По разные стороны баррикад

— Вот такие дела, малыш… Рафаэль тяжело вздыхает и прижимается лбом к холодному стеклу. За окном стоит прекрасная летняя погода — солнце ярко освещает шумные улицы Нью-Йорка, а теплый ветерок, после вчерашней грозы, дарит любовь и ласку всем жителям этого пыльного мегаполиса. Атмосфера легкости и непонятного воодушевления летает в воздухе, зазывая выйти из мрачной комнаты наружу, прямо в объятия к свету.       Раф задергивает длинные темные шторы, лишая комнату хоть какого-то освещения. Перед глазами несколько секунд пляшут разноцветные пятна, а после помещение обретает знакомые черты. Слева вырисовывается силуэт старого, расписанного всякими (местами неприличными) надписями, деревянного шкафа. Чуть дальше маячит потрепанная временем и Рафом боксерская груша, а сбоку от нее, на полу, лежат несколько гантель и баскетбольный мяч. Выше по стене прикреплен турник, на котором висят футболка и ремень.       Раф отходит от окна и обходит грушу, слабо ударив ее несколько раз. Старенькая цепь тихо скрипит, но шуршание вдали комнаты заглушает ее. — Но это было ожидаемо. Я бы сказал, что мы даже легко отделались.       Далее по курсу кирпичная стена. Никто не знает, было ли это гениальным дизайнерским решением или кто-то со взрывным характером когда-то давно отыгрался на обоях, — Сплинтер умело переводит вопрос в другое русло, Раф посылает куда подальше, а Мики задумчиво дует губы и выдает одну версию абсурднее другой.       Множество плакатов рок-, металл-групп, постеров из боевиков, листов с мазней Мики, бумажек и футболок с автографами, и даже старый сай с тупыми лезвиями, повешенный прямо над подушкой, — украшают унылую стену из обыкновенного красного кирпича. Почти у пола, чуть выше твердого футона, приклеены несколько памятных фотографий и какие-то глупые наклейки — Мики постарался. — Может, это к лучшему? Что думаешь, дружочек?       Рядом стоит большой дубовый стол. Такие обычно ставят на кухню или в столовую, но никак не в мальчишескую комнату. Он широкий, высокий и занимает достаточно места; на такой уж точно можно положить много вещей! Например, учебники, тетради, канцелярию, журналы или целый рюкзак, зарядку, наушники и ключи — все нужные вещи, которые так хорошо лежат… под столом.       На самой столешнице располагается стеклянный акватеррариум, обустроенный по всем правилам: с нагревателем, ультрафиолетовой лампой и фильтром. Островок, на котором животное отдыхает, застелен ковриком с искусственной зеленью, а на дне, под водой, лежат декоративные коряги и цветные, разной формы, камушки.       Хозяин этого чудесного домика — Чомпи — приподнимает голову, уловив приближение Рафа. Черепашка лениво двигает когтистой лапой и отодвигает мелкий серый камень в сторону. Видимо, тот ему не понравился. — И я того же мнения.       Раф открывает крышку и, запустив внутрь руку, аккуратно вынимает питомца из террариума. Чомпи, потеряв твердую опору под лапками, прячется в панцирь. — Пойдем на прогулку, малыш. — ласково воркует Раф, открывая дверь. — Хоть кто-то побудет на свободе.       Подходя к лестнице, Рафаэль закатывает глаза. С первого этажа доносятся голоса: мелодично-спокойный, возбужденно-писклявый и раздражающе-свистящий. Нетрудно догадаться, что гостиную оккупировали Эйприл, Мики и Кейси. — Здарова, заключенный! — Машет рукой друг, завидев Рафа на ступенях. — Твой надзиратель прибыл. Будешь буянить, отмутузю клюшкой. — Себя отмутузь, башка дырявая. — Рафаэль подходит к светлому дивану и садится на него, выпуская черепашку из рук. — Запомни, Чомпи, этот сумасшедший сбежал из дурки. Просто не обращай на него внимания, и он уйдет обратно к врачам в белых халатах. Поверь папочке.       Кейси наваливается на спинку дивана чуть правее от Рафа и широко улыбается беззубым ртом. — Чомпи, твой крестный самый крутой перец на районе! Не слушай своего старика-неудачника. В отличие от него, — он наклоняется к уху Рафа и, издеваясь, громко шепчет. — я не посажен на домашний арест! — Да пошел ты на хер, Джонс!       Раф резко разворачивается и пытается схватить друга за грудки, чтобы перекинуть того через диван, но Кейси вовремя отходит назад и готовится пойти в наступление.       От разгрома гостиную спасает Эйприл, которая тихо, как и подобает куноичи, заходит за спину своего парня и берет того за ухо. Атаку Джонс не ожидает — он, если честно, вообще не ожидает никого позади себя, — поэтому вскрикивает больше от испуга, нежели от боли. Боевой настрой двух сорвиголов мигом исчезает. — Кейси, перестань издеваться. Это не смешно! — Мики, сидящий на кресле, согласно кивает, поддерживая слова девушки. — Помнишь, когда тебя наказали? Ты полторы недели должен был сидеть дома из-за того, что разбил окно в столовой. Раф тогда над тобой не смеялся. — При тебе — нет… — тихо шепчет Кейси. — Что? — Ничего! — Он неловко улыбается. — Да, я помню, рыжик. Мне тогда пришлось сидеть с Ангел и играть в куклы. Целые полторы недели! Семь с половиной дней я был заперт с маленьким монстром…       Раф отворачивается от друзей. Он берет пульт с журнального столика и начинает переключать каналы. Взглянув на брата, листающего цветные страницы комикса, фраза вырывается сама собой: — А я на два месяца заперт с, — Пауза. — Мики.       Младший возмущенно пищит, а Раф едва сдерживает ухмылку. — Это не ты со мной заперт, чувак, а я с тобой!       Эйприл присаживается на диван и начинает играться с черепашкой. Кейси устраивается рядом со своей девушкой на подлокотник, заглядывая ей через плечо. Он хмурит брови, а потом поворачивается к Мики. — У тебя же наказание меньше? — Уеп, — Мики жмет плечами, перелистывая страницу. — месяц. — Так вы же вдвоём оплошали одинаково. Ты даже больше.       Раф недовольно цокает. Вот надо этому Кейси Джонсу, грозе всех катков Нью-Йорка, все знать. Любопытство, так-то, кошку сгубило! — Рафи матерится. — просто отвечает Мики, не переставая читать реплики любимых персонажей. Все, что происходит за пределом комикса — раритетный выпуск, между прочим, — его не интересует. — Папе не нравится, когда кто-то матерится. Он считает, что «сквернословие загрязняет душу».       Кейси кивает, принимая ответ. Разговоры смолкают, все начинают заниматься своими делами: Эйприл почесывать Чомпи по панцирю, Мики, сменив позу, читать, а Раф и Кейси смотреть отрывок из вчерашних гонок.       Спустя минуту гостиная разрывается от оглушающего хохота. — Чел! Тебя… Пха-ха… правда повязали… Ах-хах… из-за мата! — Кейси вытирает выступившие слезы. Его лицо краснеет, а слова становятся совсем неразборчивыми. — Хорош ржать, как конь. — Ворчит Раф, подбирая диванную подушку и кидая ее в друга. — Ты либо на человеческом говори, либо на свой петушиный переходи. Его мы, хотя бы, выучить успели. — Ой не могу! Пха-ха-ха! Как школьника! — От смеха Кейси качает в сторону, и он утыкается носом в волосы Эйприл, начиная хихикать. — Говорю же: по нему палата плачет. — Раф укладывает руку на подлокотник и подпирает ладонью щеку.       День предвещает быть долгим… ***       Наказания Рафаэля и Микеланджело отличаются не только длительностью, но и формой.       Например, младшему разрешается гулять днем и встречаться с друзьями, но к заходу солнца тот должен быть уже дома. Комендантский час начинается с семи вечера и длится до десяти утра. Старший же все два месяца обязан сидеть дома и выходить на улицу лишь за покупками или из-за дел в магазине — разгрузка товара и подпись накладных всегда проходит либо перед магазином, либо около гаража.       Мики ограничен в телевизоре и телефоне. Первый пункт контролируется абсолютно всеми членами семьи (даже Морозильная кошка предательски мяукает, когда запрет хотят нарушить) и друзьями, а второй пункт лично отобран Сплинтером и спрятан в додзе. Рафа эта участь обходит стороной (иначе бы он умер насмерть), но теперь к повседневному укладу прибавляются многочасовые медитации, спарринги с отцом и книги. Много книг. Целая груда книг. И все без картинок!       Наказания подобраны так, чтобы братья страдали, — по-другому это описать невозможно.       Вечно активный и общительный Мики не успевает укладываться в предоставленное ему время, так как приходиться планировать встречи с друзьями заранее. Он путается, приходит не туда и не к тем, к кому собирался, или просто забывает о сборах! Мики никак не может связаться с приятелями, поговорить с кем-то по телефону или посмотреть очередной бред, который, непременно, разболтал бы всем подряд. Комиксы перечитаны в первые несколько дней, а к книгам тот не притрагивается, обходя их стороной.       Пока брат сходит с ума, Раф умирает со скуки. По телевизору крутят одни идиотские сериалы, которые он терпеть не может, а стоящие матчи отложены на следующий — осенний — сезон. Однотипные боксерские бои надоедают быстро, а под передачи про природу закрываются глаза. Но заснуть Раф не может! От постоянных тренировок тело ноет, и заглушить эти неприятные ощущения не получается. Остается только терпеть, героически закусывая губу. ***       На четвертый день безумия братья решают устроить спарринг между Морозильной кошкой и Чомпи. Мозгами Раф понимает весь абсурд, но все равно соглашается.       Они притаскивают в гостиную коробки, которые остались после поступления товаров, ножницы, скотч и нитки. Метят кривые линии и режут, клеят и пытаются собрать что-то похожее на ринг. Получается не сразу — Раф честно признается, что для поделок у него руки растут не из того места, а Мики слишком неугомонный, чтобы склеивать мелкие детали аккуратно.       К тому же, ни один, ни второй не делают заготовки, по которым детали вырезаются и крепятся. Портя одну часть за другой, братьям, наконец, удается слепить что-то отдаленно напоминающее площадку для боев.       Выглядит она жалко, хлипко и ненадежно. Раф едва уверен в том, что углы устоят даже при самом легком давлении на них. Но в целом, постройка более или менее симпатичная — она имеет два цветный столба, раскрашенных в синий и красный, и обтянута черными нитками. Занимает ринг половину пола в гостиной, а остальная часть погребена под мусором: бумажками, клеем, скотчем и прочим.       На лестнице Рафа обгоняет Мики, который в своих мелких ручках несет целую орду пластмассовых фигурок. Дешевый Супермен с звонким стуком падает на ступени и ударяется минимум 8 раз пустой головой, прежде чем упасть на пол.       Супергерои, суперзлодеи, трансформеры и несколько куколок из девчачьих наборов становятся зрителями легендарной битвы между Ледниковой суперкошкой и Огненным черепашьим панцирем. Самих бойцов аккуратно сгружают на ринг, стараясь не задеть хлипкую конструкцию.       Морозильная, простите, Ледниковая суперкошка сразу же принимает стойку «лежачий капкан», а Огненный черепаший панцирь прячется… в, собственно, панцирь. — Дамы и джентльмены, — объявляет Мики, взявший на себя роль ведущего. — как вы можете заметить, Суперкошка уже давит Черепаший панцирь психически. Мое экспертное и неподкупное мнение таково: победит Ледниковая суперкошка!       Трибуны ликуют, слышатся крики толпы. И нет, это не игрушечные человечки поддерживают атмосферу, а матч, включенный на фоне. — Неправда. Чомп… то есть, Огненный черепаший панцирь просто изучает врага. — Раф легонько гладит черепашку по панцирю. — Давай, дружок, покажи, на что ты способен. — Готовься к проигрышу, Рафи-бой. — Мерзко хихикает Мики. — Хо-хо, я припомню тебе эти слова, когда мы заберем кубок победителей.       Награда за выигрыш — простой стакан яблочного сока. Последний стакан яблочного сока. Есть за что побороться.       С минуты на минуту должна начаться невероятная схватка. Все на нервах — Рафаэль подбадривающе сжимает кулаки, Мики выжидающе скачет с места на места, люди в телевизоре кричат, игрушки на полу молчат. Вот-вот решится судьба яблочного сока… — Если у вас есть время на глупости, то будет и на отработку наказания.       Матч заканчивается так и не начавшись. Рафаэль, подхватив Чомпи, со стоном всемирного отчаяния плетется переодеваться в кэйкоги, а Мики с нытьем начинает убирать весь бардак, который они развели. ***       На десятый день Эйприл становится очевидицей странной картины.       Аномальная жара душит улицы Нью-Йорка уже неделю. Солнечные лучи выжигают асфальт, напекают машины и бьют по головам безумцев, решивших выйти на улицу в полдень. Спасения нет нигде: сухой воздух обжигает глотку и легкие в тени, вентилятор лишь гоняет горячие потоки по кругу, а холодные капли воды высыхают за секунду, стоит выйти из душа.       К счастью, в доме Хамато есть кондиционер, который спасает семейство от дней, подобных этому.       Оставив Кейси умирать за кассой, Эйприл отлучается на несколько минут остудить голову и попить воды. Зайдя в гостиную и почувствовав долгожданную прохладу, девушка не сразу понимает, что что-то не так. Минуту она наслаждается холодом, а после замечает, что в доме… слишком тихо.       Телевизор — любимый предмет братьев — выключен. Пол чист и убран; все журналы лежат на журнальном столике, а мягкая игрушка, подаренная Мики на День рождения, сидит на кресле и смотрит глазками-пуговками в сторону.       В коридоре никого нет. Кинув беглый взгляд на обувную полку, Эйприл понимает, что все пары кроссовок и кед на месте.       Кухня встречает ее пустотой. Тихо гудит холодильник, на плите лежит чугунный противень с запеканкой, накрытой крышкой, а на кухонной стойке виднеются крошки и несколько пятен от соуса. Посуды на столе и в раковине нет, как и братьев. Эйприл идет дальше.       Ванные на первом и втором этажах также не прячут в себе никого. Комнату Сплинтера и додзе девушка пропускает специально, даже не рассчитывая найти там кого-либо.       Уголок Мики — самое опасное и неизученное место в доме, — на удивление, тих и одинок. Хоть и горит свет, но внутри никого не оказывается, кроме Морозильной кошки, удобно устроившейся на подушках Мики.       Последним непроверенным местом остается комната Рафа. Соваться туда страшно — Рафаэль охраняет свое личное пространство, как бешеная собака, позволяя зайти к себе лишь в редких случаях. Исключений нет ни для кого, даже для главы семейства.       Но любопытство сильнее инстинкта самосохранения, поэтому, выждав минуту, Эйприл приоткрывает дверь и заглядывает внутрь.       То, что она видит, заставляет девушку открыть от удивления рот и начать глупо хлопать ресницами.       Братья соревнуются друг с другом. Это абсолютно нормальное для них явление. Задиристый Раф всегда старается обойти младшего, а Мики, не имеющий такого же рвения к выигрышам, просто любит издеваться над старшим. Но обычно в их соревнования входит борьба, видеоигры, скейтбординг, баскетбол и прочее, а не… вязание.       Более удивительны — позы, в которых они вяжут.       Рафаэль висит вниз головой на турнике и быстро перебирает спицами. Ровный и красивый ряд выходит из-под его пальцев и опускается все ниже и ниже. Кусочек шарфа (Эйприл не уверена) уже достигает около шести дюймов.       Микеланджело от брата отстает. Он, зацепившись ногами за грушу, высовывает от усердия язык и пытается не потерять петли. Пряжа с неохотой держится на спицах и постоянно спадает с них.       Увидев достаточно, Эйприл закрывает дверь и уходит обратно в магазин. До конца дня она не говорит ни слова. ***       Четырнадцатые сутки вытаскивают Рафа из временной петли и повторяющихся день за днем действий: тренировка, завтрак, чтение нудных книг, тренировка, обед, чтение нудных книг, тренировка, ужин, телек, тренировка, сон. Уже две недели ниндзя Рафаэль и Микеланджело не показываются на ночных улицах Нью-Йорка и не мешают строить злодейские козни всяким Пурпурным драконам и Кланам Фут. Конечно же, заскучавшие враги дают о себе знать. Леонардо, 04:15. «Привет, Эль! Понимаю, что пишу неожиданно, но с последней нашей встречи прошло две недели. За все это время ни ты, ни я не выходили на связь. Все хорошо?»       Когда сообщение приходит на телефон, Раф честно не хочет его открывать. Он уже наслушался выговоров от отца, от болвана Кейси, от Эйприл и даже от Мики. Все, абсолютно все, были согласны с тем, что он, Рафаэль Хамато, идиот. Отец, конечно, выразился по-другому, но смысл был предельно понятен.       Раф не знает, что ответить Лео. У него нет ни одной правдоподобной отговорки или невероятной истории, чтобы соврать максимально убедительно. Вы, 04:17. «здаров» «все окей не беспокойся об этом» «у меня все круто»       Минута уходит на то, чтобы решить, стоит ли развивать разговор. Вы, 04:18. «а у тебя как?»       Лео не отвечает, хотя сообщение просматривает.       Раф делает вид, что ему все равно. Он выходит из мессенджера, листает экран телефона вправо-влево, меняя окна, обратно заходит в чат и ищет переписку с Кейси. Впервые за три дня просматривает сообщения, отправленные другом, и даже отвечает на них. Вновь выходит на главный экран и, подумав, выключает телефон.       С напускным безразличием Раф откладывает устройство на футон и берет в руки книгу про философию «Кайдзен», одну страницу которой читает уже около полутора часов.       Глаза скачут по строчкам сначала бегло, потом, поняв, что ничего не запомнилось, медленнее. Застыв над одним словом, Раф возвращается к началу предложения и кидает мимолетный взгляд на телефон. Цокает и отворачивается на другой бок, принимаясь заново читать.       Через минуты три пустого рассматривания букв и малопонятных слов, Рафаэль ложится на спину и раздраженно произносит: — Ты ответишь мне наконец или что?!       Словно услышав его, телефон вибрирует. Загорается экран блокировки, на котором показывается сообщение. — О, надо было заныть раньше. Леонардо, 04:21. «Прости за задержку. Я не совсем свободен. У меня, думаю, все хорошо. Правда, немного скучновато.» — Пф, ну, конечно. — хихикает Раф, отбрасывая в сторону книгу. Вы, 04:21. «почему» «если не секрет» Леонардо, 04:23. «Это из-за моей работы. Я говорил, что достаточно много работаю. Я — что-то типа студента по обмену, который ведет практику для людей, изучающих японский.       Но все время работать — скучно. Моему брату это нравится, но я устаю.» Леонардо, 04:24. «Хочешь встретиться?»       Раф перекладывает подушку повыше, подползая к стене и присаживаясь. Выдуманная история Лео ему нравится, хотя и кажется немного скучноватой. Но звучит она очень правдоподобно. Даже не к чему придраться. Вы, 04:24. «ты репетитор?» Леонардо, 04:24. «Кажется, это называется так. Некоторые слова я еще не использую в активном словаре.» Вы, 04:25. «почему ты пишешь как дед?» Леонардо, 04:25. «Писать сложнее, чем говорить. Тут есть много правил, которые нужно соблюдать. Хотя ты их не соблюдаешь.»       Закатив глаза, Раф отправляет одну из картинок с котиками, которые часто использует Мики. На ней у черно-белого кота слезятся глаза, а лапой он закрывает нижнюю часть морды.* Вы, 04:26. «это уроки языка?» «избавь меня от этого» Леонардо, 04:26. «Прости.» «:).» ***       Проведя двадцать один день в заточении, Рафаэль понимает, что сходит с ума.       Проснувшись утром, он с раздражением отмечает раскиданные по комнате вещи. Мятые футболки, майки, висящие на турнике или лежащие на полу, шорты, закинутые на дверцу шкафа, белье — все вызывает тихую и непонятную злость.       Пыльный коридор, заляпанные окна, начавшие желтеть раковины и ванные, туалеты, грязные полы, жирные разводы на кухонной столешнице и столе, ковры, собравшие в себя всю уличную пыль, — у Рафа начинает дергаться глаз, когда он замечет все это.       Игнорировать свое безумие больше не выходит.       Ровно в десять часов утра он вламывается, широко раскрыв дверь, в свинарник младшего брата и кидает в того швабру и пустое ведро. — Просыпайся, Хрюанджело, настало время уборки!       Мики кричит так испуганно, словно перед ним не родной брат, а настоящий монстр.       Первое на очереди — уютное гнездышко (он сам так назвал) Мики. Это небольшая комнатка, в которой нет окон, потому что с трех сторон ее окружает коридор, с четвертой — комната Рафа. Когда-то давно это был чулан, но ни Мики, ни Раф не хотели жить вместе, поэтому младший согласился на такой компактный вариант. Долгое время из уст Рафаэля не прекращались литься шутки про карлика, живущего в чулане.       Вмещается в нее немного: одноместный желтый диванчик, упирающийся в белый комод, и такой же белый шкаф, стоящий напротив. На полу, частично под диваном, лежит пушистый бело-голубой круглый коврик, а в самом уголке, между шкафом и стеной, желто-зеленый кресло-мешок. Над спальным местом прибиты квадратные полки, на которых грудой навалены игрушки, фигурки, коробочки, фантики и многое другое. На комоде стоит красивый большой ночник, в абажуре которого вырезаны звезды; все остальное пространство занимают наушники, зарядки, фломастеры, изрисованные листы и пустые упаковки из-под чипсов.       Пол в комнате… Его нет. Под ногами вечно лежат комиксы, тетради, учебники, краски, одежда и коробки из-под пиццы или лапши. Пройти то малое расстояние, что разделяет дверь и шкаф — нереально. Только искусный ниндзя может совершить это, пропаркурив по стенам, полкам и мебели. Кем, собственно, Мики и является.       И всю эту помойку Микеланджело должен вычистить до блеска. — Чувак, почему тараканы в башке у тебя, — Мики поправляет ведро на голове и неловко сжимает тонкими пальцами черенок швабры. — а страдают невинные младшие братья?       Раф жмет плечами, закидывая на плечо чистую тряпку. — Потому что у меня тараканы в голове, а у тебя по полу бегают. — Он вздрагивает. — Я, кажется, видел одного только что… — О. — Мики роется рукой в груде упаковок. Пошелестев бумажками и пленкой, он поднимает кулак и разжимает его в ладонь. Что-то маленькое и темное показывается на свет. — Это же Стив!       Раф взвизгивает и убегает из комнаты быстрее скорости света, бросив в лицо младшего брата тряпку. Убегает и не видит, как Мики, смеясь, выбрасывает на пол фантик. *** Вы, 09:28. «нет я тебе реально говорю» «будешь визжать как девчонка» лео, 09:28. «Вряд ли. Мне не нравятся ужастики. Да и скримеры-пугалки — дурной тон.» Вы, 09:28. «пф» «ты просто боишься» «признай это» Вы, 09:29. «бояться абсолютно нормально» «)))))» лео, 09:30. «Меня сложно напугать.» «К тому же, зомби! Что в них может быть страшного? Они медленные и глупые. Разве не будет скучно полтора часа смотреть за тем, как сценаристы понижают IQ персонажей, чтобы те умирали от еле ходящих существ?» Вы, 09:30. «ты сейчас говоришь» «про вариант для детей» «медленные и тупые, чтобы малышня не нагадила в штанишки» «еще скажи, что ожидаешь, что они будут говорить мозгиииии» Вы, 09:31. «😒😒» лео, 09:31. «Ого, это что, запятые?» «:О.» Вы, 09:31. «чтобы ты не ворчал» «что не понимаешь без них» лео, 09:32. «Приятно, когда моя правильная речь заряжает остальных на совершенствование!» Вы, 09:32. «😒😒» Вы, 09:32. >Скриншот экрана: [занудная училка, 09:32. «Приятно, когда моя правильная речь заряжает остальных на совершенствование!»] занудная училка, 09:33. «Эй!» Вы, 09:33. «:)» ***       Полтора месяца пролетают долго и мучительно. За эти бесконечные дни братья успевают достать отца, друзей, соседей, домашних питомцев и… себя, конечно же. Сколько ссор происходит во время заточения, сколько примирений, драк, вечеров настольных игр, бойкотов и совместных прочтений комиксов. Кажется, что над домом Хамато висит проклятие, сводящие жильцов с ума, но на самом деле это лишь подростковая неугомонность и социальная зависимость.       Зачеркнув одну клеточку на календаре, Раф прокручивает в пальцах красный маркер. До освобождения остается всего лишь каких-то пятнадцать дней, что не может не радовать! Две недели, и наказанию конец! Кра-со-та. — У тебя сегодня хорошее настроение. — подмечает Эйприл, протирая полку, на которой ранее стояли фарфоровые слоники. — Разве? — Навалившись на кассовую стойку, Раф продолжает насвистывать какую-то засевшую в голове мелодию. Он лениво начинает сверяться со списком поступивших и заказанных товаров. — Угу. Почти сияешь. Что-то произошло? — Не. — Вновь насвистывание. — Ничего. Абсолютно ничего.       Телефон, лежащий рядом с бумагами, вибрирует. Раф тянется к нему рукой, но не успевает взять – нагло и быстро устройство забирает Мики. — Абсолютно ничего, кроме любви-и-и! — Тянет младший, прочитывая всплывшее на экране блокировки сообщение. — Ах, первая влюбленность! Амурчики в воздухе!       Раф перепрыгивает через стойку и пытается выхватить телефон из чужих рук. Братья кружатся в тесном магазинчике, едва не сметая стеллажи, вешалки и вазы. Схватив Мики за руку, Рафу почти удается вернуть вещь обратно себе, но…       Младший в последний момент передает телефон Кейси. — Да вы посмотрите, — Не глядя, Кейси уворачивается от выпада друга. — это же флирт! Вы флиртуете! — Рожа треснет, будешь так лыбиться! — Раф делает подножку и, не дав Джонсу упасть на пол, хватает того за грудки. Пользуясь заминкой, он спокойно забирает телефон и возвращается к своим делам. — Это не флирт, Кейси. Это разговор двух нормальных людей. — Раф открывает проход за стойку. — Знаю, тебе, обезьяне, сложно это понять. — Нет, чувак, — Мики запрыгивает на столешницу и, словно мартовский кот, мурчит. — это разговор двух влюбленных челов! — Даже мне стало интересно. — Эйприл неловко заправляет выбившуюся рыжую прядь за ухо и переминается с ноги на ногу.       Вздохнув, Раф подзывает подругу к себе и передает ей телефон. Милая Эйприл удостаивается чести прочитать переписку полностью, а не тот жалкий кусочек, который успели разглядеть идиоты Кейси и Мики. Последние, кстати, наглым образом подстраиваются под бок девушки и читают вместе с ней.       Раф, подперев щеку кулаком, ждет вердикт.       Несколько минут в магазине стоит тишина, прерываемая лишь звоном колокольчиков, тихим скрипом подвижных статуэток и тиканьем настенных и напольных часов. Изредка слышится шепот Мики, который просит листать медленнее.       Раф возвращается к проверке документов. — Ну… — Эйприл выключает телефон и отдает его другу. — мне кажется, чт- — Это любовь! — Кричит Мики, спрыгивая со столешницы. — Вы такие мЕрЗкИе... — Как ты это произнес? — Рафу давно пора привыкнуть к странностям брата. — Так, ладно, это просто общение, народ! — Ты меня на страшных фильмах за ручку поддержать не предлагаешь. — Сложив руки на груди, издевательски тянет Кейси. — И даже ради Эйприл знаки препинания не ставишь.       Раф закатывает глаза и решает на несколько минут спровадить чудиков. — Сделайте одолжение, принесите мне ручку — эта не пишет. Оба. Потому, что я вас, дебилов, знаю. — Сам сходи. — возмущенно требует Кейси, но Раф многозначительно выгибает бровь и переводит взгляд с лица друга на документы, с документов обратно на чужое лицо. — Ладно. Пошли, Майк.       С уходом болванов в магазине становится свежее. Энергетика всех странных вещичек, выставленных на продажу, успокаивает и увлекает в свой волшебный мир. Наконец можно выдохнуть спокойно.       На стойке появляется ониксовая сова. — Ты же знаешь, что из этого ничего не выйдет? — Эйприл не смотрит на Рафа. Она вообще ни на что не смотрит, пряча глаза за челкой.       Рафаэль вздыхает. Он откладывает черную ручку, опускает взгляд вниз, на прозрачное стекло и безделушки за ним, и сцепляет пальцы вместе. — Слишком заметно? Я стараюсь не- — Я просто надеюсь, что у тебя все схвачено, Раф. Не забывай, что произошло тогда…       Минута тишины. Тяжелый выдох. — Ты права.       Неуютную, гнетущую атмосферу разрывает топот двух пар ног, спускающихся с лестницы. Отчетливо слышится их бег и ойканье, смешки и короткие фразочки. Дите постарше хитро обставляет дите помладше на ступенях, но проигрывает на финишной прямой, потому что Мики делает сальто с кресла и почти влетает в магазин. — Вотдержиручкубратонасамакрутаяявыиграл! А! — На одном дыхании произносит Мики, кидая в Рафа синюю ручку. Летит она прямо в лицо, но старший успевает схватить ее еще на подлете.       Следом в магазин забегает Кейси, который так же кидает в Рафа ручку, но уже черную. — Кейси выиграл. — коротко и ясно объявляет Раф, откладывая канцелярию в ящик под кассой. — А теперь не мешайте, иначе я не закончу до вечера. Че вылупился, гном, сваливай. Кыш.       Мики обиженно сопит, но сразу же забывает обо всем, когда его зовут помогать раскладывать вещи. Рафа, конечно, не радует то, что олицетворение всего хаоса и безумия на свете шастает по невероятно тесному, полному хрупких и дорогих предметов, магазинчику, однако, выгнать гнома нереально. Особенно сейчас, когда привезли новый товар.       На телефон приходит новое сообщение, которое Раф прочитывает сразу. Прочитывает и растерянно открывает рот. занудная училка, 01:11. «Сейчас приду!» «;).»       Не успевает Раф закрыть чат, как музыка ветров играет свою прекрасную мелодию. Глаза поднимаются к двери и застывают на двух фигурах, вошедших внутрь. Раф панически обводит взглядом магазин и находит друзей за стеллажом с африканскими масками. К счастью, зона отделена от входа, и посетители не могут с порога увидеть там кого-либо. — Привет. — Лео подходит к стойке. — Давно не виделись. — Хах… да, давно. — Это мой брат Донателло, — продолжает мечник. — вы уже виделись в прошлый раз, но так и не познакомились.       Донни выглядит незаинтересованным. Точнее, безразличный взгляд он кидает только на Рафаэля, а вот магазин и дверь, ведущую в дом, осматривает с особым любопытством. Это настораживает. Гений, словно что-то разыскивает. Или кого-то…       Раф бледнеет, сглатывая ком в горле. Как он, черт побери, мог забыть о таком важном моменте? Как упустил? Идиот, придурок, болван, дурак, худший в мире друг и лидер — это все про него, про Рафаэля Хамато! — Вы тогда… спешили?.. Хах. Я Эль. Наслышан о тебе, приятно познакомиться. — Раф протягивает руку. — Я тоже, мне тоже. — Донни на рукопожатие не отвечает, только кивает головой. — У вас тут, кажется, работает, — Он начинает поворачивать голову в сторону африканской зоны. — дев- — О! — Раф повышает голос, невольно заставляя Донни вновь посмотреть на него. — Так Лео… нардо говорит обо мне? Даже интересно, что именно. Наверное, какие-то гадости.       Ему стыдно. Ему очень, очень, много раз «очень», стыдно. Перед Эйприл, отцом, чуть-чуть перед Кейси и перед собой. Раф безответственный кретин, который забыл предупредить лучшую подругу о том, что в нее влюбился наемный киллер Шредера! А, может, он и не влюблен? Может, гному тогда показалось?       В любом случае, остается надеяться, что ушастый Мики услышал голоса врагов, выглянул, понял всю опасность ситуации, и начал тихо выводить друзей из магазина.       Лео облокачивается о столешницу. — Ничего такого, просто то, что ты игнорируешь мои предложения о прогулках. — Ну и славно, а то я думал, там будет что-то похуже. — Раф ловит выжидающий взгляд Лео. — То есть, у меня много дел, понимаешь… Дела, делишки, завалы прям. Я парень занятой, — Он показушно перелистывает несколько страниц документов. – работаю, слежу за домом, учусь… — В середине июля? — обрывает Донни, вопросительно выгибая бровь.       За спиной наемников показывается светлая макушка брата. Младший спокойно проходит к стеллажу около входа и берет с одной из полок ножницы. Развернувшись, Мики показывает Рафу язык и собирается идти обратно, но резко останавливается и замирает. Испуганными глазами он смотрит на Леонардо и Донателло.       Ну конечно! Мики слышит только тогда, когда не надо! — В Америке некоторых учеников отправляют в «летнюю» школу. — отвечает вместо Рафа Лео. — Обычно туда идут те, у кого плохая успеваемость и не сданы семестровые и годовые экзамены. — Занятно. Мне казалось, что у них и у нас похожие системы обучения.       Глазами Раф показывает брату в сторону африканской зоны. Неважно как, но Эйприл и Кейси не должны быть обнаружены! — Значит, у тебя плохая успеваемость? — Лео оборачивается к Рафу. — Ну, я не сдал… э… зачет по физре. — Ты?       Придурок, думает Раф, он полный дебил. Одного взгляда на коренастого Рафаэля достаточно, чтобы понять, что со спортом парень водит крепкую мужскую дружбу. А с мозгами, видимо, нет. — Ладно, сдаюсь. Незачет по языку. Доволен? — Вполне. — Как можно завалить экзамен по языку, на котором ты говоришь? — саркастично вставляет Донни. — Особенно по американскому английскому. Он легчайший!       Прикусив язык, Рафаэль молчит. Сказать хочется много, сделать — еще больше, но вместо этого он просто жмет плечами. Через пятнадцать дней свершится месть, а пока пусть заучка живет спокойно.       На фоне происходит движение. Раф вопросительно выгибает бровь, чуть не давится слюной и хлопает в ладоши, привлекая внимание наемников. Чтобы те точно не обернулись назад, он говорит: — Хах… ну наша училка та еще стерва. Не суть, скажите лучше, в какой школе вы сейчас тусуетесь? Точнее, преподаешь и… — Раф пытается вспомнить, врал ли Лео о Донни. — Прохожу практику в качестве лаборанта. — спокойно отвечает Донни. Переглянувшись с братом, он продолжает: — Это забавно. Дети очень интересно реагируют на все, что взрывается. Особенно их тянет на нитроглицерин…       Раф нервно переводит взгляд с лиц врагов на… три фигуры в папуасских масках, крадущихся к выходу. Огромные глиняные изделия, раскрашенные натуральными красителями и украшенные соломой, закрывают всю голову и грудь подростков. Традиционные маски племен в сочетании с современной одеждой смотрятся немного… странно. — …иначе оторвет конечности- — Круто, — Прослушав почти все, Раф тыкает в стеклянную столешницу, намереваясь отвлечь наемников еще больше. — кстати о конечностях, не хотите купить кроличьи лапки? Они приносят удачу и деньги. Вот эта — бесхвостого кролика. — Они же занесены в красную книгу! — Донни наклоняется к витрине, намереваясь рассмотреть вещь получше. — Ты веришь в приметы? — Лео бросает на лапку лишь мимолетный взгляд. — Я верю в себя и в то, что красивые сказки помогают нам продавать некоторые стремные вещички. Уверен, ты бы купил ожерелье из волчих зубов, если бы я сказал, что это символ героизма и прочей хер…       Раздается оглушающий грохот. — …ни.       Раф поднимает глаза к источнику шума, наемники оборачиваются. Картина, которую они видят, поражает.       На полу лежит черная с золотыми полосами вешалка и несколько задетых небольших садовых статуй из искусственного камня. Поперек этого всего, распластав конечности во все стороны, валяется тело. Деформированное глиняное лицо искажено яростью, а коротышка, который прячется за маской, болезненно ойкает.       Рядом с ним растерянно стоят два других тела, которые не знают, что делать.       Леонардо и Донателло переглядываются, а Рафаэль с громким стуком бьется лбом о столешницу и стонет: — Вы издеваетесь?..