Nothing at all to me

Юнги буквально физически чувствует эту темноту. Вокруг него нет ничего, кроме пустоты и абсолютной неизвестности. Парень пытается вдохнуть, но этот вдох эхом раздаётся по всему пространству, границ которого ни за что не оценить по ощущениям. Мин шагает вперёд. Парень не уверен, смог ли бы он разглядеть даже собственную руку. Темнота окутывает его со всех сторон, а странная тишина оглушает. Юнги был здесь раньше, но к этому месту невозможно привыкнуть даже через несколько лет. Темноволосый двигается на пару шагов и он не уверен точно в своём направлении. Звуки полицейских сирен вдруг слышатся где-то над головой. Юнги задирает голову вверх, пытаясь разглядеть, откуда те исходят, но всё безуспешно. Темнота так и не сменяется чем-то более светлым и понятным. Звуки окутывают его целиком, собой накрывая словно волнами. Мин дышит загнанно, потому что ему становится страшно. Этот страх лишает способности двигаться, Юнги судорожно оглядывается по сторонам, но вокруг только непроглядный сумрак. Дыша загнанно и просыпаясь в холодном поту, парень садится на своей кровати. Он плачет неконтролируемо, но беззвучно. Его конечности потряхивает, а ещё болит голова. Какой же ужасный этот сон. Юнги так ненавидит его. Парень едва поднимается с кровати, босыми ногами шлёпая по линолеуму. Он включает свет в тёмной кухне, достаёт стакан из шкафа и наливает себе воды из-под крана. Его руки покрыты маленькими мурашками, а сердце усиленно бьётся. Когда его губы касаются прохладной воды, Юнги прикрывает глаза. Ему становится легче, но не намного. Даже неинтересно, сколько сейчас времени. Мин не хочет смотреть в телефон, вместо этого он снова, в который раз, достаёт сигарету и судорожно затягивается. Дым оседает в горле, Юнги вдыхает его слишком много, а потому неожиданно для себя давится. Его кашель звучит странно громко в тишине квартиры, обросшей лишь вечным одиночеством. Мин зажимает сигарету в зубах, двумя руками опираясь на подоконник. Он выглядывает в окно, понимая, что снова не сможет заснуть до утра. Темнота для него словно напоминание о том сне, в котором он его навсегда потерял. В котором умер сам и так и не смог возродиться. Парню кажется, будто его состояние ухудшается. Куда уж хуже, казалось бы, но, видимо, все ещё есть куда... Темнота тянет к себе, шепчет ему, просит пойти за собой. Мин не может сопротивляться. Он не помнит, как включил кран и из него полился чуть ли не кипяток, как набрал ванну, полную воды, и как забрался в неё в надежде согреться. Говорят, что одинокие люди любят окунуться в горячую воду, чтобы компенсировать необходимое ощущение чего-то тёплого, которого им не хватает в жизни. Юнги запрокидывает голову на спинку ванной и смотрит в потолок. Вода расслабляет его, забирая силы и боль. Голова начинает кружиться, а в воздухе витает водяной пар. Всё так же тихо. Удивительно, как в этой тишине он всё ещё не сошёл с ума. Большую часть своей жизни парень проводит в одиночестве, а полное беззвучие стало для него таким же привычным как базовые потребности, вроде сна и приёма пищи. Юнги утончёнными длинными пальцами медленно проводит по зажившим и покрывшимся корочками ранам. Прикрывает глаза, умоляя себя остановиться. Руки не слушаются, а голос внутри на его мольбы отвечает тихо: «Будет легче». Новая синяя бритва лежит на бортике ванной, про которую Юнги вдруг вспоминает. Лезвие блестит так таинственно и заманчиво, зовёт к себе ровно так же, как и темнота. Парень смотрит на него и не моргает, словно гипнотизируя. Сначала он берёт пластмассовый предмет в руки, а после проводит по острию подушечкой большого пальца. Казалось бы, он делает это совсем нежно и с трепетом в груди, но лезвие ранит его, оставляя после себя большую царапину. Темноволосый не чувствует никакой боли... Юнги внимательно смотрит, как алая кровь капает в прозрачную воду и окрашивает ее. На его лице абсолютно пустое выражение. Он сгибает руку в локте, поднося запястье к своим глазам. Оно бледное, тонкое и хрупкое, покрытое синими венами под кожей. Мин проводит окровавленным пальцем по этому месту, оно сразу же становится красным. Вены идут прямо к сердцу. Может быть, уничтожив их, разорвав до самого конца он и сердце свое уничтожит? Может быть, заставит перестать его напоминать ему о нем каждый раз? Друг не дозвонится. Не придёт сюда, потому что никто его не впустит. Никто не помешает уйти этой глубокой холодной ночью. «Тебе неинтересно, почему Чимин не пришёл в университет? — вдруг раздаётся в голове. Юнги не понимает, что это за странная мысль... — Когда узнаешь, то можешь уходить. » Мин откладывает бритву обратно на бортик ванной. Смотрит перед собой, а в голове воспроизводит их с Тэхёном диалог пару дней назад. « — Я разговаривал с его другом, — произносит Ким, смотря куда-то в сторону, — он сказал, что у него проблемы со здоровьем, поэтому он не приходит. — Что? — хрипло спрашивает Юнги. — Ты ищешь его глазами, хён, — объясняет младший, — я понимаю, весьма странно, что он не ходит. Уже две недели прошло. — Мне лишь интересно, почему он не пришёл. Точнее, не так, — хмурится Мин, — я... Я чувствую, словно я в этом виноват. — Первое слово дороже второго, хён, — улыбается Тэхён, — вот ты и попался. А всё ведь совсем не так безнадёжно. Нормальное человеческое любопытство. Как бы тебе сказать, в этом нет ничего плохого... » Нормальное человеческое любопытство. Юнги смывает кровь со своего запястья. Он не понимает, почему вдруг остановился...

° ° °

— Хён, ты порезался? — спрашивает Тэхён, случайно заметив царапину на подушечке большого пальца. — Да, — твёрдо отвечает Юнги, — хотел порезать кое-что (себя) и поранился. — Ты что, решил что-то приготовить? — с любопытством спрашивает Ким. — Вроде того... — Юнги опускает взгляд в тарелку, рассматривая безвкусные овощи. Он заказывает их, потому что эта еда — самая дешёвая. Но это в лучшем случае. Чаще всего парень не ест вообще. — Ты молодец, — слышится от друга, — может быть, тебе записаться на курсы повара? Психолог болтает ерунду. Юнги поднимает взгляд, смотря в сторону и случайно замечает светлую макушку. Это Чимин. Он пришёл. Запястье начинает покалывать, а Мин гулко сглатывает. Это странное помутнение рассудка тогда, в ванной, ему бы не хотелось вспоминать. Хорошо, что парень пришёл и с ним все в порядке. Юнги перестанет ощущать вину за то, что все же взял его зонт тогда. Тэхён наблюдает за Мином. Он давно перестал разговаривать. Нетрудно отследить его взгляд. — Ты можешь спросить у него, хён, — тихо произносит Ким, — в этом нет ничего плохого... Юнги ощущает тяжесть на сердце, пока смотрит на Чимина. На то, как он ест и разговаривает с каким-то парнем, а ещё на то, что с ним все в порядке. Мин отрицательно мотает головой. Брюнет отвечает тихо: — Странно использовать этого мальчишку, чтобы избавиться от чувства вины. А если же он скажет, что я все-таки виноват в его отсутствии, то все станет ещё намного хуже. — Можешь поблагодарить его, начать издалека... Юнги смотрит на свой порезанный палец. «Спасибо, за то, что мимолетная мысль о тебе спасла меня.» Только за это не стоит благодарить, потому что парень не хотел, чтобы его спасали. Мин встаёт с места молча, собираясь выходить из столовой. Он проходит мимо столика, за которым сидит Чимин, и вдруг слышит мягкое: — Хён... Юнги резко останавливается. Пак встаёт со своего места, подходя к старшему. Он немного хромает, это Мин замечает сразу. Блондин становится напротив и улыбается, на лице Юнги не двигается ни один мускул. — Хён, — повторяет мальчишка, — я хотел сказать спасибо. Мин искренне не понимает. Он изредка моргает и смотрит на Пака, что не перестаёт улыбаться. — Спасибо, что отдал мне зонт. Чимин стоит напротив ещё какое-то время, смотря на Юнги и краснея, когда их взгляды случайно пересекаются. Мин сдерживается, чтобы не спросить, почему Пак все же не был в университете все это время. Он думает, что, возможно, ещё слишком рано узнать это и уходить тоже ещё слишком рано.