не сбегаю. — Да, прости, — Мики виновато улыбается. — я споткнулся о гантели, а у окна поскользнулся на журнале… Но не в этом суть! — Он хлопает в ладоши. — Когда я мчался к Северной — там мы обычно катаем, — то понял, что забыл самое главное — доску! Представляете, какой был бы позор явиться на «Арену» зрителем? Нет, я ничего против этих чуваков не имею, крутые ребята, но я — скейтер, и появляется без скейтборда- — Мики. — вновь обрывает Раф. — И я погнал домой. Решил сократить через дворы. Залезаю, значит, на крышу, готовлюсь сделать сальтуху, а потом глядь в сторону, а там Ди собственной персоной! Стоит и дышит так тяжело, что мне даже жалко его стало: а вдруг он ранен? Может, помощь нужна? Нас же учат делать добрые дела! Ну я и подошел. Тихо, правда, чтоб наверняка. А вдруг ловушка? — Ого, это что, зачатки разума? — С губ Рафа слетает смешок. — Поздравляю, ты эволюционируешь. — Раф, помолчи! — Эйприл кидает на него недовольный взгляд, а после поворачивается к младшему. — Мики, не слушай его, продолжай. — Не волнуйся, Эйп-пи, никогда его не слушаю! — Раф что-то возмущенно ворчит. — Так вот, я подхожу и слышу, что Донни хочет сконструировать че-то для ног. Ну, штуку такую, как у роботов. Думаю, вау, ноги, как у робота, вот это крутяк. Но все равно это не так круто, как летающий скейт; я Донни об этом так и сказал, говорю: «Не, чувак, мастери лучше ховерборд», а он меня хвать и через спину. Прямо, как я тебя сегодня утром! Только ты не орал так смешно, как Ди. Ой, это вообще умора! — Мики, — Раф закатывает глаза. — к делу.       Микеланджело трудно удерживать внимание на чем-то одном. Долгожданный фильм или сериал он смотрит ровно пять минут, а после теряет интерес и убегает играть в игрушки. Комиксы читает с постоянными паузами, отвлекаясь на кошку, на муху, на птичку, на собственные мысли. Рисует Мики спонтанно — в любом положении и месте. Именно поэтому по всему дому разложены бумага и карандаши, а рисунки младшего можно найти в самых неожиданных местах.       Мики сложно контролировать себя, поэтому его приходится всегда сдерживать: обрывать в момент рассказа, следить на заданиях и постоянно напоминать о цели. Иначе он просто потеряется в своем потоке сознания, уплывет по течению мыслей куда-то не туда.       Несколько минут проходят за сбивчивым монологом, который постоянно прерывают Раф и Эйприл. Они раз за разом возвращают Мики к изначальной теме разговора. — То есть, — Раф трет переносицу. — ты пробежал с ноутбуком и телефоном Донни чуть ли не половину Нью-Йорка только потому, что решил увести его подальше от меня и Лео? Зачем?! Если бы Донни и добрался до нас, то все равно ничего не сделал бы! Он же уже видел меня в магазине! Мики, ты дурак?       Мики недовольно сопит, выливая из кастрюли воду и лапшу в дуршлаг. Он обиженно, теперь уже по-настоящему, дует губы. — Да, я дурак! Но ты тоже дурак, раз сорвался за мной! Мы оба дураки! — Я думал ты в опасности! — кричит Раф, взмахивая руками.       Эйприл прерывает начавшуюся ссору. Она встает ровно посередине кухни и выставляет руки в стороны, загораживая братьев друг от друга. — Ребят, давайте успокоимся. Сейчас все хорошо, все живы и целы, давайте не устраивать истерик. Особенно тут, Раф. — Девушка кивает головой на дверь. Кухня не самое удачное место для выяснения отношений.       Рафаэль громко выдыхает. Он все еще хмурит брови и смотрит на брата недовольным взглядом, но уже не собирается повышать на того голос. Эйприл права — ничего страшного не произошло. — Мики, как вы столкнулись с драконами? — Эйприл оборачивается на младшего. — Почему не сбежали? Ладно Донни, но ты мог спокойно убежать.       Мики стыдливо отводит глаза. В руках он держит большую сковороду, которую ставит на плиту. — Ну… там, вроде как, есть моя вина… — невнятно тянет он, наливая масло. — Когда ты меня заигнорил, я расстроился. Типа, чел, это очень неприятно, о’кей? И, ну, побомбил немножко на эту тему с Донни. Он, правда, ничего не понял, потому что Лео всегда отвечает чуть ли не сразу, — Эйприл хихикает с того, что братья одновременно закатывают глаза. — но согласился со мной. Потом мы начали болтать о разном. Я не знаю, как так получилось! Наверное, мы просто устали; у меня так болели ноги, ха-ха! — Мики кидает свинину и маринад на сковороду. — Было очень классно. Типа, он рассказывал всякие умные штуки, но я так ничего не понял.       Потом на площадку из того же переулка вышла какая-то толпа. Там было народу пятнадцать или… э… тринадцать?.. Я не успел посчитать — они все двигались, было очень неудобно. Я сразу понял, что это драконы! Только они носят такие приколдесные ирокезы. Как дикобразы! — Мики громко смеется, перемешивая мясо. — Ну, я сразу с качели вскочил и отошел в сторону, потому что я этих чуваков знаю, — ну, не лично, конечно, а просто, что это за ребята такие. Донни тоже чет, видимо, понял, раз свою палку взял. Вот так! — Перехватывая силиконовую лопатку, Мики пытается показать стойку Донателло. Получается у него, на удивление, хорошо, если не учитывать то, что двадцатисантиметровая кухонная лопаточка должна исполнять роль двухметрового посоха Бо. — И вот стоим мы: я за качелями, он около вертушки-блевушки, и смотрим!       Вперед выходит такой-то бугай. Нет, реально, я таких здоровяков давно не видел! Два метра ростом, три в ширь… И лицо, как у обезьяны! Думаю, офигеть, мутант! Прямо, как из фильма, который мы недавно смотрели. Чувак этот, короче, выходит и такой: «Слышь, вы ваще в курсе, в какой район забрели?». Ну а я что? Я и ответил: назвал адрес, улицу и все как полагается. Видимо, ему ответ не очень понравился, раз он так рожу скривил… Прям как ты, Раф, утром. — Для красочности истории, Мики даже показывает то выражение лица, которое было у бугая. Он сильно хмурит брови, надувает щеки и пытается скосить губы в каком-то подобии ухмылки. Выглядит это смешно и нелепо. — Ему еще что-то под ухо зашептали, но я далеко был и не услышал. Но там явно что-то про меня было, потому что здоровяк на меня пальцем тыкнул и говорит: «Это же этот, который мешается постоянно под ногами! Прихлопнем его. Хан будет доволен!». И пушку достал. Прямо из кармана вытащил! Я чуть на месте от страха не помер.       Но тут Донни — я же говорю, он крутой чувак, — как кинет сюрикен, прямо в пистолет! Маску футовскую на лицо натягивает и такой: «Шредеру-сану он нужен живым». А бугай такой: «Насрать на твоего Шредер-сана! Мы Пурпурные Драконы! Это наш район и наш город. Убирайтесь в свою Японию, азиаты хреновы». Расист! — Возмущению Мики, самого толерантного американца на всем белом свете, нет предела. — Но Донни таким не возьмешь. Он слишком головастый для таких низких оскорблений, поэтому он палку свою в руках перекрутил эпично и такой: «Ваша банда основана китайцем и базируется на китайском символе — драконе. Стыдно не знать историю собственной группировки.» Вы бы видели, какая рожа была у этих панков! Они от гнева стали красными!       Но я их понимаю. Драконы с футами давно уже соперничают, а тут какой-то ниндзя-чел прямо в лицо говорит: «Фу, лузеры, ничего не знаете. Ясно, тупые». Я бы тоже разозлился, будь я драконом. Но я не дракон, поэтому я не разозлился.       Короче, они достают пушки. У кого-то там биты были, арматура, но у некоторых были пистолеты. Тут я понимаю, что мне капец как страшно! Аж коленки трясутся! Ну я и подумал, что пора сливаться. И вовремя! Один как выстрелит — пау! Другой подхватит — пиу! Третий побежит — «А»! Четвертый с битой закричит — «Получай»! Че ваще происходит — неясно. Ну я и побежал. А что еще делать? Нет, я знал, что драконы дикие, но не настолько же!       Валю, значит, на всех парах, а мне в спину — пиу, пау, «Ловите пацана»! И прямо около уха — БАУ — я аж упал! — Мики морщится. — В ухе звенит, площадка резко кругом идет, люди в кашу какую-то превращаются. Я голову поднимаю, а там какой-то чувак на меня арматуру заносит. А у меня в глазах плывет — ничего не соображаю! Все, гейм овер. Но тут, — Он делает паузу, взмахивая лопаткой. — чел кричит и падает, а за спиной у него Донни. Палкой своей крутяцкой как стукнул его по башке, чтоб знал! Ха!       Потом он еще кому-то вмазал — я не понял, — за руку меня хватанул и потащил куда-то. Нам в спину чет орут, стреляют — стрелки, кстати, из них не очень. А я им — «БУЯКАША» — и кидаю бомбочку. Фиолетовый дым, кашель, никто ниче не понимает, а нас уже нет!       Точнее, мы есть. Прям тут, на площадке, сидим. Залезли под башенку горки и ни звука не издаем! Меня все еще мутит чутка, но звенеть перестало!       Еще минут пять эти панки стреляли, а потом успокоились. Бугай чет про ниндзя сказал, но я слова от расиста не воспринимаю! Походили они вокруг площадки, а потом свалили. Видимо, поняли, какие они лузеры.       Мы с Донни вылезли из своей берлоги. Я отряхиваться начал — упал же! А он меня за плечи хвать и такой: «Это че было? Зачем ты им нужен?». А что отвечать-то? Только рот открываю, а он мне говорит заткнуться, — Мики выглядит очень обиженным. — и спрашивает, где комп.       Я стою с лицом лица и не вдупляю, какой комп? А потом до меня доходит! Я, когда на качелях сидел, его положил на землю рядышком. Когда панки вышли, я же испугался и отошел, а комп все так же на земле и лежал! Ну и дальше же заварушка началась, стрельба, вот и забыл!       Мне так стыдно стало… Из-за меня же они комп забрали. Ладно я — я хороший чел, но драконы — плохие парни. Ну, Донни, вообще-то, тоже плохой, но он по-хорошему плохой, а те ваще отморозки! Короче, мне жалко Донни стало, и я предложил помочь ему вернуть комп. Он, правда, отказался, но я умней, поэтому пошел с козырей — только я знаю, где логово драконов! А еще у меня все еще был его телефон.       В общем, он согласился. Попросил вкратце рассказать о логове, а потом стал придумывать план. Ой, какие крутые он придумывает планы! У нас были и «Подарок ко Дню рождения» — когда мы, с помощью дымовых бомбочек, должны были проникнуть туда и навести шумихи; и «Мышиный переполох» — подожгли бы территорию около склада и навели бы суету; и «Санта-Клаус» — угнали бы грузовик и влетели бы в двери сарая! Вот шоу было бы! О! И мое любимое — «Привет из зоопарка»! Если коротко, то воруем слона, приводим его к логову драконов, показываем мышь и направляем туда, куда нужно. И слоник делает все, что нам нужно! — Пока ты это не рассказал, у меня было лучшее мнение о Донни. — произносит Эйприл, переглядываясь с Рафом. — И не говори… — Не понимаю, что вас не устраивает? Крутые планы. Пф, сразу видно — дилетанты. — Мики высыпает в одну небольшую мисочку сахар, в другую выливает соевый соус. Все это он смешивает. — Но мы выбрали план «Нью-йоркские ниндзя». Залезли через окошко под потолок и проследили за тем, что они ваще делают. Там как раз Фонг пришел — ну вы знаете этого чувака, мы пинали его много раз — с компом. Отдал его Хану и свалил. А Хан полез комп включать. Я говорю Донни: «Ди, он же щас его включит!», а Донни мне: «Не, там пароль крутой. Хрен ему, а не доступ к компу!». Ну, не так, конечно, сказал, но смысл такой же был.       Драконов в пещере тьма просто! Слишком много людей, чтобы что-то делать. У меня даже глаза разбегались оттого, как много этих чуваков внизу ползало. Но Донни, короче, придумал крутую штуку: он мне показывает на щиток электрический, а потом сюрикен достает. Честно, я думал, он все звездочки еще во время заварушки истратил! Я сразу понял, че он хочет. Кусаригаму мою тихо закрепляю о деревяшку под крышей, и ему отдаю. А он мне палку свою отдает и показывает на шкаф с коробками. Ну этот, как его… О! Стеллаж!       До трех считаем, а потом он сюрикен кидает и прямо в щиток попадает. Свет вырубается, Донни вниз спрыгивает и на моей кусаригаме виснет, а я на стеллаж перепрыгиваю и палкой от стены отталкиваю его. Вот крутяк был! Шкаф падает вниз, коробки летят в разные стороны. Темно и ничего не понятно! Чуваки орут, даже кто-то стреляет, а нам с Донни все равно! Мы уже забираемся обратно наверх и так же валим из логова драконов, как забирались туда! Правда, он какую-то папку еще прихватил, которая около Хана лежала, но я уже не спрашивал. Так устал! Еще и испугался! Жесть… — Значит, я сорвался к тебе просто так?       Невероятнейший рассказ Раф дослушивает уже сидя за столом. Качаясь на стуле, он лениво смотрит в потолок. Эйприл также сменила положение. Теперь она стоит около кухонной стойки и ждет, когда закипит вода в электрическом чайнике. — Да! — Восклицает Мики, отворачиваясь и доставая из шкафа три глубокие тарелки. — Я тебе так много раз об этом говорил, но до тебя дошло только сейчас? — Потому, что я не знал, что ты занимаешься какой-то херней! — Раф поднимается с места и подходит к брату. Он забирает тарелку с якисобой и, ткнув Мики пальцем в лоб, возвращается обратно. — Идиот, что я должен был думать, прочитав те сообщения? Что вы с Донни и драконами решили устроить чаепитие? Совсем болван?       Эйприл повторяет за Рафом, но прежде, чем сесть за стол, надевает на форму желтый фартук с рюшками, который висит на крючке около входа. Она отодвигает стул, аккуратно ставит тарелку, забирает у Мики палочки и спрашивает: — А вас не смущает заявление Донни? — Поймав вопросительные взгляды, девушка объясняет: — То, что вы нужны Шредеру живыми. — Нет. — отвечает Раф. — Мне насрать, все равно не достанут. — Неа, — беззаботно поддерживает Мики. — это же круто! Значит, нас не будут убивать.       Эйприл смотрит на братьев нечитаемым взглядом. На ее лице четко и ясно отражается разочарование. — А вот меня смущает… — Вздохнув, девушка начинает задумчиво перемешивать овощи и лапшу. Палочками она подцепляет кусочек свинины и, прежде чем поднести его ко рту, вскрикивает: — Теперь вам надо быть намного осторожнее!       От неожиданности Раф дергается, а Мики давится едой. — Спасибо, Эйп, — раздраженно произносит Рафаэль, начиная бить брата по спине. — а мы и не знали!       Лицо Мики краснеет, а из глаз начинают течь слезы. Он, как и подобает настоящей хрюше, выплевывает все в тарелку, а после, глотнув чаю, принимается все снова есть. — Фу… — с отвращением произносят Раф и Эйприл.       Целую минуту на кухне стоит полнейшая тишина. Прерывается она лишь звуками Нью-Йорка за окном и топаньем Морозильной кошки за дверью. — Я думаю, — начинает Эйприл, подцепляя палочками лапшу. — что все это время вас просто проверяли, испытывали. — Она ловит серьезный взгляд Рафа. — Мне казалось странным, что Леонардо и Донателло, киллеры, которых нанял сам Шредер, ведут себя так… несерьезно. Как ниндзя убивают? — резко спрашивает она. — Тихо и незаметно. — не задумываясь отвечает Мики. — Чаще ядами или удушением… — поддерживает Раф, начиная понимать, к чему ведет подруга. — …и редко, когда вступают в открытый бой. — Тогда слова Донни подтверждаются. Если бы они хотели вас убить, то делали бы это по-другому. Мне неспокойно… — Эйприл прикладывает руку к сердцу и закрывает глаза, прислушиваясь к каким-то своим чувствам. — Что-то тут не так… — Ладно-ладно, Эйприл, — Раф примирительно поднимает руки. — впредь мы будем осторожнее. Особенно ты, Мики. Не смей больше помогать нашим врагам возвращать потерянные игрушки. Это опасно.       Мики уныло подпирает щеку кулаком и бросает на брата недовольный взгляд. Поковырявшись в полупустой тарелке, он произносит: — Говорит чел, подвернувший опасности нас всех. — Не понял. — Ну, ты ведь вчера погнал ко мне на помощь. — Мики скучающе дует губы. Создается впечатление, что ему совершенно неинтересно объяснять брату и так понятные всем вещи. — Что ты сказал Лео? Какую отмазку придумал? «Хэй, чувак, забыл выключить утюг!» или что? Сам сказал, Лео как-то увязался за тобой. — Ты бы сильно подставил нас всех, приехав к логову драконов. — Эйприл откладывает палочки. — Допустим, для Донни ты бы был каким-то чокнутым байкером. Возможно, он посчитал бы тебя частью другой банды. Но Лео, окажись он на месте, все понял бы.       Раф отбрасывает столовые приборы. Деревянные палочки с громким стуком падают на столешницу, обрывая все разговоры за столом. Звенящая тишина бьет по ушам. — В конце концов, — не унимается Мики. Взгляд его устремлен куда-то вниз, а голос звучит глухо и подавленно. — кто-то из драконов мог узнать тебя, как стража. А там уже и до него недалеко… — Мы не говорим о нем! — Крикнул Раф, поднимаясь из-за стола. — Спасибо за еду, Мики, было очень вкусно. — Похвала ощущается, как оскорбление.       Рафаэль пересекает кухню быстро и решительно, намереваясь покинуть ее как можно скорее. Он с силой открывает дверь и собирается выйти, но тормозит. Громко сглотнув, Раф отходит на несколько шагов назад и пропускает внутрь… отца. — Сенсей, — Эйприл поднимается со своего места. — вы- — Я все слышал. — спокойно говорит Сплинтер, подходя к шкафчику. Из него он достает глубокую тарелку, в которую начинает накладывать еду. — Абсолютно все, дети мои. Думаю, нам стоит попрактиковать методы обнаружения слежки. — Плости, пап, — с набитым ртом произносит Мики. С невероятнейшей скоростью он прожевывает овощи. — мы думали, что ты ушел медитировать…       Сплинтер задумчиво проводит рукой по бороде, а после подходит к столу и занимает место Рафа. — Я ведь еще не завтракал. — Сложив палочки на тарелке, он соединяет ладони вместе. — Itadakimasu.       Эйприл, севшая на место, и Мики повторяют за мужчиной, а Рафаэль так и стоит около двери и… паникует.       Его трясет от понимания того, что отец услышал все то, что он — Раф — собирался скрыть. Не страшно принимать наказание за опасные приключения брата, не страшно выслушивать нудные лекции об ответственности, не страшно получать выговор за поспешные решения, но…       Раф чувствует, как дрожат кончики пальцев. Отец ведь не слышал про… него? — После завтрака я вынесу вам наказание. — Спокойно произносит Сплинтер, приступая к еде.       Рафу и Мики не остается ничего, кроме как ответить тихое и неуверенное «Hai».