Kidnapped | Похищенное

      Лаборатория.       Лаборатория была… разрушена.       Пожалуй, самая любимая часть дома: здесь ощущалась… свобода? Возможно; было что-то завораживающее в мигающих лампочках в полой колонне в центре, оплетённой лозами, лозы были везде: так отцу было проще контролировать происходящее на небольшом помосте — стоило просто притянуть нужную лиану, без надобности расходовать силы впустую, пытаясь вырастить растение по-новой. Фиолетовые трубы и отводы: хороший штрих в этом безграничном зелёном царстве, разряжаемый лишь тёплым оранжевым светом. Не то, чтобы здесь всегда царил идеальный порядок, но здесь дышалось проще, было как-то уютно. Настолько, что это место объединяло его с отцом.       Летний свежий ветер гулял по помещению, ощущался ещё при входе, едва дверь разъехалась; под тяжёлой подошвой трещали осколки стекла, мерцая в лунном свете — огромное мансардное окно было выбито. Колонна, гордо венчавшая середину залы, была срезана и части её развалинами и глыбами камня возвышались горой. При близком рассмотрении оказалось, что там затерялся ещё и голем, вернее, его куски, аккуратно кем-то рассечённые.       Не нужно было быть гением, чтобы понять: здесь сражались.       Следов крови и увечий не наблюдалось, в воздухе не было ничего даже отдаленно похожего, даже остаточного. Сканер тоже ничего не засек: тепло уже растворилось от времени и свежего воздуха, оставляя лишь разгром и руины его нежно любимого храма науки.       Надежда на то, что техника не пострадала в этом бедламе даже не воспринималась, как что-то уместное.       — Хугин! Мунин! — донеслось из-под шлема, вслушиваясь в тишину, лишь прерываемое редким дыханием ветра. Две фигуры в визоре даже не пошевелились.       — Вот же бездельники… — отозвалось недовольно, озираясь по сторонам, как послышался знакомый шелест кожистых крыльев.       Усмешка тронула губы: горгульи Барона были горгульями удачи, в конце-концов, или так обещали из места, откуда их взяли, но нужно было отдать им должное: пусть они не были двухметровыми шкафами, даже такой кавардак был им нипочем.       — Мастер Виего! — Раздалось сбитое сквозь шелест крыльев, тело горгульи привычно покрыло плечо. — Вы…       — Эм… очень вовремя? — отозвалось с другой стороны, не на плече, а в воздухе.       — Передай это Драксуму, — юноша бесцеремонно вручил свёрток в лапки Мунина — он был крепче и сильнее, чем Хугин. Горгулья, похожий на ворону, сопротивляясь весу, полетел прочь; тот, что был похож на летучую мышь, мягко приземлился на плечо.       — Вы даже не поинтерес —       — Меня не было всего пару часов, — закатив глаза, обрубил Виего, проследовав дальше, вглубь лаборатории, оценивая ущерб на ходу. Накрылась вентиляция — он почти неделю с ней возился, — проводка была в таком состоянии, что без слёз не взглянешь. Даже он не воскресит. Всё, чего касался взгляд, покрывала плотная, густая красная пыльца, на стенах — следы пламени. Взрыв, разумеется был взрыв. Аккуратно минуя огромные глыбы, парень обогнул колонну. — Так и думал, — недовольно прошипело из-под шлема. — Говорил же, ядро надо закрыть.       — Здесь была битва, — пояснил Хугин неловко.       — Это я уже понял. — Виего пытался сложить в голове картину, смотря на то, как лунный свет, падал сквозь огромное разбитое окно. — Полагаю, специально дождались, пока я уйду. Мне интересно, кто такой самоубийца, чтобы лезть к…       В темноте слабо мерцала алая точка. Выдох с облегчением: юноша в детектива всё равно играть не собирался.       — Вам это будет интересно, — заговорчески ответил горгулья, понимая, куда направлен взгляд хозяина.       — Так поведай же.       — Без спойлеров, — захихикал Хугин, прикрывая лапкой рот.       Теперь это звучало интересно. Кто посмел так беспардонно вломиться в лабораторию Барона Драксума, развалить здесь всё да ещё и уйти живыми?       С тяжестью окинув взглядом остатки былого величия, юноша извлёк из кармана две бляшки, швырнув их от себя.       — Не навестите бо — отца?       — Не стоит. Отцу нужно время, чтобы остыть. Он точно не в настроении видеть меня сейчас, — отрешённо пояснил юноша, проходя сквозь портал и оказываясь в своей мастерской. — А я не готов простить ему его промах.       — Это больше похоже на «ужасное невезение», нежели на «промах».       — Семантические неточности. Я вижу результат — и я не в восторге.       — Мастер Виего, вы слишком категоричны.       — Каков есть. — Послышался щелчок: когтистые трехпалые ладони потянули шлем вверх, избавляясь от него.       — Без шлема вам гораздо лучше, — улыбнулся Хугин.       Виего проигнорировал, укладывая элемент брони на стол. Устало потирая прикрытые веки, юноша с досадой выдохнул.       — Полагаю, — устало начал он, опираясь на столешницу когтистыми ладонями, чтобы затем провести по рабочей панели пальцем, оживляя технику из спящего режима. — Сей бардак избавит меня от высшего общества… на месяц минимум.       — Я не представляю, как вы их терпите, — поддакнул горгулья, с интересом наблюдая за манипуляциями хозяина. — Я абсолютно точно не кидал в них оливками, чтобы не умереть со скуки.       — И почему я не удивлен, — глухо усмехнулся Драксум-младший, пытаясь найти нужную вкладку с камерой. — Хотя… то, как подавился тот старый жаб, а все начали в панике метаться вокруг него… было уморительно.       — А ещё та леди перепутала Мунина со своей кошкой —       — Не напоминай, — простонали в ответ. Виего пробегал глазами по списку подключенных устройств, наконец выцепив нужное. Хугин вспорхнул с его плеча, прикатив стул откуда-то из недр мастерской. Виего, машинально кратко кивнув в благодарность, сел.       Фиолетовые глаза внимательно наблюдали за происходящим на экране. Манипулируя роликом под пальцами, Виего ускорял изображение в поиске чего-то интереснее, чем статичная картинка да редкое сопротивление существа в клетке, и периодически — отец, прошедший мимо пару раз. Ролик крутился под пальцами, пока не застыл: чья-то тень, не похожая ни на его собственную, ни на Драксума, ни на его наёмников, проскользнула в лабораторию. Пауза, приблизить: фигура. Слишком миниатюрная по телосложению, линии силуэта слишком плавные для мужского. Лица не было видно, лишь очертания: стоит против света, почти в слепой зоне камеры.       Далее, не слишком быстро: фигура в мешковатой куртке перебежкой проследовала из теней к клетке с живым стеклом. Виего не сводил глаз, практически не моргал, наблюдая: обследует, пытается попробовать на прочность лианы. Человек прикоснулся к клети, замерев так на какое-то время, ладони пытались определить материал, удерживающий создание внутри. Незваная гостья пыталась найти что-то, что поможет разбить мистическую мембрану.       Безуспешно.       Ноль-шестьдесят-четвёртый.       Отец искал его, поскольку это создание, напоминающее помесь сенбернара и кошки с драконьими клыками, стащило последнюю порцию экспериментального эмпирея. Эмпирея, которого Драксум вывел с таким трудом, что было проще послать за этим ядерным сенбернаром наёмников, нежели вывести идеальное соотношение вновь.       И самое забавное: это создание реагировало на вторженца, виляя хвостом аки послушный пёсик. Вернее, вторженку: человеческая девушка в нелепой зелёной куртке, пятно жёлтого и темно-серого, — укороченные джинсы, должно быть, — алые очки, волосы собраны в потрепанные пучки. Виего скептически изогнул бровь на общую несуразность ситуации и её последствий, на незваную гостью, но продолжил наблюдать, подперев подбородок.       Девушка двинулась прочь от клети, начав изучать лабораторию, нагло шастая туда-сюда. Виего слабо нахмурился, смеряя дерзкого человека взглядом, но в этот момент она, будто почувствовав взгляд сквозь время и пространство, ломанулась в другой отсек, нажав на первый попавшийся рычаг.       Арсенал.       Драксум-младший сузил глаза, приблизившись к экрану ещё ближе, наблюдая за тем, как в лабораторию зашёл отец.       Наёмница?       Барон был в немилости у Совета Голов, да и так у отца врагов хватало. Всё же, Драксум хоть и обучил Виего этикету здешнего высшего общества, тем не менее, был… склонен игнорировать это самое общество и переходить черты. Юноше приходилось расхлёбывать последствия, избавляясь от потенциальных врагов разными способами.       Переключить камеру, арсенал: она легко приземлилась, ловко поднимаясь на ноги. Девушка осторожно прошла вперёд, оглядываясь и прислушиваясь. Удостоверившись, что ей ничего не угрожает, вторженка начала осматривать помещение. Она гуляла среди инструментов и оружия, сложенного Виего после миссий: доказательств законченной работы. Её внимание привлекла дубинка, отдаленно напоминающая биту для бейсбола — девушка взяла её, оценивая и взвешивая в руках. Недолго поразмыслив, воплощение человеческой неугомонности водрузила дубину себе на плечо, и прошла дальше, свернув к —       Виего поморщился: эта… муха в жёлтых кедах посмела вторгнуться в его рабочее пространство. Девушка с интересом осмотрелась среди химического инструментария, что-то сказав себе и заметно погрустнев. Хлопнув себя по щекам, девушка поспешила вернуться в арсенал. Потом исчезла в створках двери — смена камеры — проскользнула из выхода, оказавшись на верхних уровнях лаборатории. Человек аккуратно спустился, прямо у Драксума за его спиной, вернувшись к клети. Сжавшись до степени, что её не стало видно, она прислушивалась к происходящему, и затем, когда отец был в другой части лаборатории, выскользнула прочь.       Для наёмницы, во-первых, она была слишком вызывающей. Никто бы в своём уме не пришёл в таком недоразумении на миссию. Страдала скрытность; тем не менее, Виего был даже почти впечатлён: она обследовала всю лабораторию, умудрившись не быть замеченной ни горгульями, ни отцом. Для обычного человека она была слишком ловкой и двигалась легко, да и к тому — 064. Его хозяйка? Эта телепортирующаяся кошка Шрёдингера постоянно шипела и сопротивлялась; лишь Виего смог более-менее покормить его после того, как поймал его в первый раз.       Юноша откинулся на спинку кресла, массируя виски в вымученном выражении. Он не был зол. Он был во фрустрации: 064 следовало усыпить ещё тогда, когда он впервые прокрался в лабораторию, систему безопасности не отключать, закрывать ядро, питающее лабораторию, но отец, разумеется, видел ситуацию иначе, и какой-то дерзкий щенок не повлиял бы на его решение.       Вымученно простонав, Виего поднялся, потягиваясь и разминая уставшие плечи и шею. Что ж, ночь определенно предстояла бессонная — как обычно — ибо возвращаться домой, пока отец бушует — а так, наверняка и было — было последним, что парень вообще желал.       Он излазил половину Скрытого Города, чтобы достать эти паршивые свитки и старый, увесистый фолиант, и теперь — усмешка качнулась на губах, взгляд зафиксировался на остановленной записи — у него было небольшое опосредованное рандеву с нахалкой, вторгнувшейся лабораторию и каким-то образом умудрившейся развалить её.       Может, всё же начинающая наёмница? Совет Голов часто грешил тем, что выбирал некомпетентных личностей на свои миссии. Буквально вся полиция Скрытого города была весомым доказательством абсурдности их решений, поскольку все знали: копы Скрытого Города тупее и непроходимее бревна. Но опять же, нанять человека… звучало как публичная пощёчина. Не просто предупреждение, а натуральный вызов на войну.       Не нужно торопиться с выводами, заверил себя парень, избавляясь от остатков брони и укладывая её на своё место. Переодевшись в домашнюю одежду, юноша зажмурился от боли: ночные сессии опять ударили по голове.       — Понял, никакого кофе сегодня, — прошипел он, зажмурив глаза.       Хугин сидел у чайника, довольный своей работой: у его лап тепло дымилась кружка с чаем.       — Травяной полезен для вашего здоровья, мастер, — улыбнулся Хугин беззлобно, и Виего потрепал горгулью по голове. Мунин с напарником порой напоминали кошек: особенно любили, когда их гладят или треплют за ухом.       Виего лишь улыбнулся в ответ, забирая кружку, на ходу взяв из небольшого холодильника банку со снеками.       Отправляя в рот вяленый мясной чипс, юноша возобновил запись. Хугин приземлился на плечо, завращавшись и затоптавшись, будто кошка, вспушивающая себе лежанку, прежде чем лечь.       — Мм, в этот раз вышло вкуснее, — задумчиво рассасывая снек, отозвался юноша, подняв ноги и усевшись по-турецки на своем стуле. — Будешь? — Виего протянул кусочек сушеного мяса горгулье, и та с готовностью выцепила его.       — М-м-м, вяленые крыски в вашем исполнении — то, ради чего стоит жить.       Виего кивнул, жуя, и, подтянув кончик свисающего с губ хвоста, как спагетти, не сводил глаз с записи. Ролик под пальцами вновь завращался, ускоряя запись всё сильнее: долгое время ничего не происходило, и юноша потягивал свой чай, пока тот не остыл.       В углу высветилось предупреждение от системы безопасности: вторженец. Виего поставил кружку на стол, захватив ещё один чипс, и начал замедлять запись. Камера среагировала: девушка вернулась снова, но не одна на этот раз. Вместе с ней были —       Виего подавился вяленым хвостом, что он жевал, закашлявшись от неожиданности. Он смотрел на экран, не сводя глаз, буквально прилипнув к нему. Приподнял защитные очки, опустил обратно, часто заморгал, откинулся на кресло, массируя уставшие белки глаз. Картинка не изменилась — ему не привиделось. Он словно смотрелся в кривое зеркало, помножившее отражение на три: три мутировавшие черепахи в разноцветных банданах возвышались над девушкой, о чем-то общаясь друг с другом с неподдельным энтузиазмом.       Самый большой — гигантских размеров, свыше двух метров точно. Мощно сложенный. На локтях и плечах уплотнения и шипы, рельефный, с тремя линиями гребней панцирь. Вероятно, каймановая черепахой с модификациями или же, скорее всего, грифовая. Гигант носил всё красное: бандану, боксеры, пояс, эластичные повязки на локтях с торчащими шипами. Руки перемотаны бинтом. Местами виднелся лейкопластырь.       Другой — красноухий слайдер: характерные алые отметины у глаз, желтоватые — на плечах и бёдрах. В синей повязке с идентичными дырами для глаз, такого же цвета повязью с напоясной сумкой, синие перчатки и некое подобие поножей.       Третий же, самый маленький, был ростом чуть выше девушки, схожий как с болотной черепахой, так и с коробчатой. Нет, коробчатая: на плечах и бедрах, карапаксе были специфические лютиково-жёлтые пятна. Он был во всём рыжем: повязка, больше похожая на повязку синего, но узлы были чуть шире и короче, напульсники, наколенники — звёзды богохульные, ну хоть у кого-то была защита коленей!       И что это за мода на банданы с прорезями для глаз? Эта какая-то фишка? Семейное умственное отклонение? И ни у одного, ни одного из них не было брони или хоть что-то отдаленно напоминающее. Чёрт с ней, с бронёй; Виего недоумевал с того, что эти три недоразумения, которые он видел, были практически без какой-либо одежды. Спортивные боксеры — если это можно было назвать так, у двоих были перевязи на панцирях, какие-то непонятные бинты и перчатки, и — Виего не мог на это смотреть.       «Не говорите мне, что они разнесли лабораторию», мысленно простонал черепаха. Уставшая ладонь сминала не менее уставшее лицо, издающее лишь изможденный стон, перерастающий в рычание — у них ещё и оружия не было!       «Вечер обещает быть интересным», подперев подбородок ладонью, вымученно моргнул юноша, перематывая видео на двойной скорости: отец игрался со своими экспериментальным образцом, эмпирей, мутация, невероятно увлекательно —       — Эх, босс мутировал его, а мы так и не узнали, где они берут вкусные поросячьи хвосты! — запротестовал Хугин.       — Что ты хочешь от… — Виего пригляделся, замедлив запись, — имитации краба? Во что его вообще мутировали, звёзды всемогущие. Первый блин не может быть настолько комом, — незаинтересованно отозвался юноша, наблюдая, как уже не такой человеческий курьер в панике сбежал. Компашка вторженцев же что-то обсуждала. План действий? Было бы логично, но с позиции камеры изображение было не столь чётким, как хотелось бы. Юноша продолжал индифферентно наблюдать, как самый здравый член команд (человек, удивительно) отвела их в арсенал.       Испанский стыыыд.       Вот этот.       Парад эксгибиционистов.       РАЗНЁС.       ЕГО ЛАБОРАТОРИЮ.       НА ПОМПЕИ?!       Невероятно.       Просто… об стену убиться, белены объесться — настолько невероятно.       Виего не знал, стоит ли ему нервно поглядывать на запасы седативного в своей аптечке или аплодировать этим недоумкам? Тем не менее, запись продолжалась, слабоумие и отвага разобрались с оружием: красный — тонфы, синий — одачи, рыжий — кусари фундо.       Виего замер, припоминая, как впервые выбирал для себя оружие среди отцовского арсенала: тонфы удобно лежали в руках, но физически силы не хватало на то, чтобы вести столь агрессивный бой. Меч? Ему не нравились мечи. Он умел ими владеть — пришлось осваивать, — но они никогда ему не нравились. Кусари? Это был интересный случай, но долго он ею не пропользовался — решил найти что-то, что будет удовлетворять его потребности бойца больше.       Что ж, выбор был неплохой. Нужно было дождаться момента, когда этот выбор привел к последствиям; юноша был заинтересован, действительно заинтересован в этих неудачных попытках отца сделать элитных солдат.       «Никогда. Никогда, слышишь, не недооценивай своих врагов» — прошелестел перьями голос в голове.       Выводы было делать рано. А Виего был слишком терпелив и рационален, чтобы позволить своей гордости возвышать его над врагами. Кто как не он знал, что нельзя судить книгу по обложке?       Юноша ускорил видео, потягивая чай. Он уже подостыл, терпкость вкуса бодрила, в то время как происходящее на записи нельзя было описать иначе, как… прекрасная идиотия. Восхитительный кошмар. Чистый, непредсказуемый хаос.       Это было бы даже смешно, если бы не было бы так печально: юноша знал на своём примере, как тяжело сражаться против отца — по крайней мере, когда только учился. Драксум был не просто алхимиком. Он был воином, и довольно умелым; то, что его уложила на лопатки кучка подростков, было ничем иным, как… удачным стечением обстоятельств.       Виего перемотал запись назад, изучая происходящее снова.       Девушка, явно уставшая от промедления и болтовни, ринулась в бой с горгульями. Виего казалось, что его недосып играет с ним плохую шутку: ибо где ещё в реальности он мог увидеть, как человек, обычный человек, рвал зубами и неистово пинал двух горгулий удачи, тесня их?       Отец использовал лианы — оппоненты адаптировались практически мгновенно. Хорошо, неплохо. В ход пошёл голем, который — на этом фиолетовый глаз задёргался — и начал крушить лабораторию, выбивая глыбы камня в черепах.       Виего поспешил потушить гневное негодование, заливая в себя остатки чая, отмечая при этом, что мечник в целом неплохо справился с ногой голема. Да и совместный удар получился сравнительно приемлемым, если бы не одно «но»: они… как бы мягко сказать… оставили совершенный полюбовный альянс науки и магии в руинах, благо хоть стены остались.       Отец что-то говорил им после попытки их нападения. Девушка продолжала мутузить горгулий.       — …вас. Горгулий удачи. Пожевал и избил человек. — Откинувшись на кресло и скрестив руки на груди, Виего потёр глаза, приподнимая очки. — …причем буквально.       — Да она зверь, уверяю вас!       — Надраться полынью да сдохнуть, это просто не может быть ещё нелепее… — измученно произнес юноша, отворачиваясь.       Это шутка какая-то? Его разум окончательно двинулся? Но что-то подсказывало: даже если он проспится, этот кошмар во всех смыслах его не отпустит.       — Мммнххх, ладно. — Юноша придвинулся ближе к экрану, отнимая руку от лица и поглаживая Хугина, заставив его зафырчать от ласки. — Продолжаем экзекуцию.       — Там есть очень интересные моменты, — мырлыча, отозвался горгулья.       — …не сомневаюсь, — скептично сквозь зубы протянул юноша.       — Это же получается, ваши братья, так? Таких ёкаев, как вы, всего четверо, — оглянувшись по сторонам, выше, чем обычно — нервная интонация — произнес Хугин. — Вы все были такими крошечными…       — То, что они имеют в себе тот же набор мутагена, меня ни к чему не обязывает.       Да, Виего сразу заметил: таких, как он не было в Скрытом Городе. Ёкаи существуют видами, но вида Виего не было — попадались черепахоподобные ёкаи — те же каппы, — но чего-то столь же похожего на него самого не было, а искать намеренно не имело смысла.       Оттого происходящее на экране, стиль их боя, их поведение — всё заиграло иными красками. Уже практически позабытое чувство, приятное и прекрасное, щекочущее живот. Будто плотный туман расступался, сменяясь легкой датурной дымкой. Опьяняющий энтузиазм, п р е д в к у ш е н и е.       Вновь ощущать что-то помимо топкого, ледяного и апатично поглощающего болота было непривычно и так… будоражаще. Два года в сером дрейфе, как флюгер следует ветру — Виего будто очнулся. И теперь он надеялся на что-то действительное интересное. Впрочем, это даже не было важно: у гения давно не было подопытных.       Мрачная улыбка играла на губах.       Его глаза в отражении казались аконитовыми, отразившись месяцем мадженты где-то в глубине.       Эти недоразумения выбрали не ту лабораторию, которую они могут разрушить и уйти без последствий.

***

      — Это Эйприл! Тихо всем, — шикнул Раф.       — Ну вы чего там, на свидание что ли собираетесь? — донеслось из трубки с притворным недовольством. Энтузиазм в её голосе не возможно было перехлестнуть чем-либо, невозможно перекрыть, и этот энтузиазм Эйприл О’Нил заражал. Заражал, не предвещая ничего, кроме весёлой ночки. В её голосе буквально танцевали черти, выдавая настрой. — Что там с готовностью?       Раф обернулся. Майки с довольным видом любовался на свою кусари фундо, потираясь о неё щекой — Майкл чуть ли серенады ей не пел, говоря о том, какая она красивая — что-то бормоча ей. Не то, чтобы Рафаэль разбирался в тонкостях грамматики, но ему казалось странным — даже по стандартам младшего брата — что он ей чуть ли сходу начал обращаться к оружию, как к живому, как к ней. Да, оно на секунду показалось живым, когда зажглось ни с того ни с сего, но… впрочем, это же Майки. У него даже поварёшка и копилка имена имели.       — Лео! — крикнул Микеланджело недовольно. Рафаэль приподнял бровь: он только обернулся, чтобы тонфы за пояс зацепить, как от мечника след простыл. На немой вопрос «где?», младший указал на ванную.       — Повиси секунду, Эйприл, — отозвался каймановый.       Рафаэль выдохнул, топая за Леоном, застав того за самолюбованием. Средний брат отлепиться от зеркала не мог, рассматривая свои глаза.       На утро, когда они пришли после этого странного баранорогого и проспались как следует, Лео выглядел — так. С пронзительно голубыми глазами, светящимися откуда-то изнутри. Они, впрочем, даже не сразу заметили, пока Майки не начал накрывать на завтрак, вернее, почти на ужин, если по времени.       И с тех пор красноухий почти не отлипал от зеркала, радуясь как натуральный ребенок, играя бровями и рассматривая радужки под всеми возможными углами.       Рафаэль, разумеется, был рад за брата. Это был момент искреннего счастья для Лео, он даже так на Юпитера Джима не реагировал, как на новый цвет глаз. Но Раф опасался: вдруг это проклятие какое-нибудь? У него и у Майки глаза не изменились-то, они проверили, а у Лео они… были похожи на тот портал, что он создал.       Вдруг болезнь какая-нибудь? Яд там, проклятье, или ещё какая магическая приблуда, мало ли какое они оружие забрали. Раф прописал себе мысленного леща за то, что сам же предложил взять светящееся оружие, он же старший, черт побери! Но он был на эмоциях, столько нового, столько всего, а Раф — ну все знают Рафа! — иногда его планы и ошибки — одно и тоже.       Поэтому каймановый сгрёб Леонардо за панцирь, проверяя, всё ли они взяли.       — Я здесь, — отрапортовал старший.       — Отлично. Все готовы, ничего не забыли?       — Раф — на месте, — отозвался гигант, несильно похлопав по державшимся на манер сай тонфам. — Один брат, — огромная рука потрепала голову Майки. — Второй брат, — прописал Лео подзатыльник за попытку улизнуть к зеркалу, притянув за карапакс, гордо увенчанный мечом. — Да. Все на месте, готовы выдвигаться, жёлтая субмарина.       — Отлично. Дуйте к «Ландрораме», прачечной, что рядом с моим домом. И давайте пошустрее, жду вас, — оттарабанила подруга и отключилась.       — Дикие псы, вы слышали. Вперёд!       — Кавабанга! — с боевым кличем они устремились на поверхность, минуя тяжёлую дверь и километры бетонных путей.       Было что-то живое и яркое в момент, когда Раф испускал их с братьями боевой клич. Взрыв чистой энергии, делавший его таким живым, и всё казалось таким мелким, пустым, ненужным.       Пока его братья были с ним, все было неважно. Довольный Майки, взмывший в темноту летней ночи на цепи кусари, Лео, сияющий улыбкой ярче, чем у Лу Джитсу, не уступающий младшему.       — Кава! — Раф взмыл над крышей, вовремя осекшись.       — Бан! — озорно отозвался Майки, замерев в воздухе в какой-то ломанной кривой, от взгляда на которую позвоночник уже хотел уползти.       — Га! — закрыл клич Лео, рассекая собой воздух.       Раф по привычке чуть не крикнул лишь первый слог, но их было лишь трое сейчас, чтобы разделить слово, как надо. Да и потом, всё было хорошо, когда Раф и семья были вместе, и ничто не могло изменить этого.       — Бронкс, жди нас! — выпуская свою радость наружу, отозвался Леон, подняв ногу на выступ крыши. Он дышал, как спортсмен, прибежавший первым, довольный и радостный. Раф приземлился рядом, улыбаясь: его братишка радовался. Искреннее, как ребёнок подарку на рождество, что он так ждал. Такая редкость для Лео.       Майки приземлился рядом с лёгкостью птицы, не менее довольный. Лунный свет оседал на коже братьев, их глаза сияли, как звёзды от той сумасбродной радости, что они испытывали, согревая сердце Рафу.       — Так и какой план?       — К Эйприл. Сказала, будет ждать нас у прачечной, — отозвался Рафаэль, указывая направление с тонфой в руках. — За мной, Дикие псы!       Луна, летняя ночь, воздух, обдувающий лицо от прыжков с крыши на крыши, запахи города — вот как выглядела свобода. Она рвалась изнутри, двигала их вперёд, толкала с краёв крыш, заставляла их поступь смягчаться, их самих — взмыть к луне поближе.       Мили мерцающих бетонных улиц были позади, когда они приземлились прямо напротив места встречи. Эйприл оглядывалась по сторонам, ходя кругами. Высунув руки из укороченной тёмно-красной куртки, она проверила телефон.       — Давайте подождем немного, — отозвался Лео с дьявольщиной в голосе. — Драматическая пауза —       — Лео! — недовольству Майки не было предела. Он поджал губу смотря на красноухого и указывая в сторону Эйприл. — Драматическая пауза, серьёзно?! Это настолько избито, что даже отбивная шефа Сваггарта не такая избитая, как это! Учись, как следует эффектно появляться, — недовольство сменилось широкой улыбкой с очаровательной щербинкой, сулящей очередное соревнование. — Кхем-кхем, джентльмен — ауа!       Рафаэль снисходительно улыбнулся: как дети, ей-богу — не успели его братья даже пискнуть, как он сгрёб их в кучу и приземлился прямо на крышу прачечной, а затем спрыгнул в переулок.       — Вот вы где, — улыбнулась Эйприл, приветствуя. — Стоп, а что у Лео с глазами?       — Нравится? — он тут же оказался подле неё, вырвавшись из медвежьей хватки. Красноухий встал в позу, будто зачесывая длинные волосы назад — копирует Лу Джитсу, засранец эдакий. Майки солидарно закатил глаза — «Позёр». — Скажи же, я обворожителен.       — Так вот про что ты говорил, — озадаченно кивнула Эйприл, вглядываясь в лицо среднего брата. Раф кивнул в ответ. — Выглядит потрясно, конечно… но ты уверен, что всё нормально?       — Аб-со-лют-но, — Лео развёл руки в коронном убеждающем жесте. — Чувствую себя просто восхитительно, будто проспался как следует!       — То-то я смотрю, из тебя энергия изо всех щелей прёт, — панибратски толкнув мечника в плечо, Эйприл достала из кармана джинсов телефон. — Но я позвала вас для того, чтобы пойти в Скрытый Город.       — Стоп, но ведь та штучка, она же сломалась, — возразил Микеланджело откуда-то с плеча, вытянув ладони. Привычный для коробчатого жмякающий жест — Рафаэль лишь усмехнулся: младший брат чем-то напоминал маленького коалу, тянущегося к чему-то интересному.       — И Сплинтер об этом ещё не в курсе, — усмехнулся Лео, опираясь на одачи.       Когда он его — ай, не важно.       — Можете благодарить судьбу за везение в моей персоне, — качнув телефоном, девушка двинулась вглубь переулка, к граффити. — Учитесь, пока жива.       Она подняла руку, сложив три пальца вместе, легко помахала в приглашающем жесте: её ладонь засветилась, черепа на граффити усмехнулись — прямо на стене открылась воронка.       — Воооу, — вырвалось у всех троих в унисон. — Но как?       — Залезайте быстрее, проход долго не держится, — отозвалась сестра уже по ту сторону, полностью залитая тёплым рыжим светом.       — Позвольте самому харизматичному идти впереди, — не прекращал бахвалиться Леонардо. Раф хмыкнул: хороший знак. Лео давно в таком приподнятом настроении не был.       — Топай, красавчик, — толкнул его Раф, последовав за подругой, оглядываясь.       Они были рядом с каким-то рестораном, вероятно. Всё вокруг мерцало буйством красок, поражало взгляд, покуда его хватало. Нью-Йорк — красивый город, но уже второй раз как они оказались в Скрытом Городе, и второй раз здоровяк оказывался прикованным к дивам и красотам этого странного места. Всё кипело энергией, но совсем не так, как в Большом Яблоке — там было красиво, но энергия была неуёмной, суетливой, все куда-то торопятся, спешат. Здесь же само место пылало силой, что ощущалась в груди. Словно так и должно было быть. Словно они всегда должны были быть здесь.       — Но откуда —       — Ты видимо забываешь, кто перед тобой, здоровяк, — настал черед Эйприл прикоснуться к области ниже ключиц в честно-плутовском выражении. — Потому я совсем немножко, совсем чуть-чуть капнула и разведала. — Майки и Лео, явно впечатлённые, обернулись. — Но я не знаю, как много отсюда дыр в наш мир, но некоторые из них я пометила себе, — она достала блокнот с пометками из внутреннего кармана куртки, и Лео тут же его выхватил.       — Ва- вау, Эйпс. Нас ведь не так долго не было! Когда ты успела —       — У журналистов свои секреты, — усмехнулась девушка, щёлкнув красноухого по клюву и выхватывая блокнот. — Я не всё разведала, но может быть в пиццерии удастся что-то узнать? Она тут, неподалеку, — девушка кивнула куда-то назад.       — То есть мы пойдем — в настоящую пиццерию? Прямо пойдём? Да? Да? Правда? — с восхищением вырвалось из Майки. Он был практически готов зарыдать от счастья, упал на колени и благодарил святую пиццу на небесах.       — Мы пойдем в — реальную пиццерию? — с опаской отозвался Раф, переводя взгляд на подругу. Это звучало так… Странно. Он. Его братья. В реальном ресторане. Не считая тех разов после закрытия, но смысл был не в этом.       Вокруг них блуждали причудливые существа всех расцветок и форм, похожих на животных. Эйприл кивнула, махнув рукой, чтобы все остальные следовали за ней. Раз сестра была так уверена, то и Рафаэлю терять было нечего, поэтому он просто последовал за ней.       Каймановый выдохнул, пересиливая себя, чтобы ступить внутрь. Внутренне сжавшись, он был морально готов — но ни на него, ни на его братьев никак не отреагировали. Всё… шло своим чередом.       — Братан, я тебе клянусь, лучшее лекарство против экзистенциального кризиса! — двое качков с собачьей внешностью красовались друг перед другом бицепсами, Рафаэль просто прошел мимо, мимоходом оттащив Лео от созерцания своего отражения в рамках с фотографиями. Как бы этот плут не притворялся, что рассматривает тут всё, каймановый этого балбеса полосатого как свою ладонь знал.       — Раф! Раф-аф-а-раф-раф! — тихо запищал Лео от восторга, затарабанив ладошками по предплечью старшего. — Мы обязаны туда попасть!       — Так, давай не всё сразу, — выслеживая Эйприл и Майки взглядом, отозвался старший. — Сначала твои глаза — потом всё остальное.       — Но мы всё равно туда пойдем, — бескомпромиссно протянул Лео. — Потому что там бархатная веревка, Раф, бархатная —       — Ребят! — позвала Эйприл, заставив Рафаэля вскинуть голову, реагируя на зов. Смуглая рука помахала, приглашая присоединиться к столику, за которым она восседала с Микеланджело. — Давайте сюда!       — Воа, мы здесь прямо как… — восхитился Леон.       — Нормальные, — оглядываясь по сторонам и усаживаясь на вполне себе комфортное кресло, протянул Рафаэль.       — Да потому что мы здесь и есть нормальные, — заключил Майкл, уронив голову на плечо Эйприл. Немое недоумение Леонардо, младший показал язык в ответ — этот цирк никогда не завершал свои гастроли.              — Ах ты маленький, — сузил глаза красноухий. Лицо коробчатого приобрело лисьи черты, по всей видимости, Майки успел опередить Леона, вызывая у последнего негодование. — Ты всего один раз меня выиграл! Мы даже не соревнуемся! — всплеснув руками, воскликнул мечник.       — Что, боишься продуть, второе место? — Майки не уступал, танцуя бровями. Раф потёр виски, пытаясь сосредоточиться.       — Ах ты —       Затрещина прилетела обоим, и они сжались, вызывая у Рафа беззлобный смешок.       — Держим себя в руках, парни, — невозмутимо отозвалась подруга, заглядывая в меню. — Мы сюда не веселиться пришли.       — Я думал, мы пришли попробовать мистическую питсу… — коробчатый удручённо уронил голову на стол, выводя круги ногтём по поверхности стола. — Привет питса… как дела питса…       — Ну это тоже, разумеется, но не забываем, мы здесь чтобы разобраться во всем получше и узнать, что у Лео с глазами.       — Да с ними всё прекрасно! — отозвался он, любуясь на их отражение в камере.       — Он безнадёжен, — заключили в унисон Раф и Майки.       — Я рада, что ты так счастлив, правда, но Лео… — Эйприл коснулась полосатого плеча. — Вдруг это что-то серьёзное? Вдруг ты ослепнешь или ещё чего похуже?       — Да не, не может быть такого. Да и если даже и ослепну, ослепну красивым!       — Не неси чепухи, — недовольно скрестив руки на груди, ответила девушка. — Как ты видеть свою красоту собрался, селёдка ты полосатая?       — Но как нам пиццерия в этом поможет? Помимо решения проблем с низким сахаром.       — М-да, походу с новым цветом глаз ты растерял всю свою хитрохвостость, — Лео хотел было возразить, но девушка продолжила. — Все знают: если хочешь нарыть инфы, дуй в местную кафешку. Официанты же ходячее знание, сквозь них столько людей проходит! Ну, если их можно назвать людьми, конечно… — неловко описав взглядом посетителей, улыбнулась Эйприл. — Может, кто-то да что-то знает, надо только —       — Приветствую вас в моём ресторане, уважаемые гости, — все вздрогнули и обернулись на низкий бархатный голос с явно выраженным мексиканским акцентом. Перед ними стоял невысокий скелет в костюме, ярко-красной рубашке и черной федоре. — Моё имя — сеньор Хэсо, я буду обслуживать вас сегодня. Чего изволите?       — Вы… принимаете человеческую валюту? — спросила Эйприл, неловко улыбнувшись.       — Разумеется, — скелет улыбнулся, с деловитой скромностью и любезностью подавая меню. — Валюта ведьм, человеческая валюта, золото Голов, кракены — как вашей душе угодно. Комфорт клиентов — мой первоприоритет.       — Отлично, — с заметным облегчением выдохнула девушка.       — Вы здесь впервые, не так ли? Позвольте помочь вам с выбором.       — А вот это… Было бы кстати, — отозвался Раф, изучая меню. Названия здесь были странными. Мягко говоря. «Супер жуть от шефа», «Дэ Панопта ахобланко», «Пульпо а да гайега (Осьминог по-галисийски)»…       — Осьминоги? — недоуменно поинтересовался каймановый.       Раф понимал, что ничего не понимал. Он ничего не смыслил в испанском, кроме как разве что в уличном фастфуде и паре фразочек Доры. Меню, мягко говоря, вызывало паралич понимания, что у кайманового имелось. Перевод особо погоды не делал — что так, что на испанском — никакой разницы не было. Единственное, что было хоть как-то знакомо во всем этом внушительном списке паэлий и тапасов, были, разве что, кесадилья с какими-то непонятными надбавками да тортилья. Попрыгун Джек, ну хоть что-то понятное!       — К сожалению, данный пункт меню недоступен. — С некоторой неловкостью улыбнувшись, отозвался Хэсо. — Приношу свои извинения, но это меню немного… устарело. Мы уже работаем над ним, прошу прощения за неудобства. Я надеюсь, вы не с крабовых побережий?       — Нет, совсем нет! — Эйприл замахал руками.       — Мы нет? — прошептал Майки удивлённо. — Я не знаю точно…       Раф глянул на младшего так, чтобы тот замолчал.       — Мы точно не с крабовых побережий, — Раф заметил, как скелет расслабился.       — Чудесно, так вы туристы? — улыбнувшись ещё шире, отозвался Хэсо. — Тогда советую попробовать нашу пиццу, — скелет подал меню на странице, где большими буквами виднелась надпись «Coka».       В глазах Майки была буквально огромная надпись «Пицца»; Раф не горел желанием узнавать, отчего пицца на-испанском звучит как газировка. Название пиццы тоже не облегчало выбор.       «Минотаврова пицца», «Супер жуть от шефа», «Без сыра», «4-в-1», «Чоризо» (это вообще как читаться должно?), «Чимичанга».       Раф напряжённо смотрел на список пиццы, список пиццы смотрел на него. Эйприл советовалась с Майки.       — Пицца без сыра — не пицца, — категорично заявил младший.       — Чимичанга звучит прикольно, — хмыкнул Лео.       — Может, четыре в одном? Ладно, боги испанского, даруйте мне память… — Эйприл правда пыталась наколдовать перевод. Названия ингредиентов особо ни о чем не говорили. — Сеньор Хэсо, можем мы положиться на ваш вкус?       — Только без ананасов! Бр-р-р, не хочу ананасы, — высунув язык, капризно отозвался Майки. — И чтобы с сыром!       — И не очень острая, — пробормотал Лео.       — И с мясом, — бросил Раф в догонку.       — Я вас услышал. Напитки?       — О боже, — удрученно отозвался Раф.       — Могу предложить вам прохладительные напитки. Орчата: ореховое молоко, вода и сахар. Гранисадо: толченый лёд с нашим фирменным сиропом. Лече меренгада —       — Хе-хе, он сказал лечу перед гадом, — пробормотал Лео под нос, улыбаясь сам себе.       — Холодный кофе «кафе кон йело», — как ни в чем ни бывало, продолжил скелет. — Фирменный лимонад. Человеческая содовая, у нас, к сожалению, закончилась.       — А можно нам гранисадо? Дядя рассказывал, что это вкуснятина.       — Пицца на ваше усмотрение и грань — э — осады. Четыре штуки.       — Прекрасный выбор, — улыбнулся скелет. Пицца будет через пятнадцать минут. Вас устроит?       Не успел Майки открыть рот, как Эйприл тут же встряла, оперевшись локтем на стол, как делец.       — Вы так любезны для владельца ресторана. Никогда не встречала ничего подобного сервиса с точки зрения сервиса в человеческом мире, — скелет горделиво приосанился. — Слушайте, сеньор Хэсо, можно вас попросить о ещё одной просьбе?       — Ну разумеется.       — Понимаете, у моего друга резко поменялся цвет глаз, поэтому мы ищем кого-нибудь, кто мог бы… посмотреть на всю эту ситуацию и дать совета. У вас есть кто-нибудь на примете? Наверняка такой галантный скелет как вы знает здесь всех~       Ох. Легендарный шарм О’Нил. Братья тут же состряпали увлечённые лица и внимательно следили то за Эйприл, то за скелетом, как два кота за мячом для пинг-понга.       — Хм… — задумчиво протянул Хэсо. — А вы знаете, да, я припоминаю. Неподалеку живут лекари, возможно, они смогли бы вам помочь вашим друзьям-ёкаям, — скелет начеркал что-то в своем блокноте и вырвав лист, протянул его Эйприл. — Просто скажите, что пришли от меня.       — Muchísimas gracias, señor Hueso, — подруга кивнула с благодарностью. — Мы можем вас как-то отблагодарить?       — После того, как опробуете блюда, если не затруднит, оставьте отзыв. Это помогает.       — No problemo, костлявый, — встрял Лео. — Всё будет в лучшем виде.       Скелет усмехнулся, прежде чем развернуться.       Едва ёкай исчез, как Лео молча указал на сидящую рядом подругу с возмущенным видом.       — …что? — неловко спросила Эйприл.       — Я дичайше прошу прощения, НО.       Лео уронил локти на стол и придвинулся вперёд, хмыкнув.       — Я не люблю судить людей предвзято, ты меня знаешь, — красноухий сделал соответствующий жест рукой, Раф переглянулся с Майки. — Но мне кажется, что в твоей школе учатся лишь отборнейшие кретинос и инвалиды. Нет, вы видели её? — Лео толкнул Рафаэля в плечо локтем. — Она провела разведку в городе с вот этой вот всей ситуацией, — описав свое лицо ладонью в несколько рваном жесте, а затем опять оперся на столешницу и указал ладонью от себя. — Легко и непринужденно, попрошу, заобщалась с владельцем ресторана и узнала всю нужную информацию. Плавна как вода, крута, как ниндзя.       — Ой, ну… — Эйприл скромно улыбнулась.       — Серьезно, и это У ТЕБЯ проблемы с общением? По-моему, это У НИХ проблемы, я не специалист, у тебя под боком дипломированный сидит, — Лео кивнул в сторону коробчатого, — но по-моему, они сос-       Раф был готов прописать Лео за сквернословие. Старший знал этот хитрозадый взгляд, за долю секунды «до», когда красноухий желал выдать что-нибудь злачное в свое речи. Рафова ладонь была уже рядом, нависла над головой, как Лео прочистил горло, виновато отведя глаза.       — …сииисочные жепки? — прижав голову ближе к плечам, ответил брат, наблюдая за действиями Рафаэля. Прочистив горло, красноухий продолжил, будто так всегда и должно быть, вызывая лишь ухмылку со стороны кайманового: выкрутился, плут. — Кхем, жепки от сосисок. Эйпс, серьёзно, не трать на них даже секунды времени. И уж тем более — нервов, я тебе так скажу.       — Они тебя не стоят, — Майки подключился, его пальцы массировали плечи подруги, будто она была бойцом на ринге. Раф усмехнулся от воспоминаний. — Шли их лесом, ты у нас самая восхитительная! А то, что люди тупицы, бескультурные свиньи, что не —       — Майки! Я вообще-то тоже человек, и как единственный человек —       — Доктор Тактичность, ничего личного, подруга, — отозвался младший, указательным пальцем припечатывая ее губы. — Ты не просто человек, Эйприл. Ты — наша семья, мы запрещаем тебе переживать из-за кого попало.       Рафаэль улыбался, глядя, как его младшие братья не дают их подруге скучать. Разговоры обо всём и ни о чем — Хэсо появился, чтобы принести им толченого льда с сиропами.       Это было даже здорово: просто сидеть и наслаждаться моментом с местным коктейлем в руке. Возможно, Рафу следовало всё же немного расслабиться и отдохнуть. Если Лео не отвалился до сих пор, возможно, всё и... впрямь не так уж и плохо. Вот он, сидел, нагло присосавшись к бокалу Эйприл, пока она увлеченно делилась планами на учебный год.       Последний учебный год, хмыкнул каймановый. Эйприл скоро восемнадцать.       Боже, ей скоро восемнадцать, Раф не мог поверить. Но подруга всегда делала вид, что её дня рождения не существует, уверяя, что оно проклятое. Приносит лишь несчастья —       Рафаэль намеренно сморгнул, переводя взгляд на младшего из братьев, молясь, чтобы пиццу поскорее подали.       — И всё же, интересно, что скажут про глаза Лео? Может, он избранный! Или это судьба! Или — пицца!       — Я точно не пицца —       — Сомневаюсь, ты пицца с селёдкой.       — Хотя бы с лососем! — взмолился красноухий, когда все резко обернулись на запах. Хэсо с гордым видом поставил блюдо на стол, за которым воцарилось молчание, прерываемое лишь странными писклявым звуками.       — Эта пицца смотрит на меня? — отозвалась Эйпс, пока на тесте извивались приятного голубоватого цвета пиявки, с энтузиазмом упрашивая их съесть.       — Принимаю десятку и я съем кусок, — Майки облизнулся.       — Пятнашку!       — Ставлю двадцатку, — усмехнулась Эйприл.       — Спорим, я её за доллар слопаю? — Раф демонстративно поднял кусок.       — Раф! Раф! Раф! — звучали возгласы трёх подростков, охочих до пиццы и зрелищ. Пиявки вторили, издавая звуки между влажным чавканьем и тявканьем.       — Боже, эта пицца ещё и разговаривает с Рафом. Жесть. Порой я просто хочу быть нормальной. Боже, почему я просто не могу быть нормальной, святый боже на небесах, дай мне друга, самого нормального, что у тебя есть…       Эйприл молилась, Лео шлепнул купюрой на стол, Майки поддержал. Слово «нормально» не существовало для этой семьи, и Раф морально готовился к тому, что он может пожалеть о своем решении две секунды спустя.