— Я догадался тогда, Соня, — продолжал он восторженно, — что власть дается только тому, кто посмеет наклониться и взять ее. Тут одно только, одно: стоит только посметь! У меня тогда одна мысль выдумалась, в первый раз в жизни, которую никто и никогда еще до меня не выдумывал! Никто! Мне вдруг ясно, как солнце, представилось, что как же это ни единый до сих пор не посмел и не смеет, проходя мимо всей этой нелепости, взять просто-запросто всё за хвост и стряхнуть к черту! Я… я захотел осмелиться и убил… я только осмелиться захотел, Соня, вот вся причина!
«Преступление и наказание» Достоевский Ф.М.
Ловушка захлопнулась. К тому моменту, как Темный Лорд добрался до хижины Гонтов, проклятье захватило уже всю кисть Дамблдора. Тот стоял частично невидимый, парализованный и опутанный багровым маревом сдерживающих проклятий, около разоренного тайника, рядом с ним был воткнут в пол меч, отправивший в небытие питомца Салазара. Волдеморт выбил заклятьем палочку из руки своего врага, но не прикасаясь остановил ее в воздухе, после чего снял чары немоты. — Здравствуй, Том. — А вот у этой вещицы есть хозяин, — мантия-невидимка стекла с плеч старика и приземлилась в руку Темного лорда, и тот убедился, что перед ним далеко не рядовой артефакт. — Мальчик жив? Что ты с ним сделал, Том? Все также игнорируя пойманного, Волдеморт сосредоточился на изучении трофеев, сначала проверив мантию на чужеродные чары, после чего убрал ее в карман, и начал вращать в воздухе палочку. — Она не принесет тебе счастья. — Я знаю, что это за палочка. — Тем более, Том, тогда ты знаешь, как она поступает с теми, кто пытается ей владеть. Не позволяй себе поддаться искушению, не повторяй ошибок старика. Смерть — далеко не самое страшное. — О, да. Три артефакта, три Дара, мечта многих… Палочка, мантия, камень, не та пустышка, что на твоей руке, — он поднял вверх руку, явив Дамблдору настоящее кольцо, — Геллерт был очень любезен. Он рассказал мне о ваших юных… забавах. Дамблдор заметно побледнел, но промолчал. — Только вот какая маленькая неприятность — два из трех Даров с сюрпризом, — Волдеморт сотворил выявляющее заклинание, и палочка Дамблдора засветилась наравне с его кольцом, только свет от нее словно щупальцами опутывал своего бывшего владельца, — каково быть немного одержимым Альбус? Это похоже на любовь? — Тебе, Том, не понять. — Вот и герр Гриндевальд мне сказал, что я многого не понимаю и не пойму. Ты убил моих людей своей добротой и справедливостью, ты позволил дементорам жрать наживую их души. Вот она твоя любовь и прощение? Я отпустил их. — Каждый должен нести ответственность за свой выбор. Темный лорд заключил Старшую палочку в защитную сферу и вызвал внутри адское пламя, щупальца крестража заметались, пока огненный зверь приноравливался обгладывать ее остов. — Я сильнее тебя, старик. Я помогу тебе отпустить Геллерта. Смотри, Альбус, смотри, не отводи взгляд. Адское пламя наконец преодолело сопротивление палочки, и та стремительно начала чернеть, щупальца потемнели, выдрались из Дамблдора, уходя внутрь сферы и раздался единый нечеловеческий крик. В сфере остался лишь пепел, который Темный Лорд развеял вместе с ней. Старик был без сознания и вертикально его держали лишь магические путы. Волдеморт привел его в чувства. — Вот видишь, теперь ты принадлежишь только себе. — Не глумись над стариком, Том. Убей меня. — Это было бы слишком просто. Ты же наверняка не хотел бы для меня просто смерти. Очистительных страданий души, да? Как поступил с ним? — Не дать идти дорогой зла — тоже любовь. Мне жаль, что бедная девочка не нашла в себе сил, чтобы дать тебе хоть каплю тепла. Но исправить ее заблуждения невозможно. Амортенция изуродовала тебя, Том. И когда ты начал разрушать свою душу, то лишил себя и выбора. Ты алчен, ты способен лишь на ярость и гнев, тебе приносит удовлетворение потаканием низменным порокам. Геллерт был не таким, ему было что разрушать в себе. У него был потенциал для покаяния. Ты убил его? Раз ему не хватило времени стать единым. — Смерть нужно заслужить. Он так рвался умереть, что я теряюсь в догадках — верил ли он в то, что ты уничтожил его крестраж, или в то, что ты его сберег? Но я оставил его живым. А моя бедная мать, я начинаю сомневаться так ли она была неправа: твой чудесный мальчик — полукровка, ты сам — полукровка. Мы, те кто стоит над прочими, результат слияния кристальной воды с мутным потоком. Не тем ли сильны? — Это не грязь, Том, это любовь. Может быть, когда-нибудь ты хотя бы умом поймешь, что Любовь — это великая сила, способная соединять не соединяемое, порождать… — Непорождаемое, разрушать неразрушимое, повергать ничтожным могущественное и приносить смерть бессмертному. Хватит, старик, наслышан уже. Свой выбор я сделал, но за какие грехи должен был откупаться ребенок? — Мне жаль, но это был единственный путь спасти Гарри. — Лишить его той самой толики тепла? И швырять его из года в год мне под ноги? Твоя любовь хуже проклятья. Но я буду сентиментально милосерден к тебе, как к первому магу, которого я увидел, как к тому, кто первым же делом показал мне, что в новом сказочном мире прав тот, за кем сила: он может лишить тебя всего, что ты имеешь, он может диктовать тебе правила игры. Спасибо за урок, Альбус. Нет нужды делать из тебя мученика, чего ради выявлять границы твоей стойкости? Ты умрешь, но не сейчас, — Темный Лорд махнул кистью, вновь накладывая на Дамблдора чары немоты, извлек из кармана связное зеркало и погладил его по ободку, прикрывая стекло ладонью. — Мистер Энигма? — раздался женский голос из артефакта. — Доброго дня, мисс Скитер. Как там ваше небольшое журналистское расследование? — Великолепно! Это шедевр, это будет не статья, это будет книга. Потрясающая книга. Бестселлер. Единственная жалость, что придется подождать с публикацией. — Беспокоитесь за собственную безопасность? — В некотором роде да. — Рита, дорогая, я вас уверяю, если вы дадите анонс, а потом на пару недель отправитесь в круиз, то к вашему возвращению причин беспокоиться уже не будет. Заодно допишите книгу. — Круизы так дороги… — Любой каприз очаровательной дамы, я пришлю вам сову с билетом вечером. Но сделайте так, чтобы Британия перевернулась вверх дном. Вы же меня не разочаруете? — Утром будет выпуск, вам понравится, мистер Энигма. Приятно вести с вами дела. Темный лорд деактивировал зеркало. — Каждый должен нести ответственность за свой выбор, ты ведь так сказал? Твое время отвечать пришло, Альбус. Не все ж взимать по чужим счетам. Но я тебе немного помогу подготовиться к завтрашнему дню, — Волдеморт извлек очередной галлон Кающейся девы, — небольшое свидание с собственными грехами, немного информации, и потом можешь перестать осквернять своей добродетелью славное жилище моих предков.
***
Темный лорд задержался в Британии до утра ради обещанного выпуска «Пророка», со страниц которого улыбались юные Дамблдор и Гриндевальд. Прихватив несколько экземпляров на континент, отправил сов в редакции известных европейских газет. В течение следующих нескольких дней Дамлдор лишился должности глав МКМ и Визенгамота, и под ним зашаталось директорское кресло. Международный скандал набирал обороты, французы припомнили директору Хогвартса и злосчастный турнир. К концу недели Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора не стало, по официальной версии он не перенес разрушенной репутации и министерского приказа об увольнении из Хогвартса и сбросился с Астрономической башни. Но ходили слухи, что бывшему директору помогли. Впрочем, при любом раскладе Дамблдор долго бы не протянул — проклятье, расползавшееся с его руки, было неотменяемым. Бывшего председателя МКМ, бывшего Верховного чародея Визенгамота, бывшего директора Хогвартса похоронили на кладбище в Годриковой впадине рядом с могилами матери и сестры. На этом фоне чуть не затерялся некролог Гриндевальда, тихо почившего в Нурменгарде. Диадема была разрушена, но до пропавшего медальона Слизерина руки Дамблдора не дотянулись. Чаша, изъятая из принадлежащего теперь ему сейфа Лестрейндж, и медальон из дома Блэков были в убежище, там же и меч Гриффиндора, снабженный не разрушаемыми ядом василиска ножнами. Подельника младшего Блэка он выяснил, вызвав тень Регулуса с помощью камня, мертвые не могли лгать его владельцу. Кричер, явился на его зов, потому что хозяин забыл отменить приказ повиноваться Темному лорду, и был вынужден вернуть крестраж, впрочем, Волдеморт неожиданно для самого себя подарил эльфу упокоенное тело Блэка.***
Темный Лорд стоял и смотрел на белеющую вдали полосу скал Дувра. Море было спокойно, в небе умирающего седьмого месяца лениво перемещались редкие облака. Британия расстилалась на горизонте безмятежная и беззащитная. Стоило лишь коснуться, и она пала бы перезревшим плодом к его ногам. Он мог нагнуться и взять ее в свои руки. Все позже. Вечность не терпит суеты. Все потом. Волдеморт аппарировал с Кап Гри-Не в Этрету, прошел в глубь пещеры и привычным движением втек в хрустальное ложе, в котором почивало беспробудным сном его персональное проклятие. Он должен был понять, он должен был найти в нем себя. Может быть он пробудит его тогда, когда у Поттера тоже не останется ни единой опоры, никого, на кого мог бы положиться, к кому мог бы стремиться, никого, кого бы он знал и помнил… кроме Тома Риддла.