***
Заснуть мне удаётся только на рассвете. Через несколько часов меня расталкивает сестра, и когда я не очень любезно интересуюсь, что ей надо, напоминает мне, что сегодня я иду на охоту с Гейлом. Чёрт, охота! И как я могла забыть? С превеликим трудом и не без помощи Прим, я встаю с кровати и плетусь в ванную. Когда я спускаюсь вниз, мама с сестрой уже завтракают. Я поглядываю на часы. Восемь. Кажется, мы договаривались на полдевятого. - А ты почему ещё не в школе? - обращаюсь я к Прим. Сестрёнка хмурится. - Сегодня суббота, - напоминает она, явно недовольная моим неведеньем. - А, ну да, - я кошусь в сторону матери, которая поджав губы, накладывает мне омлет. Чувствую, как во мне поднимается раздражение. Подумаешь, слегка выпала из жизни и забыла, какой сегодня день недели. Пусть скажут спасибо, что я наконец-то нашла в себе силы пойти на охоту. Потом понимаю, что злится на маму и Прим глупо: не они ведь виноваты в моём состоянии. Сегодня я вожусь дольше обычного. Гейл приходит, когда я роюсь в шкафу в поисках отцовской куртки. Слышу его голос внизу. Сажусь на кровать, прижимаюсь щекой к грубой тёмной ткани и вдыхаю аромат леса. На секунду мне кажется, что я уловила ещё и запах отца, но тут же отбрасываю эту мысль. В конце концов, прошло больше четырёх лет. На пороге я колеблюсь. Прошлый раз мы с Гейлом здорово поспорили. Он вообще последний, кто может меня понять в сложившейся ситуации. По его мнению, я должна летать от счастья, от того, что вернулась домой живой. На лестнице слышатся шаги Прим, и я встряхиваю головой, отгоняя сомнения. В самом деле, не собираюсь же я всю жизнь проторчать в своей спальне? Поспешно выхожу из комнаты, чуть не столкнувшись в дверях с сестрой. Вместе мы спускаемся вниз, где меня ждёт Гейл. - Китнисс, - вместо приветствия говорит друг. - Привет, прости что опоздала, - выпаливаю я. - Ничего, - отвечает Гейл. – Пошли? Попрощавшись с мамой и Прим, я впервые за несколько месяцев покидаю дом.***
Утро выдалось туманным. Я шагаю по влажной траве, чувствуя, как ботинки промокают насквозь. Гейл что-то говорит, я рассеянно киваю, пытаясь уловить суть повествования. Из-за тумана забор вокруг Деревни победителей кажется сплошной бетонной стеной, а открытая калитка – фантастическим порталом в молочно-белое никуда. - Как дела? – неожиданно спрашивает Гейл. Его вопрос застаёт меня врасплох. - Нормально, - неуверенно говорю я. Друг кивает, делая вид, что поверил. Пока мы идём к окружающему дистрикт забору, я задаюсь вопросом: а как у меня дела по-настоящему? Когда мы с Гейлом подходим к ограждению, где мой взгляд то и дело возвращается к ведущей на кладбище тропинке, я понимаю, что дела у меня идут паршиво. В лесу туман не такой плотный, как в дистрикте, но усмотреть в нём дичь всё равно кажется непосильной задачей. У меня появляется надежда, что Гейл не станет тратить время зря, и мы сейчас же вернёмся домой. Но Хотторн как в ни в чём не бывало достаёт наши луки со стрелами, и направляется в самую чащу леса. Мне ничего не остаётся, как плестись за ним. - Как Прим? – интересуется Гейл. - Нормально. - А мама? - Нормально. Тут я спохватываюсь, и судорожно пытаюсь придумать, как поддержать беседу. - А ты-то как сам? – я спрашиваю это с каким-то вызовом. Гейл резко останавливается, и я врезаюсь ему в спину. - Китнисс, - Хотторн оборачивается и берёт меня за руку. Я уже набираю в грудь воздуха, чтобы повторить вопрос. Но тут Гейл наклоняется и целует меня в губы. Поцелуй, мягко говоря, застаёт меня врасплох. На несколько секунд я замираю, а потом толкаю Гейла в грудь и отступаю на шаг назад. - С ума сошёл? - каким-то незнакомым, визгливым голосом вскрикиваю я, машинально вытирая губы. - Китнисс, я… - Гейл подавлен, и судя по всему, оскорблён. - Зачем ты это сделал? – немного успокоившись, спрашиваю я. - Может быть, я люблю тебя, - с вызовом говорит Хотторн. Я трясу головой, не желая это слушать. - Гейл, я не могу, я… - Почему? – внезапно взрывается Хотторн. – Ты же его не любила, это всё было игрой! Чёртовой игрой, благодаря которой, тебе удалось остаться в живых! - Не кричи на меня, - я с опаской отступаю назад. - Ты. Его. Не любила, -наклонившись ко мне, чеканит Гейл. - Откуда ты знаешь? – размазывая по щекам слёзы, шепчу я. Гейл отстраняется и замирает с открытым ртом. Я разворачиваюсь и бегу прочь, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки. - Китнисс, - кричит мне в след опомнившейся друг. – Китнисс, постой! Не помню, как оказалась у своего дома. Не хочу пугать маму и Прим своим видом. Поэтому сажусь прямо на землю, и прислонившись спиной к забору, тихо, чтобы никто не услышал, плачу. Когда мне удаётся успокоиться, я захожу в дом. Прим сидит в гостиной перед телевизором, положив подбородок на колени. Мама возится на кухне. Надеясь проскочить незамеченной, я тихо взлетаю по лестнице. В самый последний момент, когда я уже почти скрываюсь за углом, раздаётся голос матери: - Китнисс, ты уже вернулась? Мысленно обругав себя за медлительность, я оборачиваюсь. На маме нет лица. Я снова ощущаю злость, нахлынувшую на меня утром: ну нельзя же, в самом деле, так убиваться из-за сорванной охоты. - Мам, там был туман поэтому… - Китнисс, - перебивает меня мать. Несколько секунд мы молчим, а когда я опять открываю было рот, мама говорит фразу, от которой у меня подкашиваются ноги: - Тебе звонил президент Сноу.